Текст книги "Его искали, а он нашелся (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 140 страниц)

Встать и снова попробовать открыть злополучный тайник она в очередной раз не успела, что демонстрировало весьма неприятную тенденцию. Полный паралич всех мышц тела и даже частичное подавление мыслей. Думать и осознавать она могла, как могла ощущать приятное тепло во всем неподвижном теле, но любая попытка даже подумать об активации своих умений натыкалась на мягкую и пушистую стену отрицания. Биться о нее можно бесконечно – не покалечишься, но результат все равно нулевой.

Внутрь вошло еще трое извергов, молча и без лишних слов принявшись опутывать сознание Валзеи целыми слоями мерзостно-сладостных чар. Воля ее сопротивлялась, но быстро истаивала, да и само сопротивление было больше символическим. Измотанная нервным срывом и убийством Рорцара, без комплекса амулетов, под прямым воздействием флера – тут никакая воля не поможет. Твари опутывали ее быстро и профессионально, не отвлекаясь на попытки поиграть с добычей. Не иначе, впечатлились продемонстрированным сопротивлением и имеющимися жертвами.

Валзея смотрит немигающим взглядом на склонившегося над опутанной нитями тварью соратника, избавляющего попавшую под дружеский огонь изверга от ран. Невольно отмечает подгоревшую одежду свитского слуги, несколько не до конца затянувшихся ран и ожогов, осознавая, что пока Рорцар играл с ней, охрана и прислуга сдались отнюдь не без боя, несмотря на внезапную и предательскую атаку. Немигающий взгляд и пересыхающая роговица не доставляют никакого неудобства на фоне остальных проблем юной принцессы.

Едва слышный стук и скрип Валзея проигнорировала, посчитав его частью окружающего безумия, а вот все четверо одержимых, включая уже оправившуюся от нанесенных нитями ран, среагировали нервно, перестроившись в боевой порядок. Настолько нервно, что Валзея даже смогла немного сдвинуться, пошевелив шеей... хотя это все потому, что с нее сняли паралич тела, взамен полностью лишив возможности помыслить о сопротивлении. Скрип доносился из старого платяного шкафа, покрытого волшебной резьбой и являющегося памятным подарком кому-то из династии, хотя в этот миг вспомнить точную историю сего предмета Валзея не смогла бы, даже не зияй ее память провалами от дьяволовых сделок.

Скрип повторился, заставляя тварей действовать, обмениваться безмолвными знаками и таки выбрать одного из них, чтобы подошел поближе. Тварь уже была готова открыть шкаф и ударить по спрятавшемуся там слуге или даже охраннику. Кто бы там ни сидел, дожидаться визита он не стал, попросту выбив тяжелые деревянные створки навстречу одержимому. И хоть от простого удара этой дверью высокоуровневого одержимого даже не замедлило бы, это был далеко не простой удар.

Вместе с дверью тварь ударил целый поток болезненно серой пыли, разъедающей не только рефлекторно поднятый гексогранник барьера, но и тело, энергетические оболочки и саму реальность. Выпрыгнувшая вслед за потоком пыли громадная фигура в сером плаще мимоходом сносит голову и без того подыхающей твари, стелясь над полом, стремительно сближаясь с оставшейся троицей.

Еще один удар нитями очень знакомо застывает в небольшой сфере серой пыли, удар кинжала сносит голову не успевающему среагировать лекарю, а сорвавшаяся с этого кинжала волна пыли растворяет в себе раненную Валзеей одержимую. Последний оставшийся противник успевает ударить навстречу сияющим розовым огнем копьем, но не успевающий защититься громила просто рассыпается все той же пылью... чтобы из облака этой пыли вылетела стрелою куда более изящная фигура с двумя кинжалами в руках. Еще в прыжке сбрасывая невидимость, она змеей выскальзывает из-под отчаянной атаки накоротке, вскрывая, аки канцелярский нож письмо, и людское тело, и сидящего в том теле изверга, в чем немало помогают ее кинжалы. Эпические артефакты, как минимум, да еще зачарованные Светом и Тьмой – подобная двойка планарных совоздействий большую часть защит если не пробьет, то повредит преизрядно.

Следом из шкафа, под аккомпанемент полностью рассеявшихся чар сдерживания, вышел последний из ее внезапных спасителей – невысокий и щуплый юноша, вооруженный большим тяжелым арбалетом. Даже без применения аналитических навыков Валзея видела, что третий гость был слабейшим изо всех прибывших. Тишина еще не успела начать давить на уши, а потоки пыли только начали опадать, смешиваясь с кровью и прочими жидкостями, вытекающими из тел одержимых.

– Я, безусловно, всячески преисполнена благодарности за ваш подвиг во имя моего спасения, но, хотелось бы узнать, кем мои спасители являются и что они делали в моем шкафу? – Если и было то, в чем принцесса могла считать себя полностью соответствующей славе семьи своей, то это было умение держать лицо, несмотря на самые абсурдные и тяжелые ситуации.

Самый крупный из троицы, одетый в свободный серый плащ, под которым скрывались явно очень непростые доспехи, в ответ на ее вопрос недоуменно оглянулся, словно только что понял, откуда именно он выпрыгнул парой секунд ранее. После чего удивленно хмыкнув и едва не вызвал у Валзеи подергивание глаза, сплюнув прямо на пол. В ее присутствии, в ответ на ее слова и благодарность! За такое она в иной ситуации сгноила бы весь род дерзкого сумасброда без всяческой жалости хотя бы затем, чтобы прибить грубияна до того момента, когда о таком поведении узнают остальные ее родичи.

– Тьфу, сука! – Голос у спасителя оказался хриплым и низким, а выговор нарочито грубым и простолюдинским. – А ведь Бекка говорила что-то про какую-то бл*дскую Нарнию! А тут просто е*аный бордель в руинах...

Он, вероятно, хотел сказать еще что-то, но не успел, поскольку его нецензурную брань заткнула вооруженная двумя кинжалами женщина, банально вдарив по затылку размашистой затрещиной. Грязный смерд, что характерно, уклонился и даже растерялся от такой наглости, едва ли не с возмущением посмотрев на замотанную в штатную боевую форму ликвидатора соратницу. Уж носящая столь характерные для элитного крыла Очей одежды убийца просто не могла не узнать в лицо Валзею.

– Прошу прощения, Ваше Высочество. – От того, чтобы выдать полноценный поклон по этикету ее удержала, несомненно, только боевая обстановка. – Мы не ожидали оказаться именно здесь, поскольку мой спутник открывал Дорогу по оставленной Черной Метке. Где-то здесь, полагаю, находится Рорцар из дома Брадкийских, по чью жизнь мы и прибыли.

От упоминания о Метке, Валзея только начала относиться к спасшим ее жизнь незнакомцам еще серьезнее. Характерная для тех же Ночных Клинков или Собирателей Голов особенность класса, позволяющая отслеживать своих жертв, настигая их где угодно, если хотя бы раз сумел к оной жертве прикоснуться, и без прочих переменных требовала высокого уровня и глубокого понимания своих сил. Но полноценная Черная Метка? Чтобы развить классовую особенность до такого предела, мало взять второй ранг соответствующего класса, как и закрыть его. Нужна целая плеяда соответствующих титулов, которые просто так получить почти невозможно. Во всей Империи имелось не более пяти обладателей такой редкости, даже если учитывать непроверенные слухи. Зато в том же Алишане, с его традиционно сильнейшими Ночными Клинками и производными им классами на континенте, их число подбиралось к десятку минимум. И грубиян, очевидно, точно не местный, иначе не стал бы хоронить себя собственными словами...

– Пи*дец. – В очередной раз сплюнул громила, чем все же вынудил лицо Валзеи потерять ледяную броню равнодушного выражения (не иначе, от усталости, разумеется). – И хера ли он забыл рядом с Вечной-то?

В голове молча слушающей перепалку Валзеи в который раз за день сухо щелкнуло, заставляя ее резко встать на ноги, проигнорировав пыль, как бы невзначай начавшую опадать с поверхности плаща громилы. Неспешно, но максимально убедительно, она заговорила именно так, как привыкла говорить с теми, кто заслужил ее неодобрение, которое она готова была в любой момент овеществить в нечто пугающее.

– Я бы очень желала, чтобы мои слова были выслушаны, а мое присутствие учтено в вашем, несомненно важном диалоге. – Лед в словах, сталь в движениях и полное игнорирование того факта, что именно сейчас гонор можно было бы и придержать. – Но еще больше я желала бы продолжить эту беседу в более благоприятной обстановке!

Тишина настала такая, что было слышно, как вытекает кровь из трупов.

– С-сколько их т-тут ост-талось? – Арбалетчик, как показалось Валзее, не попытался разрядить обстановку, а просто не понял даже, что она стала напряженной. – Слуг П-пекловых, я им-мею в виду?

Впрочем, даже не желая, с погашением конфликта он справился на отлично, напомнив всем, что какой бы напряженной ни была ситуация, но лучше держать себя в руках, пребывая в окружении противника, особенно если этот противник "окружил" сразу весь город.

– Не так уж много. – Злость отступила, а Валзея принялась обеспечивать собственное выживание, которое тесно связано с количеством тех, кто станет между ней и врагами. – Охрана не сдалась без боя и, если мне не изменяет память, в зале остались почти одни только ритуалисты, а последние боевых дел мастера лежат у наших ног.

И никакого хвастовства, ведь она тоже участвовала в битве, даже если отбросить ту истину, в которой все победы подданных Империи априори приносятся во имя ее династии. В ответ на успокаивающую, в общем-то, информацию, напряглась ликвидатор, которую Валзея хоть и не узнавала, но либо встречалась, либо досье читала, потому что мелькало в голове что-то связанное с этой персоной.

– Ритуал. – Коротко и очень проникновенно заявила Око, уже двигаясь в сторону дверного проема.

Немного отошедшая Валзея вновь взывает к династической силе, успевая за те несколько мгновений, пока реагируют нежданные союзники, открыть тайник, схватить связку амулетов и влить в себя сразу три зелья из специально отмеченных бутылочек. А вот эвакуационный амулет она активировать не спешила, здраво полагая, что лучше ей быть рядом с боеспособными защитниками, чем в случайной точке в пределах пылающей столицы. А если защитники опростоволосятся, то никогда не поздно последовать изначальному плану.

Зелья растекаются по телу, даря чувство ложного всемогущества, возвращая остроту разуму и успокаивая мысли. На волне легкой эйфории, вызванной разом усилившимися атрибутами, умениями и даже навыками, принцесса понимает, что ее собеседники вымотаны столь же сильно, как и она сама. Потому и позволили себе непозволительно расслабиться, как только осознали, что рядом врагов больше нет, что есть возможность немного выдохнуть.

Даже учитывая Черную Метку, что сослужила роль превосходного маячка, адепту Дороги, каким бы сильным он ни был, не покажется простой задачкой пробить ход в закрытое всеми куполами имение, да еще и находящееся в измененном отношении к Закону. Пусть Дорога и помогает своим адептам играть с рекой, причем настолько, что некоторые философы заявляют, мол, Дорога эта вдоль реки времен и проложена, но не до такой же степени. И если они сумели прийти сюда вслед за кровью и плотью раздавленного и перемолотого Валзеей Рорцара, то что-то им помогло. Возможно, прошедшее мимо ее зачарованного ума сражение повредило структуру барьеров, но все же вероятность того, что увиденный ею мельком ритуал что-то с этой защитой делает, остается самым очевидным.

Накачанная зельями девушка создает сферу, внутри которой время течет быстрее, накрывая ей всю группу. Громила тут же останавливается, словно вкопанный, словно невзначай меняя хватку на коротких клинках, а ликвидатор (как же ее зовут-то?) еще и успевает схватить за воротник арбалетчика, не дав ему удариться головой о край временного барьера. Еще одно озарение помогает понять – третий и слабейший из ее союзников действительно именно тот мальчишка, каким он выглядит, оттого и столь глупые ошибки, и поразительная недальновидность, и позорно медленная реакция.

Без единого слова, она протягивает всем троим кисет с зельями. Пробки флаконов отмечены разными цветами и символами, позволяя понять природу содержимого без необходимости вскрывать хрупкие сосуды. Предназначенные специально для представителя династии три флакона, подогнанные под особенности крови, она уже приняла, тогда как остальные флаконы туда клали с расчетом на слуг и отряд прикрытия. И пусть все верные ей люди погибли, но это не повод не разделить боевую алхимию с теми, кто сейчас заменяет их функцию.

К их чести хватают дар они быстро, без сомнений, заодно разделяя зелья между собою и даже успевая собрать комплект составов для мальчишки с арбалетом, поскольку он единственный, кто не знает символики. И если Валзея еще понимает, откуда маркировку (далеко не самую стандартную) знает сотрудник Очей, то вот громила своими познаниями слегка удивил, а ведь он расшифровал отметки даже быстрее ликвидатора.

Молча дождавшись завершения алхимического разгона, она отменяет купол, ускоряя только саму себя, чтобы бежать и реагировать вровень с двумя высокоуровневыми бойцами. Паренек, хоть и накачанный усилителями, все равно начал быстро отставать, но он точно не та сила, ради которой стоит задерживаться. Она бы вообще ускорила их всех, но они и так двигались быстро, как и положено элитным убийцам, а потому сил на не такое уж значительное ускорение потратить придется несоизмеримо много.

Противников они встретили, преодолев уже три четверти пути, и противник этот не впечатлял. Группа из пяти культистов явно не являлись воинами, сложившись под слаженной атакой почти мгновенно. Валзея укрыла себя неизменностью, закрепив свое состояние во времени, на несколько секунд становясь почти неуязвимой, но кроме парочки откровенно слабых попыток заморочить разум и нескольких каплеподобных снарядов фиолетового пламени ничем по ней так и не ударили.

Громила смел сразу четверых, даже не используя умений, просто на голой силе, опыте и сноровке, вскрыв ножами двоих, пробив третьему висок рукояткой и просто свернув шею четвертой, бросая еще дергающееся тело в сторону пятого. Тот изящно и даже как-то танцующе уклонился от снаряда, почти завершив какую-то самоубийственную технику, как ему аккуратно пробили затылок сразу двумя артефактными кинжалами. Все еще ускоренная Валзея не отставала от несущейся на всех парах парочки, а потому успела к развязке вместе с ними.

По ее прикидкам в зале еще должны были оставаться, по меньшей мере, полтора десятка культистов и столько же зачарованных пленников, сваленных в одну оргию с не участвующими в общем зачете культистами. Вместо этого их встретил залитый кровью и чем-то еще (чем именно, думать не хотелось) зал, посреди которого стоял только один-единственный слуга Пекла. Тот самый, с которым Рорцар спорил за право владеть своей новой игрушкой.

Старый, весь покрытый морщинами, с омерзительными складками кожи на боках и животе, словно недавно сбросивший вес толстяк, он вызывал не Похоть, а тошноту. И опаску, очень сильную опаску из-за чего Валзея без зазрения совести ударила, не дожидаясь начала возможного диалога. Увы, но пришедший со злом в ее дом бесчестный выродок был готов встретить силу ее рода. Вспыхнули, проявляясь, ритуальные узоры на теле, буквально прожигая собственные линии на обнаженной плоти, а река Времени осталась неподвижной. Поток серой пыли, обернувшийся тонкой лентой, показал себя куда лучше, успев подобраться вплотную, преодолеть сразу три едва различимых визуально барьера, но вместо того чтобы снести голову старика, лишь отхватил руку по самое плечо.

Культист словно и вовсе не заметил раны, улыбаясь совсем уж пакостно, сила вокруг него взбурлила вместе с кровавой лужей, натекшей из ковра расчлененных тел. Кровь закипела, испаряясь и формируя нечто неясное, плоть на телах жертв и их убийц начала таять, словно при формировании сосуда для одержимого (хорошее образование требует, порою, рассматривать самые омерзительные иллюстрации в различных книгах). Принцесса четко различает выражения удивления и блаженного облегчения на мертвых лицах, готовя новый, куда более сложный удар фамильной силой. Улыбка слуги дьяволового становится невыносимо широкой, буквально рвущей мышцы лица вдоль оной улыбки.

Атаки нет – вместо нее лишь облачко кровавой взвеси на месте старика, а поднявшаяся было кровь снова падает оземь, вместе с разжиженной от потока планарной силы плотью. На какой-то миг все они, все трое подумали было, что культист надорвался, зачерпнул слишком много и не смог удержать схваченную в глупости своей мощь.

Первой поняла подвох опять Ликвидатор, сходу кидая два флакона атакующих зелий, пытаясь попросту выжечь своеобразный бассейн с мерзостью, но успех невелик, больше косметический. Удар серой силы Дороги идет следом и он показал хоть какие-то результаты, тогда как сила Валзеи вновь оказалась проигнорирована. Будь тут кто-то из ее братьев, будь здесь хотя бы представитель побочной ветви рода, но полностью освоивший дары династии... Против ее силы хватило того, что применили проклятые культисты – они все трое не справились.

Вспышка.

Посреди бассейна бурлящей массы стоит немного полноватый мужчина в дорогом костюме-мантии, а его черные кудрявые волосы развеваются от несуществующего здесь ветра. Принцесса не может не узнать не единожды виденного ею, – на приемах, балах и званых ужинах, – Рамарца Брадкийского. Трудно не знать в лицо главу богатейшей из магических гильдий столицы и, вероятно, всей Империи Веков, всегда показательно демонстрировавшего свою верность трону.

Вокруг него мелькают несколько десятков исписанных рунами сфер, кружа в непредсказуемом танце и защищая создателя. Рамарц ведь один из лучших зачарователей поколения, а не узнать его любимое оружие почти нереально. В тех нескольких случаях, когда этого неконфликтного и, как следует из беспристрастного досье, собранного Очами, трусоватого человека принуждали к прямой битве, эти сферы сами по себе могли выиграть что дуэль, что массовое сражение.

В каждой сфере скрыто свернутое пространство, где хранится целая гора амулетов самых разных типов, а также основное тело сверхсложного и почти разумного голема-сферы, который эти амулеты самостоятельно использует. И чем больше таких сфер работает вместе, тем слаженнее они помогают друг другу, прикрывают слабые места и синхронизируют собственные атаки.

Рамарц улыбается криво, хмуро и зло, только взгляд его почему-то направлен не на Валзею, а на склонившего голову набок громилу в сером. Его сферы сияют, что-то делая с ритуалом, отчего из однотонного ковра телесного цвета вылезают конечности и лица постепенно воплощающихся извергов. Очень, очень неслабых извергов! И все тот же барьер, не дающий атаковать противника, прервать призыв, повысить свои шансы, заставив того сражаться один на один.

– Я услышал гибель моей крови. – Слова мага она читает по губам, не слыша их из-за изоляции все того же барьера. – Ты забрал сыновей брата моего. Ты забрал мое дитя. Ты сгинешь здесь, а твою душу я отдам Господину лично в руки.

Валзея невольно покосилась на того, в чей адрес было высказано столь внушающее обвинение. Она, конечно, слышала о попытке убийства Шазана Бострадского, торговца золотого пояса, просто потому, что новость была весьма горячей, попавшей в информационную сводку, регулярно собираемую ее свитскими. Знала она и о том, что этих двоих торгашей связывали родственные узы, пусть и непрямые, отчего и получалось тем с такой легкостью обмениваться кредитами, ссудами, договорами и прочими полезными друг для друга вещами. Торговый дом Бострадского давно считался чем-то вроде второго представительства Золотого Пера, настолько связаны были их финансовые потоки. А вот о чем она не слышала, так это о том, что в ту ночь, когда двое сыновей Шазана погибли при покушении, а еще одного серьезно ранили вместе с папашей, присутствовал еще и Рорцах. Вообще не слышала, хотя должна была эта информация просочиться – расследовали происшествие Очи.

Впрочем, Очи даже вторжение извергов пропустили, что там о присутствии лишнего свидетеля одного конкретного преступления говорить?

– Ну, привет. – Отозвался обвиняемый, даже сбросив ради такого дела капюшон, чтобы обвинитель тоже мог по губам прочесть. – Ты тоже ох*ел.

Последнюю фразу он сказал тем тоном, каким говорят даже не прописные истины, а изречения Закона, честное слово. На мгновение Валзея, несмотря на манеры и воспитание, сама подумала, что этот предательский подонок действительно ох*ел. Додумать мысль ей не дал громила, падая на одно колено и пуская вдоль пола целую волну серости, сводя руки вместе и словно сдавливая пространство вокруг. Этого не хватило для прерывания ритуала, даже близко не хватило – все погрешности стремительно исправлялись Сферами Хранителей, что на ходу меняли конфигурацию этого ритуала. А ведь он явно с самого начала имел иную природу и цель – для чего-то им нужна была именно Валзея, она же должна была стать основой ритуала. И все это Рамарц сумел поменять, переписать, доработать буквально за десяток секунд!

Принцесса улыбается, осознавая иронию ситуации, которая пока еще не дошла до их противника. Поодиночке ни она, ни странный Путник, почему-то имеющий ухватки не прирожденного странника, а матерого убийцы и уголовника, не представляли для такой защиты никакой угрозы. Вернее, не успевали разбить эту защиту вовремя, до свершения призыва, после которого их задавят численно, не уступая качественно. Даже вместе они не так уж сильно могли пошатнуть чаши весов... раньше. После того эпизода с ее боевым безумием, накачанная зельями по самые брови, и, самое главное, не имеющая возможности отступить Валзея кое-что поменяла в отражении своего Статуса.

Эти слова она говорила лишь один раз, при поддержке не простой, а сдвоенной звезды бенефиков, стоя рядом с Отцом, который в тот день уделил ей немного своего Времени, ради ее развития. Тогда попытка призвать Закон в свои слова окончилась остановкой сердца и срочной реанимацией, а на ее будущем был поставлен окончательный крест, навсегда закрепив за ней бесполезность.

Она выплевывает слова вместе с кровью, текущей из открывшихся в гортани порезов, оставленных самими словами, сокрытой в них силой. Выплюнутое не только пускает кровь, но словно вырывает внутренности, даря обжигающую боль и позорную слабость. Если бы она пообедала, то к этому моменту успела бы испражниться прямо под себя, настолько велика была нагрузка на слабое, непривыкшее к такому девичье тело.

Она справилась.

Дозвалась.

Река Времени делает небольшой, почти незаметный изгиб, маленькую и ничтожную в сравнении с незыблемостью всего сущего петлю. Прямо на месте ритуала появляется еще один ритуал, еще один ковер алой плоти, только на жалкую секунду отстающий от реального. Или это реальный начал спешить на все ту же секунду? Ответить смог бы разве что отец, поскольку ее личного понимания использованной мистерии едва хватало чтобы ее хотя бы призвать.

Прорывающиеся в реальность дьяволы совершенно внезапно для себя начали проявляться в двух точках одновременно, но там где легко можно поделить десять золотых на двоих, нельзя на двоих поделить любовницу. Вернее, можно, но либо иносказательно, либо со вполне предсказуемыми для любовницы последствиями. Вероятно, это были действительно сильные твари, одна из резервных групп, специально для решения срочных ситуаций задержанная в Пекле, а не отправленная крушить столицу и пировать душами ее жителей. Чтобы можно было призвать их ровно в нужную точку, а не надеяться дозваться более привычными методами.

Все они (вроде как было их восемь, а может и двенадцать – Валзея не была настолько хорошим сенсором), просто перестали быть из-за несовместимых с существованием травм. Разорвало не только тела, но даже энергетические оболочки, отчего ковер плоти начал истекать золотым медом, плесенью и огоньками выпущенных из алчных хваток душ. С глухим и влажным хрустом принялся рассыпаться ранее невидимый барьер, чьи фрагменты становились различимы обычным зрением. Это же зрение показывало, что незримая преграда состояла из той же колышущейся плоти, только абсолютно прозрачной и желеподобной, будто у чудовища слизневого типа, прямиком из канализационных стоков.

По разуму и телу ударяет откат, но свою роль ее родовая сила уже исполнила, разом лишив противника и подкреплений, и защиты, и чувства приближающейся победы. Хотя, с последним проклятый торгаш готов был поспорить до хрипоты, потери сознания и расплескивания оппонентов тонким слоем. Прорычав нечто нечленораздельное (именно прорычав, а не продекламировав ритуальную лирику), он взмахнул руками и всем четверым нормальным людям стало не до пространных размышлений.

Хлесткий звук тетивы и полет зачарованного болта ни к чему не привели, поскольку снаряд буквально испарило несколькими сверхточными лучами белоснежного цвета, выпущенного сразу из трех сфер. Путник спасает ситуацию, подымая волну дорожной пыли, сотворяя из нее целую бурю, в замкнутом пространстве когда-то прекрасного зала вдвойне смертельную. Начинают стареть обломки мебели, пропитываясь пылью Дороги, но ни Валзея, ни кто-либо из троицы не опасаются повторить их судьбу.

Принцессу защищает вновь примененная вневременность, а на одеждах ликвидатора и мальчишки вспыхивают серым цветом небольшие кулоны-фенечки, какими любят пользоваться те же шаманы. Внутри них, несомненно, такая же пыль, только по-другому заряженная, нужным образом настроенная. Все они легко видят сквозь серую завесу: путник благодаря классу, пара его помощников (все же из троицы он, несомненно, сильнейший) с помощью амулетов, а Валзея просто смотрела глазами в прошлом, оставаясь в будущем. Для нее банально не существовало находящейся в таком же смещенном, смещающем все остальное, состоянии пыли.

Сферы вспыхивают, посылая целый дождь из боевой магии в виде разноцветных иголок и стрелок. Примитивнейшие чары, казалось бы, пусть даже и выполненные с прилежным качеством. Один хороший амулет вполне может выпускать такие же, только по одному. В карманных измерениях каждой сферы этих амулетов, наверняка, напихано на все монеты, доступные главе богатейшей из гильдий. Поэтому, говоря о дожде из боевых чар, девушка ничуть не преувеличивала – под таким ливнем пылевая завеса держится считанные секунды, стремительно теряя плотность. А сферы продолжают сиять, ставя барьер за барьером, отвоевывая пространство и стремясь заключить их всех в многосегментную клетку без выхода.

Странник повторяет свой трюк, даже не помышляя об атаке, давая арбалетчику и ликвидатору скрываться под защитой серого облака. К облаку присоединяются уже полноценные стены, состоящие из такой же пыли, только застывшей. Вовремя эти преграды поставлены оказались, тут же принявшись крошиться под ударами широких и мощных лучей – тоже амулетной природы, но уже не рядовые чары, а элитная их прослойка. Такие применяют при штурмах крепостей, когда уже прорвался вовнутрь, под основные купола обороны, но все еще нужно вскрыть отдельные ее сегменты, снося внутренние двери арсеналов, казарм или казны, а то и просто проламывая стены напрямую.

Валзея выдыхает.

Стремительные чары начинают двигаться настолько медленно, что их даже ленивая муха обгонит, а мелькающие на огромной скорости сферы, постоянно меняющие порядок и формацию тоже попадают под ее воздействие. Даже найдя сумасшедшей редкости средства противодействия прямому обращению ко Времени, защитив ими свои любимые творения, Рамарц ничего не мог сделать тогда, когда воздействие шло на реку вокруг его позиции, а не на него самого.

Разогнанная реакция сильного мага и закачанного жертвенной энергией культиста позволяет ему думать и реагировать с поразительной скоростью. Но его зрачки еще только-только расширялись от осознания, его сенсорные чары лишь успели донести до него знание о том, что Валзея к реке безбрежной обратилась. Каким бы быстрым он ни был, но его скорость и его сферы осталась в нормальном ее течении, в отличие от них.

Громадная туша странника движется с поразительной грацией, ничуть не чарующей, как бывает с танцорами клинка, а пугающей до дрожи. Он просто появился на границе облака из вспышки серой энергии, ударом кинжала рассекая почти активировавшиеся чары многоузловой огненной сети, а потом начал идти вперед. Барьеры, которыми укрылось все свободное от пыли пространство, даже не ломались, а просто игнорировались, будто он проходил сквозь.

Черная ходьба – тоже знаковое для Ночного Клинка умение, что еще сильнее намекало на удачную догадку о природе второго класса странника. Черную Метку можно и артефактом поставить, или использовать ее, обладая иным классом, но только вот совместить ее с ходьбой (или чем-то очень на нее похожим) могли считанные единицы классов вообще. Не обязательно Ночные Клинки, но поголовно относящиеся к этой ветви архетипов.

Атаковать мага он не мог, – просто не дошел бы, тратя слишком много на каждый шаг, – а потому нацелился на ближайшую к нему сферу. Шаг, подскок, смена стандартного кинжала на вытащенный из-под плаща цепкий крюк и резкий выпад новым оружием. В столь замедленном пребывании, отлично было видно, как сфера раскрылась подобно цветку, перейдя в атакующую форму. В этой форме ее и поймали за один из лепестков, притягивая поближе к себе, сразу же выдыхая внутрь открывшегося цветочка еще одно облако пыли и добавляя сверху взрывной кристалл. Еще одно усилие и он просто отпихивает свою цель, используя ее для того, чтобы вернуться обратно под защиту облака.

Одновременно с ним в облако влетает ликвидатор, используя сразу и прыжок, и блинк, чтобы успеть до того, как сферы сменят парадигму действий. Чуть в стороне опадают несколько кусков бесценного сплава – отрезанные ее кинжалами лепестки второго из пойманных цветов. Возможно, это не уничтожит артефакт, но повредит существенно, даже если не считать наличие в открытой "ране" еще одного кристалла, уже почти детонировавшего.

Субъективно, для Валзеи прошло не меньше пяти секунд, для ее соратников по несчастью, кровь которых ее роду не принадлежала, и оттого ускорялись они лишь частично, примерно две, но только сейчас проклятый Рамарц завершает одно-единственное движение. Сведенные вместе руки, скрюченные в костоломной печати пальцы, а после волна, в которой одинаково легко сплетались и нотки Астрала, и нейтральная сила, да и капелька флера Пекла там тоже была. Течение всемогущего Времени выровнялось, но вместо сокрушающей атаки культист вынужден отбросить выворачивающиеся наизнанку сферы. Потому что если выведенная из строя ликвидатором игрушка просто выключилась, то начиненная пылью, фигурально выражаясь, выблевала свое подпространство наружу. А внутри его было куда больше, чем занимала объемом сфера размером с людскую голову.