Текст книги ""Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Георгий Зотов

– Магички бывают? – настойчиво повторил я вопрос.

– Дети бывают, но их маги к себе забирают. Не знаю я. Никто ни одну магичку не видел. В магические войны были… Шел бы ты…

– Еще кто знает?

– Чустам подозревает…

Донимать Толикама я больше не стал, тем более что в поле зрения появился Чустам.

– Хромой! – окликнул Толикам.

Я обернулся.

– Если маги узнают, что он – это она, нас найдут.

Предпоследний сюрприз вывалил мне Чустам.

– Поговорим? – предложил он, отведя меня в сторонку, подальше от любопытных ушей. – Хромой, я хочу тоже сойти на берег.

Обескуражил, что тут сказать.

– Я все понимаю, но я не Клоп, не могу я скитаться, когда есть возможность жить нормально.

Говорил он долго и большей частью для себя. Основная мысль сводилась к тому, что он, конечно, благодарен нам, но дальше так не хочет жить. Была некая обида, но я согласился с мнением корма. Незачем нам человек, который не хочет быть рабом, то есть не хочет быть с нами. Насильно мил не будешь.

Последний сюрприз был самым приятным и затмил все остальные. Ожидал он меня на нижней палубе, которую я, привыкнув к полумраку, пошел осматривать – первый раз на паруснике, да и вообще на корабле, любопытно все-таки. В тесном коридорчике я столкнулся с одной из спасенных рабынь, как раз той, которая спросила, могут ли они тоже сойти. Как говорится, зверь на ловца… Довольно высокая и очень худая… девушка. В любом случае, изначально я ошибся с ее возрастом, она была достаточно молода. Думаете, молодость невозможно испортить? Еще как можно! Я сам выглядел гораздо старше своих лет. У нее, как и у меня, отсутствовал один из передних зубов. Кожа на руках и лице была коричнево-морщинистой. Сухие пепельные волосы неаккуратно подрезаны под каре, ну или подобие этой стрижки.

Мы уже почти разминулись, когда она, слегка качнувшись от наклона корабля, оперлась о мою мужественную грудь руками. Я непроизвольно взялся за ее талию. Мы замерли. Мне достаточно было такой прелюдии, чтобы поймать волну жара по телу. Она, изучив мою реакцию на ее близость, улыбнулась, взяла меня за руку и повела в глубь коридора. Вот и кто из нас дичь после этого? Я бы отказался, но понимал, что это несколько поможет не реагировать на Алию… Вру. Ни черта бы я не отказался! Я шел за этим! Дичь, то есть я, уже в силках!

Нежная грудь с маленькими и светлыми сосками заставляла вновь и вновь гладить ее. Под ладонью волнами пробегали нежные девичьи ребрышки. Лобок, на котором только-только стал пробиваться пушок… Сладкая нега щекотала по самому сокровенному и заставляла двигаться все быстрее. Она была чудом, сном наяву. Резкая граница загорелой и обветренной кожи с этим белым и нежным совершенством несколько портила картину… но все равно сладкое и не очень опытное (а может, и наоборот) чудо уносило в сказку!

Девочки, как оказалось, довольно умны. Тот самый «сюрприз» закончился довольно нежными и трепетными словами о любви. Я не циник, но настолько театрально все было выполнено, что пришлось рассказать о любви к Курточке, с которой нас раскидала судьба. Ну а что? Не говорить же ей, что мне очень хотелось? Тем более что она действительно хороша. Суть женского коварства, ну как коварства, нелепой попытки выжить крылась в совокуп… то есть в охмурении лидирующих мужских особей, в число коих попал и я. Удалось это, кстати, всего одной, причем, на мой взгляд, самой непрезентабельной. Хотя грудь у нее, да и не старуха… Гормоны, орки их. Если кратко, то она выбрала в качестве объекта вожделения Большого и попала в десятку. Во-первых, он глядел на нее влюбленными глазами, а во-вторых, посмотрел бы я на человека, попытавшегося отбить у него хоть что-то. Ну, в смысле на то, что осталось вместо того человека. Прикованный свою пассию отшил. То есть отшил, а потом отшил – разумный парень, все понимает.

Глава 26

После неких расшаркиваний с дамой я смог вернуться в каюту и мертвым сном завалился на кровать Клопа – тот где-то пропадал. Проснулся я от того, что кто-то на меня дышал. Я вздрогнул. На меня смотрели ярко-голубые глаза Огарика, то есть Алии.

– От тебя странно пахнет.

Нюхачка, елки-палки!

– От тебя тоже. Как мыться будешь?

Девчонка, насупившись, слезла с кровати. А не фиг принюхиваться – не жена!

– Там одного гребца потеряли. – Девчонка явно обиделась.

Потеряли не одного – двоих. Пропал еще один освобожденный из трюма. В отправке оного в свободное плавание созналась некая группировка из трюмных, имеющая к безвременно покинувшему судно конкретные претензии, а вот куда пропал второй, причем человек Прикованного… так и осталось загадкой. Оруз аж зубами скрежетал. Не очень хорошо, конечно, такие взаимоотношения… Но если кто-то думает, что плавание с группой рабов – это круиз с отдыхающими, то сразу говорю: это не так.

После обеда повернули корабль к берегу – на поиски воды. Удивительно, но за нами все еще не было погони. Сидевший на вантах с неким подобием подзорной трубы (по-другому это чудо оптики не назвать) раб не наблюдал на горизонте каких-либо кораблей. На предполагаемое место нахождения пресного водоема мы наткнулись практически сразу. С вантов, только стали приближаться к берегу, раздалось:

– Равита!

– Что он крикнул? – переспросил я стоящего рядом раба из гребцов.

– Такие кусты обычно рядом с пресной водой растут, – объяснил он. – Ручей или речушка должны быть.

Только бросили веревки якорей (а тут они не на цепях, а на магически укрепленных канатах), сразу началась подготовка за походом по воду. То есть подъем пустых бочек из трюма и спуск на воду одной из двух наличествующих лодок. Уже почти все было готово, как амулет на предплечье стал неистово жечь кожу. Поскольку Алию я чувствовал, то найти ее не составило труда. Благоразумно я прихватил с собой Солка. Успели мы вовремя. Двое типов из трюмных, заманив Огарика в одну из кают нижней палубы, отжали золотой амулет, и я даже боюсь представить, что они собирались сделать дальше, так как у одного из них в руке был кинжал, а у второго дубинка. Разум начал тонуть в ярости…

Остальное мне рассказали через полчаса. Я в приступе рванул на них и… через мгновение отдыхал у стенки, отправленный в беспамятство упомянутым деревянным изделием для нанесения повреждений таким, как я. А вот Солк оказался им не по зубам. Один по окончании дружеской встречи был мертв стараниями гладиатора. Судьба второго, который отправил меня в беспамятство, решилась, когда я уже пришел в себя.

После того как был обнародован факт нападения, раб лишился головы по распоряжению Прикованного – в назидание потомкам, так сказать. Рубил, собственно, тот же, кто и огласил приговор. Я предлагал для исполнения наказания свои услуги – пусть помучается, я-то раза с третьего только перерублю, но мне в данном удовольствии отказали, видя, как я трясусь после припадка и некоего физического воздействия на мою голову. Выяснилась и судьба пропавшего гребца. Как оказалось, эти два хмыря таким образом решили подготовиться к вольной жизни. То есть перед отправкой на сушу (а они были как раз из желающих) ребята решили «подзаработать». Гребец погиб за сумму, чуть превышающую двадцать башок, найденных им в одной из кают, ну а Огарик едва не погиб за медальон. Знание о том, что парень маг, каким-то образом прошло мимо грабителей, поэтому они, дабы не поднимать панику раньше времени, разработали хитроумный, как им показалось, план – забрать медальон перед самым отплытием. Также ребята успели навести шороху в паре кают, хозяева которых готовили для них лодку. Вот такие пироги…

Огарик на вопрос о том, чего же сразу не «поджарил», ответил, что не мог. Пришлось пытать подробней, и оказалось, что у нашего недомага бывают провалы в магии. То есть относительно редко его способности пропадают. Уходят на фиг! Пришлось к девчушке-мальчишке применить меры безопасности для исключения таких сюрпризов в дальнейшем. Безопасность обеспечивалась путем запрета появляться на палубе без сопровождения старших, круг которых был четко очерчен. Благо, что были люди, которым можно доверять. Слепой теперь был официально назначен телохранителем ребенка.

– Ну бывай, Чустам. – Мы стояли на палубе, прощаясь.

Мне места в лодке не нашлось, хотя я очень хотел постоять на земле, а не на этом плавающем куске дерева, вызывающем тошноту. Только вот там нужны были люди, способные таскать ведра.

– Бед вам не видать, бедовые, – криво улыбнулся корм.

Мы, то есть команда орочьих, по очереди обнялись с воином. Уходил он налегке. Практически одежда и меч. Даже свой лук оставил нам. Я выделил из сбережений Клопа пол-империала – не самого плохого человека провожаем. Мало, конечно, но самим нужно. Лодка на два десятка человек отчалила от корабля. Вернется только дюжина.

Набор воды, мягко говоря, безумно нудное занятие. На лодку сгружались бочки, которые впоследствии наполнялись питьевой водой из пресного источника при помощи ведер. Побегать, как я понял, там приходилось о-го-го. Ладно хоть погрузка этих бочек производилась при помощи доисторической лебедки, как и дальнейшая транспортировка в трюм… А вот там бочки надо было переставлять. Короче, даже я постиг все прелести средневекового плавания. Однозначно «изобрету» насос. Собственно, элементарные водокачающие конструкции тут были, но не на этом судне.

Погода радовала – полный штиль и палящее солнце. Для парусника ничего хорошего – если плыть надо, а вот для лодки, которой пришлось сплавать трижды, благодать. Была мысль произвести набор воды на двух лодках, но больно уж мало людей на судне – кому-то и тут бочки поднимать надо.

К вечеру, когда была разгружена последняя лодка, стал подниматься нехороший ветерок. Буря, от которой уже несколько дней у меня ломило кости, наконец подала визуальные признаки. На верхушках волн появился белый налет пены. Прикованный тоже обеспокоенно смотрел на небо.

– Давайте-ка крепить все на палубах. Все тяжелое в трюм!

– Может, к берегу ближе? – спросил Клоп.

– Нет, здесь и так мелко. Как бы судно на берег не выкинуло.

– Так, может, в океан?

– Самоубийца.

– Не, ну я просто спросил…

На судне начался аврал. Общая численность команды была всего тридцать девять человек, что уже есть не полный состав. Из них тридцать пять – мужики, а не инвалидов – тридцать один, а не инвалидов репродуктивного возраста, в смысле крепких мужиков – двадцать девять, ну и если исключить криворуких… Короче, в этой суете не принимали участия только девчонки, к коим я себя не причисляю. От горизонта в нашу сторону шла темно-синяя полоска стихии. Мы вытравили веревки якорей и приготовили дополнительный.

– Давайте на лодки и к берегу, – скомандовал Прикованный. – Со мной останутся Трын, Сухой…

Оруз назвал еще троих. Гигант потрепал гребца по плечу.

– Нет, Большой. Ты кричишь не очень. Случится с тобой что, а мы не услышим. Да и не корабельный ты, ни ходить во время шторма по палубе, ни объяснить тебе, что делать. Успеешь еще. Вон, лучше за Шарлой присматривай, а то мужиков вокруг…

– Так, может, все на берег? – Клоп был взволнован.

– Должен кто-то остаться. Вдруг якорь оборвет или борт порвет. Давайте в лодки, если сейчас не отплывете, то останетесь с нами.

Когда мы отплывали, стена бури уже размылась по темному небу. Волны болтали шлюпки словно перышки, а крупные капли нет-нет да и падали на дерево лодки, оставляя темные пятна. К берегу мы подплывали в кромешной тьме под шум порывистого ветра с периодическими вкраплениями ливня. Лодки уткнулись в гальку чуть ли не одновременно. Мы тут же всей ватагой стали вытягивать на каменистый пляж сначала одну, а затем и вторую. Причем один из гребцов заставил нас довольно прилично оттащить их, а затем перевернуть.

– Может, под них залезем? – спросил кто-то.

– Нет. На берегу шторм сильнее, надо в глубь леса идти. Лодки и унести может или бревном раздавить.

Кто-то из рабов уже раскидывал веревки от лодок и растягивал их к деревьям.

Удобное место для пережидания непогоды мы искать не стали – ночь, буря, ни зги не видно… Практически на ощупь углубились в лес, где предусмотрительные гребцы расстелили старую парусину, на которую рассадили нас, после чего накинули второй край сверху и заставили крайних подтягивать его под себя. Палатка не палатка, но когда один из них еще и магический фонарь зажег, стало несколько веселее. У кого были мечи (ну или топор, если говорить о Большом), те поставили их в качестве распорок. Капли дождя противно били сквозь парусину по спине. Мокрая одежда прилипла к телу, радостно отбирая тепло. Я не дрожал – меня подбрасывало. Алию не меньше. Я посадил девчонку между ног и, стянув свою рубаху, прижал ее к себе, стараясь согреть, она улыбнулась.

– Зря, – прокомментировал Лан, один из гребцов, снятие мной рубахи, – на тебе быстрее высохнет.

Я промолчал. Тут от девчонки стало вдруг тепло-тепло. Я прижал ладонь к ее лбу, проверяя температуру. Она, откинув голову на мое плечо, прошептала в ухо:

– Я магией.

Я машинально огляделся. Тайной ее магия уже не была, но… привычка. Справа сидел Слепой. Он подмигнул мне. Алия взялась за мои коленки, и по телу стала растекаться приятная нега. Хорошо-таки иметь собственного мага. Еду догадались прихватить лишь с десяток человек. Самым запасливым оказался Большой, он достал круглую голову сыра из огроменной сумки, добытой на судне. Полагаю, судя по размеру сумки, Большой вообще много чего прихватил с собой.

Ночь провели в таком вот неловком положении. Сквозь дрему (сколько уже без нормального сна) накатили невеселые мысли: а что дальше? Я не задумывался обо всех, меня волновала дальнейшая судьба ребенка, оказавшегося у меня на руках, и собственная. Что дальше делать? План по легализации с треском магических разрядов провалился во второй раз. На третью попытку я не решусь, по крайней мере, в ближайшее время. Да и шанса такого не предвидится.

Итак. Рассмотрим реально, что имеем. Имеем хилого раба и ребенка-магичку без должного образования. Обоим нельзя показываться в населенных пунктах, да и вообще вольным людям на территории империи, ну или той части, где есть имперские, локотские или иные войска. Эта проблема решаема – «а мы идем на север». Там сможем затеряться в какой-нибудь деревеньке.

Пункт два. Если смотреть реально, то хилый раб вряд ли сможет обеспечить себя и ребенка защитой и должным пропитанием, не говоря уж о каких-либо иных прелестях жизни. Друзья, как оказалось, имеют свойство строить свои планы. Значит… необходимо паразитировать. Грубо, цинично, мерзко, но надо смотреть правде в глаза. Для парази… выживания нужен социум. Он у нас есть, только расхлябанный – рабский, каждый тащит в свою сторону. Собственно, я тоже, но у меня есть причины – ребенок на руках. Отмазка, конечно… Так и что же делать? Понятно, что некий коллектив у нас сложился, а люди, пережившие вместе невзгоды, ближе, чем кровная родня. Но как показала практика, и они могут уходить или притворяться. Идеал – стать крутым перцем в этой общине, а…

– Малой, уступи место, – прервал мои размышления грудной голос.

Ларк тихой сапой сумел найти подход к Нирке – той самой девчушке, с которой мы кувыркались утром. Ничего предосудительного они не делали, просто перешептывались, но у одного из рабов это вызвало зависть, похоже. Физически мужик, если честно, так себе. Когда-то на нем бугрились мышцы – отсюда и гонор, но сейчас остался лишь спортивный остов, то есть широкий скелет, обтянутый сомнительной оболочкой. Но меня он уделает. Кто б ему дал еще…

– Вроде договорились девчонок не трогать? – вступил я в разговор, поскольку Ларк хлопал глазами.

– Так я и не трогаю, прошу местами поменяться.

Сейчас все зависело от Ларка. Если олух промолчит, считай и себя и меня в грязь окунет. Только кажется, что это просто разговор. Это прощупывание. Это рабы…

– Я не хочу.

У меня гора с плеч свалилась.

– Малой…

– Тебе вроде ответили, – раздался голос Наина.

Мужик, покосившись на гладиаторов, сел обратно. Я прямо ощущал, что меня ощупывают взглядом, – может, от Огарика магия передалась.

– Как-то нехорошо выходит, – произнес сухонький мужичок, рядом с которым присел бывший здоровый.

Упрек адресовался мне. Вот и центр прощупывания.

– Чем же?

– Да вашим все – девки, комнаты получше. А парень только спросил, а ему уже и в грубость. Как-то не по-рабски выходит.

Я ответить не успел.

– Ты бы, Разим, не мутил, – заговорил Солк, – никто твоему человеку не грубил. А регалии вам еще и не положены. Может, ты под мечами и магами стоял, когда судно захватывали? Или сам себе оковы снял? По сути, мы ведь могли и продать вас. Так нет, свободу дали. Мало? Лакомств захотел? – Голос гладиатора звучал спокойно, но угрожающе.

– Какие лакомства? Мы всего лишь равными хотим быть. Или за слово уже заточки достают? Не бились – так не могли, железо на руках держало. А если уж так, то продали бы лучше – там бы знали, чего ждать.

Ну вот нельзя с такими грубостью. Таких или заточкой, или умом.

– Так ты свободен, – вновь подключился я к разговору. – Буря кончится, и именно ты можешь идти. Предлагали всем. Да и парня своего забирай. Ну и седого вон того, что к тебе жмется.

Последняя фраза была завуалированным оскорблением. Раб не ожидал такого поворота – привык к тому, что его некуда девать, ведь из торба не уйдешь.

– Вам одним со снастями не справиться, – попытался ухватиться за соломинку раб.

– Справимся, не переживай, – заверил один из гребцов.

Ответить ему было нечего. Гладиаторы и гребцы заулыбались. Мои слова вкупе с оскорблением были проглочены.

Итак, заканчивая размышления, задача номер один – выявить и убрать лишних. Двоих уже выявили – любым образом убрать. Задача номер два – напугать рабов Огариком, все равно все знают, что он маг. Задача номер три – сделать из Огарика мага.

Утром шторм полностью не стих, но ливень перешел в разряд обычного дождя. Половину дня строили из той же парусины палатку модели вигвам. Один из трюмных оказался спецом в этом деле. Не скажу, что жить можно, но после того, как разожгли костер, стало несколько веселее.

Продукты кончились. Воды на всех было девять фляжек, зато в паре сотен метров была та речушка, из которой набирали воду в бочки, и периодически кто-нибудь ходил туда, чтобы наполнить наши емкости. Вода была мутной, но если дать ей отстояться, чтобы песок на зубах не скрипел, то вполне. А вот голод… По рассказам тех, кто бывал в таких переплетах, шторм мог затянуться и на неделю. Но счастье пришло сразу после того, как разожгли костер в палатке. Буря настолько же резко, как началась, стала затихать. Мы принялись разбирать сооружение. Хотя те, кто встречался со штормами, говорили, что рано – волны еще долго на море будут, не отплыть.

Лодки, слава богам, не пострадали, хотя узнать в этих кучах морского мусора наши плавсредства было затруднительно. Весь каменистый пляж был усыпан палками, тиной, обломками корабля… Нет, наш был на месте, хотя и развернут не так, как стоял, но на пляже валялся даже кусок мачты и обрывки паруса – кому-то крупно не повезло. Надеюсь, это наши преследователи. В том, что они должны быть, никто не сомневался.

Кроме всего прочего, нас ждала на берегу, который степенно разравнивали нехилые такие волны, забавная картина. Пять человек стояли лицом к нашему судну и размахивали руками. Некоторые из них даже пытались что-то кричать охрипшими голосами. Наин хмыкнул:

– Давно, наверное, кричат. Чего кричите?! Мы тут!

Мужики обернулись. Пятеро из пожелавших сойти на берег, пережив бурю в лесу, вдруг почему-то решили вернуться обратно. Чустама среди них не было.

Отплыть смогли только к вечеру, когда волны слегка поутихли. Смутьянам предложили остаться, но они, проигнорировав, молча полезли на шлюпки. Мы с Наином переглянулись. Наверное, надо было применить более веские, чем слова, аргументы к этой парочке. Будем считать, что постеснялись. Тем более что они не реагировали на довольно резкий тон – опять же будем считать, что они все поняли. Лишняя грызня на фоне отсутствия сплоченности коллектива сейчас ни к чему хорошему не приведет.

Еще на подходе к «Свободе» – так было решено переименовать судно – мы почувствовали запах каши, принесенный из дымохода камбуза. Мм…

За ужином Оруз рассказал, как они пережили шторм. Надо сказать, у них было весело. Сначала оборвало якорь, они сбросили запасной. Потом обнаружилась течь в трюме, пока заделывали ее, корабль мотнуло так, что балластные мешки сползли на одну сторону. Не критично, но судно слегка наклонилось, и им пришлось перебрасывать их на другой борт. Как я понял, это такие мешки с песком в трюме. Их загружают одновременно с выгрузкой товара. Есть там и невыгружаемый балласт – огромные камни… Вообще очень интересно, но… я так хотел спать. Попытавшись некоторое время из вежливости послушать рассказ Прикованного и поняв, что веки сейчас сомкнутся сами собой, я под благовидным предлогом – в гальюн, выскользнул из переполненной кладовой камбуза, которую временно превратили в кают-компанию.