Текст книги "Прогулки с Бесом (СИ)"

Глава 58.

Гуляния по малой родине.

Что такое монашеская жизнь вдали от цивилизации? Когда появление нового человека в обители событие?

Если возводить "обитель духа" в паре вёрст от города – не превратится монастырь в тюрьму?

– Превратится. Монастырь, как всякое строение, подчиняется законам градостроительства, а кто закладывал обитель не думал, что "тюрьма духа" когда-то окажется в городской черте.

А что монастырь добровольная тюрьма – об этом итература старых времён поминает. Не единожды грешили сильные мира сего заточением в монастырь "на хлеб и воду" и насильственным приобщением к "святости" неугодных, требовали-просили:

– Молитесь за нас, грешных, а мы вашу порцию грехов возложим на себя, вам-то, не токмо грешить нельзя, но и думать о грехе грешно!"

– Заблуждались царственные грешники: выпущенные по приказу молитвы не доходили до бога, таяли, как снег в средине марта.

"Заточенный" прежде молился за себя, свою душу спасал неизвестно от чего, а за кого-то молиться увольте.

– Как "не известно от чего!?" Известно, "святые отцы" оповещали, "от диавольских козней", ничего другого и худшего нет. Молитвы за мирских как получится, остаточный принцип, не обессудьте. Кому отчитываться молюсь за род людской, или дурака валяю?

Грешили мирские владыки и не единожды, любили родню в монастыри прятать. Рубить голову родственнику вроде и грешно, а отдельная келья и молитвы благое дело. И работать не надо, осударь пожертвует на пропитание родичу:

Но, похоже, молитвы по приказу были слабыми, тихоходными, не доходили до бога, потеряв скорость падали на место вылета и осенними дождями уводились в землю.

– Польза: земля "святой" становилась...

– Ну, да, святей не бывает, убедились в своё время. Заточенные молитвами спасали "от погибели" свои души, а просьбы богу за мирских оставляли на "потом". Что такое "остаточный принцип" не представляли, но пользовались во всю: "и без моих молитв хорошо живётся, обойдутся. Кому отчитываться молюсь за род людской, или дурака валяю?

– Молитвы подобны обойме патронов: отстрелялся – отдыхай сам и дай отдых оружию.

Планировки в монастыре не было, но улочки всё же были:

– Не ходи по нашей улице, побьём!

Не зная, как возводилась святая обитель, рискнём заявить:

– Первым делом огородили территорию обители оградой красного кирпича с воротами числом три, и на огороженной площади возводились монашеские кельи-домики по мере заселения. Женщине, вступившей на путь служения горнему, строили жилище из классического стройматериала: брёвен.. . Тёплое и добротное. На века. Кельи по размерам были разные, но не так, чтобы разница в глаза лезла и рождала мысли требующие немедленной молитвы: "перед богом все равны" и подтверждением веры были кельи.

Но всё же отличия были. Оно и понятно: богатые люди и в монастыре могли позволить отличия, как и сегодня в местах "вечного покоя". Так было, так есть, так будет.

– Аминь!

Том четвёртый.

Предисловие .

Бревенчатый дом возрастом за сотню лет с «гаком» в центре Средней полосы России в звании «черноземная»

«Гак» заложен во многие области наших начинаний в везде размер гака разный, многолик отеческий гак.

Гак не всегда что-то лишнее, ненужное и не приносящее пользы ни уму, ни сердцу, но утомляющее, а в итоге сокращающее время пребывания в видимом мире. В основе гак выступает мерой длины дорог: отмерить ходовым устройством (ноги) семь вёрст чтобы навестить родню в деревне нормально, но если весной, или осенью, да в обход, где дорожная проходимость лучше – появляется «гак» и удлиняет дорогу. Повторяю: отеческие гаки касаются дорог и жилищ, но к продолжительности жизни отношения не имеют, нет речевых оборотов «прожил сто лет с гаком»

Возрастной гак частного домостроения записан в бумагах могучих организаций всех городов России Бюро Технической Инвентаризации.

Частный дом не личное убежище от житейских невзгод и непогоды, но «инвентарь» Гак частного жилого инвентаря протянут на пару сотен лет, а есть ветераны и за три сотни, и естественно, возрастные гаки не украшают лик дома.

Нынешняя манера домовладельцев маскировать внешность домов-стариков пластмассой с иноземным названием

«сайдинг» чем-то схожа с процессом омоложения стволовыми клетками, и если нет денег на омоложение тела домовладельца – на косметику хижины находят:

– Уж больно вид трёпаный...

Сайдингованные хижины обманывают зрителей, но не владельцев:

– Старьё, гнильё, тепло не держит, а «сайдинги» та же косметика на молодящейся старой бабе.

Хорошо выглядит косметика на хижине двух хозяев: половина отделана «красотой», а другая за неимением средств не скрывает морщины.

Древний строитель, возводя хоромы семейству своему и мысли не допускал, что прошествии сотни годов «славной отеческой истории» последующие поколения разделят храмину на две, а то и на три части с выделением квадратных метров из общего двора каждому из домовладельцев. Только в отечестве живёт анекдот «три хозяина под одной крышей» и стремя калитками в одном заборе. С анекдотом о разделённом на каморки доме прекрасно уживается уверенность «два медведя в одной берлоге не живут»

– Медведи звери, а мы-то люди...

Картина вторая: центральная улица губернского города Средней полосы России, уставленная домами старой постройки в звании «сталинские» не выше пяти этажей и немного моложе. Домовая молодь повышенной этажности почему-то не приветствуется в центре и в основе располагается по окраинам, образуя микрорайоны.

Главная улица, «лицо города», с заасфальтированной проезжей частью, что естественно, а с «улучшением жизни трудящихся» замостившая и тротуары плиткой различной формы и цвета (единый стандарт отсутствует)

Если главные улицы позволяют транспорту развозить горожан без тряски по ухабам – параллельные главной улице «младшие сёстры» лишены плиточного и асфальтового удовольствия, но крыты матом за грязь в осенне-весенний сезон, и за пыль – летом. На вопрос жителей непролазных улиц «когда и нам асфальт положат»? – бессменные «отцы» города отвечают:

– Денег нет...

Сёстры-улицы, закрытые домами старшей сестры, счастливы, ибо не знают украшений асфальтом с последующим ежегодным унижением «ямочным» ремонтом, кои начинаются с первыми погожими днями весны. Ямочный ремонт вписан в бюджет городской казны и начинается в случаях, когда на ста метрах дороги появляются от пяти до десяти выбоин размером десять на двадцать сантиметров.

Нет асфальта – нет и волнений, а это дороже тротуаров уложенных плитками лабрадорского мрамора. Лицо вымыл – шею не обязательно".

– Высказался? Не сбивай.

Беда улиц второго плана – кучность частных домовладений, младшенькие улочки настолько плотно уставлены хижинами столетнего возраста, что поменять древность на цивильное жильё с туалетом в кваритере невозможно, мало богатых любителей проживания в частном доме столетнего возраса. Единственный плюс стариков – кусочек змлицы при доме – выращивание роз и помидоров.

– Разве шалаш построить? Клаустрофобия...

– Чего?

– Боязнь замкнутого пространства. Какое удовольствие жить на тридцати квадратных метрах впятером? Без воды, с печью дровами и «удобствами во дворе»?

– Кошкам и мне хватает двадцати метров, а за дом площадью в сотню квадратов на одного можно получить обвинение в роскоши.

Половина дома образец скромности владельца в желаниях, плюс ненужные расходы по содержанию полного дома. К тому владелец части домостроения пребывает в возрасте, когда телу простор в жилище не нужен, а душа, без совета и спроса, готова покинуть тело в любую минуту.

Жизнь домов ценится выше жизни строителей, домам больше внимания уделяем, потому-то дома и доживают до ста лет, а многие живут и дольше. Но не всегда: смерть домам причиняют военные действия к коим и движемся...

– Рассуждения о недвижимости так необходимы и представляют интерес? Пора перейти к военным действиям...

– Первое: особых, бурных и страшных военных действий не видел, обошли стороной, а те, что были назвать «военными» большой грех. Если налёты авиации вписать в графу «военные действия» соглашусь на определение «принимал пассивное участие в военных действия», а проще – трясся от страха. Военные действия это когда мне в зубы, а я ответом в ухо, а когда в одни ворота, как у меня – о каких "военных действиях речь? Успеем, навоюемся до кровавых соплей, радуйся

тишине...

– «Вся жизнь борьба, покой нам только снится...»

– Эх, взять за тестисы (яйца) любителей борьбы и послушать, как запоют о борьбе и покое!

Краткое описание места рождения повести: комнатушка без двери и размером три на четыре в метрах в одно окно. Самодельный стол у стены слева при входе. Сооружение не соответствует званию «стол»: два угольника с шириной полки в двадцать пять миллиметров, на угольниках столешница из двух верхних частей кухонного стола, выброшенных на мусорку за ненадобностью.

– Столешницы с мусорки продукт женской болезни с названием «ненависть к старой мебели», коя малое время назад звалась «новой». Пусть мебель из ценнейших и неразрушимых пород древесных, но если женщина решила, что срок службы дивана семнадцатого века окончен – быть раритету на помойке!

– Не только над мебелью тяготеет срок службы, моторесурс касается и людей: «надоел(а)», пора менять..."

Изделие с именем «стол» под определение «грубый» не подходит – сделан прочно, а если и содержит элементы грубости процентов на тридцать – наготове оправдание:

– «Кто без греха – бросьте камень»?

– Объясни отсутствие двери в комнате.

– Надо?

– Надо: прожить семь десятков лет после «победы над жестоким, коварным и хитрым врагом» и не иметь в комнате дверей есть чему дивиться.

– Отсутствие двери не прихоть жильца, но соображения экономии. У тебя нет плоти, кою следует ублажать многими позициями как то: кормление, поение, облачение, обувание, схрон в жилище от набора стихийных неприятностей в виде дождя, снега, мороза и жары, а меня от рождения и до смерти преследуют указанные неприятности, а потому меня следует содержать в определённом тепловом режиме. Каков режим в техническом виде – вопрос десятый, это может быть и современный водогрейный котёл, в коем сгорая, природный газ греет воду, а вода разносит крохи тепловых калорий по жилищу. Коэффициент полезного действия в документации на обогревающее устройство не указан, а будь у тебя, друг мой, конечности с нервными окончаниями – предложил коснуться трубы на выходе котла и по результатам ощупывания задал невинный вопрос:

– Почему воздух от сгоревшего газа вылетает в трубу с температурой не мене ста градусов Цельсия, чего и кого греет? Хвалимся достижениями в покорении атома и освоениями Космоса, но греем окружающее пространство ассигнациями?

– Понятно: сумасшедший обитатель комнаты перешёл на прямое сжигание природного газа, на что знакомые одним текстом возопили:

– Дышишь сгоревшим газом, травишься!? Ненормальный!

– Может, и так, но назовите формулы ядов, коими дышу и травлюсь? – девять с половиной «борцов за здоровье» не могли назвать рождающуюся при соединении углеводородов с кислородом воздуха отраву, а раз так – обитатель комнаты полных десять зим дышит сгоревшим газом.

При входе в комнату, у правой стены двухъярусная лежанка из сосновых брусьев, грубее стола на пятьдесят процентов, но прочная и надёжная, и когда обитатель работал сооружение поминал любимое животное корову:

– «Плохо скроена да крепко сшита» – ни плоти коровы, ни молока любимицы автор лежанки не употребляет.

«МебелЯ» дополняет водительское сидение отечественного автопрома на колёсиках.

Когда-то, пребывая в силе, хозяин довольствовался продукцией, рождавшейся под лозунгом «мужик я, али не мужик»! – и делал что-то схожее с мебелью...

– Добавь: программа «Минимальные потребности» от рождения до старости не оставляет старика, но почему принято минуту продлевать до «смертного час» – не понимаю. Можно подумать, будто настолько крепкие, что меньше часа на процедуру умирания не тратите.

– Думай что хочешь, кто запрещает?

На столе – компьютерный блок, монитор, клавиатура, листы бумаги формата А4, исписанные неровными строчками, ушные палочки, зубочистки, пинцет, спички и что-то ещё из набора современной канцелярии. Картину дополняет старый человек, шустро стучащий грубыми и толстыми пальцами по «клаве», и отстучав минуту-две рассматривает результат стука.

– Если, набивая текст, видишь нормально – чего упираешься носом в экран, чего разглядываешь, чего ищешь?

– Недавно отметил тридцатилетие отказа от вредной привычки курения, а разглядывание набранного текста мой нынешний перекур. Согласись, что стучать по «клаве» без оглядки и контроля не следует, обязательно ляпы появятся. Раз. Два: вдруг меж строк появится что-то неведомое? Ведь и пропустить могу... Не сбивай с темпа!

Изучать старика «что за тип» не нужно, достаточно взгляда с названием «поверхностный» и картина прояснится: человек страдает «старческим недержанием слов», но что, помимо недержания слов, может приключиться в ближайшее время – человек не знает...

– Что ещё не держится в старости?

– Моча, моча, она, родная и неароматная... Плохо держится и речь, потому-то и появляются мемуары – какими мыслями и словами старик воняет на экране неизвестно.

– Насколько любил кинематограф прежде – настолько ненавижу ныне.

– Чего так?

– Сгинуло прежнее наивное и лживое «совецкое» кино, но спецэффекты остались...

– Уже много, спецэффекты высшее достижение синемы. Какой применим?

– Вот этот: старик с трудом встаёт с автомобильного сидения, с не меньшим трудом разгибается, средствами компьютерной графики меняется в размерах до семилетнего мальчишки, изменившись – раздвигает рамки монитора до размеров комнаты и входит в заэкранье...

– Избитый приём, старьё...

– Избитый, не спорю, давай новенькое, настучу...

Читатель, не обвиняй преобразившегося старика в подражании иноземной девочке Алисе: та в зеркало входила, а малый в монитор, уже разница, не плагиат, иноземная Алиса гуляла в сказке, не зная, чего ожидать в каждый миг прогулки, а старик-мальчишка знает, куда идти и что произойдёт на следующей странице.

Заимствовуем? Есть и готовы нести наказание. Бесяра, как относишься к порке критикой?

– Безразлично. Одни атакуют речами сознание миллионов и остаются в памяти народа навсегда, мы атакуем текстом одного читателя, нас упрекнут и забудут:

– Ребята, стоит копаться в прошлом, в ужасном и мрачном?

Шесть десятков лет прошло, человечество наполнено по ноздри ожиданием новых военных ужасов, а вы в старье копаетесь, скуку наводите! Прежние ужасы в сравнении с грядущими не страшнее детских страшилок вроде «не балуйся, а, то дет придёт и в мешок посадит»!

Верите заявлению «передовая общественность мира не допустит новой бойни», а не передовая спит и видит, как вцепиться в горло противнику? Ну, да, как же, всегда допускала, а на сегодня одумалась? С чего бы? Ответь себе, нам не надо: кто, когда и у кого спрашивал «добро» на сокращение людского поголовья? То, есть, кто даёт разрешение на проведение очередной бойни? Не помнишь? В какую сторону пойдёт действо после начала бойни дело десятое, но главное во всякой войне начало. К выяснению «кто виноват» в сопровождении рыданий-плачей со слезами и без приступим после «героического и тяжёлого окончании ратного подвига всего народа», но заваливать начало бойни окончанием не дело.

– Войны начинают от удали и любопытства сорта «ах, как хочется соседу морду набить, а смогу или сорвётся не знаю» – вопрос «каким может быть ответ» во внимание не принимается.

– Войны начинают, чтобы потом реквиемы писать, без войн печальные песнопения не пишутся, всё едино, как обедать без аппетита и пиво без воблы.

– Войны вначале и реквиемы после – излишества, от кого-то из пары следует отказаться.

– Не будет войн – не появятся реквиемы, о чём семью нотами плакаться?

– Пожалуй, и так... Но без войн никак нельзя, невозможно... Хоть маленькая, с малыми потерями, но войнушка! Скука заест без выяснения «кто сильнее»

– Правка нужна...

– Чему?

– Этому: "мать-Война, сука старая и драная, битая, голодная, раздетая и разутая, четыре года пугавшая человеческих детёнышей страхами лишения жизни, а не впади отец в «грех служения врагам» – сгинуть сынку без следа! Не надувай губы старая дура, не лезь в бутылку, если поиздеваюсь над тобой в удовольствие, иных радостей нет!

– Набирай ответ Войны: «дозволяю говорить всё, что родит бедная и убогая фантазия ваша, но помните: можете отпускать иронии без ограничения и любого веса, но все они как бегемоту бекасина. Знаешь что такое бекасина? Нет? Мелкая охотничья дробь, мельче нет. Можешь начинать критику...»

– Оно, конечно, жидковато, но когда «нет водки – пьют пиво»

Дорогой читатель, по бесовскому наущению посвящаю в тайны нашего писательства в надежде:

– Придёт время, и по необъяснимой причине и ты возжелаешь печатным способом выложить на всеобщее обозрение соображения о прожитом, и ежели таковая беда постигнет – нахлынувшие желания погаси приобретением пяти разных, по форме, окрасу и стоимости «клав» (клавиатур) и жди прихода очередной «волны вдохновения».

Не делай попытки вызвать вдохновение укором: «время идёт, а дела нет», такой сорт вдохновения называется «совестливым» и ничего не приносит, но жди «девятого вала вдохновения», а дождавшись – выбирай приглянувшуюся «клаву» и приступай к

сочинительству.

О, «клавы» мужественные, терпеливые и безответные «клавы», ибо вам хочу пропеть гимн, или оду... как получится.

Приятель ударился в производство самогона:

– Сорок лет знакомы, прежде, помнится, тяги к спиртному не испытывал, с чего сейчас-то увлёкся опасным занятием?

– Интересно и волнительно... Представляешь, что такое двойная очистка без применения карбида кальция, марганцовки, куриного помёта, а мой продукт на выходе установки содержит в себе не менее семидесяти процентов этилового спирта.

– Так ведь не пьёшь, что тебе в процентах?

– Интерес, интерес... тебе не понять... Плеснуть?

– Плесни... – продукт оказался высшего качества.

– Нет страха «палёная», сам делал, знаю!

Отдал видеокамеру по цене равную трём дням проживания отеческого пенсионера:

– Две камеры, одна как бы и лишняя, установишь «скайп» и будем переговариваться,

– О чём?

– Установи, а там видно будет.

Установил камеру, оживил программой и стал забавляться картинками, попавшимися в глаз устройства. Первой оказалась «клава» с торца:

– Совсем, как в театре ряды именных кресел-кнопок от "А" до «херЪ» Клавиша «пробел» выглядела, как партер, места именитых, высоких деятелей, " F " галёрка с цифирью... Чего не пригрезится от стопки очищенной!

Почему пяток «клав»? Подражание пяти жёнам мусульманина.

По до ныне невыясненным причинам на пишущих временами наваливается творческая импотенция, есть такова, и её, проклятую, поминали, поминаем и впредь будем поминать нехорошими словами. На два извечных вопроса отеческих «Кто виноват» и «Что делать?» отвечаем:

– Виноваты не восторгающиеся должным образом моим творчеством, не видит новую звезду (величину) в мировой литературе. Хорошо, хорошо, перебор, не звезда и величина, меньше, но заметная. Мало кто знает «Что делать?» в таком разе, и мы предлагаем рецепт:

– Чувствуете приближение творческой импотенции, коя проявляется не чихом с многими выделениями из носа, но неделями без единой строчки – меняйте «клаву», а возражения «стоит тратиться на новую „клаву“ без уверенности получить выздоровление? Чем новая отличается от старой? Сама-то не клацает кнопками, опять в работе мои пальцы, и с какой ни общайся – ничего не меняется?» – на что возразим:

– Разные в цене «клавы» должны выдавать и разные мнения о происходящих событиях, а если не так – зачем тратиться на дорогую?

– Низкая в цене «клава», ниже нет, в звании «стандартная», обделена талантами и способностями сестёр с многими техническими заворотами и пятикратной стоимости.

– Уверен?

– Уверен, пластмассовая «клава» под пальцами мастера отзывается не хуже живой женщины. Если случалось и какая часть тела «клавы» капризничала, выдавала на экран ни те литеры – прощал пластмассовой женщине ошибки и снижал темп гона.

Одну мысль можно выразить десятком разных предложений, но разные предложения не рождают мыслей.

– Может, хватит вранья?

– Почему вранья? Паганини на одной скрипичной струне исполнял великие вещи, так неужели в столь простом деле, как построение предложения, не смогу обойтись без одной буквы?

– Пример давай, а иначе звание «больших вралей» схлопочем.

– Будет пример... позже...Задержались в предисловии.

Вперёд, читатель!