Текст книги ""Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

– Вперед – это вон туда, под катапульты? – уточнил Гроза, махнув нагайкой в сторону плотины.

– Именно.

– Бери всех, Ориджин. И прячься за спинами, авось выживешь.

– Благодарю за совет. А как вы считаете?

Эрвин глянул на остальных гостей.

– Возьмите шестнадцать человек, милорд, – посоветовала мать Корделия. – Вместе с вами будет семнадцать, это число Праматерей.

– Возьмите только знаменосца, – сказал Давид. – Я полагаю, число не важно. Если граф пожелает убить вас, он в любом случае сумеет.

Эрвин поразмыслил недолго.

– Святая мать, я приму ваш совет: пускай будет семнадцать. Дамы и господа, кто из вас желает составить мне компанию?

– Почту за честь, – склонила голову Корделия.

– Праотцы желают, чтобы я был с вами, – произнес Давид.

Ганта издал смешок:

– Коли там прикончат герцога Ориджина, то я должен это увидеть! А мой конь лучше ваших, если что – сбегу первым.

Вдоль дороги тянулись провода. Шеренга столбов, похожих на мачты, поддерживала их. В пролетах между столбами провода провисали так низко, что казались не то усталыми, не то больными. К тому же, они жужжали. Гул звучал тихо, но так плотно заполнял воздух, что ощущался даже сквозь стук копыт. Не слышался, а чувствовался, будто зуд на коже. Уууууууууу.

Семнадцать всадников двигались по обочине дороги, держась как можно ближе к проводам. Единственный маленький изъян замковой обороны: катапульты не станут бить сюда, чтобы не повредить искровую линию. Вот арбалетчикам провода не помеха, но дальность прицельного боя арбалета известна и не так уж велика.

Капитан Гордон Сью нес белый флаг, кайр Джемис – нетопыря со стрелою. Остальные одиннадцать кайров имели длинные рыцарские копья и тяжелую броню. В случае чего, они должны прикрыть отход герцога. Впрочем, ганта Гроза был прав: лишь его конь достаточно скор для бегства. Боевые жеребцы северян хороши силой и выносливостью, но не быстротой.

Гости – священник, монашка, разбойник – ехали сразу за знаменосцами. Мать Корделия держалась со спокойствием, достойным Ульянинского ордена. Отец Давид, напротив, читал молитвы одну за другой, перебирая костяшки четок. Впрочем, надо отдать должное: за спины рыцарей он не прятался. А ганта во все глаза рассматривал замок. И было на что взглянуть!

Несколько могучих бастионов выдавались прямо в поле, как волнорезы. За ними следовал ров, за рвом вздымалась первая стена. Кроме верхней галереи, она имела еще два ряда нижних амбразур. И вся она – с галереями, нижними бойницами, башнями, мостами на бастионы – кишела стрелками. Их шлемы были начищены до блеска, и стена буквально искрилась солнечными зайчиками, как трава росою. А за первой стеной шла вторая, выше первой, ее занимали расчеты баллист и катапульт. Над нею вздымалась третья, отданная резервным отрядам. Три стены, усеянные башнями и мостами, напоминали гранитный лабиринт. Собственно, это и был лабиринт – наверняка между стен устроена целая череда тупиков и ловушек.

Ганту Грозу и остальных поразила мощь этой цитадели. Эрвину же не было дела до стен и стрелков. Лишь одно произвело впечатление: центральное здание замка, вздымавшееся над стенами, было красным. Его сложили из любимого альмерцами рыжего кирпича. Раннее утро искажало цвета, и рыжий становился кровавым. Багряная башня в окружении темно-серых стен – красиво. Иона оценила бы.

– Дистанция, – сообщил кайр Джемис.

Эрвин проехал еще дюжину ярдов, чтобы не показывать излишней осторожности. Остановился, снял перчатку и помахал ею над головой. Знаменосцы взметнули к небу оба флага – герцогский и белый. Герцог Ориджин зовет графа на переговоры.

Кайры уперли копья в землю. Эрвин уронил руки на луку седла. Потянулось ожидание.

Ганта Гроза указал нагайкой на ближний бастион:

– Вон те могут нас достать длинным луком.

Эрвин только пожал плечами.

– Милорд, как вы полагаете… – начал отец Давид. Осекся, извинился.

Можно понять его тревогу: давно не был на войне, отвык. К тому же, он-то без доспехов. Первая же стрела… Эрвин мог бы пожалеть Давида и объяснить ситуацию. Описать, в каком положении оказался граф Эрроубэк. Формально граф – вассал приарха Галларда и должен исполнять приказы сюзерена, а Галлард прикажет любой ценой остановить армию северян. Но в декабре Эрроубэк сговорился с ненавидимой приархом Аланис и признал над собою ее власть. Ее, а не Галларда. Конечно, приарх не забыл и не простил этого. Теперь граф находится меж двух огней и вряд ли ринется в бой очертя голову. Хотя бы поговорит для начала, прежде чем стрелять.

Стоило бы рассказать это Давиду, чтобы успокоился. Да и ганте Грозе полезно бы понять мысли Эрвина. Но слишком много слов требуется, и слишком мало сил в запасе. Снова приходит духота, равнодушие, усталость…

– Мой милый… Надеюсь, ты скучал столь же сильно, как я по тебе.

Альтесса появилась на коне за спиною Эрвина, обвив его руками.

– Плохое время для объятий.

Эрвин кивнул в сторону замка. На стенах наметилось движение: несколько дюжин стрелков перемещались на бастион – ближайший к северному отряду.

– Конечно, хорошее! Неужели сам не чувствуешь? Запах смерти не слишком силен, вряд ли тебя убьют сегодня. Но все же опасность витает в воздухе: эти стены, стрелки, баллисты… Один меткий залп – и мало ли… Разве тебя не возбуждает это?

– Почему ты говоришь о такой чуши? Мне больно, я устал.

– Я и хочу отвлечь тебя, любимый. Мы могли бы… Прямо сейчас, на глазах у лучников…

Ладони альтессы легко проникли сквозь доспех, принялись гладить грудь и плечи Эрвина.

– Оставь, тьма сожри! Иона мертва!

– О, благодарю, что напомнил. Как раз хотела это обсудить.

– Я все еще верю.

– Милый… – альтесса прильнула к его шее. – У тебя есть верный воин, кайр Джемис. А у него – странная девица по имени Гвенда, у которой дар: говорить с Предметом. Ради этого дара ты и взял ее в поход, иной пользы от Гвенды нет. Разве только утеха для Джемиса…

– Предлагаешь связаться с Кукловодом? Но зачем?

– Неужели не очевидно? Чтобы дал слово Ионе.

– Она мертва!

– Вот и проверим.

– Она мертва. Нечего проверять.

– Вот и проверим, нечего ли.

Альтесса лизнула ухо Эрвина, и он оттолкнул ее локтем.

– Какую игру ты ведешь? Высмеивать мое горе – это слишком мерзко, даже для тебя.

– Слишком мерзко?.. Слишком мерз…

Тревога разрыдалась. Уткнулась лицом в его спину и стала утирать плащом слезы, что ручьями лились из глаз.

– Как ты можешь… Я же… ради тебя… от всей души…

Кайр Джемис тоже что-то говорил, Эрвин не мог разобрать: все заглушали стенания альтессы. Он попытался изгнать ее усилием воли, но не достиг успеха. Мысленно зашипел:

– Прекрати же, тьма тебя! Я сказал слишком резко, не хотел обидеть. Извини!

Плач мгновенно утих.

– Милорд, вы меня слышите? – повторил кайр Джемис.

– Теперь слышу. Что вы говорили?

– Только проверял, здесь ли вы. Не летайте в облаках, будьте готовы.

– К тому, что вы внезапно изречете мудрость?

– К тому, что придется бежать со всех ног.

Джемис указал на ближайший бастион. Его площадка до отказа заполнилась лучниками. Ганта прав: стрела из длинного лука достанет их на такой дистанции. Конечно, доспех она не пробьет, но, создав плотный ливень стрел, лучники могут поразить слабые точки брони, а также лошадей. Значит, если начнется стрельба, нужно уходить немедленно.

– Видишь? – Шепнул он альтессе. – Ты появилась не ко времени.

– Зато теперь ты знаешь, что я умею искренне рыдать. Я начну оплакивать Иону так горько, что ты промокнешь от моих слез! Как только поверю в ее смерть.

– Я не стану говорить с Виттором. Противно слышать его голос.

– Умоляю, потерпи одну минуту! Больше не потребуется.

– И он примет мое обращение за признак слабости. Будто я хочу договориться!

– Так запугай его! Скажи что-нибудь грозное. Когда ты придешь за ним, даже стены Уэймара задрожат от страха.

– Это же глупо.

– Ты вспорешь ему живот, вытащишь кишки и задушишь его ими.

Против воли Эрвин представил это наглядно.

– Какая мерзость!

– Ну, извини, дорогой. Я создана для любви, а не угроз. Придумай что-нибудь получше.

– Глядите, милорд, – вмешался кайр Джемис.

Ворота замка раскрылись, выпустив колонну всадников. Тяжелая кавалерия. Рыцари в полных доспехах на бронированных конях. Дюжина, вторая, третья… Полсотни. Втрое больше, чем северян.

– Они медлительны, – сказал Джемис. – Если мы ускачем, они не догонят.

– Знаю.

– А если вступим в бой, то не справимся с ними.

– Знаю, Джемис.

Эрвин прилип взглядом к голове вражеской колонны. Знаменосец вздымал к небу вымпел графа Эрроубэка. Рядом со знаменосцем скакал очень худой рыцарь без копья, вооруженный лишь полуторным мечом. Он клонился вперед, будто не мог привыкнуть к тяжести доспеха. Пожалуй, это и есть граф Эрроубэк. Зачем только он взял с собой такую ораву?

– Как думаете, кайр, почему их так много?

– На случай, если переговоры зайдут в тупик.

Кавалерия графа приближалась, набирая ходу и развертываясь широким строем, готовясь охватить северян с флангов. Жеребцы перешли в галоп, земля загудела. Дождь напрягся под Эрвином, всхрапнул, свирепо задышал. Джемис с лязгом опустил забрало, другие воины последовали примеру.

– Отставить, – выронил герцог.

– Милорд, нас атакуют. Не прикажете ли что-нибудь подходящее?

Эрвин вдруг ясно понял, какой приказ был бы самым подходящим. Подпустить их поближе – и самим ринуться в атаку. Ударить прямо в центр вражеского строя, окружить и взять в плен самого графа. Все кончится за минуту, замок откроет ворота. Даже странно, как Эрроубэк допустил такой риск!

– Милорд?..

Но было душно. Ужасно душно, и совсем нет сил. Эрвин лишь качнул головой.

Всадники графа сформировали клещи. Центральный отряд шел прямо на Эрвина, фланговые разошлись далеко в стороны и завершали охват. Эрвин услышал голос Джемиса:

– Мать Корделия, отец Давид, вам лучше укрыться в тылу.

В каком еще тылу?.. Нас окружат через две минуты.

Корделия выронила:

– Не вижу смысла прятаться.

Ганта хмыкнул:

– Было бы где…

Альтесса шепнула Эрвину:

– Ты стал унылым и равнодушным. Иона не любит таких.

И исчезла за миг до того, как графская конница сбавила ход.

Они остановились кольцом вокруг северного отряда. Тощий рыцарь выдвинулся навстречу Эрвину и поднял забрало. Был он весь заострен: колючие глаза, стреловидная бородка, рот будто шрам, оставленный бритвой. Что ж, обошлось без обмана: вот и граф Эрроубэк.

Он долго с удивлением разглядывал северянина. Тоскливо гудели провода. Усталость навалилась на Эрвина с такою силой, что даже дыхание давалось с трудом. Сказать хоть слово – непосильно.

– Герцог Ориджин, – начал граф, – почему вы здесь?

Эрвин промолчал. Слова попросту не приходили на ум.

– Милорд, все центральные земли полнятся слухами о вашей сестре. Одни говорят: она подняла мятеж против мужа и погибла. Другие твердят: Виттор Шейланд – Кукловод и главарь еретиков, он убил леди Иону, чтобы насолить вам. Так или иначе, вы должны быть в Уэймаре. Зачем вы явились сюда?

Эрвин раскрыл рот, но смог издать лишь тяжелый вздох. Что за напасть!..

Граф вскипел:

– Вы надеетесь взять мой замок?! Это будет чертовски трудно, заверяю вас! У меня достаточно воинов и огромный запас провианта! На помощь идет полк генерала Векслера, через два дня он будет здесь. Вам крепко достанется, милорд! Если вы и одержите верх, победа будет стоить моря крови!

Мать Корделия выдвинулась вперед и ответила вместо Эрвина:

– Церковь Праматерей обладает вескими доказательствами сговора приарха Галларда Альмера с еретиками. Мы направляемся в Эвергард, чтобы арестовать приарха и доставить в столицу на высший церковный суд.

Граф заметил диадему на лбу Корделии, понял, с кем имеет дело, и отвесил поклон. Однако раздражения в его голосе не убивалось:

– Направляетесь в Эвергард, святая мать? Прекрасно, направляйтесь себе! Езжайте по южному мосту, через Найтрок. Или через Надежду, или по Дымной Дали. Но что вы делаете в моих землях с войском северян?! Этот человек, – граф указал на Эрвина, – клялся разгромить Кукловода! Почему он явился сюда вместо того, чтобы быть в Уэймаре?!

Наконец, Эрвин сумел заговорить.

– Я приехал, граф, ради вас.

– Что?.. Как это понимать?

– Я пришел попросить у вас прощения.

Эрроубэк опешил. Несколько вдохов размышлял над словами северянина.

– Вы угрожаете мне, милорд? Холодная тьма! Лучше извинитесь перед своими солдатами – теми, что сложат головы под моими стенами!

– Вы меня не поняли, граф. Я прошу прощения за то, что сделал ранее.

Граф приподнял бровь:

– За что именно?

– Леди Аланис просила вас об услуге. Вы честно исполнили требуемое, и ваши действия принесли мне победу. Она сговорилась с вами против моей воли, однако я получил много выгоды от вашего договора. Я оказался в долгу перед вами. Следовало выплатить долг.

– И это все?

Как много нужно слов… Отчего же он такой непонятливый!

– Никак нет, граф. Желая обелить свое имя и отомстить леди Аланис за своеволие, я выдал ее имперскому суду. Тем самым я попрал законы чести, а также доставил вам большое неудобство. Глубоко сожалею об этом. Если бы все повторилось, я поступил бы иначе.

– И теперь вы просите прощения?

– Да, милорд.

Эрроубэк поморгал, стянул рукавицу, протер ладонью глаза, будто хотел получше рассмотреть северянина.

– Тьма сожри, герцог! Вы хоть понимаете, в какое положение поставили меня? На том берегу войско приарха, на этом – ваше. От самого Сошествия Галлард Альмера требовал моей присяги. Он угрожал всеми бедствиями, какие мог придумать, а я прятался в замке и ждал. Вы знаете, чего? Я ждал, что придете вы вместе с леди Аланис и скинете самозванца, и дадите мне то, что обещала миледи! Но вместо этого вы отреклись от леди Аланис и отдали ее на расправу! Она никогда не станет герцогиней. Альмерой будет править Галлард, и я должен ему подчиниться. Но он ненавидит меня! Стоит повернуться к нему спиной – и он вонзит в нее нож, как вы вонзили нож в спину миледи!

Граф перевел дух и окончил с тихой злобой:

– А теперь вы заявляете: прошу прощения.

– Да, милорд.

– И что, ради всех идовых чертей, мне делать с вашими извинениями?

– Вам решать, граф.

Эрвин собрал силы и отчеканил:

– Сейчас вы вернетесь в свой замок и сделаете выбор. Я не стану ни угрожать, ни манипулировать, ни предлагать взятки. Лишь хочу, чтобы вы, принимая решение, знали кое-что. Я сожалею о некоторых своих поступках. Кроме того – я перейду Бэк в любом случае, что бы вы ни решили.

– При решении учтите также следующее, – добавила Корделия. – Сегодня в Фаунтерре состоится Вселенский собор обеих Церквей. Приарх Галлард Альмера отказался прибыть туда и ответить за свои деяния. Потому собор наверняка постановит лишить его сана приарха. За вами выбор – встать на сторону еретика, отлученного от Церкви, либо воина, благословленного всеми высшими матерями.

Граф покачал головой, пожевал губы и, ничего не говоря, поехал прочь. Отряд устремился за ним.

Пару минут северяне глядели ему вслед. Ганта Гроза потеребил ус:

– Ориджин, думаешь, ты убедил его?

– Аланис обещала ему графство Блэкмор. Я намекнул, что хочу выплатить ее долги.

Ганта протяжно свистнул.

– Ну уж!.. Только лучше было сказать напрямую. А то он туповат, мог не понять намека.

– Тогда показалось бы, что я хочу его купить. Он принял бы за слабость.

– Разумно… Но ты не удивил меня, Ориджин. Легко взять замок, если можешь заплатить графством!

– Нелегко платить долги. Особенно – чужие.

Спустя несколько минут отряд графа въехал в замок. Ворота остались открытыми. Боевые знамена опустились, надвратная башня выбросила приветственные ленты.

Эрвин развернул коня и двинулся назад, прочь от замка.

– Эй, куда ты собрался?

– За войском, конечно. Я не въеду в замок малым отрядом. Довольно риска на сегодня.

* * *

В честь нового союза с северянами граф Эрроубэк хотел устроить пир. Эрвин отговорил его от этой затеи: чем меньше будет шума – тем позже Галлард узнает, что северяне перешли Бэк. Граф отдал Эрвину и Корделии лучшие комнаты замка, а остальному войску предложил встать лагерем на восточном берегу. Эрвин отказался расстаться с войском и потребовал в свое распоряжение весь донжон. Граф глубоко возмутился, вскричал о нерушимых законах гостеприимства и оскорбительном недоверии. Эрвин не стал успокаивать его, так что граф успокоился сам и задал вопрос: каковы планы герцога Ориджина относительно персоны приарха Альмера? Тут вмешалась мать Корделия. Церковь Праматерей потребовала, чтобы приарх явился в Фаунтерру с отчетом и покаянием. Он отказал, потому на Вселенском соборе, который состоится сегодня, будет поднят вопрос о низложении Галларда Альмера. Граф уточнил: Галлард лишится звания приарха, но сохранит титул герцога? Корделия ответила с ледяным огнем праведного гнева: приарх обвиняется в таких злодеяниях, что непременно будет отдан под суд, и в лучшем случае окончит жизнь в келье монаха-отшельника, а в худшем – на костре.

Тут граф проявил живейший интерес: кто, по мнению высоких гостей, должен править герцогством Альмера? Эрвин и Корделия ответили в один голос: юный лорд Альберт – единственный достойный правитель. Корона и Церковь будут настаивать на том, чтобы именно Альберт получил титул герцога. Но Альберт слишком юн, – сказал граф, – кто же будет назначен регентом? Корделия развела руками: здесь Церковь не видит смысла вмешиваться в мирские дела. Как обычно в подобных случаях, регент будет избран решением лордов герцогства Альмера.

Вот тогда гости получили все, чего желали: центральную башню замка, контроль над голубятней и волной, огромный запас провизии и военную помощь в размере одного батальона. На глазах у Эрвина граф написал и отправил послание приарху Альмера, в коем говорилось, что войско северян подошло к Бэку с востока, но граф будет стоять насмерть и ни за что не пропустит нетопырей на запад.

Тогда Эрвин велел Джемису расставить часовых – в донжоне, во дворе, на стенах, в голубятнях – и позволил себе лечь в постель. Глупо идти на приарха четырьмя ротами. Нужно накопить хотя бы пару батальонов, а они подойдут через сутки. Можно поспать вволю.

Конечно, едва он коснулся головой подушки, сон улетел прочь. Тоска свалилась на грудь, мучительно сдавив сердце. Договорился с графом, перешел Бэк – чему же ты радуешься? Что это изменит? Что вообще можно изменить? Худшее уже случилось, все теперь бесполезно. Ты лишь притворяешься, будто делаешь важное. Себя-то не обманывай. Все – фарс, не более того.

Он мучительно вздохнул, перевернулся на бок – и увидел подле себя любовницу.

– Умоляю, дай поспать…

Она ухмыльнулась и качнула головой.

– Я поняла тебя, любимый. Ты сделал все, чтобы остаться непонятым, но… Знаешь, что послужило ключом?

– Какой ключ?.. Что поняла?.. Я устал и хочу…

– Почему ты не пошел в Уэймар? Зачем ты здесь, в Альмере?

– Тьма… Ты же прекрасно знаешь. Галлард Альмера и Степной Огонь – возможные союзники Виттора. Нужно обезвредить их.

– Но почему ты? Главный враг сидит в Уэймаре – и ты отдал его вассалам, а сам ушел в другую сторону. Неужели не жаждешь мести? Не хочешь увидеть, как Виттор страдает и гибнет в муках?

– Я хочу увидеть, как ты исчезаешь и даешь мне поспать.

Любовница отбросила простыню. Обнаженная, придвинулась к Эрвину, легла на него, прижалась голой грудью. Покрыла поцелуями его шею, пальцами зарылась в волосы. Стало жарко, сердце бешено забилось. Эрвин больше не пытался оттолкнуть ее.

– Ты лжешь, дорогой мой, – прошептала альтесса. – Сейчас ты не хочешь спать. Ты хочешь быть со мной, отдаваться всем телом и душою. Мне, Тревоге.

– Нашла… – простонал он.

– Конешшно, мне ли не найти!.. Ты веришь, что Иона погибла, потому что иначе, если она жива, все будет на-аамного хуже. Виттор станет пытать ее всеми способами, которые только придумает. Он захочет сломать ее – потому что, знаешь, это же так почетно: сломать Ориджина! Он раздавит ее ради самоутверждения, ради повода для гордости. А потом предложит тебе выменять обломок. Понимаешь, на что?

– Холодная тьма…

– Он потребует твою голову. Ты будешь выбирать: лечь на плаху без малейших гарантий, что это спасет Иону, – либо отказаться и увидеть ее смерть. Не такую, в какую веришь сейчас, – быструю и легкую. А страшную, мучительную – и прямо на твоих глазах. От этого выбора ты прячешься в Альмере.

Эрвин отшвырнул альтессу на пол.

– Ты змея! Проклятая гадюка!

Она грациозно уселась на ковре, послала Эрвину воздушный поцелуй.

– Я оказала тебе услугу, моя радость. Ты больше не равнодушный унылый страдалец. Теперь ты жив. И будешь жив до тех пор, пока не умрешь, либо – пока Иона не умрет по-настоящему.

Альтесса начала таять в воздухе.

– Я вернусь к тебе позже. А сейчас – зови Гвенду с чертовым Предметом!