Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 261 (всего у книги 355 страниц)

Иона повернулась к тройной фаланге резерва.

– Первая шеренга – шаг вперед.

Нестройный топот ног.

– Разойтись.

Они еще переглянулись – и двинулись на выход, вслед за тем солдатом.

– Вторая шеренга – шаг вперед…

Скоро простыл след резерва. Раскиданные по двору группы шейландцев одна за другою сдавались.

Иона подозвала Брандона:

– Что с моим мужем? Почему перестал стрелять?

– То был не он. Перст носил Гарри Хог. Он убил трех наших на стене, затем кайр Стивенс пристрелил его.

– И Виттор не подобрал Перст?

– Никак нет. Бежал.

– Замок наш?

– Полсотни стрелков на стенах хранят боеспособность. Две дюжины копейщиков спрятались в казармах. Дюжина мечников – на верхних этажах донжона. Все деморализованы. Они сдадутся, едва мы изловим Виттора.

– Каковы наши потери?

– Предварительно – девять погибших.

– Много…

Иона поглядела на окна донжона. В ее спальне огонь уже угасал, последнее зарево дрожало на стеклах.

– Когда пожар уймется, поднимитесь и возьмите Кукловода.

* * *

Джо спускался вниз по длинной узкой лестнице в толще стены, и с каждым шагом чувствовал себя все большим дерьмом. Бросил Гарри. Бросил Эйлиш. Ладно, Гарри: его рана выглядит смертельной, ему уже не помочь. Но Эйлиш и Лахта можно спасти, а он ушел. И ради чего? Убедить графа вернуться? Ясно, что это – тщетный труд.

Джо не питал презрения к трусости графа. Пожалуй, год назад он восхищался бы Ионой и смеялся над Виттором, но с тех пор Джоакин сильно повзрослел. Понял ценность жизни, мудрость отступления, безрассудство героизма. Единственное, в чем мог упрекнуть графа, – это покинутые на произвол гости.

– Милорд, вернитесь же наконец! Мы еще можем…

– Заткните этого идиота, – бросил через плечо Виттор.

Некому было выполнить приказ: его рыцари шли впереди, а Джо – сзади.

Как вдруг граф остановился, столкнувшись с кем-то. Раздался голос:

– Милорд, хода больше нет, разрушен.

– Как?.. Что за тьма?!

Джоакин вспомнил:

– Это грей Сеймура… Иона оставила одного в монастыре. Видимо, он завалил ход!

– Ты не мог сказать раньше?! Куда нам теперь? Куда деваться?!

– Милорд, – сказал рыцарь, – пойдем через темницу, выйдем во двор и будем пробиваться к воротам.

– Во двор?! Ты совсем ополоумел? Во двор – нет, я не выйду!

Минуту они стояли в полутьме, зажатые земляными стенами. Загнанные в нору, боящиеся высунуть нос. Притаившиеся – авось не найдут. Ни дать, ни взять крысы…

Джо ощутил тошноту. Он очень хотел жить – не меньше, чем граф. Но это было уже слишком.

– Милорд, я вернусь и попытаюсь.

– Попытаешься – что?

Он уже бежал вверх по лестнице.

В кабинете графа было пусто. На лестнице дрожали стражники с обнаженными мечами в руках. Они побороли пожар – и открыли путь другой опасности, куда более страшной. Но хотя бы еще не заметили, что граф бежал, и пока что держат позицию.

В спальне Джо выглянул в окно. Двор полностью принадлежал северянам. Остатки уэймарцев жались к стенам. Кайры строились по центру двора двумя группами. Одна, вооружившись арбалетами, присматривала за галереей – очевидно, там еще оставались лучники. Другая готовилась ворваться в донжон. Хрупкая тонкая Иона стояла между ними, едва заметная в последних сполохах огня.

Джо пригнулся и вынырнул на балкон. Гарри лежал с открытыми глазами, оба закатника колдовали над его раной.

– Мы привели его в чувства, – сказала Эйлиш, – но это временно. Он больше не боец.

– Я думаю иначе, – процедил Джоакин.

Навис над лицом цирюльника:

– Брат, ты меня слышишь?

Больше прочел по губам, чем услышал:

– Да…

– Сможешь выстрелить, когда скажу?

– Да…

Джо схватил его в охапку и поднял. Обмякшее тело было тяжелым, как труп. Джо навалил его на балюстраду, встал за спиною, поднял руку Гарри. Голова цирюльника безвольно упала, стукнулась о гранит. Джо чертыхнулся, поднял его за волосы:

– Не умирай, слышишь? Еще минуту поживи! Одну минуту, а!

Гарри издал стон. Джо прижался ухом к его губам:

– Ты готов?

– Я не вижу… Ничего…

– Не страшно. Я вижу.

Он направил руку Гарри Хога. Припав к его плечу, проверил прицел.

– Давай.

Воздух дрогнул от жара. Комок огня возник перед рукою, прямо в воздухе, и молнией метнулся к цели.

Кайра Сеймура прожгло насквозь. Футовая дыра в груди, видно мостовую. Отчаянный крик Ионы.

– Давай еще!

Грей лишился ноги – той самой, которой пинал Джоакина. Покатился по земле, дергая обрубком.

– Стреляй, стреляй!

Дальше промах, и снова промах. Кайры бросились врассыпную, Джо не успел прицелиться. Но вот заметил кайра Брандона, опередил на ярд, шепнул:

– Давай!

Тело рухнуло без головы.

– Ты молодец, браток! – шептал Джо. – Теперь – самую большую силу!

Трое кайров нырнули за угол, пропали из виду. Но огромный шар лопнул рядом с ними, обдав пламенем, и одежда вспыхнула на них. Они покатились по мостовой, сбивая огонь.

– Да, дружище! Так их! Еще!

Гарри дрогнул, когда в грудь попала стрела. Кашлянул, брызжа кровью.

– Нет, не умирай! Хоть минуту еще! Стреляй же!

Грей ринулся к дверям донжона – и сгорел на полпути. Новая стрела пробила плечо Джоакину. Он закрылся телом Гарри, как щитом. Закричал во весь голос, надсадно:

– Лу-учники! Готовьте залп! Я укажу цели!

И шепотом:

– Давай, браток. Ну же.

Уже не было шансов попасть: кайры прятались, а Гарри бился в конвульсии, рука дрожала. Джо метал огонь с единственной целью: осветить те закутки, где скрылись северяне. Скрипнули дуги арбалетов, свистнули болты. Графские стрелки опомнились и принялись бить на свет. Крики северян отмечали попадания.

– Да, дружище, мы их всех сделаем! Конец волкам. Конец агатовской сволочи! Стреляй еще!..

Огонь иссяк. Рука Гарри остыла, тело обмякло и повисло на перилах. Цирюльник умер, а с ним и Перст…

Но северяне этого не знали!

– Иона Ориджин! – крикнул Джо. – У вас около дюжины бойцов, и они зажаты по углам! У нас полсотни арбалетов и Перст Вильгельма, и прострел двора в любом направлении! Вы проиграли!

Ответа не было, но Джо продолжил:

– Я предлагаю вам сдаться! Сложите оружие – и останетесь целы! Граф обещает жизнь вам и вашим людям!

– Да… да! – выкашлял Виттор. Джо и не заметил, когда он появился рядом – не на балконе, конечно, а в спальне, в черноте проема. – Иона, я прощу тебя и отпущу твоих! Просто сдайся!

Долгую минуту длилась тишина. Джоакин почувствовал, как просыпается страх. Идова богиня войны – что она делает в эту минуту? Может, она уже в донжоне? Может, сейчас входит в спальню за спиной у графа?!

– Я здесь, – раздался девичий голос.

Леди Иона Ориджин вышла из укрытия и остановилась у горящей бочки, чтобы быть на виду.

– Виттор, прикажи стрелкам опустить луки. Пусть мои люди уйдут.

Кайр вышел из укрытия и остановился перед Ионой, закрывая ее собой. Затем другой, третий, четвертый. Оставшиеся северяне образовали кольцо вокруг миледи. Их было тринадцать – Джо ошибся на одного.

– Душенька, я клянусь тебе! Сдайся и вели им уйти.

– Я сдаюсь. Уходите.

Кайры не шелохнулись.

– Уходите, ради Агаты! Я приказываю вам!

Ни шага.

– Он не убьет меня. Эрвин меня спасет. Уходите и помогите ему – или все умрем сейчас!

После долгой паузы кайры опустили мечи и двинулись к воротам.

Иона бессильно осела наземь.

– Виттор… где же ты прячешься?

Он вышел на балкон – впервые за все время битвы.

– Стрелки, готовсь! По кайрам – залп!

Монета – 10

28—29 мая 1775г. от Сошествия

Окрестности Бездонного Провала

Посреди ночи, ближе к рассвету, четверых пленников привезли обратно в Обитель-у-Бездны. На сей раз при них не было оружия, небесного корабля и большей части одежды. Полуголые, продрогшие и связанные, они представляли жалкий вид, особенно в контрасте с тридцатью крепкими всадниками в темных сутанах. Охотник старался бодриться, нацепив на лицо туповатую ухмылку. Гортензий беззвучно плакал, Хармон бешено молился.

Ворота захлопнулись за отрядом. Пленников скинули наземь, к ногам Второго из Пяти. Конечно, тот и не думал спать, а с нетерпением ждал мига расплаты. Рядом с графом был и Халинтор, помощник лаэмского шерифа, и несколько его солдат, и несколько дюжих монахов. Один из братьев поигрывал дубинкой – видимо, ему отводилась честь почтить пленников первыми ударами.

– И вот вы снова перелетели Бездонную Пропасть, – усмехнулся Второй. – Посетили ли вас свежие чудесные видения? Узрели ли вы новые детали быта богов в подземном царстве? Разглядели ли, как боги одеты, что едят, чем забавляются? В каких позах любят своих богинь?

Граф кивнул монаху, и дубинка ударила по спине Охотника. Тот упал на колени.

– Я надеюсь, что, по меньшей мере, вам открылось несколько картин вашего будущего. Порядочные боги просто не могли не сообщить вам, что ждет прохвостов, обманувших Второго из Пяти!

Монах вновь замахнулся дубинкой, но Охотник быстро поднял руку:

– Прошу, дайте сказать!

– Эй, – удивился Второй, – разве ты не был связан?

– Да, припоминаю нечто подобное… – Охотник стряхнул с запястьев куски веревок и поднялся на ноги. – Граф, наше с вами знакомство поначалу не заладилось, потому давайте предпримем новую попытку. Я – Охотник на колдунов, а это мои союзники: Ганта Бирай с шаванами Рейса и мудрый Зандур с воинами козьего народа.

Всадники, доставившие пленников, скинули сутаны. Лишь один из них оказался подлинным монахом: Викентий, скакавший во главе отряда с непокрытой головой. Прочие – шаваны и зунды.

– К бою! К оружию! – закричал Второй.

– Не стоит, – миролюбиво качнул головой Охотник. – Учтите нашу численность, а также присутствие Чары.

Скрипнула тетива, стрела нацелилась в грудь Второму.

– Пусть ваши люди сложат оружие, – предложил Охотник. – А также ваши, господин помощник шерифа. Я обещаю временно принять на себя ваш долг блюстителя закона. Поверьте: ни одно преступление не омрачит стен… моего монастыря.

Часом позже Хармон сидел в монашеской трапезной на первом этаже Башни-Зуба. По стенам расхаживали часовые, выставленные Охотником. Другие воины обыскивали все помещения обители, третьи стерегли рядовых пленных. Сам же Охотник вместе с Зандуром и гантой занялся допросом. Тройке воздухоплавателей, в виду их особых заслуг, позволено было присутствовать. Хармон уплетал сырный пирог, запивал хмельным монастырским элем, любовался потерянными лицами пленников и просто не мог не признать: допрос – отличная забава, когда видишь его с правильной стороны.

– Господин Халинтор, я начну с вас, – сказал Охотник, освобождая лаэмца от кляпа. – Имею к вам всего один вопрос, подразделенный на два: откуда вы знаете о Светлой Сфере и зачем она вам?

Халинтор постарался говорить спокойно:

– Я должен вам сообщить, что исполняю волю его высочества принца Гектора. И его высочество, и его воины в Лаэме осведомлены о моей миссии. Если вы посмеете мне навредить, то не уйдете от расплаты.

– Я дрожу от ужаса, – кивнул Охотник. – Если вам не претит беседа со столь напуганным человеком, то все же ответьте на вопросы.

– В моем кармане, – сообщил Халинтор, – находится письменный приказ разыскать Хорама Паулину Роберту, также известного как Хармон Паула Роджер, и изъять у него Светлую Сферу.

Охотник выдернул из кармана Халинтора бумажную ленту, прочел, убедился.

– Как вы узнали, что Хорама стоит искать именно здесь?

– Я начал с его поместья в городе Мелисоне, но там его не было, а бургомистр Мелисона сообщил, куда улетел Хорам на небесном корабле. Тогда я прибыл сюда.

– Зачем принцу Светлая Сфера?

– Я получил письменный приказ. По-вашему, я послал принцу в Фаунтерру голубя с вопросами?

– Допустим, вы не знаете точно. Но имеете ли соображения на сей счет?

– Имею соображение, что вам несдобровать, если не отпустите меня.

– Как грозно, – хмыкнул ганта Бирай и поковырял ноготь метательным ножом.

Зандур предложил оторвать Халинтору язык и прибить гвоздем ко лбу. Раз пленник не хочет говорить, то и язык ему не пригодится. Халинтор не сразу понял горское наречье Зандура, но со временем уловил смысл и побледнел.

– Я не из тех, кого легко запугать, – процедил Халинтор. – И я не знаю ничего, кроме приказа.

– Поделитесь вашими мыслями, и будете спасены. Вы знаете принца, я – нет. Желаю ваших догадок.

Халинтор долго молчал, но все же раскрыл рот:

– Его высочество имел серьезный конфликт с леди Магдой Лабелин. По приказу последней в Лаэме было убито несколько человек. Принц Гектор изъявил нежелание иметь дело с леди Магдой и отбыл в столицу, намереваясь искать союза с герцогом Ориджином. Позже прошел слух, будто леди Магда атаковала морской караван принца. Если слух верен, то это лишь укрепило решимость его высочества добиться союза с Ориджином – врагом Лабелинов. Я не исключаю того, что Светлую Сферу принц Гектор ищет по просьбе северянина.

– А что вы думаете об этом, славный Хорам?

Хармон пожал плечами:

– Пожалуй, может быть. Ведь Сфера-то изначально была у Виттора Шейланда, мужа Ионы Ориджин. Если Северная Принцесса прознала о продаже, могла захотеть вернуть. А брат, конечно, помог бы ей.

– Светлая Сфера нужна Ориджину, – повторил Охотник. – Благодарю вас, помощник шерифа. Вы можете поесть.

– Когда вы отпустите меня?

– Когда увижу в этом смысл, не раньше и не позже.

Зандур и ганта Бирай оттащили Халинтора в сторону, чтобы не мешал новому допросу. Охотник вынул кляп изо рта Второго.

– Ты – не Бут, – выдавил Второй.

– Истинная правда. Я – вовсе не он.

– Но Хорам и Гортензий подлинные. Ты захватил их, чтобы проникнуть в мою крепость.

– От вас ничего не укрыть.

– Кому ты служишь?

Охотник улыбнулся:

– Себе.

– Это невозможно!

– Правда, я не настолько эгоистичен, чтобы служить лишь собственной персоне, забыв об интересах союзников. Именно с них я хотел начать нашу беседу. Будьте так добры, прямо сейчас выплатите моим славным шаванам по тысяче золотых эфесов. А Чаре, Хораму и Гортензию, в виду их особых заслуг, – по две.

– Вы спятили! – вскричал второй.

– Напротив, я мыслю полностью трезво и прекрасно понимаю, что такая сумма есть в вашем имении, и за несколько часов мы ее найдем. Так что мое предложение – только дань вежливости, не более того.

– Ищите, попробуйте найти!

– Что ж, займемся этим. И взыщем все найденное, без ограничений.

Второй хотел что-то сказать, но Зандур перебил его:

– Охотник, скажи про меня этому кишш кенек!

– Мой союзник Зандур, вождь козьего народа, также хочет заслуженной награды. Он полагает, что заслужил возврата исконных земель зундов от Крутого ручья до ущелья Эритеро. Я согласен с его мнением.

– Что за чушь?.. – буркнул Второй, но вдруг осознал: – На этих землях находится один из рудников очей!

– Полагаю, именно поэтому вы отняли данную землю у зундов. Я намерен ее возвратить.

– Это я ее верну, кабарзо! – вмешался Зандур.

– Я верну ее тебе, – внес ясность Охотник, – и твоему народу.

Второй из Пяти задохнулся от гнева:

– Бред! Абсурд! Вы – мелкие воришки, отребье, дрянь! Какой вам рудник! Как вы с ним справитесь!

– Допускаю, что лучше, чем вы. Вы продаете очи герцогу Ориджину – мятежнику и предателю Короны. А храбрый Зандур и его народ не запятнали себя ни одним мятежом.

– Не Ориджину, а Фарвею! С Ориджином торгует Гектор!

– Ах, вот как? Благодарю за пояснение, я этого не знал. Тем не менее, обход монополии Короны – все равно предательство, разве нет?

– Ты просто бредишь! – Захлебнулся гневом Второй из Пяти. – Ты ничего не понимаешь, да? Вокруг мое войско, полк Златых Мечей! Скоро они заметят, что случилось, и растопчут вас!

– Странно, что вас это радует, ведь в этом случае лично вы непременно погибнете. Но ради общего счастья я не допущу такого исхода. Сейчас вы напишете приказ командиру Златых Мечей и велите им выдвинуться на сорок миль по северной дороге.

– Они не поверят этой чуши!

– Отчего же? Приказ будет составлен вашею рукой, доставит его самый опытный из моих лазутчиков, он легко выдаст себя за вашего слугу. Отсутствие шифрования также не удивит командира полка, ведь полк стоит прямо у ворот, курьера никак не могут перехватить на таком коротком пути. Естественно, что вы напишете приказ прямым текстом.

– Но само содержание – ересь! Полк готовится сопровождать груз очей в Надежду! Он не уйдет на каких-то сорок миль!

Охотник усмехнулся:

– Даже лучше, намного лучше! Учитывая опасные слухи о нападении Лабелинов на шиммерийские караваны, вы решили отослать груз очей раньше срока, прямо сегодня. Такому приказу полковник поверит, а?

Второй из Пяти прикусил губу.

– Вы все равно ничего не добьетесь. Вы – никто! Мои друзья и соратники сотрут вас в порошок!

– Друзья и соратники… – хрипло повторил Охотник. – Вот здесь мы подходим к самой сути. Извольте ответить на главный вопрос: кто вы такой?

– Второй из Пяти, граф Куиндар!

– Я не об этом, а о вашей тайной роли. Умеете ли говорить с Предметами? От кого получили эту силу?

– Какая чушь! – натужно рассмеялся Второй. – Даже мартышки в глухом лесу знают: с Предметами говорил Адриан, а после него остался Кукловод! Я-то тут причем?

Охотник поднялся на ноги. Что-то изменилось в его лице, позе, напряжении мышц. Все убийцы, которых знавал Хармон, – Бут, Могер Бакли, широкополый Родриго, брат Людвиг, Снайп – казались котятами рядом с нынешним Охотником. Барон Деррил – вот кто мог бы стать рядом. Но и то…

– Ганта, будьте добры, дайте нож.

Бирай протянул Охотнику кинжал. Тот обошел Второго сзади, крепко взял за ухо, оттянул.

– Нет, нет! – завопил Второй, когда сталь коснулась уха. – Я скажу, что знаю! Не нужно!

Охотник надрезал кожу и, оставив нож в ране, позволяя крови струиться по клинку, заговорил:

– Я обрисую грани своего интереса к вам. Когда раскроете рот, пускай ни одно слово не упадет мимо этих граней. Я знаю Кукловода. Он – всего лишь мерзавец и предатель, одержимый жаждой власти. Он владеет сильным оружием, но и враги его сильны. Я думаю, что Кукловод не проживет и года, потому он не беспокоит меня. Но вы – иное дело! Не вы лично, а та сила, которую вы представляете. Тайная организация, разросшаяся на весь Поларис, владеющая могучими секретами, ведомая непонятными целями. Кто вы такие, тьма сожри? К чему стремитесь? Что знаете? Все ли умеете говорить с Предметами, или только исполнители, как Колдун? Кто вами управляет? Кем управляете вы? Что вы хотели найти на дне Бездонного Провала?

Охотник отнял кинжал и стряхнул капли крови, рассек веревки на руках Второго из Пяти.

– Теперь вы сделаете следующее. Утрете рану, чтобы кровь не капала на бумагу. Напишете приказ полковнику Золотых Мечей. А затем дадите все ответы, внимательно следя за тем, чтобы ни одно слово не показалось мне лживым. И если думаете, что я угрожаю вам смертью, то сильно ошибаетесь: в моих руках вы проживете очень, очень долго.

* * *

Хармон вышел во двор, сел на скамейку в тихом уголке. С момента, как пролилась кровь, допрос перестал развлекать его. Захотелось на свежий воздух, в тишину и покой, безо всяких угрожающих голосов.

Воздух тут, в монастырском дворе, действительно был на диво свеж, даже слегка пьянил кристальной чистотою. А вот тишина оказалась сомнительна. Шаваны на свой лад поняли приказ: «Обыскать монастырь», – и все ценные вещи стаскивали в кучу для дележа. Ценностей хватало: серебряные лампады, золотые чаши, книги в дорогих переплетах, митры и жезлы, мешочки с монетами. Уважение шаванов к церкви ограничивалось одним правилом: не брать икон. Все остальное шло в дело. Козлобородые зунды принимали живейшее участие, весело переругиваясь на своем наречии. Они уделяли больше внимания не серебру и золоту, а хорошим стальным клинкам, которые тоже нашлись в монастыре. Ганта Бирай променял допрос на более выгодную забаву и теперь управлял сортировкой:

– Кубки – туда, в ящик, чтоб не катались. Книги – в кучу на телегу, Охотник разберет. Мечи – зундам, у нас свои есть. Монеты – разделить по видам, пересчитать и в бочонки. Пересчитать, я сказал! Хаггот, головой ответишь!..

Торговцу стало как-то не по себе. Спасшись от Могера Бакли, он пообещал богам отныне жить по совести. То был непростой выбор, но правильный. На душе становилось легче, приходила уверенность, а страхи слабели. Он ощущал, что может положиться не только на себя, но и на Праотцов с богами. Вот, например, в последнем приключении на небесном корабле Хармон не только дрожал от страха. Дрожал, конечно, будь здоров, чего уж там, – но вопреки страху сумел сделать много полезного: отнял нож у Второго, раскачал корабль, когда было нужно. Что значит помощь богов!..

Да, но что Праотцы скажут теперь, когда шаваны грабят святую обитель, а Хармон молча смотрит? Он попытался утешиться так же, как и с потерей Предмета: не случайно же все случилось, сами боги помогли Охотнику взять монастырь, без них не видать бы успеха. Значит, эта обитель – неправедная, монахи – нечестивцы. Машут дубинками, стреляют из луков. Их собратья по ордену сделали фальшивую Сферу!

Вроде, звучит правильно, ни к чему Праотцам такие служители. А все же скверно на душе. Даже спать не хочется, несмотря на позднюю ночь.

Откуда-то вышел мастер Гортензий, присел возле Хармона.

– Вот это, славный, угодили мы с тобой в переплет.

– Как паук в паутину, – согласился Хармон.

– Весьма неправильное сравнение. Да будет тебе известно, славный, что в паутину попадаются мухи, а пауки живут в ней припеваючи, как у себя дома.

– Ты тоже ушел с допроса?

– Охотник прогнал. Сказал: это не для чужих ушей. Но я и рад: как-то там уже становилось невесело.

– Охотник этот – странный человек, правда? У меня от него мурашки по коже.

– Оно-то да, но может и нет. Не могу ответить тебе полным согласием.

Гортензий из-под полы показал Хармону пачку векселей, украшенных печатями.

– Охотник мне выдал две тысячи. Точнее, выдал ганта по приказу Охотника. Подойди к нему, тоже получишь свою долю.

– Думаешь, правильно брать эти деньги? Они же украдены из монастыря!

– Э, славный, я смотрю на данный вопрос под иным углом. Кражу совершил кто? Охотник с шаванами, а не мы с тобой. Из монастыря к Охотнику деньги перешли нечестным путем, но от него к нам – вполне уже праведным. Нам честно уплачено за риск, которому мы подверглись нынешней ночью. Да как подверглись! Признаюсь: до сих пор боюсь колени разогнуть, все чудится, будто стою на веревке.

– Считаешь, боги не осудят нас за эти деньги?

– Да это ясно, как солнце в небе! Охотник деньги украл, но мы их заработали нелегким трудом. И скажу тебе по секрету, я на них уже имею основательные планы.

Гортензий красочно описал свой будущий бюджет, окончил словами:

– Ну, а те, что получу от тебя, сохраню в банке, дочкам на приданное.

– От меня? Я тебе уже гору монет отдал, кровопийца!

– Но полного расчета между нами все же не было. По моей оценке, ты еще должен мне за небесный корабль четыреста двадцать монет.

– За какой еще корабль? Он улетел к чертям! Нет его!

– Но он улетел, находясь в твоей собственности. Значит, ты мне за него должен. Только эта мысль и спасает меня от горечи утраты моего изобретения.

– Сам говоришь, что я не полностью рассчитался с тобой. Выходит, шар еще не совсем перешел в мою собственность, а значит, я тебе ничего и не должен.

Гортензий ощетинился. Хармон прибавил:

– А можно даже так рассудить, что это ты должен мне. Я вложил свои деньги в небесный корабль, а ты, управляя им, допустил его безвозвратную потерю. Так что…

– Я найму законников! Они защитят мои права от твоих низких посягательств!

Гортензий обиженно ушел, а Хармон остался наедине с сомнениями. Правильно ли брать деньги? До сих пор он помогал Охотнику против воли, уступая силе. Боги знают: Хармон просто не имел выбора. Но взять краденое золото – это добровольное дело. Выйдет, что он осознанно участвует в грабеже… Однако Хармон понес большую потерю: Двойная Сфера погибла. Пожалуй, он имеет право на возмещение…

Жаль, Низы нет рядом: она всегда знает, что хорошо, а что плохо. Однако Низа осталась по ту сторону Бездонного Провала, вместе с Гурлахом и зундами стережет плененных монахов – тех, кого Второй из Пяти послал в погоню. Так что Низа далеко, и это, пожалуй, к лучшему. Все-таки здесь опасно – если сорвется план отослать войско, то как отсюда выберешься?

Будто в ответ на эти мысли Хармон увидел Неймира. Лучший шаванский разведчик вышел из башни с большим конвертом в руке, прошел к коновязи, погладил лошадь, встрепенувшуюся от вида хозяина. Расстегнул седельную сумку, но почему-то не спрятал туда конверт, а застыл в нерешительности, покачал головой. Оставил лошадь и отошел в тихий угол двора, подальше от толпы, увлеченной дележом богатства. Сел на соседнюю с Хармоном скамейку – их тут всего две и было. Старое дерево, фонтан с питьевой водой и пара скамеек, чтоб предаваться раздумиям в прохладной тени.

– Как думаете, – спросил Хармон, – получится отправить это войско?

Неймир поднял пустые глаза. Он как будто не замечал Хармона, так что торговец уже не ждал ответа, когда Неймир сказал:

– Не вижу сложности. Полковник мне поверит. Все верят.

– А если нет?

– Тогда пошлет вестового в монастырь, переспросить. Мы выведем Второго на стену над воротами, он скажет все, что нужно. К вечеру не будет войска.

– Благодарю, вы меня очень успокоили.

– Чихать мне на твое спокойствие.

Неймир грубо отвернулся, однако Хармон чувствовал, что он не прочь поговорить. Если б не хотел, отшил бы сразу, с первого вопроса. И больше того: показалось Хармону, что именно этот шаван способен понять его сомнения, а может, и сам их испытывает.

Торговец спросил:

– Этот Охотник… он немного перегнул палку, а?

Глаза Неймира блеснули от злости.

– Не твое дело, торгаш!

Но гнев бысто угас, Неймир спросил:

– Что ты знаешь о нем?

– Да почти ничего. Лицом и речью похож на лорда из Альмеры или Короны. А раз скитается и не называет имени, то имеет некий изъян. Пожалуй, он – бастард или клятвопреступник.

– Порченый лорденыш, – буркнул Неймир. – Почему никто не видит порчи?

– Я вижу, – ответил Хармон. – Неправильно брать себе чужое.

– Что ты сказал?!

– Да просто… грабить храм – это уже слишком, мне кажется.

– Мы говорим: что не можешь защитить – то не твое; можешь взять – бери. Но все ж есть границы, которые нельзя переходить. Согласен, торгаш?

– Конечно, я о том и говорю. Охотник хватил через край.

– Заигрался он. Думает: для него нет закона.

– Но божий закон – один для всех, без исключений.

– Кем бы он ни был, он поплатится.

– Боюсь, что да.

Неймир помолчал, вертя в руках конверт. И вдруг сказал:

– Хочешь поехать со мной?

– Куда? В полк Золотых Мечей?!

– Оттуда сможешь куда угодно. Так-то Охотник тебя не выпустит. А со мною выедешь – и пойдешь своей дорогой. Шаванку свою заберешь. Она, поди, ждет тебя. Ведь ждет же?

– Еще бы. Она все для меня сделает. Однажды прямо из могилы вытащила.

– Ты можешь ей доверять?

– Как самому себе. Преданней человека в жизни не встречал.

– Так и должно быть. Шаванка не забудет добра, которое ты для нее сделал. Правильная шаванка.

Неймир порывисто поднялся, быстрым этим движением отбросив свои сомнения.

– Ну что, едешь со мной?

– Благодарю, но лучше останусь. Тревожно мне среди чужого войска. А Низа все равно сюда приедет.

– Как пожелаешь.

Шаван отвязал лошадь, крикнул часовым, чтобы отперли ворота, и умчался с монастырского двора.

Решимость Неймира частично передалась и торговцу. Хармон отринул угрызения совести и подошел прямиком к ганте Бираю:

– Охотник сказал, мне причитаются две тысячи золотых.

– Вот есть банкирские бумажки. Никто из наших не хочет с ними связываться.

Ганта сунул Хармону пачку векселей. Их было больше, чем полагалось: почти три тысячи эфесов. Хармон отсчитал положенное, вернул излишек:

– Передай Охотнику, что мне чужого не нужно.

– Не умничай, а спать иди. Завтра будет тебе работа, – ганта кивнул на кучу награбленного добра. – Все это надо оценить, переписать и честно поделить. А ты – торгаш, вот и знаешь цены. Проснешься – берись за дело.

– Где можно поспать?

– Над трапезной – кельи. Выбери любую.

Почему-то Хармону захотелось спросить:

– А Чара все еще с Охотником?

– Гы-гы. Тебе что за дело?

– Ну, я подумал: Охотник всех прогнал с допроса, для секретности, а ее оставил. Она у него самая доверенная из целого отряда?

– Я там был, да ушел. Считать добычу – вот дело вожака. А Чара осталась, кто-то ж должен помочь с допросом.

– Да, я так и подумал.

– Тогда чего болтаешь? Иди в келью!

Хармон выбрал комнату, заперся изнутри и крепко уснул, прижав к груди пачку векселей. Угрызения совести больше не нарушали его покоя.

* * *

Когда открыл глаза, был уже полдень. Белый свет проникал в щель между ставней, позволяя Хармону осмотреть келью. Под этим словом – келья – торговец привык понимать мрачный, сырой, тесный закуток, вроде темничной камеры. Но здесь было просторно и светло, имелись книги и писчие приборы, пресс-папье и лампа, даже кофейная чашка. Недурственно живут эти монахи! Хармон осмотрел корешки книг: все оказались посвящены тем или иным наукам. Бумаги на столе покрывали малопонятные математические символы. Ишь, ученые выискались. А как дошло до драки, куда и делась вся ученость. Говорят, слово истины – орудие монахов. Ага, конечно. Слово истины – только часть арсенала, а еще дубинки и луки. На стене своей кельи Хармон увидел булаву. Снял, примерил к руке – увесистая, ничего не скажешь.

Он раздвинул ставни, щурясь от яркого света. Окно выходило на восточную дорогу. Ее, как и вчера, занимали солдаты. В рядах войска царило оживление: пехотинцы строились в колонны, конные офицеры носились между ними, покрикивали, подравнивали строй. Хармон улыбнулся: значит, приказ возымел действие, полк готовится к маршу. Правда, странно, что не убрали шатры. Видимо, не успели еще.

Один из офицеров отдал команду и, сопровождаемый двумя дюжинами солдат, двинулся к воротам обители. Это еще зачем? Хотят уточнить приказ, как ожидал Неймир? Надо взглянуть, чем встретит их Охотник. Хармон быстро обулся и вышел во двор.

Охотник и ганта были здесь, с ними Чара, Второй из Пяти и брат Викентий. Неймир пока еще не вернулся. Другие шаваны и зунды занимали позиции у ворот и на стенах – так, чтобы не быть замеченными снаружи. Охотник говорил Второму:

– Полковник прислал офицера уточнить приказ. Мы поступим следующим образом. Вы с Викентием выйдете на стену и дадите офицеру такие ответы, после которых он быстро уедет и уведет войско. Чара будет держать вас на прицеле. Любое неправильное слово кончится вашей смертью. Попытка подать сигнал приведет к тому же исходу. Чтобы убрать соблазн спрыгнуть со стены, мы привяжем к вашей ноге веревку. Все ли понятно, сударь?

Хармон отметил: как бы ни протекал допрос, лицо Второго осталось не поврежденным. Одежда также выглядела опрятной, а если на теле имелись раны, то их скрывала синяя риза. Второй из Пяти выглядел подавленным, лишенным всего былого пыла, – но офицер на расстоянии вряд ли это заметит.