Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 275 (всего у книги 355 страниц)

Виттор резко отвернулся от Ионы, замкнулся в себе, скрестив руки на груди. Хаш Эйлиш продолжила, как ни в чем ни бывало:

– Между тем, если бы вы проявили способность залечивать столь страшные раны, то показали бы тем самым свое величие и божье благословение, лежащее на вас. Такая сила могла бы склонить в вашу пользу некоторых союзников…

Шейланд глянул на нее исподлобья:

– Вы требуете, чтобы я исцелил Иону? Я не могу этого, смиритесь!

– Очень жаль.

Упала тишина, полная скрытых намеков и тайных угроз, потому неприятная Джоакину. Он отошел в дальний угол, стараясь не думать о скверном. Но некоторые факты были слишком очевидны, чтобы их не осознать.

В столице Закатного Берега, в четырех днях марша, стоит армия генерала Ориса. Она – не ровня батальонам северян, но все же – самая значительная сила на триста миль вокруг. А о том, что случилось в Уэймаре, как проявил себя граф, стоит ли сражаться за него или против – обо всем этом Орис узнает из рассказа своих послов: Хаш Эйлиш и Лахта Миса.

Не приходя в сознание, Иона закашлялась. Звук напоминал бульканье, изо рта брызнули алые капли.

– Время истекает, – отметила Хаш Эйлиш. – Легкие вашей жены наполняются кровью. Ей осталось никак не больше часа.

– Вы должны быть со мною! – прошипел граф Шейланд. – Тьма сожри, на моей стороне – бог! Вы поклонялись ему двадцать лет. Отвернетесь от меня – предадите вашу веру!

Лахт Мис поднял железную руку. Жест вышел внушительным, как взмах меча.

– Не ему, а ей, милорд. Поймите правильно: вы впечатлили нас, но пока не убедили. Мы хотим увидеть вашу полную силу. А также поговорить непосредственно с ним. Решайте, милорд, выбор за вами.

Хаш Эйлиш погладила Иону по щеке, и оба посла вышли прочь. Едва закрылась дверь, братья накинулись друг на друга.

– Вит, не будь дураком! Ты знаешь, я бы первым прикончил ее, но она, того, нужна нам! Думаешь, она случайно зарезалась? Нет, чтобы нам насолить! Без нее будет трудновато!

– Чертов болван, нам в любом случае конец! Очнись, посмотри вокруг! У нас дюжина рыцарей и полсотни косых стрелков. Это все, тьма тебя, больше никого! Пауль за полмира отсюда, вассалы разбегутся, когда Ориджин придет. Союзников не будет – все узнают, как нас выпотрошили сорок северян! Мы так слабы, что никого не будет с нами!

Виттор глянул на жену с ненавистью, поднес руку к кинжалу, как прежде брат. Мартин закричал:

– Ну нет же! Верни ее, есть же способ!

– Оно не стоит того.

– Но закатники…

– Оно того не стоит! Так и так – конец!

На стук обернулись оба Шейланда:

– Какого черта?!

Дверь открылась, на пороге показался Кулак – старший из уцелевших рыцарей. Вид он имел весьма озадаченный.

– Милорды, простите, срочное известие. Боюсь, не очень хорошее. Послали парней за тремя телами кайров, что выбежали в ворота… И нашлось только два трупа. Видимо, третий прикинулся мертвым, чтобы не стреляли, а потом поднялся и ушел.

– Вы послали за ним?

– Куда, милорд?

– В голубятню, болван! Он попытается отправить письмо!

– В которую голубятню? Их в городе больше десятка.

– Пошлите в… – начал Виттор, но схватился за голову и простонал: – Шлите куда угодно, конец один!

– Простите, милорд?..

– Вон. Вон с глаз!

Кулак исчез, и Айви следом за ним. Тяжелый, болезненный, мутный взгляд графа упал на Джоакина, и тот уже подался к двери, ожидая услышать: «Ты тоже – прочь!» Но почему-то прозвучало иное:

– Кайр доползет до голубятни и пошлет письмо. Послезавтра герцог узнает, что мы убили его сестру. Через десять дней здесь будет их авангард. Я прав, а?

Джоакин склонил голову:

– Боюсь, что да, милорд.

– Скажите честно: вы хотите сбежать?

– Ну… я подумывал об этом. Но можно ли убить Ориджина и спрятаться хоть где-нибудь?

Виттор выдохнул:

– Мда.

Тогда Мартин взял брата за плечи и подтащил к Ионе. Заставил нагнуться и посмотреть ей в лицо.

– Что ты видишь, ну?

– Мартин, какого…

– Что ты видишь?

– Чертову стерву, которая нас погубила.

– Э, нет! – Мартин улыбнулся широко, искренне, радостно. – Ты видишь дохлого Ориджина! Мы ее разделали. Мы стоим, а она лежит! Остался ее брат – и все!

– Но его войско…

Мартин рассмеялся:

– Плевать же на войска! Мы убили Ориджина, видишь? Один готов, второй на очереди! Половина дела!

Такой неистовый азарт, такое пьяное торжество исходили от Мартина, что даже Джоакин ощутил нечто вроде веры: Ориджины погибнут просто потому, что они – зло, а злу нет места под луной.

Граф Виттор встряхнулся, открыл умывальник, плеснул холодной водой в лицо. Взъерошил волосы, потряс головою, сказал:

– Ладно… Ладно, брат. Попробуем.

А Мартин, смеясь, повернулся к Джоакину:

– Ты того, подожди снаружи. Сейчас тут решим, потом с тобой.

Джо вышел, закрыл за собой дверь. В коридоре ждал Айви. Спросил:

– Как там дела?

– Графа сильно пробрало, – ответил Джо.

– Не удивительно. Родная жена чуть его не убила.

– Но лорд Мартин сумел его успокоить.

– Лорд Мартин – молодчина. Он никогда Ионе не верил, сразу почуял, кто она есть. Вот что значит – бывалый охотник.

Джо согласился. Айви еще поглядел ему в лицо.

– Знаешь, я вспомнил тебя. Ты здесь был прошлой весной и нарвался на драку. Мы тебя отделали.

– Точно, было такое.

– Не держи зла. Ты тогда был – петух петухом.

– Твоя правда, – пожал плечами Джо. – Поможешь мне с Гарри?

Они сказали по нескольку слов над телом цирюльника. Проверили руку, не нашли Перста – очевидно, граф уже забрал оружие. Подняли Гарри и снесли вниз, ко входу в темницу. Возле входа имелся навес, под которым хозяйничал мастер Сайрус. Копейщики приносили ему мертвецов, мастер строго требовал отчета: кем был покойник, как звался, кто может подтвердить его личность? Когда два свидетеля опознавали очередное тело, Сайрус укладывал его в тот или иной ряд: один ряд – для слуг, другой – для солдат, третий – для северян. На грудь каждому мертвецу мастер прикалывал листок с номером и именем, под этим же номером вписывал покойного в журнал.

– Цирюльник Гарри Хог, – сказали Джо и Айви.

– Вы знали его в лицо? Можете заверить, как свидетели?

– Конечно, можем.

– А сами как зоветесь?

Они назвали себя, мастер вписал в журнал и покойника, и свидетелей. Велел:

– Кладите его туда, в ряд со слугами.

– Он был не просто слуга, – скрипнул Джо. – Гарри владел Перстом и сражался, как лев. Если б не он, мы бы не выстояли. Устройте ему самые лучшие похороны!

Мастер Сайрус возразил:

– Коли Гарри – цирюльник, то, значит, слуга. А слуги лежат в том ряду, согласно порядочку. Но вы не думайте, молодой человек, что я его не уважаю. Цирюльник заботится о внешности человека, о состоянии тела, которое неминуемо отразится на душе. Он делает, считай, одно со мною дело, и я отдаю ему почет, как мастер мастеру. Кроме того, сам граф доверял Гарри, а это тоже многого стоит. Заверяю клятвой, что ваш друг Гарри Хог получит достойнейшее погребение. Его душа на Звезде запоет от радости, увидев, как мы ублажили его тело.

Джо ответил словами благодарности. Еще раз попрощался с мертвым другом и зашагал прочь. В груди было душно, в горле – комок. Он шел, не разбирая дороги, руководясь единственным правилом: избегать мертвых тел. Благо, большинство из них уже очутилось под навесом.

– Сир Джоакин…

Теплые сухие пальцы коснулись его запястья. Хаш Эйлиш пристроилась рядом, будто они – парочка, гуляющая где-нибудь… ну, там, где гуляют парочки.

– Вы не позаботились о своей ране.

Он вспомнил – и правда. После боя наспех перевязал платком, а потом забыл.

– Чепуха.

– Хотите, я займусь ею?

– Да мелочи, царапина.

– А зря, я многое умею.

Как-то невзначай они забрели за арсенал. Здесь не осталось трупов, потому не было и тех, кто их собирает. Тишина и пустота.

Хаш Эйлиш остановила его и повернула к себе, приблизилась к его лицу.

– Я не в настроении, – рубанул Джо, отстраняясь.

– Для чего?

– Барышня, я потерял друга. Может, кто-нибудь и хочет развлекаться после такого, но не я.

– Вы ошиблись в моих намерениях, сир Джоакин. Я желала всего лишь беседы.

Он пожал плечами:

– Вам бы лучше побеседовать с графом. Для этого вас прислал генерал Орис, а не для шушуканья со мной.

– У вас доброе сердце, Джоакин Ив Ханна.

– И что с того?

Она погладила его по шее. Это было щекотно… и возбуждающе, тьма сожри. Джо снова отшатнулся.

– Хотите, я вывезу вас?

– В каком смысле?

– Экий вы глупый… Я вас хочу. А вы в беде. Герцог Ориджин придет сюда, возьмет замок и повесит весь гарнизон. С другой стороны, если попытаетесь уйти сами, вас схватит и повесит лорд Мартин. Ведь если он позволит сбежать вам, то через день сбегут все.

– Не думаю, – огрызнулся Джо. – Много вы понимаете.

– Не важно, что вы думаете. Вас повесят независимо от хода ваших мыслей. А у вас такие… – она опустила взгляд ниже его пояса, – красивые глаза. И сердце доброе. Мне жаль вас терять. Граф выпустит меня, поскольку хочет союза с Орисом. А я найму вас на службу – и выведу, как своего солдата.

Она положила ладони ему на грудь.

– Вы мне дадите одну ночь. Сделаете все, что я прикажу. А потом – кое-что из того, что я запрещаю. Такая цена, сир Джоакин.

Теперь она отстранилась сама и склонила голову, ожидая ответа.

В голове все спуталось. Все мысли ринулись вместе, ничего не разобрать. Он сказал:

– Вы думаете, графу конец? Я не хотел обидеть, вы приятная женщина, просто не время. И это неправильно – убегать при опасности. И Ориджины…

– Иными словами, вы меня не хотите?

– Нет, я…

– Не хотите настолько, что лучше погибнете, чем отдадитесь мне?

– Тьма! Да вы совсем не так поняли! Я не знаю, хочу ли вас. Может, и хочу, но только похотливый безумец стал бы думать об этом, когда вокруг гибнут люди! И если вы намерены уйти прямо сегодня, то я…

– Что – вы?

– Не поеду с вами. И дело совершенно не в вас. Граф Шейланд – первый лорд, кто был со мной действительно добр. Честно помог мне, без подвоха. А Ориджины – редкая дрянь, подлецы и убийцы, мнящие себя какими-то… сверхлюдьми. Я не брошу графа именно сейчас, когда он схватился с ними. Потом, если выживу, сделаю с вами все, чего нельзя… или что можно… как вы там сказали?

Хаш Эйлиш рассмеялась и быстро, мельком поцеловала его в губы.

– Благодарю, сир Джоакин. Вы дали то, чего я хотела.

– Один поцелуй? Всего-то?..

Хохоча, она погладила его по щеке. Без страсти, снисходительно, слегка обидно.

– В гадательных картах есть такая фигура – дурачок. У него пустая голова, зато доброе открытое сердце. Он принимает решения сердцем, поскольку больше нечем. В простых ситуациях, где имеется логичный ответ, дурачок всегда ошибается. Зато в сложных, где мудрецы дают маху, дурачок попадает в цель.

Джоакин выпучил глаза:

– Это я – дурачок? И вы хотели, чтобы я решил… победит Шейланд или Ориджин? Тьма, я что для вас, карта из колоды?!

– Не зазнавайтесь, – подмигнула Хаш Эйлиш.

Она попятилась с явным намерением исчезнуть, но наткнулась на Айви, возникшего за ее спиной.

– Миледи, милорды зовут вас. Джо, тебя тоже.

* * *

Войдя в кабинет графа, Джоакин сразу заметил перемены. Кинжал исчез из груди Ионы, как и стрела из ноги. Она была бледна, словно снег, и дышала так слабо, что не приметить глазом. Но Джо повидал достаточно трупов, чтобы понять: она – не труп. По крайней мере, пока.

Другая перемена случилась в самом графе. Он восседал в кресле, вальяжно откинувшись на спинку. Вместо прежнего одеяния теперь на нем был траурный черный костюм. Над теменью платья маячило призрачное белое лицо графа. Он усмехался.

– Господа, мне пришлось переодеться. Моя леди-супруга, видите ли, при смерти. Следует выглядеть подобающе.

Закатники склонились над Ионой. Хаш Эйлиш потрогала жилу на шее, затем откинула простыню и осмотрела грудь. На месте ножа остался вздутый алый рубец. Кровотечения не было и в помине.

– Ваше искусство, граф, вызывает восторг!

– Пустое, – Шейланд небрежно развел руками. – Как верный муж, я просто обязан был сделать все для спасения супруги. Но, к сожалению, моя душенька потеряла ужасно много крови. Жизнь бедняжки сейчас в руках богов.

– Пускай же они будут милостивы!

Лорд Мартин, стоящий за плечом брата, уточнил с ухмылкой:

– К нам.

– Господа, вы удовлетворены? – осведомился граф.

– Сделанное вами выходит далеко за грань возможностей медицины, – уважительно кивнул Лахт Мис. – Но мы надеемся, что вы исполните и вторую нашу просьбу.

Вместо ответа граф выдержал паузу и повернулся к Джоакину, иронично поднял бровь:

– Ну, сир Джоакин с Печального Холма, вы собираетесь бежать?

Он пожал плечами:

– Бежать не намерен. Могу уйти, если не договоримся.

– Желаете геройски погибнуть в борьбе со злом? Или уповаете на победу?

– Не вижу причин умирать, милорд.

– Откуда такая уверенность?

– От Предметов, милорд. Герцог Ориджин – всего лишь человек, и отнюдь не самый сильный. На вашей стороне нечто гораздо большее.

– Хе-хе. Вот тут вы правы, сударь. Даже не представляете, насколько.

Граф обратил взгляд к своему рыцарю:

– Айви?..

– Джоакин имел возможность сбежать, но не воспользовался. Я ему верю, милорд.

– Мартин?

Младший Шейланд повел носом, будто пес.

– Чутье говорит: Джо – хороший парень, от него будет польза.

Граф кивнул:

– Сир Джоакин, мы не против принять вас на службу. Назовите вашу цену. Надеюсь, вы уже сложили ее?

– Вполне, милорд. – Джоакин поиграл желваками, набираясь наглости. – Я хочу Перст Вилгельма.

– Я обдумаю это. Перстами сражаются те, кто проявил определенные качества. Вы показали только некоторые из них.

Джоакин покраснел – не от сказанного, но от собственной дерзости. В горле пересохло, он сглотнул комок, закашлялся, но все же произнес:

– Милорд, позвольте уточнить. Я хочу Перст Вильгельма в свою собственность. После войны, когда мы разобьем Ориджина, я оставлю Перст себе.

Граф поднял брови – и рассмеялся:

– Ай, хорош! Вы возмужали, сир Джоакин. Выросли прямо на глазах!

Смех внезапно угас. Граф выдержал долгую паузу, холодно глядя на Джо. Затем кивнул:

– Я согласен. После победы Перст – ваш.

Джо так растерялся, что не нашел слов.

– Я рад… служить… слава…

Граф усмехнулся его потугам и поднял ладонь:

– Давайте не строить из себя то, чем мы не являемся. Сделки скрепляют рукопожатием, а не пафосными речами.

Джо приблизился и сжал холодную белую ладонь графа.

– Мы… договорились, – очень медленно произнес Шейланд.

– Да, милорд.

Тогда граф отпустил его руку и наконец дал ответ закатникам.

– Сударь и сударыня, простите, что отвлекся. Вы желали кое-с-кем поговорить, верно?

– Это не просто желание, а мечта, милорд. После такой беседы мы вернемся в Сайленс, полные вдохновения. Наш господин, генерал Орис, будет счастлив, что его послы удостоились подобной чести.

– Так извольте же.

Граф открыл ящик стола и извлек широкий молочно-белый браслет. Надел его и что-то шепнул – слов не разобрать, но губы шевельнулись. Браслет озарился сиянием. Послы Закатного Берега подались к графу с выражением трепетной надежды на лицах.

Вмиг у Джоакина мелькнула мысль: сейчас граф испепелит их! Закатники посмели давить на него, он отомстит. Секунда – и ничего не будет, кроме черных костей. Но потом Джо заметил: это не Перст Вильгельма, и даже не очень похож. Иной цвет, иной размер, одно только сходство – так же одевается на руку.

И граф, конечно, не произвел выстрела, а просто сказал:

– Вызываю.

Ничего не произошло. Он повторил: «Вызываю». Выждал целую минуту – и повторил снова. Результата не было. Гнев проступил на лице графа, но вдруг браслет засветился ярче и издал звуки человеческой речи:

– На связи.

Голос – сухой, жесткий, неприятный – шел прямо изнутри Предмета. Хаш Эйлиш и Лахт Мис затаили дыхание, услышав его. Но кем бы ни был тот человек из браслета, граф говорил с ним, как со своим слугой:

– Почему не отвечал так долго?

– Возникли трудности.

– Последний у тебя?

– Да. Но были трудности. На месте оказались люди щенка.

Граф брезгливо поджал губы:

– Ты с ними покончил?

– Разумеется, – голос выразил тень чувства: наслаждения. – У нас тоже потери. Хрупкие, хрупкие люди.

Любой полководец узнал бы: велики ли потери? Граф отчего-то не спросил.

– У меня тоже трудности. Мчись сюда кратчайшим путем. Ты нужен в течение недели!

Пауза.

– Этого не будет.

Шейланд округлил глаза:

– Что ты сказал?!

– Я сказал: этого не будет. Я сказал: там были люди щенка. Щенок поймет, что к чему, перекроет все прямые пути. Мы пойдем вокруг.

– Перекроет? Тебе плевать на блокаду! Пробивайся!

– Это будет… – Пауза. Там что-то происходило: слышался звон подков, доносились крики. – …неразумно. Пойдем вокруг. Я решил.

Лицо графа окаменело от злости, глаза аж потемнели.

– Ты решил?! Это я решаю!

– Не всегда.

Из Предмета раздался резкий звук: сухой щелчок, сопровождаемый свистом. Очень похоже на кнут. И следом – истошный, надрывный вопль. Даже ослабленный расстоянием, он заставил вздрогнуть всех, кто был в кабинете. Крик длился несколько вдохов, пока не повторился звук кнута. Тогда стало тихо.

– Я решил, – весьма спокойно повторил голос из Предмета.

– Ну… – Шейланд пожевал губы, – и когда ты приедешь?

– Когда все будет сделано. Ждите, сообщу. Конец связи.

– Нет, стой. Тут рядом два человека, они хотят с тобой поговорить.

– Плевать на них.

– Два ценных для меня человека хотят поговорить с тобой!

– Пусть говорят.

Несколько вдохов закатники переглядывались, не решаясь раскрыть рты. Наконец, осмелился Лахт Мис:

– Господин, мы – послы Закатного Берега, Лахт Мис и Хаш Эйлиш. Мы – служители культа, который поклоняется Павшей… той сущности, которая… видимо, была вашей спутницей.

– Забавно. Что с того?

– Мы хотим… мы готовы помочь!

Голос затрясся от смеха:

– Помочь мне?

– Простите, я сказал слишком смело. Конечно, господин, вы не нуждаетесь в вашей помощи. Но ваш… граф Виттор Шейланд оказался в непростой ситуации, и мы могли бы…

– Мне до вас нет дела. Слушайтесь графа. Или не слушайтесь, плевать. Если он скажет, я убью вас.

Браслет графа погас. Голос утих вместе с остальными звуками.

Хаш Эйлиш и Лахт Мис сияли от счастья. Видимо, человек из Предмета сказал именно то, о чем они мечтали.

– Милорд граф, благодарим вас за все! Позвольте нам остаться на несколько часов для ночлега, а затем мы отправимся в путь, чтобы поделиться нашей радостью с генералом Орисом. Мы сделаем все возможное, чтобы он принял вашу сторону.

Искра-1

29 мая – 1 июня 1775 г. от Сошествия

Фаунтерра, дворец Пера и Меча

* Полезно знать, что в Поларисе месяцы имеют иное число дней, чем на Земле. В мае их 29, так что 1 июня идет за 29 мая

Мое величество желает выпить.

За что? О, не знаю даже, с чего начать!

С любви, быть может?.. Нет, не сейчас. Дайте опомниться сперва.

За себя? За временную правительницу Минерву… Нет, и это рано. Я еще слишком трезва, чтобы принять это с иронией.

За моих врагов! Вот прекрасный тост. За врагов, неотличимых от друзей. За каждого в отдельности, ведь вы того достойны.

Ваше величество Маделин Нэн-Клер, Леди-во-Тьме, первый кубок этим вечером поднимаю за вас. Дайте-ка вспомнить точную цитату… «Внученька, ты – дивный молодой побег на великой ветви янмэйского древа. Твоя мудрость и благочестие заслуживают высших похвал. Я уйду спокойно, оставив Империю в твоих руках». Все прекрасно здесь, начиная от первого слова. За всю мою жизнь – ни одного письма от вас, как вдруг – «внученька»! И сама обстановка – о, прелесть! Слепая старушка на смертном одре: восковое личико, белый чепец, голосок еле слышен, вот-вот угаснет. Кто станет врать, глядя в лицо смерти?.. Ха-ха. Наивная Минерва, тебе еще учиться и учиться! «Внученьку» как ветром сдуло, вместе с вашей болезнью. Стоило сорваться нашему плану, стоило еретикам выйти живыми из гробницы – и нет больше ни «внученьки», ни дивных побегов. Есть живая и здоровая ведьма на трибуне: «Предлагаю избрать нового владыку». Более полезного, надо полагать. Внученька не оправдала себя – не беда, заменим внучком. Ни тени стыда, ни унции совести. Леди-во-Тьме, я с завистью пью за вас, не обремененную этими недостатками. Отныне вы – мой пример для подражания!

Минерва пьет, звякая кубком об оконное стекло. Минерва слышит очередную перепалку за дверями. В который раз кто-то силится прорваться к ней, и верные гвардейцы отсылают его прочь. Этим вечером вход в покои закрыт для всех, кроме чашника.

Ваша очередь, король Франциск-Илиан, Первый из Пяти, хранитель Львиных Врат. У вас также мне стоит поучиться многому. Актерскому искусству, например. Изящество в том, что вы играли у всех на виду. Вызвались защитником на суде с единственной целью: получить трибуну. А получив ее, стали говорить – да так, что каждый слышал свое. Бедняга Менсон видел в вас защитника, лорды – мудреца, к которому стоит прислушаться, Ориджин – зубастого и ценного союзника. Этот суд для вас – триумфальное возвращение в политику после многих лет в келье. Все утраченное влияние вы вернули одним махом, когда раскрыли все тайны, развеяли туман и выиграли безнадежный суд. А затем… Я ведь не забуду, что это была ваша идея. Таких подарков не забывают, ваше величество, и не прощают. Голосование сорвано, Ориджин сбежал, будто ужаленный гадюкой, в Палате хаос… Но ваш голос – как всегда спокоен и мудр, вас хочется слушать. «Герцог Ориджин клялся разбить еретиков – дадим же ему эту возможность. Отложим голосование до того дня, когда лорд-канцлер сообщит нам о победе над Кукловодом. Вы спросите: кто будет править до тех пор? Я прошу леди Минерву принять на себя это бремя и стать временной правительницей. Вне сомнений, великий герцог Ориджин быстро одолеет еретиков, и леди Стагфорт сможет уйти на заслуженный покой».

Временная правительница! Браво, Франциск-Илиан, блестящий маневр! Теперь нет ни одного полноценного владыки. Есть Палата, которая смотрит вам в рот, есть я и Ориджин – оба обязаны вам надеждой. Когда Кукловод будет разбит, вы посадите на трон кого пожелаете. Стоит ли пить за императоров? О, нет, это вчерашний день. Сегодня пьем за тех, кто создает императоров!

Минерва сама наполняет кубок. На бутылке орджа – лилия и меч, герб города Лида, древней столицы Севера. Полезно знать историю: Первая Зима была селеньем пастухов и монахов до того века, когда агатовцы решили завоевать весь мир. Позже то время назовут Веком Отчаянья: Фаунтерра пала, центральные земли сдались, королевство мириамцев сжалось до трех городов – Ардена, Маренго и Руайльда… То было тысячу лет назад. Полезно знать историю потому, что она имеет свойство повторяться.

Герцог Ориджин, я пью за вас – величайшего лжеца изо всех, мне известных. Подлинный талант – в том, чтобы самому поверить в свою ложь. Вы не лицемер, о нет, вы – нечто большее. Вы сами видите себя защитником закона, воином добра, борцом против ереси. Вот почему снова, в который раз, смогли обмануть меня. Я бы распознала ложь, не будь она правдой в вашем мире. Вы разыграли этот спектакль в Палате, знали наперед, как скинете меня и как усядетесь на трон… Но в ваших глазах вы чисты, как хрусталь! Вы честно предложили мне сохранить корону, и я как будто честно отреклась. Вы честно дали Палате выбор: или корона ваша, или мир сгорит в огне Перстов. Свободный выбор, не так ли?..

Что ж, этому я научусь у вас: верить в свое дело. Вы защитите Поларис от еретиков, а я – от вас. Я не дам Веку Отчаянья повториться!

Снова голоса за дверью, и Мира пытается крикнуть: «Провалитесь во тьму!» – но язык заплетается в узел. Она хочет подняться, но падает в кресло, ноги – вата. Хорошо! Вот теперь она готова к тому, чтобы выпить за любовь.

Владыка Адриан Ингрид Элизабет, герцог Арденский… Формальный титул, оставшийся с незапамятных времен. Ныне в Ардене нет ничего императорского, кроме усыпальницы, потому императоров зовут этим титулом лишь после смерти… Адриан, я пью за ваше воскрешение! Этот день был бы самым счастливым в моей жизни, если б не Ориджин, если б не «временная правительница». Какая издевка судьбы – преподносить огонь и лед в одном сосуде!..

Хотя…

Знаете, герцог Арден, я уже достаточно пьяна, чтобы позволить себе осознать… Я была бы счастлива, воскресни вы полгода назад. Но теперь… где вы пропадали все это время? Почему вас не было, когда были нужны – Империи, столице, мне? Почему я делала вашу работу? Почему от вас, как и от проклятой болотницы, я не получила ни одной строки?

Почему вас не оказалось рядом, чтобы взять корону с моей головы? Для вас же я берегла ее, вам одному отдала бы!

Почему, тьма сожри, я все еще не знаю, где вы?

***

– Понюхайте это, ваше величество, и станет легче.

Мира не поверила. Ей никак не могло стать легче. Плохо было настолько, что ни пошевелиться, ни открыть глаз. Стоило поднять веки, и все вокруг начинало вертеться в водовороте, кровать исчезала из-под спины, и Мира падала куда-то. Желудок выворачивало наизнанку, внутри головы звенело битое стекло, мучительно вонзаясь в виски. В горле было сухо, как в пустынях Надежды, но от первого же глотка воды накатывала сильнейшая тошнота. Так длилось уже очень давно, час или больше, от самой минуты пробуждения. Легче не стало ни на йоту. Какое там! Если она сейчас умрет, даже это не избавит от мучений!

С другой стороны, требовалось немногое: всего-то понюхать. Выпить Мира не смогла бы ни ложки, но втянуть носом запах – наверное, получится…

Она сделала глубокий вдох. Пахло чем-то пряным и свежим, аромат проникал в каждый закуток ее тела. Мира вдохнула еще. Ком откатил от горла, желудок вернулся на подобающее место. Еще вдох. Головокружение замедлилось, водоворот сменился сильной качкой, а затем – умеренным волнением. И еще вдох, поглубже. Боль отступила от висков, осталась лишь пульсация. Мира улыбнулась, не открывая глаз:

– Благодарю вас, добрый незнакомец… Теперь оставьте мне ваше чудесное средство и дайте насладиться отсутствием боли…

– Я бы рада, но облегчение продлится только четверть часа, и нам нужно успеть поговорить.

– Всего четверть? О, боги, как…

И лишь теперь Мира узнала голос.

Подпрыгнула в кровати, рывком села, вжавшись спиной в изголовье, закрывшись до шеи одеялом, будто щитом. Подле нее сидела Леди-во-Тьме.

– Что вы здесь делаете?!

– Помогаю вашему величеству. Вы навещали меня в час хвори, теперь я возвращаю долг.

За спиной королевы возвышалась пара асассинов, а рядом, сложив руки на животе, стоял Франциск-Илиан. Где гвардейцы? Где чертовы гвардейцы?!

– Я вас не звала!

Леди-во-Тьме пожала плечами:

– Вчера вы никого не желали принимать, а наша беседа не терпит отлагательств. Мы были вынуждены прийти без приглашения.

Рука Миры метнулась к шнуру звонка – но он оказался предусмотрительно срезан.

– Стража! На помощь!

Ведьма качнула головой:

– Часовые не слышат вас, поскольку спят крепким сном. Не волнуйтесь, они в полном здравии.

От похмелья не осталось и следа. Сердце бешено колотилось, все мышцы напряглись, как струны. Оба асассина – слева от кровати, а справа – никого. Спрыгнуть туда и бежать… но дверь, очевидно, заперта. Дверь для слуг? Она прямо за спиной жала криболы – не прорвешься. Окна? Одно открыто – дальнее. Бросить в этих одеялом, кинуться бежать. С разгону в окно… Третий этаж, будет очень больно. Но не смертельно!

Леди-во-Тьме тихо кашлянула и сказала одному из асассинов:

– Я чувствую сквозняк, он не идет на пользу старческим костям. Будь добр, закрой окно.

Жало криболы выполнил приказ и остался стоять у окон, отрезая этот путь. Мира вспомнила: в тумбочке справа от кровати – искровый самострел. Если заболтать их, усыпить бдительность…

– О чем вы хотели поговорить, леди Маделин?

Ведьма коротко кивнула, одобряя готовность Миры к беседе.

– Ваше величество, я хотела сказать пару слов о мастерстве садовника. Тот, кто хорошо обучен уходу за растениями, совершает все необходимые действия: соблюдает время полива и температуру воды, следит за качеством почвы, дает питомцу должное количество света, искореняет сорняки. Словом, он полон старательности и прилежания, которые, несомненно, заслуживают похвалы. Однако истинный мастер дела знает: порою наступает время, когда питомца нужно избавить от опеки, дать ему самостоятельно справиться с некоторыми испытаниями. Растению, как и человеку, порою нужен отдых от заботы.

– Зачем вы говорите это?

– Ради совета, который теперь последует. Ваше величество недостаточно искушены в садоводстве и могут не распознать тот самый час. Я помогу вам подсказкой: он как раз наступил.

Мира не слишком старалась разгадать шараду. Она поддерживала разговор с единственной целью: усыпить внимание.

– Наступил час избавиться от забот, я верно поняла вас? В таком случае, я уже начала следовать совету: именно чтобы отрешиться от них, я испила вчера одну… или две…

Переносица ведьмы сморщилась на миг.

– Ваше величество, боюсь, что мы не достигли понимания. Я всецело рада вашему отдыху, хотя нахожу ваш способ излишне мучительным. Но мой совет простирается шире: дайте отдых не только себе, но и всему, за что вы считаете себя ответственной.

Мира усмехнулась, стараясь выглядеть как можно глупее:

– Вы о гвардейцах? Так вот зачем вы уложили их спать! Клянусь, я сокращу время вахты и всем дам увольнительные!

– Гвардейцы заслуживают отдыха, – согласно кивнула ведьма. – Но в нем также нуждается и искровая пехота, и протекция.

– Да, верно! – Мира всплеснула ладонями, невзначай освободив руки от одеяла. – Лорд-канцлер взял на себя войну с еретиками, так отчего бы моим солдатам не отдохнуть?

– Не обойдите вниманием и лордов, ваше величество. Многие аристократы питают к вам большое уважение и ощущают свой долг перед вами. Я бы советовала обратиться к ним с речью, которая подарит им душевный покой.

– О, вот тут мне нужно помощь! Мне хорошо удаются тревожные речи, а также пугливые, нервные и истеричные. Но речь, дающая покой, вряд ли мне по силам.

Мира не поручилась бы в том, но, кажется, Леди-во-Тьме слегка расслабилась. Король-пророк и был расслаблен с самого начала, а точнее – сонлив. Похоже, как всякий южанин, он привык поздно вставать с постели. Асассин, стоящий у окон, слишком далек. Остается тот, что возле ведьмы. Чем бы отвлечь его?..

– В данном случае, речь не составит большой сложности. Ваши слова не будут иметь решающего значения, нужно лишь проявить безмятежность и уверенность в лучшем исходе. К примеру, вы можете просто объявить увеселительное мероприятие – скажем, бал. Растения чувствуют, когда садовник полон радости и покоя.

– О, тогда вам придется оставить мне средство от похмелья. Я не наполнюсь ни покоем, ни радостью, если этот ужас вернется!

Мира подумала: взведен ли самострел? Да, конечно – капитан взвел на моих глазах. И показал, как выпустить каждую из стрел, их там три. Однако не четыре – кто-то останется на ногах… Хотя нет, зачем вообще стрелять? Направить на ведьму, пригрозить: «Если кто двинется – убью ее!» Дотянутся до огрызка шнура – вон же торчит из отдушины. Трезвонить, пока не сбегутся, а тогда арестовать всю четверку за покушение! Отлично, так и нужно, последний вопрос: как отвлечь ближнего асассина?