Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

– Никогда не слышал такого… – пересохшим горлом выдавил Хармон.

– Эти знания не для широкого люда, – развел руками маркиз. – В разные века и годы не менее тысячи человек пытались спуститься на дно Бездонного Провала. Они использовали веревки, клинья и крючья, искали безопасные тропы. Многие срывались еще в пределах слышимости, и их предсмертный крик достигал ушей монахов в обители. Другие просто уходили без следа, и никто более о них не слышал. Даже если они сумели достичь дна, то не смогли подняться обратно. Итак, тысяча человек погибла, пытаясь покорить Бездонную Пропасть, движимая лишь любопытством и жаждой славы. Вообразите, во сколько раз умножилось бы скорбное число, если бы люди искали сокровищ Перводара! Потому богословы, верящие в Перводар, не дают своей вере расходиться по миру.

– К чему ведут все ваши слова, маркиз? – спросила Низа.

Мираль-Сенелий плеснул чая в чашку и, не торопясь, опорожнил ее.

– Резонный вопрос, сударыня, ведь моя речь как раз подошла к своей цели. Мой господин, Второй из Пяти, просит славного Хорама сесть в небесный корабль и спуститься на дно Бездонной Пропасти.

Хармон разинул рот, как выброшенная прибоем рыба. Маркиз очаровательно улыбнулся.

– От вас не требуется никаких усилий, славный. С таким инструментом, как летающий шар, вы легко опуститесь на дно, посмотрите, что там, подниметесь обратно и все расскажете. Разумеется, при условии, что Пропасть имеет дно. Если же она ведет в самое царство богов – тогда помолитесь им за всех нас и возвращайтесь.

Пожалуй, в том не было смысла, но Хармон все же задал безнадежный вопрос:

– А я… могу отказаться?

– Конечно, несомненно, можете! Культуре королевства Шиммери противна всякого рода неволя! Только вам следует знать: отказавшись от спуска в Пропасть, вы отвергнете и остальные предложения моего господина, и его покровительство, и благосклонность. Видите ли, славный, спуск в Бездонную Пропасть, и есть главная цель приобретения корабля. Лишь осознав эту возможность, Второй из Пяти возжелал купить ваше детище. Сперва мой господин хотел послать в экспедицию своих вассалов, но потом рассудил: кто подойдет лучше, чем сам изобретатель шара и первый в мире небесный негоциант?

* * *

Шиммерийцев было двое: генерал наемников принца Гектора и первый секретарь принца Гектора. Генерал – это молодая наглая золоченая задница по имени Гитан. Секретарь – это тощая надменная задница с усиками, имя запомнить не удалось. Говорил секретарь:

– Господа, солнечное королевство Шиммери приносит вам нижайшие и глубочайшие извинения. Случившееся самым серьезным образом опечалило весь Совет Пяти и омрачило небосвод радости тучами горечи и досады. От имени королевства Шиммери мы просим вас принять наши искренние заверения, что…

Леди Магда Лабелин прикидывала: каковы шансы плюнуть секретарю прицельно прямо в глаз? Он сидит по ту сторону широкого стола, от ее рта до его морды никак не меньше пяти футов. И мордочка мелкая, острая, вся какая-то собранная к носу. Для поражения цели нужен, во-первых, отличный глазомер, а во-вторых, недюжинная сила легких: от души набрать воздуха и вложиться в один молодецкий плевок. Леди Магда с горечью признала, что не способна на такое. Барон Хьюго – другое дело: тот и из лука бьет без промаха, и легкие имеет что надо – приноровился на солдат орать. Но у барона занят рот.

– Господа, – говорит барон шиммерийцам, – я не могу понять. Формально вы приносите извинения, но суть не отвечает форме. Две недели назад шиммерийское судно атаковало наш галеон «Гордость Грейса» прямо на якорной стоянке. Шиммерийское судно с шиммерийской командой, днем раньше покинувшее лаэмскую гавань. Пиратское оно или нет – в любом случае, это явная агрессия со стороны Шиммери! Принц Гектор отвечает за нашу безопасность, покуда мы его гости!

– Принц Гектор искренне сожалеет…

– Я не окончил, сударь. Две недели после инцидента мы не могли добиться от принца никаких объяснений. Две недели, сударь! И вот сегодня являетесь вы – секретарь, и вы – командир… наемников.

Последнее слово барон выплюнул с нескрываемым презрением. Не так эффектно, как плевок в глаз, но все же что-то.

– Принц Гектор, к сожалению, не имел возможности лично навестить вас, поскольку спешно отбыл в Фаунтерру по приглашению ее величества.

– Мы это знаем, сударь. Мы знаем это потому, что видели в подзорную трубу, как флот принца покинул бухту! Он не пришел для прощания с нами, он не принес извинений, он не прислал Второго или Третьего из Совета Пяти. Его высочество держал нас в неведении две недели, а потом исчез из Лаэма и прислал с извинениями пару мелких вассалов. Такие извинения, судари, больше напоминают насмешку!

Генерал Гитан схватился с места:

– Кого это вы назвали мелким вассалом, невежа?! Я – генерал Лориналь Гитан, командир Солнечного полка, лучшего среди всех наемных полков Юга! Мой полк – щит принца, доспех принца и шлем принца!

– Вы – рыцарь, генерал Гитан? – осведомился барон Деррил. – Вы приносили присягу, клялись служить принцу до самой смерти?

– Я – мастер воинского дела! Мастер должен получать оплату за свои шедевры!

– Вы – наемник, Гитан. Слуга не чести, а монеты.

Генерал бросил руку на эфес. Секретарь удержал его:

– Господа, не позволим мелким распрям омрачить минуту примирения. Клятвенно заверяю вас: единственная причина, по которой принц Гектор не смог вас навестить, – это самочувствие его высочества. В ходе последнего совместного пиршества он испытал недомогание, которое оказалось признаком более серьезной хвори, чем принц надеялся. Хворь причиняет его высочеству ужасные, ужасные страдания. Он не посмел явиться к вам, принеся с собой флюиды несчастья. С великим сожалением его высочество отбыл в Фаунтерру без прощания, однако велел нам извиниться перед вами и принести дар, который сможет загладить горькое послевкусие инцидента.

За время визита в Лаэм леди Магда получила десятки даров, и каждый на поверку оказывался образцом какого-нибудь товара. Изо всех товаров, производимых королевством, она пока еще не разжилась искровым оком и слоном. У меня будет слон, – подумала Магда. Какое счастье!

– В качестве примирительного дара, – сухо произнес барон Деррил, – мы надеялись на продолжение переговоров о закупке искрового оружия.

– Барон, простите, но такой возможности его высочество не предусмотрел. Партия очей уже нашла своего покупателя и скоро будет погружена в корабли, чтобы отбыть на север.

– Законы честной торговли предусматривают возможность, что выставленный на продажу товар может приобрести любой купец. А законы гостеприимства требуют блюсти безопасность гостя сильнее, чем свою собственную.

– И тем не менее, примирительный дар его высочества имеет иную природу. Однако по сути своей он гораздо лучше и прибыльней, чем какая-то возможность торга. Дар его высочества принесет вам прямую денежную выгоду. Принц Гектор берет на себя все расходы, связанные с вашим размещением в Лаэме!

Леди Магда поперхнулась и закашлялась. У барона отвисла челюсть. Он только и смог выдавить:

– Простите?..

– Уже двадцать дней, господа, вы с вашими слугами и вассалами находитесь во дворце его высочества. Тысяча ваших воинов расквартирована в Лаэме. До сих пор вы не оплачивали ни жилье, ни стол, а меж тем, за двадцать дней сумма расходов составила ни много, ни мало девять тысяч пятьсот эфесов.

– Сколько?..

– Господа, вы находитесь в лучшей резиденции белокаменного Лаэма. Вряд ли вы могли ожидать, что подобное размещение стоит пару агаток.

Повисла пауза. Леди Магда, наконец, сумела унять кашель и уставилась в наглые рожи шиммерийцев. Нет, они не шутили. Эти задницы решили предъявить ей счет за пребывание в гостях. Серьезно. Без никаких, тьма сожри, шуток!

– В состав вашего щедрого дара, – выдавил барон, – входят только истекшие двадцать дней или также наступающие?

– Двадцать четыре есть сумма двух божественных чисел – шестнадцати и восьми. Потому его высочество дарит вам еще четыре великолепных дня в своем дворце со всеми наслаждениями и увеселениями.

– После чего нам следует покинуть Лаэм?

– О, нет, господа! Вы можете пользоваться гостеприимством солнечного королевства сколько угодно, хоть до конца ваших дней, и мы будем только рады этому! Я убежден, что ваших денежных средств хватит еще на долгие годы веселой и сладкой жизни.

Леди Магда смолчала по единственной причине: она решила ответить Гектору его же монетой и не говорить с его шавками. Но если бы она раскрыла рот, то смогла бы многое, очень многое сказать о вонючих задах и шиммерийском дерьме. Самом подлом и алчном среди всего дерьма на свете.

– Вы оказываете давление на нас, – отчеканил барон Хьюго. – Вы намеренно завышаете цены и делаете наше пребывание в Лаэме несуразно дорогим, чтобы мы вынуждены были срочно купить ненужный нам товар. Это ход, не достойный ни дворянина, ни даже торговца. Мы в последний раз предлагаем вам одуматься.

Генерал наемников поднялся. На самом-то деле он был красивым ублюдком: смуглый, мускулистый, высокий, с дерзкими глазами, полными самодовольства. При иных обстоятельствах леди Магда фантазировала не о плевке в глаз, а совсем о другом взаимодействии.

Генерал Гитан посмотрел прямо на нее.

– Миледи, в своей памятной речи при последней встрече с принцем вы привели много фекальных метафор и с их помощью призвали нас говорить честно и прямо. Я пойду навстречу вашему желанию и скажу со всей прямотой: вы здесь не нужны. Ваши вассалы здесь не нужны, ваши солдаты – тем более. Мы рады только вашим деньгам. Если вы готовы купить товары, которые мы предлагаем, – один разговор. Но если вы прибыли за оружием или за помощью против Ориджина – возвращайтесь домой. Мы не ищем врагов, тем более – таких опасных, как Север. Мы ищем покупателей.

Ответить было нечего. Барон Деррил поднялся, щелкнул каблуками и чопорно кивнул. Леди Магда снова подумала: не плюнуть ли? Нет, безнадега – враг вне дистанции. И вдруг неожиданно для себя спросила:

– Генерал Гитан, а какова ваша цена? Сколько заплатить лично вам, чтобы вы и ваш Солнечный полк преклонили предо мной колено, лизнули меня в зад и пошли рубить моих врагов?

Он припечатал ее одним презрительным взглядом, развернулся и зашагал прочь. Секретарь ушел следом.

Дочь герцога и барон еще очень долго молчали.

Хьюго Деррил первым раскрыл рот:

– Боюсь, миледи, нам придется признать поражение.

– Дерьмо, – сказала леди Магда. Уточнила: – Из задницы.

– Я никогда не одобрял вашего лексикона, миледи. Но да, мы в дерьме.

– Остальные члены Совета?..

– Никаких надежд. Эти две недели мои люди искали контактов с ними. Никто не вступил в диалог.

– Король Франциск-Илиан?..

– Он в Дарквотере или где-то в пути. Не вижу способа с ним связаться. Но так или иначе, Второй из Пяти – друг короля. Если отказал Второй, значит, король тоже откажет.

– Значит, вернуться к отцу… и доложить, что мы снова разбиты. Как при Дойле, как при Лабелине. Барон, у вас, наверное, богатый опыт таких сообщений.

Он поиграл желваками.

– Миледи, я не давал повода унижать меня. Всю жизнь я честно служил мечом и щитом вашего лорда-отца!

– Да-да, ла-ла… А потом пришел Ориджин, отнял ваш меч и запихнул в…

– Миледи!

Она умолкла не от окрика барона. Еще не родился тот барон, что заставил бы Магду Лабелин воздержаться от слова «задница». Ее посетила мысль – шальная и дикая. Но заманчивая, тьма сожри. Еще какая заманчивая.

– Барон, скажите честно: насколько дерьмовые у вас рыцари?

– М-миледи, – процедил он, – каждый мой рыцарь готов биться до последней капли крови. Мои воины…

– Сдались Ориджину при Мудрой Реке, сдались Ориджину при Уиндли, сбежали от Ориджина при Лабелине. Они умеют что-нибудь еще, кроме срать?

От гнева он покрылся пятнами.

– Ориджин превзошел нас числом и хитростью. Но вы не смеете сомневаться в нашей доблести и готовности служить! Мы – рыцари! Дело чести каждого из нас…

Она прижала палец к губам.

– Тише, барон, тиш-ше. Вы меня не поняли. Я пытаюсь дать вам то, чего вы хотите.

Он вперил в нее кинжальный взгляд:

– Чего я, тьма сожри, хочу?!

– А чего вы, тьма сожри, хотите? Просто задайте себе этот вопрос: чего хочу я, барон Хьюго Деррил?

Прошла минута, пока он осознал, что леди не шутит. Взгляд барона затуманился, он обратился мыслями внутрь себя и нашел свое главное – единственное! – желание. Ощерился ухмылкой волка, и леди Магда кивнула.

– Теперь вы поняли. Так ответьте, наконец: насколько боеспособны ваши солдаты?

* * *

– Мир принадлежит молодым!

Это говорил генерал Лориналь Гитан – смуглый красавчик, слепленный из мускулов и самодовольства. Его слушал полковник Хорей – седой отец шестерых. Генерал ненадолго отвлекся от танцев с тремя альтессами и – разгоряченный, хохочущий – плюхнулся за чайный стол. Полковник со своею женщиной даже не вставал из-за стола.

– Что бы ни думало старичье, мир – наш!

Девицы смеялись, умащиваясь на коленях Гитана. Он шарил ладонями по их упругим телам, а сам подмигивал полковнику:

– Скверно, когда молодость ушла, да?

Генерал Лориналь Гитан не уставал от повторения этой мысли. Напротив, он шлифовал и полировал ее, открывая новые блестящие грани. В винном погребе, где начинался вечер, Гитан поминал Праматерей: недаром они всегда выглядели юно и почти не старели. Молодые Прародители построили наш мир и оставили его в наследство молодежи, ведь только молодой знает, как жить в полную силу! Переехав в дом развлечений, Гитан отдался музыке и танцам. Но, присев для отдыха, вернулся к излюбленной теме.

– Подумайте, полковник. Король-пророк жив и здоров, но отдал трон нашему Гектору. Почему? Да потому, что Гектор молод! Власть – горячий жеребец: пока ты молод, прыгай в седло и скачи, но когда стар – езжай лучше в карете.

Девицы поддакивали Гитану, теребя его волосы, поглаживая широкую грудь.

– А владыка Адриан? Он тоже был молод! Старый Телуриан тащил свои реформы, и они все увязали, как телега в болоте. Пришел Адриан – рубанул, хлестнул, и все понеслось! В нем была пылкость, юная горячая сила, потому все у него получалось!

– Адриан погиб, – отметил полковник Хорей.

– Погиб молодым! Я считаю: так и нужно! Зачем жить дальше, когда молодость прошла? Дряхлая жизнь – паутина, которую надо смахнуть метлой!

Одним махом он опрокинул в рот кубок вина, поцеловал первую попавшуюся из альтесс. Облизав губы, продолжил мысль:

– Заметьте, полковник: кто победил Адриана? Герцог Ориджин, который еще моложе! А кто пришел Адриану на смену? Юная Минерва – моложе и Ориджина, и Адриана! Юность сметает с пути всех дряхлых, унылых, усталых. Жить надо смеясь!

Это верно: Гитан смеялся часто, по меньшей мере, каждый вечер. Но громче всего смеялся тем днем, когда принц Гектор сделал его генералом и командиром Солнечного полка. Полковник Хорей двенадцать лет служил правою рукой прошлого командира, участвовал в четырех походах, не раз лично руководил полком в бою. Когда старый генерал ушел в отставку, Хорей должен был занять место, офицеры уважали его, солдаты любили. Но Гитан обошел Хорея одним щелчком пальцев. Шиммерийский принц Гектор тоже верил, что мир – для молодых. Он сказал, что подпишет контракт с Солнечным полком, если во главе встанет Лориналь Гитан. Офицеры полкового совета ни минуты не колебались. Гитан вмиг стал генералом и командиром лучшего наемного полка. Уж конечно, он имел причины смеяться.

– Знаете, что я понял? Все дело в желании. Кто хочет – тот сможет! Кто верит в себя и жаждет успеха – тот всего добьется! А кто колеблется, сомневается, раздумывает – тот и будет сомневаться, пока жизнь не кончится. Желание – как искровый двигатель: оно тянет тебя вперед, будто самый быстрый поезд!

Полковник Хорей переглянулся со своею альтессой. Селина была с Хореем уже восемнадцать лет – почти столько же, сколько законная жена. Селина умела понимать полковника с одного взгляда, но в данном случае и взгляда не требовалось. Желание… Одно желание, весьма отчетливое, владело Хореем каждый вечер в обществе Гитана.

– Например, полковник, возьмем этих дурачков Лабелинов. Что они хотели? Искровое оружие, чтобы отомстить Ориджину. Сильно они его хотели? Нет, спали их солнце, слабо! Им бы что сделать? Все перекинуть вверх дном, всех наизнанку вывернуть и добиться своего! А они что? Только ныли и клянчили, как немощные. Значит, не так-то нужна им искра. Нет воли к успеху!

– По-вашему, можно не трудиться, а только хотеть? От одного желания все сбудется?

Полковник дал раздражению пролиться с голосом. Селина глянула искоса, и он пожалел о несдержанности. Нет смысла спорить с дураками, даже если очень хочется. Ни от хотения, ни от спора не будет толку. Миром правят дураки, и все, что можно сделать, – стерпеться с этим фактом.

– Нужно не просто желание! – Гитан рассмеялся в ответ. – Нужно огромное желание, чтобы все крушило и сминало на пути! Чтобы – ух, вот как!

Для иллюстрации он стиснул одну из своих девиц так, что чуть не треснули ребра. Она визгнула испуганно-счастливо.

– Почему принц продает очи Ориджину? Чье желание перевесило – Ориджина или принца?

Гитан не заметил, что полковник шутит над ним. Дураки никогда не замечают.

– Молодые и сильные тянутся друг к другу! Боги сводят их вместе, чтобы творить великие дела. Так сошлись Минерва и Ориджин, а теперь к ним примкнет наш принц Гектор, а я встану рядом с ним. Мир держится на молодых плечах!

Две девицы восторженно ахнули, третья переспросила:

– Мое солнце, мы поедем в столицу? Мы окажемся при дворе?

– Не зря же принц именно мне поручил доставить очи в Фаунтерру. Я передам груз людям Ориджина, а сам останусь при дворе. Я буду верным мечом и щитом Короны. Я стану вторым Серебряным Лисом, только без лабелинского разгрома!

– Если у принца не сложится дружба с северянами, нам придется иметь дело с пятнадцатью батальонами кайров и двенадцатью – медведей. Я бы не был так восторжен.

– Ха-ха-ха! Спали вас солнце, полковник! Как Гектор может не сдружиться с Ориджином? Они молоды, они дерзки, они оба – любимцы богов!

– И ты такой, как они, мое солнце! – прошептала девчонка.

Селина тронула плечо полковника. Тот умолк, бросив бесполезный спор. Генерал Гитан допил вино и прислушался к музыке. Давно перевалило за полночь, заводные песни и мелодии уступили место романтическим балладам, танцы стали медленнее, лампы – тусклее.

– Мне здесь наскучило! – постановил Гитан. – Поедемте к Четвертому!

Он махнул рукой, и подбежал слуга, разносивший вино.

– Пришлись ли вам по вкусу напитки, генерал?

– И напитки, и танцы – все прекрасно, – Гитан сунул слуге несколько монет. – Но я не привык сидеть на одном месте. Я хочу приключений. Ночь продолжается!

Он пошел на выход в окружении щебечущих девиц, за ними – Хорей с Селиной.

– Помяните мое слово, полковник: я и вас устрою в столице. Вы не молоды, но от вас пока еще есть толк. Вы будете рядом со мною в дни славы!

Хорей не раз и не два размышлял о том, как славно было бы бросить золоченого идиота-генерала. Но полк Палящего Солнца – дом полковника Хорея, его дитя, его гордость. Отказаться от дела всей жизни – из-за одного идиота?..

Хорей не хотел в Фаунтерру. Не хотел никогда, а особенно – сейчас. Логово нетопырей и медведей, подвластное хитрецу-заговорщику… Хорей чувствовал: великолепный полк Палящего Солнца найдет там не славу, а гибель. Один батальон кайров перережет южан, если ударит внезапно. Несложно застать полк врасплох – при таком-то командире.

– Карету мне, сейчас же! – вскричал Гитан и почему-то закашлялся.

На улице у дома развлечений дежурили несколько карет – видимо, здесь часто бывали любители орать: «Карету, сейчас же!» Один экипаж подкатил к ним, Гитан забрался в кабину, перхая и откашливаясь.

– Горло пересохло. Мало вина, мало! Мне нужно больше! Я могу выпить пинту и полюбить девицу, выпить еще одну и полюбить вторую, и так по кругу до самого утра. А на рассвете выхватить меч и зарубить любого, кто скажет, что я опьянел!

– Куда ехать, славный? – спросил извозчик.

– Во дворец Четвертого из Пяти! Там сегодня веселье до рассвета!

Гитан снова закашлялся, стукнул себя кулаком в грудь.

– Да что ж за напасть… Езжай уже, не стой! Полковник, почему вы киснете? Устали от веселья? Вы ж и не веселились совсем! Сидели, как недужный. Вот за что не люблю пожилых – совсем не умеют радоваться, живут со скрипом. Но не бойтесь: если вы так устали, Четвертый даст укромную спаленку вам и вашей старушке.

Полковник Хорей успел подумать: все, довольно, это последний вечер с Гитаном, больше ни приказы, ни приличия не заставят меня… И вдруг генерал Гитан, согнувшись вдвое, рухнул на дно кабины. Ужасный кашель разодрал его легкие, брызгами полетела кровь.

– Стой! – крикнул Хорей, и экипаж встал.

Одна альтесса генерала с воплем бросилась бежать, другая истошно звала лекаря, третья хватала голову Гитана: «Солнце, что с тобой?!» Он не мог ответить. Он корчился в агонии, кровь струей текла изо рта.

Полковник Хорей не двинулся с места. Милосердие требовало бежать за помощью, не полагаясь на гитановых девчонок. Но очень уж сложно было прервать эту минуту, столь редкую в жизни полковника: минуту, когда желание сбылось.

Некий мужчина вскочил в экипаж – слуга, подносивший вино, только теперь в широкополой шляпе. Скользнув по умирающему быстрым взглядом, он поднял глаза к Хорею:

– Желаю здравия, господин полковник.

Возможно, Хорей и постарел, но не настолько, чтобы забыть свое дело. За секунду в его руке молнией вспыхнул кинжал. Человек в шляпе поднял раскрытые ладони:

– Не нужно, я не причиню вам вреда. Лишь хочу передать сообщение от дельфиньей леди.

– Сообщение – мне?..

– Господин полковник, скоро пред вами встанет выбор: вступить в переговоры с дельфиньей леди либо не вступать. От ее имени прошу вас: склонитесь в сторону первого варианта.

Человек в шляпе покинул экипаж как раз в тот миг, когда тело Гитана перестало дергаться. Напоследок он отсалютовал полковнику:

– Поздравляю с продвижением по службе!

* * *

Паруса шиммерийцев поднялись над горизонтом именно там, где ожидались: на юго-западе, ближе к берегу Большого Пшеничного острова. Время тоже было самым подходящим: солнце встало два часа назад и теперь сияло с востока, над мачтами путевской эскадры. Из-за его блеска шиммерийцы пока еще не видели путевцев. Шли полным ходом на север с попутным ветром. Один, два… восемь… шестнадцать

– Святая дюжина, миледи. Добрый знак.

Лорд-капитан Кортни Бенефит во всем видел знаки – реже добрые, чаще наоборот. Леди Магда фыркнула:

– Хорошим знаком будет, когда мы их догоним.

– Не придется догонять: им деться некуда. Уйти на юг не даст ветер, на запад – побережье. Мы зайдем с северо-востока, они примут бой либо разобьются о скалы.

– Тогда чего мы ждем, тьма сожри? Поднять паруса!

Матросы засуетились на реях. Путевские галеоны покрылись белыми цветами парусов, встали на курс и двинулись наперерез шиммерийцам.

В преддверии боя леди Магде особенно хотелось браниться. Ее малый опыт военных дел гласил: сражение – дерьмо собачье. Сражение – это когда к отцу прилетает взмыленный вестовой с докладом: «Заняли позицию на дороге, за нами двукратный перевес». Несколько часов отец бурчит себе под нос, как какой-нибудь енот, а затем вбегает новый вестовой: «Мы сдали позицию, войско бежит». И отец орет в голос и бьет вдребезги все, что попадется под руку.

На сей раз должно быть иначе. По меньшей мере, рядом нет отца.

– Лорд-капитан, сколько солдат может быть в шестнадцати кораблях?

– Мы знаем, сколько. Полк Палящего Солнца – тысяча четыреста мечей.

– А если они устроили ловушку и взяли больше солдат?

– Тогда они зашли бы оттуда, – капитан указал на восток. – Прижали бы нас к берегу, а не дали бы прижать себя.

– Дерьмо, – сказала леди Магда. Просто от полноты чувств.

Примерно с восьми миль шиммерийцы заметили их. Убрали часть парусов, сбавили ход, пропуская чужую флотилию.

– Э, нет, – усмехнулся капитан. – Лево руля!

Паруса хлопнули, когда «Гордость Грейса» сменила курс. Остальные суда повторили маневр. Теперь они шли прямо на запад – к шиммерийцам.

Над флагманом «Величавой» взлетел вымпел – барон Хьюго приказал готовиться к бою. Загудели трубы, солдаты хлынули на палубы, уже одетые в кольчуги.

– В море железная броня, миледи, означает готовность биться насмерть. Нет шанса выплыть, если упадешь. Зато на палубе ты сильнее врага.

– Все серьезно, как задница, – сказала леди Магда.

Если бы лорд-капитан знал ее лучше, он понял бы: то было одобрение. Готовность биться насмерть – всю Северную Вспышку нам не хватало именно этой дряни.

– Поднимите злых дельфинов, – приказала Магда.

– Парадное боевое знамя? Это будет означать войну.

– А что, по-вашему, мы делаем?

На мачту «Гордости Грейса» взметнулся синий флаг с черным дельфином. Без снопов пшеницы – один дельфин, летящий над волнами. Дельфин скалился клыкастой пастью, будто акула.

Минуту спустя над флагманом шиммерийцев поднялось желтое знамя.

– Просят переговоров, миледи.

– Трусливые щенки!

Магда чуть не рассмеялась: приятно сказать эти слова о чужих солдатах, не о своих.

– Полный ход, лорд-капитан!

– Мы и так идем на всех парусах.

– Тогда стройся, заряжай!

– Еще рано, миледи. До столкновения почти час, стрелки устанут.

– Тогда… сделайте хоть что-нибудь грозное!

– Взгляните, миледи: у барона Деррила есть идея на сей счет.

На мачту «Величавой», что шла первой в строю, поднималось особое знамя. Два голых человека болтались на крюках, всаженных под ребра. Оба истекали кровью, но были еще живы и дергались, как черви на рыболовных крючках. Пара засранцев из тех, что помогали Могеру Бакли.

– Барон знает толк в устрашении, – признала леди Магда.

Шиммерийская эскадра начала поворот – не в сторону берега, а на восток, навстречу путевцам. Южане развернулись веером, возможно, надеясь пройти сквозь путевский флот.

– Двойная волна, – приказал лорд-капитан.

Сигнальные вымпелы взлетели на мачту. Эскадра выстроилась в две шеренги. На передних кораблях солдаты взводили баллисты, арбалетчики смачивали стрелы горючим маслом, готовили факела.

Глядя на это, леди Магда всполошилась:

– Капитан, не смейте жечь! Я хочу захватить их, а не пустить ко дну!

– Не так просто сжечь галеон дотла. Наша передняя шеренга устроит им дюжину пожаров, они примутся тушить, отвлекутся от боя – и тут вступят корабли второй шеренги. Они-то и возьмут врага на абордаж.

Магда оценила расположение судов.

– «Гордость» как раз во второй шеренге. Мы пойдем на абордаж?

– Миледи, вам нужно укрыться в юте.

Она двинулась было, но резко плюнула на доски.

– Срать на ют. Я не пропущу тот единственный случай, когда мы надерем чей-то зад!

Шиммерийцы приблизились настолько, что можно было видеть людей на палубах. Южные лучники сгрудились на носах, готовые стрелять сразу, как только позволит дистанция. Даже Магда знала, что это – трусливая дурость. Слабые носовые залпы врага можно вытерпеть без ответа, закрыться щитами, потерять несколько солдат. А самим ударить, когда корабли сойдутся борт к борту. Путевские суда выше шиммерийских, вся палуба врага – как на ладони!

– Стройся! – наконец, приказал капитан.

Гремя кольчугами, воины вытянулись вдоль бортов. Обнажили мечи и топоры, приготовили багры и абордажные крючья. Лучники заняли каждую возвышенность, какая только имелась на судне: надстройки, бочки, бухты канатов. Самые ловкие полезли на реи. «Гордость Грейса» ощетинилась оружием, как громадный морской еж.

Шиммерийцы тоже готовились к бою, и способ, каким они это делали, вызывал в уме слово «показуха». Южане становились идеально ровными шеренгами, нелепыми на палубе судна. Поднимали пестрые вымпела подразделений, как на параде. Блистали зеркальными щитами и шлемами, плескались по ветру золотыми плащами. Плащи – серьезно? Это при угрозе пожара на палубе?..

Однако за показушностью шиммерийцев виделось нечто грозное. Идеальный порядок шеренг и мундиров означал идеальную дисциплину. Это наемный полк, но его солдаты – отнюдь не тот сброд, какой обычно понимается под словом «наемники». Это вышколенные, натренированные воины, послушные приказам офицеров. Такие не дрогнут при первой опасности.

– Капитан, мы их точно победим?

Кортни Бенефит указал на желтый вымпел, что по-прежнему полоскался над львиным знаменем шиммерийцев:

– Южане набивают себе цену. Все еще надеются на переговоры.

Родриго выполнил заказ, – подумала Магда. Оказывается, и шиммерийцы могут приносить пользу.

Она приказала:

– Поднять желтый флаг.

* * *

Деньги решают все вопросы. Так говорил отец. До недавнего прошлого Магда не имела причин сомневаться. Все нужное можно купить, всякая вещь и каждый человек имеет свою цену. Возможна лишь одна причина для несчастий: не хватило денег.

– Полковник, я прибыла в королевство Шиммери, чтобы кое-что купить. Члены Совета Пяти отказали мне, и я осталась при деньгах, и по-прежнему хочу приобрести товар. Продайте мне его.

Мужчину звали Хорей. Он был из наемников – презираемого на Севере сословия. Он позволил путевцам поймать его флот в ловушку; начнись бой – он будет в уязвимом положении. Хорей бы должен был лебезить и заискивать перед Магдой, однако держался со спокойным достоинством. Полковник сделал паузу перед ответом, будто именно он решал, как долго длиться разговору.

– Миледи, вы намерены приобрести мой груз или моих солдат?

– И то, и другое, полковник. Причем по сниженной цене, учитывая все обстоятельства.

Она красноречиво глянула на шеренги путевских рыцарей. Южанин не повторил ее взгляда.

– Любопытно, миледи, какую оплату вы готовы предложить?

– Как на счет ваших чертовых жизней? – подал голос барон Деррил. Леди Магда жестом прервала его.

– Полковник, назовите вашу цену. Сколько вы получали у принца Гектора?

И снова пауза. Седой полковник глядел на море мимо плеча Магды, его белый плащ трепался на ветру. Она думала: ты же наемник, наглая задница! Ты должен хотеть денег, ты живешь ради них! Какого черта нос воротишь?

Наконец он заговорил:

– Миледи, мы держали совет. Офицеры Солнечного полка разделились на три группы. Не скрою, одни хотят ваших денег. Другие осторожничают, боясь гнева принца Гектора. Третьи замечают, что наибольшую опасность представляет не принц, а вы, потому хотят сейчас принять ваше предложение, а при удобном случае ударить вам в спину.

Хорей умолк, будто ожидая реакции. Какой, тьма сожри? Повысить цену? Но она еще не названа!

– Хотите сказать, полковник, что решающее слово за вами?

– Так и должно быть. С недавних пор я – командир Солнечного полка.

– И к какому варианту склоняетесь вы?

– Догадываюсь, миледи, что именно вашими стараниями я, наконец, обрел заслуженное место. Я благодарен вам. Но благодарность – не то чувство, на которое можно полагаться при важном решении.