Текст книги "Его искали, а он нашелся (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 140 страниц)

Свои интриги она проводила именно за счет таких вот "списанных" расходников, которые выдавались тем группам, которые шли на неофициальные задания. Вернее, на неофициальные неофициальные задания – решать не проблемы Меларета, а личных врагов или должников Пайнментрон. Немалая доля таких работников даже не знала, какие миссии были личными, а какие государственными – говорить и даже думать об этих заданиях было очень вредно для здоровья.

Вот и сейчас Виргилия собиралась поговорить с Лоренсом, помочь ему собрать картину событий, а потом и прибить беднягу Шынгыса за все хорошее. Да, он сорвал с себя клятвы, выкорчевал обеты, но ведь осталась у них и его кровь, и облик его – если не проклянут малефики, то найдут видящие. Ну, или проблем доставят, хотя и найти смогут – все же во власти Виргилии было отдать команду на активацию Ока.

Проблема в том, что все эти образцы, вместе с его досье, она притащила домой. В дом хорошо защищенный, под надежной охраной и всего на сутки (долго она тут документы не держала, прекрасно осознавая ненадежность такого хранилища), но уже не внутри бесцветного уровня королевского хранилища. Он все-таки убийца, а не взломщик, пробиться сквозь такую защиту ему не по силам.

Теперь же, осталось только надежно уничтожить последнюю ниточку, по которой его могли бы вычислить те, за чьими головами он когда-то придет. Уничтожить ниточку, да и все полотно событий повредить преизрядно. Просто чтобы не знали, что и где искать, что пытались скрыть, а что уже скрыли. Чем больший вокруг бардак, тем меньше в нем можно найти, если искомое хорошо спрятать.

Вечный Странник – это не просто быстрое и почти неотслеживаемое передвижение по миру, пусть и один из самых ярких плюсов его класса. Все дело в приставке "вечный", доставшейся ему от остатков божественной силы, что он в себе сумел сохранить. Дорога могуча и бесконечна, но догнать идущего по ней всегда можно. Другое дело пыль на той дороге, что подымают сапоги путников.

Пыль на Дороге была и будет, она вне понятия Времени, что позволяет использовать ее как очень хорошее и гибкое оружие. Непреложный Закон действовал на Меченого куда слабее, чем на других, а сам он мог этот закон несколько искажать, пусть и в мелочах. Не просто убивать, обращая серой пылью жертв своих, но и стирать все их следы и образы, мешая некромантам, спиритуалистам, видящим и любому другому тонкому специалисту. Видящие вообще имеют огромный зуб на тех, кто играет с Временем: видения теряются в течение его, смешиваются и портятся, отчего лишь единицы могут преодолеть такую естественную преграду.

Практически полная неуловимость, невозможность быть пойманным и предсказанным – именно то, что так нужно одинокому психу, решившему на старости лет повоевать с целым миром. Желательно успешно повоевать, не подохнув при этом, словно дурак какой-то. Меченый отлично знал, как именно ищут ему подобных, так как и сам искал, а потому не собирался оставлять любых следов. Прокалываются всегда на мелочах, таких крохотных, что даже не поймешь, как так выйти могло. А лучший способ убрать все мелочи – сжечь их скопом.

Из складов канцелярии он вытащил не только свои старые доспехи, которые были бесполезны ввиду своей привязанности к одному пользователю. Его могли и прирезать от греха, просто чтобы снять привязку с легендарного комплекта, но он логично угадал, что Ночных Клинков его калибра в Меларете не появится в ближайшие десятилетия. Вот и валялись они, собирая паутину и завистливые взгляды, причем почти без охраны... как для одного из самых охраняемых арсеналов страны. Свистнуть их, подменив наспех сделанным муляжом, оказалось до смешного просто. Видимо, все настолько привыкли, что эта рухлядь никому не может принести пользы, что даже не проверяли ее!

Мда, он и раньше-то замечал, что канцелярия потихоньку начинает загнивать, но такой непрофессионализм – это уже непростительно. Ох уж и ждут Меларет веселые времена, ох и ждут! Особенно после гибели Виргилии, которая, несмотря на его личную подсердечную ненависть, была одной из немногих компетентных и верных Королю личностей нужного уровня.

Куда быстрее должны заметить пропажу анхортского кристалла... ну, просто потому, что если они даже этого не заметят, то ему можно просто подождать пару годиков и они все сами сдохнут от такой некомпетентности. Впрочем, это уже частности. Кристалл этот является одним из немногих ремесленных материалов эпического ранга, могущих, при некоторых условиях, превосходить иные легендарные.

Схемы создания всевозможных планарных бомб, когда накопитель просто начиняют нестабильной энергией и бросают во врага, известны довольно широко. Есть даже специальные навыки, позволяющие создавать такие кристаллы, или даже титулы, получаемые за нужный объем характеристик. Это вполне распространенная информация. Использовать для таких метательных снарядов эпические материалы примерно равноценно попыткам забить врага золотыми булыжниками.

Но есть у анхортского кристалла одна малоизвестная особенность, которую он раскрыл больше из случайного стечения обстоятельств, чем намеренно, которая меняет дело кардинальным образом. Этот кристалл получается из праха и пыли легендарной нежити, что сначала были очищены от энергии смерти, а потом обработаны сразу четверкой особых аур. Нахождение такой жилы автоматически означает еще и нахождение нового магического источника редкой направленности – те самые природные ауры. Не слишком редкое сочетание, но и часто встречаемым его не назвать.

Меченый не знал точного процесса, да и не тот у него класс для таких занятий – там нужно быть геологом, рудознатцем или каким-то экзотическим магом кристаллов. Зато знал, что такие кристаллы очень ценятся его уже, слава всем силам первозданным, не родной церковью. Божественная сила Аншам-Нара эти кристаллы не портит, а словно стабилизирует, превращая их, после некоторой обработки, в источники стационарных благословений, могущих быть еще и переносными.

Сила Дороги, чистая сила, без божественных примесей – слишком дикая и неструктурированная для столь утлого материала. Она кристаллы непоправимо разрушает, но взамен дает иную возможность. Залить в такой материал просто непоправимо большое количество магии. Непоправимо в том смысле, что после того, как вместилище разрушится, рядом лучше не находиться.

Таскать на себе такое чудо Меченый не стал – один случайно пропущенный удар и не поможет ни уровень, ни навыки, ни даже родственный заключенной силе класс. Пришлось подыматься на чердак, где в далеком уголке был оставлен изолирующий контейнер с опасным содержимым. Спустя еще несколько минут, когда интуиция уже начала неприятно свербеть о приближающихся неприятностях, он оставил потрескавшийся кристалл, в котором словно танцевала небольшая пылевая буря, на полу разгромленной парадной и был таков.

За его спиной стремительно старело и истончалось жилище погибшей при исполнении Виргилии.

Спину обезопасить удалось, как и раздать часть долгов.

Теперь пора сделать небольшой вояж в чужую страну, куда его то ли пытались пригласить, то ли искусно заманивали. Впрочем, в своей способности вырваться из западни он был уверен – пока враги не узнают о его легендарном классе, пока не подберут контрмеры, его очень тяжело загнать в угол. Главное, не забывать о том, что все смертны – истина, которую он доказывал всевозможным могучим личностям едва ли не всю свою жизнь.

Быстрый взгляд на Статус не обрадовал и не взбудоражил, просто заставил принять новый факт.

Уровень: 49

Видимо, мироздание оценило даже не само убийство, а подход к оному. Месяцы подготовки и совсем не привычной агентурной работы, перекрытие любой возможности сбежать или поднять тревогу раньше времени и, конечно же, предсказание чужих реакций и решений, причем на голом опыте и знании чужого характера, без всяких интуитивных озарений. Все цели выполнены, все свидетели зачищены – он очень давно так не выкладывался, если вообще выкладывался хотя бы раз. Устранение бывшего и совсем бывшего начальства пополам с уничтожением всех образцов собственной крови и оттисков потребовало таких усилий, каких он уже очень долго не прикладывал. Добавьте сюда заржавевшие за годы бездействия навыки и подпорченное здоровье и можно понять, отчего Система так расщедрилась.

Когда-то он бы с радостью перегрыз любую глотку за силу и статус полноценного Героя.

Сейчас он испытывал лишь глухое раздражение.

Где-то там, за стенами его личных покоев, проходило пышное празднование. Просто-таки неприлично пышное даже по меркам Солнечного Дворца, где в гедонизме толк знали. Причина такого хорошего настроения и праздника транжирства была вполне понятной, но менее раздражающим этот шум не становился. Если честно, то никакой шум не мог бы преодолеть защиту на его покоях, но тут уже вступали в силу классовые умения, благодаря которым ему трудно было перестать слышать, даже если слышать не хотелось. Один раз он едва не умер из-за этого внезапного окна уязвимости, и пусть дважды на один трюк он попадать не собирается, но настроение это воспоминание все так же портило.

Ансаргу, в последнее время, портило настроение вообще все, но это довольно объяснимо на самом деле. После получения мифического класса, после того, как само Солнце не сожгло его душу, но сорвало с нее оковы и перековало слабого человека в нечто иное, он, почему-то, считал, будто теперь все пройдет, как и задумывалось. Трудности будут понятными и преодолимыми, враги сильными, но предсказуемыми и легко убиваемыми, а винные погреба никогда не станут пустеть.

Жизнь быстро поставила Вестника Солнечной Крови на место, подрезав крылья и напомнив о том, что не он один такой великолепный в этом мире. Нельзя сказать, будто Ансарг был недостаточно хорош для того, чтобы поддерживать свое самомнение действиями – он всю свою жизнь работал ради того, чтобы считаться первым и лучшим. И у него получалось, к его радости и чужому раздражению. Но одно дело маневрировать в дворцовой политике и окорачивать братьев, что так и метили на его место. Там, где он провел последние месяцы, интриг не было, как не было и братьев – только холод, метель и смерть.

Две сотни прокачанных воителей и магов, имеющих при себе еще и свиту из обслуги, да полный карт-бланш на взятие любого количества оружия и амуниции, могут не бояться практически ничего. Даже совсем тупые монстры предпочтут не нападать на столь зубастую добычу, а те, кто нападут, быстро станут источником уровней для человеческого отряда.

Увы, дорога Ансарга шла не в ту сторону, где можно быстро набрать уровней при минимуме усилий. Вернее, повышение своих сил и освоение новых классовых способностей были лишь частью его плана. Важной, но далеко не единственной частью.

Солнечные видения – это очень непростая материя, понять которую смогут далеко не все видящие. Дело даже не в планарном заражении, сколько в последствиях этого заражения и его... бесполезности. Как ты ни всматривайся в Солнце, но видеть больше ты не станешь, только глаза себе выжжешь. Аналогия несколько упрощена, но смысл передает довольно четко – большая часть видящих, попытавшись опереться на Солнце в своих поисках ответов, просто сожжет себе душу, получив статусные травмы и снижение навыков, но только не ответы.

Для того чтобы видеть, смотря на Солнце, нужно иметь ну очень специфическую подготовку. А еще отца и деда, что таки ослепили себя в попытках увидеть – лишившись своих сил, они передадут память о слепящих лучах Его своей крови и тогда, при удаче, внук родится с достаточным сродством, чтобы Солнце ему не вредило. Это всего лишь возможность видеть, далеко не право спрашивать, но уникальный источник, опора такого видящего позволит рассмотреть очень многое.

Сие правило не работает с теми, кто не пытается сквозь Солнце смотреть. Обычные маги и воители, черпающие свои силы от Солнца, как и многочисленные жрецы тех Божеств, что Солнцем отмечены, не нуждаются в этих играх с наследованием, дабы пользоваться всесжигающей и всеосвещающей мощью Его. Просто им лучше не смотреть себе за спину, а позволять лучам солнечным освещать их дорогу.

Ансарг, что очевидно, такую способность получил, причем на том уровне, за который множество династий видящих Сорца отдали бы души своих первенцев. Это позволяло видеть такое, что другим увидеть не дано, какими бы искусными они ни были. Был бы он видящим, то все стало бы еще интереснее, но его класс не был классом ясновидца. По этой же причине все его видения были фрагментарными, труднопонимаемыми и неконтролируемыми. По крайней мере, он не сможет испытать то чувство ясности, какое и дало ему построить первые этапы Плана, еще очень долгие годы. Пока не разовьет этот или другой, новый, класс на заоблачный уровень. Ну, или пока не войдет в Сердце снова, чего парень делать не собирался – одного чудесного случая выживания будет достаточно, больше не нужно искушать Судьбу.

Не искушать ее, к сожалению, не получалось.

Поход в дикие земли был тяжелым и выматывающим – зима в этих местах всегда была страшной силой, а если гвардия Сорца и была в чем-то недостаточно хорошей, то это в сражении в похожих условиях. Ансарг до тех дней и снег-то видел лишь наколдованный магами, потому как в столице его не выпадало с момента постройки Дворца. Конечно, высокоуровневые воители не могли просто взять и замерзнуть, да и были среди них те, кто хорошенько успел повоевать в тех местах, куда аура Дворца уже не дотягивалась.

Но одно дело быстрый рейд в составе ударной группы, а полноценный поход в никуда – это уже совсем другое. Мораль его людей была на высоте, выше уже некуда. После его перерождения, на Ансарга разве что молиться не начали, да и то, не факт, совсем не факт. Но никакая мораль не защитит от переохлаждения, не излечит сломанные ноги тяговым мулам и не наполнит пустой желудок в условиях отсутствия привычной дичи.

А ведь были еще и всевозможные чудища, в спячку не впавшие или наоборот, только зимою и проснувшиеся от оной спячки. И чем глубже в неизведанное уходили люди, тем больше таких чудищ было, тем сильнее они становились и тем чаще решались на атаку. Потери были не слишком высоки, причем большей мерой среди обозников и вспомогательных отрядов, но это было только начало. Егеря Сорца в заснеженном лесу работали плохо, терялись и медлили там, где нужно было срываться в мгновенном действии. Они были опытны и умелы, они не достигли бы своих высот, не умей они быстро адаптироваться к незнакомым условиям, но на эту адаптацию требовалось время.

А время оплачивалось кровью.

Ансарг не позволял проявиться на своем лице ни единой эмоции, молча указывая нужное направление и продолжая вести своих людей к цели. Вероятно, многие из них думали, что вел он их не к цели, а к гибели – предать для гвардейца все равно невозможно. Но тонкая и неуловимая пелена отчаянной обреченности потихоньку укрывала людей своим гнусным покровом. Он мог обратиться к людям с речью, зажечь в их сердцах веру и надежду, но не спешил этого делать. Хранил эту возможность до нужного момента, выжидал и продолжал молча смотреть в заснеженный лес, в одному ему ведомом направлении.

И, в конце концов, привел их всех к цели.

Это строение напоминало циклопических размеров башню, которую построили вверх ногами. Снаружи лишь остатки руин и ошметки древних чар, но чем глубже спускаться, чем ближе к находящейся в земных недрах вершине, тем больше там сохранилось... всякого. И злых чар, и не менее злых стражей, не рассыпавшихся за прошедшие века пылью. Цель была достигнута, но самое сложное и самое страшное было еще впереди.

Первым настоящим врагом стали зеленокожие варвары, для которых это место было то ли святыней, то ли еще чем-то, к чему не собирались допускать чужаков. Зимою количество их патрулей было невелико и только благодаря этой самой зиме они вообще дошли до руин, зашли так глубоко в дикие земли. Начнись их путь в иное время и сорские воины просто утонули бы в зеленом море, что способно медленно растворить в себе любые количества вторженцев.

Но как бы старательно они все ни обходили территории племенных стойбищ, как бы ни вылавливали вражеских скаутов, как бы ни пытались успеть раньше, а все равно не получилось. Возле руин их ждала полноценная орда – не самая крупная, но и они были лишь одним отрядом. Несомненно, элитным дальше некуда, но их было чуть больше трех сотен, а воинами были всего две трети из них.

Переговоров не было, да и быть не могло. Орки вообще очень недоговороспособны, а уж с теми, кто слабее и меньше числом, чем они сами, им разговаривать вообще "западло". Вместо разговора была атака, пусть даже монстры предпочли бы устроить засаду. К счастью, засады на тех, среди которых почти сотня имеет класс рейнджера или чего-то похожего, априори глупая затея.

Бой был тяжелым и очень дорогостоящим. Почти треть отряда там и погибла, но главной ценой стали не жизни, а невосполнимый запас всевозможных расходников, которыми орков и гоблинов буквально закидали. Орда монстров, при поддержке ручных чудовищ и призванных духов, схлынула, оставив после себя гору трупов и стойкое ощущение грядущей беды.

Люди же, оставив без охраны почти уничтоженный обоз, молча последовали за Ансаргом, спускаясь все глубже и глубже в подземелья старых руин, а вокруг принца все ярче сияла аура солнечного света, вселяющая надежду и возвращающая силы тем, кто уже почти отчаялся выжить и встретить новый рассвет.

Если сражение с орками было кровавым угаром, столь же жестоким, сколь и скоротечным, то штурм перевернутой башни был преисполнен смертельно опасной рутины, где любая расслабленность тут же становилась причиной смерти. Мифические классы – это всегда сила, но уж класс, являющийся в большей мере классом поддержки, а не чистым боевым архетипом, способен на настоящие чудеса. Вдвойне способен, если усиливать и защищать нужно не простых слабосилков, а, фактически, элиту государственной армии, и без усиления способную дать по рогам иному адскому владыке.

Нежить, големы и еще раз нежить – именно они противостояли вторженцам, но, к счастью для последних, время не пощадило никого из них. И если нежить еще могла храниться почти вечно за счет силы Смерти в ее телах, то големы, могущие доставить куда больше проблем, по большей части просто деактивировались. Те же, кто еще функционировал, могли сражаться едва ли в треть своей истинной силы, что давало людям шансы на победу.

А мертвецы?

Они, под действием все сильнее колдующего Ансарга разве что только не распадались на ходу. Знаменитая "спираль разгона" во всей красе – когда толпа бенефиков усиливает и восстанавливает резерв немногочисленной элите, позволяя тем действовать куда дольше и мощнее. Ансарга держали сразу две звезды – почти все бенефики их маленькой армии. И если поначалу еще казалось, что самоуверенный мальчишка просто испугался за свою шкуру и лишил воинов львиной доли поддержки, то с каждой секундой это убеждение пропадало.

Ансарг действительно разгонялся, сияя все ярче, до такой степени, что нежить уровнем до двадцатого просто умирала, не добегая до рядов людских, лишь попадая под лучи Солнца, решившего посетить старое и забытое всеми подземелье. Люди же наоборот, становились все быстрее и быстрее, а раны их начинали сиять собственным светом, стремительно затягиваясь. Такой резкий нырок в собственный класс, такое жадное испивание планарной энергии могло бы убить неосторожного пользователя, но Ансарг продолжал командовать, не сбавляя напора. Не усиливая, правда, тоже – какой бы сильной ни была его воля, но уровнем он еще не вышел, чтобы держать такой напор без вреда для рассудка.

Призраки и духи вынуждены были постоянно пребывать внутри стен, не смея прерывать нематериальность и ударить вторженцев, высунувшись из каменных объятий. Элитные конструкты, постепенно пробуждающиеся ото спячки, ослаблялись до того состояния, когда сработанные сквады и звезды воителей могли уничтожать их без потерь и лишних ран. И даже практически закончившиеся расходные амулеты и зелья, потраченные на орков, оказались ненужными.

Объятия Солнца, непрерывно обновляемые принцем, неприлично сильно повышали регенерацию энергии в резервах сражающихся. Настолько, что они действительно влетели в полноценную "спираль" – усиление Ансарга восполняло бенефиков и магов, а сами бенефики восполняли Ансарга. Будь их враг другим, вроде тех же зеленокожих, и людям пришлось бы куда хуже, но сейчас противник был подобран идеально, давая всем сильным сторонам мифического класса раскрыться полностью. Лучи Очищения и Поле Сияния, базовые умения класса, превращали нежить в тренировочные манекены, а уже упомянутые Объятия, которые парень развивал в самую первую очередь, усиливали армию до того уровня, когда количество нежити практически не играло роли.

Все же Ансарг был близким к гениальности – еще будучи Принцем Первой Крови он почти закрыл первый ранг своего класса благодаря непрерывным тренировкам. Резкая эволюция сохранила ему все имеющиеся очки талантов, дав перераспределить их так, как посчитал нужным. А полученные усиления и титулы дали возможность с ходу получить самый базис второго ранга. Но даже одно единственное умение могло решить судьбу всей экспедиции, если использовать его непрерывно, да еще иногда получая сообщение о повышении оного умения.

Ансарг застыл на самой границе потери себя в солнечном океане, но четкая цель, все так же висящая перед его внутренним оком, зовущая и направляющая шаги его, позволяла частично сбрасывать безумие, держась под непрерывным давлением собственной силы. Оболочка его тогда едва ли не расползалась от количества пропускаемой силы, а следом за нею грозилась выгореть душа. Никакая помощь целителей и бенефиков не могла позволить выдерживать такой темп слишком долго.

Они прошлись косой Жнеца, упокаивая нежить, пусть даже под конец, когда на нижних ярусах башни их встречали почти только элитные твари, непрерывное сияние то и дело прерывалось, а Ансарг утирал текущую из носа, ушей и глаз кровь. Утирал и продолжал бить, продолжал усиливать, пусть теперь и короткими и мощными вспышками, вместо размеренного и постоянного потока.

Последняя тварь, какая-то окололегендарная призрачная мерзость, напоминающая сотни сшитых суровой нитью вопящих призраков, подарила ему сразу два титула, доказав, что таки не "около". Потери были удивительно низкими – слишком удачный состав атакующих, среди которых каждый четвертый использовал Солнце тем или иным способом, плюс постоянное воздействие принца, не дающее твари использовать самые страшные атаки. Везение и выучка, вот что спасло их в этом поединке.

Всего полторы сотни выживших, пусть даже и с новыми титулами каждый: очень неудачный размен для людей, которым еще назад возвращаться пора было. Такие мысли рассыпались пылью, когда победители рассмотрели, что именно хранилось на последнем ярусе перевернутой башни, буквально под призрачной задницей выкидыша некромантии.

Это место не являлось сокровищницей... изначально. Подземелье строили то ли для обороны какого-то важного фронта, канувшего в лету вместе с обороняющимися, то ли как производственный центр для создания нежити, если верить осторожным комментариям нескольких гвардейцев, что уже видели нечто похожее в те времена, когда являлись простыми приключенцами. Но та давняя война, что забрала у наделенных огромные территории, где нынче властвуют одни только монстры да чудища, бродящие между древних руин, оставила после себя много тайн.

Кто и зачем притащил сюда эти сундуки? Ансарг того не знал – слишком зыбкими были увиденные в Сердце картины. Он вообще не ожидал увидеть здесь сокровища, ведь шел он за совсем иным. Но сокровища здесь были – несколько десятков огромных сундуков, чары стазиса на которых пусть и едва дышали, но так и не развеялись. Эта цивилизация ушедших, – тех из них, что славилась искусством некроконструирования, – была известна тем, что ее артефакты работали даже сейчас, пусть даже нуждались в починке и регулировании. Не то чтобы современные цивилизации не могли сделать столь же качественные вещи, потому как могли и делали. Просто у вымерших кудесников создание подобных этим сундукам вещей было поставлено на поток. Сорцу до такого уровня далеко, ибо тут нужно смотреть на эльфов или ту же Империю Веков.

В любом случае, радость вызывали не сами сундуки, а их содержимое. Золотые слитки, которых хватило бы на покрытие парочки годовых бюджетов его родины или на постройку и заполнение еще одной сокровищницы, были, пожалуй, не самым ценным приобретением. Такие же сундуки, но с чистейшим мифрилом, сундучки чуть поменьше с драгоценными камнями и другими материалами, за которые убивают без раздумий, несколько особо мощных ударных артефактов, устаревших, но все еще пугающе эффективных... да чего там только не было!

Многое успело испортиться, как рассыпались прахом органические реагенты высоких грейдов или флаконы с зельями, в которых осталась лишь пыль. Иные, вроде тех же боевых тактических артефактов просто опасались трогать – даже если и нет там защиты от кражи, они могут взорваться просто от случайного толчка. Еще были какие-то документы, от которых осталась либо пыль, либо очень ветхие кусочки то ли пергамента, то ли бумаги.

Был даже полный латный доспех и двуручный клинок устрашающего вида, которые, слава Солнцу, не додумались надеть на одного из рыцарей смерти или иную нежить. Легендарный комплект, причем легендарными будут даже отдельные его элементы, а не все вместе. Сила, правда, слишком мертвая – эти латы делали не для живых. Или, как минимум, для не совсем живых.

По факту, большую часть хранимого можно было смело выбрасывать. Ценными были только металлы и камни, да несколько сохранившихся артефактов, переживших века без особых проблем. Ну и доспехи, конечно же, только их еще непонятно кому отдавать потом. Некромантов в Сорце хватало, хоть и не слишком их любили, но вот пользователей Смерти, заточенных на ближний бой, он так-то и не мог припомнить. Даже этого хватит, чтобы войти в легенды, если честно.

По предварительным итогам поход завершился сокрушительным успехом... если бы не портили настроение собравшиеся сверху, возле входа в подземелье, орки, чья орда в этот раз была куда больше. И, если верить скаутам, они еще и парочку ну очень сильных сущностей призвали в качестве поддержки.

А люди были уставшими, вымотанными и почти поголовно израненными.

Спасло всех не прямое вмешательство Ансарга, а тот факт, что он, повинуясь едва оформившемуся предчувствию, точно так же дарованному Сердцем Первого Храма, взял с собой третьего Придворного Мага, специализирующегося в пространственных техниках. Порталист и Мастер Перемещений в битве почти не участвовал, если не считать нескольких разрезанных на части пространственными искажениями орков, еще там, наверху. Зато сейчас он был полон сил и настроен довольно оптимистично – себя он сможет телепортировать по маяку даже в столь тяжелых условиях. Ну, еще и принца прихватит.

Вместо побега, Ансарг прокашлял слабым и несколько охрипшим голосом новый приказ. А маг посмотрел на него сначала с удивлением, потом с неверием, потом с опасением (словно на психа смотрит), а чуть после хлопнул себя по лбу двумя пальцами в узнаваемом жесте удивления и осознания. Башня эта была старой, но ушедшие, чья цивилизация ее создала, славились любовью к телепортационным сетям.

Едва ли эти сети могли быть использованы сейчас – без подготовки, без артефактов-ключей, без ничего вообще. Попытка активировать портал сейчас была просто безнадежной, если не самоубийственной вообще. Если бы с ними не было Мартедо Ориналди, обладающего целым набором очень интересных титулов, мало применимых и в бою, и в обычной жизни. Что с того, что он мог усиливать свои техники за счет внешнего артефактного каркаса? Большая часть магов пространства тоже умели нечто похожее, причем даже эффективнее, чем чистые порталисты. Собственно, техника создания пространственных складок именно на этом и строилась – использовании заранее заготовленного конструкта, как основы для постепенного создания искажения.

Порталист такого не умел и не мог – не то направление развития. Вот и висели почти бесполезным, если не считать лишних усилений на концентрацию и энергию, балластом его титулы, пока они не оказались в такой странной ситуации. Дано: старые, прохудившиеся, но еще рабочие крепостные накопители, в которых оставались некоторые запасы сил (в основном за счет их постоянной регенерации от целого комплекса амулетов-поглотителей), не менее старый портальный камень, еще рабочий, но без ключей и инструкции пользователя, маг-порталист со способностью работать с такими артефактами несколько необычным образом.

Что из этого могло бы выйти?

Спустя несколько минут, посреди центрального хранилища переливался водной гладью полноценный грузовой портал, изощренно ругался Мартедо, на которого легла страшная в своей силе нагрузка, а обретшие второе и третье дыхание сразу воины и даже худосочные маги таскали в окно портала один сундук за другим. Ансарг же, не обращая внимания на требования своих телохранителей, молча проследовал в дальний угол, пробил ударом кулака, – усиленного Солнцем, а не простой физической атакой, – ничем не примечательный участок каменной плиты и вытащил из нее странную шкатулку, выточенную из потемневшей от времени кости.

Открыл шкатулку, выругался на встроенную ловушку с ядовитой иглой, получил несколько исцеляющих чар от целителей, выпил антидот, порадовался тому, что яд и проклятие на иголке почти рассеялись и, наконец-то, достал содержимое шкатулки. Стоящий рядом телохранитель смог различить какой-то странный комок невесомых черных нитей, будто призрачных. Впрочем, чужие тайны он хранить умел, иначе бы давно умер, так что для любого вопрошающего он совершенно точно ничего не видел.

В портал принц входил предпоследним, едва ли не пинками загнав туда свою охрану. Не из благородства, а потому что желал лично засвидетельствовать подрыв всех оставшихся после предыдущих стычек взрывных зелий – ему не нужны были никакие вопросы по поводу этого места. Или по поводу тайника, из которого он достал тот комочек ниток.

Последним в портал вошел порталист, который ничего не мог видеть и слышать чисто физически – у него глаза ослепли от полопавшихся с натуги капилляров, а барабанные перепонки порвало еще раньше. Это хорошо, а то не хотелось Ансаргу убивать весьма полезного и высокоуровневого специалиста, который еще мог бы пригодиться. А вот насчет части охранников он уже не был так уверен.