Текст книги "Прогулки с Бесом (СИ)"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 111 страниц)

– Тебя примут за представителя власти, пришедшего с дурными намерениями в адрес граждан, построившихся на монастырской земле.

Ориентировка монастырских стен, как у египетских пирамид: с севера на юг – две стены, восток-запад – ещё пара. На четырёх углах – часовенки кои поминал выше.

Маленькие сооружения, где "повернуться негде, на одну монахиню для чтения часов. Разновидность службы. Сложены часовенки, как и стены, из красного кирпича. Иных кирпичей в старину не делали.

В середине стены, обращённой к востоку – храм. Это всё, что на сегодня осталось от комплекса храмовых сооружений. Советская власть сдуру разрушила его, когда попыталась что-то переделать под свой лад и на сегодня остаётся только любоваться старыми фотографиями храмового комплекса.

Как воздвигался монастырь – у автора нет ни малейшего представления, но верный привычке говорить о том, чего не знаю – продолжу: вначале возводили стены, строили кельи и только после приходили насельницы?

Вначале монастырь был в другой части города с числом монахинь более половины тысячи, поэтому вполне возможно, что монастырь на новом месте вначале построили, а затем и заселили. Пожалуй, что обитель строилась для определённого числа монахинь. Не могло быть, чтобы вначале настроили келий, защитили обитель крепкой стеной от влияния внешнего мира и только потом поместили насельниц. Где причина, где следствие у женского монастыря – не знаю.

И была пятая часовня, большая, и во времена, когда главный храм ещё не был возведён, в этой часовне возносили молитвы богу. Часовня была эдакой "времянкой для молитв". Как и сейчас, когда, опомнившись, "россияне" вроде бы повернулись лицом богу и восстанавливают когда-то ими и опоганенные храмы. Сегодня в таком восстанавливаемом храме проходит служба и тут же лежат стройматериалы. Минус молитвы в храме, где на полу лежат мешки с цементом, таков: "Господи, прости, а, сколько сегодня стоит мешок цемента марки "300"? Неделю тому назад цена была такая, а что на сегодня просят? И сколько времени понадобится для полного высыхания деревянных балок, что приготовлены для замены кровли"?

Пятая часовня, красивое и относительно целое сооружение, находилась внутри монастыря и чуть в стороне от главного храма. Пол в часовне был выложен красивой плитка с рисунком в тонких "небесных" тонах. От одного вступления на такой пол хотелось взлететь к небу!

Над входом в часовню – защитный козырёк на кованых ажурных опорах навечно вделанных в стены. Чудо кузнечного ремесла древности. Железо козырька проржавело от времени и светилось дырами небесного света. Простояв многие годы, козырёк не имел, кроме дыр в железе, изъянов и готовился прослужить и впредь не одну сотню лет.

Мастера древности, ваша работа – память о вас на века!

В часовне немцы устроили бойню. Глумились над православной верой? Нет. Какой может быть глум с их стороны, если до них в этой часовне я устроил склад для "социалистического имущества"? Почему бы им не устроить бойню реквизированного "советского крупного рогатого скота для нужд германской армии"?

Забой производился внутри часовни, а снаружи, когда производился забой – стояли монастырские женщины и терпеливо ждали отходов производства.

В производстве мяса требуется много воды, и воду мясникам поставляли монастырские женщины, за что те рассчитывались внутренностями советских коров. Если бы я был медиком, то назвал бы их "паренхимой" Вот они-то и были "платёжным средством" в расчётах за принесённую воду. В отличие от сегодняшнего времени, благотворительность у них не была в почёте. Это они сейчас испортились настолько, что раздают заработанное тем, кто и не заслужил: как важно нагнать страх один раз! Нахожусь по "левую" сторону от таковых раздач потому, что от них не претерпел ни единой "капли мук". Соотечественники, кто в прошлом пострадала от пришельцев, сегодня в одном из городов провели конференцию. О чём вели речь участники конференции – не знаю, но на том собрании не имел бы оснований и рта открыть по причине: мои муки от войны были ничтожно малы.

Предложений в воде было больше, чем коровьих внутренностей, а посему наблюдалась "инфляция". Не всем доставалось отходов карликового вражеского мясного производства, но поскольку время было военное, то монастырцы делись добытым пропитанием.

Сколько голов крупного рогатого скота в день забивали враги – нет у нас статистических данных, но мне хватает картины того, как женщины стоят и ждут выхода мясника из часовни и какие внутренности коровы вбросит им. Тогда смотрел и думал: "ну, почему бы ни дать ВСЕМ этих ужасных и страшных, пока они не побывают на огне в чугунке, кровавых органов животных!? Почему иногда кто-нибудь из бойцов выходил из часовни с ведром помоев и пытался отогнать молча стоящих женщин, обливая их? Злые и отвратительные враги! А как они раздавали те отходы! Выносили громадный таз на парапет, крепкий немец ухватывал порцию и кидал ожидавшим! Развлекался, сволочь!

Возраст меняет зрение и по-другому увидел прошлые картины раздачи скотской требухи насельникам монастыря. Сколько лет понадобилось понадобилось на влезание в шкуру вражеских мясников, чтобы понять одного из них!

Откуда, как и почему увидел русских женщин, ожидавших отходов от вражеских мясников? "бесовское совращение, не иначе! Каким бы не был фашистом и сволочью, но как мог спокойно заниматься мясницким делом в то время, когда рядом стоит толпа голодных женщин и ждёт милости в виде коровьей требухи? Вождь, посылая на восток, сказал, что там живут "низшие существа" недостойные сожаления", а на деле всё оказалось не так! Меня обманули и я вижу людей с обычными заботами!? Гнать долой с глаз своих, чтобы не видеть их глаза!?

В каком возрасте приходят муки от вида чужого голода и пища отказывается пролезать в собственное горло? "Не идёт"? Или "чужого" голода не бывает? И как счастливы те, кого не страдает от мук при виде чужого голода!

– Добавь: "где-то глубоко в сознании любого мужчины, не учитывая "тронутых умом" – сидит неосохнанное "женщины и дети должны быть сыты", и когда зверь с названием "мужчина" видит женский голод – происходит сбой с выходом из равновесия. Появление нарушения чувств – у каждого своё.

После пребывания мыслями в шкуре одного их вражеских заготовителей мяса – понял их и простил.

Было и смешное: сегодня это "чёртовы европейцы", а тогда "проклятые оккупанты", оставаясь всё же воспитанными людьми, за каждое ведро воды благодарили на "вражеским, отвратительным немецким языком":

– Danke schon! – что для русского уха звучит как "дам кишок". И никто не задумывался о пустяке: отчего и почему немчура, коя ни "ни бе, ни ме, ни ку-ка-ре-ку!" в русском языке, так свободно произносит только два слова!? Что, специально выучили? И очень удивлялась та, когда вместо кишок получала за труды кусок печени. Так нужно учить иностранные языки? Безусловно!

Тёткины постояльцы, Курт и Линзе, работали мясниками в часовне-бойне. В каких ролях – этого не знаю. Думается, что такой человек, как Курт, не мог бы и курице отделить голову от тушки, а не то, чтобы забить "крупный рогатый скот". Это был человек из породы не способных "обидеть и муху", так что на операцию забоя, мне думается, его не ставили.

– Позволительно думать о солдате Вермахта Курте так: "почему вообще был в команде заготовителей провианта для Вермахта? Почему не в окопах? молодой и здоровый мужик"? – следом получаю вопрос от беса:

– Здоров ли был?

Ныне дозволено думать: Курт выполнял подсобную работу, которой в производстве мяса хватает. Вот герр Линзе мог быть бойцом скота, натура позволяла выполнять такую работу, но Курт – nein!

Сегодня удивляюсь в поведении немецких мясников из часовни: если "сидишь на хлебе" – мяса себя можешь оттяпать у родимого производства в необходимом количестве и в любой момент. Моя логика понятна: "как не жрать колбасу, если тружусь в колбасном цехе"!? За такое отношение к себе достоин всяческого осмеяния и презрения со стороны соотечественников! Никто и никогда не поверит в сказку, что "не могу съесть и куска колбасы"! За такое заявление сочтут беспардонным лжецом, идиотом и придурком: "вы только посмотрите на него: "сидит" на мясе – и без мяса"!

– А всё немецкая мораль военного времени: общий котёл для всех солдат и никаких исключений!

Как-то раз кто-то из тёткиных постояльцев принёс ведро свежей крови. У матери имелась гречневая мука, и она тут же напекла что-то вроде оладий. Кулинарная фантазия матушки на тему оладьев из гречневой муки и скотской крови была самой вкусной в жизни! Прошло столько лет, сожраны тонны различных продуктов, но вкусовая память об оладьях из гречневой крупы на коровьей крови осталась и до сего дня. Потребляли советские граждане кровяную колбасу во времена "расцвета социализма", было с ними такое, едали, но те гречанки на крови остались в памяти: первыми они были.

На сегодня часовню, где враги когда-то били скот, восстановили. Красива часовенка ныне, но не так, как та, первая, древняя.

И не бес, а собственная память шепчет:

– Здравствуй, часовня! Тебя ли вижу? Ту, древнюю, истинную, или ты – копия? Чиста и прекрасна ныне, но не прежняя. Не та, кою когда-то построили, освятили, и к тебе приходили верующие очищать души от тревог земных. Память, проклятая память, не позволяет душе полностью уйти в молитвенный экстаз и подсовывает мысли, не отвечающие "святости момента": "да, да, "христолюбивый" народ русский когда-то тут склад устроил, а другие, не менее "богалюбивые" – скот били... Какой ещё этап пройти осталось"?

Ныне в часовне обращаюсь к небу с просьбой о помощи, и просьба идёт первой. Главной. Просьб о прощении за прошлое надругательства над тобой небу не адресую...

И та часовня, в северо-восточном углу, которая когда-то торговала пивом – ныне отремонтирована и приведена в порядок. И никто из молодых не знает, что пол века назад сие культовое сооружение с большой выгодой для "советского" государства торговала пивом "распивочно и на вынос".

– Насколько святы нынешние мысли о главном храме отечества? И разве у святости есть сорт? Не думаешь: "красив ты ныне, но и твоё тело когда-то рвали на куски, не прежний ты, другой. Копия, не святость, всего лишь напоминание о "богоизбранности" вашей!

Вывод: "учение, поддающееся искажениям – направлено против естества человеческого потому и ложно". Что говорит основная заповедь христианского учения?

– "Любите друг друга..."

– Верно. А вы что делаете?

– Главное – первым заявить о "христолюбии", всё остальное – излишки, кои можно хранить на складе-часовне. Ответь, "вражина": а бог знал, что "христалюбивый русский народ" через тысячу лет неустанных вознесений "горячих" молитв забудет о "христолюбии" и отречётся от него? Знал, что со временем одумается и вернётся "в лоно православной церкви"? И как такие "отпады" и "возвраты" понимать?

– Не иначе, как с большого "перебора" приключилось! – дипломату дано уходить от прямых ответов, обучекны дипломаты "искусству" уходить от нежелательных ответов. Но есть и "самородки", кои и без обучения обойдут любого дипломата – врагу не пожела такого жильца!

Глава 96.

Расстрел.

В нашей местности бывают редкие летние дни, когда небо закрывается тонким и ровным слоем из облаков высокого стояния. В такие дни нет теней и окружающий мир, оставшись без солнца – становится матовым. Никто в такой день не взялся бы определить, в какой части небосвода находится Светило. Воздух в такой день абсолютно неподвижен и от этого ещё больше теряется «ход времени». В такие дни тянуло медитировать, и любимое занятие по перестановки востока и запада местами протекало весьма успешно.

Медитациями занимался у завалинки восточной стены кельи, и что такие мои упражнения назывались "медитацией" – об этом я и не догадывался. Что-то большое и непонятное кроется в таком нашем незнании, но что именно – это установит кто-то другой.

Сидел удобно: спиной упирался в кирпичи завалинки, а мой тощий зад в коротких штанишках из военного брезента одной из воюющих сторон, покоился на прогретой земле.

Рай и тишина! Если бы в этом раю ещё не хотелось есть! Тогда счастье было бы полным!

– Давай остановимся на чём-то одном: или воспевание твоего прошлого аппетита, или "посвятим наши помыслы высоким материям"!?

– Одно другому – не помеха, Пища и Аппетит – опора тела.

– Ага, особенно когда эта парочка неуёмная, и ничего, кроме сынка Жирок не рождающая.

Сидел, прислонившись к кирипичам заваленки, медитировал на свой манер и удивлялся тому, как исследованная вдоль и поперёк монастырская улочка превращалась в неузнаваемое место. Вроде бы она, родная улица – и как бы не совсем она!

Любимая восточная стена кельи была поворотом на другую улочку и смотрела на дорогу. Просто: нужно представить улицу, поворачивающую на девяносто градусов, и в месте поворота поставить монашескую келью, у которой одна стена с окном "смотрит" на уходящую дорогу. Пересечений дорог и дорожек в монастыре не было по причине: на "росстанях", как известно, наиболее сильно проявляется "нечисть", а прежний монастырь в нечестии не нуждался...

И увидел картину: два немецких солдата вели человека в интересной чёрной одежде. Они появились около кельи как-то неожиданно, я почему-то прозевал их на "дальних подступах".

Привожу подробности: впереди процессии и чуть сбоку – шёл офицер, сзади – странно одетый человек без головного убора. Чуть сзади, и по сторонам – двое солдат с винтовками. Орудия убийства солдаты держали так, что с них можно было выстрелить по конвоируемому в любую секунду. Что конвоиры держали винтовки в положении готовом для стрельбы за время в секунду – понял спустя годы и вдоволь насмотревшись различных фильмов "про войну".

У нормальных людей вначале идёт "теоретический курс", а затем – "практика", но для меня война эти "два кита" всякого обучения меняла местами: вначале видел – осмысливал потом... или вообще никогда. Так было с конвоирами и с оружием в их руках.

Четвёрка поравнялась со мной, офицер стеком показал человеку в чёрной одежде, куда надлежит двигаться и конвоируемый механически выполнил команду. Если бы сегодня видел лицо конвоируемого – сказал бы так: "лицо человека ничего не выражало, безраличным было..."

Руки конвоируемый человек в чёрной одежде держал сзади, но были они связаны – не разглядел. Не обратил внимание. Да и кто бы мог сказать, на что нужно обращать внимание в семь лет, а что пропускать мимо?

Группа повернула и стала медленно удаляться в направлении восточной части монастырской стены.

Необъяснимая тревога подняла и двинула следом за группой на удалении метров двадцати. Было от чего встревожиться: первый раз в тихом, без событий бывшем женском монастыре – трое немцев по какой-то причине и надобности куда-то вели человека не в своей форме! Никто из конвоиров не обернулся в мою сторону и не сделал угрожающих жестов:

– "Куда прешь!? Марш в келью"! – вот и шёл за четвёркой людей... и пришёл...

... к малой часовне, где у южной стены был поставлен конвоируемый. Солдаты, не спеша, отошли от человека метров на десять, подняли винтовки, недолго держали на весу, офицер что-то сказал – и грохнуло!

Между поднятыми винтовками расстрельщиков и выстрелами, всего на долю секунды переключился зрением на лицо убиваемого, но как и для чего переключил внимание с одного на другое – объяснять не берусь.

Какой из мальчишки семи лет психолог? Или физиономист? Никакой, но видел, что на лице убиваемого не было никаких выражений. Ни ужаса, ни страха, ни понимания, что проходят последние секунды жизни в видимом мире и через миг всё кончится... Сегодня сказал бы о лице убиваемого: – "Это была маска" – тогда о масках ничего не знал...

Зачем нужно было смотреть на лицо человека? Мало было винтовок в руках врагов? Смотри на оружие, зачем лица убивающих и убиваемого? Что в них? Чего ждал, когда смотрел на отверстия стволов? Собирался увидеть, как вылетят пули и войдут в тело человека? Не дано! Чего было на концы немецких винтовок смотреть?

...у человека в чёрной форме подломились ноги в коленях, и он упал на правый бок. С самого начала казни он и стоял как-то больше правым боком к солдатам и на эту сторону упал. Работу солдаты выполнили "чисто" и профессионально: убитый "не копнулся".

"Копнулся" и "чистая работа" – определение новое, нынешнее, но не повсеместное: где-то убитых определяют как-то иначе.

А тогда так не говорили: убивать – убивали, но чтобы действо по умерщвлению себе подобного называть "чистым" – не догадывались и не употребляли.

И "копнуться" не годилось: "копаться" – что-то делать, проявлять признаки жизни, шевелиться после всаженных в тело пуль...

Ни один из стрелявших не подошёл к убитому и не проверил качество выполненной работы. Не было и "контрольных" выстрелов в голову лежавшего.

На казни присутствовали монастырские женщины. Как и откуда так быстро собрались на просмотр сцены убийства? – смотрели на происходящее, но чтобы кто-то плакал – не помню... или стоял далеко от плачущих и не слышал? Не было от зрителей и криков-проклятий в адрес убийц, а так же не было выпущено ни единого призыва "бороться с оккупантами до победного конца".

– Ничего удивительного, в гражданах сидела старая вера:

– "Власть всегда права"! – а какая – уточнения лишние, поэтому экзекуция и прошла "тихо и мирно".

В последующие годы в отечественных фильмах о войне подобную сцену любой режиссер расцветил бы сценами бунта против захватчиков с появлением дополнительных трупов из числа мирных ротозеев. Если орёшь и "протестуешь" – ты, как бы не совсем "мирный" житель? Возмущаешься действиями немецких властей!? Так громко!? Может, и тебя за компанию успокоить"!?

– Случилась истерика от сцены расстрела?

– Нет.

– Совсем-совсем!? Ни страхов, ни криков во сне? И "пробуждения в холодном поту" мимо прошли"?

– Абсолютно ничего из упомянутого не испытал! Не потому ли твёрдым был, что в мыслях сам "умирал" не один раз? Могло быть такое?

– Вполне! На то время твои "тренировки на смерть" окончились. Есть и другое объяснение людской истеричности: в каждого от рождения закладывается строго дозированная порция истеричности и страхов. Если отведённый Природой объём истерики индивид не пускает в дело, не реализует до капли – истерика распадается, как яблочная кислота в вине. Также истерика распадается от сдержанности: появляется повод закатить "родную и любимую", просится паршивая сука на простор, чтобы насладиться, а ты – не выпускаешь... тогда-то общий запас истеричности уменьшается на одну порцию.

Совсем иная картина происходит с теми, кто закатывает истерики часто и без причин. У таких "бесконтрольных" общее количество "истеричного" добра увеличивается на порцию. Объяснения этому явлению не могут найти даже в наших Сферах...

– А пытались?

– Пытались. Не отвлекай... В итоге одни истеричность теряют, а другие – её находят, и радуясь найденному – приумножают объём истеричности. Рассуждения прежние: "не нужна ему – пригодится мне". И нам, бесам, неизвестен процент "запасливых".

Общий баланс истеричности в каждом народе свой, и остаётся неизменным при любых условиях. Ваша истеричность – тема будущих кандидатских диссертаций по психиатрии. Моя задача – "родить" тему, а дать ей научное объяснение – дело учёных.

– Похоже на то, как в недалёком прошлом какой-нибудь "представитель трудящихся" заявлял на собраниях:

– Воды у нас много, вот я и предлагаю делать бензин из воды!

– А как представляете такое?

– Вы – учёные, вот и думайте, как!

Главное – родить вопрос. Можно и так: "основная задача учёных – как можно раньше поднимать солнце из-за горизонта на одном конце нашей неохватной страны, и как можно позже опускать его на другом" – "вопрос из зала" остаётся прежним:

– А как это сделать?

Если сегодня кого-то психически калечат, то для таких "травмированных", другие граждане, никогда не получавшие "психические травмы", требуют от государства "реабилитации" пострадавшим.

Как правило, сами "покалеченные" не чувствуют себя таковыми, помалкивают о "психических травмах" и всё происшедшее с собой не считают чем-то из ряда вон выходящим:

– У ребёнка сильнейшая и глубочайшая психическая травма! Настолько глубокая, что он неадекватно реагирует на происшедшее! – слова непонятные, пугающие и нужно думать:

– О чём речь? – в ответ "травмированный" заявляет "любящим сердцам":

– Ничего не произошло, о чём крик!? Чего вы из меня инвалида делаете!? Вроде бы всё обошлось. Жив? Жив! Надеюсь, что пролёт тётушки Смерти не в последний случился. Всё видел, всё понимаю – и не страшно. Не вами ли изобретено: "за одного битого – двух небитых дают"? Не вписывайте в "контуженные".

– Нельзя: могут расценить, как "жестокосердие" и "бесчувственность".

– Калеченных прошлой войной "реабилитировали" каким-то образом? Нет. Знаешь, почему? Потому, что ничего не знали о "реабилитации". Да и "гуманитарных катастроф" тогда не было, войнушка небольшая получилась, говорить-то о ней не стоит! Пусть даже калеченных телесно и травмированных душой на "тысячу голов населения" у вас больше, чем среди любого народа в мире!

"Катастрофа" тогда таковой признаётся, когда происходит в малых масштабах и в одном месте, а если она повсеместная – это уже не катастрофа, а "норма жизни". Всё едино, как один день без еды во время голода. Если бы познакомили вас с "реабилитацией" шесть десятков лет назад, так, чего доброго, приняли бы её за новый "тридцать седьмой" с последующими годами! И куда бы заехали? Вы такие, дай вам палец – оттяпаете руку!

– С нами не нянчились, о каких "реабилитациях" речь вести!?

– Но вы не хуже нынешних, реабилитированных. "Нейтрализация картин ужасных событий в памяти пострадавшего"? – на ходу придумывал бес.

– Чем в итоге заканчивается процесс "лечения"? Память страдальцев очищают от ужасных картин прошлого и она становится чистой, "как листок из тетради"? Исчезает пережитое и нет оснований получить порцию жалости со стороны? От кого угодно – но подайте её!

– Как собираешься распорядиться чужой жалостью? На что сгодится чужая жалость?

– Как это "на что сгодится"!? Упиваться буду! Чужая жалость – слаще мёда! Бес, а не понимаешь преимущества "обиженных"! На обидах государства держатся! Нужно гладить "контуженных" по головке, нужно!

Если бы пригласили консультировать сцены фильмов о прошлой войне, то, вплоть до изгнания из консультантов, до хрипоты и скандалов с создателями "шедевров", выражаясь на "арго", не позволил бы "туфте" пролезть "на большой экран". Не все военные сцены смог редактировать, но сцену расстрела – с гарантией.

Сегодня, когда показывают документальные кадры прошлых расстрелов "изменников родины, предателей, трусов, паникёров, мародёров и прочих "вражеских элементов", то готов согласиться только по единому пункту: да, всё верно в кадрах, не врут: они документальные!

– Не особо-то "пылай восторгом" в ваших "документальных" кадрах и дубли бывали..

– И сцены расстрелов дублировали?

– Что-то иное – да, дублировали, но расстрелы всегда шли в "живую".

У всех убиваемых ноги подламываются. В коленях. Кроме случая, когда сила порохового заряда патрона отбрасывает убиваемого в яму, им и вырытую. Хороша в сбрасывании винтовка системы инженера Мосина образца 186.../30 года: она способна сбросить в яму вчерашнего "товарища" без подламывания колен... Оно и понятно: "преданные делу революции товарищи" при жизни имели "твёрдые" колени, и в момент встречи с вечностью не оставалось времени на замену твёрдости коленных суставов...

О иных орудиях, помимо винтовки Мосина, ничего хорошего сказать не можем.

– Самое весёлое в художественной литературе о войне – это места, где о герое писано так: "он стал медленно оседать..." – далее следует подробное описание "оседания" героя.

– Как иначе было выразить "физическую и духовную" силы героя? Писать о герое: "он свалился, как мешок с картошкой"? Кто и когда так писал о героях!?

Описание говорит об одном: "оседающий" герой тяжело ранен, но не убит. Убитый не оседает, а всегда падает, и тот стрелок, что выпустил пулю казнимому – говно стрелок, "мазила"! Не убил, а ранил, заставил мучиться изменника родины, или предателя! Плохо выполнил работу!

– Слышь, компаньон, живёт литературный штамп "шальная пуля". Вот бы узнать: у килеров-снайперв "шальные" пули бывают?

Колени убиваемых, как героев, так и у противоположности, складываются одинаково.

Не получается заблокировать ужасную информацию в памяти, никому не посилам стереть картины войны и остаётся одно: принять их, примириться и жить с ними. Рекомендация не специалиста:

– Посмотри на них под иным углом зрения и без обращения к "психам"

– То есть, к психиатрам?

– К ним, дорогим. С участием "психов"" "реабилитация" пойдёт быстрее и с лучшим "терапевтическим эффектом"...

– ... но дороже...

Нужно очистить оперативную память от прошлого? Бывает, появляется желание очиститься, но через какое-то время желание стать "чистым" уходит и "всё возвращается на круги своя".

– Пахнет кандидатской по психиатрии, не меньше.

Изложенное выше принадлежит квартиранту, эдакая лёгкая фантастика без уточнения "научная". Все бесовские фантазии антинаучны

После экзекуции со смертельным исходом в монастыре пошли разговоры без выхода за стены обители, и введи враги расстрелы за длинные языки, как во времена савецкой власти – три четверти женского населения монастыря не увидели конца войны:

– Он пленным танкистом был!

– Какой танкист!? Партизаном! – откуда всё и всегда знаете, мать вашу!?

– Дык "земля слухом полнится"...

– Точно! А заодно и вашими, всёзнающими телами!

– Знаешь, как расстрелянный попал к врагам?

– Знаю. Я ведь бес. Попал "шутя", "играючи", "ненавязчиво", "походя", "между делом", стараниями вашего вечного "просто так". В монастыре его взяли? Там. Где расстреляли? Там же! Что из этого следует? Помнишь лицо расстрелянного?

– Не очень, но могу сказать, оно было безразличным. Думаю, убитый не совсем здоров психически. Если так – какую опасность германской армии представлял больной человек? Никакой, и всё же свинопасы с винтовками убили его! Разве здоровый, нормальный человек ходил открыто в форме танкиста советской армии по занятому врагами городу? В заметной, выделяющейся одежде?

– Знаешь, кто выда?

– Знаю. Предлагаю три версии, а какая подходящая – ту и оставим "истинной".

– Давай.

– Первая: мужчину могли не поделить монастырские женщины, а что может наделать отверженная и разгневанная баба говорить нет нужды.

Вторая и сомнительная: "вёл активную агитацию против захватчиков и призывал на борьбу с ними. Основательно надоел лозунгами и его выдали врагам. Выдали неумышленно, длинными языками "а у нас дядя танкист живёт...". Третий вариант: мог провалиться и без помощи "своих".

– Почему в комбинезоне, но не в другой одежде, как понимать спецодежду советского танкиста в оккупированном городе? Безумие, глупость? Лицо человека не разбито, не били враги на допросах.

У большей части присутствующих на экзекуции женщин хватило терпения держать язык за зубами до вечера. До сбора на лавочках на "вечернюю политинформацию"

Разговоры начинались шёпотом и со страхом в глазах:

– Да партизан он, выдали его! – имя предателя не оглашалось.

Что расстрелянный был партизаном – выяснилось у стенки часовни, когда конвоиры поставили убиваемого и офицер дал команду:

– "Фойер"! – но кто выдал врагам расстрелянного мы не знаем!

О, великое и непобедимое племя дураков! Какие газеты, какое радио нагадило на мозги ваши, что убитый "партизанил"? Какая партизанщина в городе, чьё "сарафанное радио" оповестило жадные до новостей мозги ваши, а длинные языки в пустых головах доделали остальное?

– Эмоцию "великое и непобедимое племя дураков" сделал видимой? Убери, лишняя...

– И не подумаю! Обоснуй!

– Разве "племя дураков" может быть "великим"? Когда и где так было, чтобы глупые, слабые разумом племена, в "великих" пребывали и долго задерживались в этом мире?

– А "дети пустынь"? "Ящик" смотришь? Видел, сколько их?

– Океан, и в этом океане капли умных, кои и задают тон дуракам.

– Не знаешь русский язык, не улавливаешь тонкости и оттенки: "великий" не в смысле "величия", то есть "взлета разумом", а в количестве глупых голов на тысячу человек племени. Удалить?

– Нет. Рождённая строка подобна рождённому младенцу, мы не детоубийцы. Или ошибаюсь?

– Многая лета источник бедствий ваших глупые языки без учёта времени, "мирное" оно, или военное. В военное время головы с глупыми языками отделять проще, оснований больше, всякие суды лишние. За длинные языки вас убивали "свои", теперь шлёпают чужие, и как долго будет продолжаться ваша самоликвидация никому не дано знать.

И ныне, когда летний день высоко вверху затянут тонким слоем облаков, и земные декорации матово освещены и не дают теней – знаю: где-то близко случится умерщвление одного двуногого и прямоходящего из отряда высших приматов таким же представителем животного мира с названием "человечесиво

Дни с "матовым" освещением не проходят без насильственных смертей, но откуда уверенность – не знаю...

– Почему "необъяснимая? Не знать объяснения предстоящим событиям не означает их миновать.

Через год был другой день с матовым освещением декораций, и тогда могло произойти убийство, но не случилось.

Картина убийств выглядит так: начинается и продвигается до финала, или кто-то вмешивается в процесс лишения жизни и командует:

– Отставить! – так было в Польше. И тогда был зрителем, хотя и мог принять участи в рискованной затеи, но что удержало как всегда остаётся неизвестным.

Глава 97.

Прогулки в монастырских

стенах. Зима сорок два-три.

Внимательный читатель, а потому, уверены, заметил: мечемся из зимы в лето и обратно. Менее наблюдательный человек не обратит внимание на метания, но ты обязательно скажешь: «можно подумать, что у пары писателей-любителей было не два года оккупации, а пяток, или более» – и будешь прав.

Оно, конечно, если напрячь память – можно "линейно" рассказать о событиях шестидесятилетней давности, но стоит ли? Возьми в рассмотрение момент: кая разница в какое время разнесло Митяя "фенькой"? Или расстреляли человека у часовни? Интересно другое: человека в комбинезоне танкиста расстреляли не жившие в монастыре немцы, а пришлые.

А рассказ о монастырском хлебе: нужда в родимом не прекращалась ни зимой, ни летом... Заявление "нет последовательности в повести" на гордыню не похоже?

– Будь доволен тем, что осталось в памяти, выскажи признание Склерозу за милость и продолжай:

"...келья из двух помещений подобна клетке, не разбежишься. И монастырь клетка, но большая, с короткими улочкам. Имейся миллионы – не жлобствуя потратился на эксперимент...