Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 274 (всего у книги 355 страниц)

Гораздо хуже, чем с деньгами и одеждою, дело обстояло с планами. У каждого из троицы имелась своя цель, и цели противоречили друг другу.

Дороти мечтала найти дочь. Она вспомнила и внешность дочки, и манеры, и голос, и, конечно, имя – Глория. Но не могла оживить в памяти, что и когда разлучило их, а предполагала так: дочь, подобно матери, попала в немилость к янмэйцам и очутилась в какой-либо темнице. Однако темницы есть в каждом замке, замков в Поларисе – сколько рыбы в воде, и десятая часть из них принадлежит янмэйцам. Где искать, у кого спрашивать, как самой не попасться в ходе этих расспросов?..

Карен искала мужа. Но, раскрыв ложь Дороти, преисполнилась пессимизма и начала думать, что супруг мертв. Собственно, так же она думала и в лечебнице. Теперь, выбравшись, она должна разыскать могилу любимого и узнать, как он умер. Муж, по словам Карен, был весьма знатен, но искать его в фамильном склепе вряд ли стоит. При том, как относились к нему родичи, тело могли отдать собакам или выкинуть в реку. Но если уж начинать поиски от места последней встречи, то таковая случилась в Фаунтерре.

Визит в столицу горячо поддержал Нави: он, как и прежде, мечтал встретить императрицу с лордом-канцлером и задать ряд вопросов. А раз уж Карен такая знатная – ведь ты же знатная, да, правда же? – то не составит труда войти во дворец! Но как быть с Дороти? Ее-то в Фаунтерре наверняка арестуют.

Логичным решением казалось – разделиться, оставить Дороти в провинции и поехать в Фаунтерру вдвоем. Но это никому не пришлось по душе. Карен боялась остаться наедине с безумцем; Дороти горевала от разлуки с другом; Нави заявил, что в больших городах его частенько хотят побить, и Дороти сможет защитить его, а Карен – нет. Нави сказал:

– Для решения этой задачи требуется собрать больше данных, – и пошел в городскую библиотеку.

Карен предупредила:

– Сударь, читайте медленно! Если увидят, как вы глотаете книгу за пять минут, то завтра о нас узнает весь город.

– Я – простой человек, да, Карен? Никаких отличий от смертного! – мстительно буркнул Нави и ушел.

Дамы впервые за долгое время оказались предоставлены себе. Это изрядно сбило их с толку.

– Наверное, надо пойти порасспрашивать… – без уверенности сказала Дороти.

– Только осторожно, – добавила Карен.

Они подумали, что люди больше будут откровенничать с одинокой женщиной, и разошлись каждая в свою сторону. Вечером встретились в гостинице, чтобы поделиться успехами.

Дороти по какой-то неведомой причине оказалась весьма привлекательна для моряков. Прямо как магнит для железа или мед для медведя! Она получила дюжину предложений отправиться вместе в разные порты мира, в том числе на Фольту. Последний морской офицер так ловко ее заболтал, что она спохватилась уже в кубрике бригантины и чудом вырвалась на свободу. Дальше Дороти предпочла вести расспросы подальше от порта – но и тут встретила трудности. О чем, собственно, спрашивать? «Вы не знаете, в какой темнице моя дочь?» Ясно, что не знают. Нужно задавать такие вопросы, что простые люди, не агенты протекции, могут знать ответы. Но таковые не приходили на ум Дороти. Она с горя выпила вина в пяти разных кабаках, завела три десятка знакомств, выиграла на петушиных боях, проиграла в кости, трижды спела «Леди и медведя» – раз на спор, два на бис, – с кем-то поцеловалась, кому-то другому влепила затрещину, и наконец убралась восвояси, провожаемая половиной квартала.

Карен вышла на улицу с намерением расспросить каждую собаку. Идя по набережной, она увлеклась необычным чувством: свободою. Вокруг было множество людей, но никто ее не знал и не замечал. Не было ни лекарей, ни медбратьев, ни чокнутых; никто не требовал вернуться в цех и взяться за перо; никто не грозил процедурами. Можно идти, куда захочешь, смотреть на что вздумается. Можно остановиться и стоять на месте, глядя на море, слушая скрип снастей и крики чаек, – и никто не заорет: «Чего стоишь без дела! Труд – основа терапии!» Можно подойти к булочной и вдохнуть аромат корицы, тянущийся от двери, – никто не упрекнет: «Жажда запахов – происки болезни. Получишь у меня процедуру!» Можно зайти внутрь и купить булочку. Купить! За деньги! Ощутить в пальцах прохладную гладкость серебра, щелкнуть монетой о прилавок – как двадцать лет назад, как в прошлой жизни! Сказать: «Не нужно сдачи», услышать: «Ох, спасибо, сударыня, вы так щедры!» Получить булочку, завернутую в бумагу. Ее завернули потому, что ты можешь взять ее с собой и съесть когда угодно. Святые боги, когда угодно и где угодно! Карен думала скормить булочку чайкам, ведь купила ее только ради удовольствия совершить покупку, но внезапно почувствовала этот… она и слово-то почти забыла: аппетит! Уселась на пирсе и стала жевать, глядя, как швартуется красавец-галеон торгового флота. До чего же было… так… так!..

До вечера леди Карен гуляла, ела, пила чай и кофе. Прошла общим счетом больше пяти миль, посетила почти десяток булочных, чайных, кофейных, закусочных. Кроме продавцов, она не говорила ни с одним человеком, поскольку имела такое право – не говорить ни с кем. Одновременно с Дороти она вернулась в номер, пьяная от свободы.

Уроженец подземного царства пришел часом позже и застал дам, распевающих дуэтом рыцарские баллады.

– Простите мне бестактный вопрос: вы свихнулись?!

Естественным путем разгорелась дискуссия. Нави обвинил спутниц в безделье и праздности. Они возразили, что бездельем тут и не пахнет, они провели день с огромною пользой и обрели ужасно ценную штуку: ощущение свободы. Нави сказал, что всякие эмоции и чувства – это абстрактные явления, их нельзя считать добычей. Дамы ответили, что он попросту эмоционально глух, что ставит под сильное сомнение его божественную природу. Истинный бог велик во всем, в том числе и в чувствах! Оскорбленный до глубины души, Нави ушел спать в комнатенку для прислуги.

Утром Дороти терзалась виной: и от того, что обидела друга, и потому, что так явно согрешила на глазах у бога, ведь всякий знает: праздность – зло. Она долго искала способа подступиться к Нави, загладить свой проступок, но никакой хорошей идеи не приходило на ум, она злилась на саму себя и угрюмо молчала. А Нави, как ни в чем не бывало, повел длинный рассказ о новостях – и даже не вспомнил проступок подруги! Этим он проявил столько великодушия, что Дороти испытала прилив восторга и веры.

Любопытно: в том же самом действии Карен увидела противоположный смысл. Нави избегает обсуждения конфликта потому, что не уверен в себе, а сомнение в своих силах – черта смертных, не богов.

Поведал же Нави вот что. Много лет назад первым человеком в Полари, кто помог ему, стал добрый библиотекарь города Уэймара. С тех пор Нави питал симпатию к людям этой профессии, полагая: мир книг возвышеннее мира реального, кто живет в книгах, тот менее испорчен душою. Вчера Нави разговорился с местным библиотекарем – и не ошибся: тот оказался милейшим человеком. Нави блеснул начитанностью, вызвал доверие книжника и стал выспрашивать новости. А когда библиотекарь отвлекался, Нави читал разные выпуски «Голоса Короны» – нарочно втрое медленней своей обычной скорости, потому дело растянулось на весь день. «Голос Короны» не доходил до острова Фарадея-Райли, и новостей, неизвестных беглецам, накопилось изрядное множество. Нави начал рассказ с восстания Подснежников, а окончил самыми свежими событиями: войною в Шиммери и судом в Фаунтерре. О последнем Нави отозвался с пренебрежением:

– Право, этот суд сильно переоценен. Протоколы заседаний печатают в каждом выпуске «Голоса», но на мой взгляд, все это – показуха. Во-первых, подсудимый обвиняется в том, что зарезал владыку Адриана – которого Палата уже признала преступником и деспотом. Тогда зачем судить? Могли бы благодарность выписать, что избавил мир от злодея. А во-вторых, сам подсудимый довольно мелок: придворный шут, зависимый от наркотического снадобья, прежде уже судимый за какой-то заговор. Разумеется, всякий заслуживает правосудия, но зачем трубить повсюду о столь незначительном человеке? Я думаю, ответ один: владычица Минерва хочет подчеркнуть свою справедливость и делает из процесса показательное представление.

Дороти согласилась с Нави и не проявила к суду интереса. Взамен расспросила о новостях Нортвуда – давеча Нави предположил, что она оттуда родом, и это походило на правду. Слова о Севере отзывались теплом в душе Дороти. Однако Нортвуд теперь не радовал процветанием. Он оказался под властью Крейга Нортвуда – старшего из сыновей графа, – а тот покинул родную землю и прочно засел в столице. Там он пировал за счет военных трофеев и наслаждался званием главнокомандующего, которое пожаловала ему Минерва; графство Нортвуд тем временем погружалось в смуту. Армия Крейга в ходе войны сожрала немалую долю бюджета, земля обеднела, мужики и бароны объединились в своем недовольстве – а успокоить их некому. Средний сын графа, Хорас Нортвуд, сидит наместником в Клыке Медведя, но не пользуется большим уважением. Один бунт уже вспыхнул в марте, Хорас не без труда подавил его. Следующий может стать фатальным. В нескольких днях плаванья находится Беломорье, тамошний граф Флеминг уже восстал против герцога Ориджина. Он может поддержать мятежных баронов Нортвуда, чтобы впоследствии получить ответную помощь. Словом, в северных землях назревает хаос.

Дороти с болью выслушала это. Но затем мелькнул проблеск надежды:

– Нави, по твоим вычислениям, я – знатная дама из Нортвуда, верно?

– Именно так.

– И моя Праматерь – Сьюзен, как у графов Нортвуд?

– Верно.

– Быть может, я состою с ним в каком-то родстве, хотя бы далеком?

– Вполне вероятно.

– Значит, Крейг Нортвуд может меня знать! А раз меня, то и Глорию! Ты говоришь, он пользуется влиянием в столице. Давай пошлем ему письмо, пускай поможет с поисками!

– Мне думается, это не лучшая идея.

– Отчего же?!

– Во-первых, как видишь, у Крейга масса собственных проблем. Во-вторых, имеется один фактор… он вероятностный, расчет тут не точен, потому я не хочу говорить прямо…

Нави покосился на Карен, а та спросила с невинным выражением:

– Сударь, к чему эти утомительные поиски? Не получить ли вам знания напрямую, из божественного источника?

– Я уже говорил тебе: это невозможно.

– Но, я уверена, существуют боги, которым это доступно. Скажем, бог знания или богиня-покровительница детей точно должны знать, где сейчас Глория. Свяжитесь с ними и спросите!

Нави опустил глаза:

– Я не могу.

– Как же так? Вы прибыли через магический портал. Откройте же новый и пошлите сквозь него почтового голубя!

– Не получится.

– Отчего? Голубь слишком грязен для мира богов? Тогда освятим стрелу с помощью молитв, привяжем к ней письмо, и…

– Нет, говорю же! Не выйдет! Нужна сфера!..

– Сфера – это Священный Предмет?

– Да нет же, почему все путают!.. Светлая Сфера, которая Предмет, – это просто искатель, такая штука, чтобы находить другие Предметы. Глорию им не найдешь и портал тоже не откроешь. А я говорю о сфере, которая… черт… которая везде, в которую входят при инициации, становятся светлыми или темными… Неужели так сложно понять!

Обе женщины разом кивнули.

– Ладно… Скажу проще. Сфера – это такой магический воздух, аура, заполняющая все царство богов. В ней возможно любое волшебство: найти пропавшего, связаться с кем угодно, открыть портал и пройти в любую точку. Но на вашем витке спирали сферы нет! У меня здесь есть только те силы, которые я принес с собой.

Нави щелкнул себя по лбу.

– То есть, – уточнила Карен, – вы способны считать в уме, быстро читать книги и выглядеть молодым. Никаких других талантов от вас ждать не следует.

– Верно.

– Что ж, по крайней мере, вы не разверзнете подо мною бездну, когда снова обидитесь.

Нави залился румянцем:

– Карен, я требую: прекрати свои насмешки! Ты знаешь меня десять лет, и я не постарел ни на день за это время! Разве такого аргумента мало, чтобы поверить в мои силы?!

Карен пожала плечами:

– Колдуны из Дарквотера умеют прикидываться не только юношами, а и деревьями, и даже жабами. Но не считают себя богами.

– Какие же вы невежи! – вскричал Нави. – Навеять гипноз – простейшее дело, если цель не умеет защищаться. А преодолеть старение – это победа над природой, великое торжество разума!

– О, конечно, как же я не учла! То, что делают смертные, – по определению просто. Но все, что творит бог навигации, – плод великого таланта. Дети рыцарей с пяти лет ездят верхом, я научилась в восемь, а вы до сих пор не умеете. Но держаться в седле – это же примитивное дело, богу не к лицу столь простые навыки!

– Чертовы кони – вонючие, опасные, ужасно медленные твари! Десять миль в час – вообще не скорость! Это даже стыдно называть перемещением в пространстве! Зачем нужна кобыла, если в любой момент можно открыть портал и…

Карен усмехнулась:

– Откройте.

Нави издал глухой рык и отвернулся к стене. Дороти бросилась на защиту и осыпала Карен упреками, но та лишь развела руками:

– Вы оба поступаете нелогично. Нави сам признает, что умеет не так уж много, но оскорбляется, если то же самое говорю я. А вы, миледи, считаете его богом, но опекаете так, будто он – младенец.

– Леди Карен, предлагаю вам выйти на прогулку. Вы вчера так наслаждались свободой – ступайте и получите новую порцию счастья. Быть может, это сделает вас добрее.

Карен подняла брови:

– Выгоняете меня, чтобы побыть наедине?! Как пикантно…

Направляясь к двери, она спросила:

– Кстати, о старении. А почему вы решили оставаться юношей? Сами жалуетесь на побои – будь вы крупнее и старше, эта проблема исчезла бы. Впрочем, что это я! Рукопашный бой – столь же низкое ремесло, как езда верхом. Истинный бог берет свое не силой, а умилением.

Она убралась, и Дороти стала утешать друга. Обозвала Карен еретичкой, старой дурой, упрямой козой – и Нави слегка оттаял.

– Вот послушай, я узнал чудесную новость, но из-за этой… личности не успел рассказать. Представь себе достижение науки: банк Фергюсон и Дей внедрил пересылку денег по волне! Передаются не банкноты и не чеки, а шифрованное сообщение: такому-то человеку нужно выдать такую-то сумму. В любой город, где есть волна и отделение банка, можно переслать деньги за минуту. Здесь вносишь на счет, а там адресат получает!

Но мысли Дороти были заняты иным.

– Постой-ка, ты раньше сказал о Предметах, давай вернемся. Говоришь, Светлая Сфера – простая штуковина?

– Ну да, не вижу в ней ничего сложного.

– Стало быть, ты можешь говорить с нею?

– Тоже мне наука.

– А с другими Предметами?

– Конечно, я же бог!

Дороти вдохнула поглубже:

– А… меня научишь?

– Хм… – Он поскреб подбородок. – Прежде, чем учить, тебя нужно инициировать. Технически это несложно, но вот расчеты весьма громоздки.

– Расчеты?..

Нави нежно взял ее за плечи.

– Ты очень хорошая, я дорожу тобой и люблю… ну, в хорошем смысле. Ужасно не хочется причинить тебе зло, потому нужно просчитать все последствия инициации – не пойдет ли какое-то из них тебе во вред? А последствий очень много, и они трудно предсказуемы.

– О чем ты говоришь?..

– Например, о мятеже Ориджина. Несколько инициированных парней применили Персты Вильгельма – и разразилась большая война, император лишился трона, столица попала в руки агатовцев. А это лишь первая волна последствий, грядет вторая – куда более масштабная. Дам тебе силу говорить с Предметами тогда, когда точно высчитаю, что это ничем тебе не грозит.

– А когда ты это высчитаешь?

– Ряд важнейших переменных, нужных мне, известны лишь герцогу Ориджину, и, возможно, владычице. Я должен побеседовать с ними.

– Что ж, ладно… – Дороти вздохнула. – Но сам-то ты уже можешь говорить с Предметами! Давай найдем Предмет, способный разыскать Глорию!

– Насколько я знаю, таких не существует.

– Но Предметы могут все!

– Отнюдь нет. Даже внутри сферы сила Предметов ограничена, а здесь, на вашем витке, они и вовсе слабы. Поначалу я сильно удивлялся, что вы придаете им столько значения.

– Мы – смертные?.. Но как же не придавать значение! Предметы – ваши дары! Вы, боги, шлете их нам в подарок!

Нави почему-то промолчал.

– Эй, постой! Я в чем-то неправа? Предметы – не дар?!

– Как бы тебе сказать…

– Скажи честно! Я все пойму!

– В давнее время, около двух тысячелетий назад, была группа очень… хм… одиозных богов. Впрочем, почему была? Такие и сейчас есть. Словом, эти боги, чьи мотивы мне понять трудно, установили традицию: посылать вам, так сказать, дары.

– А в чем подвох? Почему тебе сложно понять их?

– Дороти, если ты дашь дочери агатку, она купит леденец и будет счастлива. Если дашь эфес, ей придется его разменять, а значит, показать кому-то. После этого дочку могут обокрасть. Если же ты дашь ей искровый арбалет, украшенный золотом и жемчугом, то она совершенно точно будет избита и ограблена, а защититься не сможет, поскольку не умеет стрелять.

– Ты хочешь сказать, боги дают нам слишком много?

– Или слишком мало – как посмотреть. У вас накопилось изрядное количество Предметов, но ужасно недостает знаний.

– Знаний о том, как говорить с Предметами?

– Это – в последнюю очередь. Сперва вам нужно понять те законы мироздания, которые вы еще не открыли. Затем – развить свою мораль, а главное – личную ответственность.

При слове «мораль» Дороти испытала слабость. Показалось, что ее душу тяготит некое давнее преступление, и, может, даже не одно. Беспамятство защищает от мук совести, но рано или поздно она вспомнит все…

Они заказали обед, и за едою Дороти расспросила, что думает Нави о принципах морали? Согласен ли он с учением Праматерей, верно ли они передали людям слова богов, ничего ли не напутали?

Нави ответил, что Праматери – большие умницы, и что редкий знакомый ему бог столь же нравственен, как были они.

Дороти живо заинтересовалась: какие бывают боги, какая у них царит мораль и как они ее нарушают? Может ли бог совершить преступление? Если да, то что с ним делают?

Нави сказал: он знает по меньшей мере одного бога-преступника, и при тех возможностях, которыми владеют боги, один злодей – это уже очень много.

Но развить эту тему он не успел. Дверь распахнулась, и на пороге возникла Карен. Ее глаза блестели от слез, щеки горели лихорадкой.

– Я нашла его!

В голосе звенело столько чувства, что, кажется, воздух заискрился.

– Я нашла, слышите! Он жив!

Меч-1

Ночь на 28 мая 1775 г. от Сошествия

Уэймарский замок

То был дурацкий приказ. Пожалуй, худший из возможных. Граф – мастер интриг и гений финансов – показал себя полным тупицей в тактике.

– Лучники, по кайрам – залп!

Жажда мести аж звенела в голосе Шейланда. В каждой букве: «Умрите, твари! Я хочу видеть, как все вы сдохнете прямо сейчас!» Уж конечно, граф ждал совсем не того, что последовало за приказом.

Северян было тринадцать, не считая Ионы. На них – пластинчатая броня, поножи, наручи, наплечники. Шлемы, конечно, – куда без них. А стрела – не Перст Вильгельма… Из тринадцати легли только трое. Еще несколько получили ранения, но остались на ногах. Один вдох понадобился им, чтобы осознать: граф нарушил слово, а Перст Вильгельма больше не стреляет. Осознав, они схватили Иону под руки и ринулись к воротам – до сих пор раскрытым настежь.

– Стреляйте! – закричал Шейланд, аж дрожа от досады. – Стреляйте, убейте их!

Он даже не уточнил, кого именно бить. Ясное дело, Иону лучше взять живьем, это стоило сказать стрелкам. Но северяне отступали грамотно: коробочкой окружили госпожу, защищая от стрел. Бежали пригнувшись, спрятав головы и шеи, подняв плащи, чтоб усложнить прицел. Двое тяжелых латников со щитами шли в конце, прикрывая спины отряда. Графские лучники осыпали северян стрелами. Тоска, а не стрельба: из десяти воинов упала только пара.

Они почти уже достигли ворот, когда подал голос Мартин Шейланд:

– Эй, надвратная! Кидайте невод!

Джоакин слыхал о таком, но прежде не видел. Что-то открылось в арке ворот, и на головы северян выпала проволочная сеть. Разряд щелкнул кнутом, сверкнуло так, что побелело в глазах. Переднюю тройку накрыло неводом и убило наповал. Еще одного зацепило, он свалился на колени. Иона с остальными замерла от неожиданности, на миг став хорошей мишенью. Последовал залп и убил лишь одного – того, на коленях. Но все прочие получили ранения, даже Иона. Стрела пробила ей ногу ниже колена. Графиня упала, попробовала встать – и не смогла. Воин взял ее на руки, но вдох спустя рухнул, обливаясь кровью. У стрелков имелись-таки арбалеты, болт продырявил шлем и голову кайра. Трое выживших ринулись к госпоже, она приказала что-то, взмахнув рукой – бегите. Они, конечно, не подчинились. Согнулись над ней, чтобы поднять, унести. Тогда она сделала нечто – резкое, быстрое движение, стальной блеск. И обмякла, уронив руки.

– Она что… – начал граф, щурясь в попытке разглядеть.

Трое северян стояли еще миг, а потом бросились бегом. Иона осталась лежать, и теперь Джо видел причину – рукоять ножа, торчащего в груди.

– Она что… убила себя?..

– Да! Так-то! – С неожиданным азартом вскричал лорд Мартин. – Эй, лучники, не зевай! Добейте троих ублюдков!

Спустя лишь несколько секунд раздался ответ:

– Готово, милорд. Все лежат.

Братья Шейланды переглянулись. Мартин встряхнул Виттора за плечи, сверкая глазами от восторга:

– Победа! Мы их сделали!

– Чертов дурак… – выдохнул граф и бессильно обвалился на стену.

Мартин подхватил его, с помощью Джо втащил в комнату, уложил на тахту.

– Вит, что с тобой? Сердце схватило?.. Пошлю за лекарем. Эй, лекаря сюда!..

– Это конец… – простонал Виттор очень тихо, только Джо с Мартином и могли разобрать. – Мы погибли…

Мартин выпучил глаза, разинул рот:

– Брат, ты чего?! Мы всех убили до единого! Даже чертову суку!

– Дурак ты… – с горечью выронил граф. – Поди прочь.

– Куда?..

– Не знаю. Плевать… Порядок в замке наведи, раз такой бодрый.

– Я того… Вит, обидно как-то.

– Пошел! – рявкнул граф. Махнул рукой на Джо: – Этого тоже забери, да и прочих. Оставь Берта с Рейнольдсом… и закатников.

Хаш Эйлиш и Лахт Мис были уже рядом, будто предвидели графские слова. Подошли Берт и Рейнольдс – те два рыцаря, что защищали графа в попытке бегства под землей. Мартин обиженно цокнул ртом, отвернулся от брата и хлопнул Джо по плечу:

– Ты кто, помощник Гарри Хога?

– Да, милорд.

– Ну, Гарри помер. Будешь теперь моим помощником. Идем, поможешь прибраться.

Они вышли во двор, сопровождаемые дюжиной рыцарей – тех, что гасили пожар. Вышли, огляделись. Паскудно было во дворе, победой и не пахло. Смердело гарью и кровью, тут и там кто-то стонал или клянчил о помощи. Кто-то рыдал так уныло, что хотелось придушить, но не разобрать было, где он. Люди бродили неприкаянные, шарахаясь от мертвецов. Стрелки торчали на стенах, боясь сойти во двор.

Мартин откашлялся и заговорил так, чтобы слышали даже лучники:

– Эй, люди! Все уши – сюда, слушать меня! Мы победили, ясно вам? Слава графу!

Кто-то откликнулся: «слава» – весьма неуверенно. Мартин продолжил, как ни в чем ни бывало:

– Северная сука предала вашего лорда, моего брата! Клялась быть верной женой – а потом вот, сами видите! Хотела убить мужа, а графство взять себе. Но не на того нарвалась! Моего брата Виттора поцеловали боги! У него есть говорящий Предмет – Перст Вильгельма! Северяне думали, что могут безнаказанно. Но нет, сами боги защитили нас! Теперь им конец, а мы празднуем! Всем вина! Слава графу!

Теперь откликнулись бодрее: «Слава!» Кто-то отважился спросить:

– Милорд, значит, у нашего графа есть Перст Вильгельма?

– И не один. Боги щедро одарили Виттора! Вы служите святому человеку, негодяи! Виттор не хотел пускать в ход оружие богов, но вы же, овцы, ничего не можете. Вот графу и пришлось самому!..

– А это часом была не катапульта?

Мартин выпучил глаза:

– Кто спросил?!

Голос шел из стайки выживших копейщиков. Пред гневом лорда солдаты шустро расступились, обнажив того глупца, который ляпнул про катапульту.

– Чеддер? – узнал Мартин. – Иди сюда, баран.

– Милорд, простите, я не хотел ничего такого…

– Видишь вон того дохлого кайра?

– Вижу, милорд.

– Подойди к нему и нагнись.

Чеддер подошел к трупу, наклонил голову, cкривился так, будто хотел вывернуть желудок.

– От чего он помер?

– У него дыра в груди, милорд. Насквозь прожженная.

– Катапульта делает такое?

– Нет, милорд.

– А стрела?

– Тоже нет, милорд.

– Возьми двух баранов себе в помощь, поднимите этого дохляка и прибейте к воротам замка. Пусть каждый слепой увидит, какое оружие есть у моего брата!

Желающих помочь Чеддеру не нашлось, но милорд послал рыцаря, и тот живо разыскал пару добровольцев. Мартин тем временем накинулся на замковую челядь:

– А вы чего застыли?! У брата сердце схватило от подлости жены. Он лежит у себя и пьет лекарство, а когда выйдет – тут все должно блестеть! Шевелитесь, ну!

Мартин быстро поделил обитателей замка на отряды, каждому назначил дело и придал рыцаря для надзору. Все завертелось. Две дюжины стрелков сносили раненых в казарму и помогали лекарю их бинтовать. Дюжина копейщиков собирала трупы и передавала в ведение похоронного мастера Сайруса, который все больше оживлялся с каждым покойником. Незамужние горничные утешали вдов. Конюхи собирали оружие и обломки, полотеры отмывали двор. Парни из надвратной башни получили награду за ловкий бросок невода и ушли за ворота, чтобы приволочь в замок тела трех последних кайров. Священник и дьякон поясняли всем сомневающимся, что Персты Вильгельма боги дали графу Шейланду за то, как искренне он заботится о своих людях. Старший из рыцарей – он носил прозвище Кулак – сводил учет оставшихся в строю солдат и срочным порядком назначал новых командиров. Рыцарь по имени Айви получил от Мартина приказ:

– Проверь всех северян. Если кто жив – прикончи.

– С удовольствием! – ответил Айви и взялся за дело.

Теперь заняты были все. Лорд Мартин обратил внимание на Джо – последнего, кто остался рядом.

– Ну, парень… Я вижу, ты очень ничего. Хочу, чтобы ты мне служил. По душе мне такие люди.

– Милорд, это обдумать надо.

– Чего тут думать? Заплачу хорошо, будешь как сыр в масле. Если имеешь желания – все получишь. Моим парням все можно!

Джоакин обдумывал не условия найма, а совсем иные материи. Только что, при его живейшем участии, на Звезду улетела леди Ориджин. Рано или поздно герцог узнает о смерти сестры – и, конечно, явится с войском. До того дня нужно выбрать: исчезнуть без следа или остаться с Шейландами, полагаясь на силу Перстов и божью помощь. То был непростой выбор, и не сейчас его делать, когда голова еще гудит от пыла схватки.

– Милорд, позвольте, я до утра подумаю, – сказал Джо и добавил, чтобы сменить тему: – Вы так мастерски раздали приказы. Вижу, вам доводилось командовать войском.

– Неа, – мотнул головой Мартин, – на войне не бывал. Зато охоту люблю, у меня егерей много – тоже, считай, армия.

– На кабана ходите? На волка? Медведя?

– На всех, – ухмыльнулся Шейланд.

К ним подошел сир Айви – тот, кого послали добивать.

– Милорд, нужно уточнить приказ. Графиня еще жива. Ее тоже добить или нет?

Нож вошел под левую грудь Ионы – если не в сердце, то очень близко. Джо назвал бы такую рану смертельной, однако северянка еще дышала: рукоять едва заметно двигалась при вдохе.

– Жива, значит?.. А крови много.

– Это его кровь, – Айви указал на кайра с пробитой головой. – У нее почти не течет.

Верно: из-под лезвия кинжала кровь едва пробивалась наружу. Клинок закрывал собой рану.

Мартин присел на корточки и заглянул Ионе в лицо.

– Ну, ты жива? Слышишь меня?

Она не пошевелилась. Мартин пальцем поднял ей веко:

– А ну-ка, посмотри!

Зрачок закатился под лоб, глаз белел слепым пятном.

– Она без сознания, милорд.

– Жаль, жаль… А если так?

Мартин пошевелил рукоять кинжала. Если это и вызвало боль, то недостаточную, чтобы Иона очнулась.

– Осторожней, милорд, – предупредил Айви. – Вытащите нож – она истечет кровью.

– Думаешь?

Мартин расплылся в ухмылке – не то мстительной, не то жадной. Ухватил нож покрепче, явно готовый потянуть.

– Милорд, не стоит, – сказал Айви. – Она – ценная заложница. Герцог много за нее заплатит.

– Правда?

– Истинная правда, – подтвердил Джо. – Отдаст что угодно.

Странно: эти слова лишь придали Мартину решимости. Казалось, чем выше стоимость Ионы, тем приятнее убивать ее. Шейланд издал радостный смешок и потянул кинжал на себя.

Айви схватил его за руку.

– Милорд, это жена графа. Пусть он решит, как быть.

Мартин моргнул:

– Думаешь, Виттор не простит меня?

Джоакин добавил:

– Она пыталась умереть, чтобы избежать плена. Разве вы хотите исполнить ее желание?

– Пф…

Мартин выпустил нож и поднялся. Поставил ногу на горло Ионы, пару вдохов постоял, наслаждаясь моментом. Сплюнул:

– Ну, ладно.

Шаркнул подошвой сапога по ее шее и приказал Айви с Джоакином:

– Найдите носилки, перетащим к Виту.

* * *

Граф Шейланд заперся в кабинете с парой телохранителей и послами Закатного Берега. Он велел открыть лишь после того, как Мартин дважды пояснил, в чем дело. Айви и Джо внесли в кабинет умирающую Иону.

Граф изменился в лице. Сперва мелькнуло нечто вроде надежды, но сменилось злобой, когда он рассмотрел жену поближе.

– У нее нож в сердце, тупицы.

– Но она того, дышит! Сам посмотри. Наверное, промахнулась.

– Ей все равно конец! Выймем клинок – она помрет.

– Послушай, Вит… – Мартин понизил голос, но в тиши кабинета его прекрасно слышали все. – У тебя же есть лечильный Предмет… Помнишь, когда у меня зуб загноился…

– И кто лечил тебя этим Предметом? Цирюльник Гарри? А где он сейчас – помнишь?!

– Разве ты сам не умеешь?..

– Замолкни уже, – рыкнул Виттор на брата и повернулся к послам Закатного Берега.

Лица закатников не выражали удивления. Мартин не выдал никакой тайны, послы прекрасно понимали, что граф владеет разными говорящими Предметами.

– Милорд, – сказала Хаш Эйлиш, – мы только что обсуждали те затруднения, с которыми вы столкнулись. Согласитесь: если леди Иона вернется к жизни, это заметно исправит положение. Например, она сможет собственной рукою написать брату о том, что одолела вас, и чтобы он приезжал в Уэймар праздновать победу. В лучшем случае, вы заманите герцога в ловушку, а в худшем – выиграете массу времени. Герцог нескоро распознает подлог.

Мартин добавил:

– Или отвезем ее в Первую Зиму и обменяем на несколько Предметов. Каких-нибудь сильных, которые нам пригодятся.

Граф помотал головой:

– Будто я не знаю, как применить заложницу. Тьма, я знаю двадцать способов, но заложница нужна живой! А это – труп!

– Неужели сила Предметов…

– Нет! Предмет может заживить рану, но не поднять мертвеца! Вытащим нож, я заживлю кожу, но внутри кровь будет течь. Я не знаю, как добраться туда, и как успеть… Я не хирург, тьма сожри!