Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 251 (всего у книги 355 страниц)

– Согласен. Дайте поесть славному Хораму.

Низа бегом принесла ему миску, он жадно принялся жевать. Охотник заговорил:

– Пока вы утоляете первый голод, я обрисую различные грани моего к вам интереса. Первая связана, конечно, с летательным аппаратом. Как вы уже поняли, я изымаю Двойную Сферу для своих нужд, и прошу вас смириться с этим. Однако меня весьма прельщает не только сам корабль, но и технология его создания, и законное право строительства ему подобных. Если данное право и технология принадлежат вам, я хочу знать, во что вы их оцениваете. Вторая грань носит несколько личный характер. Давеча Низа определила вас как хорошего человека. Однако на взгляд вы являетесь полной ее противоположностью. Какими же высокими качествами вы заслужили такую ее преданность? Любопытно также вот что. Второй из Пяти обещал вам защиту – позвольте узнать, от кого? На вас держат зло прежние обладатели Низы или небесного корабля, или и те, и другие? Наконец, третья грань моего интереса, конечно, выстраивается вокруг Священного Предмета. Каким образом вы завладели им? Как пришли к решению подарить его владычице?

За время этого монолога Хармон успел проглотить всю миску. С тою верой в будущее, какую рождает сытый желудок, он обратился к Охотнику:

– Милорд, я начну с того, что развею ваше заблуждение, случайно вызванное словами Низы. Она назвала меня хорошим человеком по единственной причине: я выкупил ее из рабства. Но Низа не знала, что я сделал это не ради нее, а для успокоения собственной совести. На самом деле, боги не дали мне ни доброты, ни благородства, ни иных блестящих достоинств, кроме одного: умения вести торговлю. В нем вы убедитесь сейчас, когда я отвечу на другой ваш вопрос. Да будет известно милорду, что мое право обладания небесным кораблем и технологией его производства подкреплено записями в архивах торговой палаты Лаэма – самой уважаемой купеческой организации во всех южных землях. Даже убив меня, вы не сможете ни законно использовать Двойную Сферу, ни строить иные небесные корабли. Едва вы попадетесь на глаза мало-мальски значительному лорду или шерифу, как будете обвинены в пиратстве и преданы суду. Осознавая это обстоятельство, Второй из Пяти предлагал мне значительные деньги и защиту, а не пытался отнять корабль силой. Теперь, милорд, и вы это осознаете.

Охотник усмехнулся:

– Я отмечаю вашу правоту: боги торговли наделили вас некоторым талантом. Однако и мне они подарили пару ценных достоинств, в числе которых, смею надеяться, присутствует ум. Я заметил, как мало вы расстроились, когда я отнял небесный корабль. Очевидно, вы понимали, что любой шиммерийский шериф охотно поможет вам изловить десяток шаванов и вернуть вашу собственность. Но когда славный Зандур изъял у вас Священный Предмет – это событие повергло вас в отчаяние. Теперь вы овладели собою и изоражаете хладнокровие, но мне памятен ужас в ваших глазах. Я полагаю, вы незаконно владели Предметом. Я думаю, никто не поможет вам венуть его, и даже напротив: ценность вашей жизни упадет до предела, когда люди узнают, что Предмет был у вас. Итак, если сохранность вашей жизни – нужный вам товар, то будьте любезны оплатить его. Изложите очень подробно все, что связано с Предметом.

Хармон помедлил, почесывая бороду и шею. Говорить не хотелось. Говорить было мучительно и больно, ведь рассказ о Сфере – это история его падения. Нельзя описать Сферу и не сказать того, как добрый успешный купец стал убийцей, подлецом и вором.

– Я жду с нетерпением, – подстегнул Охотник.

– Ну, милорд, дело было так. Зная мою торговую сноровку, один лорд поручил мне продать Светлую Сферу – это так Предмет называется. Я повез Сферу покупателю на осмотр, но в дороге на меня напали, и…

Охотник кашлянул.

– Славный Хорам, вы успели показать, что отнюдь не страдаете косноязычием. Так не прикидывайтесь теперь, а излагайте ясно и детально. Как звали продавца? Как звали покупателя? В какой земле было дело?

– Милорд, меня нанял сир Гарольд, это кастелян одного замка в центральных землях, на берегу Дымной Дали…

– Сударь, – вмешался Охотник, – я не хочу выглядеть несдержанным, нервным, склонным к самодурству… Но все же должен предупредить: мое терпение вот-вот исчерпается.

Хармон сглотнул.

– Поверьте мне, я говорю все, что знаю. Просто в этой истории много скрытого, но вы и сами понимаете: когда дело касается Священных Предметов…

Чара сказала невзаначай, обращаясь как будто к Низе:

– Когда в прошлый раз один парень врал Охотнику о Предметах, его живьем зарыли в могилу.

Низа схватила Хармона за руки:

– Славный, я прошу тебя, умоляю! Расскажи им все, пожалуйста! Не делай так, чтобы тебя убили.

Он отвел глаза. Совсем закрыл их. Вроде бы, стало легче. Не так стыдно, если не видеть ничьих глаз.

– Прошу тебя…

Он сказал:

– Граф Виттор Шейланд поручил мне продать Светлую Сферу герцогу Морису Лабелину. Деньги требовались графу, чтобы уплатить выкуп за свою невесту, леди Иону Ориджин. В апреле минувшего года я пустился в дорогу…

На сей раз не юля, Хармон рассказал все. Описал дорогу в Лабелин, неудачные попытки продажи, пленение монахами и освобождение. Он скрыл имена Луизы с детьми, чтобы не создавать им лишних проблем, но назвал покойных Джоакина и Полли. О Полли он сказал много, ибо того требовала совесть. Описал, как она пела, как помогала ему во всем, освещая радостью его дни, как бесстрашно пошла на разведку, как умерла с болтом в груди. В этот момент Хармон открыл глаза – и не увидел презрения лишь на одном лице: Низы.

Он повел дальше, описал торги с Лабелином и продажу фальшивки, свое бегство в Шиммери, знакомство с архитектором счастья. Он рассказал, как спас Низу для успокоения совести, и с тою же целью купил небесный корабль. Как постепенно увлекся затеей и стал все больше погружаться в небесное мореходство, но тут явились слуги Лабелина и убили Рико, а Хармона бросили в темницу. Как Низа спасла его, а Второй из Пяти нанял их для погружения в Пропасть.

– Дальнейшее вы уже знаете, милорд, – окончил Хармон и умолк, совершенно обессиленный.

Долго стояла тишина, затем Неймир сказал:

– Давайте прикончим его. Он – никчемная мразь.

– Так и есть, – кивнул ганта, – но он может отдать нам секрет корабля. Пусть перепишет бумаги на Охотника, тогда уже прикончим.

– Кишш кобарзо! – вмешался старик. – Нельзя его трогать, пока он мне не скажет, кому и как продать этот… Святой Сфер!

– Я бы его пощадила, – сказала лучница Чара, никак не объяснив сие странное решение.

Охотник поднял руки, требуя тишины.

– Друзья мои, вы совершенно упустили из виду главное. Ценность вора и женоубийцы, кого мы видим перед собою, определяется не глубиной его раскаяния, и не будущею выгодой. Главное в нем – знание одного ответа. Как он заставил Предмет говорить?!

– Я… я не знаю.

Охотник резко поднял его на ноги и впечатал спиной в выступ скалы.

– В вашем сопливом рассказе, так тронувшем дам, я не заметил одного: того момента, когда вы обрели силу говорить с Предметами. Однако Светлая Сфера ожила в ваших руках. Так что же вы упустили? Откуда взялась сила?

– Милорд, я не знаю! Я перед вами вывернулся наизнанку. Думаете, приятно было все это вспоминать? Лучше повеситься, чем повторить рассказ снова. И я не знаю, что еще добавить!

– Власть над Предметами не приходит из воздуха. Она идет от человека к человеку, только так. Вспоминайте же, чертов глупец, кто дал вам ее! Монахи в Максимиановской обители? Граф Шейланд? Второй из Пяти?

– Милорд, но я не знаю, как она дается! Никто из них не делал ничего особенного, лишь говорил со мной. Монахи грозили пытками, но не пытали. Были только слова. Словами можно дать силу?

– Нет. От тела к телу! Вы говорили, в камере с вами был скелет… Вы касались его?

– Святые боги! Как мог старался, чтобы не коснуться! Правда, его мундир… Я надевал, очень холодно было.

– Где он теперь?

– В моих вещах… Посмотрите в мешке, на нем еще герб Ориджинов…

– Нетопырь со стрелой?

– Да, милорд.

Охотник выпустил Хармона.

– Тьма сожри! Все-таки Ориджины! А я было поверил им… Несите сюда чертов мундир!

Хармон сказал, помедлив:

– Милорд, я не думаю, что дело в мундире… После того, как надел его, я много раз брал Сферу в руки. А ожила она только раз – над Бездонной Пропастью.

– Вы не думаете? Вы, наконец, дали себе труд осмыслить события и пришли к такому ценному выводу?! О, покорно благодарю! Сделайте же еще шаг по пути мудрости – поймите, откуда вы взяли силу!

– Я – волшебный теленок, – вдруг засмеялся Хармон.

– Что?

У Охотника был такой ошарашенный вид, что Хармон согнулся от смеха.

– Ну, Оллай… Теленок из легенды… Он еще говорить умел!

Чара и Неймир поняли, о чем речь, но не засмеялись. Они не увидели сходства Хармона с Оллаем. Охотник же побагровел от злости:

– Вы смеетесь надо мной?! Убью на месте!

Он выхватил меч, и Чара с Низой бросились к нему, а Хармон вскинул руку в защите и быстро залопотал:

– Нет, милорд, простите… Я не над вами смеюсь, а над собой. Спросите Чару, она вам скажет. Есть шаванская легенда про теленка. Вокруг него творились чудеса, но сам он был совсем беспомощный, братья вечно его спасали. Так и я. Нет у меня никакой силы, ничего я не умею, чудеса сами собой случаются!

– Сфера ожила сама собой? Быть не может! Никогда такого не видел!

– А вы видели много Предметов?

– Много, – ляпнул Охотник. Обернулся: его спутники теперь глядели на него. – Чего воззрились? Да, я повидал Предметы! Но ни разу не было, чтобы Предмет сам заговорил!

– А вы пробовали держать Предмет над Бездонной Пропастью?

– Что вы сказали?..

– Сфера ожила только тогда, как я поднял ее над бездной. Вы так делали, милорд?

Охотник попятился от него. Схватился за голову.

– Тьма!.. Так вот зачем!.. Дайте подумать… Что показала вам Сфера?

– Черную воду на дне Пропасти. А в воде – узор из ярких точек.

– Светящиеся точки на воде?

– Не на воде, а под нею. И еще линии, которые связывали точки.

– Потрясающе!.. Как же я не понял раньше! Вот в чем был его план!..

Чара с тревогой заглянула в лицо Охотника:

– Ты меня пугаешь.

– И не только ее, – нахмурился ганта. – Ты выглядишь так, будто потерял голову. А я не хочу ехать рядом с безумцем.

Охотник с трудом взял себя в руки.

– Никакого безумия. Извините, что напугал. Меня просто посетили волнующие мысли.

– Какие?

– Они касаются только меня.

– Нет, брат. Всех нас.

Чара и Неймир кивнули, соглашаясь с гантой. Охотник помедлил, скривился, но сдался.

– Мое открытие таково. Я мнил себя умным звероловом, но только что понял: один злодей затеял охоту такого масштаба, что мне и не снилась. Светлая Сфера – орудие этой охоты, купец Хорам – нечто вроде приманки, дабы привлечь дичь, а я – даже не зверь, а назойливая муха, которую хотели прихлопнуть, чтоб не мешала охотиться.

Он подмигнул шаванам:

– Однако, друзья, боги сильно улыбнулись нам. Мы оказались в нужном месте, возле логова зверя, а тот злодей – далеко отсюда. Поэтому мы окончим свою охоту раньше, чем он, а затем решим: забрать трофей и уйти, или поставить ловушку для охотника-злодея.

– Ты уж совсем нас запутал! Кого ты называешь зверем? На кого мы охотимся?

– Да на того же зверя, что и прежде: Второго и Пяти, хозяина Колдуна.

– И как мы его поймаем?

– С помощью дара волшебного теленка! Мастер Гортензий, скажите: огонь сильно повредил небесный корабль?

– По милости богов, довольно незначительно. Надо заменить веревки, починить корзину и горелку. Хорошо бы еще восполнить запас водорода, но и без этого летучести хватит для небольшой высоты.

– А много ли времени займет ремонт?

* * *

Небесный корабль степенно плыл над Львиными горами. Заходящее солнце окрашивало шар в нежный цвет губ красавицы. Его тень, огромная как облако, скользила по скалам и ущельям. Впереди виднелась уже туманная чаша Бездонной Пропасти и острый стерженек Башни-Зуба, примостившийся на краю бездны. А внизу, под корзиной, белели армейские шатры. Две дороги вели к Башне-Зубу: одна с севера, через ущелья, вторая с востока, по краю Пропасти, – и обе перекрывались войсками. Пятна палаток, огоньки костров покрывали дно ущелья густой болезненной сыпью. Не вмещаясь на дне, забирались и на уступы, и на мелкие плато, маячили даже на верхушках плоских скал.

– Очень много солдат! – с недовольством вымолвил Гортензий. – Не знаю, сколько снега бывает зимою на проклятом богами Севере, но, наверное, именно столько.

– Вовсе не много, – возразила Чара. – Здесь нет и десятой доли того числа, которое вел Степной Огонь.

Охотник спросил:

– Как вы оцениваете их численность, миледи?

– Целый полк здесь, на северной дороге, да еще две роты на восточной. Общим счетом – от двух до двух с половиной тысяч копий.

Мастер Гортензий поперхнулся от возмущения:

– И это вы назвали словом «немного»? Барышня, на мой взгляд, немного солдат – это два или три, ну от силы четыре, если они пьяные! Когда солдаты собираются числом больше десяти – не жди от них ничего хорошего, а жди какой-нибудь мерзопакости. Например, горящей стрелы!

– Хватило одного моего лука, чтобы снять вас с неба, – возразила Чара.

– Значит, вы со мной согласны: один стрелок – уже беда, что и говорить о двух тысячах!

Гортензий плеснул масла в горелку, заставляя шар подняться выше, хотя он и так шел в доброй тысяче футов над землей.

– Не набирайте высоты, сударь, – приказал Охотник. – Скоро нам снижаться, а от солдат угрозы нет.

Действительно: воины в ущелье только глядели вослед небесному кораблю, да некоторые махали шлемами; никто и не думал браться за луки. То были солдаты Второго из Пяти. Очевидно, он уже давно предупредил их о возможном прибытии шара.

– От них нет угрозы в данную минуту, – справедливо заметил Гортензий, – но что случится, когда они узнают ваши планы? Ведь от меня, славный, не укрылось ваше намерение взять в плен Второго из Пяти! Не будет ли мудро отказаться от него, пока не поздно?

– Ха-ха, – только и выронил Охотник.

– Но у Второго тысячи воинов на дорогах, да в самой башне еще, поди, немало! Нас же только четверо, а если принять в учет тех, кто имеет желание сражаться, то останется двое!

– Ха-ха, – повторил Охотник.

– Если мы решили взять Второго, то он не спрячется и в Бездонном Провале! – сказала лучница, с полною верой глядя на командира.

За те дни, что длился ремонт Двойной Сферы, Хармон успел заметить, сколь глубоко уважение шаванов к Охотнику. Рядовые всадники ловили каждое его слово. Даже слишком витиеватая речь, в иных условиях вызывавшая бы злость, из уст Охотника принималась как признак тонкого ума. Всадник Бирай носил титул ганты, то бишь, вожака, однако легко и без ревности уступал Охотнику принятие решений. Он будто даже наслаждался тем, что, сохранив титул, избавился от бремени ответственности. Козлорогий Зандур и его люди – полнейшие дикари, с трудом говорят по-человечески, поклоняются не Праотцам, а смешно сказать – кому. Но Охотник нашел ключ и к их сердцам.

Единственный, кто не был доволен его властью, кто на виду у Хармона несколько раз перечил Охотнику, – это шаван Неймир. И Хармону не составило труда понять причину его недовольства. Стоило раз увидеть, какими глазами смотрит на Охотника рыжеволосая Чара, спутница и любовница Неймира, – и все стало ясно.

Сидя в лагере шаванов, торговец вспомнил свою давнюю забаву – наблюдать за отношениями между людьми. В первый день, конечно, он хлебнул горькой: всадники презирали его за подлость и женоубийство, насмехались и пинали. Но Чара вступилась за него: мол, он убил никому не нужную северянку, и ту случайно, зато спас шаванку Низу, их соплеменницу. Да и кража Священного Предмета требует немалой дерзости, слабаку такое не под силу. Шаваны признали ее правоту и стали чуток добрее к Хармону, но, конечно, веревки не развязали. Вот и осталось ему одно: смотреть.

Он смотрел – и видел многое наметанным глазом. Видел, что двое из шаванов, Гурлах и Хаггот, буквально на все готовы ради Охотника – будто он спас им жизни, а то и больше. Видел, что Охотник часто поглядывает на ганту Бирая, опасаясь удара в спину. Но Бирай вполне доволен положением, а того, кто недоволен, Охотник почему-то не замечает. Видел, как Чара старается угодить Охотнику, и выглядит это нелепо, ведь Чара – жесткая воительница. В жизни она не училась ни женственности, ни манерам, ни лести; когда пытается ухаживать – выходит один смех. Одного не понял Хармон: как воспринимает Охотник ее попытки. Видно было, что лучница ему симпатична, но что-то сдерживало его чувства: возможно, страх перед ревностью Неймира, а может, грубость самой Чары.

Так или иначе, Охотник взял ее с собой в корзину, а Неймира оставил. Много было недовольных составом отряда.

Неймир вскричал:

– Дух Червя! Мы с Чарой – Спутники, мы разведчики! Нам лететь, а тебе оставаться!

– Я знаю, как говорить со Вторым из Пяти, – возразил Охотник. – Ты – нет.

– Тогда возьми меня вместо Гортензия! Вести шар, наверное, несложная наука!

Гортензий вспыхнул от такого пренебрежения, но все же поддержал Неймира:

– Прислушайся, славный Охотник. Неймир хочет лететь, а я имею сильнейшее желание остаться. Да будет тебе известно, я противлюсь всем видам насилия и никакой радости от них не получаю.

– Однако Второй из Пяти знает по описаниям, как выглядят мастер Гортензий и купец Хорам. Неймир не похож ни на кого из них.

Вмешалась и Низа:

– Он также знает, что я – спутница Хорама. Возьмите меня!

– Зачем? – удивилась Чара. – От тебя мало толку.

Низа вспыхнула от обиды, но Охотник поддержал спутницу:

– На взгляд шиммерийца, нет разницы между шаванкой и шаванкой. Вашу роль, юная леди, сыграет Чара, а вы оставайтесь в безопасности.

Тогда Низа подошла к лучнице и на полном серьезе сказала:

– Если с Хорамом что-нибудь случится, ты ответишь передо мной.

Чара не повела и бровью, а все шаваны, конечно, рассмеялись. Ганта Бирай прикрикнул на всех, раздоры утихли, и небесный корабль, наконец, поднялся в путь. В корзине находились четверо: Хармон, Гортензий, Охотник и Чара. Спустя час полета они приблизились к цели – окруженной войсками крепости Второго из Пяти.

Башня-Зуб на самом деле представляла собой не замок, а монастырь. Точнее – центральное строение монастыря, известного как Обитель-у-Бездны. Именно здесь провел восемь лет знаменитый король-сновидец, здесь же находилась одна из лучших на Юге библиотек священных текстов. А вот здешние укрепления были слабоваты, сильно уступали замкам лордов. Впрочем, сама местность служила защитой: с одного боку пропасть, с другого – отвесная скала, обе дороги – узкие, не развернешься.

Небесный корабль подлетал к монастырю вдоль северной дороги, быстро сбрасывая высоту. Еще на подходе Охотник принялся кричать:

– Святые братья, мы летим ко Второму! Поймайте веревку, дайте причалить!

Над воротами он скинул конец веревки, тот чиркнул по стене и заскользил по монастырскому подворью.

– Братья, ловите нас! – кричали уже все вместе. – Хватайте веревку, вяжите! А то унесет ветром!

Несколько монахов не сразу сообразили, что нужно; только хлопали глазами вслед диковинному шару. Но старший по чину служитель отдал приказ, братья поймали веревку и обернули вокруг столба.

– Спасибо, братья! Теперь тяните нас!

Монахи потянули веревку. Похоже, не всю свою жизнь они проводили за книгами: шар легко уступил их силе, был втянут на подворье и привязан в ярде над землей.

– Приветствуем вас, – сказал старший, – я – брат Викентий. Вы – люди славного Хорама?

– Я – Хорам Паулина Роберта, – ответил Хармон. – Со мною Низа, мастер Гортензий и Бут. Мы очень хотели бы увидеть Второго из Пяти.

– Как и он вас. Его милость давно ждет вашего прибытия. Сойдите же наземь и позвольте мне проводить вас.

– Простите, брат Викентий, – возразил Хармон согласно наставлениям Охотника, – наше дело весьма срочное, мы должны немедленно повидать Второго.

– Непременно во дворе? – удивился Викентий.

– Больше того – в шаре! Его милость должен как можно быстрее увидеть то, что видели мы!

– И никак нельзя отложить до утра?

– Ради богов, я бы не откладывал и на минуту! Брат Викентий, мы совершили невероятное открытие! Не только Второй из Пяти, но сами Праотцы проклянут нас за каждый вдох промедления!

– Воистину так! – подтвердил Гортензий, выпучив глаза. – Мы – словно тот сказочный голубь, который смог прочесть письмо и узнал, что судьба хозяев висит на его лапке!

– Хорошо, да будет так, – кивнул Викентий и взмахом руки отослал одного из братьев. – Но не желаете ли вы хотя бы спешиться и перекусить?

– О, брат, вам чужды и неясны чувства первооткрывателя! Наши мысли так далеки от пищи, как сокол от черепахи. А наши руки дрожат в нетерпении плеснуть масла в огонь, взметнуть шар в небеса и показать Второму из Пяти наше открытие!

Брат Викентий прекратил спор. Другие братья, незанятые делами, начали собираться на подворье. Скоро их накопилось несколько дюжин.

Наконец и сам граф Куиндар, Второй из Пяти, вышел из портала Башни-Зуба. Хотя был он прежде всего мирским владыкой, однако носил одеяние аббата – синюю ризу, посох со спиралью и даже митру. Теперь – странно, что так поздно – Хармона посетило чувство неприятного сходства. Такое уже было в прошлом: он уже пытался обмануть аббата монастыря, кажется, даже максимиановского, как и этот. Тогда все кончилось очень, очень скверно. Хотя обман как таковой удался… Если удастся и на сей раз, то через несколько минут они взмоют в небо, чтобы больше никогда не вернуться.

– Желаю здравия вашей милости! Мы совершили чудесное открытие. Клянусь, вы должны это увидеть! Дно Бездонной Пропасти – больше не тайна!

Утратив степенность, аббат ринулся к Хармону.

– И что же там находится?!

– Это крайне сложно описать словами…

– Так приложите усилие, ради богов!

Теперь он стоял в шаге, и Хармон смог разглядеть его. Риза и посох – это все, что было в нем святого. Остальными чертами Второй из Пяти напоминал Онорико: стремительный пылкий азартный южанин, правда, в десять раз более жесткий, чем архитектор счастья.

– На дне ущелья находится озеро, но оно – не обычное, а священное! Вода в нем – особая, черная как смоль и блестящая как жемчуг. А под нею… ваша милость, нельзя порочить словами подобное зрелище! Мы увидели огни самого царства богов!

Второй из Пяти вцепился в борт корзины, тряся посохом у самого носа Хармона:

– Бездонная Пропасть ведет в царство богов? Так поклянитесь же в этом!

– Я не смею, ваша милость.

– Не смеете поклясться?

– Никак не смею. Простите, ваша милость.

– Будьте вы прокляты! Вы сказали, что видели это!

– Я видел то, что мой скудный ум принял за зрелище мира богов. Но я – простой купец, а не служитель Церкви. Откуда мне знать, как на самом деле выглядит божье царство? Что, если я спутал?

– Несчастный болван! – прошипел Куиндар. – Вы рискнули жизнью, чтобы увидеть неведомо что? Вам не хватило ума осознать то, что узрели глаза?!

– Не гневайтесь, ваша милость, а полетите со мною! Я умоляю вас: взгляните сами на это зрелище! Уж вы-то сможете отличить священный мир от простого!

Второй из Пяти полоснул взглядом спутников Хармона, и они дружно заговорили.

– Угу, угу, все оно так и есть! – пробасил Охотник, подражая Буту.

– Да, мы видели святое место, но не царство ваших богов, – отчеканила Чара. – То были факела Орды Странников во тьме вселенской ночи.

– Шаванка, не путай его милость! – вскричал Гортензий. – Какие факела в какой еще ночи? Это были священные дворцы богов, освещенные искровыми огнями, стократно более яркими, чем самый лучший маяк мира смертных!

– Вы видели огни под водой?! – глаза графа Куиндара чуть не выпрыгнули из орбит. – Быть может, не огни, а просто мерцание? Возможно, на дне Провала лежат мерцающие Предметы?

– Ваша милость, – горячо прошептал Хармон, – мы не видели никакого дна! Мы узрели бездонную черную воду, а в ней – глубоко в толще воды – ослепительные фонари. И если этот свет вы называете мерцанием, то тогда зовите и Вечный Эфес зубочисткой, а Дымную Даль – грязной лужей.

– Ты забыл сказать, – ввернул Гортензий, – что огни соединялись меж собою яркими лучами, так же, как нити сплетают паутину. Быть может, то была божья рельсовая дорога, где фонари горели на столбах, а лучи заменяли собой провода!

Граф Куиндар задрожал от нетерпения. Он повертел головой, ища кому отдать посох и ризу, готовый немедленно прыгнуть в корзину. Однако наткнулся взглядом на откормленные круглые лица монахов, довольно прозаичные на вид, и слегка отрезвился ими.

Он спросил Хармона:

– Мои люди видели, как вы пролетели над бездной несколько дней назад. Почему только сейчас явились с докладом?

– Тогда нас унесло на север сильным ветром, еще и брякнуло о скалу. Пришлось чинить небесный корабль, но мы выполнили ремонт скорейшим способом, сгорая от спешки побеседовать с вами!

– Мы не видели, чтобы вы спускались в Пропасть ниже уровня тумана. Как же вы рассмотрели дно?

– По центру Бездонного Провала имеется просвет в тумане, в который можно заглянуть. Поднимемся же в небо, и мы все покажем вашей милости!

– А что за синяки у вас на лице?

– Ваша милость, я же говорю: мы так были потрясены видом чуда, что не совладали с кораблем и хряпнулись о скалы. Синяки – это еще хорошо, мог быть и камень вместо башки!

Куиндар вновь поглядел на спутников Хармона.

– Ты Низа?

– Я.

– Старая. Говорили, ты девушка.

– Чем я тебе не девушка, южанин?

Он скривил губы, глянул на Охотника.

– А ты – Бут?

– Ну, это… кто ж еще?

– Твое лицо мне знакомо.

– Дык правильно! Мы ж виделись разок. Я вас видел, а вы меня.

– Где?

– Это… значит, у того… у него, то есть.

– У кого?

– Ну, спросите! Сказал же – у этого, маркиза!

– У Мираль-Сенелия?

– Дык что ж я, двум маркизам служу? Нет, одному, Миралю жеж.

– Да, возможно, там… А ваш корабль что, поднимет пятерых? Мираль писал: четверо, не больше.

– Это если долго лететь. А коли один часик, туда-назад, дык и пятерку можно. Давайте, помогу вашей милости!

Охотник-Бут выскочил из корзины и протянул руку Куиндару:

– Этот, посох значит, лучше отдадим Викентию, а то еще шар им колупнете. Митру тоже оставьте, чтобы ветром не снесло. Ну и айда…

– Позвольте мне задать один вопрос, – раздался сухой и твердый голос, чуждый всеобщей горячки.

Хармон увидел человека в белом мундире лаэмского шерифа, с длинною шпагой на боку. Двое солдат в кольчугах стояли за его плечами.

– Славный Хорам, Светлая Сфера находится у вас?

– Какая Сфера? – спросили разом Второй из Пяти и Охотник.

Но Хармон не смог скрыть удивления. Быстрая тень мелькнула на лице, человек в мундире заметил ее. Двинулся к корзине, обнажая шпагу.

– Я помощник шерифа Халинтор. Имею приказ его высочества принца Гектора: изъять у вас Светлую Сферу.

– Вы ошиблись, у меня ее нет! Я даже не понимаю, о чем речь!

– В таком случае, покиньте корзину вместе с вашими спутниками. Вы будете подвергнуты обыску.

– Нет смысла в обыске! – вскричал Хармон. – Я оставил Сферу в горах, могу назвать место!

– Покиньте корзину, – приказал Халинтор.

Тогда Охотник коротко двинул Куиндара под дых. Митра слетела с головы, граф согнулся, Охотник перевалил его через борт корзины.

– Хватайте, друзья!

Хармон и Гортензий схватили, потянули Второго, а Охотник выхватил кинжал и рубанул веревку. Халинтор и солдаты, и монахи рванулись вперед, но Чара уже подняла лук. Стрела ударила в камень под ногами шерифа, брызнули искры. Халинтор отскочил, Чара выпустила еще три стрелы – не стремясь никого убить, а только замедлить, заставить искать укрытие. Она выиграла несколько секунд, и в это время шар поплыл вверх, а Охотник уцепился за обрубок веревки и повис под корзиной.

– Масла! Масла!

Хармон щедро плеснул в горелку, огонь жарко вспыхнул, шар стал набирать высоту – но слишком медленно. Охотник летел в ярде над землей, монахи бежали за ним, вынимая из-под сутан дубинки.

– Не бейте его! – сообразил Викентий. – Если упадет, шар улетит! Не бейте, а хватайте!

Крепкие руки братьев поймали Охотника за ногу, но он ловко лягнул одного в лоб, другого в шею. На миг освободился, поднялся на фут, снова был пойман. Чара перегнулась через борт, скрипнув тетивой. Стрела вошла монаху точно в зад, и он упал, выпустив ногу Охотника.

Хармон плеснул еще масла, но вдруг завопил от резкой боли. Куиндар опомнился и ткнул торговца кулаком в пах. Когда тот согнулся, схватил его за волосы, припечатал коленом в лицо, щвырнул на дно корзины. Выхватил нож.

– Я не! – залепетал Гортензий. – Я не-не-не!

Забыв о нем, Куиндар замахнуся в спину Чаре. И тут упал, как и Гортензий, и лучница. Все полетели на дно от резкого удара: шар врезался в стену обители.

– Охотник! – ужасным, чужим голосом закричала лучница.

Отбросила мужчин, будто те не весили и фунта. Одним ударом выбила нож у графа. Свесилась за борт:

– Охотник! Охотнииик!

– Я здесь, миледи.

Он смог удержаться за веревку. И больше того: упирался ногами в стену, шел по ней вверх, помогая шару одолеть препятствие.

– Охотник… – повторила Чара, чуть не смеясь от облегчения.

Куиндар потянулся за ножом, но Хармон отнял его:

– Не стоит, ваша милость. Лучше не мешайте трогательной сцене. А то, знаете ли…

Корзина поднялась над краем стены. Охотник уперся ногами в зубец, подпрыгнул, схватился за борт. Чара потянула его внутрь.

– Луки к бою! – закричали внизу.

Раздался топот ног, скрип тетив.

– Какие луки… – выдавила Чара, скрипуче от натуги.

– Согласен, миледи… Монахи с оружием – как недостойно…

– Молчи и лезь!

В этот миг, когда Охотник и Чара были заняты друг другом, а Хармон с Гортензием корчились на дне, прячась от стрел, граф Куиндар поднялся на ноги. Схватился за веревки, перемахнул через борт – и спрыгнул на стену. То был отчаянный ход. Секунду граф качался на самом краю над Бездонным Провалом, но вот поймал рукою зубец и отступил от пропасти. Крикнул своим людям:

– Стреляй!

Охотник и Чара рухнули в корзину в тот миг, когда первые стрелы вспороли воздух. Впрочем, опасность была невелика: избавившись от пятого пассажира, шар быстро пошел вверх. Лишь одна стрела вонзилась в корзину, остальные просвистели мимо.

– Бей в шар, а не в корзину! – приказал Второй.

Тетивы скрипнули вновь.

Чара потянулась за луком, чтобы дать отпор. Охотник прижал ее к полу (как показалось Хармону, не без удовольствия).

– Не рискуйте собой, миледи. Они уже не страшны.

И верно: лучники Куиндара остались на подворье, монастырская стена закрывала им прострел. Они дали еще один залп – и совсем скрылись из виду. Только сам Второй из Пяти еще стоял между зубцами, грозя беглецам кулаком.

Спустя несколько минут Хармон подал голос:

– Ну, милорд, я рад, что все мы живы и здоровы. Но все произошедшее сложно назвать удачей, вы согласны? Ваша дичь осталась на свободе и скоро пошлет за нами немалую погоню. А ветер несет нас на юг – прочь от вашего лагеря.