Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 270 (всего у книги 355 страниц)

– Но ты же многих людей повидал… Как считаешь?

Мик буркнул:

– Я не знаток рыцарей. Но вот, например, мастер Линен уже вторую неделю тебя кормит и поит, и книги дает – без единой агатки оплаты. А тот гвардеец на площади мог тебя прикончить, но отпустил даже без тумака.

Он сказал это намеренно, надеясь разбудить в колдуне вину: вдруг Натан устыдится и даст-таки волшебную силу. Но, конечно, Натан свернул в другую степь:

– Послушай, Мик… Я просил тебя сделать для меня кое-что. Но, прочтя книги, понял, что моя затея не только опасна, а и противна законам чести. Если хочешь, ты можешь уйти, я и сам справлюсь. Я освобождаю тебя от данного слова.

Последнее звучало пафосно – будто взятое из какой-то баллады. Мик фыркнул, подумав: ну, конечно, твое-то слово и сухаря не стоит.

– Нет уж, я дал слово не затем, чтобы потом отказываться.

– Благодарю тебя. В таком случае, держи наготове мел и делай все как я.

Они приблизились к алтарю, и на сей раз колдун не протягивал руки к Предметам. Он тихонько прочел молитву, сотворил священную спираль, отчего-то улыбнулся – и пошел себе прочь. Мик последовал за ним, думая: ага, вот и вся магия. Потом будет врать, что зарядился силой от Предметов и дал половину мне… Только завтра, когда Даг задаст мне жару, эта сила не спасет ни одну мою косточку.

На пути к порталу, проходя мимо дикого мраморного хоровода, Натан шепнул:

– Посмотри на алтарь.

– Зачем?..

– Оглянись, говорю.

Мик оглянулся, в зазор между людьми увидел Светлую Сферу. Услышал громкий вздох, потом крик. Внутреннее кольцо Сферы само собою повернулось и встало наискось. Под его весом Предмет наклонился и брякнулся с алтаря.

Крики, аханье, топот. Сфера легко покатилась по полу, одни кинулись от нее, другие – к ней. Две волны смешались, очередь рассыпалась. Священник завопил надсадно: «Требуем порядка!» Стражники бросились в толпу, а Натан потянул Мика за руку:

– Сюда.

Вдох спустя они сидели в нише, среди груды мраморных тел. Мик очутился верхом на голой красотке, у его ног ползал пухлый младенец.

– Дай мел.

Он раскрыл коробочку, и Натан подул в нее. Белое облако осыпало Мика.

– Теперь ты подуй.

Мик ответил той же любезностью, и Натан побелел с ног до головы. Уселся за блюдом с фруктами. Рядом полулежал мраморный воин с чашей в руке, Натан обнял его за шею.

– Что теперь⁈

– Главное: шепчи шепотом, а не криком. И постарайся не двигаться. Захочешь почесаться – чешись очень медленно.

– Ты наслал на нас морок⁈ Мы невидимы⁈

– Почти. Вероятность того, что нас заметят, ниже двух процентов.

– А почему я тебя вижу⁈ Кто под мороком, те видят друг друга?

– Шшшшш!

Паника быстро улеглась. В толпе попался один неробкий парень, наклонился, поймал Сферу и передал священнику, а тот возложил ее на алтарь. Немного поспорив, кто за кем стоял, люди заново выстроились в очередь. Стражники вернулись на посты, спина одного из них замаячила в паре шагов от Мика. Несмотря на покров невидимости, Мик боялся пошевелиться. Он сидел на мраморе, смотрел, как ползет очередь, и пытался осознать. Святые боги, я под мороком! Прямо сейчас на меня действует колдовство! И подумать – с какой легкостью Натан сотворил эту магию! Прочел одну молитву – и Сфера упала с алтаря! Подул мелом – обычным мелом, совсем не волшебным – и создал морок! Если и были какие-то заклинания, то Натан прочел их в уме за единственный вдох.

Но от этой легкости Мику стало еще обиднее. У него зачесалось в носу, а потом между ног. Он почесал очень медленно, со скоростью улитки, думая: чего ему стоило дать мне силу? Наверное, это так же легко. Одна молитва да спиралька – и готово. А он устроил балаган с сопливой салфеткой, и без толку. Наверное, лишь затем и сделал, чтобы посмеяться. Шутка такая: высморкал соплей – и мне на язык!

Чем больше он думал, тем больше хотелось взять и врезать Натану в нос. И чем сильнее этого хотелось, тем становилось страшнее. Раньше Натан не мстил тем, кто его бил. Но что, если теперь отомстит? Мы-то под мороком, никто не заметит. Возьмет – и превратит меня в жабу…

Обида и страх сковали Мика, приморозили к мрамору. Он не заметил, как пролетело время, и вот уже последние прихожане покинули храм, и стражники двинулись по нефам с обходом. Этот, ближайший, даже не оглянулся на скульптуры, а стал заглядывать под лавки и за колонны. Морок действовал отменно.

Священник же подошел к капитану стражи, и Мик сумел разобрать куски их беседы:

–…странное происшествие. Я прошу, если это возможно, усилить…

–…пошлю в казармы и вызову дополнительный… Поставим сорок человек внутри, еще сорок – снаружи.

– Простите, капитан, не могу позволить внутреннюю стражу.… Светлую Сферу утомили толпы людей, потому она и выразила недовольство. Святыне требуется уединение.

– В таком случае я удвою внешнюю охрану, а также предлагаю…

Их голоса пропали за звуком фонтана. Окончив со священником, капитан ушел. Стражники покинули храм. Святой отец и дьякон поговорили меж собою, прочли у алтаря долгую молитву, сняли парадные ризы – и тоже ушли. Напоследок дьякон погасил фонари и выключил фонтан. В соборе повисла гулкая мрачная тишина.

– Все ноги затекли, – пожаловался Натан, выбираясь из ниши. – Идем, займемся делом.

Его шаги отдались двойным эхом. Сделалось жутковато.

– Ты возьмешь у Сферы силу и откроешь портал? – спросил Мик, следуя за Натаном на цыпочках, чтоб не шуметь. Впрочем, от тишины становилось еще жутче.

– Я больше хочу знаний, чем силы. Надеюсь, что Сфера мне их даст. А потом – да, открою портал. Вернее…

Он не договорил. Остановился у алтаря, рассматривая Предметы, и почему-то выронил:

– Забавно до слез.

Мик подошел к Натану.

– Когда откроешь портал… не исчезай сразу, хорошо? У нас еще куча книг, которые ты не прочел.

– Пять тысяч четыреста шестьдесят три, – уточнил Натан.

– Вот-вот, еще читать – не перечитать! И у меня к тебе есть одна маленькая просьба… На полчасика дело, не больше…

Как вдруг раздались шаги. Верзила Даг – этого ни с кем не спутаешь – возник из-за колонны и подошел к алтарю. Мик и Натан в четыре глаза уставились на него.

– Д-даг, т-ты зачем здесь?

– Гык. Знаешь, малой, я не очень-то поверил в эту чушь про порталы. Но поймать похитителя святыни – это неплохо, за это чин дадут. Я предупредил дьякона про опасность, он обещал и от церкви награду. Мне только потрубить в рожок – и сотня монахов прибежит.

– Я не собирался ничего красть! – воскликнул Натан.

– Да ну, – ухмыльнулся Даг, снимая с пояса дубинку. – А мне кажется, очень собирался. Если сам возьмешь Сферу, то я просто подую в рожок, и тебя сцапают. Если не возьмешь, я тебе сосчитаю все кости, суну Сферу тебе под рубаху, а потом подую в рожок. Гык. Выбирай, колдун.

Натан помедлил несколько вдохов. Обернулся к Мику, посмотрел с немым упреком – и Мик ответил самым злобным своим взглядом. Ты сам виноват! Только ты!

Натан вздохнул и сказал Дагу:

– Я могу дать тебе волшебную силу.

– Га-га-га. Насмешил.

– В книгах сказано, уже тысячу лет никто не мог говорить с Предметами. Ты сможешь.

– Кончай. Не поможет.

– Могу доказать. Я дал силу Мику. Пусть он возьмет Предмет – и ты увидишь.

– Врешь ты! – крикнул Мик визгливо, почти по-женски. Даг всем корпусом повернулся к нему.

– Малой, ты мне ниче не сказал про силу.

– Нету силы! Вранье!

– Силы у тебя нет потому, что ты еще не выполнил мой приказ, – тихо пояснил Натан. Подождал, пока эхо отразило его шепот, затем окончил: – Мой приказ таков: возьми с алтаря Росу Счастья и произнеси два слова.

– Лжешь! – визгнул Мик. – Ничего я не возьму!

Даг придвинулся к нему:

– Возьмешь.

Мик поковылял к алтарю. Ноги задубели, колени не сгибались. Казалось бы – вот же мечта! Волшебная сила, да еще какая! Говорить с Предметами – никому не снилось! Но Мика трясло и мутило от страха, он думал: лишь бы не стошнить на алтарь.

Он остановился, подышал, кое-как успокоил внутренности.

– Бери уже! – рявкнул Даг.

Мик протянул руку к Росе Счастья. Прозрачный стержень – будто палка из стекла. На нем – блестящие капельки, серебристая роса.

– Нет, – сказал Натан, и Мик сразу отдернул руку. – Роса Счастья дает слишком много силы, ты столько не заслужил. Возьми Светлую Сферу и скажи только одно слово, не два.

Даг разразился хохотом:

– С тебя и полсилы хватит, малой!

Мик бодро схватил Сферу, чувствуя, как отлегло от сердца и уменьшился страх. Лучше полсилы, чем целая. Так спокойнее…

Сфера была теплая, приятная наощупь. И она светилась. Точнее, замерцала в миг прикосновения.

– Ч-что сказать?

– Скажи: идйан!

– Идйан, – повторил Мик.

Внешнее кольцо Сферы засияло голубым огнем. Внутреннее начало крутиться все быстрее и быстрее. От него, как от мигающей лампы, побежали по храму круги света.

– Святые боги! – прошептал Мик. – Глория-Заступница!..

– Ты получил силу, – изрек Натан. – пользуйся ею мудро.

– М-мудро… А как это?..

– Сердце подскажет тебе. А сейчас положи Сферу и отдохни.

Натан с радостью вернул Предмет на алтарь. Свечение тут же погасло, но внутреннее кольцо продолжило вращаться.

– Убедил, – буркнул Даг. – Теперь давай силу мне.

– Поклянись, что исполнишь мой приказ.

– Я возьму Росу Счастья и скажу два слова. Мне нужна вся сила!

– Да, конечно. Но кроме этого – еще одно. Ты отдашь мне свою форму, шлем, дубинку и рожок.

Даг нерешительно гоготнул – не понял, шутка ли это.

– Поклянись, – с нажимом повторил колдун. Ни одной шутейной ноты.

– Ладно, клянусь. Все отдам, только сначала силу!

– Испей жидкость моего тела.

– Че? Хочешь, чтоб я пил твою мочу⁈ Малой, ты че, мочу пил⁈

– Я пил с-слезы.

– Слезы можно. Плачь, колдун!

– Я же не актер, не умею по заказу. Но кровь тоже подойдет. Если у тебя есть что-то острое…

Даг с готовностью выхватил нож из сапога. Натан зажмурился и протянул левую руку:

– Только осторожно, пожалуйста… Ай!

Даг полоснул, вспыхнула багровая черта, ладонь быстро наполнилась кровью. Даг прижался губами и выпил.

– Фу, дрянь.

Подождал, пока выступило снова, и выпил еще.

– Это чтоб наверняка… Че теперь?

– Ты знаешь. Возьми Росу Счастья и скажи: ясьвотогирп.

Даг омыл руки в чаше фонтана, взял Предмет с алтаря, погладил серебристые капли.

– Напомни, что сказать?..

– Ясьвотогирп.

– Ясьвотогирп!

Изнутри прозрачного стержня полился слабый свет. Одна из росинок ожила – и перетекла со стержня на руку Дага, заблестела на ладони чудесным светлячком.

– Ух ты! Это и есть…

Капля растеклась по ладони и впиталась в кожу. Еще миг ладонь блестела серебристым, а потом стала обычной, как раньше.

– Какое второе слово? – спросил Даг.

– Ты обещал мне форму, дубинку и рожок. Раздевайся, потом скажу.

– Раздеться и отдать форму?.. Это можно, отчего нет…

Даг подошел к Натану. Расстегнул куртку, нагнулся снять сапог. Сделал какое-то быстрое движение – Мик даже не понял сразу. Натан охнул и упал на колени. На его животе проступило темное влажное пятно.

– Зачем⁈ – закричал Мик.

– Не вопи, а то и тебя.

Даг зашел за спину колдуну, запрокинул голову, прижал нож к шее:

– Говори второе слово.

– Ты убьешь меня… – пролепетал Натан.

– Ясно, убью. Сам подумай: если будешь жив, тебя допросят и узнают, что ты дал нам силу. Мне это не нужно. Но если скажешь второе слово, умрешь быстро. Если нет…

Он провел ножом по лицу Натана, царапнул острием нижнее веко.

– Итсич… – шепнул колдун.

– Итсич, – сказал Даг.

Кажется, ничего не произошло.

– Итсич! – повторил Даг. – Сейчас я тебя…

Но вдруг он дернулся, выронил нож, поднес руку к глазам.

Рука начала чернеть и сжиматься, будто обугливаясь. Она сгорала без огня.

– Я очень не хотел никого убивать, – сказал Натан. – Благодарю, что ты сделал это сам.

Даг завопил от боли, кинулся к фонтану, сунул руку в чашу. Крик оборвался, когда изо рта верзилы пошел дымок. Он впился в грудь ногтями, разодрал рубаху. Из прорехи тоже вырвался дым. Кожа на груди чернела, как и шея, и лицо. Даг повалился на плиты, пополз, хрипя.

Наверное, он надеялся доползти и убить Натана. Всего десять футов, не больше. Но плоть быстро тлела, ссыхалась, осыпалась струпьями. За Дагом тянулся след из золы. Губы исчезли, глаза ввалились внутрь черепа. В футе от Натана Даг дернулся в последний раз – и замер. Дым шел от тела еще минуту, а затем исчез. Остался скелет, покрытый плотной серой золой.

Мик бросился на колени. Горло сжималось от ужаса, однако он шептал, не умолкая:

– П-прости меня, колдун. Умоляю, прости. Я – г-глупый, слабый. Я же не рыцарь из баллад… Прости меня, я не хотел…

– Успокойся, – ответил Натан. – Успокойся же. Я тебя не трону.

– Прости, я выдал твой секрет, но только потому, что думал… Думал, ты обманул… Иначе б я ни за что, всеми Праотцами клянусь!..

– Умолкни! – крикнул Натан, и Мик, наконец, затих.

Натан расстегнул рубаху. Из раны на животе толчками выплескивалась кровь.

– Т-ты залечишь это?

– По-твоему, я хочу умереть?.. Конечно, залечу. Но это трудно, потому молчи и не мешай…

– Да, Натаниэль.

– И раздень труп. Сними форму и оружие, все сложи возле меня.

Мик с дрожью подступил к останкам Дага. Его коробило от ужаса, но ослушаться колдуна было еще страшнее. Труп оказался очень легким, Мик без труда перевернул его, расстегнул и снял форменную куртку, оружейный пояс, шлем. Стянул сапоги – кости ног выпали со стуком. Останки были настолько сухими, что от удара взлетела серая пыль. И запах был странным – похожим на то, как пахнут заброшенные пожарища или очень старые книги. Мик не сказал бы столь громкого слова, но он почувствовал: мумия пахла вечностью. Будто Даг умер много веков назад, и время стерло даже память о нем.

Теперь Мик не сомневался: Натаниэль может все. Он не испытал ни капли удивления, когда взглянул на живот колдуна. Раны уже не было, остался лишь красный рубец – и это была сущая малость для Натаниэля.

– В-вот одежда, как ты просил… – пробормотал Мик. – Только знаешь, это же форма уэймарского стражника. В Дарквотере все удивятся, когда ты выйдешь из портала…

– Не беда, – ответил колдун с легкой грустью. – Будь добр, принеси Сферу.

Мик принес Предмет. Внутреннее кольцо вращалось с прежней скоростью. Мик сказал: «Адйин!» – и вокруг Сферы прямо в воздухе возник световой диск. Теперь Мик присмотрелся к нему и увидел, что свет не однороден: в нем виднелись какие-то ломаные линии, сложные зигзаги разных цветов. Эти причудливые формы что-то напомнили ему, и Мик сумел понять: это карта! Карта приозерного Шейланда и части Дымной Дали – он видел такую в книге по географии, только там все было других цветов.

– Ты выберешь по карте, куда перенестись?..

– К сожалению, так не получится. Я просто ищу кое-что.

Натаниэль произнес несколько слов. Световой диск расширился, охватив всю середину собора, и линий стало намного больше. Центр диска заняло вытянутое голубое пятно, вокруг него лежало желто-зеленое пространство, а по краям разливался синий.

– Это весь Поларис?

Натаниэль сказал еще пару слов – светящаяся карта поднялась вверх, повисла под куполом и стала намного лучше видна. Да, это был Поларис, и Светлая Сфера продолжала рисовать его. Каждый вдох на карте проступали новые детали – нити рек, зигзаги гор, пятна лесов и городов.

Натаниэль зашептал на колдовском наречии. На сей раз заклятие было длинным, и карта отозвалась переменами. Стали появляться белые точки, рядом с каждой имелось несколько магических знаков. Первая горстка точек возникла на берегу Дымной Дали – в Уэймаре, как понял Мик. Эти точки стояли так плотно друг к другу, что магические знаки сплелись и стали неразборчивы. Натаниэль пошевелил пальцами, будто манил кого-то к себе, и этот участок карты приблизился, раздувшись в размерах. Колдун рассмотрел все знаки, а на карте тем временем рисовались новые и новые точки. Они появлялись не равномерно, а гроздьями, как ягоды рябины, и грозди обычно находились в городах, иногда – рядом с ними. Теперь внимание колдуна привлекла россыпь точек рядом с Уэймаром, совсем недалеко, насколько мог понять Мик. Натаниэль пристально изучил эту россыпь и все знаки на ней. Он притянул изображение так близко к себе, что его лицо озарило свечение карты. На лице была боль и печаль.

Наконец, он махнул рукой и прогнал от себя знаки, так его расстроившие. Движением пальцев повертел карту и приблизил еще несколько гроздей белых точек – одну на востоке (может быть, в Фаунтерре), одну в центре Полариса, одну на юге (непонятно, где именно). Считал магические знаки, но не так внимательно, как уэймарские, а бегло, как страницы книги.

Боммм, – прогудел удар. Мик сперва принял его за часть колдовства, и лишь потом сообразил:

– В дверь стучат! Заметили свет в окнах!

– Неважно, – выронил колдун. – Я все узнал уже…

Он шепнул заклинание, и Сфера погасла. Натан принялся надевать форму Дага.

– Будь добр… Я знаю, это неприятно, но очень прошу тебя: перетащи труп ближе к двери. Вон туда, в пятно лунного света.

Мик выполнил без труда. Мумия была легкой и ужасно древней, и Мик уже совсем не боялся ее.

Прозвучал новый удар: боммм! Сквозь дверь послышались обрывки слов:

– Даг, что черт… творится?..

Натаниэль подошел и встал сбоку от двери. На нем уже были куртка и шлем городского стражника, в руке – рожок.

– Сейчас ты откроешь портал? – с замиранием спросил Мик. – Возьмешь меня?..

Колдун качнул головой.

– В этот портал пройдет лишь один. Все было бы иначе, если б ты не выдал секрет. Но ты сказал Дагу, и теперь…

– Несите ключ, – донеслось сквозь двери.

– Сейчас я уйду, а тебе представится выбор. Можешь рассказать все, как было. Тебе не поверят и, вероятно, станут пытать. Можешь солгать, будто Даг был темным колдуном, и светлая сила Сферы убила его. Звучит правдоподобно, но придется объяснить, как ты оказался ночью в соборе. Кроме того, тебя часто видели с ним, могут подумать, что ты – пособник темного. А еще можешь просто спрятаться, но ты не умеешь как следует ставить морок, потому, вероятно, тебя найдут. Это нелегкий выбор, но… Я на тебя надеялся. Жаль, что ты подвел.

– Прости, – только и сказал Мик.

Натаниэль поднял к губам рожок и подул. Тревожный звук разорвал воздух, громыхнул эхом. Мик бросился в нишу со скульптурами, когда в механическом замке двери заскрежетал ключ. Створки распахнулись, в собор хлынули разом несколько монахов и десяток городских стражников. Почти с порога они заметили мумию Дага, рванулись к ней, чтоб рассмотреть – и завопили от ужаса, едва разглядели. Колдун сперва пошел за ними, почти неотличимый от других стражников, только ростом поменьше. Потом, когда раздались вопли, он стал пятиться к двери. Из-за мраморных статуй Мик следил за ним неотрывно, надеясь увидеть, как откроется портал. Возможно, сквозь магическую дверь Мик даже заметит кусочек Дарквотера… Но, видимо, магия портала не работала в соборе. Колдун отходил к дверям, а двое стражников, крича от страха, выбежали прочь, и колдун развернулся и выбежал за ними. Больше Мик не видел его.

Он попытался наслать на себя морок, но лишь теперь понял, что не знает верных слов. Попробовал шептать наобум, но только привлек к себе внимание. Стражники заметили его, выволокли из ниши. Один – самый здоровый – ни о чем не спрашивая, сорвал с пояса дубинку.

И тогда внутри Мика что-то произошло. Он не сказал бы о себе таких громких слов, но чувствовал примерно вот что. Мне больше не пятнадцать. Я больше не Сирота Мик, не Шустрый Мик, и тем более не малой. Я видел такое, чего не видели и десять старых графов. Я владею такой силой, о какой не пишут даже в книгах. И совершенно точно ни одна тварь больше не поднимет на меня дубинку!

– Ясьвотогирп итсич! – страшно прошипел Мик, наставляя на стражника растопыренные пальцы. – Ясьвотогирп итсич!

Он не умел убивать без помощи Предмета, но стражник-то этого не знал. Дубинка упала, здоровяк попятился за спины монахов.

– Кто ударит меня – умрет жуткой смертью! Кто тронет меня пальцем – лишится руки!

Вперед выступил монах в максимианской одежде и сотворил спираль.

– Успокойся и объясни, что здесь случилось.

– Я расскажу это… только епископу! Позовите его сюда, скажите: я – колдун великой силы! Пускай епископ поклянется, что никто меня не тронет. Тогда я буду говорить с ним.

Роман Суржиков
Те, кого мы прощаем
Те, кого мы прощаем

Апрель 1775 г. от Сошествия

День возвращения ЕИВ Минервы с переговоров со Степным Огнем

Фаунтерра, дворец Пера и Меча

Звякнул колокольчик, и Рональд Вигам затаил надежду: хоть бы не золотой. На стене имелось восемь колокольцев разных цветов и размеров, лишь один из них покрывала позолота. Драгоценный металл придавал звуку особый отлив, потому – к сожалению – звон золотого колокольчика сложно было спутать с остальными. Но все же Рональд Вигам надеялся, что ослышался, и сейчас, обернувшись, увидит: дрожит серебряный. Тогда Вигам откупорит двадцатилетний лидский ордж и с гордо поднятой головою зашагает прямо в кабинет лорда-канцлера… Он обернулся: дрожал колокольчик с позолотой. Жизнь несправедлива, – вздохнул Вигам и принялся готовить смесь.

С детства отец учил его: хороший чашник всегда знает, что нужно господину. Хороший чашник владеет чутьем. Он не выпытывает и не расспрашивает, не сыплет марками вин, как сеятель зернами. Он сразу чувствует, что требуется: какое вино подойдет господину в радости, какое – для томления или страсти, каким вином отпраздновать триумф, чем залить горечь поражения, чем угостить желанного гостя, и чем – гостя утомительного. Секретари и слуги ловят лишь слова господина, но чашник слышит саму душу! Эх…

Вигам налил полкувшина амино из Маренго – самого дешевого вина, какое можно найти при императорском дворе. Добавил стакан воды, бросил щепотку красного перца. Сдвинув стенную панель, открыл взгляду запасы хорошего, действительно ценного вина, выбрал «Алую слезу». По мнению Вигама, «Алая слеза» слегка горчила в послевкусии, потому ее было не так жаль. Долив в смесь немного «Слезы», Вигам накрыл кувшин крышечкой, поставил на поднос рядом с одиноким бокалом и двинулся в путь.

Хороший чашник знает шестнадцать марок ханти, тридцать две марки орджа и шестьдесят четыре марки вина, – учил его отец. Нужно уметь распознать марку и срок выдержки на вкус, помнить погодные особенности хотя бы последних двадцати урожаев в восьми главных винодельческих регионах. Нужно назубок изучить дворцовую кухню, запомнить тридцать два блюда, с которыми обязательно подается вино, и семнадцать блюд, с которыми не подается ни в коем случае. Нужно тонко прочувствовать гармонию между разными яствами и разными винами – настолько тонко, чтобы изредка, к приятному удивлению господина, изящно нарушать ее, подавая, например, с печеночным паштетом пятилетнее мианти вместо семилетнего куадо.

Кроме того, – говорил отец, – ты должен заиметь сына. В прошлом году, после двух досадных промашек с косичками, жена Рональда, наконец, разрешилась мальчиком. Должность дворцового чашника – потомственная в роду Вигамов; но лишь тот, кого боги одарили сыном, имеет право наполнять кубок самого владыки. В октябре, в канун Дня Изобилия, Рональд Вигам получил это право – и на следующий день владыка Адриан выступил в поход, из которого так и не вернулся. Спустя три месяца короновали северянку. Северянка не отличало мианти от куадо. Северянка могла запить мясо ягненка белым сладким вином. Однажды она призналась Рональду, что пила косуху с солдатами.

Пила косуху. С солдатами.

К марту, ко дню Весенней Зари, Рональд Вигам лишился каких-либо иллюзий на ее счет. Тонкий вкус северянки способен разделить вина аж на два сорта: легкие и крепкие. Поняв это, он начал готовить смесь. Рецепт был прост и имел под собою благородное основание – даже несколько. Во-первых, лишние возлияния вредят здоровью ее величества – потому Рональд разбавлял вино водой (конечно, в той пропорции, чтобы владычица не заметила). Во-вторых, стоит сберечь ценные вина для тех, кто может оценить их качество – а северянке оставить дешевую дрянь, вроде амино. В-третьих, за свои душевные муки, за полную бесполезность многолетней своей учебы бедный чашник должен быть как-то вознагражден – хотя бы деньгами от продажи сэкономленных вин. Пусть это и не полностью окупает страдания, но все же…

Ради разнообразия Вигам добавлял в смесь понемногу новых вин – и владычица ахала: «Какой свежий вкус! Как вы прекрасно угадали мое настроение!» На деле, угадать просто: когда она тоскует и жалеет себя, то пьет дешевый ордж; когда радуется и гордится – вино, то бишь, смесь. Сегодня северянка вернулась с триумфом, укротив Степного Огня.

Лазурные гвардейцы стерегли дверь ее величества. Один из них – левый, согласно традиции – остановил Вигама. Вынул из кармана крохотную, размером с наперсток, рюмку, налил в нее смеси из кувшина, осушил до дна.

– Странный вкус.

– Как всегда. Ее величество так любит. Она выросла в Предлесье.

– Что верно, то верно.

Гвардеец вынул платочек и протер бокал – от яда, что мог содержаться не в вине, а на посуде. Кивнул Вигаму и распахнул перед ним двери. Вигам вошел в спальню и согнулся в поклоне, держа на отлете поднос.

– Ваше величество!

Северянка полулежала в кресле, откинув голову. Высокий ворот ее платья был расстегнут, свет в комнате – приглушен.

– Что вы принесли мне?

– Владычица, я счел, что блеску вашего триумфа лучше всего подходит «Алая слеза». В ее вкусе есть и сладость победы, и острота радости, и нотка горечи, уместная в день окончания войны.

По опыту Вигам знал, как важно тщательно описать вкус. Пригубив вино, северянка ощутит то, что было сказано, а не то, что в бокале.

– Сударь, я уверена, что вы сделали прекрасный выбор, как и всегда. Но простите, сегодня мне хочется покрепче. Я так устала…

– Изволите лидского орджа?

– Буду рада ему.

– Сию минуту, ваше величество! – воскликнул Вигам и вышел прочь.

Вместо лидского он подавал северянке беломорский – оттенок вкуса тот же, а цена вдвое ниже. Это приятно, однако жаль, что придется идти второй раз. Владычица устала, видите ли. Два дня проспала в вагоне, часок поболтала с шаванами, еще два дня проспала – и аж так устала, чтобы пить ордж вместо вина. Ну, чего еще ждать от дамы, хлебавшей косуху с солдатней!

– Ты откуда?

Вигам вздрогнул, едва не налетев на первую фрейлину. Бокал звонко брякнул о кувшин.

– Вы меня напугали, миледи. Возникли так неожиданно, что…

– Я задала вопрос.

Голос Лейлы Тальмир стал неприятно, опасно сух. Вигам вытянулся в струнку.

– Виноват, миледи. От ее величества, миледи.

Она заглянула в кувшин.

– Почему полон?

– Ее величество отказалась. Пожелала орджа.

– Я к ней. Не смей входить со своим орджем.

– Да, миледи.

Он двинулся было дальше, но леди Лейла бросила:

– Стой. Налей.

Он наполнил бокал и подал фрейлине. Она опорожнила его в два приема. Отерла губы, фыркнула:

– Дрянь.

– Никак нет, миледи! Изволите видеть, это особо изысканный…

Фрейлина зашагала дальше, не слушая его. И вдруг Вигам сообразил: «Дрянь» – это было не о вине. По тонкости вкуса Лейла Тальмир под стать северянке. Она, Лейла Тальмир, двадцать лет держала трактир в захолустье. Амино – даже с водой и перцем – должно казаться ей напитком богов. Стало быть, «дрянь» относилась к неким мыслям фрейлины, которые она собирается высказать императрице. А бокал вина выпит залпом, очевидно, для храбрости.

Вигам остановился. Вигам задумался. Насколько он знал, леди Лейлу Тальмир боялись при дворе все, за вычетом кайров. Она же сама не боялась никого, кроме одного-единственного Ориджина: лишь его власти хватило бы, чтобы вышибить ее из дворца. Тогда какая опасность заставила фрейлину пить для храбрости?

Вигам огляделся: коридор был пуст, часовые остались за углом. Они стоят у дверей спальни владычицы, так что к замочной скважине не подойдешь. Но спальня имеет смежный камин с кофейной комнатой, а та сейчас пустует и не охраняется. Рональд Вигам на цыпочках нырнул в кофейную и, поставив поднос на стол, сунулся в жерло камина.

Первая фраза, которую уловил его напряженный слух, принадлежала северянке:

– Ах, леди Лейла, если бы вы знали, как я устала…

Вигам испытал острое раздражение. Северянка только тем и занята, что катается в поездах, жрет сладости, болтает с лордами и наряжается в платья! Делает ли она хоть одно дело, от которого действительно можно устать? Изучила ли хоть одно ремесло хоть вполовину так мастерски, как Рональд Вигам? Да быть владычицей – самое легкое дело на свете! Не требуется знаний и умений, не нужно усилий и труда, только раскрывай рот и говори приказы – а остальное исполнят слуги. Какое право она имеет уставать⁈

– Я сочувствую вашему величеству, – раздался в камине голос Лейлы Тальмир. – И восхищена вашим блестящим дипломатическим успехом. Поздравляю с бескровной победой.

– Скажите, миледи, что я была хороша.

– Вы лучше всех на свете, ваше величество.

Вигам укрепился в догадке: с фрейлиною что-то не так. Она не сумела как следует польстить северянке: допустила тень то ли холода, то ли сарказма, слышимую даже сквозь камин.

– В чем дело, миледи? По-вашему, я совершила какую-то ошибку? Вы правы, не стоит так прямо просить похвалы. Это слишком…

– Моя вина, ваше величество. Не в вас дело, а во мне. Я холодна из-за собственных тяжких мыслей.

– Тогда поделитесь ими. Возможно, я смогу…

– Я пришла с просьбою, ваше величество.

Вигама аж покоробило. Ну и фрейлина! Кабан, а не придворная дама! На полуслове прервать императрицу – даже такую – это ни в какие ворота!..

Однако северянка стерпела – видимо, была особенно благостна в предчувствии орджа:

– Изложите вашу просьбу, миледи. Я буду рада помочь.

– Мне нужны пять тысяч эфесов.

Все в этой фразе было омерзительно: и топорная краткость, и злая прямота, и даже самая сумма. Будто нельзя попросить святое число: четыре тысячи или восемь! Боги, во что превращается двор!..

– Это легко устроить, миледи. Вы знаете, моя задумка с бумажными деньгами сработала неожиданно прекрасно. Я и не мечтала, что какое-нибудь мое изобретение может дать такую прибыль! Завтра банк Конто выплатит вам пять тысяч.

– Благодарю, ваше величество. Но я имею еще одну просьбу. Она может показаться дерзкой…

Вигам схватился за голову. А раньше, значит, было не дерзко!

Лейла Тальмир выдержала паузу, собираясь с духом. Должно быть, такая наглость требовала немало сил.

– Ваше величество, я хотела бы получить участок земли в ленное владение. Небольшой, двух– или трехщитный надел.

Северянка ответила с малою паузой. Теперь даже эта пьяница заметила, до чего охамела фрейлина.

– Не вижу препятствий, миледи. Имея пять тысяч, вы с легкостью купите такой надел.

– Ваше величество, деньги нужны для другой цели.

– Хорошо, я заплачу вам больше. Найдите подходящий участок, сторгуйтесь о цене и назовите мне сумму. Я покрою ваши расходы.