Текст книги "Прогулки с Бесом (СИ)"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 111 страниц)

а) – Проживи-ка на пенсию – и называется сумма,

б) от большой, необъяснимой, неистребимой любви к процессу торговли.

– Бабка, так у тебя стакан фальшивый, хитрый! "Толстый", в него меньше входит! Поди, ещё с оккупации сохранила!?

– Боже сохрани, деточка, стакан нормальный! – меня хлебом не корми, но дай кого-нибудь обмануть! Играем по установленным с древних времён правилам:

а) "не обманешь – не продашь"

б) "хоть щетинка – но моя"!

Знаю, что её мера для семечек – жульническая, и она об этом лучше меня знает, а в итоге мы "верим взаимно" и ничего с собой поделать не можем: игра у нас такая. Русские мы люди! И сколько ещё будем торговать гнилыми, с афлоротоксином, семечками – никто сказать не может, но пока торгуем – непобедимы! Об этом знаем наверное и всякие европы нам не указ!

Что такое "новое"? "Хорошо забытое старое": "подвиг" с тонкостенными консервными банками повторили в "стране советов" большие "рыбные деятели". Не иначе, как переняли опыт у старух, торговавших семечками в оккупацию: отправляли икру за рубеж в банках из тонкого железа. В банках с тонкими стенками на десять икринок больше помещалось. Мизер, но приятно: на миллион банок набегало приличное количество деликатеса. Не иначе, как память о толстостенных стаканах времён оккупации на генетическом уровне перешла к "рыбарям" с "партейными" билетами в карманах: без билетов в министерства не пускали, билет был пропуском. "Мудрость" "рыбников" оценивалась приличным количеством денежных знаков в иностранной валюте: тамошние обитатели остаются честными с любыми жуликами. Презирают молча, но расчитываются честно.

Бабка времён оккупации с семечками из толстостенного стакана – классика, а класика – бессмертна! Толстостенный стакан – хрестоматия, учебник, начало и основа торговли, и не будь толстостенного стакана – "рыбные товарищи", ведшие родословную от торговцев самосадом в оккупацию – никогда бы не пришли к идее о тонкостенных банках с икрой.

Стакан, стакан основа торговли! Если я – потомок коллаборациониста, "вражеского прислужника", то и "рыбные товарищи" были чьими-то потомками. Разве не так?

– Найди толстостенный "совецкий" стакан, загляни в него – и на дне найдёшь ответ.

В какой раз заявляю:

– Немцы – не изобретательные люди в деле "украсть-обмануть"! Полное отсутствие фантазии!

И в какой раз задаюсь вопросом: "хватило бы духа предать "рыбных товарищей", повторись прежнее? Если бы за предательство моей жизни ничего не угрожало? Нет, не смог бы... Специально не стал бы делать донос, но и предупреждать, что им грозит опасность – воздержался. Пусть вас кто-то другой выдаст, но я – не стану... Воруйте... Покоряйте вершину "горы Удовольствия", есть такая... Обычно предают от зависти к таланту:

– "Надо ж так воровать! Никого не боится и всё сходит, как с гуся вода! У них – получается, а я чем хуже? умишком слабоват"?

Возможно, только один так думаю: оккупанты, с коими работал отец, гаечным ключом владели лучше, чем автоматом «им. Шмайсцера», не чурались меновой торговли с «покорёнными». Зачем самому стоять на базаре и отмерять не чистую соль толстостенным стаканом? Фантастика! Сделаем так: отпущу хлористый натрий нормальной мерой, стаканом с тонкими стенками, впоследствии такая тара получила всенародное признание и звание «гладкий», или «маленковский» (по фамилии государственного деятеля, сбросившего цену на водку), а ты продавай товар, как сможешь. Хоть по цене золота, хоть щепотью, хоть спичечными коробками, или крупинками – твоё дело! «Навар» – твой.

Эх, узнать бы пустяк: "какое количество технарей из числа оккупантов не чурались меновой торговли с аборигенами"? И что тогда было известно о "налоге на добавленную стоимость?"

– Бесяра, как рассматривать оккупантов, кои доставляли соль захваченным? Врагами?

– Пора самому соображать, не мальчик! В основе немецкие технари вообще не умели пользоваться оружием, и в военном плане ничего не представляли. Не годились для боевых действий, и таким образом как бы стирали грань между собою и захваченными.

– Как крепко надували наши "купцы" иноземных партнёров, когда те в сделках руководствовались своими правилами торговли? – на этот вопрос ответа не получено. Почему не расспросил отца при жизни?

Хотелось бы опросить оставшихся в живых "динозавров"-иноземцев:

– Вы согласны с нашептываниями беса на этих страницах? Много лжи в наших рассказах о прошлых врагах? Как далеко в торговых операциях с аборигенами заходили соотечественники без риска получить наказание окопами Восточного фронта? Как использовали враги преимущества с "позиции силы"? "Наезжали" на торгующих аборигенов, крышевали, рэкетировали? Нет.

"Наехать" понятие свежее, новорожденное, оккупация не слышала о наездах, жил и здравствовал "прижим", но враги торгующих не прижимали, если кто и был уличён в торговых операциях. Абориген работу исполняет? Исполняет, а что за сыпучее в холщовой сумке на лямке через плечо никого не касается.

Отец не курил и качество приобретаемого самосада определить не мог. Самосад привозился в родной город, менялся на соль, и на вражеских эшелонах отвозилось в зону выращивания самосада... или наоборот?

– Какая разница что, где и на что обменивалось? Основное это движение товаров, а куда – неважно. Самосад привозился из города в южном направлении, не через линию фронта на востоке, факт, а откуда появлялся драгоценный хлористый натрий, милая, дорогая и жизненно необходимая соль остаётся невыясненным.

– Как жили оккупированные два года без хлористого натрия?

– Меня спрашиваешь?

– Тебя, других-то нет... Кто и кому служил: граждане Рейха аборигенам, предатели из оккупированных Рейху?

Историк говорят: "российскому "челноку" от роду всего каких-то десять лет. Заблуждение, смею заверить читателя, с поддержкой Беса: "челнок" родился в зиму сорок первого– второго в моём городе, мать рождённого Её Величие Оккупация, а папаши вражеские прислужники.

Кто такой "челнок"? Переносчик товара, перемещающийся объект, наплевавший на красивости патриотического раскраса, "презренная особь, ради жалкой, ненужной жизни своей предавшая..." – слышь, Беся, как закончить осуждающее предложение?

– Никак, пусть висит, кому надо снимут. Настучи "под лежачий камень вода не течёт" и закрывай тему.

– Ещё немного: "...захватчики закрывали глаза на коммерческую деятельность прислужников, а в итоге так и другие были довольны"

– Правдивость заявления возлагаю на тебя!

– Продолжай: "шансы на выживание оккупированных были в руках врагов и вражеских прислужников из "своих"

– Анекдот: в действительности прислужники заслуживали петлю, но как вешать, кто на базар соль принесёт?

Много всего о войне сказано, а чем и как оккупированные добывали пропитание – История не рассказывает.

– Стесняется старушка, глазки прячет, многолетнее умолчание. "Нежелательные выяснения", родня засекреченным документам.

Эх, мать моя, ну почему "мудрая власть народа" не понимала, что всё и всегда держалось на торговле!? Кто сегодня сможет подсчитать, во сколько обошлась России тупость советской власти сроком в семьдесят лет? Это о "рыночных отношениях и о проклятом капитализме".

Оккупанты могли привести аборигенов к рынку во время военных действий, но "советским" людям милым оставался "базар" не наше открытие, без нас обошлись, телевиденье просветило.

– Иноземцы лупят в ваш зад: "повернитесь к рынку лицом!" – а вы подставляете зады.

– Ну, правильно, что прочнее – то и подставляем, тычками не пронять!

Было, заехали "под шелест и трепыхание алых революционных знамён", сваляли дурака, сколько поминать можно!?

Глава 85.

«Индульгенции»,

или "русские портфели старой работы".

Однажды в доме появился портфель из кожи с двумя блестящими замками. Сам портфель интереса не представлял, но замки гипнотизировали: преодолел упрямство планки, щёлкнуло что в блестящей накладке – всё, клапан портфельный закрыт, никакой силой не открыть, а слегка отодвинул круглую пуговку – «пипочка» отскакивала вверх, позволяла открыться портфелю и заглянуть внутрь. Сестра ходила в школу, а потому мысли братца о портфеле далеко не ушли:

– "Вот, валенкам добавился чудный портфель! Всё ей, а мне ничего"! – отец не позволил обидам выйти в эфир, красивый, серьёзный, почти новый, нужный на каждый день предмет появился в келье заказом большого железнодорожного начальника, а желания начальников следует исполнять, будь начальники чьи угодно, Объяснение давалось матери, но не миновало и моих оттопыренных ушей.

Забаву замками прервал отец:

– Не трогай, сломаешь... – просьбу выполнил немедля.

В старину из заменителей кожи портфелей не изготовляли, всякие кожзаменители продукты нового времени, "движение вперёд"

Тогда и узнал первое немецкое слово "таше", сумка, то есть.

Заказ отец выполнил, враг-начальник остался доволен. Что отец получил за старания, чем наградил начальник за операцию по добыванию портфеля – сведений нет...

–... но догадок хватает. Разумеется, за такую услугу не награждают "железными крестами с мечами и дубовыми листьями", "таше" был приобретён не на заработанные марки, начальник раскошелился, чужой начальник не допускал, что подчинённый из аборигенов, жалкий прислужник, обязан делать подарки покорителю.

Сколько оккупационных марок было заработано отцом на портфеле неизвестно, но через какое-то время довольство начальника первым портфелем пожелало повториться, и в доме появился другой портфель свиной кожи, темнее первого.

– Логика проста и понятна: над непосредственным отцовым начальником стоял другой начальник, и тот жаждал иметь хорошую, красивую и нужную вещь в военной обстановке.

В совецких фильмах о войне, вражеских офицеров показывали с такими портфелями набитыми секретными документами на военную тему, но не колбасой "салями", коньяком и шоколадом с галетами. Только документы, ничего низменного и мешающего основной работе! Что поделать с любовью портфелям, мода на них была! И не только вражеские офицеры высокого звания обожали русские портфели из свиной кожи, портфели свиной кожи любили абсолютно все деятели, в том числе и "совецкие"

Портфелю посвящена и фильмовая песня:

"По бульвару мрачно (тихо) шел прохожий,

птицы пели трели про апрель,

нёс прохожий толстый, чернокожий

многоуважаемый портфель"!

Отцовы услуги с портфелями высокому начальству зачлись, а как – об этом ниже.

Глава 86.

«Ящик с музыкой» патефон.

Он появился в келье как в сказке, коих на тот момент знал одну: «Сказка о царе Салтане» А.С Пушкина.

Однажды отец вернулся из поездки с чёрным, красивым ящиком с ручкой:

– Слушайте музыку, забавляйтесь...

Вот оно, счастье, патефон! Чёрный, почти новый красавец с ручкой! Максимальное выражение способностей человека в созидании точной техники, "последнее слово"

– Тогда в твоей голове таких мыслей не было, новодел.

– Согласен, не было, вообще никаких патефонных мыслей не было, были эмоции долго сидящего в четырёх стенах малого шести с половиной лет, не откуда было взяться мыслям. Удалить предложение?

– Не надо, и впредь возьми правилом: настучал что-то – пусть остаётся, а сомневаешься в качестве настуканного – пройдись нынешними соображениями по старине и выправь.

– Да, мыслей не было, был сплошной восторг от одного вида чудесного ящика!

Патефон сопровождал чемоданчик с чёрными пластинками размером со сковороду, в центре небольшие, можно закрыть стаканом, круглые наклейки с буквами и дырочками в центре.

Чудом руководила сестра, а брату оставалось наблюдать и дивиться талантам сестры в общении с невиданной техникой.

В одном из углов чемодана-патефона ходилась маленькая коробочка, выдвигавшаяся слабым нажатием пальца, и в коробочке лежали малёнькие блестящие иголочки непонятно на что годные.

Сестра поставила патефон на комод и открыла крышку. Под ней оказался диск, покрытый синей тканью, с небольшим блестящим пенёчком в центре, и брат вмиг понял назначение блестящего закруглённого выступа: "на блестящий пенёчек закруглённый сверху ляжет чёрная пластина!" – и на этом мои запасы сообразительности кончились.

Из внутренностей чемодана была извлечена изогнутая блестящая трубка с круглым набалдашником с сеткой и прорезями в таинственную неизвестность. Хотелось знать что к чему в дивном чемодане, но сетсра молчала и готовила ящик к неизвестному.

Сестра достала из чрева ящика ручку, вставила в отверстие в боку ящика, и принялась вертеть ручку высунув кончик языка. Накрутив, положила пластинку на диск, сдвинула маленький и блестящий рычажок, пластинка завращалась, сестра повернула кривую, ломающуюся во все стороны блестящую белым блеском трубку, потихоньку опустила плоскую головку на конце трубки на крутящуюся пластину – и, о чудо! – келья наполнилась музыкой! Это был такой миг...такой миг... чтобы сейчас не написал – всё будет слабым против мига, когда из какого-то овального отверстия под крышкой ящика не послышалась музыка! Удивительный и могучий голос пел:

"... на земле весь род людской..." -

внимание полностью захватило звуковоспроизводящее устройство, а смысл пения Фёдора Ивановича не принимался абсолютно:

"... край на край встаёт войной..." -

хватало упрминание войны, а дополнительные неясности не трогали, проходили мимо шести прожитых лет, а потому и упирались в тайну:

"...сатана там правит бал..."

Кто такой "сатана", что "правит"? Что такое "бал"? – к кому пристать с расспросами? – красивый, волшебный чёрный ящик продолжал выпускать непонятные слова:

"...кровь широкою рекой

по клинку течёт булата!

Люди гибнут за металл..."

Как такое может быть? "От металла" погибнуть – да, можно, об этом только и разговору, бомбы из железа делают, они взрываются, подлые, помню, и осколками убивают людей... С бомбами понятно, о них недавно только и разговору было: "дом разбили, соседа балкой придавило... насмерть..." А как "люди гибнут "за металл"? Неправильно поёт певец!

Рви, рви травку, мальчик, набивай "информационный мешок памяти"! Когда-нибудь, если уцелеешь на этом "балу", вооружённый знаниями, займись пережёвыванием услышанного.

Патефон дарил музыку превышавшую песенки матери, кои до патефона получал на "уроках надомного музыкального образовании".

Другая пластинка с высоким художественным надрывом и с уклоном в жестокость – пела женским голосом:

"Погиб аул,

а с ним – два брата!

Погибли девы и друзья!

А с ним коней ..."

заезженная пластинка не вносила ясности о дальнейших событиях в ауле: кто и что погибло.. В следующих словах слышалось и "богато", и "вата", но что могла делать "вата" в печальной и грустной песне – понять не мог. Знал точно, что коней "из ваты" не бывает, кони из ваты – нелепость. А пластинка голосом великой певицы продолжала рвать душу:

"...один, один, оди-и-и-н оста-а-а-а-лся я!"

Что такое "аул"? Кто с ним так жестоко расправился? По какой причине? С чего всё началось? – пластинка не говорила ни слова. Вот так всегда у нас!

Прицепился к сестре с единственным вопросом:

– Кто поёт? – на то время она знала грамоту и , посмотрев на чёрный диск, ответила:

– Вяльцева.

Кого ещё "потеряла" великая певица в песне о "временах покорения Кавказа" – не знаю и ныне. В пластинке не указывался конкретный район, где могли бы происходить воспеваемые события: Кавказ не мал! Целиком его "покоряли", или часть?

– Кто будет тот певец, кто повторит песнями Вяльцевой "покорение Кавказа"? – бес немедля вылез со справкой:

– На то время, когда ты душевно страдал вместе с Вяльцевой, героев песни не было в живых. Их дети успели основательно состариться. В общем, и в целом наблюдается смешение исторических событий.

Когда армии фюрера двинулись в сторону когда-то "погибших аулов" и старейшинам других аулов показалось, что пришло время избавиться навеки от "кяфиров и гяуров" с севера, то они быстренько нашли белого коня, такого же цвета бурку с папахой и поднесли подарки "освободителю". После дачи "взятки" сделали предложение:

– Мы тебе – подарки, а ты нам – свободу от "гяуров" – велась ли речь о нефти, на которой сидели тогда старейшины уцелевших аулов – этого ни бес, ни я не знаем.

– И что? Фюрер согласился?

– Кто бы ни согласился? Такие пустяки, как белых коней и остальные причиндалы не каждый день дарят за пустяк с именем "свобода"!

– Чем отдарил фюрер? Старейшины получили свободу?

– Нет, не успели. Не на того поставили в тотализаторе с названием "война". Не оправдал фюрер надежд старейшин. Знаешь, как закончил фюрер время пребывание в мире сем, старейшины не на ту лошадь поставили. Не тому они белого коня дарили. С ними случилось, как в вашей поговорке: "и на старуху бывает проруха". Это о старейшинах кавказских и о их мечтаниях о свободе.

За фюрера с ними рассчитался "вождь, друг и учитель всего советского народа": после несбывшихся мечтаний фюрера о захвате Кавказа и мечтаний старейшин о свободе, "советский вождь" за сорок восемь часов приказал вывезти население всех аулов в просторные казахские степи на вечные времена. Заменил им горы родные на чужие степи, чтобы знали впредь кому и какие подарки делать. Наконец-то "покорение Кавказа" совершилось полностью, и всё можно было бы закончить проигрыванием пластинки с голосом бессмертной Вяльцевой:

"Погиб аул..."

– Не помогло! Всё "вернулось на круги своя": ныне старейшины аулов, по слухам, продолжают выращивать белых баранов на бурку новому освободителю....

– ... и выращивают ещё одного белого жеребца. Тайно отковали кинжал в подарок тому, кто освободит их от "кяфиров" с севера. Ждут и надеются.

Сегодня пластинка с записью Вяльцевой – раритет, "антик". О ней могут знать только большие "специалисты по музыкальному винилу": старым пластинкам.

Запоёт другая "вяльцева" о погибших аулах ещё раз? Или ограничатся древней пластинкой? Имя героя, кто решит проблему кавказских аулов, погибших братьев, дев и коней? Не похож ли и Кавказ на торфяники, что негасимым огнём пылают "ежелетно" вокруг стольного града?

Мать, мать, первый мой "преподаватель музыкального образования"! И вот это пела:

"Хазбулат удалой!

Бедна сакля твоя!

Золотою казной

я украшу тебя.

Дам коня, дам седло,

дам винтовку свою,

а за это за всё – ты

отдай мне жену!

Ты уж стар, ты уж сед,

ей с тобой не житьё!

С молодых юных лет,

ты погубишь её"! -

что было дальше – не помню: слова "ты погубишь её" пугали и отбивали желание знать, чем окончилось предложение обменять жену на массу нужных в жизни горца вещей, и, собенно – "винтовка". Из печальной, с протяжной мелодией песни – помню последние слова:

"... по реке шапка с кистью плыла..."

– Беся, или, по причине склероза, перепутал слова песен и "шапка с кистью" плыла в другом произведении о "греховной любви"? Следует начать изучение костюмов горцев времён "покорения Кавказа", чтобы выяснить: кто из воинов "шапки с кистями" носил? Казаки?

– "...шапка с кистью плыла..." – из другой оперы, спутал музыкальные произведения... Жанр – "песни". "Шапка с кистью" вот откуда – и бес тенорком затянул:

"Меж крутых бережков,

быстра речка течёт,

а по ней, по волнам

лёгка лодка плывёт..." -

а в лодке "добрый молодец", как водится в ваших песнях... А потом жена воеводы, "...он её вызывал..."

"... муж красавицы той,

воевода лихой..."

– А, вспомнил:

"Долго бились они..." -

но чья "шапка с кистью" в итоге продолжала автономное плаванье, и перемещался головной убор с кистью пустым, или заполненный чьей-то головой – неизвестно...

Это сегодня кое-что понимаю из древней песни, а тогда больше половины песен взрослых не понимал.

"Музыкально-образовательный" агрегат с непонятным именем подарил и

другую песню:

"Ревела буря, дождь шумел,

Во мраке молнии блистали!

И беспрерывно гром гремел

и ветры в дебрях бушевали!"

Из четырёх первых строк песни, были понятны слова о дожде, молнии и громе, а остальное оставалось за пределами понимания:

"... – о, спите, спите!" – мнил герой -

друзья под бурею ревущей!

На утро глас раздастся мой

на подвиг и на смерть зовущий!" -

и опять "смерть", никак без неё! Вот он, пример экспансии и захват чужой территории!

На эту мелодию мать пропела иные слова, ещё менее понятные, чем те, что исходили с чёрного диска:

"Ревела баба: муж побил!

Штаны измену доказали!

А он стоял всё под окном:

Уйти собаки не давали!вела баба: муж побил!

"рекрасного.сь семечки.

Патефон пробыл недолго и был "съеден", как съедалось всё в то время. Прекрасные времена поедания всего, что поддавалось обмену. Сегодня наше прекрасное, родное и древнее слово "обмен" подменили паскудным иностранным, ничего не говорящим словом "бартер". Ничего, более гнусного, и придумать было невозможно, такое деяние следует уровнять с наихудшей формой предательства, по тяжести не уступающей "измене родине"!

Дарю рецепт, как научить людей понимать прекрасную музыку: принудите детей возрастом от пяти и до десяти лет в зимние месяцы безвылазно сидеть в четырёх стенах и терзайте их слух классикой. "Скормите" им за месяц лучшее, что было создано творцами музыки с мировыми именами в исполнении великих певцов и музыкантов.

Затем уберите звуковоспроизводящие устройства до момента, когда "заряженные" детскими голосовыми связками примутся воспроизводить то, что им запомнилось из прекрасного! Всё, достаточно: прекрасное записалось в их чистом мозгу, и эксперимент следует признать успешным.

Высоко оценить и закончить.

Подержите "записанных" детей в изоляции от звуков посторонней музыки ещё месяца два, а лучше – пол года, и только после этого можете обрушить на них любое "музыкальное порно": они устоят против заразы!

– В рецепте много сходства с прививками против оспы.

Отец! Ограничившийся званием "коллаборационист" и не докатившийся до "изменника родины и предателя всего советского народа", отец! Выйди на связь из потустороннего мира и скажи: что отдал ценного за патефон? Во что он тебе обошёлся? на что ты его выменял? Время было не сытое, не до патефонов вроде было, а? Как догадался, как мог знать, что радость от встречи с патефоном окажется большей, чем радость от еды? И навсегда? Скажи, как и с чего появилась мысль принести патефон в дом? Тебе патефон не нужен был, песен от тебя никогда не слышал, как ни трезвого, так и ни в подпитии. Псалмы – пел, а "мирских" песен – нет. Не могу сказать, какое у тебя было "сопрано": "колоратурное", или не совсем? и какой был у тебя тембр? Кому ты принёс тогда патефон? Сестре и мне? Матери? Баловал нас?

Сегодня понимаю, почему тогда патефон ушёл из кельи, а тогда – не понимал.

Если за время проживания заработал что-то ценное, то прошу Высшие Силы отдать заработанное мною тебе: не будь ты "вражеским прислужником" тогда – я бы ничего не заработал в нашем мире сейчас. Сгинул бы.

Попытайся связаться любым способом, какой возможен для вас, и поведай, как там обращаются с бывшими вражескими прислужниками? Презирают? И если "клеймят позором", то как происходит "клеймение"? Как презирают "товарищи, не запятнавших себя служением врагам"? Они и там "верхушку" держат? в почёте пребывают? В "законе", то есть? Как и здесь, над ними сияет "ореол славы"? Вы им служите? Тем, кто "верой и правдой защищал союз советских социалистических..."? Какие у них преимущества перед тобой? Какой почёт им оказывают в ваших сферах и каковы "льготы"?

Сложный вопрос: а командиры "заградительных отрядов", в каком звании пребывают? Они и там герои, или не совсем таковые?

С живыми – ясно и понятно, всё у них катится по "накатанной дороге".

– Бывшему секретарю "обкома КПСС", а ныне – губернатору, бывшие "партийные товарищи и нынешние "единоворцы", по сговору и "за большие заслуги в деле укрепления..." – присобачили "благодетелю и отцу" звание "почётного гражданина города". "Промблема": как тутошний "почёт" туда протащить? "Почёт" и чековую книжку в гроб не положишь, а так хочется! Морока!

Отец! Благодарю фантазию твою: после знакомства с патефоном любовь к "полётам" в табуретке угасла основательно... почти до нуля.

Зачем куда-то лететь, бросать бомбы на живых людей, лишать их жизни? И самому ждать, как в борт твоей "машины" кто-то влепит зажигательными (только ими, знаю!) пулями и придётся прыгать с горящей машины на парашюте? И думать, что кто-то недовольный результатом не зайдёт на вираж и не попробует добить тебя висящим в воздухе? Ты ведь этим занимался на рисунках? Так?

Или была другая причина угасания любви к "полётам"? Наведи справки.

– Причина одна: твоя натура "склонна к измене, как ветер мая".

– Или потому, что "когда говорят музы – молчат пушки"?

Глава 87.

Картинки старинных книг.

В доме появлялись старинные книги, удивляли картинками и уходили без возврата.

Чердаки домов частного жилого фонда основные хранилища культурной жизни народа в чрезвычайных ситуациях, одна из которых носит звание "оккупация", а другая и намного позже оккупации "перестройка" и друг Перестройки "дефолт"

– Так и тянет переиначить "дефолт" в "фаллос" Причину не знаешь?

– Нет

Могли журналы "НИВА" с фотографиями царского семейства иметь открытое хождение в советские времена? Нет! Старые, до переворотного издания, книги? Можно, держи, читай, но о прочитанном "держи язык за зубами". Читать не умел, поэтому многие "рекомендации" того времени меня не касались.

Кипа журналов "НИВА" за четырнадцатый год уносила в иной мир: неудержимо тянуло узнать подробности, но всё упиралось в незнание алфавита. В самом деле, почему в начале первых номеров журналов вижу солдатиков весёлых и с винтовками, а потом эти же солдатики укутаны в бинты от головы до ног и без винтовок!? Санитарные поезда, групповые фото сестёр милосердия с крупными крестами на белых головных уборах... И окопы, окопы, окопы... колючая проволока, казаки-"пластуны", германские офицеры в шлемах и с шишаками... В монастыре были немцы, но у офицеров, как в журналах "Нива", на головах шлемов с шишаками не было. "НИВА" в моём "образовании" по ценности не уступала патефону. Иногда отец приносил с базара много семечек. Мать жарила порцию на плите в большой сковороде, затем в зале убирались домотканые половики и всё семейство, помимо отца и младшей сестры, приступало к "процессу великого лузгания" с плеванием шелухи на пол. Прелесть потребления семян подсолнечника заключена в свободном плевании шелухи туда, куда заблагорассудится.

Не могу сказать, сколько семейств, как наше, в оккупацию грызли семена подсолнечника, но привычка к плеванию шелухи от семечек куда придется, закрепилась в генах с времён войны и не собирается нас покидать. Как иначе объяснить заплёванные шелухой общественные транспортные средства в настоящее время? Нынешний "плеватель" рад не плеваться в общественном транспорте, но идти против "зова генов" ещё ни у кого не получалось. Он непреодолим! И "фунтики" с семечками, что продавались на базаре в оккупацию, сегодня так же продаются теми же старушками. Ага, те самые, что оккупацию выдержали. Они торговали семечками тогда, торгуют сейчас, будут продавать и впредь.

– Чтобы в этом убедиться – нужна новая оккупация.

Поедания семян иногда продолжалось часами. Приходил зимний вечер, но и он не останавливал любимейшее занятие: "грызня" продолжалась в полной темноте. В самом деле, разве в полном мраке нельзя плеваться? В столь простом деле разве требуется освещение?

Грызли до типунов на языках, или до полного уничтожения запасов. Что приходило первым – в каждом отдельном случае было своё, но хорошо помню, что типуны, как закон, появлялись раньше, чем кончались семечки. Наиболее стойкие и мужественные из нас продолжали "войну" с "подсолнухами" и с приличными типунами на языках: с "подсолнухами" имея приличные типуны на языках:

– Типун набила – оповещала мать – до чего семечки заразные! – и прекращала грызть. В удовольствии лузгания мать была "ведущей": почему-то после заявления о "заразности" семечек и у других "грызунов" появлялись типуны, аппетит на семена пропадал и "великое лузгание" прекращалось...

Ложились спать не подметая пол. Верили в приметы: "подметать пол на ночь – в доме достатка не будет" и никто не задумывался: "разве те крохи, что имелись, могли называться "достатком"?

Не филолог, но люблю в словах искать смысл... особенно в таких, коими "не по делу разбрасываются". Взять тот же "достаток", его понимать – особого ума не нужно: "достаточно, хватит, много всего, сверх меры! Остановись в желаниях, будь доволен тем, что есть"! – довольствовались

– "Достаток" в оккупацию!? Воистину непобедимый народ!

Следующий день начинался с уборки шелухи.

Глава 88.

Иностранные языки: немецкий.

Alles – с немецкого «всё» и по количеству литер длиннее русского «всё» на две. Скромное превосходство, но с добавлением русской экспрессии «всё» обходит немца в разы: у alles нет заменителя вроде отечественного

"пиздеца", этого основного определителя und выразитель безнадёжности на сегодня. Скромные и воздержанные в языке люди маскируют "пиздец" – "пипецом".

– Таковую скромность называют "ложной" и забывают: "пипец" – тот же нищий "пиздец", не сделавший пластическую операцию, но нашедший средств на новый камуфляж.

Почему соотечественники отказались от прежнего "всё, пиздец!" и перешли на дозволенное "пипец" – есть причины:

– У прежнего "пиздеца" нехорошая репутация, в новой обстановке сей господин выглядит пугалом, а "пипец" двумя ногами стоит в современной "культуре". Приелся и устарел прежний "пиздец", но "пипец" по напору не уступает предшественнику.

Прежнее "всё, пиздец" многие несправедливости над собой терпело, но с "пипецом" негативы не проходят: мальчик может придти к обидчикам и взять своё. Время, время породило нахального юношу и оттеснило "всё" на обочину жизни. За дело: короткое "всё", не впечатляющее и ничего не объясняющее слово выходя в эфир может означать что угодно.

Наихудшее значение чужого alles, без вариантов – это когда приходит конец всему и навсегда:

– Конец пребыванию в этом мире! – не употребляем иностранное "alles", и забываем родное "всё", но выпускаем до предела объясняющее обстановку слово "пиздец". По силе эмоций русский "пиздец" обходит немецкое ales во много раз... всё едино, как русскую водку сравнивать с немецким пивом. Русский "пиздец" – наивысшая форма выражения безнадёжности.

Если в давние времена, восклицая "конец!" втайне оставлял какую-то надежду на иной исход, то нынешний "пиздец" – приговор окончательный, безнадёжный и "обжалованию не подлежит". Фальшивые "борцы за нравственность и чистоту речи" в открытую "пиздецом" не пользуются, но считают, что только "пиздец" наиболее точно определяет текущее положение, и не желая выступать противниками основной массы граждан, применяющих "пиздец" в повседневности, переделали его в "пипец".