Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 193 (всего у книги 355 страниц)

– А девчонка? – рыкнул Пауль.

– Осталась в поезде, сир. От нее нет толку.

– Мне решать, есть ли толк!

– Виноват, сир.

Ладонь Пауля сжалась. Марк представил, как шар огня вылетает из кулака и на месте сжигает виновника. Однако Пауль сдержался.

– Поезд ушел?

– Как только убрали бревна с путей.

– Никто не следовал за вами?

– Никак нет, сир.

– Покажите их мне.

Пленников толкнули мимо командирского кресла, развернули лицом к Паулю. Марк опустил глаза. Глянуть на Пауля было страшно. Все сказки про слуг Темного Идо промчались в воображении. Пауль – демон. Или ходячий мертвец. Или каменный истукан, оживленная темной магией.

Марк заставил себя посмотреть ему в лицо. Пауль был человеком. И, кажется, Марк видел его прежде.

– Этот мне знаком… – сказал Пауль, приглядываясь к Ворону. – Как твое имя?

И вдруг человек, сидящий в тени, хлопнул в ладоши. Марк вздрогнул от неожиданности, а человек ядовито расхохотался.

– Ворон Короны – вот как его имя! Владыка сделал услугу всей столице, когда слал его на Север. Но прохвост оказался живуч, как крыса!

И голос, и смех этого парня были чертовски знакомы.

– Кто ты?.. – выдохнул Марк.

Тот вышел на свет, и Ворон подавился словами.

– Майор Бэкфилд по прозвищу Красный Серп, – насмешливо отрекомендовался человек. – Правильный глава протекции и гроза чертовых мятежников!

– Ты… ты… – Ворон с трудом выкашливал звуки. – Ты – Хозяин Перстов?.. Быть не может! Как?..

Бэкфилд согнулся от хохота.

– О, боги! Я же говорил!.. Я всегда говорил: ты – самый никудышный сыщик! Я – Хозяин Перстов? Ну-ка, повтори! Я – Хозяин?..

– Довольно, сир, – сказал Пауль сухо.

– Не довольно! Коль смешно – я смеюсь. А это, тьма сожри, очень смешно! Птенец владыки по приказу мерзлых задниц ловит Хозяина Перстов! И думает, что Хозяин – я!.. Боги! Знал бы он, кто на самом деле…

– Майор, вы, как и прежде, заблуждаетесь, – отрезал Пауль. – Ситуация далека от комичной. Мы ищем его, он – нас, а подлинный злодей процветает.

– Вот это правда, капитан. Цветет и пахнет, пьет вино, тискает баб, спит во дворце. В нашем дворце, тьма! Мне не хватило одного денька! Если б ее величество…

– Довольно! – рявкнул Пауль.

– Не указывать мне! – огрызнулся Бэкфилд, но затих.

Ворон, наконец, восстановил дыхание.

– Так вы… не они?..

Пауль поднялся.

– Развеем это дурное недоразумение. Капитан Уитмор, род Янмэй, лазурная гвардия ее величества.

Он протянул руку Ворону Короны. Ладонь капитана была сухой и жесткой.

– Марк Фрида Стенли…

– Вы ищете Хозяина Перстов, – констатировал капитан. – Видимо, по приказу лорда-канцлера.

– Мне приказали найти Предметы Династии… Но, похоже, похититель Предметов и Хозяин Перстов – одно лицо.

– Вы шли по следу из сожженных гостиниц, он привел вас к «Джеку Баклеру», где вы и попались нам на глаза.

– Да, сир.

– Вы, как и мы, усомнились в смерти Инжи Прайса и попытались разыскать единственного свидетеля, чье имя известно. В отличие от нас, вы смогли поладить с полицией приарха. Видимо, помогла верительная грамота от лорда-канцлера.

– Да, сир.

– Видите, майор: мы потратили неделю на слежку и ловлю людей, не имеющих отношения к бригаде. Это вовсе не смешно!

Бэкфилд не нашелся с ответом. Уитмор приказал своим людям:

– Дайте им стулья. И принесите поесть.

– Нельзя ли чашечку кофе?.. – попросил Марк.

– Каков наглец! – хохотнул Бэкфилд. – Только что чуть не помирал от страху – а теперь, видите ли, кофе! Не прикажете ли шиммерийского винца, господин пленник?

– Мы с ними делаем общее дело, майор. Они – наши союзники.

– Да он же служит злодею!..

– Вы ошибаетесь, – отрезал Уитмор. – Присаживайтесь, господа.

Марк сел, расслабил ноющие мышцы. С каждой минутой способность мыслить возвращалась к нему.

– Капитан, коль вы считаете нас союзниками, позвольте задать несколько вопросов.

– Разумеется.

– Какого черта… – буркнул Бэкфилд, но спорить не стал.

– Вы тоже ищете похитителей Предметов?

– Так точно.

– По заданию ее величества?

– Никак нет. По собственной инициативе.

– Поскольку вы командовали неудачной охраной Предметов, то считаете делом чести найти их?

– Да.

– А вы, майор Бэкфилд, надеетесь доказать свою успешность как главы протекции?

– Нечего доказывать! – огрызнулся майор. – Успешность очевидна!

– Синяя банда, никого не убившая, но напугавшая пол-Альмеры, – это ваш отряд?

– Альмерские мужики – чертовы паникеры!

– Как вышло, что ее величество не заметила вашего отсутствия? Пропала целая лазурная рота!

– Только три дюжины бойцов, – возразил Уитмор. – Со мною те, кто пережил отравление в поезде. Мы все в отпуске для поправки здоровья.

– Кроме меня, – добавил Бэкфилд. – Мне не рады во дворце потому, что я таки залил сала за северную шкуру Ориджина! Герцог уверен, что я прячусь от него в глухой норе. Но я не прячусь, а готовлю новый удар! Разве я мышь, чтобы прятаться? Похож ли я на мышонка, сударь?!

Марк заверил, что не видит ни малейшего сходства, и продолжил опрос.

– Вы, как и я, поняли, что поезд в Надежду – обманка. Вы нашли кровавый след банды и по нему пришли к трактиру «Джек Баклер». Узнали о сожженном трупе и поняли, что Предметы украл Хозяин Перстов.

– Верно. Мы разыскали свидетелей того, что банда останавливалась в «Джеке Баклере» не только в декабре, а и в августе. О чем это говорит? Они базировались в этом же трактире перед атакой на Эвергард! А это значит, банда – та самая, вооруженная Перстами Вильгельма!

– Вы имеете догадки о личности Хозяина Перстов?

Уитмор хмуро глянул на Деда и Парочку.

– Уведите этих двоих. Ни к чему им слышать.

Майор рассмеялся:

– Экая тайна! Через месяц весь Поларис будет знать: Предметы украл герцог Ориджин!

Инжи и Деда вывели из комнаты, Бэкфилд крикнул им вслед:

– О-ри-джин! Гер-цог!

– Это чушь, – тихо сказал капитан.

– Позвольте уточнить, – вмешался Марк. – Вы, майор, считаете похитителем лорда-канцлера?

– Кого же еще! Только темный мужик, как ты, мог не понять: нельзя устроить такое дело за ночь! Мы ставили опыты, проверяли, считали – нельзя никак! Значит, похититель заранее знал про атаку Ориджина. А кто знал, если не он сам?! Стрельбы в Запределье, сожженный Эвергард – все провокация северян! Если б я не держал дворец в железном кольце, люди Ориджина принесли бы ему Персты, и он спалил бы всю столицу!

– И вы ищете доказательств виновности герцога?

– Конечно!

– А если найдете их, то…

– Когда, а не если! Когда найду, оповещу все Великие Дома! Тогда Ориджину конец. Сколько бы не имел войск, он не сможет биться со всем миром!

Ворон повернулся к Уитмору.

– А вы, капитан, не считаете Ориджина виновным?

– Разумеется. Владей он Перстами – использовал бы их в решающем бою: при осаде дворца.

Майор фыркнул:

– Да такой хитрец, как он!..

Ворон продолжил опрос:

– Кого вы подозреваете, капитан?

– Бургомистр Эшер точно невиновен. Мы с ним совещались половину ночи. Когда я покинул ратушу, аптеки уже горели.

– А кто же?

Капитан мотнул головой:

– Я человек чести, и не смею говорить бездоказательно. Не Эшер, не Ориджин – в этом уверен. Остальное – пока домыслы.

– Куда ведут следы бригады после «Джека Баклера»?

– Мы их не нашли. Оттуда три дороги: назад в замок Бэк, на север к Дымной Дали, на юг в Алеридан. Ни по одной из них не совершалось преступлений, похожих на почерк бригады. Мы тайком опросили крестьян: никто не помнит отряда в красных мундирах. Впрочем, бригаде ничего не стоило снова сменить форму.

– Но от «Джека Баклера» отряд ушел в Алеридан либо на Дымную Даль?

– Это вполне вероятно.

– О-ри-джин! – пропел Бэкфилд. – Вылазка в «Джек Баклер» – обманка! Отряд не пошел дальше Бэка. Граф Эрроубэк – песик Ориджина. Предметы – в его замке!

– Вряд ли, – возразил Уитмор.

Принесли кофе. Хлебнув бодрящего напитка, Марк ожил настолько, что смог оценить иронию.

– То бишь, господа, вы вдвоем ищете злодея, но злодей у каждого свой?

– Капитан Уитмор не искушен в сыскном деле, – проворчал Бэкфилд. – Рано или поздно он признает мою правоту.

– Это не игры, – сказал капитан. – Мы не делаем ставок. Мы ищем истину, а на чьей стороне она окажется – не так уж важно.

– А ваши головы, случайно, не посещала мысль, что вас самих могут принять за злодейскую бригаду? Три дюжины всадников, вооруженных до зубов, в плащах имперской гвардии… Кое-кого напоминают, не так ли?

Уитмор и Бэкфилд удивленно переглянулись.

– Никакого сходства! Бригада маскировалась под алую гвардию, а мы носим синие плащи. Только мужик-ротозей, вроде вас, мог перепутать.

Марк усмехнулся. Ну, конечно! С точки зрения самих вояк, лазурная гвардия отличается от алой так же сильно, как лев от быка.

– Коль не секрет, чье это поместье?

– Мой кузен родом из Альмеры. Он позволил нам использовать свое имение как базу.

– И агенты приарха не нашли вас тут?

– Агенты приарха узнали, что здесь остановился майор Бэкфилд в компании нескольких боевых товарищей, но не сопоставили его с «ужасной синей бандой».

– Я нашел чем отвлечь их внимание, хе-хе! – майор довольно похлопал себя по груди. – У меня есть одно дельце к приарху, одно презанятное предложеньице… Его преосвященство уверен, что я прибыл исключительно за этим.

– Что за дельце?

– Э, Ворон! Кого-кого, а тебя оно точно не касается!

– Каковы ваши дальнейшие планы?

Капитан Уитмор развел руками:

– Зависит от результатов допроса. Мы искали Инжи Прайса – теперь он у нас. Узнаем то, что знает он, – тогда решим.

– Заодно вытрясем песок из старика! – рыкнул майор.

– Послушайте… Дед – отставной судья с Севера, честный человек. Судья и честный человек – редкое сочетание. Не нужно трясти из него песок… А что до Инжи Прайса, я уже допросил его и кое-что пообещал взамен.

– Свободу? Свободу беглому каторжнику? Ха-ха! Отличные методы работы!

Марк огрызнулся:

– Не вы ли, майор, вооружили всю столичную шваль, когда вам не хватало солдат?

– Нужда военного времени, а не прихоть!

– Нужда следствия, а не моя прихоть: отпустите Инжи, он уже все сказал.

Уитмор постановил:

– Обещаю лишь одно: в ходе допросов мы не нанесем ему непоправимого ущерба. Однако допросить обязаны. Вы все узнали, Марк, но вы мне не вассал, а только союзник. Вы не давали присяги говорить мне одну лишь правду.

Ворон отметил: хотя Бэкфилд старше по чину, но крайнее слово всегда остается за Уитмором. Видимо, потому, что их отряд состоит из лазурных гвардейцев Уитмора, а не алых – Бэкфилда. Либо потому, что Уитмор – янмэец, а Бэкфилд – рода Люсии. Если будет нужда, на этом можно сыграть и рассорить офицеров. Но сеять вражду между гвардейцами императрицы чтобы защитить шкуру каторжника – вот уж точно сомнительное действие.

– Ладно, допрашивайте, – сказал Ворон так, будто на самом деле последнее слово осталось за ним. – Только еще один вопрос. Капитан Уитмор, если вы узнаете личность Хозяина Перстов – кому доложите?

– Лазурная гвардия – щит и меч Короны! – отчеканил капитан. – Ее величество Минерва первой узнает обо всем.

– И вы знаете способ передать сведения именно ей, а не шпионам лорда-канцлера?

– Харви Шаттэрхенд, бывший мой адъютант, всюду сопровождает ее величество. Сказать слово ему – все равно, что самой владычице.

– Благодарю, отрадно слышать.

– Тьма сожри, что иное вы ожидали услышать от капитана гвардии?!

Марк смущенно опустил взгляд.

– Капитан, в поместье вашего кузена найдется для нас спальня?

Бэкфилд закатил глаза:

– Нахальный мужик! Спаленку ему, кофеек, винишко! Может, еще девочку в постельку?..

– Буду признателен, господин майор.

– Убирайся к чертям! Мы отлично справлялись без тебя! Беги к своему новому господину и доложи: «Майор Бэкфилд знает, что вы сделали!» Так и скажи, тьма сожри: «Майор Бэкфилд все знает!»

– А капитан Уитмор знает иное, – невинно заметил Марк.

– Вы получите спальню и завтрак, – сказал капитан. – Завтра мои люди сопроводят вас, куда пожелаете.

– Благодарствую. Позвольте вопрос напоследок.

– Проныра! – буркнул Бэкфилд, на этот раз с уважением. – Все-таки что-то умеешь.

Марк отвесил майору шутливый поклон.

– Скажите, капитан, о чем вы совещались с бургомистром в злополучную ночь?

– Разумеется, о том, как организовать вывоз Предметов.

– Можно ли точный список вопросов?

– Извольте. Какой состав использовать. Каким маршрутом везти. Вернуться ли мне в столицу после перевозки, или остаться в Маренго при достоянии. Каким способом известить владыку Адриана и генерала Алексиса.

– Как я понял, сама идея вывоза Предметов не подлежала обсуждению?

– Так точно. Существует особая директива Короны: в случае любой опасности Престольной Цитадели, немедленно вывезти достояние силами отборной роты лазурной гвардии.

– В Маренго?

– Так точно. В Летний дворец.

– Силами вашей роты, верно?

– Да, сударь.

– То бишь, директивой предполагалось, что в случае штурма столицы Предметы следует вывезти именно в Маренго, руководить операцией будете вы, а замещать вас – юный и милосердный лейтенант Август Мейс?

– Он – мой позор, сударь. Мне следовало заменить мягкотелого юнца. Я надеялся воспитать из него офицера, но допустил прискорбную ошибку.

– Кто знал об этой директиве?

– Бургомистр Фаунтерры. Комендант Цитадели. Генералы Смайл, Гор и Дейви. Советники императора.

– Стало быть, и военный советник – лорд Десмонд Ориджин – в их числе?

– Так точно.

– Он рассказал сыну! – вскричал Бэкфилд. – Я говорю вам: Ориджин! О-ри-джин!

Марк поднялся и пожелал офицерам доброй ночи. Уитмор приказал адъютанту проводить его в спальню. Ворон задержался в дверях и спросил мимоходом, как о неважной мелочи:

– Капитан, я забыл сказать пару слов Инжи Прайсу… Где он сейчас?

– Ха. Ха, – раздельно произнес Бэкфилд.

– Согласен с майором, – сказал капитан. – Вы скажете Прайсу все, что угодно, но в нашем присутствии.

Меч – 6

Дорога из Фаунтерры в Лейксити на Дымной Дали

Луиза оказалась права: те два охранника, нанятые ею, – бараны. Одного звали Бад, другого – Хет. Они были крестьяне, братья, обоим около двадцати. У каждого имелось по мечте. Бад грезил рыцарством: вот послужу торговке, заработаю деньжат, куплю амуницию – и попрошусь к какому-нибудь сиру в оруженосцы. Хет мечтал жениться на мещаночке, непременно хорошенькой и с деньгами. Воодушевленные своими грезами, братья упражнялись по утрам. Один держал щит, второй лупил по нему дубиной или обухом топора. Потом боролись и тузили друг друга, распугивая воплями окрестных ворон. Бад считал: чем сильнее он будет, тем лучшего рыцаря заполучит в хозяева. Хет считал: хорошенькие мещаночки любят крепких парней.

Джоакин попытался развеять их заблуждения. Двадцатилетний селюк ни одному рыцарю даром не нужен, в оруженосцы берут благородных мальчишек лет двенадцати-четырнадцати. А хорошенькие мещаночки с приданным достаются купцам, цеховым мастерам или обедневшим лорденышам. Бад с Хетом дружно набычились, поиграли желваками, и старший – Бад – пробурчал: «Не учи ученых! Сами знаем, как лучше!» Джо больше не поучал – знаете так знаете.

Еще у Бада с Хетом имелась сестра Салли, тоже работала на Луизу – куховаркой. Салли была редкая дурнушка, прямо даже былинная – впору легенды слагать. Однако Бад с Хетом горячо, наперегонки защищали ее достоинство: «Не смей пялиться на нашу звездочку! Будешь к ней цепляться – все ребра пересчитаем!» Смех и грех…

А Джоакин теперь любил неспешные утра. Проснуться попозже, взять у Луизы чашку чаю. Сидеть, свесив ноги из фургона, завернувшись в одеяло, вдыхать приятные запахи будущего завтрака, с усмешкой глядеть, как тузятся братья-идиоты… Джо чувствовал умиротворяющее превосходство. Оно лучше всего выражалось фразой: «Я уже свое отвоевал». Сказано сильно, веско, благородно. Слышится фоном отзвук былых баталий, победные кличи триумфаторов, стоны сотен поверженных врагов. Встают за плечами тысячи миль пройденных военных дорог, падает на лицо тень давно взятых бастионов. «Навоевался – и будет. Пора отдохнуть. Пускай теперь молодежь…» Без похвальбы, без звона – но красиво. Виски тронуты инеем седины, неулыбчивое лицо вспахано морщинами, в глазах навек застыла пережитая боль утрат. Да, без лишних слов: я повидал жизнь.

Джо наслаждался ролью ветерана. Что вынес он из прошедшего года? Не громкую славу, не титул или чин, но то, что и должен был вынести мудрый человек: опыт. Право глядеть с высоты пережитого, возможность различать чужую дурость, великодушно предостерегать от ошибок. И самому, конечно же, избегать их. Не встревать в заведомо проигранные битвы; не делить дорогу с людьми, которых ждет Звезда.

Вспоминая Салема и Подснежников, Джоакин злился на них. Надо же быть такими баранами! Говоришь, что дело безнадежно, – не верят. Упираются так, словно что-то понимают в войне и политике! Вот и поглядим в итоге, кто окажется прав!

Бывало, он жалел обреченного вождя и Бродягу, и Лосося, и Билли. Но вспыхивала злость, защищала сердце от когтей печали. Они – дураки. Сами виноваты. Я не могу жалеть каждого идиота! Я сделал для них, что мог, но попусту лить слезы – это не по мне. Хотели жить – слушались бы моих советов!

Джоакин порой вспоминал и Аланис. С высоты новой своей мудрости он чувствовал к ней не любовь и не обиду, но удивление: боги, какая же дура! Как можно настолько не ценить жизнь, чтобы с тяжелым ранением скакать днями напролет? Чтобы высмеивать и унижать своего единственного – последнего – помощника?! Нужно было бросить Аланис. Она бы померла, в том была бы справедливость и польза для человечества. Если кромешные дураки так рвутся на Звезду, то пускай себе идут: земля останется умным людям.

Джо все чаще поглядывал на Луизу. Не то, чтобы особо желал ее, но сам вид Луизы – бойкой, успешной, пышущей здоровьем – наводил на мысли о прелестях семейного очага. А что, может, и вправду пора жениться? Повоевал уже, мир повидал, деньжат заработал. Не обзавестись ли домом да семьею? С женщиной всяко теплее, чем одному. Дети, говорят, тоже со временем становятся в радость. А дальше бродить по миру, искать – чего? Любви? Дважды находил уже – оба раза кончилось слезами. Славы? Да есть ли она вообще?! Ведь глянешь издали: непобедимый Ориджин, прекрасная герцогиня Альмера, великодушный вождь Салем. А подойдешь ближе – увидишь хилого болезненного мерзляка, злобную уродину, безголового придурка-самоубийцу…

Если бы все шло и дальше своим чередом, то за время пути до Уэймара Джо утвердился бы в своем новом мировоззрении. Принял бы решение остепениться, женился на Луизе либо на какой-нибудь уэймарской мещаночке, или на доброй девушке, какую подыскала бы его мать. Спустя несколько лет рассказывал бы детишкам о том, как «отвоевался», в каких великих событиях поучаствовал, с какими людьми послужил под одними знаменами. Джо делился бы с сыновьями своей выстраданной мудростью: не лезь, мол, на рожон, слава того не стоит, да и вообще нет ее, все славное на свете – мишура… Дети слышали бы сквозь словесную обманку истинный смысл отцовской речи: с опытом приходит надменность. Они страстно хотели бы стать такими же циничными ветеранами, как папа, и с юных лет рвались бы в бой, и может, выслужили бы себе рыцарское звание, лейтенантский чин. А может – как знать – сложили бы головы в сваре каких-нибудь феодалов…

Но, видимо, боги еще имели планы на Джоакина Ив Ханну. Ленивый циничный дезертир не отвечал их задумке. Богам требовался герой.

* * *

Дорога из Фаунтерры в Лейксити слыла позором Земель Короны. Не секрет, что по весне все дороги плохи: земля раскисает, колеи наполняются водой, тракт превращается в болото. Инженеры и строители борются с этим, как могут: усыпают дорожное полотно щебнем, выстилают половинками бревен, поднимают на утрамбованные насыпи, на которых не задерживается вода. Дорога в Лейксити, однако, не поддавалась никаким ухищрениям. Проходящая по низинам, она собирала в себя все сточные воды. Насыпи размокали, как замки из песка, щебень тонул в грязи, а на бревенчатый настил не хватало денег из-за большой протяженности тракта. Дорога оставалась пыточным инструментом Темного Идо. Лошади увязали в болоте и выбивались из сил. Телеги застревали так, что приходилось сутками торчать на одном месте, дожидаясь солнечного дня. Пешие даже думать не могли, чтобы весной пройти эту дорогу. В деревнях тех мест бытует даже пословица: «Решил дойти до Дымной Дали» – это значит, затеял что-то безнадежно неподъемное.

Время от времени тот или иной император высочайше повелевал министерству путей уладить проблему. Министерство поручало Университету разработать новый способ настила дорог. Университет, потратив уйму средств, предлагал проект. Министерство ужасалось, но бралось за воплощение (императорский указ, как никак). По ходу обнаруживалось, что денег требуется еще больше той горы, какая предполагалась проектом. Строительство замирало. Министр, дальновидно ожидая владыческого гнева, выбирал среди подчиненных козла отпущения. Владыка гневался, козел отпущения лишался места, остатки средств разворовывались… а дорога так и оставалась болотом.

Стоит заметить, по здешним меркам, Луизе и ее фургонам повезло. Зима была не слишком снежной, март – не особенно сырым, телеги увязали всего на полфута, а не по ступицы, и делали милю в час, но все ж ползли, не стояли. Джоакин в своем самосозерцании даже радовался малой скорости хода. Приятно было не торопиться: пусть молодые дурачки скачут, сломя голову, а мудрые люди знают цену покою… Но вышло так, что фургоны Луизы-торговки нагнал отряд всадников, не принадлежащих к породе мудрецов. Всадники спешили.

– Дайте дорогу! – крикнул первый из них.

Фургоны и так ехали по краю тракта, оставив свободным ярд или два. Построившись гуськом, конники легко обогнали бы повозки.

– Езжай, не шуми! – сказал им Бад, сидевший на козлах крайнего фургона.

– Дорогу ее светлости, дурачье! – рыкнул всадник.

За спинами конных обнаружилась карета. Большая, запряженная шестеркой и везущая, видимо, важную леди. Кто, кроме важной леди, может иметь при себе сорок человек эскорта и зваться «ее светлостью»?

Луиза и Джо вели головной фургон, а Бад с Хетом – последний, вот им и пришлось принять решение. Вариантов было, по сути, два. Спокойней и мудрее – съехать на обочину, застрять, пропустить карету, полдня пробарахтаться в грязи, выталкивая фургоны, но не связываться с воинами миледи. Хитрее и ленивей – вступить в диалог, начать лебезить: «Простите, добрый сир, но обочина такая унылая, что никак не съедешь. А впереди вон развилочка, там и пропустим. Всего полмили доехать, ее светлость как раз отдохнет, быстрая езда по такой дороге – одно мучение. Вынужденная задержечка только на пользу здоровьицу барышни…» Но Бад с Хетом выбрали третий путь: отмолчаться. Авось как-нибудь само уладится, авось отряд устанет ползти за телегами и обгонит по обочине…

Головной всадник дал братьям пару минут на размышления. Не получив внятного ответа, подъехал к передку фургона и ожег Бада нагайкой. Охранник сгоряча схватился за дубинку и попытался ударить в ответ. Всадник хлестнул его по руке, выбив оружие, потом ухватил за ухо и скинул Бада с козел на землю. Хет, видя унижение брата, поднял топор и взревел:

– Ах ты ж гад!..

Дубинка и топор не обидели всадника – не усмотрел он в них сколько-нибудь значимой угрозы. Но при слове «гад» как-то изменился в лице, по-особому сощурился.

– Слезай, – сказал негромко.

Хет помялся на козлах, неловко теребя топор. Пожалуй, лишь теперь под слоем дорожной пыли он разглядел истинные цвета воинского плаща: алый и черный.

– Слезай, – повторил всадник.

Он не прикасался к мечу, но Хет бросил топор и неловко сполз на землю – стек, будто сырое тесто. Промямлил:

– Добрый сир, простите…

– На колени, – оборвал всадник.

Он все еще не делал ничего угрожающего, только смотрел. Однако Хет плюхнулся в грязь. Бад, начавший было подниматься, тоже замер на коленях рядом с братом.

Из фургона высунулась дурнушка Салли:

– Пожалуйста, сир, не троньте их!

– Вылезай, – тихо сказал ей воин. – На колени.

Не смея ни возразить, ни промедлить, она поползла из фургона.

Джоакин наблюдал сцену с двадцати ярдов и увидел в ней нечто странно притягательное. Джо-прежний, еще не ставший ветераном, вскипел бы и ринулся на защиту. Не смог бы глядеть, как наказывают невинных парней за одно лишь желание ехать по дороге. Но Джо-нынешний, охлажденный собственным цинизмом, рассмотрел кое-что более глубокое: власть. Власть жестокого человека над людьми мягкосердечными. Власть, идущая не от силы или положения, а от одной лишь жестокости. Власть хищника.

Джо не вмешивался в события. Не потому, что боялся или «отвоевал свое», а от того, что был заворожен зрелищем. Глубоко в душе он хотел увидеть, как воин убьет Бада с Хетом. Не потому, что желал им смерти, а только ради кровавой красы действа.

Весельчака не было рядом: к счастью своему, он дремал в фургоне. Но была Луиза, она схватила Джо за локоть: «Пойдем же, пойдем!» – и поволокла к месту событий. Когда они подошли, оба брата и сестра стояли на четвереньках у ног спешившегося кайра. Бад с Хетом дрожали от ужаса, Салли умывалась слезами. Эскорт важной леди молча наблюдал, не вмешиваясь в расправу. Не будь здесь ни кареты, ни сорока конных воинов, а будь один только этот кайр – все шло бы точно так же.

– Вы главные? – спросил воин, обращаясь к Луизе и Джо. – Ваши охранники не уступили дорогу и оскорбили меня.

– Приносим самые глубочайшие извинения, – Луиза низко поклонилась. – Я накажу их, сир, а вам выплачу возмещение задержки. Сколько с меня причитается?

– Мы не нуждаемся в деньгах торговки. Но наказание – это правильно.

– Что ж, сейчас Джо выпорет этих дурачков… Джоакин, не откажешь мне?..

Кайр сказал:

– Убей одного из них по своему выбору.

– Простите, сир?..

– Или я – обоих.

– Я не понимаю…

– Считаю до десяти.

Салли вцепилась в сапог кайра, тот отпихнул ее. По лицу кайра Джо понял: он считает молча. Никто не услышит ни «пять», ни «семь», ни «девять с половиной». Просто в какой-то миг головы Бада и Хета шлепнутся в лужу – это и будет «десять». Джоакин не отводил глаз. Он не признался бы самому себе… но он хотел это увидеть.

– В Землях Короны так не делается, – промямлила Луиза. – Нельзя просто взять и убить…

– Мой закон – северный закон, – ответил кайр и моргнул.

Возможно, это было «четыре», а может, «семь». Все вокруг замерло в ожидании десятки. Даже ветер остановился.

– Сделай что-нибудь!.. – зашептала торговка, толкая Джоакина в бок. – Он же убьет их! Пожалуйста!

Тычок нарушил наваждение. Джоакин ужаснулся тому, чего только что хотел. Порывисто шагнул вперед, оттеснив Луизу.

– Постойте, кайр.

Тот окинул его быстрым взглядом, обмеряя своею меркой. Добыча ли? Мелкий хищник?.. Тем временем Джо разглядел гравировку на наруче воина: сокол под полной луной.

– Ваш герб кажется мне знакомым.

Воин оскалился:

– Да неужели?

– Не служил ли кто-либо вашего рода под началом герцога Эрвина Ориджина?

– Каждый достойный род Севера послал воинов милорду.

– Я уточню. Не был ли ваш родич в числе тех пяти сотен, что вместе с великим герцогом держали дворец?

Кайр побледнел. У хищников тоже есть слабые точки.

– Мой брат, лейтенант Стил, погиб в проклятом дворце. Не знаю, как ты узнал об этом, но да спасут тебя боги, если хитришь.

– Никакой хитрости, кайр. Я был в той осаде и видел смерть вашего брата. Он погиб после того, как отомстил гвардейцам за своего наставника – кайра Дерека.

Северянин долго смотрел в лицо Джоакину. Штормовая волна взметнулась и опала в его душе.

Он стянул перчатку и подал руку путевцу.

– Я – кайр Сеймур Стил. А ты, видимо, из наемных стрелков, что служили герцогу. Назови свое имя.

– Джоакин Ив Ханна с Печального Холма, – ответил Джо, но руки не пожал, а красноречиво опустил взгляд на Салли с братьями.

– Ах, они… – Сеймур поморщился. За секунду он успел забыть о своих жертвах. – Пусть уберут фургоны с дороги. А ты поколоти их потом.

Охранники еще не поняли, что спасены, но Луиза уже подняла их за шиворот и шлепком отослала. Джоакин пожал руку кайру.

– Не серчай, – сказал Сеймур. – Я не знал, что они – твои люди.

Джо не расслышал фразу. Все внимание заняло рукопожатие – и удивление: оказалось, Сеймур не сильней Джоакина.

– Почему ты ушел? – спросил кайр. – Кто выжил из тех стрелков, остался служить милорду. И почет, и деньги – все нынче при них.

– Мне не по нраву столица, – ответил Джо.

Сеймур понимающе усмехнулся:

– Столичные порядки – дрянь. Тоскую по Северу. А ты ведь не северянин?

– Я…

Он осекся. Клацнула дверца кареты, и кайр обернулся на девичий голос:

– Сеймур, что происходит?..

Девушка куталась в меха по самые щеки и хлопала глазами спросонья, и на щеке отпечатался красный след от подушечки…

Северная Принцесса. Нельзя не узнать.

– Миледи, простите, какие-то мужики заняли дорогу. Но один из них – бывший воин вашего брата.

– Воин Эрвина?.. Кайр?..

– Не кайр, миледи. Наемный стрелок из тех, что защищали дворец.

– Я в долгу перед всеми, кто служил Эрвину в осаде. Славный воин, прошу, разделите со мной чашу вина.

Иона Ориджин. Это она так унизительно распекала Джо за драку в уэймарском замке. Сказать ей, что кайр Сеймур минуту назад хотел убить двоих невинных? Пусть отчитает его тоже, или лучше снимет с командира эскорта… Впрочем, Джоакину-ветерану хватило ума промолчать.

Он поклонился и подошел к карете. Леди Иона отодвинулась, дав ему проход. Джо сел в экипаж, кайр Сеймур расположился возле Принцессы. Конечно, он не оставит миледи наедине с простолюдином, пускай даже воином герцога.

– Как ваше имя, стрелок?

– Джоакин Ив Ханна с Печального Холма.

Он был абсолютно уверен, что леди Иона не сохранила и тени памяти об их встрече. Однако она нахмурила брови:

– Имя кажется мне знакомым, как и лицо. Не встречались ли мы в столице? Давно вы покинули ее?

– В середине декабря, миледи.

– Я прибыла в Фаунтерру позже… Помогите мне, Джоакин. Я буду терзаться, пока не вспомню: где и при каких обстоятельствах мы виделись?

– Я не имел чести…

– Ваша скромность похвальна, но я же вижу по лицу: вы тоже меня узнали.

– Нельзя не узнать Принцессу Севера.

– Однако вы не робеете в моем обществе. Либо мы все же знакомы, либо вы не так просты, как хотите казаться… – Тонкая улыбка коснулась ее губ. – В вас есть тайна, Джоакин Ив Ханна.

Он не стал возражать. Кайр Сеймур открыл дорожный сундучок, в котором хранилась бутыль орджа и четыре серебряных чаши. Разлил напиток, подал кубок хозяйке и Джоакину.

– За славу Агаты, – сказал Джоакин.

– За людей, которым Эрвин обязан победой, – ответила леди Иона.

Она выпила и покраснела, смоляные глаза заискрились.

– Расскажите о себе, таинственный воин. Как вышло, что службу моему брату – великому герцогу – вы променяли на место старшего охранника торговки? Должна ли я обидеться на вас?.. Или просить прощения за обиду, нанесенную вам Эрвином?..