Текст книги "Его искали, а он нашелся (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 140 страниц)

– Знаешь, мужик, ваша компания слишком поспешно действует. – Это милягу Лосия опрашивает и регистрирует красавица-девица, а мрачному Гансу достался лысый и небритый старикашка, от которого ощутимо попахивало жареным луком. – В иной ситуации я бы точно заподозрил среди вас каких-то шпиков. Ну, серьезно же! Пятерка, причем слаженная, вольных клинков, резко желающая стать частью гильдии и не скрывающая желания попасть поскорее в столицу... Да срали мне Сестры на голову, если это не подозрительно! Но вы ведете себя настолько тупо и вызывающе для шпиков, что вам невольно веришь.

Не так уж он и не прав, в своих подозрениях, о чем ему никто сообщать не спешил. Это вообще весьма удививший меня факт, но я никогда не задумывался над тем, что гильдия авантюристов может быть настолько идеальным прикрытием для игр плаща и кинжала. А вот местные догадались, из-за чего к нам априори подозрительно относятся. Но вся их паранойя оказалась бесполезной просто потому, что никто не станет ожидать того, что шпионы-диверсанты, напрямую говорящие о своем интересе к Вечной Библиотеке, действительно планируют взлом или даже штурм этой самой библиотеки. Потому что это нужно быть ну вот вообще дебилом.

То есть, такие встречаются и именно от таких прямолинейно-хитрых и придумали всевозможные меры пресечения, вроде необходимости получения специальных разрешений и длительных проверок, но все равно такой наглости от нас едва ли ждать будут. Это у них просто настоящего Костика еще не было!

– Знаете, Райда, а ведь у меня есть несколько знакомых в столице, которые занимаются работой с загадками древности. – Разливался соловьем молодой и знойный мачо со смуглой кожей и кудрявой головой, почти что приставая к вежливо улыбающейся Гестии. – Если вы желаете, могу поспособствовать вашей встрече... совершенно безвозмездно, разумеется. Ради такой красавицы, никакого пошлого намека, даже не думайте, я готов Сестру с неба снять! Тем более...

Среди регистраторов и прочих кадровиков гильдии было немало обладателей либо дознавательских, либо переговорных, либо аналитических классов. Их и нанимали охотно (и не только гильдия), да и сама специфика работы требовала очень характерных классовых умений, которых у простых воинов не бывает. Но попадались среди них и другие, более узко заточенные и, зачастую, не работающих напрямую в "отделе кадров", чтобы ничего доказать не вышло.

Этот парень был всего лишь переговорщиком необычного грейда, но я могу поставить свои кинжалы на то, что у него есть несколько специфических для другой профессии навыков и перков. В будущем, на двадцать пятом уровне, этот тип с гарантией возьмет либо Искусителя, либо Жиголо, либо даже Интригана. Гестию, например, обрабатывает очень профессионально и ненавязчиво, вообще не применяя активного волшебства. Не наблюдай я за ним со стороны, то даже не заметил бы его действий... если бы не подсказки ясновидения.

Сама наша туманная девица была плотно упакована в свою маскировку под органическую сущность, а сверху еще и укрыта обработанной Созиданием кражей теней, а потому расположенные под панелями пола и стен сканеры показывали только то, что изначально желали им показать. Никакого враждебного намерения или чего-то похожего я не мог заметить и, в конце концов, вынужден был признать, что нашу сокомандницу этот тип пытается вогнать в легкий транс не из злого умысла, а только из любви к искусству и желания залезть той в штаны.

Довольно рискованно, но куда меньше, чем может показаться. Никаких действительно серьезных воздействий, чтобы их можно было посчитать попыткой ментального контроля, он не оказывает. Вернее, не оказывал. Гестия вообще от природы малоподвижна и молчалива, а уж после своей смены сущности так и вовсе. Видимо, этот Казанова местного разлива принял малоподвижность, легкую скованность движений и слегка потерянное выражение лица за признаки повышенной внушаемости. То есть, он сейчас считал, что почти вогнал Гестию, – вернее, простите, Райду, – в тот самый транс.

К его небольшой чести он не собирался оставлять в ее сознании никаких закладок или долговременных триггеров, ибо, во-первых, за такое убивают без разговора и хорошо, если быстро, а во-вторых, считал это оскорблением собственных талантов. Даже потребуй от него начальство использовать что-то такое, то начальство могло получить по мордам. Так, покувыркаться разок, позволить даме расслабиться, снять с нее стресс, подарить радость и оставить после себя исключительно положительные впечатления. Недовольными его любовницы не уходили никогда.

Даже не скажешь сразу, кто он в большей мере – насильник или недурственный психотерапевт.

– Это у вас слова из патоки или угодливый льстец так действуют. – Голос и улыбка Гестии все такие же спокойные и чуть отстраненные, но ни в коей мере не "сонные", как это бывало с его пассиями. А еще у него резко заныло неплохо прокачанное чувство опасности, предчувствуя возможность скорой атаки.

Сейчас, если Гестия решит сделать ему плохо, то ей достаточно будет просто поднять шум, чтобы подвести парня под увольнение и перевод на другую должность, куда более скромную. Едва ли его работодатели из авантюристов оценят тот факт, что он опять принялся устраивать свою личную жизнь на работе и в рабочее же время, причем прямо при исполнении служебных обязанностей.

– Побойтесь Неба, обычный мастер комплиментов и мой природный шарм! – Виду в том, что он испугался, вообще не подает, скотина непрошибаемая. – Применять столь... характерные умения я бы не стал, даже если бы владел ими!

Тоже не солгал, но уже готов выпрыгивать в окошко – у него такое не в первый раз уже, так что методика отработана на совесть. Не будь она отработана, то его бы тут не стояло, если подумать. Другие "очаровательные дамы", которых его ухаживания вообще не очаровали, давно бы прибили за все хорошее.

– Тогда убавьте вашего шарма, а то от него дышать нечем. – Обозначила улыбку Гестия, которой все равно были немного приятны услышанные дифирамбы и комплименты с восхвалениями. – И что вы там хвастались про ваши контакты среди знатоков тайного?

– Ничуть не хвастался, прекрасная госпожа! – Еще радостнее оскалился этот гад, поняв, что гроза прошла мимо. – Сейчас же составлю вам рекомендательное письмо.

Он его и так искренне собирался написать, а не просто лапшу на прелестные уши красотки вешал. Все же в такие моменты, понимаешь, что вложенная кольцом красота может стать не только приятным бонусом, но и способом получить приключения на ровном месте.

Строение тела порождения Мглы довольно уникально... по крайней мере, для моего взгляда. Особо заметной схожести с другими нематериальными тварями и чудовищами я так и не нашел, хотя искал довольно основательно. Зато в таком строении есть и плюсовые характеристики – манипулируя собственным туманом, укрытым моей украденной тенью, Гестия может отдавать мне определенные сигналы своеобразной морзянкой, придуманной нами именно для такого случая. И, выходя из кабинета старшего администратора Лоренсия Блаттни, женщина едва ощутимо даже для моей сенсорики всколыхнула свою энергетику, передав мне вежливую просьбу, прекрасно зная, что я держу ситуацию под непрерывным наблюдением:

"Могу ли я попросить о том, чтобы этот человек, вашей волей, мог любоваться красотой исключительно крупной рогатой скотины, а не любыми человекоподобными расами?"

Если бы я не сидел, то там бы и сел. С другой стороны, тот факт, что ее телом и красотой попытались попользоваться столь низменным образом, явно не привел Гестию в восторг, даже если забыть о ее ко мне привязанности. В общем, я только и смог, что воспользоваться тонкой паутиной надетой на ее сущность тени и передать собственный ответ:

"Ага".

– Ты еще пошути мне тут, наглая девка! – Орала на Тарию склочная бабка лет шестидесяти на вид, одетая в стиле "серая мышь", в ответ на очередную скабрезность не умеющей молчать девушки. – Я-то, в твоем возрасте, старших уважала!

– В какой древности эти времена-то были, бабушка. – Может быть, кого другого Тария, за именование своей персоны "распутной дурой" или "разодетой прошмандовкой", уже порезала бы на ленточки, но у бабушки был тридцать восьмой уровень и классы мастера-рейнджера и боевого писаря, что немного убавляло гонору моей соратнице.

– Шта? – А вот сама бабка, похоже, не боялась вообще ничего, будто у нее прадедушка был медоедом. – Да я молода и полна сил! Это тебе сиськами нужно трясти, чтобы мужики в твою сторону хоть посмотрели, да и то вырвет их от вида твоих обвисших мощей, а я прекрасна в своей скромности!

– За такую "скромность" в моем районе писали оскорбительную пасквиль на лице скромника, причем железом! – Тария почти закипела, особенно после упоминания сисек, но броситься в атаку не решалась, как из-за нежелания устроить провал явок всей компании, так и от простого опасения древней авантюристки, что еще позапрошлого Императора застала. – Тебе где эту надпись оставить!!?

– Ишь ты! Какая наглая! Подпишись мне тут! – А вот старуха даже привстала, готовясь броситься в бой и доказать свою молодость и красоту тумаками. – И еще тут! И вон там! И вот тут, где галочка!

Подписавшая все документы и получившая свою копию заверенной грамоты авантюриста, вместе с личным именным жетоном, Тария вылетела из кабинета под сочувствующие взгляды местной канцелярии и немногочисленных боевиков, которые явно были наслышаны о местной кошелке и ее характере.

От пылающего злобой взгляда танцовщицы можно было прикуривать.

– Имя? – Лично Костику достался все тот же пахнущий луком дядька, который опрашивал Ганса, ибо хрен Костику, а не симпатичная администраторша, которая досталась Лосию.

Настроение было не очень, а потому я был совсем не против передать эстафету хренового самочувствия куда-то дальше по цепи, чтобы мне самому стало немножечко легче. Вот будь тут та барышня с большими титьками и глазами заметившей добычу кобры, то и я был бы куда более великодушным и всепрощающим.

– Гжегож Бженчишчикевич. – Отвечаю с каменной мордой, и, дождавшись задумчивого выражения лица моего собеседника, повторяю, следуя духу бородатого прикола, чья баянистоть превосходит даже длину бороды Хоттабыча. – Бженчишчикевич, Гжегож.

– Я расслышал, спасибо. – И с этими словами, он мгновенно записал произнесенную языколомку одним размашистым движением. – Просто у вас очень специфическое имя, запоминающееся. Вы не знакомы ли, случаем, с Шчепаном Бженчишчевским [1]? Вроде бы он сейчас командует собственным звеном рейдеров на южном фронтире, возле Сатримантийских Болот.

– Боюсь, что нет. – Отвечаю со все такой же кирпичной мордой, но внутренне испытываю неслабое пригорание от того, что меня самого макнули лицом в мой же прикол.

Нужно было не выделываться, а выбрать себе нормальное имя. Надеюсь только, что мне не придется встретиться с оригинальным носителем необычного родового имени. Заметка: проверить, не оказалось ли так, что кто-то из Героев прошлого специально "подарил" кому-то эти имена, с примерно той же целью – посмеяться над окружающими. Если они хоть в малой доле столь же тупые, как я сам, то вероятность моей теории близка к стопроцентной.

Ночной Тавимарк, в отличие от Аренама, не вымирает полностью, кроме как в совсем уж холодные и вьюжные (или дождливые) ночи. Тут тебе не только вездесущие патрули стражников, но и целый квартал развлечений, ночью только входящий в свой привычный ритм. Мы там уже побывали, хорошенько покутив и даже прирезав слишком уж профессионального вора, почти стырившего у Тарии полный кошель с монетами. Упомянутый кошель она забрала у нас под угрозой расправы, но не простым смертным стоять на пути у разгневанной стихии. Особого опыта в том, чтобы тратить на шоппинг крупные суммы, бывшая горожанка не имела, но старательно пыталась наверстать упущенное. Мешать ей не стали – все камушек в нашу легенду, да и просто радость девушке.

Если бы только все наши проблемы можно было решить простым кошелем с золотом, да. Вон, труп того карманника пришлось прятать вручную, едва ли не на глазах у всей толпы зевак. У него какое-то классовое умение, позволяло телепортировать содержимое чужих кошелей в заранее обработанный собственными чарами личный мешочек. Вот только Тария уже давно не простая девка, могущая максимум шилом пырнуть в толпе. Ее умений и навыков хватило, чтобы почуять прильнувшую слишком близко к ее телу магию воришки и, мгновенно вычислив источник этой магии, атаковать его, прерывая классовые чары. Била так, будто он ее убивать собирался – моя школа, да и вообще, в диких землях все удары были смертельными априори.

Мираж Тарии остался сидеть за столом дорогого ресторана, а сама она, став невидимой, скользнула к специально севшему за дальний столик вору и таки вогнала ему шило в шею. Шило свое, теперь являющееся обработанным эссенциализмом артефактом редкого грейда, она смазала одним из моих ядов, так что это был, фактически, "оверкилл", как говорили в земных интернетах. Там один яд, наглухо уничтожающий тонкие тела, отчего даже весьма прокачанный некромант или дознаватель ничего от трупа не добьются, стоил дороже, чем жизнь этого дегенерата.

Пришлось осуждающе смотреть на виновато шаркающую ножкой девушку, уже успевшую незаметно вернуться за столик, заняв место своего миража, а потом решать вопрос. Пока Ганс выписывал ей отеческую нотацию и подзатыльник, а Лосий перехватил официантку (именно официантку, а не простую трактирную разносчицу), чтобы не заметила застывшего в немного напряженной позе (угрозу перед смертью вор все же почувствовал) покойника, Костик занялся магией вуду. Ну, вернее, накинул на труп украденную у него же тень, а после, управляя той же тенью, заставил тело расплатиться, – уроду едва хватало денег на оплату, ибо свои монеты он не брал, с расчетом оприходовать наши денежки, – покинуть заведение, зайти за ближайший угол и тихонько шагнуть в открывшийся разлом в Тень.

Даже празднование прерывать не пришлось, не говоря уж о поднятии тревоги. Лосий и Гестия, например, поначалу вообще не заметили атаки Тарии, ведь та была направлена не на них, а сами они были расслаблены и не слишком вслушивались в окружающий фон. Это Ганс у нас следопыт до мозга костей, его простой иллюзией не проведешь, даже качественной.

Общаться друг с другом чужими именами было довольно странным опытом. Высокие восприятие и концентрация позволяли легко придерживаться легенды и не прокалываться на мелочах, но перед регистрацией в гильдии я все-таки перестраховался. Там и классовые умения, и некоторые особые артефакты, что заточены под поиск лжи и недомолвок, могли устроить нам неприятности.

В сознании каждого из нас, – кроме Ыгры, ведь ей не нужно, – теперь стояла своеобразная перемычка, этакая контролируемая поведенческая матрица, позволяющая, по желанию, легко и просто принять выдуманное имя, как свое собственное. То есть, ни дознаватель ни артефакт не почуют лжи, ведь говорящий даже лгать не будет. Недовольный Лосий утверждает, что этот прием похож на "коронный" трюк всевозможных шпионов, уровнем за двадцать пять, способных внедряться в тщательно проверяемые структуры. Понятия не имею, так ли это, но сработало штатно, как и задумывалось. Закончим с библиотекой, выкорчую эту гадость.

Она не то чтобы неприятна или неудобна – я сделал все возможное, чтобы избежать любого перманентного воздействия или, скажем, постепенного "сращивания" правдивого и ложного, но все равно оно ощущается чуждо. Знаете, как единственная криво положенная плитка в ванной – ни ходить не мешает, ни спотыкаться не заставляет, но только посмотришь на нее, аж глаз дергается.

Добавьте сюда мое привычное шило в заднице и жажду действий, которая никак не помогает приблизить "окно" работы портала в Вечный Град, и вы поймете, почему я скачу по ночным крышам, дыша морозным воздухом и ловя снежинки ртом. Костик впадает в детство, какая досада! Эх, где мои шестнадцать лет? Школа, тусы, девочки, приключения... и я, сычующий в стороне от этого праздника жизни и двачующий капчу в очередном раковом треде. Были же времена...

Какой-то особой цели я не имел, если не считать желания испортить кому-то настроение, чтобы улучшить его себе. Присел на крышу двухэтажного дома весьма зажиточного мастера-гончара, обладающего классом, собственной мастерской и лавкой с десятком помощников. Дядя этот – неплохой делец и семьянин, но, вот незадача, пить начал в последнее время. Жену и дочерей пока не колотил, не считая профилактических трындюлей, диктуемых местным патриархальным укладом головного мозга, но это дело не за горами.

Даже не замечаю простейшей магической защиты на стенах, оживляя тени внутри здания. Несколько минут и вся мебель в доме кардинально переставлена, включая даже ту, которую, в теории, нельзя сдвинуть, не разобрав ее предварительно. А легкий и тщательно скрываемый флер Грезы убедил домочадцев в том, что мебель и раньше так стояла. Вздыхаю, и таки заканчиваю дело до конца, вычисляя ясновидением всех тех, кто в этом доме бывал раньше, правя память еще и им. Тут куда проще – не нужно, по аналогии с домочадцами, править еще и моторику и рефлексы, чтобы не зацепляли ногами углы переставленной мебели. Спустя примерно часик все закончено – простая работа, низкие уровни целей и почти нулевые траты резерва. За пять минут опять заполню его до краешков.

Завтра уважаемый мастер проснется с жутким похмельем и заречется пить на ближайшие пару лет. Да и потом будет максимум бокал вина на свадьбу своих дочерей принимать, но не более. Можно будет, если не сложится карьера террориста, стать неплохим семейным терапевтом, лечащим заикание собственной бледной рожей.

Дарил хорошие сны хорошим людям и неприятные сны людям плохим. Горожанину, укравшему, – в крайне нетрезвом состоянии, – десяток куриных яиц, свистнутых прямо с прилавка, послал сон о том, что он стал курочкой, которая должна снести яичко, чтобы вновь превратиться в человека. После шестого яичка его растолкала жена, с криками "проснись, ты обосрался". Едва ли это излечит его от любви воровать все то, что лежит плохо, если за это не ломают руки сразу, но такие сны перестанут к нему приходить только после того, как все же перестанет.

Двум десяткам новобранцев городской стражи, – почти всему новому набору, – приснился их сотник. Он, вообще-то, обещал заставить их всех черпать заледеневшее дерьмо из выгребной ямы ложками (вполне реальная практика, даже специально яму для этого держат), но в силу удачного стечения обстоятельств, наказание оказалось отложенным. Удача обошлась им в немалый риск, но алхимическая взрывчатка, полностью дезинтегрировавшая содержимое вверенного нужника, сработала, как полагалось. Просто одна из пятерок новичков очень удачно пропустила продавца контрабанды, расплатившегося нелегальной взрывчаткой. Прямое должностное преступление, между прочим, но им повезло.

Наказание было страшным – в течение трех недель, ребята черпали дерьмо из половины сортиров Тавимарка и даже успели почистить канализацию. Для последней части построенного сна пришлось лезть в память местных "сантехников". Канализация, вернее, система стоков, тут была вполне разветвленная, к несчастью невезучих стражников.

Трехнедельная греза, за время которой запах говна отпечатался в их сознании почти навечно, прошла за одну ночь, но запомнится на всю жизнь. Особенно после того, как очнувшиеся от кошмара (под конец их сотник, после громогласной речи о Долге и Наказании, приказал казнить всех провинившихся через утопление во все том же говне) ребята поделятся пережитым друг с другом. Сон-то у них был общим, так что они, можно сказать, действительно пережили все это. В качестве побочного эффекта, эти ребята теперь неплохо знают систему водостоков и верхних ярусов городских катакомб. Ну, и заодно, расположение девяноста процентов сортиров Тавимарка.

Помешал тройке ограблений, исполняемых "официальными" работниками местной теневой гильдии, спугнув две группы метко брошенным в темечко куском черепицы. Третья группа уже успела влезть в дом не самого бедного торговца с целью не только обворовать, но еще и прирезать втихую младшего сына оного торговца. Парень успешно ухаживал за дочерью одного из куда более богатых дяденек. Запретная любовь и все такое. В общем, заботливый папенька проплатил несчастный случай, заодно и утопление возможного конкурента (отца сего славного юноши).

А тут, как назло, сама дочка, именно сегодня, – когда в доме парня нет никого, кроме пары слуг и ее возлюбленного, – умудрилась остаться с ним на ночь. Против канонов, ведь обычно это парень лезет в дом к девице, но такой шанс, как вся семья, ушедшая на прием к деловым партнерам, кроме наказанного за косяк (намеренный) Ромео... Такой шанс они упускать не стали.

В общем, вышли они лицом к лицу. С одной стороны немного полноватая брюнеточка, уже расстегнувшая верхние завязки платья, и избавившийся от рубашки парень восемнадцати зим от роду. С другой четверо злобных домушников, знающих, с какой стороны за ножи держаться и какого цвета людская кровь. Шансы предопределены заранее.

В парня словно бес вселился! Мгновенно поняв, что щадить ни его, ни случайную свидетельницу никто не станет, как и то, что со случайной свидетельницей сделают перед тем, как не пощадят, он схватил кочергу от камина и с воплем хомячка-берсерка бросился в бой. И, – чудо-то какое, – как-то так случилось, что его не получалось убить. Матерые горлорезы, пусть и не обладающие классами, но уж точно не новички в своем кровавом ремесле, безбожно мазали, а метательные кинжалы и удары стилетов пролетали в сантиметрах от тела, лишь разрезая одежду и царапая кожу. А сами они спотыкались на ровном месте, подставляя головы под отчаянные удары кочергой.

Спустя минуты полторы, когда драка перебудила половину квартала, напуганная и малость восхищенная дама сердца смотрела на тяжело дышащего "рыцаря" и четверых покойников, надежно укочегаренных тяжелой дубиной правосудия. После такого свадьбе быть просто потому, что батя ее, несмотря на прежний заказ и отсутствие совести как концепции, еще не настолько оскотинился, чтобы не понять даже такой "знак судьбы". Вот только едва ли он расскажет зятю предысторию его подвига. А единственного свидетеля, того мужичка, через которого он передавал заказ на грабеж и устранение, он успеет прижучить до того, как посредник сам его сдаст.

Последней остановкой за эту ночь стали местные трущобы, где прямо сейчас ползло некое порождение страстного любовного слияния медузы, компостной кучи и тентаклевого монстра. Сточное отродье аж девятнадцатого уровня было здесь старым гостем и недругом, не один год терроризирующим бедняков. Оно совсем не часто поднималось из стоков, для того, чтобы перекусить человечиной, а зимой вообще почти никогда. Но сегодня оно таки проголодалось и выползло и даже нашло для себя аж двух жертв.

Крепко пьющий, – похоже, алкоголизм считается бедой для всего Тавимарка, – отец-одиночка и мальчишка лет семи, возвращались с отцовой работы на складах. Он грузчиком пахал, так что порою, если позволял заказчик, предпочитал задержаться с погрузкой или разгрузкой допоздна, а не перенапрягать начавшую барахлить спину.

Вот и доигрался.

Убежать он не смог, загнав себя в уютный тупичок, кричать в этом районе бесполезно процентов на сто тридцать четыре, а силенок в руках не хватит, чтобы забросить мальца на крышу ближайшего здания. Пару минут назад хватило бы, – он же грузчик, им без силы никуда – но не после того, как в его бицепс воткнулась парочка тонких метательных иголок, будто у ежа, выплюнутых неожиданно метким чудовищем. Вот сейчас батя только и мог, что наблюдать за приближающимся вонючим монстриком, уже попердывающим (реально, это звучало именно так!) в предвкушении сытного ужина. Сначала он вспомнил всех светлых богов, а потом всех темных, а потом даже тварей чуждых, извергами именуемых, моля спасти не его, так хоть тихонько хнычущего сына. О том, чтобы бросить мальца в объятия монстра, выиграв себе время, пока тот переваривает первую порцию, дабы рискнуть прорваться мимо, батя даже не подумал. Хотя по жизни был тем еще мудачиной, надо сказать.

Вот он закрыл глаза, в последний раз вдыхая воздух перед отчаянным воплем... и ничего не произошло. Открыв глаза, он нашел только дымящуюся лужу на месте пребывания чудища и больше ничего. А потом ему словно какой-то страшной силой вбило понимание того, что его молитвы услышали и ответили. А платой за помощь стала та радость, что давал ему крепкий градус – пить теперь он не сможет. Никогда.

Но даже если попытается, то любой алкоголь будет казаться помоями на вкус, а похмелье даже от глотка пива будет как от недельного запоя. Впрочем, есть у меня такое подозрение, что он об эффекте вдохнутого им газообразного состава Радость Трезвенника, даже не узнает. Ведь последней его "молитвой" было обращение к извергам, а эти ребята еще те ребята.

На горизонте забрезжил рассвет, а длинная зимняя ночь окончательно уступила место короткому дневному времени. Пора Костику, как настоящему обитателю интернета, самому ложиться баиньки. Собственно, именно это я и сделал, тихонько пройдя мимо магической защиты на окне номера довольно дорогого постоялого двора. После таких приключений я все же смогу хорошенько выспаться.

Надеюсь.

Тавимарк, как уже говорилось, город довольно старый, так что тут тоже хватало достопримечательностей. Да и библиотеки тут тоже были, но больше частные, к которым нужно свой подход искать. Парочку из таких я проведал за последние ночи, ибо спать чего-то не тянуло, но это больше от безделья. Если бы в коллекции одного из местных букинистов нашлась подробная инструкция дефрагментации Ярма, или вообще любая информация на эту тему, то я бы быстро-быстро убежал, ибо это стопроцентная западня была бы.

Куда забавнее было наблюдать за местными культами, которые, признаюсь, были мастерами игры в конспирацию. Кроме шуток, складывалось ощущение, будто они специально максимально усложняют свои действия. Нет, без моего показателя ясновидения вычислить их не так-то и просто, а то и маловероятно, но для меня это было смешно. Да и для местного Глаза тоже, если не смешнее – он-то их и организовал, если подумать. Мешать человеку строить свою карьеру я не собирался, хотя бы потому, что хороших ребят в тех культах не было. А еще потому, что я знал – повышения он все равно не получит. Довольно четкое видение-понимание, одно из немногих, заглянувших настолько далеко в будущее, хотя с ростом навыков их все легче и легче получать.

Я, если честно, с трудом подавлял растущее в глубине моей души желание организовать четвертый культ, причем, для разнообразия, настоящий. Я ведь успел понаблюдать и за местными любителями и за крепкими профессионалами из Края, так что могу создать костяк действительно серьезной организации. Никаких вам жертв и прочей мерзости, как и служения Пеклу или темным божествам. Что-то веселое, жизнерадостное и почти доброе, вроде обработки туманом от Гестии. Она заодно и руководящую ячейку культа усилит и наделит профильными способностями.

Идея была весьма заманчивой, но меня останавливала моя порядочность... и четкое понимание того, что я не смогу затереть вообще все следы своей связи с новообразованным культом имени немецкого кинематографа, что печально. Пришлось ограничиться всего лишь наблюдением и мелкими вмешательствами тут и там. Того спасти, того уронить с лестницы на его собственный нож, тому вещий сон послать, тому кошмар организовать – привычная рутина.

Отдельным приключением было спасение сотника городской стражи, отвечающего за подготовку молодняка. Молодняк этот, превратно истолковав слова сотника "я вам, сучьи дети, в кошмарах сниться буду, поверьте", да еще и сразу после их длительного путешествия по следам человеческих отходов, всерьез начали считать его демоном или иной страшной тварью, замаскированной под человека. Но молитвы против него не работали, вполне официально купленный храмовый оберег не вызвал никакой реакции, а очко сжималось все сильнее.

В общем, они подложили ему под его койку, – ночевать холостой и бездетный старший инструктор предпочитал в казармах, уходя домой лишь на праздники, – еще две дезинтегрирующие алхимические гранаты. Те самые, каким они уничтожали дерьмо в порученной им яме. И, что характерно, они изначально не имели шансов, ведь сотник имел двадцать второй уровень и хорошо развитый навык предчувствия опасности. Но когда это мешало Костику "спасать" окружающих?

Мне не трудно было втихую заменить два флакона собственными составами, как не трудно было посыпать одежду и доспехи сотника еще одним порошочком, сделанным из костей эпического чудища и еще пары мощных реагентов. По итогу, вместо тихой и не слишком яркой вспышки, в которой мерзкая тварь должна была подохнуть, обратившись пылью и пеплом, получился мощный взрыв, нахрен разнесший всю половину казармы новобранцев и немного помявший ближайшие к ним здания на территории стражников. Только чудом никто не погиб. В чудо также входил злой, как черт старший инструктор Дыргал, которого спасло внезапно возникшее вокруг его тела силовое поле. Вот только ударной волной его подбросило метров на двадцать вверх и отправило летящим снарядом в ближайшую стену. Метров двести точно пролетел, красивой такой параболой, при этом громко ругаясь и богохульствуя.

Вы уже поняли, наверное, что я не очень хорош в тихом залегании на дно, правда?

В общем, там сейчас идет расследование попытки убийства и теракта, а я, весь в мыле, пытаюсь не дать этим поискам разрастись в нечто, что привлекло бы внимание столичных сыскарей, но и не всколыхнуло Грезу достаточно заметно, чтобы в гости пришел мой старый знакомый, который меня очень за что-то не любит.

Вроде бы успешно, да и скука точно пропала.

И сон приходит без проблем.

Одной из тех вещей, что стали очевидны с развитием ясновидения, оказалось четкое понимание – крупные города кажутся скучными и тихими только внешне. На деле же, в каждом городе одновременно происходят десятки, а то и сотни историй, столь же уникальных, сколь и важных, пусть даже важность та кажется всеобъемлющей только для одного человека. Истории рядом с нами, как и тайны, истории происходят, случаются, сваливаются на голову не ждавшим их личностям и точно так же внезапно растворяются в потоке времени. Печальная или радостная – но история почти никогда не станет достоянием общественности. Пройдет месяц, и о ней будут помнить только пара человек да пяток сплетников, пройдет год, и события будут забыты всеми, кроме главных участников, пройдет пять лет, и даже сам герой этой истории едва ли станет вспоминать былое.