Текст книги "Прогулки с Бесом (СИ)"
Автор книги: Лев Сокольников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 111 страниц)
Annotation
Без аннотации...
Сокольников Лев Валентинович
Глава 9.
Глава 10.
Глава 11.
Глава 27.
Глава 18.
Глава 19.
Глава 20.
Глава 22.
Глава 23.
Глава 24.
Глава 26.
Глава 27.
Глава 28.
Глава 31.
Глава 31
Глава 32.
Глава 34.
Глава 35.
Глава 35.
Глава 15.
Глава 16.
Глава 18.
Глава 18.
Глава 19.
Глава 23.
Глава 24.
Глава 24.
Глава 23.
Глава 27.
Глава 28.
Глава 29.
Глава 58.
Глава 1.
Глава 56.
Глава 57.
Глава 58.
Глава 59.
Глава 60.
Глава 61.
Глава 62.
Глава 63.
Глава 64.
Глава 65.
Глава 6.
Глава 69.
Глава 70.
Глава 71.
Глава 72
Глава 73.
Глава 75.
Глава 76.
Глава 77.
Глава 78.
Глава 79.
Глава 80.
Глава 81.
Глава 82
Глава 83.
Глава 84.
Глава 85.
Глава 86.
Глава 87.
Глава 88.
Глава 92.
Глава 93.
Глава 94.
Глава 95.
Глава 96.
Глава 97.
Глава 100.
Глава 100 .
Глава 103.
Глава 104.
Глава 105.
Глава 106.
Глава 111.
Глава 1
Глава 90.
Глава 91.
Глава 92.
Глава 93.
Глава 94.
Глава 95.
Глава 96.
Глава 97.
Сокольников Лев Валентинович
Прогулки с Бесом
Сокольников Л. (Lesok)
Дороги проклятых.
Повесть. Трилогия.
Прогулки с Бесом
(вне времени и пространства)
Книга первая в шести томах.
.
Оглавление.
Предисловие книге и тому....................................3.
Глава первая. Гимн учителям русской словесности.................19.
Глава вторая. Вещи и мы (мы и вещи) .................................37.
Глава третья. Наполнительная...................................................40.
Глава четвёртая. Гуляние в архивах. Кино. Аура......................61.
Глава пятая. Прогулки в нехорошие места................................65.
Глава шестая. Гимн душе.............................................................77.
Глав седьмая. Обо всём и ни о чём.......................................88.
Глава восьмая. Прогулка в "духовность"................................115.
Глава девятая. Обсуждения планов.........................................123.
Глава десятая. Малые радости...............................................158.
Глава одиннадцатая. Вселение Беса........................................184.
Глава двенадцатая. "Карточка претендента"....... ..................233.
Глава тринадцатая. Пауза перед выплатой...........................250.
Глава четырнадцатая. Обогащение...........................................251.
Глава пятнадцатая. Валютные скандалы...............................260.
Глава шестнадцатая. Памяти И. С. Баркова............................288.
Предисловие книге и первому тому
Уп равляемая фантастика существует в яви, и вымыслами вольны распоряжаться , как вздумается и насколько хватит знаний.
Как понимать заявление? Просто: если сегодня рождённый силой мысли, или без таковой, герой совершает поступки и произносит речи – завтра авторская фантазия устами вчерашнего героя сделает иное:
– Обстоятельства изменились...
В сонных фантазиях номер с переменой речей и поступков не проходит, сонная фантазия диктует свои условия, в новый сон события прошлого сна не приходят.
Адам и Ева видели сны, а за толкованием, если виденной волновало сверх меры, обращались к создателю, получали объяснение, но докатившись до грехопадения, и будучи изгнанными из рая, методом проб и ошибок перешли на самообслуживание. Что видела пара в сонном видении перед грехопадением с последующим изгнанием в «святом писании» не сказано, похоже, пара спала без сновидений.
Сонные видения делятся на «пустяковые», «дурные», "вещие, и «несбыточные», но какие стоит помнить от первого кадра и до пробуждения, а от просмотра каких картин закрывать глаза во сне и просыпаться спящему не дано знать.
И автор не исключение: уходящая в неоглядную высь широкая и, гладкая, как стекло, без единой трещинки, скала красного гранита с мелкими чёрными вкраплениями, освещена заходящим солнцем, справа и слева что-то ещё возвышается и говорит без слов:
– Преодолеть препятствие не по силам и альпинисту-скалолазу высшей квалификации, " оставь надежды всяк передо мной стоящий, пройти можешь только продырявив меня "
Слева от скалы на удалении двух-трёх метров стол без скатерти, за столом человек непонятного возраста:
– Желаете заработать?
– Желаю, чем и как?
– Видите? – левой рукой сидящий обвёл скалу – нужно сделать проход, а за грамм отбитого камня получите... – и назвал сумму не запомнившихся денежных знаков.
– Инструмент?
– Подходите, выбирайте – стою перед столом, вижу набор многих диковинных инструментов: "какой выбрать? Скала не известняк, гранит, камень твёрдый, не всякий инструмент возьмёт, сталь высшей закалки долго не продержится против гранита, быстро остроту потеряет , без алмазного инструмента и грамма не отобью" – и уви дел зубило с алмазным наконечником – " чудесный «зуб», наковыряю прилично, осталось «било» найти" – и било видом деревянной колотушки оказалось на столе.
Вооружился инструментом, взглянул на стол с тайной мыслью "алмаз не выдержит придётся выбирать другое... " – а на столе уже ничего не было , пуст ...
Стою у стены, выбираю место , откуда отделить первые граммы, и вижу в глубине бледно-серые контуры человеческой фигуры:
"пока солнце светит с контура и начну, в темноте ничего не увижу... Откуда начинать добычу граммов не сказано, начну с силуэта... Много не добуду, но пройтись по контуру интересно, не простое добывание граммов" – и начал работу сверху.
Сделал пяток ударов, камень поддавался, появилась радость «добуду, добуду граммы!» – и услышал за спиной:
– Достаточно, получите за труд – обернулся, и вижу работодателя, протягивающего толстенную пачку купюр неизвестной валюты.
С ердце приятно застучало, взял, обрадовался «за малую работу такие деньги!?» – посмотрел на место, где отколол крошк и гранитные... и не увидел скалу, исчезла, посмотрел в сторону человека за столом – и его не было, пропал, а на их месте оказалась красивая долина под неестественно синим небом...
За долгое житие навещали издевательские сны, было, дразнили, но сонный «фильм» с внушительной пачкой неизвестной валюты в руке и пробуждение со сжатым и пустым кулаком по издевательству превзошёл прежние грезы .
С того сна, н е чаще раза в месяц (в полнолуние), улегшись на покой, закрываю глаза, вспоминаю начало «фильма» и строю догадки о чём вещало сновидение, за каким хером и откуда пришло .
Попытки приводят к одному: скоро ухо жу в сон в обнимку с надеждой: "может, опять там окажусь , и если повезёт – сделаю запрос работодателю :
– Скажи, добрый человек, знал, что в явь вернусь с пустыми руками, представлял, в какое расстройство войду , пробудившись с пустыми руками? Как щедрый дар в явь перетащить?
П отребу й под страхом наказания изобразить словесный портрет человека за столом – не выдам и единого слова, не помню, но что за малую и пустяковую работу человек порадовал толстенной пачкой неизвестной валюты – было.
Кто виноват, если в пробуждении рука, принявшая целое состояние, была крепко сжата в кулак? Ни к одной части тела не прилипла и единая банкнота, сколько народу расстроил человек за столом, как глубоко и зачем?
Фрагмент первый.
Повесть собрана современной техникой при участии невидимой, но слышимой сущности с названием «бес» О бесах сказано много, и наше дополнение нового не прибавит сказанному.
Вечно юная, неизменная отеческая ненорМАТивка с новой ценой «плюс восемнадцать», а местами и дороже, гуляет на страницах повести да не осудит читатель прегрешения наши!
Фрагмент второй.
Граждане страны советов не любили писать биографии:
– Похоже, как донос на себя пишу. Мало им когда и где появился – так разд е вайся наголо, выворачивайся на изнанку, признавайся без утайки, какими плохими делами замарал имя своё прежде, от чего отказывался и почему? Что за рыбина, с кем, в каких морях-окиянах плавал в прежние времена, с кем, где и с какой целью мутил воду? – кто такие «имы», чьих будут, откуда взялись – вопросы, вздумай кто задать любителям чужих жизнеописаний, оставались без ответа.
Когда неведомым и могущественным «имам» пролетарский нюх шептал (доносил) «грешник пытается утаить важные сведения» – голосом, обещавшим многие неприятности, «исповедники» выпускали короткое:
– Подробную биографию... – и допрашиваемые натурально дивились:
– Чего писать-то? – и рождались исповеди полные у одних, на четвертушку листа ученической тетради крупной прописью у других, и короткие, без деталей, корявым почерком у третьих.
Сетовавшим на слабые познания грамоты дозволялось сокращать биографическую повесть до двух позиций: копия с паспорта о времени явления в свет плюс скудные сведения о родителе:
– Рабочий – и как вариант:
– Служащий... – женская половина родословной любителей чужих биографий не интересовала.
В старину верующие докладывали служителям культа о прегрешениях устно, власть советов упущения «пастырей овец православных» модернизировала в биографии во «благо молодого савецкого государства»
Дальше шире и лучше: написал биографию – молодец, напиши мнение о соседях справа и слева, что говорят и чего не говорят молчащие, молчуны опаснее. Пишите много и часто, органы определят, что пойдёт в дело, а что останется в архивах.
Биография автора полная, с деталями, устоявшими против времени: «в одна тысяча таком-то году от рж. Христова», а до рж. Христова русские жили в берлогах, построенных медведями, мёд продразвёрсткой у косолапых отбирали и по бросовой цене (демпинг) продавали иноземцам, воск, мягкую рухлядь, пеньку за рубежи сплавляли, сами при лучине щи лаптем хлебали и пням богу молились" восьмого месяца, в третьем часу девятого дня трудами повитух покинул материнское чрево и отправился в путь с названием «жизнь»
Как принимают новорождённых в иных землях автору неведомо, но отечественные повитухи шлёпают прибывшего по заду и ждут ответ: заорал младенец от первого не заслуженного наказания – хорошо, включил лёгкие в работу, живой, а наказание забудется, мал помнить первый шлепок по заду.
Автору профессиональные приёмы повитух не понадобились, и вот что повествуют устные семейные хроники:
"начальный момент выхода младенца не отличался от выхода миллионов других младенцев, ординар, но как только вышла голова и была очищена от ненужных биологий – младенец открыл глаза, рот и неокрепшим голосом завопил:
– Не хачу, не жалаю, бляди, верните на место! – принимавший врач в звании «профессор» удивился явлению , но вида не подал и возразил:
– Никто не приглашал, сам выходил, вот и возвращайся на прежнее место самостоятельно и без скандалов. Должен огорчить: назад ни у кого ходу не было и не будет, нынешний лозунг «только вперёд», других нет. И сколько собрался пробыть в утробе матери, срок? Год, два, пять, дольше? Может, скажешь, как твою персону на прежнее место затолкать? – прибывший замолчал, скосил мутные глаза на доктора, прекратив словесное буйство ворчанием:
– Сиську хочу...
– Требование естественное, законное, будет сиська... две.
Это был единственный случай в практике врача, отдавшего многие годы родовоспомоществованию, «перенаталом» ныне зовётся.
Устные семейные хроники добавили слова профессора:
– Да-а, сударыня, далеко не ординарное дитя явили миру – всех рожениц, без различия, профессор величал «сударынями»
Факт нежелания младенца выйти в мир доктор (профессор) описал латынью, было, приготовился послать описание редкого явления в заграничный медицинский журнал, но вспомнил в какое время живёт и остановился: "ныне правят дураки и подлецы, чего доброго ума хватит шпионским донесением засчитать... Тогда конец, сгину, как пить дать сгину..." – и спрятал записи «от греха подальше»
В тридцать седьмом благословенном двадцатого века в февральскую вьюжную ночь сердце профессора , не причиняя хлопот окружающим, сказало миру живых:
– Хватит, отработало своё... – и остановилось...
Сын, разбирая отцовы бумаги, нашёл записи, и, зная латынь не слабее отца, прочёл:
– Прости отец, но такого быть не могло, похоже на рассказ выжившего из ума – и предал записи огню.
Один случай отказа выйти в мир не прояснит причину, всякому чуду нужен десяток случаев, чтобы чудо потеряло звание, один факт останется чудом, как и воскресение из мертвых.
Столь грандиозное явление свершилось в родильном отделении третьей городской больницы губернского града, не исчезнувшего до сего дня и стоящего на реке средней глубины, скорости течения и не совсем чистой воды. Река поминается в российских учебниках географии «правым притоком Волги».
Имя реки, делящей город на две части, трогает умы горожан не выше уровня источника питьевой воды.
В черте города водная артерия выглядит полноводной, иначе нельзя, город губернский, и река обязана выглядеть не районной речушкой мелеющей в летнее время, но серьёзной водной артерией. Полноводность фальшивая, держится на плотине за чертой города, а когда нужда (весенний паводок) открывает створы гидросооружения – водные остатки теряют звание «река» и довольствуются «речушкой»
Ничем выдающимся река похвалиться не может, великих битв на берегах не случалось, в основной длине водяная артерия не судоходна, но льстит званием «правый приток могучей Волги»
Без малых притоков великих рек не бывает, всякое большое славится малым, и отведи наш ручеёк в сторону – великая река далее пересыхающего ручья не утечёт.
Понимание собственной значимости распрямляет плечи, меняет осанку, а лысина, отразив тонкий лучик славы, гордо откидывается назад.
Многие города отечества за годы непутёвой истории своей меняли названия, но город моего явления в мир оставался стойким и не менял окраску в исторических пертурбациях («заварухах»)Такая стойкость имеет объяснение: большие исторические деятели с неуёмной тягой менять названия городам забывали о городе моего рождения, считали недостойным переименования. Город не возражал.
Откатив во временные глубины окажемся в точке, когда городу было подарено звание «губернский», но как город шёл к почётному званию – тщательное, многостраничное выяснение в повесть не входит, а короткое и вольное выглядит так: губернским город стал после прибытия первого губернатора, в отечестве не города делают губернаторов, но губернаторы города, и пример тому стольный град.
За века стараниями градоправителей многое в облике города поменялось в лучшую сторону, даже памятники появились, и если так будет и впредь есть опасения, что древний купеческий город превратится в нью столицу.
Р-революционные смуты в столицах российской империи мало коснулись города, а потому вносить проходившие события в графу «благо», или «беда» автор оставляет под вопросом. Непонимание большей частью горожан сути проходящих событий граничило с безразличием:
– Мы-то чего поделать можем? – вопрошали горожане окружающее пространство, и не получив указаний на действия продолжали смотреть сонные видения и толковать виденное в свою пользу:
– Говно видел... много говна, еле ноги вытаскивал...
– Говно к деньгам, жди прибыль...
– У кого-то говно из сонного видения в деньги превращается, а у меня говно говном и оборачивается...
Безразличие к происходящему в столицах, будь каким угодно ужасным, шло на пользу горожанам и помогало выжить в трудные годы отеческой истории:
– Кому нравится шуметь пусть и тешатся на здоровье, а мы как-то и в тиши поживём.
– Мать, кто встречал сынка у выхода?
– Старый такой доктор, с бородкой.
– На Ивана Сергеича Тургенева, земляка нашего, похож?
– Не помню фамилию, вроде профессором называли.
– Ну, да, в рядовой губернской больнице – и профессор. Ни много чести сыночку? А с другой стороны в отечество пришли такие времена, что и профессорам дозволялось трудиться в губернских городах. То-то, смотрю, тянет к высоким материям! Вот оно, время открытия тайн!
Фрагмент третий.
С заявлением сверху о «щастье детей страны савецкой» автор готов согласиться:
– Так и есть, после шести безоблачных лет пришла война, коя народу безоблачной не показалась.
Издревле известно: военные забавы единицам наверху приносят «народную память в веках», а прочим остальное и худшее, что содержит война.
Истина о героях и рядовых выясняется в мирное время.позже, когда накал страстей приходит к температуре не выше человеческого тела...
-... и когда старыми доблестями необходимо закрасить новые промашки. Где набрать средств на материальную память сгинувшим? И надо ли?
С началом войны столицы Европы волновались, но родной город не шумел:
– Чего шуметь-то? Шуми, не шуми проку с того? Немец, знай, прёт, вон уже где, выживать надо – на какую надобность и радость в будущем времени следовало выживать ответа не давали с объяснением:
– Тёмные мы... – и жили по инерции.
Любимый город в известные исторические времена познал вкус оккупации, и автор, не покидавший город, о днях оккупации кое-что сохранил в памяти. Или память сама, без участия автора, сохранила оккупационные эпизоды?
По правилам написания биографий в этом месте следует поставить точку с устным добавлением «далее ни хера не помню, мал был» и успокоиться, но ничего не получилось по изложенным ниже причинам.
Биография интересна, когда наполнена многими удивляющими событиями, а ежели прожил в голом ординаре с невозможностью зацепится и за единое интересное событие – остаётся пустить в ход какую ни есть фантазию с невозможностью проверить.
Авторы автобиографических повестей чем-то схожи с сапёрами без миноискателей.
Повесть посвящается трём опорам жития моего:
а) Отцу, давшему жизнь отпрыску, а чтобы отпрыск не ушел в мир иной в трудное время отеческой истории – пошёл служить врагам. Жизнь отроку сохранил, но свою испортил без пребывания в местах исправления заблудшихся савецких граждан:
– Бог миловал...
Больше половины граждан отечества верует в «силы небесные» в ниспослание минимальных благ, но меньшая, как всегда, возражает:
– «На бога надейся, а сам не плошай»
Как происходило падение отца в грех служения врагам и есть основа повести, И не только...
б) матери, коей досталась двойная порция лишений, но с женщин за отеческие катаклизмы спрос нулевой, как у заместителей больших чинов. Мать не давала подписку на «верное служение Рейху», семейству на выживание хватило отцова падения.
в) учителю русской словесности Петру Андреевичу, подарившему знания русского языка в пределах школьной программы с пятого по седьмой классы старой добротной советской школы. Он, мудрый учитель мой, открыл глаза на красоту, силу и величие русского языка да пребудет душа учителя в вечном покое!
г) а такоже и другие души, заполнявшие кладовую памяти автора интересными житейскими историями и призывавшие быть милосердным.
Отцовой Душе, впавшей в грех служения врагам, в получении чужого и сомнительного «со святыми упокой» по приговору (всего, как всегда) савецкого народа отказать на срок в тысячу лет и ни минутой меньше. Отсчёт начать с момента сообщения из тарелки-репродуктора о начале войны, то есть, от двадцать второго июня одна тысяча девятьсот сорок первого года двадцатого буйного столетия от «рж. Христова» Иные точки отсчёта (реперы) интереса не содержат и будут пропущены.
Условно-досрочное освобождение на лишенных «царствия небесного» не распространяется.
Пятую величину, принимавшую участие в написании повести (беса) поминать не стану, лишнее, в процессе повествования неведомая сущность даст знать о себе без приглашения.
Фрагмент четвёртый.
Везло древним: бледными тенями усопшие отцы являлись сынам и лишенные органов дыхания (лёгкие), голосовых связок и речевого аппарата (язык и мышцы рта, амбушюр) ухитрялись внятной речью снимать покров тайны гибели своей, а, мне, как проклятому, ни единого намёка о событиях прошлого. Никаких. Хотя, не совсем так и совсем не так: две трети «Прогулок» навеяны сущностью, коя при вселении на панический вопрос домовладельца:
– Кто ты!? – мгновенно, не задерживаясь, что ценно в людях, голосом приятного тембра представилась:
– Бес... – голоса такого звучания называем «задушевными» и верим всему, что голоса озвучивают. Выкладывай косным гласом правду – усомнюсь, не поверю сказанному, но соври красивым слогом и приятным тембром – поверю на сто двадцать процентов. На том горели, горят, и впредь будут полыхать русские люди.
Откуда цифирь «сто двадцать»? С потолка: прошлые сто процентов выполнения плана в стране саветов новому поколению ни чём не говорят , сто процентов норма трудящемуся страны саветов, а двадцать процентов сверху ста проходили подвигом во славу «страны победившего социализма» и награждались премией.
О постигшем бедствии (вселение Беса) подробно изложу ниже, а здесь ограничусь коротким пояснением сущности в звании «бес», коего целиком вписать в разряд бедствий не могу: две трети сочинения, если не более, созданы его наветами.
Пока живу надеждами, да не свалятся оные тяжким грузом на кого-то ещё, не придавят насмерть, не расшибутся сами, но останутся жить:
– Уйдёт в нети последний со(а)вецкий человек – мигом растает, сгинет и проклятие, ибо без проклинающих набор пугающих пожеланий теряет силу, чахнет и умирает, как долго общавшаяся к кислородом воздуха и потерявшая «убойность» водка.
Не обойду стороной и помяну в повести имена героев, кои по злому умыслу, или в отсутствии всякого смысла, п ребывая в тягчайшем слабоумии, вынудили миллионы савецких граждан ещё вчера «преданных бессмертному учению вождя мирового пролетариата о построении социализма в отдельно взятой стране» пойти в услужение врагам за «презренный кусок вражеского хлеба»
Фрагмент пятый:
Написание «совецких» не нарушение орфографии русского языка, «совецких», или «савецких», расценивается как «злая, умышленная и враждебная дискредитация...» – читатель волен внести позицию, кою пара из человека и сущности в звании «бес» пыталась обойти стороной.
Живёт в народе непоколебимая и непобедимая, могучая и крепкая языковая лень, дозволяющая выпускать слова, как с нарушением правил – так и без.
Ленивых слов в русском языке предостаточно, но первым, опорным, выступает «совецкий»: от первой колыбельной в исполнении матушки, на Руси колыбельных отцы не поют, и до старости, из миллиона напоминаний отцов-командиров
– Всегда и везде помни: ты совецкий человек, и живёшь в прекрасной стране мира! – отцы не заботились о чистоте языка и выпускали "сове тский " с ошибками.
На то время никто подумать не мог, что через семь десятков лет появится нужда выделить деньги из бюджета на «борьбу за чистоту русского языка», но, как всегда из благородной затеи ничего не вышло: выделенные деньги разворовали, язык остался прежним с единичными новинками из серии «заднепроходных».
О заднепроходных словах и оборотах речи ниже.
Со дня рождения, и до кончины, добросовестные единицы из народа правильно поминали «советскую власть», а прочие меняли две литеры «тс» на "ц" с внутренним убеждением «этой власти и так сойдёт» Требующих правильно называть власть советов рядомна всех «вредителей» не находилось и «политический словесный разврат» процветал. Нерадивые держались за веру:
– Как говорим – так и есть.
Голая Вера и чистая подруга Правда, века проживавшие парой, не стеснялись наготы, но в новое время задумались:
– Сколько голыми жить!? – приоделись не на «кровные», как принято называть трудные деньги, но помогли добрые люди с условием:
– Обе красивые, в народе известные, но лучше будет, если перестанете вылезать с ненужными проповедями и народ с панталыку сбивать. Забудьте себя, в беспамятство уйдите, будто никогда не было. Особливо ты, Правда, а коли невтерпёж молчать выпускай подругу Веру, девка разумом слабая, всему верит, а в нашем царстве с дурочек спрос никакой. Сама не выпячивайся, не вылезай, посматривай по сторонам , помни: Правда не всем и всегда нужна, больше выиграешь.
– Есть Вера, коя ничего, кроме веры, не требует, её ещё «голой» называют? Тихая, скрытая, тайная и прекрасная вера, настолько крепкая, что ничья хитрая пасть не посмела заявить «вера без дел мертва»? появится когда-нибудь Вера без корысти?
– Нет. Утопия. Фантастика.
Люди делятся на верящих в обещания сверху, и на таких, кто верит исполнению обещанного, а каких больше – по причине отсутствия данных ничего сказать не можем, да и природа анархиста претит пребывать как в первой – так и во второй категории.
Речь о магии слов заведена по причине: не искажай савецкие люди высокое звание «савецкий», не ленись правильно произносить гордое «советский» – того, что случилось с совецкими людьми спустя семь десятков лет после «свершения великой октябрьской р-революции» прошло мимо, не зацепив многими лишениями основную массу народа. Не сваляй дурака савецкие люди в малом – с большой помпой, шумом и грохотом, с бурными потоками славословий, провели «мероприятие по празднованию столетнего юбилея первого в мире государства рабочих и крестьян», а опохмелившись поутру следующего дня "бодро, с песней вступили во вторую сотню лет пребывания в «совецких»
Но не судьба: сработала небрежность в произношении и прекрасное будущее «накрылось медным тазом»
(О предмете домашней утвари «медный таз» подробно и ниже).
Ох, уж, этот народ! Неслух на неслухе сидит, неслухом погоняет, а, ведь наши отцы-командиры конченными дураками не были, что-то понимали:
– Ваша судьба в ваших руках! – на что ядовитые языком и полные грубого юмора личности отвечали:
– Хер в наших руках – без объяснения, отчего и почему не получается ухватить иное и нужное, а не прозаический хер,
«Советский» без искажений исполнял кинематограф, не допускал порчи радиоэфир, в печати «савецкий» выглядел непростительной оп е чаткой на границе с преступлением, но ежедневная бытовая атмосфера не церемонилась и пользовалась «савецким»
Если семь десятков лет изо дня в день искажать основу и суть жизни – итог приведёт к плохому, что и случилось в одна тысяча девятьсот... – дата развала савецкой империи шустро забывается, развал империи не тот случай, чтобы помнить и плакаться, не победная война сорок один тире сорок пять.
Но повод задуматься имеется: "савецкие люди против войны выстояли, а с «демократией» ничего поделать не смогли, поставила, дочь суки, савецких людей на колени и вынудила главу империи тридцать первого декабря, за пять минут до окончания календаря объявить:
– Нет савецких людей, перекрасились...
После пяти повторов «советский» в сознании начинается персональная реформа русского языка: "это ж надо, а? Семьдесят лет ломали язык «советским» без раздумий, хотя русскому речевому аппарату проще выплюнуть «совецкий», тяжёл «советский» в произношении, вязнет в передних зубах нижней челюсти, беззубому вообще не поддаётся «савеТСкий», но отчего ни одна политическая шашель прошлого не задумалась о лишней паре литер «тс» в «великом звании совецкий человек» вопрос остаётся без ответа.
Помяни итальянское «моё солнце», выслушай дюжину сотню
соотечественников и убедишься: «сонце светит в правый глас» и "з" меняют на "с"
Фрагмент шестой.
Словарей русского языка, как и законов, предостаточно, но участь первых и вторых схожа: не чтут и не соблюдают законы, а будь иначе вопрос:
– Кому законы пишутся!? – никогда не появился в свет.
На будущей неделе, в чём автор торжественно клянётся (в отечестве всякое дело, начатое без клятв, обязательств и выпивки обречено на провал), засядет писать «Словарь искажённых слов великорусского языка» – и да не откажут в помощи Высшие силы и большие знатоки русской изящной словесности!
А ещё савецкие люди не любят и до се напоминаний о массовом проявлении дури в прошлом:
– Не дурь, но ошибки развития.
– Ошибок в развитии не бывает, а если появляются тогда не развитие, а деградация, возвращение в дикость.
Предисловия родственны декларациям о намерениях, потому и короткие: не следует уподобляться простакам и выкладывать всё, что есть. Ещё древние заметили:
– «Простота хуже воровства» – отчего простаки хуже ворья каждый толкует по-своему. Вот и автор, самостоятельно, без напарника, до конца не уверенный в правильности толкования, не отказал в удовольствии дать пояснение древнему заявлению о воровстве и простоте:
– Жалея ворьё, простаки поощряют нечистых на руку особей, оттого и хуже ворья. Мелкое ворьё, освоив воровскую науку и сдав экзамен на мелочах, допускается к серьёзным кражам, и после дюжины удачных операций становится вровень с учителями, а часто и обходят пестующих.
Если прежние дремучие воры ограничивались собиранием презренного металла (золото) – нынешнему ворью к опоре жизни (опять золото!) хочется славы "больших («великих»)
государственных деятелей всех времён"
«Все вещи в труде...» – да не вменится (зачтётся) автору в грех, если перлы библейского мудреца дополнит малостью:
«... а труд в руках человека, и только крохи сомнительных благ падают от мифического и чужого бога»
Трясшие мир войны затевались с целью доказать: «всё на Земле происходит по воле всевышнего», а после выяснения причин очередной драки без участия «воли божьей» оказывалось, что мифический бог в людские разборки не вмешивался, а войнушка случилась по недоразумению.
– «Все вещи в труде...»!" – разрушенное восстанавливал не бог, но руки и спины людские, а веровавшие в силу небесную добавляли:
– ...с божьей помощью...
Немало гениев прошлого многим явлениям в мире нашли объяснение, но как, с чего и откуда появилось видимое объяснить ни один, даже с высшей степенью умственного просветления, не смог. И до сего дня мудрецы не рискуют заявлять:
– Видимые причины худого бытия нашего не основные, не главные, спорные, пустяковые и второстепенные.
Неудачи древних мудрецов в попытках истолковать необъяснимые явления не смущают новые дарования, не убавляют прыти, не удерживают от непосильных трудов по выяснению причин появления мира, но добавляют рвения и страсти, куда большей, чем у прежних мудрецов.
– Умники нового времени приходят с намерением понять суть видимого, а выяснив – растолковать тем, кто в этой жизни заблудился, живёт в полном непонимании и спит спокойно,
За просветительский труд разъяснения мудрецы прошлого мзды не требовали, чего не сказать о новых талантах:
– Перевелись дураки напрягаться за «просто так» – и ошиблись «свои» как грабли – так и не прекращают приятное занятие.
Особых успехов в познаниях тайн Природы и бытия человеческого ни прежние мудрецы, ни новые, к единому знаменателю, иначе «согласованно обманывать», не пришли, отсюда и взаимная неприязнь:
– Ваши выводы и точки зрения на доказанные научным миром факты, коими вы, уважаемый Николай Петрович (Пётр Николаевич) пытаетесь ввести научный мир в заблуждение (тупик) вредны и опасны! – в одиночку травить Петра Николаевича (Николая Петровича) рискованно, но коллективом (стаей) удовольствие!
