Текст книги "Прогулки с Бесом (СИ)"
Автор книги: Лев Сокольников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 72 (всего у книги 111 страниц)
а) позиция первая: те – наступают, эти – отступают.
б) вторая позиция мало, чем отличная от первой: эти – наступают, те – бегут! – столь примитивное толкования войны, полностью непригодное для настоящего времени, осталось от шестилетнего возраста. Они первые и единственные, а если что-то появится иное в понимании войн – будет изложено без промедления.
Рассматривать древние военные события "через призму нынешнего времени" – занятие спорное и не из лёгких.
Для наступлений и отступлений требуется простор, а для "панического бегства" – простор вдвойне. Война без простора, как правило, задыхается и умирает в зародыше – вот почему государства, обиженные малыми территориями больших войн не затевают.
На маленькую островную державу "правила ведения Больших войн на малых территориях" не распространяется.
Во всех войнах между наступающими и отступающими (бегущими), как начинка в пирожке, находятся кто подвешен двумя крючками-вопросами: "куда бежать"? и "кто и где нас ждёт"!?, но бес нежелание куда-то бежать объясняет проще:
– Могучая Лень к перемещению в любых обстоятельствах: "если умирать – так в своём доме"! – не соглашаюсь с бесовским объяснением и даю своё:
– Основные участники драки (армии) с пометкой те и эти имели простор для наступлений и отступлений и с названием «территория», и участникам военных забав не задавались вопросом:
– "Кто на территории, помимо нас, пребывает и на каком основании"?
Не было соображений лирического характера:
– "Территория, где выясняем "мужество и доблесть военную", кому-то "малой родиной" приходится...
В тот раз, когда "наглый и жесткий враг захватывал громадные территории "страны советов" – ленивые граждане оставались на местах с глубоким философским вопросом без ответа:
– Где и кому мы нужны!?
– Напиши: "они-то и были основной начинкой войны" – влез соавтор.
Как-то родное и любимое ОРТ показало документальные кадры вражеских хроникёров о первых неделях Большой войны. О чём повествуют? О вислоухости и полной никчемности "командиров страны советов", или о чём-то ином"? Как понимать бесконечную, на километры, колонну советских пленных? Что хотел показать немецкий документалист кадрами хроники, на что делал упор? На мощь и несокрушимость Вермахта? Или слабость советской армии?
– Бес, что оставить: "русской", или "советской" армии?
– Естественно, "советской"! К началу войны в армии не осталось ни единого "несоветского" солдата. И до сих пор армия целиком и полностью "совецкая"...
– Почему, позволь спросить!?
– Пожалуйста! Какое обращение в армии между рядовым и офицером до сего времени живёт?
– "Товарищ"...
– Чего ещё? За стенами казармы "господ" расплодилось, как тараканов, а в казармах до сего времени царят и правят "товарищи".
Видел любительские кадры по телевиденью? Это когда одна "своя" мелкая мразь бьёт взвод "своих" солдат? Один – и целый взвод! Руками, ногами – в живот... куда придётся! В ответ – покорность, покорность и опять она! Древняя советская покорность, оттуда она, родная, из прошлого! Что изменилось с древних времён? Ничего! Тогда придавленные "страной советов" сдавались в плен, и на сегодня нет уверенности "прошлое не повторится"! Почему битому "своими" не сдаться в плен тому, кто тебя не будет бить ногой в живот? Пусть и пристрелит, но без унижения? Почему бы не пустить пулю в спину "своему" мерзавцу перед сдачей в плен?
– Разве можно из-за одного мерзавца родину предавать?
– Разве допустимо родине быть настолько глупой и безразличной, чтобы позволить одному мерзавцу командовать миллионами "своих сынов"?
– Бес – ты и есть бес! И рассуждения твои – бесовские! Да, случается, бывает, что солдатики в мирное время боевые патроны жгут не только по бумажным мишеням, бывает! Не выдерживает солдатик издевательств от "своих" – и выпускает обойму! Бывают печальные случаи...
–...но "в изоляции от основной массы народа" – опередил "враг рода человеческого".
Жуть и нелепость кадров с колоннами пленных, вызывавшая обиду:
"как же так!? тысячи и тысячи советских пленных, боевых солдат охраняет взвод врагов, а вчерашние военные люди покорно идут и не бунтуют"!? – что мысль могла носить звание "крамольная" – об этом никто и подумать не мог!
– Основное отличие мира животных от мира людей: у животных умные особи поддаются дрессуре, а у людей – нет. Умное человеческое создание стремится до предела жить по своим законам и без команд "сверху". Их "неуправляемыми" называют.
Смять охрану из десяти вражеских автоматчиков – плёвое дело, идут военные люди, такое дело для них – пустяк! Да, будут жертвы во время проведения операции по освобождению, ни без этого! Но ценою жизни десяти-двадцати, пусть и сотни человек, остальные обретут свободу! Но этого нет, это не происходит! Идут тысячи и тысячи покорных судьбе людей без малейшего представления о том, что их ждёт впереди. Куда ведут? Чего ожидать? Почему ничего не делают? Объяснение простое: они запрограммированы на дисциплину, их воля подавлена раз и навсегда!
– А можно "подавленную волю" заменить на "отключённую"? Ведь "подавленная" – совсем как и "мёртвая"?
– Нет. Но если хочется, то назови "регулируемой". От "нуля" – до "максимума" и только по команде "сверху"!
"Регулируемая" – это имеющаяся, управляемая воля. Вспомни, как "волю к победе" регулировали? "Обороты" добавляли? И во что обошлась русскому народу регулируемая "своими" "воля к победе"?
"Дисциплина и подчинение без рассуждений"!! Ты винтик в машине, ты мелочь, ты не должен думать, ты обязан только ожидать команды "умри"! нельзя вылезать своими мыслями, ты всего лишь исполнитель команды! Чьей – тебя не должно трогать! Неужели так трудно понять?
Картина с пленными повторилась в конце войны с точностью до "наоборот": один советский солдат с трёхлинейкой изобретателя Мосина образца 186...года, одетый в нелепую гимнастёрку навыпуск, караулил тысячи пленных немцев. Советские идеологи картину объясняли просто:
– "Враги деморализованы силой советского оружия и правотой советских людей в борьбе за правое дело"! – но в действительности всё было точно так, как и с "советскими" пленными солдатами в начале войны: "дисциплина без рассуждений. Свести волю до нуля"!
– Не дисциплина, а страх и рабская покорность. Американский фильм "Спасение рядового Райна" смотрел?
– Смотрел.
– Хорошо сделан фильм, впечатляет, во все кадры верится без оговорок до момента, когда в "кинобочку мёда" кто-то из двоих, то ли режиссер, то ли сценарист, не добавил ложку любимого американского "высокоморального" говна.
– В каком месте фильма "недосмотр" случился? эпизод?
– Когда доблестные воины американской армии пленяют немецкого пулемётчика. В короткой сцене пленному делается разъяснение, что "устраивать войны – нехорошо", и взяв с пленного "честное слово" – "с миром" отпустили на все четыре стороны!
И что получают через малое время? Фантастику: недавно пленённый и отпущенный немец, вновь воюет ужасным пулемётом MG-34, принося страшные потери армии США!
Враньё: если немец проиграл битву, то на копеечный реванш, что показан в киноподелке, он не поднимется! У него другая мораль, он – честный:
– "Ales, я проиграл! Всё, хватит, более никаких войн, всё подобное для меня кончилось"! Была нужда в эпизоде с помилованным "доблестными американскими солдатами" немцем-пулемётчиком!
Да и немец был не промах: надо было так быстро и удачно перейти линию фронта к своим, получить новый, безотказный и любимый MG-34 с горой патронов к нему и продолжать "великое дело по..."
– Для чего врали заокеанские господа-кинематографисты? Зачем одним кадром гадить всю картину?
– Для понимания, что гадишь – мозги нужны! О каких мозгах речь вести, если сегодня заокеанские граждане причисляют себя к "лику основных и главных победителей в прошлой войне", а "победителю" дозволено врать всё, на что хватит фантазии. Так было всегда, и так будет впредь. Могут сегодняшние немецкие кинематографисты сделать фильм о том, как малая часть издыхающей германской армии прилично трепанула "доблестную" американскую армию в Арденнах? Ни-ни, что вы, не могите и думать о таких съёмках! Вымышленная подлость немецкого пулемётчика нужна: смотрите, какие нехорошие эти немцы! Никогда и ничего им прощать нельзя:
– Обманут! – до сего дня заокеанский кинематограф при изготовлении боевиков не может обойти вниманием "немца-террориста".
Но есть и просчёт: террористы немецкого происхождения показаны рослыми, крепкими и красивыми!
– Бесяра, мыслишка появилась...
– Излагай.
– Смотри: художественные фильмы на тему о прошлой войне ленивый не делал, но о документальных речь не идёт. Почему бы немцам не написать сценарий художественного, до предела честного фильма как начинали войну? Поместить вчерашнего "совецкого", а ныне – русского зрителя в наступавшие части Вермахта? Нынешние фильмы о войне вижу со стороны своего окопа, но что было видно из немецкого – таких фильмов что-то не припоминаю.
Прошлая война изобиловала "удовольствиями на любой вкус: кому-то нравились штыковые атаки, иным – миномётные обстрелы, но были извращенцы, вроде меня, коим враз понравились авиационные налёты Люфтваффе. Проще: бомбёжки.
– Недурно выглядит работа крупнокалиберной "настильной" артиллерии.
– Просвети.
– Помнишь, как в школьных учебниках по физике пушку изображали? И полёт снаряда из пушки штрих-пунктиром показывали с последующим разъяснением:
– "Максимально дальний полёт снаряда происходит при условии, когда хайло орудия поднято под углом в сорок пять градусов к линии горизонта. Прочие наклоны ствола разрывы снаряда будут приближать к орудию, и столь полезное наблюдение натолкнуло на мысль:
– "А, что если ствол задрать в небо и плюнуть туда снарядом"!? – попробовали, получилось: снаряд, взлетев в небо на высоту – огляделся и увидел: никто в вышине не погрозит пальцем и, напевая любимое "фью-ю-о-о-у-у" – пошёл вниз, к Земле-матушке на умные головы ваши! Так работают гаубицы, "артиллерия навесного огня". Вся прочие стволы – "орудия "настильного" огня". Настильная артиллерия – это когда через ствол орудия можно увидеть окопы противника, вставить снаряд в казённик, произвести "салют" и кого-то снарядом "настлать". Когда стреляют в то, что видно через ствол, то такая стрельба называется "прямой наводкой" и выпущенный снаряд бьёт куда надо. Если снаряд теряет энергию, то тоже ничего: он "настилает" цель.
В артиллерии существуют понятия "открытой и закрытой цели", и для каждой из них имеется свой вид орудий. Гаубичная артиллерия хуже "настильной", подлее. От неё, в отличие от "настильной", в окопе не спрячешься, достанет, стервоза! Гаубичная артиллерия хороша в горной местности, где гаубица приличного калибру, "полковая", могла разносить в вдрызг любые "трёхнакатные" песенные землянки. Как чужие, так и свои...
– Возражать не стану, не знаю, не испытал удовольствие от обработки гаубичными стволами... ни чужими, ни своими... "отечественными", то есть... как-то обошёлся...
– Но верхом подлости среди стволов, коими располагают "боги" войны – это миномёт. Подлее миномёта ничего нет, примитивного изготовления трубу "орудием" грех называть, а, поди ж ты, сколько пакости сие изобретение приносило и причиняет до сего дня! Одним миномётом среднего калибра, установленного в закрытой позиции с сотней мин к нему плюс боевой расчёт из трёх человек – ничего страшнее такого набора не найти!
– Поясни.
– Чего пояснять? Если по позициям врагов выпускать по одной мине через каждые тридцать минут не целясь, по принципу "на кого бог пошлёт" – такая "посылка" способна довести до истерики любого мужественного и видевшего картины войны, противника! Обстреливаемые таким манером воины поднимались в атаку на подлый миномёт без приказов командиров, и все, как один, с единой и благородной целью:
– "Заткнуть хайло и уничтожить стреляющую падаль, коя издевается над чувствами военных людей!"
– Похоже, как засыпая, услышал от жены в ухо бубнящие и шлёпающие слова о семейных проблемах. Выслушал, вытерпел первую "мину" забот, приготовился уснуть и даже сон за хвост поймал – а тут новая порция шлёпанья губами! Новая "мина забот"! Ах, мать твою!...
– Работа всего одного миномёта в прошлого сравнима с действием террористов-смертников сегодня: мина – на живот, взрыв, гибель всех, кто рядом... Затем следует наказание тех, кто не собирается разносить себя в клочья "поясами шахидов". И опять тишина на какое-то время. И следующая мина выпущена "на кого бог пошлёт"...
– ...и тогда следует атака от тех, на кого посылаются мины? И от тех, кого рвут "поясами шахидов"? И будет ли конец "забавам"?
– Верно! Правильно думаешь, но доброго конца не будет.
Малую толику, всего снарядов с пяток, выпущенных из неизвестно какого калибра ствола, довелось увидеть. Не оговорился, я видел. Но об этом – ниже.
Моя страсть, увлечение и любовь – авиация!
Когда что-то любим, то из предмета любви делаем копии: кораблики-самолётики-танки... Это для детей с воинственным характером, а кои попроще – те увлекаются иными играми, где участвуют банки, компании и прочая.
Но это, пусть и красивые, но неодушевленные предметы. А как поступать тем, кто любит женщин? Можно сделать из женщины модель, но такая модель никакого удовольствия не принесёт.
– Скажи, почему бывшим морякам дозволено строить модели посудин, на коих проходили службу, авиаторам – самолётики, а артиллеристам не дозволяется делать уменьшенные копии любимых орудий?
– Что непонятно? Уменьшенная копия орудия может выстрелить при нужде? Может! Что такое простой пистолет?
– Уменьшенная копия большого орудия.
– Ну, вот! Знаешь, но спрашиваешь!
Моя любовь к "аппаратам тяжелее воздуха" была тихой и молчаливой. Военную авиацию полюбил за единственную и неповторимую способность кидать взрывающиеся предметы на головы тех, кто находился внизу. Убивать без разбора на "правых" и "виноватых"!
В любви к авиации была и "тень печали": её уязвимость перед зенитными орудиями. Даже и в этом сохраняется "великий принцип равновесия"! О бомбардировках могу говорить часами без перерыва на перекур и посещение туалета. Сказать о себе, что меня "заклинило" на авиации в своё время – нет, такого не было. Авиацию, вначале вражескую, а затем – дружескую, не боялся до дурных снов, как об этом показывают в фильмах "про войну", но и любя авиацию – изменял ей...
Глава 63.
«Не остановят войну, придут немцы...»
Прелесть жизни в новизне.
Не могу назвать дату холодящего объявления начала войны и другу, когда киношное песенное заверение «любимый город может спать спокойно...» вспомнились издевательством после первой обработки города машинами Люфтваффе.
Всё же прогуливаясь со старшей сестрой по остаткам памяти пришли к дате первой обработке с воздуха города самолётами Luftwaffe:
– Первая бомбёжка была в начале августа, а немцы заняли город в октябре. Расстояние между певой бомбой и группой немцев на мотоциклах, вкативших в город с западных окраин равен двум месячцам. Срок приличный, чтобы превратиться в "дергунчика" от налётов авиации...
– или полностью развратиться и спать, как и прежде, до войны: авиация Люфтваффе обходила монастырь стороной, и обитатели продолжали спать. Монастырь рассматривал сны... Чужих – не рассказывали, а собственные не посещали...
Монастырцы уже тогда были достойны всяческого осуждения: где-то шли жестокие бои со страшными потерями в "живой силе и технике", где-то советская армия оставляла город за городом в захват врагам – монастырские пролетарии спали! Для кого война "началась" спросить вас!?
– Отвечу за монастырских, набирай: "новые обитатели бывшей "святой" обители особо не волновались по причине отсутствия ответа на вопрос:
– "Враг моего "хозяина" – враг мне", или не совсем?
Через какое-то время и как-то сразу монастырю добавилось веселья: в одну из келий каким-то чудом вернулся из "мест лишения свободы" гражданин известного покроя. Кто, откуда и для чего выпустил забулдыгу и дурака в тревожное время – по причине малого возраста и полного отсутствия любопытства – не выяснял. И нужно ли было мне знать? Нет, хватало и того, что недавний "страдалец", выкушав "на радостях" посудину "белой головки" – принимался "учить уму-разуму" половину с попутным выяснением "измены с другими в его отсутствие". И это не волновало: "что такое "измена"? Кто, что и на что менял? Мальчишки менялись меж собой чем угодно, но чтобы кто-то и кого-то бил "за мену" – непонятно.
– "Радость у Нюшки: "сам" вернулся"! – "сам" был обычным говном, уголовником и сволочью, пьянью, но "добро" принадлежало Нюшке и являлось объектом гордости глупой бабы:
– Какой-никакой – а есть! – о чём Нюрка и оповещала женскую безмужнюю половину монастыря.
Ах, эти мои шесть лет! Неразумные шесть лет! Ничего не понимающие шесть лет!
Шестьдесят шесть лет – совсем другое дело, шестьдесят шесть лет чем-то заполнены. Неважно, какой информацией заполнены мои шесть, она одинакова для всех граждан "страны советов", и заполнялись годы информацией из одного источника с названием "КПСС".
Только совсем малая часть с названием "отщепенцы" знала больше, чем все остальные. Но знания "избранных" приносили больше риска, чем полное неведение истины остальными: с грамотных брали подписку:
– Откроешь лишний раз рот свой – сгинешь!
Хорошее время наступило: разрешено задавать любые вопросы прошлому.
Воспользуюсь "подарком Судьбы": кто и для чего выпустил уголовника из тюрьмы? Не лучше ли было оставить его врагам? По природе уголовной, он бы в последствии много врагам головной боли принёс! Пяток советских уголовников в тылу у немцев равнялись бы по вредности батальону советских солдат! Или враги без разговоров перебили бы их?
И через шесть десятков лет узнал:
город может славиться университетами, музеями, красивыми зданиями, чистотой и порядком...трезвостью жителей, наконец. Или "минимальным количеством правонарушений на душу населения". Городу может хватить звания: "очень зелёный". Иным городам на сегодня хватает только этого.
Но город может гордиться и тюрьмой. Почему бы и "нет"?
В столице отечества расположены две известные, "почётные", тюрьмы, каждая со своим "профилем": в одну всегда прятали больших вольнодумцев, в другую – не меньших жуликов. История тюрем поясняет: "нарушения принципа никогда не было".
Но если случалось, что категорию "страдальца" не могли определить – увозили в тюрьмы других городов.
Такая тюрьма для "иногородних" есть в нашем городе. Серьёзная тюрьма, прославленная именами известных "сидельцев" прошлого и нового времени. К "новым" временам причисляю такие, срок давности которых не уходит дальше семи десятков лет. Да, те времена, что "начали своё победное шествие по стране советов" в семнадцатом году.
Когда самому последнему из слабоумных в отечестве пришло понимание, что "война двумя неделями" не ограничится, и что враги прут вне всяких графиков – перед тюремщиками городской тюрьмы встал вопрос: "что делать с обитателями камер? Выпускать? Нельзя!" – и как всегда было принято решение в "духе победившего пролетариата": обитателей тюрьмы вывезти в укромное место и каждому – персональную пулю в затылок! Как такое делать – на 41 год опыт у "органов" имелся богатый! Холмистая наша местность, поэтому и оврагов хватает. Нашёлся симпатичный овражек в пятнадцати верстах от города, куда и доставили заключённых. Работа по "ликвидации" прошла быстро. Спешили очень, поэтому трупы покидали в овраг, присыпали кое-как земелькой и доложили о "выполнении задания".
Кого "ликвидировали? Ясное дело, "врагов народа"! Кто на те времена был "врагами народа"? Не уголовники, разумеется, а "политические".
Ладненько! Заняли город враги, осмотрелись, увидели прекрасное тюремное сооружение с пустыми камерами и сказали:
– "Это нихт есть порядок"! В тюрьме всегда кто-то должен находиться, на то она и построена была! – и заполнили её председателями колхозов, коммунистами всех рангов и "сочувствовавших им". Кого на тогда было больше – "статистических данных" у нас с бесом нет.
Ничего в этом мире не меняется, всё повторяется до анекдота:
когда советская армия наступала на город так, как это недавно делали враги, то теперь врагам ничего иного не оставалось делать, как вспомнить о расстрельном овраге и воспользоваться им по назначению, и долго не думая о последствиях совершили над заключёнными тюрьмы простую и понятную "процедуру ликвидации"...Ничего нового...
Всё было одинаково с небольшой разницей: если в первом "параграфе" "свои" убивали "своих", то во втором случае враги убивали "советских людей".
История "из жизни тюрьмы" нашего города – "секонд хенд", "вторые руки". О ликвидации обитателей тюрьмы "своими" перед оккупацией, рассказал знакомый, сидевший в тюрьме по "политической статье" в советские времена, а прошлое, известной на всю Россию тюрьмы, поведал непосредственный участник "операции по ликвидации врагов советской власти". Что это был за "сорт врагов советской власти" – остаётся догадываться, но на момент захвата города настоящими врагами прославленная тюрьма была чистой.
Тюремщик, что "выдал тайну" о ликвидации "политических" перед занятием города врагами – слёзно каялся, что никому не пускал пули в затылки, что ограничивался всего лишь доставкой заключённых к месту экзекуции. Но и этого хватило, чтобы "органы" взяли с него "подписку о неразглашении тайны". Тюремщик, когда-то давший "обет молчания", так долго и надёжно хранил тайну, что стал сомневаться в подлинности ужасных событий:
– "А было ли всё это"!? – ведь знал, что "тайна" расстрелов заключённых давно не тайна, но всё же её хранил.
– Хочу сказать о "хранителях тайн": очень многим она сократила срок жизни. Нет, их не ликвидировали, как опасных носителей тайн, они сами умирали раньше срока: большой объём тайн их убивал.
Ничего удивительного с тем тюремщиком: ему никто не сказал о "сроках хранения тайны". Он не верил в наступление новых времён и думал, что его подписка о "неразглашении тайны" будет "жить в веках". Что все ваши "подписЬки" когда-то в мираж превратятся – разве тюремщик о таком мог подумать? Советская власть не могла оставить в живых "врагов народа" – и расстреляла их. И враги не отставали от советской власти и убивали всех, кого считали заклятыми врагами: коммунистов. Враги совершали глупость: убивая председателей колхозов и "активистов" не допускали мысли, что такого "добра", как председателей колхозов "страна советов" штампровала в неограниченном количестве. Для руководства "коллективными хозяйствами" хватало одной преданности, да и формула "вождя" была в силе:
– "Не умеешь – научим, не хочешь – заставим"!
Никак нельзя было выпускать заключённых перед сдачей города врагам: в кого бы превратился освобождённый оккупантами недавний "враг совецкой власти"? В тюремной камере "сиделец" был "тайным" врагом, а как правило – совсем не врагом, но освобождённый врагами – представлял угрозу для убежавшей "совецкой" власти, и чтобы не создавать хлопот – пулька в затылок! – что возразить бесу? Прав, аспид!
– Подвёл врагов Ordnung: убитых свалили тот овраг, куда вали трупы и работники "совецких" органов. Логика понятная: "трупам безразлично кто и за что их таковыми сделал, "смерть примиряет". Когда "комиссия по выявлению фашистских злодеяний на оккупированной территории" приступила к работе – уточнять и разбираться "кто, когда и от чьей пули отправился в мир иной" – не стала и свои прежние "подвиги" приписала оккупантам.
– Правильно поступила комиссия: если убиваешь – прячь резутьтат "трудов своих" в другом месте! Отдельно. И нечего было всё валить в одну кучу!
– Бесяра, перенеси на место казни соотечественников и дай способность созерцать прошлое. По силам?
– Могу. Цель?
– Узнать: убиваемые проклинали палачей?
– Проклинали. В какое время хотел бы переместиться?
– В начало. В первый момент заполнения оврага трупами.
– Что в этом?
– Кого первым закапывают – его именем и называю кладбище. И в том овраге был первым, кто получил пулю в затылок. Негоже традиции нарушать.
– Не испугаешься?
– Нет.
– Не боишься "свихнуться"?
– Чего бояться? Уже "тронутый", дальше некуда.
Сегодня распирает гордость:
– "Советская авиация нанесла бомбовый удар по столице Рейха раньше, чем первая немецкая бомба упала на мой город! Ни Гамбург, ни спалённый в последствии до основания Дрезден не волнуют, а налёт советской авиации на столицу Рейха в начале войны впечатляет"! Но тогда окончилось всего одним налётом, а продолжение было после.
В какой армии и кто удумал бросать рвущиеся предметы на головы противников с аппаратов тяжелее воздуха выяснить
особого труда не представляет, "История мировой авиации" знает, но как оно не будь – идея бросать бомбы сверху вниз принадлежала умному и доброму человеку...
– ... а когда показалось, что в святом деле взаимного извода бомбы слабы – применили химическую отраву...
– ... до биологической не дошли – уже прогресс... Умные люди почему-то злы, и по чистой догадке скажу: первое бросание бомб с "еропланов" было произведено у нас!
Выбор не шикарный: или глупый и добрый, или злой, но умный. Или первыми додумались бросать взрывающиеся предметы с аэропланов наши враги? Много хорошего мы изобрели...
– Ваши хорошие изобретения воровали враги, без лицензий применяли против вас, чем весьма удивляли:
– Экие шельмы эти... И откуда только такие штуки берут! – сегодня в мелочах отдаёте им прошлые "долги", но дальше тиражирования дисков с пустыми фильмами и бесцветными мелодиями – не идёте. В серьёзных изобретениях до сего времени чужаки продолжают вас надувать. И орут при этом:
– "Нас грабят!" – резюмировал бес.
А пока что надвигается время, когда свирепствуют самолёты Люфтваффе и удержу им никогда не будет!
– Не знал основного "закона войны": "если ЭТИ наступают – значит ТЕ бегут... или отступают..."
– Сколько людей тогда верило, что в законе "отступают-наступают-бегут" параграфы местами меняются?
– Точно знаю: тебя в списке "верующих" на то время не было.
– Разве я один такой был? Какой спрос шестилетнего?
Глава 64.
Песнь первой любви,
«Тот не жил полной жизнью, кто не знает голода, любви и войны» – закон о полноте жизни справедлив, если позиции следуют так, как сказано, а если неприятности связанные с войной поменять местами – картина выглядит иначе.
– Особо не переживай, определение о полноте жизни не твоё, опоздал.
– Согласен, опоздал, но поменять порядок следования голода, любви и войны не запрещено.
– Похоже на выпуск товаров с нарушением ГОСТа.
– Нарушать стандарты не собираюсь, любовь в пустом желудке не родится, милая особа вспыхивает после загрузки "мешка" пищевыми калориями, любовь на пустой желудок протекает вяло, или совсем не рождается. Знал одного простака, но большого мудреца в вопросе размножения. Жил по формуле:
– "Какая кормёжка – такая и "долбёжка". Любовь не выйдет впереди голода.
– Каким был твой порядок следования основных составляющих войны?
– Война шла первой, голод занимал второе место, любовь плелась в хвосте и слабела с каждым шагом.
Но заявить "участники не менялись местами" не могу, первые две позиции менялись местами, а третья была в другом месте. Какая может быть "любовь" в шесть лет?
Моя "любовь" "загорелась" в первых числах августа.
Упоминал граждан не собиравшихся куда-то бежать от наступавших врагов и спокойно спавших беспардонным и нахальным образом пять месяцев после сообщения о войне. Мало того: "бесстрашные" продолжали пользоваться услугами городского транспорта на электрической тяге (трамваем) до поры, пока Люфтваффе не разрушило тговые подстанции и основной источник снабжения города электроэнергией.
Батюшка, как поминал выше, трудился вагоновожатым. С началом военных действий иногда приходил на "производство" отец ставил меня рядом в кабине. Катал по городу и мы "работали": отец управлял транспортом – сынок наслаждался ездой в кабине и любованием заоконными картинами улиц города. Не забывал следить за отцовыми манипуляциями рукоятками управления техникой, но поскольку управление повторялось – картины городских улиц взяли верх. ,
– Смотри на дорогу! – учил отец главному в жизни: смотреть на дорогу. Смотреть-то смотрел, но что видел?
Редкое сочетание: где-то шла война – в городе работал трамвай. Но с ограничением, похожим на "комендантский час": транспорт развозил граждан до захода солнца, и столь раннее: раннее прекращение работы транспорта объяснялось военным положением: "искрение трамвайного токосъёмника привлекает вражескую авиацию! Демаскирует!" – мышиное содержалось в объяснениях "отцов" города.
– Не увидят вражеские авиаторы искрения токосъёмника – глядишь и полетят далее, не сбросят смертоносный груз на город! – спасение крылось в неприметности. Зачем надеяться на "авось, не заметят"!? Штурман вражеского летательного аппарата ориентируется по карте, летит обрабатывать место, указанное в полётном задании, и если получил приказ разнести в пух и прах железнодорожный узел – тратить бомбовой груз на ползущий внизу трамвай с искрящим токосъёмником равно преступлению. Немецкий ас – и нарушение приказа? Как можно!? Какое нужно иметь зрение, чтобы с высоты "птичьЯго полёта" разглядеть искрящий токосъёмник? "Орлиное" не меньше! Но кто знал о тонкостях обработки с воздуха? Никто, жили на догадках и собственных рассуждениях, некому было дать объяснения, что главное, а что не стоит принимать серьёзно.
– Переломный момент, когда каждый понял, что ничего путного против Люфтваффе горожане выставить не могут, и остаётся верить в искрящий токосъёмник. Способность рядовых граждан рассуждать была задавлена "руководящими товарищами", такие страхи носят название: "приказные". Дали тебе указание "бояться" – будь любезен выполнять указание и трястись до потери человеческого образа. Любой тогдашний "партейный" балбес был твёрдо уверен, что "спасение города от бомбёжек кроется в трамвайных токоприёмниках, кои не искрят"! И кто бы посмел возразить!? А пулю за "пособничество врагам" не хочешь!? Усомниться слегка в словах и без ухмылки – пожалуйста, но явно выражать сомнения никто не решался. Все и вмиг превратились во всёзнающих людей, а "умники", кои не верили, что вражеский лётчик способен увидеть с высоты искрящий токоприёмник трамвая, куда-то подевались. Каждый, кто остался тогда в городе, доподлинно знал, как нужно вести войну, но об этом помалкивал по извечной привычке молчать.
Зачем вылезать и умничать? Не проще промолчать и дожить до времени, когда нынешняя кутерьма окончится?
Ни одна вражеска бомба не была сброшена на искрящий токосъёмник общественного городского транспорта: трамвая.
