Текст книги "Прогулки с Бесом (СИ)"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 111 страниц)

– Интереснейшая инфа! Испытать в деле можно?

– На ком?

– Позволь оставить в секрете?

– Позволяю, а надумаешь провести эксперимент позови меня.

– А как быть "во здравие"?

– Бесполезная позиция. Желаешь "здравия", но его нет в твоём кармане, неизвестный кладовщик отпускает здравие.

– Когда профессионал поминает душу – сорт поминания выше обычного, не профессионального?

– Без разницы, душам приятны добрые слова живых... если, разумеется, заработал. Повторяюсь.

– Убийства интересны. Есть "бытовые", а есть "военные". Что скажешь о "военных"?

– Убитые в военных разборках не предъявляют претензий к убийцам, вопрос собственного извода мёртвых не волнует. Ни один убитый не заявил:

– Граждане соотечественники, мать вашу так и разэдак! Хотелось бы знать: кто и по какому праву лишил меня жизни? Смерть насильственная, без спроса и дозволения, а потому требую поступить с моими убийцами аналогичным образом! – но ни одного подобного сообщения живым оттуда не поступало.

– За мёртвых, не постоянно, но к "знаменательной дате", беспокоятся живые и подталкивают на проявление скорби забывчивых.

– Ну, вроде бы "потусторонние" вопросы осветили. Убого, непонятно, спорно – но что-то сказали. Продолжим: ведомо ли тебе, о, мудрейший из бесов, что малая часть граждан, но "мудрая и влиятельная", пишет справа налево и дирижирует теми, кто пишет иначе? Не кажется, что во избежание разночтений следует оговорить правила написания, "расставить точки", иначе нас неправильно истолкуют? Не было ни разу, чтобы следствия шли впереди причин. Если первую половину, ту, что слева, начнём заполнять следствиями – могут обвинить в "расизме" те, кто пишет справа налево. О чём бы хотел рассказать миру моими руками?

– О любимом вашем занятии: о войнах. Ничего иного, стоящего внимания у вас нет.

– Тебе-то какое дело до наших войн, с какого боку, тебя, бестелесного трогают наши военные забавы? В каком месте испытываешь неприятности от наших войн?

– В вашей литературе есть величина, написавшая "Войну и мир", и кою ещё никто не обошёл. А так хочется выразить мысли и чувства о самоедстве! Основа всех сочинений о войне, как правило – изложение следствий войны: "убили, искалечили, разрушили, сожгли, уничтожили", ничего иного и нового от войн ждать не приходится, одни "моря слёз и континенты страданий". Обрати внимание: "воители" от начала знают, что принесёт война – но начинают! Войны отличаются одна от другой размером "морей крови". Есть такие, кои и на "океаны" слёз тянут! Понятные и предсказуемые следствия войны – её ужасы: взвод "уложенных" солдат не впечатлял так, как полностью разгромленная и пленённая армия. Или три армии. В войне ценится победа, а не потери. Война – оправданное и неподсудное совершение полного набора мерзостей, на кои способны только "двуногие и прямоходящие", война – это когда кто-то и кого-то обязан победить. Об этом и без нас много написано. Но это одна половина каждой страницы в "Книге войн", вторая всегда остаётся чистой и не заполненной потому, что объём причин для начала войн намного меньше, чем следствий. Это и есть основная странность всех войн. Все, кому войны приносили крупный барыш – до сего дня следствиями от войн заваливают их причину: авось, дураки не разглядят!

– Понятно: кому интересно знать с чего драка началась и "кто виноват"? Следствия от войн впечатляют сильней причин, и если начать изложение причин прошлой войны – таковых наберётся на одну страничку невнятного

бормотания.

– Есть причина мечтать о славе: представь, рядом с тобой долгое время пребывает душа писателя, лучше коей никто и никогда правдивее не рассказывал о побоищах и впредь не напишет. Законно моё желание написать о войне?

– Законно, но что? Повторы? Основное о войне давно и другими сказано, что нового добавлять-выяснять?

– Хотя бы такую мелочь: "прошлая война состарилась, еле держится, а старушку не хотят отправлять на заслуженный отдых вот уже более половины века. Устала, старая, на покой пора, и сама умереть не против, но не отпускают, реанимируют, бодрят на два-три дня "мероприятиями патриотической направленности". Нет ответа и на вопрос: "старушка Война подвиги совершала, или сопротивлялась избиению? Сил нет и костыли держать...

– "За базар отвечаешь"?

– Отвечаю: Ржев. Сколько лет прошло после побоища под Ржевом?

– С марта сорок третьего по нынешние дни, без малого семь десятков лет пробежало...

– Приличный срок на обдумывания вопроса "какая сволочь командирская из "своих" уложила более миллиона солдат в болота под Ржевом"!?

– Куда клонишь!? Что, памятник не нужен!?

– Нужен. С надписью золотыми письменами кириллицей на чёрном граните:

"На этих болотах, среди жидкого леса из осины, с января сорок второго по март сорок третьего, талантами больших совецких полководцев уложены три армии безропотных и тоже савецких людей"

– Так, поди, война идёт...

– ... под управлением бывших специалистов по обуви? Не понятно, почему в трёх убитых своими армиях не нашлось ни единого полкового миномёта и единственной мины, кою по ошибки миномётный расчёт выплюнул не в нужную цель? Очередная, неизвестно какая по счёту, загадка русской души.

– И в ней покопаться хочется...

– Не надо...

– Почему?

– А вдруг душа не загадочной, а загаженной окажется?

– И это не мешало бы выяснить.

– Интересен раненый генерал, выводивший остатки армии из окружения и застрелившийся, как настоящий военный человек. Почему Человек пустил пулю в себя?

– Не хотел плена... или "стенки" в отечестве...

– Какая последняя мысль была?

– Последних мыслей высокого содержания не было, была одна: найти силы ТТ до виска дотянуть...

– Враги похоронили генерала-противника с воинскими почестями.

– Враги и есть враги, и благородным поступком отчётность о себе портили. Тянет на отсебятину.

– Какую?

– Продлись война на пару лет, да найдись на вооружённые силы страны советов парочка командиров вроде героя Халхин-Гола – и воевать не с кем было, всех бы угробили.

– Название "отсебятина" лишнее, так и было. Напряги воображение: жизнь длиною в бесконечность и половина бесконечности занята желанием написать о войне. Представил?

– Да.

– Ещё немного отпусти тормоза, дай волю воображению: для нас, таких, вроде меня, ни времени, ни пространства не существует. Сделай последнее усилие и представь неограниченные временем мечты и желания о написании романа? И невозможность написать по причине отсутствия рук? Понятны муки?

– Понимаю и сочувствую. Смущает одно: войну настоящую не видел, а что зацепило – войной грех называть, не входит в определение "война". Оккупация – да, кое-что помню, но с позиции восьмилетнего человека. Согласись, что память взрослого и восьмилетнего о предмете, как оккупация, сильно отличаются, сорт переживаний разный, как сказал бы человек с иным образованием. Не тот объёкт выбрал, это всё едино, как художнику-дальтонику заказывать протрет маслом. Скачки любишь?

– Знаю, бывал в Англии, видел, но не восторгался.

– Ни на ту лошадку ставишь. Почему бы тебе, всемогущему, не въехать под крышу известного на сегодня писателя-баталиста?

– Могу въехать, простое дело, но что напишет известный писатель под моим руководством – зачтётся плодом его мастерства, меня и словом единым не помянут. Знакомо понятие "честолюбие", пример нужен?

– Валяй!

– Известный писатель прошлого, по литературным трудам коего иностранцы о России судят, потому и прославился, что в нём сидел один из наших. Бывало, писатель говорил, говорил много и быстро, потом падал в беспамятстве, а очнувшись – писал и прославился! Диагноз врачей:

– Височная форма эпилепсии – с врачами в споры не вступали, лишнее, наши знания подобных явлений абсолютны, мы ими управляем. Чья инициатива была, как думаешь?

– Генератором идей был один из ваших, а всякие и прочие "марксы-энгельсы" ваши шутки?

– Разумеется.

– А ... страшно спрашивать... а ...

– Не заикайся, спрашивай.

– Основатель христианства ... вашими стараниями явился миру?

– Разумеется, иных нет...

– Куда девать "сына божьего"?

– Куда угодно, но что в медиумы высшего класса – точно. Продолжим прогулку по книгам: пишем книги мы, невидимые и бесплотные, а "высокой волной славы" накрывает вас, живущих и видимых. Справедливо?

– Нет, понятный хрен...

– Много написано книг с момента, как люди догадались знаками выражать мысли, гора книг, Монблан из книг, и все написаны нами!

– Может, меньше, с Эверест?

– Что там Эверест! Азии, начиная от "малой", "передней", "южной", "восточной не написали столько, сколько написала одна Европа. Джомолунгма отдыхает.

– Осознал твои муки: у каждой книги – автор из плоти и крови, но не сущность, вроде тебя. Так?

– Так. Никто, и ни разу не заявил:

– "Сей труд родился в содружестве с..." – и упоминают поносимых братьев моих. Хочу быть первым, чтобы книга мною пахла, а тебе отводится второе место в моих желаниях.

– И ещё хочешь, чтобы книга стояла на вершине книжного Монблана, не ниже, и чтобы не источала "аромат серы из преисподней"?

– Книг в преисподней не издают, нет типографий в аду. Новые книги пахнут типографской краской и ничем иным. Вопрос о запахе будущей книги своевременный, поговорим о тех, что существуют:

1. "Книга о вкусной и здоровой пище" обязана источать аромат вкусного, что придумано вами за тысячелетия,

2. "Справочник фельдшера" – пугать стойким, неприятным запахом лекарств и напоминать болящим о бренности земного существования. Наисильнейший запах у "иоди тинктура". В последние годы к справочникам по медицине добавился запах больших денег, кои впустую тратятся на "лечение" несуществующих болезней,

3. у альбомов с репродукциями картин известных миру мастеров кисти неуничтожимый запах масляных красок.

– Чем будет попахивать книга, кою мечтаешь написать моими руками? Кроме запахов у книг есть цвет: "Красная", "Белая", "Зелёная". Какой запах будет у твоей?

– Поскольку приличные цвета разобраны другими – нам остаётся чёрный. Его и возьмём.

– Не мрачновато?

– Что с того, если и мрачно?

– Каков "аромат" у задуманной книги, что источать будет?

– Стойкий аромат дураков в генеральских мундирах и предателей военного времени.

– А, что, разве бывают предатели "мирного" времени?

– Сколь угодно. Газеты читаешь?

– Нет, информационный голод удовлетворяю "голубым экраном". "Предатели военного времени" – понятно, но оттуда и как появляются "предатели мирного времени"? И каких больше в каждое время? С героями понятно, военное время делает героев, а как быть с "героями мирного времени"? Как они выглядят, что входит в понятие "героизм" без войны?

– Многое. Первый и основной героизм мирного времени – жить на заработанные средства, иных подвигов нет.

– Пребывать в высоких чинах и не "брать на лапу" – высочайший подвиг мирного времени, перед коем меркнут военные! В золотые времена расцвета лозунга "Хапай!" быть величиной и не заглотать многие миллионы госдобра разве не проявление высшего героизма?

Цена военному героизму без штыка в спину грош, ты попробуй остаться героем, когда вокруг "предатель на предателе сидит и предателем погоняет"! Сколько Война героев породила?

– Ну, это известно, список героев есть...

– Вот! А списка честных, не ворующих чиновников нет... Не дело!

– Чтобы отказаться от плывущего в руки добра – на одном героизме не удержишься, слабоват якорь!

Писать о предателях и вражеских прислужниках прошлого легче, чем о "предателях мирного времени": они глубоко спрятаны. Как пройти мимо и влезть в житие какого-нибудь высокого ворюги? Кто запретит?

Тяжкое занятие: о предателях военного времени никто и никогда не писал иначе, как "с гневом и призрением", а сегодня выражать гнев в сторону новых предателей – пустое занятие.

– Взять времена оккупации: если что-то о них и написано, то сплошь "великое и героическое". Денно и нощно, без передышки, описана "героическая и святая борьба с оккупантами". Ничего низменного и приземлённого. "Слова презрения" оставались вражеским пособникам, в прошлом ни один из сумасшедший не обелял "презренных вражеских пособников", но мы будем первыми!

– Кто это "мы"? Ты?

– Давай так: поносишь вражеских прихвостней ты – обеляю я, "клеймлю позором" я – возражаешь ты.

– Ничего нового, работники органов этой игрой давно забавляются, "плохой/хороший следователь" называется.

– "Всё новое хорошо забытое старое". В паре глав поиграем в "плохой/хороший", пустим шапки по кругу и посмотрим, кому больше подадут. Идёт?

– Чего спрашиваешь? Зависим от тебя, но не наоборот... ты – бес, а я кто?

– Каков процент оккупированных граждан был вписан в "стойкие советские люди", а сколько – в "презренные вражеские прислужники и холуи" – данные не приводятся.

– А "преданность стране советов и лично гениальному и мудрому вождю тов. сталину" в холуйство не входило?

– Входило, но ни один из "высоких" холуёв не догадывался, кто он такой. Столь низменное деяние, как холуйство, могло рождаться только при общении с врагами, а прочие варианты холуйства, как явные, так и скрытые таковыми не считаются, у них название иное: "служение высоким идеалам".

– Трепет перед "лицом кавказской национальности" почитался высшим сортом почитания и любви, но не низким холуйством

– Холуйство может быть и "высоким"?

– Разумеется!

– С чего начать повесть о предателях? Первый страницы рассказа о "предательстве родины" равны первым ста граммам водки на пустой желудок. Интересно получается: писать мне, а кто будет отдуваться за последствия? И с кого начать, кого упоминать первым?

– Начни с отца, работал на врагов, вот с него и пиши.

– "Отца ли предам"? – не библейский пафос, своё.

– Чего теряешь? Жизнь на излёте, днём позора больше, меньше – что с того? Кому ныне старая служба родителя врагам интересна, у каждого свой "вражеский прислужник" был рядом? А занятие может стать опасным в случае, если вздумаешь огласить "оправдательные документы предателям и вражеским прислужникам". Если не отходить от правила "предатели – мерзость!" – ничего, можно в "назидание другим" рассказать о предателях. Главное – при описании "антинародной деятельности предателей и изменников родины" придерживаться общих правил. Что принято делать в непонятных случаях?

– "Валить на "серого"!

– Верно!

– Как быть, если забудусь и навалится христианский призыв "прощать врагов наших"? – и неожиданно, явно с бесовской подачи, появились рассуждения в пользу и защиту презренных:

а) "пришли в дом чужие люди, принесли смерть и разрушение понятно, нужно браться за топор и менять ситуацию... Исполнить желание "поквитаться с врагами любым способом без учёта кому и кто больше напакостил",

б) опять пришли чужие люди, но ничего худого не сделали. Соседу – да, досталось от них, а мне – нет. Если сосед друг мне – приду на помощь, но если вражда наша ни на минуту не прекращалась, и если сосед когда-то по недомыслию доносом оговорил меня, или я соседа, что без разницы? И по причине такой нашей обоюдной "простоты душевной" оба побывали "в узилище иродовом" немалый срок, а все наши родичи "рассеялись, как пыль дорожная"? Почему на время не забыть "христианское смирение" и не отдать долг соседу полной мерой?

– Бывало?

– Сколь угодно!

– А как быть с христианским призывом "прощать врагов ваших"?

– Так, как сказано: с "терпением..."

Не хватит ли писать о прошлой войне? Не удариться ли в фантазии о предстоящей бойне?

– Позволь не согласиться: как-то ведущая популярной программы любимого тобою ОРТ, огласила: "о войне много сказать невозможно", или что-то в этом роде, но смысл неизменен. Сколько бы ни говорили о прошлой войне – будет мало. Раз. Два: если в фантазиях на сто процентов опишем будущую войну – ничего не достигнем.

– Почему?

– Нам не поверят.

– Войны набили оскомину, за каким чё... прошу прощения, хреном, о ней писать!? Повторяю: нет у меня литературного института за плечами, а заниматься писательством, не имея диплома, окажется пустой тратой времени. И ещё соображение удерживает: войну встретил шестилетним и ничего о ней думать не мог. Всего лишь жил, но всё, чем война потом "отоварила" хорошо помню.

Как писать? Излагать всё, что видел в шесть лет через пятьдесят четыре года? Не велика ли пауза будет? Смешнее таких записей вроде бы ещё никто не делал, негожее занятие писать о прошлом старыми мозгами.

– Ошибка! Самое время писать о прошлом: пенсионер у финиша, величина с определением "время" тебя не трогает и не волнует, а о дипломе литинститута скажу так:

– Чему обучил в общей школе отличный педагог литературы и родного языка достаточно, чтобы изложить события прошлого, какой-либо особой хитрости на рассказы о житии с сорок первого по сорок пятый и далее не требуется.

– Время основательно старый телом и разумом, есть риск на половине дороги к славе "кокнуться", "отбросить лапти", "сыграть в ящик", или "отдать концы". Выбор не богатый и все одинаковы. Где носило ранее?

– О профессионалах пера: профи-баталисты своё сказали, пришёл черёд дилетантов, любителей, то есть. Не умрёшь, не "кокнешься" и не "потеряешь обувь" в ближайшие пятнадцать лет, положись на меня. позабочусь о телесном здоровье твоём. И о грамоте особо не переживай: нашими, бесовскими способами, окажу помощь в приобретении простого технического устройства (компьютер) с текстовым редактором, не позволяющим выражаться топорным языком и с нарушениями орфографии.

– А матом можно? Писать без мата о войне не смогу. Только одно упоминание о далёкой войне немедленно вызывает желание полностью перейти на инвектив, или объединиться с итальянским invekto. Итальянского языка, разумеется, не знаю, поэтому буду выражаться родным и привычным. Есть опасность быть притянутым к ответу?

– Никто не "притянет", а меня – тем более. Когда закончится запас страхов "притягивания к ответу"!? Ругаться матом о ваших войнах разрешено давно, они того стоят. Сам подумай: прошлая война была всё же ограничена временем, её за четыре года сделали. Что было потом – такому и названия нет.

– Как "нет"? Её "холодной" называли с постоянным ожиданием "вот-вот перейдёт в "горячую"!

– Считаю вас единственным народом в мире, коему по душе война "горячая" и короткая, чем "холодная" и без конца.

– Пожалуй! "Горячая" война не годится, не все "горячую" переживут, кое-кому следующая "горячая война" может оказаться последней...

– Причина?

– Народ сгинет... Но вас пусть не пугает перспектива исчезновения, вы переживёте любую "горячую" войну. Лучших и больших специалистов по "перемалыванию" всяких войн, чем вы – во всём мире не найти!

– Спасибо, друг! Порадовал!

– Мат тогда мат, когда имеешь предварительные знания о нём, и что он таковым является. Многие соотечественники знают мат в совершенстве, но не все и не всегда пускают мат в работу.

– Дозволь набрать десяток строк личных замечаний?

– Валяй.

– Как надо понимать и принимать мат? В вашей местности благодать и покой царят, вы близки к Высшей Силе, а житие наше Содом и Гоморра. В употреблении мата и крепкого алкогольного пития на душу населения пришли к критическому порогу, а за порогом вот-вот войдёт в силу "Закон о сквернословии". У вас нет поводов грешить, поэтому и мат вам не нужен. Так?

– Так.

– О, мудрейший из бесов, ответь: почему вызванный медиумами дух великого поэта всех времён и народов А.С. Пушкина слов не выбирает и отвечает на вопросы "открытым текстом"? Что остаётся думать живым о том свете? Далёк от пансиона благородных девиц? Или отсутствует Высшая Сила и душа поэта не связана условностями приличного поведения? Полная свободна в выборе ответов, и слова, коими пользуемся в нашем мире не матерные?

– Сложный вопрос. Но хороший. Своим умом дошёл?

– Нет, исключительно бесовское влияние.

– Приятно слышать, льстишь. Если назову тебя "поцам" как отзовёшься?

– Никак, не знаю, что это такое.

– Поц – еврейское название мужского достоинства, родня распространённому и уважаемому вами слову из трёх литер, универсальному на все неразрешимые случаи жизни. Основное слово за исключением служителей культа, те почему-то считают упоминание мужского достоинства матерным. В вашем языке, как и в еврейском, три литеры для обозначения могучего слова. Евреи долго терпели равенство своих и ваших трёхбуквенных членов, но после раздумий о длине главного слова пришли к выводу:

– Поц следует удлинить! – пришили к старому поцу два знака своего алфавита и получили "поцам". Были трудности в операции по пришиванию, обрезанное удлинять труднее, но будучи талантливыми в медицине всё же преодолели трудности и вырвались вперёд.

Правда, ненадолго: вы не зевали, и к своим трём буквам добавили две литеры "ЛА", не позволив евреям и в этом виде соревнования быть впереди планеты всей.

Первенства не достигли, перестроенный "хуила" оказался не длиннее еврейского "поцам", но факт состязательности присутствует.

Так что от мата ещё ни один компьютер не повредился, и впредь не выйдет из строя. С матом дело обстоит просто: мат все знают, но не все им пользуются.

Знал еврея, "хирурга от бога", так он со знанием, наслаждением, вольно, но страшно гневался, когда кто-то в его присутствии употреблял трёхбуквенный член в еврейском звании. Русским членом размахивал постоянно и в удовольствие, но когда кто-то поминал еврейский поц – гневался. Это был редчайший еврей-антисемит: не знал иврита, русский язык считал родным, а водку предпочитал закусывать ветчиной, нарушая закон о кошрате. Поскольку работал хирургом в советское время – под его скальпель попадали соплеменники, о коих отзывался:

– Не люблю их оперировать, больно квёлые – остатки вежливости не позволяли употреблять "дохлые".

Открытая и прямая беседа, протекавшая с сущностью, от слова к слову становилась приятной и по другой причине: нас никто не слышал.

– Что будет со мной по окончании задуманного? Уйдёшь один, меня потащишь?

– Не знаю... пожалуй, один уйду... забот меньше...

– Ничего иного от беса не ждал. Но, всё же, что меня ожидает по окончании работы?

– Ничего выдающегося и особенного не случится, будешь потихоньку пенсионерствовать, доживать отпущенное время, вспоминать места повести и думать "всё ли правильно настучал"

– Тогда в моих интересах тянуть резину и писать без конца.

– Не от тебя зависит. Сносно и терпимо можешь выражаться до поры, пока мозг будет относительно ясным, не отягощённым питием и чревоугодием и не полностью оккупирован склерозом или гнусным стариком с фамилией Альц-Геймер. Нам подвластна ваша плоть, но в мозг влезть не можем. Считывать информацию иногда получается, да и то не со всех мыслительных отделов мозга. В кладовых памяти есть такие места, куда и нам, бесам, ходу нет, "потаёнными" называются...

–... где и храним заначки от жены... Каков процент потаённых мыслей удаётся исполнить, и сколько – нет?

– Интересное явление: профессионального слесаря бухгалтерский запах вопросов. Проценты, дебит-кредит, подсчёты... Откуда? Не иначе, как в прошлой жизни по купечеству проходил?

– Приятные сведения, оказывается и бесам закрыт вход в наше сознание Приятный факт!

– Чему радуешься? Имей возможность вмешиваться в работу начинки черепных коробок – где бы вы сегодня были и что видели вокруг? Как думаешь, что такое "осознанная форма существования"?

– Как могу знать такие сложности с семью классами общей школы? Пусть и советской, надёжной школы?

– Осознанная форма существования – это когда ты трезвый и возможно со стороны внести в твоё сознание полезную информацию. Такое состояние ныне определяется как "врубился", или "не".

– Прежде жило "понял", или "не".

– "Всё течёт, всё меняется" – ты остаёшься неизменным и продолжаешь чесать правое ухо левой рукой.

– Мои признания, но, может, перестанешь говорить загадками? И будь любезен, не загружай текст высокими материями, выражайся яснее, не забывай разницу между нашими объёмами знаний.

– Хорошо, буду проще: что обещают служители культов там за плохое поведение здесь?

– Ад, а если буду паинькой всегда и во всём – получу путёвку в рай, а насколько рай лучше Лазурного Берега в Ницце, или канареечных островов – этого никто не знает.

– Сходство между указанными позициями видишь?

– Нет. Какое сходство может быть у рая здесь и ада там? Если о этих противоположностях речь ведут – стало быть знают, видели, бывали, ручаются, а если не бывали – как говорить о не виданном? Врать?

– Нормальное явление! Нам долго говорили о том, чего не было, и в итоге обучили искусству рассказывать небыль. о несуществующем. Разве не говорили о "процветании в стране социализма"?

– Бывший социализм не а, и не рай, бывшему социализму дать точное определение не просто, на сегодня хороших соображалок мало, а если и появляются – на корню закупаются закордоньем. Круглых черепов, без швов меж костями хватает, а вот даровитых и непорочных нет, пропускная способность нации упала ниже некуда.

– Что за понятие "пропускная способность"??

– Это память и способность к правильному определению происходящего. Дар, когда один из вас видит то, чего не дано видеть тысячам, вы таких "политологами" называете. Хорошим мозгам определение есть: "светлые".

– И "чистые".

– Определение "чистый" не верное, "чистый" подобен "пустая голова", чистая от чего бы то ни было Труден ваш язык. Хороший, светлый мозг не допускает сбоев в повседневности, не склеротичный, но главная ценность мозга – не позволять руке проносить ложку с кашей мимо рта.

– Интересно, а куда ещё можно направить ложку с кашей?

– В ухо. Правой рукой в левое ухо. Ещё в мозгу не должно храниться желание "вешать лапшу на уши" другим. Самое любимое и непонятное ваше занятие: "вешать лапшу на уши". Какая нужда в развешивании продуктов питания на уши – до сего времени в наших сферах никто объяснить не берётся. По этому вопросу споры были, но так ни к чему и не пришли.

Тебе стоит поторопиться, а за качественную и быстро выполненную работу добавлю срок пребывания в жизни, хотя с другой стороны ваша свободная жизнь мало чем отличается от пребывания в колонии общего режима.

– Какой срок накинешь?

– Десяток лет безболезненного жития, не считая мелких недомоганий.

– Ты "атмосферо зависимый", и при малом налёте тучек с северо-запада будет клонить в сон.

– Часы и минуты сна в общий стаж войдут?

– Нет. Понятие "время" спящих не волнует. О твоём литературном образовании скажу так: устраивает. Тебя учил педагог высшей пробы! – ах, как приятно слышать, пусть и от беса, такое признание!

– Так думаешь? Или льстишь на мою погибель?

– Опять за своё! Могу устроить инфаркт в любую секунду, такое для меня – раз плюнуть! Оторву от стенок твоих склеротичных сосудов приличных размеров жирную бляшку чистейшего холестерина и закупорю главный сосуд в прокуренном сердце, да так надёжно, что ни один медик оттуда не удалит! Делаю!? Нет! Ты не подозреваешь, насколько широк у нас выбор в способах вашей отправки "на тот свет"! Что-нибудь я применил? Нет! Самый простой способ окончить твоё пребывание в этом мире – толкнуть под колёса авто. Повод есть: обожаешь переходить дорогу в неположенном месте? Не "по-европейски переходишь "зону повышенной опасности": дорогу.

– Мог не задавать вопросов, прекрасно знаешь, где и как перехожу дорогу...

– Знаю способ получения адреналина: переходишь дорогу в неположенном месте. "Нарушаете"! Затуманить мозги хаму за рулём и сбить тебя наповал – для меня не задача, забава, но этого не делаю.

– Вариант – длительное лечение и хождение по судам за "материальной и моральной компенсацией с нарушителя".

– Соображаешь! Закупорку сосуда в сердце могу заменить закупоркой в мозгу...Крупный сосуд – уйдёшь в мир иной без задержки, мелкий – скрюченным подрыгаешь до следующего. Отказ мелких сосудов называем "инсультом по знакомству". Это такой тромб, который не по силам удалить ни одному медику.

– Даже в Швейцарии?

– Даже и там. С малым тромбом пролежишь колодой пяток лет, и окружающие родичи будут мечтать: "Когда мучаться перестанет и нас мучить? Когда смерть-избавительница придёт!? Старушка явно задерживается"! – и никто не обвинит в злодействе потому, что меня никто не видит, и все приключившиеся бедствия на тебя и повесят: "пил, курил, жрал всё, без разбора, и много!" Да, да, скажут, что ты "умер от неумеренного употребления жирной пищи, алкоголя, курения, женщин и от стрессов, коими тебя доконали"!

– Прав. Но всё же... Не "родим" ли глупость?

– Что с того, если родим? Мало ли глупостей и без нас живут? Одной меньше, больше – вам с того не убудет и не прибудет. И знай, что все "мастера слова" прошлого писали не сами, а под нашим руководством. Мы ими управляли. В каждом из них сидело по такому, как я! Но мы все разные, вот почему и нет двух одинаковых книг. Когда-то людей, читающих книги, было больше, чем пишущих, а сегодня всё поменялось наоборот. Перевелись писатели, кои трудами способны открывать ваши рты от удивления!

– Погоди, что же получается!? По-твоему в "вожде мирового пролетариата сидел... не в обиду сказано, бес, и что "во,гждь" наварганил – шутки одного из ваших? И прочие великие писания вы!?

– Нет у нас лап, у нас вообще ничего нет. Трудно запомнить? Остальное верно, гениев и мудрецов в вашей среде делаем мы. "Вождём", накропавшем двадцать шесть толстенных томов, без учёта мелочи о шагах вперёд-назад, управлял злой графоман, фантазёр и шутник из наших.

– Тормози, дай увязать сказанное. Можно думать, что идея фюрера захватить Россию по Урал не продукт его черепной коробки, а ваша шутка? Так и было, один из наших таким манером пошутил с фюрером.

– Ничего себе "шуточки"! Почему никто не удержал?

– Себе ответь, мне не нужно: кто из вас и когда удерживал "фюреров"? Зачем? Хорошо, пусть будет так: Высшие Силы дали команду душе фюрера "погонять по углам" матушку-Европу и этим ограничиться, но с Россией – nain, не связываться! Чем бы кормились авторы, кои пишут о своих и чужих фюрерах"? Тема о "фюрерах" – "Клондайк"!

Да и то: вы только ползёте к "демократии", а у нас она давно цветёт! У нас запретов нет: некому запрещать. Хочется Россию разделить – пробуй, будь любезен, авось, получится. Повторяю: если, живя в отечестве своём – вздумаешь "хвост задрать" – "дорогие соотечественники" вмиг прищемят! Настолько крепко прищемят, что не найдётся "силы духа" выдержать! А у нас тел нет, мы можем позволить всё, что захотим. Но отсутствие тела – наш минус: нет языка, горла и лёгких, поэтому не можем "предвыборную агитацию" проводить и слабоумным из вас, напрямую, обычным манером, на мозги капать". Остаётся "непрямой контакт", вроде того, коим пользуюсь.

– Воистину сказано "нет ничего тайного...". А кто придумал "писатели – инженеры человеческих душ"?