Текст книги "Прогулки с Бесом (СИ)"
Автор книги: Лев Сокольников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 111 страниц)
– Не проводили враги уроков по распознаванию аферистов, не было такой дисциплины. Учили нужному и полезному, но осторожности в общении со своими пройдохами не обучали.
– Определение "верили" меняле при обмене валюты на отечественное дерево не верно, точнее "не возражали", от младости отучены возражать. Побывавшие у врагов "веру" выкинули из последующей жизни за ненадобностью, а прогал между "верить" и не "возражать" прекрасно видели в любой ситуации.
– Беся, скажи, как основательно аферистка озолотилась на обмене-обмане? Как "житие ее" протекало, и чем кончила?
– Как оканчивается житие у прохиндеев? Печально. В старости представляла человеческий объект неприятного вида с шикарным набором болячек обчищенная роднёй, мораль-то одна на всех, общая... Основная вина менялы забыла золотое правило.
– Какое? У нас много правил и все золотые, есть и в драгоценных камнях, платиновых правил нет, платина металл дорогой, но невзрачный, серый, не блестит. Всех правил не упомнишь, а какие помним – не соблюдаем. Какое правило напомнить хотел?
– "Нажитое махом проходит прахом".
– Не всегда, в семи из десяти случаев захапанный крупняк продвигал дело, старым "маху" и "праху" пора на покой уйти.
Что говорить о марках? Получаемая сумма в рублях в исполнении дамы звучала внушительно, а стало быть, и убедительнее чужих марок. Происходило что-то похожее на сеанс массового гипноза: гипнотизерша действовала без осечек и многие "счастливцы" шли на обменные операции чуждой валюты на родные, привычные "деревянные" рубли, много дерева получалось. Что делать с марками, куда пускать? Марки в Германии "марки", а в отечестве чужие деньги.
Курсом валюты никто не интересовался, и обмен походил на "сеанс гипноза", кои устраивают столичные гастролёры в провинциях. Люблю жителей столицы: это не люди, но "двигатели жизни"!
– За какие качества пылаешь любовью к обитателям столицы? Не пойдёт. Набивай: "люблю наблюдать столичных жителей, нет их разуму покоя ни днём, ни ночью: и в спящем состоянии выражения лиц не избавляются от внимания и напряжения" – отставать от беса в оценке жития замученных столичных жителей не хотелось:
– Обитатели стольного града делятся на:
а) тех, кто постоянно и без остановок удачлив во всём и всегда с нижним пределом добычи не ниже ста тысяч зелёных за одну операцию,
– Отстаёшь, сведения о расценках устарели лет на десять.
– Хорошо, называй новые, опубликую. Понятное дело, старушка Инфляция не дремлет. Удача граждан категории "б" определяется "через раз", и сумма удач в разы меньше, чем у группы "А",
в) просто удачливые. Удача сокрыта в службе первым двум категориям.
г) полные, законченные неудачники, частично, а кто и полностью не приспособленные к жизни в столичных городах, но живут по причине, кою объяснить не могут. Залётные птицы, не уроженцы стольного града, пребывают под столичным гипнозом, есть такой, мучаются от массы неудобств, но вернуться на историческую родину не могут. Стаж проживания в мегаполисе на удачливость не влияет.
В комнате обогащения перемещался высокий, приятный, на границе с красивым, человек лет тридцати, или более, , фиксировавший камерой-поляроидом лики счастливцев, пожелавших запечатлеть миг получения компенсации. Получавшие снимки не удивлялись стандартными фразами "как быстро фото получается", но у меня, злыдня, родилось: "зачем фото делать, смысл? Будь снимки с копиями – сойдут как отчёт о проделанной работе перед руководством, а если без дублей – какой смысл тратиться на плёнку"?
– Темнота! Смысл выяснился, когда не менее вороватые столичные товарищи из органов вопросили фондовскую братию о растрате восьмидесяти трёх миллионов чужой валюты на неизвестные цели и задачи.
– И, как? Получили ответ?
– Напрасно спрашивали, всё обошлось тихо и мирно.
В начале пути к обогащению задался целью: хотя бы единожды изменить деревянному отечественному рублю с иностранной валютой. Возможности отеческой валюты известны, а что могут марки узнаю... Хотя, что в марках, если на свои менять придётся? Взять из любопытства, полюбоваться, какой расцветкой отличаются от древних оккупационных марок? Да, с коими отец общался, военные марки? Теперь другие марки, мирные, не военные, времена меняются – марки остаются прежними, и владей кто-то из нашей пары поэтическим даром – написали поэму с простым и понятным названием:
– "Хер на хер менять – время терять".
Вот оно, сбылось, сподобился, дошла очередь подержать
иноземную валюту в руках! Не получилось в прошлом за малостью лет – исполнилось в настоящем, и ни древними были те марки, не вражеские оккупационные, но мирные, добрые и почти дружественные.
После того, как в потных от волнения руках оказалась первая в жизни иностранная валюта – человек с поляроидом предложил "сделать лицо" и запечатлеться на фото. Вопрос "зачем и к чему" остался не озвученным, секунд пять в лицо человека с поляроидом и увидел на чисто выбритых щеках фотографа шрифтом "Arial 22" слова:
– Я привёз вам богатство, цените!
Ценность фотографий прошлого, настоящего и будущего: документы не позволяют отвертеться от событий, будь они любой степени ужаса или радости. Коли нет возможности избежать фиксации на фото неправедного жития моего – то, хотя бы, не лезь в задний план, средний и крупный, воздерживайся от попадания в кадр. Ныне, разглядывая исторический момент халявного обогащения валютой, думаю:
– Почему фотограф не попросил сменить выражение, сделать другое лицо?
– Принял за радостного дурачка, получившего крохи за прошлое, а потому и принял лик твой за обычный.
– Разве обогащение халявное? За границей был? был! Подтверждающие документы о заграничном путешествии в грозном зареве войны представил? Представил. Чего нужно? Мужик с поляроидом думал: "надо так ошалеть от такой малости! И не такие суммы без эмоций улетают, а тут от грошей у человека море радости! Что взять с провинциала, не те масштабы"!
А ещё мужик с поляроидом сказал на публику:
– Если кто желает написать воспоминания о работе в Германии в годы войны и прислать нам – с удовольствием примем записи! – предложение сварганить мемуары делалось в надежде "авось, пройдёт", но не прошло, а повисло в воздухе помещения выдачи валюты. Знай язык предков – сказал о мужике, наивном не по возрасту:
– Зело прост быв муж сей, ибо веровал: ныне кто-то из разбогатевших валютой граждан, вернувшись в убогие хоромы, не разоболочившись от ветхих риз, не справляя большие и малые нужды телесные, кинется с горящим взором к престолу и почнёт красными, правдивыми словесами вести правду о своём и чужом прошлом с ненужными подробностями. Тако не утаит повесть, как в чужой, далёкой и враждебной, "проклятой Германии"
когда-то зарабатывал марки у нехороших и враждебных дядек, и как эти марки выдали ему через пятьдесят лет теперь уже "свои" и "хорошие дяди". И, вспоминая прошлое, не задумается:
– Если в отечестве не заработал своих марок на безбедное существование до конца дней – помогут чужие? – Молодой человек не обмолвился, кому адресовать записи, буде кто родит таковые, в какое издательство направлять?
– Адреса и явки не упоминались, не было и паролей...
– Ничего не сказано о паролях. Так и знал! Столица верна себе и всегда одинакова. Что думаешь, что скажешь?
– Что сказать? Когда-то по простоте думал, что в границах стольного града проживают достойные люди, особенные, высшего сорта, большие умники, сплошняком таланты, но, оказывается, и в столице дурачков хватает. Человек с поляроидом не вникал в общую обстановку с литературой, на то время мы из читающей страны твёрдой и уверенной поступью переходили в глядящую телевизор.
– Теперь осознаёшь, насколько я был прав, когда вторгся в твоё сознание в жаркий день на диване? И потом, когда волновался, какими словами отвечать на шестнадцать вопросов "Карточки претендента" плюс "удастся получить воздаяние получить воздаяние за прошлое, или отцы-командиры придумают массу доводов и объяснений в отказе выплаты?
– С естественным желанием ограбить меня? Нет слов! – ответил другу с не меньшей эмоцией.
Так закончился первый этап (транш) гашения забытых претензий к правопреемникам бывших работодателей:
alles, ничего в прошлом нет, по нулям, кроме памяти, а память валютой не оценивается. Вот бы и её обменять на марки, продать?
– Раскатал губы!
Осчастливленный валютой возвращался в берлогу, временами щупая зашпиленный булавкой нагрудный карман рубашки: "не исчезло прошлое, на месте"?
А если потел? Стал бы нашедший не причитающуюся иноземную искать растрёпу, потерявшего компенсацию за прошлое? Нет, слишком велик подвиг возврата иноземной валюты в "трудный переходной период в стране", а потому манипуляции с ощупыванием нагрудного кармана были излишни. Когда мысль о возможности безвозвратной потери основательно утвердилась – улыбнулся и повторил слова романса:
"...я ехала домой,
душа была полна"!
– выяснение, каким добром "была душа полна" испортило настроение окончательно: перевес в душе был на стороне плохих наполнителей, "численный перевес оставался за ними. Хорошими были марки, а семейные "дыры", кои мечтал заткнуть свалившейся иностранной валютой – виделись громадными, мрачными и отвратными. При любом раскладе в ограничении желаний, чужие марки не могли выполнить возлагаемые задачи: "дыр больше, чем марок, и все – "чёрные". Совсем, как в Космосе..."
– Не фантазируй, о "чёрных дырах" Космоса ничего не знал. В сознании другое вертелось, помню:
– Эх, ну почему не больше марок!? Только и всего на наши голодные зубы, такая малость!? – расклад марок на количество голодных зубов не добавил приятных мыслей, но убавил звучание тех, кои были до начала подсчёта: на зуб приходилось совсем мало, зубы перевешивали марки, отчего радость от валюты сходила на "нет"
– В оккупацию марки в ходу были, время иное, а марки прежние, всегда и везде эти вечные немецкие марки!
Глава пятнадцатая.
Валютные скандалы.
– «Валютные скандалы» не ляп?
– Нет, особых скандалов не было, подушками закрыли. Повод пустяковый.
Первая порция марок (транш) растаяла на удивление быстро и бесследно.
– Как "бесследно"!? А телевизор и стиральная машина не следы?
– Не порть поэзию воспоминаний грубой прозой!
– Хорошо, не буду, продолжай "реквием"
– Как управлять своими "деревянными" знали, а непривычные марки были иностранцами, опыт общения нулевой, вот и утекли быстрее мартовского снега, оставив лужицы приятных надежд в сообщениях прессы:
– "Правопреемники прежних работодателей произведут точные расчёты и подбросят валюты! Ждите!" – вечное и волнительное наше "ждите"! Мы "ожидающая" нация, нам от рождения и до смерти приказано:
– "Ждать"! – многое и лучшее, но не что имеем в данную минуту.
Чужое, непонятное "транш" не пугало, быстро прижилось и вселяло надежду, что следующий "транш" окажется упитаннее первого.
Бодрила строка воинственно-патриотической песни "да, мы умеем воевать...", вселяли веру в приход прекрасного будущего, кое обязательно придёт вслед за валютой.
По окончании труда по написанию "Прогулок" не собираюсь складывать руки на животе, или "почивать на лаврах", но предложу компаньону заняться сочинением бодрых песен: на песнях можно заработать больше, чем на писании сочинений сомнительного содержания. Кровь из носа, а первый песенный труд будет жизнеутверждающим, бодрым, в темпе марша с чужими словами нашей правки:
"... да, мы умеем ожидать,
но не хотим, чтобы опять..."
– Валютная тема бедная, низменная и не достойна внимания. Жду от вас такого будущего, которое стоило бы воспеть – заметил соавтор.
Время шло своим порядком с нечастыми, но приятными шутками памяти над всем телом:
– Это не всё" – обещанная повторная встреча с иностранкой по имени "Валюта" развращала и не давала ясности: "сколько будет встреч до окончательного разрыва? А, что, если совестливые иноземцы собираются компенсировать "житие мое" до финала"!? Ведь есть народ, сосущий немцев шесть десятков лет... Вот бы и мне устроиться на манер "обиженного" народа! Сколько сегодня сосущих Германию? Хватит сосков у старушки на всех?
Претендующие на выплату граждане не знали, чего и сколько получат за неудобства, причинённые когда-то иноземцами, а потому не волновались и сочинениям о размерах суммы выплаты не предавались:
– Сколько дадут – столько и получим – бывшие совецкие труженики на Рейх как в воду глядели, в чём и убедились позже.
Пессимисты, коих компенсации не касались ни в какой части тела – уверяли оптимистов:
– Держите карман шире, денег им подавай! Ай, запамятовали, в каком государстве находитесь? ,
Или впервой имеете дело с родным государством? Может не совсем обдерут, какие-то крохи выдадут... – заявления на какое-то время отравляли сознание, но полностью погасить прекрасное "ожидание праздника – лучше самого праздника" – не могли.
Марки, марки! Сколько народу вы взволновали и совратили на попытку обмануть органы? И сколько голов "ощасливили"?
А потом начались скандалы, они никак не могли обойти нас стороной! Недавняя "широкая советская общественность" умерла от удивления, если бы скандалы о кражах миновали "Фонд забвения"!
Ждём возражений: "во всём мире воруют!" – но живу-то безвылазно в пределах отечества и кражи в иных странах и государтсвах не волнуют, впору выслушивать сообщения о ворюгах высокого полёта в своём доме.
– Непонятно, чего иностранцев выплата компенсаций волновала? Их забота отдать заработанное в далёкие времена, а куда уплывёт заработок не их дело. Привыкли вмешиваться во внутренние дела суверенных государств, опять чёртова немецкая мораль вперёд вылезла:
– Не позволим паразитам жить плодами рук тружеников! – а столичные журналюги, полностью потеряв "страх божий",
наддали ходу и выдали фондовские ужасы, кои никого не удивили, не напугали и не зажгли праведным гневом:
– Удивляться занятие на любителя, можно и не удивляться.
Ввсяческие "фонды" и всегда располагались в "сердце нашей родины", в "златоглавой", то есть. В большой и бестолковой стране других мест фондам нет, в иных местах отечества фонды не живут: скучно. Да и нынешняя экология не позволяет "фондам" находиться в иных местах.
– Друг и референт, скажи, как называются твари и растения, кои проживают только в одном месте?
– Эндемики.
– Благодарю.
На управление фондами у нас всегда выпускали "честных и достойных людей". С добавлением: "знающие своё дело". Терпимо, сносно обучившийся какому-либо делу получает документ, удостоверяющий факт обучения в том, или ином учебном заведении, но никто, никогда и никому не выдавал дипломов, где на титульном листе указано: "карманник" ("щипач", арго), "медвежатник" "вор-домушник", "казнокрад".
Ворьё из Фонда не нуждалось в дипломах по причине новизны: воровало заработанное другими. Отечественное "хочешь узнать человека – подпусти к деньгам на расстояние вытянутой руки" – предупреждение о руках тогда почему-то забылось...
Как правило, через совсем малое время оказывалось: любой "фонд" – богатая кормушка, не поддающаяся проверкам и ревизиям со стороны. "Фонд Прощения и Понимания" не был исключением.
И совсем скоро "эти ужасные столичные писаки без капли совести" огласили в СМИ привычную российскую "новость": "труженики "Фонда Умыкания и прилипания чужих денег" оценили собственные "честь, совесть и достоинство" в жалкую сумму в размере всего-то трёх миллионов иностранных валютных единиц с названием "дойче марки"! Указанная в печати сумма по масштабам столицы была пустяком, но для скандала хватало и этой суммы.
– Размер скандала зависит от суммы, у всякого скандала своя "температура". Родившийся в Фонде скандал был не "горячим", особого "пожара" не получилось, и дальше газет не пошел, "бумажным" остался. Временным. Если председатель "Фонда", главный и основной "умыкатель" чужих денег из породы "славных граждан" с названием "ссы в глаза – мы утрёмся" – что ему какие-то газетные статьи? Что слону дробина!
У всякого скандала, каким бы он не был объёмным и "горячим", всегда имеется цена. Цена скандала в "Фонде", повторяю, равнялась всего каким-то жалким восьмидесяти трём миллионам Deutsche mark!
– Ещё раз довожу до вашего сведения: валюта ушла на нужды фонда, а не на симпатичные дачи на берегах столичных водохранилищ, а на глупые вопросы "как такое могло произойти" у нас ещё никто и никогда ответов не получал! И не получит! Это вам не Европа! И с узников не убудет, им не привыкать, они тренированные, привычные к "лишениям и невзгодам", чего им сделается!? Не мешало бы "копнуть" вопросами: "как оказались за полосатым столбом отечества в "грозные годы испытаний"!? Поди, добровольно ехали строить третий Рейх!? Не мешало бы разобраться, как работали на великую Германию!? Поди, честно!? "С полной отдачей знаний и способностей"!? Разве не вредили добросовестным трудом "стране советов"! Ату, проклятых! Что в сегодняшней жизни изменят марки? Ничего! Лишние волнения эти марки, мираж, а нам, труженикам "Фонда", с "миру по нитке – голому на BMW"! Русскому никак не прожить без "Бауришес моторен верке"!
– Сочувствую труженикам Фонда! Отвратные претенденты должны понять работников Фонда: когда в молодости "рабов с востока нещадно эксплуатировали в ужасной и враждебной Германии" – у доброй половины и ненависть к эксплуататорам могла зародиться не выше этой:
– "Враги, фашисты проклятые, сволочи"! – чего с врагов взять, что помимо ненависти, рождают угнетатели в сознании угнетаемых? "Свои" позаимствовали у своих какие-то жалкие миллионы марок – и те в крик:
– Ворьё сучье! – где ваши любовь и дружеские чувства "своих", почему такой скаредный, не "дружный" народ? Что взяли грех "грабежом" называть, чего возмущаетесь? Разве всё взяли? Забыли поговорку от "своего – и кулак сладок"? Немец – он что? Если прошлый труд "рабов с востока" оценил в марках – их и выдаёт! Всё, до пфеннига, как заведено у немца! Немец чтит закон и боится своей совести. Он всегда боялся совести, а после известных исторических событий его страхи перешли в разряд "ритуальных". Мистических, или "культовых". Но только у немцев прошлые страхи живут и не собираются стареть, а вы как жили прежде самоедами – так живёте неизменными до сего дня. И впредь изменения не грозят. У немца мысль как оттяпать от твоей, честно заработанной марки, шестьдесят пфеннигов в свой карман" не появится, прост немец, а ты в деле грабежа "своего" великий мастер и талантище, гений! Фондовские товарищи всего-то исправили чужую ограниченность в святом деле грабёжа:
– Совестливый и не можешь – могу я! – только и всего.
– Не даровитый народ немцы, бестолковый, им не по силам понять нашего самоедства, оно не укладывается в немецкой голове, по такому "укладыванию" немец находится на последнем месте в списке народов Земли! У немца в черепе нет места для комбинаций, какими заполнены наши головы на три четверти объёма и немец-предприниматель не полетит на Мандавильские острова проматывать деньги рабочих.
– Опечатка: "Мальдивские острова".
– Какая разница, где проссывать краденое и на каких баб тратить? – гнев на неспособность древних врагов красиво меня ограбить переполнял сердце.
– Получаю неописуемое удовольствие, когда вспоминаю, как "свои" изобретали передовые способы грабежа, а впереди всех грабителей талантливым карманником выступало "родное" государство с красным знаменем в руках". Потом цвет знамён поменялся, но "общие цели и задачи" не изменились до сего дня.
– Нечему удивляться: в правители лезли талантливые пройдохи, а бесталанные губят государство! С чего меняться? – бес явно просил в морду, но отсутствие лика откладывало наказание – талантливо исполненный грабёж – не грабёж, но высокое искусство! Плевать на марки, они вашу жизнь не изменят, лучше жить не станете! Уж коли грабят – так пусть грабёж протекает талантливо и красиво! В грабеже важен не грабёж, а красота проведения процедуры. Изобрети красивый способ отъёма денег, не вызывай гнева ограбленного – и примитивный грабитель превращается в объект поклонения обобранными.
И тогда "высокие государственные грабители" явный грабёж прикрыли "налогом на валютные операции". Нельзя, в самом-то деле, ограничиваться примитивным грабежом!
– Ты чего кипишь? Грабили-то меня!
В первую выплату чужих денег государство не осталось в стороне и наложило ослабевшую от длительной бескормицы лапу на одну треть от причитавшейся суммы претендента. Грабёж совершался на основании закона о валютных операциях. Закон тем хорош, что позволяет брать чужое без объяснений целей грабежа.
Наглый государственный грабёж возмутил и взбесил совестливых западных господ:
– Ес ист айне русишен шваинбанден! Nein! Вас, Dummkopfы, необходимо оберегать от собственного государства! Редкий случай в истории народов! – в какой раз чёртовы немцы вмешиваются в дела суверенного государства!
– Перегибами занимаешься, клевещешь, немцы так не говорили, они только думали так! Знаю!
Останов грабежа заключался выглядел простым до гениальности: правопреемники древних работодателей
выдали не всю причитающуюся монету рабам с востока, но часть и под наблюдением:
– Как русское командирское воровское племя поведёт себя?
– Будто не знали! Наивные люди задавались вопросом: "как поведёт себя...". Стандартно, обычно и привычно поведут себя... как всегда. Знали, с кем имеют дело и денежки попридержали.
Плательшики компенсаций надивившись на обманы "своих" "нашими" в расчёте чужой валютой заявили:
– Оставшиеся выплаты помощникам в строительстве Третьего Рейха произведём адресно! – вот она, великая печаль и грусть фондовским товарищам:
– Как теперь быть-то!?
– "Всё гениальное просто": правопреемники древних работодателей отодвинули фондовое ворьё от кошелька и марки прислали на адрес получателя в сопровождении листа хорошей бумаги формата А4. Вот она:
"Информация
о решении по рассмотрению ходатайства
(ФИО ходатая)
на получение компенсационной выплаты
от Российского фонда взаимопонимания и примирения".
– Российский фонд, не заграничный, вот и хочется спросить:
чего пятьдесят лет "роСийский" фонд ждал и тормозил выплаты?
– Мне вопрос? Продолжай копировать:
"На основании Вашего заявления, зарегистрированного в Фонде дело N...и имеющихся документов, Российский Фонд взаимопонимания и примирения настоящим удостоверяет Ваше
право на получение материальной помощи в размере, предусмотренном для граждан, не достигших 12-летнего возраста на дату освобождения, которые были депортированы со своей родины на территорию Германской империи и оккупированную ею территорию вместе с родителями, или родственниками, которые привлекались там к принудительным работам на промышленных предприятиях либо в государственном секторе"
– Что значит "не достигшие двенадцатилетнего возраста"?
Двенадцатилетним плюс одна неделя отказать? "Добрый" фонд, смотрю. Беся, что понял из вступления?
– Продолжай волнения, тебе причитается энная сумма в марках. Стучи следующий абзац:
"Получение данной материальной помощи предусмотрено
Германским Федеральным законом "Об учреждении фонда "Память, ответственность и будущее" от 2 августа 2000 года и Постановлением Правительства РФ "О подписании Совместного заявления в связи с заключительным пленарным заседанием, завершающим международные переговоры по подготовке к учреждению Фонда "Память, ответственность и будущее" N 961 от 15 декабря 2000 года. Выплата материальной помощи будет производиться в два этапа.
Решение об установлении размера компенсации для первого и второго этапа одобрено Германским Федеральным фондом"
– Туман, как в Лондоне...
– Не в Лондоне, не в Берлине, но в столице бывшей страны советов. Никакого туману не вижу, деньги немецкие, бумагу составляли немцы, а переводили ваши хреновые толмачи. Выпей водички, справь нужду и продолжай последний бой с прошлым. Первый проходил с применением марок, следующий ожидается в иной монете, Всё какое-то разнообразие:
"Размер выплаты на первом этапе составит 526,12 Евро.
Размер выплаты на втором этапе составит не более
977,08Евро. Точный размер суммы будет определён после того, как будут обработаны все заявления и документы, поступившие в Российский фонд
взаимопонимания и примирения. Вторая часть выплат будет произведена не ранее 1 (первого) квартала 2004 г. о чем Вам сообщат дополнительно.
Если Вы не согласны с категорией, к которой Вы отнесены Экспертной комиссией, то можете обжаловать размер назначенной Вам выплаты, направив соответствующее письмо с обоснованием в Кассационную комиссию фонда.
Условием рассмотрения жалобы является её отправка не позднее, чем 11 августа 2003 г. по адресу....
Данные выплаты не будут облагаться подоходным налогом и не повлияют на размер других социальных пособий.
С возникающими вопросами и проблемами Вы можете обращаться по телефонам "горячей линии................
Председатель правления фонда....................................."
– Лихая бумага, ничего лишнего, такую бумагу могли составить люди с древней, непреходящей ненавистью паразитам всех мастей. На твои марки с тебя взяли кучу справок и ответы на шестнадцать вопросов, а глава Фонда запустил лапу без справок.
– Отличия председателя от рядовых должны быть? Должны!
Плательщики за прошлое поздно разглядели начинку Фонда, грубить не стали, наставлять ворьё на "путь веры и правды" тоже. Вежливость без единого намёка и худого слова в адрес отечественного высокоморального ворья, отодвинули в сторону алчущих "товарищей" – и alles: ни единой монеты последующих выплат не прилипло к "честным и чистым рукам" бывших совецких товарищей. Насколько честным и чистым знает Фонд.
– А ты?
– Финансы не моя сфера, не разбираюсь в финансах.
– Немного жаль следующих председателей Фонда.
– Чего так?
– Ну, как же, а душевное состояние "пред сидящих"? Представь, какая зависть душила очередного фондового "пред сидящего", когда понял, что эти чёртовы немцы не позволят другим восьми десяти трём миллионам марок заблудиться в их карманах, но проплывут мимо.
Первый вор-председатель отделался испугом и срочной отправкой на заслуженный отдых с почётной пенсией.
– Не понимаю немцев: во все исторические времена маются желанием переделать меня, сколько раз демонстрировали невозможность переделки – нет вам, гнут своё, попытки не оставляют. Если качу в общественном транспорте – сумку с продуктами ставлю на сидение рядом, если свободное, а настоящий немец никогда не поставит, но только на свои колени.. За тем и шли в Россию, чтобы объяснить:
– Сумки с продуктами на сидения ставить нельзя! – сам знаю, что нельзя ставить, нечего учить! Ох, уж эта вечная и пустая немецкая затея! Меня грабит "родной и любимый" председатель, а в ответ ничего не делаю – стало быть с грабежом согласен. Если "родной, любимый отец и вождь" убивал миллионы, а в ответ убиваемые орали "за родину, за сталина" и сладкими песнями признавались в любви – видно, нравилось, и нечего вмешиваться в жизнь суверенных савецких людей! Иногда обида и нужна: "ну, суки, погодите, придёт мой час, поквитаюсь за грабёж!" – ожидание отмщения приятнее отмщения, потому-то и не ликвидируем грабителей. Быть ограбленным удовольствие, а ждать момента отмщения удовольствие вдвойне, жизнь без "преступлений и наказаний" не жизнь.
– Призываю оставаться гуманным ко всем. Пришли грабительские времена – уходи в рассуждения: "коли грабят – стало быть нужда в грабеже появилась, без грабежа не обойтись" И грабителей не суди строго, не догола раздевают, не всё отбирают, что-то и оставляют".
– Приглядись внимательно и опроси жителей планеты Земля: "где до предела крепко любят фокусы?"– впереди планеты всей окажетесь вы, "дорогие россияне".
– Почему?
– Это уж вам знать почему. Чем объяснить процветание строителей финансовых пирамид, председателей фондов и цыган? Эта публика быстро и успешно размножается где позволяет среда, то есть, дураков много.. Знаешь, на чём исследователи разводят микробов?
– Знаю: берут круглую стеклянную посудину, "чашкой Петри" зовётся, наполовину наполняют агар-агаром на воде, есть такая водоросль, на питательную среду сеют исследуемую заразу и в термостат, в тепло, где высев размножается. Исследуют колонию, по-научному диаспору и определяют степень угрозы окружающей среде от расплодившихся товарищей.
– Всякую диаспору слкдует заключать в большие "чашки Петри" и смотреть, на что способен расплод. Забавные учёные: что микробы, что люди им без разницы, одинаково "диаспора"
– Вот! Без питательного агар-агара и тепла зараза плодиться не будет, а основная масса русских и есть питательный "агар-агар". Нет вам иного назначения, и впредь не будет. Ты обязан оставаться добрым, умиляться до слёз и душевного трепета от любви к председателю "Фонда Понимания и Умыкания", забыть и простить врагов своих, но без выяснения "кто враг, а кто – нет". Дали сверху команду "гав" – гавкай не чаще и не реже других, не сторонись "здаровава савецкого каликтива"
– Бесполезно меня учить, не буду другим, гены не позволяют. Пустое занятие, сорт иной. Зачем мне марки, на какие нужды, что в них? Унукам председателей монеты нужнее, унуки должны получить европейское образование, а долг состарившихся "рабов с востока", когда-то с юношеским задором строивших чужой Рейх – ныне, без единой ноты недовольства, оказать материальную помощь в святом деле подготовки будущей интеллигенции страны! Только так бывшие пособники прошлым врагам могут искупить тяжкую вину перед родиной! А кто всегда главный на родине?
– Пред-седа-тели, "впереди сидящие", первые, то есть.
– Верный ответ. Набирай:
"О, если бы как в сказке появилось много денежных знаков и любящее старческое сердце моё помогло образовать унучка"! – сказки в стольном граде давным-давно вымерли, прекратились чудеса, никто и никому не рассказывает сказок, явью довольствуются...
– ... явь грубее сказок и не имеет привычку меняться. Учёные в заморских странах унуки проявят интерес в какие суммы обошлось получение закордонного образа, найдётся единый, кто просветит унуков чего, у кого и сколько взято, и если "да" – как образованные унуки примут тычки в рыла?
– Проглотят. Чья кровушка?
Прошли времена биографий, как примитивных "родился-крестился" – так и подробных. Не проявляют интерес к дедушкам, никто не пишет "мой дедушка по отцу трудился на посту председателя колхоза "им. Путь к разрухе". Не будет вопросов "кто обрушил средства на закордонное обучение" – и, выяснив, никто не покраснеют до корня волос за деяния предка.
– Но памятник из чёрного полированного камня с ликом полного профиля дедушки вора на "пристыженном" кладбище стольного града поставят. И лирическая, до слёз, надпись золотом сделают: "спи спокойно дорогой и незабвенный кормилец-поилец наш, обрети покой от глупых вопросов прокурора!"
