Текст книги ""Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Георгий Зотов

Голос Гавриила зазвенел, наполняясь гневом и силой.

– Слушай Мою Волю!

Название миссии: Наказание

Ранг: D

Тип: атака

Сроки на выполнение: 6 часов (до прибытия подмоги осталось 59 минут 59 секунд)

Время до прибытия подкреплений изменилось на моих глазах, изначально оно составляло один час. Прямо сейчас рыцарям приходят уведомления. Что от нас требуется?

Описание: алчный светский владыка переполнил чашу терпения Господа и должен быть наказан.

Главная цель (F): казните преступника.

Второстепенная цель № 1 (D): захватите крепость Маргат.

Второстепенная цель № 2 (F-): до убытия на миссию прибыть в божественный домен для получения указаний и экипировки.

Дополнительно:

– находящиеся под защитой архангела Гавриила персонажи должны выжить.

– запрет и все ограничения на убийство существ вне Системы в зоне проведения миссии сняты.

– предположительно враждебные цели промаркированы алым, но будьте бдительны.

– за немотивированные убийства может быть наложена божественная Кара (вариативно, на усмотрение архангела Гавриила).

– зона высадки: Маяк Господа Саваофа.

Награда:

– за выполненную главную цель: 10 баллов репутации с Богом.

– за участие в выполнении второстепенной цели № 1: вариативно, в зависимости от заслуг, но не более 500 баллов репутации с Богом.

– за участие в выполнении второстепенной цели № 2: дополнительные сведения о предстоящей миссии, выделенная на время военная экипировка.

Штраф за провал: отказ в возвращении, снижение репутации с Богом (вариативно).

Союзники:

– союзные рыцари (100)

– союзные воины и оруженосцы, находящиеся в зоне миссии (обнаружено 3)

Заявленные противники:

– существа вне Системы

Я быстро читал описание, уточняя детали. «Находящиеся под защитой архангела Гавриила»? Гм, кроме Марии и меня это буквально пара человек, подобно мне сумевших стать стражами Грааля.

Братство Грааля: на время миссии прочность системной брони, оружия и снаряжения увеличены на 2 %, вероятность спасения души повышена на 0,1 %.

Внимание! Вы находитесь в зоне проведения миссии.

Миссия принята по умолчанию.

Получено личное задание: продержитесь до прибытия подмоги!

Давящее ощущение присутствия разгневанного архангела исчезло. В помещении вновь были только мы. И маленькая полупрозрачная клепсидра в углу поля зрения, измеряющая время до прибытия подкреплений. Её я вывел, поковырявшись в настройках меню персонажа.

– Джихад руки*, – прохрипел Назиф.

Ассасин поднял голову от пола, лицом ко мне. Губы его всё ещё шевелились в беззвучной молитве. Спустя миг они сомкнулись, а взгляд прояснился.

– Приказывай, имам**, – глухо произнёс он.

* джихад руки – наказание преступивших установления (не только Корана, но и недвусмысленно выраженной воли Бога в целом).

В исламе выделяют несколько видов джихада (борьбы). Наиболее достойные верующего – это джихад сердца (то есть борьба с собственными недостатками) и джихад языка (осуждение порицаемого и одобрение дозволенного). То, что чаще всего подразумевается под «джихадом» в неисламском мире в наши дни – это самый незначительный и наименее почётный вид – джихад меча (сиречь, война с неверными).

** имам – может быть переведено с арабского как «руководитель» или «глава». Для большинства шиитов имам является непогрешимым посредником между человеком и Богом. Они верят, что власть имаму дана самим Богом, а значит, не нуждается в иных источниках легитимности.

Для суннитов имам – это просто избираемый авторитетный духовный лидер. С другой стороны, «Всё по воле Бога», – и какой верующий рискнёт противиться Гласу Божьему, услышанному лично? Тем более в то время.

(примечание автора)

После возвращения с миссии в мир альвов нам было объявлено о создании особой, признаваемой Системой, организации, под прямым покровительством Гавриила, – Братства Грааля, куда может вступить любой, посвятивший себя служению Господу и сумевший накопить с ним пятьсот баллов репутации. Великая честь, но и не меньшая ответственность. Ну и заработать такую репутацию, разумеется, крайне не просто. Так что пока наши ряды весьма скудны. Обычные рыцари находятся на положении кандидатов в члены братства, что-то вроде послушников. Вступить в наши ряды может даже простой оруженосец. Хотя эта возможность и иллюзорна, я сознательно настоял при обсуждении на том, чтобы она оставалась, и Гавриил меня поддержал. Мы были бы готовы принять и воина, но отсутствие системного имени не позволяет включить человека куда-либо, даже посвятить в адепты. Впрочем, тот, кто сможет накопить пятьсот баллов репутации с Гавриилом, сумеет накопить и на получение Имени. А скорее, заслужит его в процессе, как это уже произошло с некоторыми.

Иерархия нашего «системного клана» проста. Главой и основателем является Мария, как избранная Господом и отмеченная знаком его покровительства. Следующим иду я, как отвечающий за боевую подготовку и любые военные действия. Но и она, и я, по большому счёту, лишь исполняем волю Гавриила, доводя её до остальных. Во всех непринципиальных вопросах решение принимает капитул – общее собрание всех членов братства. Нас немного, поэтому ограничивать численность совета не имеет смысла. Возможно, в будущем это изменится.

Изначальное вероисповедание рыцарей Грааля, со слов Гавриила, не имеет значения, ведь Бог избирает для служения людей со всех концов земли, даже тех, где о нём никогда не слышали. Значение над всем имеют лишь посвящение Богу, заповеди (правила) Системы и то, что лично заявил Гавриил. Всё остальное остаётся в силе, но имеет второстепенное значение, как Ветхий Завет в сравнении с Новым. Архангел сказал, что посвящённые имеют право знать и уметь больше прочих, но и отвечают перед Богом не так, как простые люди. «Вы живёте в особом свете Господа»*** – сказал Ангел.

*** Здесь я делаю отсылку к знаменитой цитате Микеланджело: «Я живу и творю в особом свете Господа».

(примечание автора)

Что до братства, то оно получило при создании первый – самый низший – ранг из десяти возможных. Никаких делений на уровни внутри этих рангов нет, а повышение зависит от отдельной репутационной шкалы, учёт которой ведёт сама Система, кропотливо взвешивая на весах каждое деяние как всего братства в целом, так и отдельных его членов в частности. Любые наши действия (и бездействие) отныне добавляют или уменьшают эту шкалу. Чем выше ранг «системного клана» – тем больше преимуществ, которыми Система одаряет его членов, и тем они весомее. Возможно, есть что-то ещё, чего мы просто не знаем. Спросить не у кого, если только у альвов. Но кормить их жрицу мороженым я пока не готов. Дело даже не в неумении его готовить, это-то как раз решаемая проблема. Дело в отсутствии свободного времени и ингредиентах. Не из одного же снега его делают? А никаких съестных припасов у меня нет, и я не уверен, что они найдутся у Гавриила. В Небесном Граде еда вкусная и сытная, но без изысков.

Тихо скрипнула дверь, и проскользнувший в неё стражник-ассасин молча кивнул, протягивая мне вытертый нож. Я отрицательно мотнул головой, дозволяя оставить священное оружие**** у себя, и, обернувшись за спину, бросил: «Начинаем!»

**** Священным называется оружие Системы с посвящением тому или иному системному богу, которому отходит указанный в свойства оружия процент поглощенной духовной и жизненной силы жертв. Данный нож получен главным героем в ходе выполнения миссии «Священное оружие» вскоре после возвращения из мира альвов и имеет ранг E.

(примечание автора)

Как выглядит штурм замка изнутри? Если честно, то это первый случай в моей практике, но ожидания полностью оправдались, – абсолютно незрелищно. Кричать воинственные кличи было бы неуместо, по крайней мере, на первом этапе, да и среди прибывших на миссию никто не имел такой привычки. Были охотники, но те и в обычной жизни предпочитают «работать» молча, ведь дичь пугается и бежит от шума. Большинство миссий наглядно доказали, что привлекать к себе внимание слишком рано может быть смертельно опасно. Так что мы просто прошли внутренние помещения, миновали распростёртый в расплывающейся лужице крови труп, зарезанный со спины, и вывалились во двор. Откуда и разбежались во все стороны. На юге темнеет рано, а местный день уже завершился, и нас никто не заметил.

Мимо меня пробежала Мария с Хехехчин, в окружении незнакомых воинов с овальными щитами, полуобнаженные мускулистые тела которых покрывали татуировки. В отличие от соплеменников Рока Римая, эти были готовы воевать вообще за одну еду, деревянную доску или бронзовый нож. Желающих послужить Господу за немыслимые по их меркам сокровища хватало, и мы могли выбирать лучших, лишь бы кандидаты имели системный статус. Некоторые рыцари взяли себе навык, позволяющий проводить на миссию «группу поддержки», размер которой зависел от конкретной способности и её уровня, но помощников можно проносить и в «бездонной котомке». И мы не собирались отказываться от подобных возможностей. Небольшой отряд оруженосцев и воинов лишь на днях заступил на постоянное дежурство в Небесном Граде, в ожидании могущей случиться миссии или рыцаря, которому потребуется помощь.

– Нам туда, – указал направление ассасин, выступающий в роли проводника. Назиф в окружении рыцарей побежал к казармам, в надежде предотвратить лишнее кровопролитие. И многое сейчас зависело именно от нашей группы, которая должна была обезглавить руководство гарнизона, убив эмира.

Римай обернулся и вскинул над головой меч, указывая направление следующим за нами. Сбоку раздался встревоженный крик, какой-то караульный всё-таки нас заметил, но вместо того, чтобы поднять тревогу – испуганно заорал, увидев фигуры в звериных шкурах и пришитыми к ним перьями. Это он их ещё при свете дня не видел, там есть на что посмотреть. Крик резко оборвался, но это уже ничего не решало, – внимание он в любом случае привлёк.

Мы ускорились и ворвались в дверь, сходу зарубив какого-то стражника и ещё двоих, помеченных Системой розовой аурой потенциальных противников.

– Туда! Наверх!.. – указывал проводник, и мы ломились в нужную сторону, устилая коридоры телами придворных и редких охранников. Ничего странного – это центр крепости, дворец её правителя, нападения на который изнутри никто не ждёт. Тревога уже звучит, отовсюду несутся испуганные и яростные крики, лязг оружия, но для прибытия подмоги из казарм нужно время. Опять же, вечер и в коридорах уже стемнело, что лишь увеличивает хаос и неуверенность защитников крепости.

Навстречу, озарённая светом факелов, вываливается целая группа одетых в доспехи воинов, без щитов и копий, за спинами которых маячат женские фигуры. Среди них мелькает жирная багрово-алая аура основной цели, которую замечаю не только я. Не имеющий доспеха проводник отшатывается за наши спины, а мы с рёвом накатываемся на толпу врагов. Коридор узкий, не развернуться. Большая часть моих навыков фехтования обесценивается в этой узости и толчее, а длинным мечом приходиться работать как копьём, нанося уколы, так как в коридоре не размахнуться. Великое счастье, что как мастер меча я обладаю навыками сражения даже в таких условиях. Колющий удар длинного меча, почти неразличимый в сумраке и неверном свете факелов, страшен и практически неотразим. Зато в полной мере проявляет себя щит, алый крест на котором мгновенно приковывает внимание врагов, заставляя их кричать от ярости. Но им так же неудобно, как и нам, а кольчуги альвов превосходят доспехи телохранителей эмира, у нас есть щиты и наши навыки владения оружием в целом выше. Сарацины попытались сбить в узости стен строй, чтобы переиграть нас хотя бы в этом, и оказываются в положении пробки в узком горлышке бутылки. Зарубить их всех быстро невозможно, как и обогнуть. Но и сбившим строй уже не сбежать. И пока мы сражаемся, арабы из задних шеренг обращаются в бегство, в том направлении, откуда выбежали.

Сражающийся плечом к плечу со мной крупный рыцарь внезапно кричит и вырывается вперед, буквально стаптывая стоящего перед собой противника. Активировал какой-то навык, несомненно, так как от ударов его палицы враги просто с противным чавкающим звуком валятся на пол, а один так и вовсе отлетел на несколько шагов, сбив с ног ещё живого товарища. Мы оба немедленно врываемся в образовавшуюся прореху. Он – бьёт, я – колю, и я не знаю, чьи удары сокрушительнее, его или мои. Затор прорван, последний уцелевший телохранитель, закрывающий нам путь, отшатывается к стене, бросая оружие, но мы просто пробегаем мимо, оставляя решать его судьбу следующим за нами.

На бегу активирую навык и смотрю на всплывшую полупрозрачную карту этажа, видимую лишь мне. К моей радости на ней отразилась и удаляющаяся метка основной цели миссии – эмир. Надо было раньше сообразить, но кто ж знал, что навык можно использовать ещё и так?

– Туда!

Эти двери оказались задвинуты на засов, оказавшийся, впрочем, слишком хлипким, чтобы задержать нас хоть ненадолго. Внутренние помещения, откуда тут взяться крепким запорам? Это ведь не тюрьма и казнохранилище. Зал, похожий на тронный, а может быть он самый и есть. Толпа переглядывающихся придворных с напуганными женщинами в платках и плачущими детьми. Редкая цепочка воинов впереди. Метка основной цели миссии над одним из них, чьё лицо скрыто под шлемом.

– Собаки!

Отвечать я не стал. Бросил, – «я сам», – так и следующему рядом здоровяку, и скользнул навстречу, хитро выворачивая в руках меч, локтем вверх, кончиком лезвия вниз. Очень простая стойка, на самом деле, но я практически уверен, что окружающие видят её в первый раз. Пусть смотрят, растерянный и отвлёкшийся враг – это ослабленный враг. Отшаг, удар, ещё удар, на этот раз уже по рабу-телохранителю, пытавшемуся поддержать атаку хозяина. Окружающие замерли, уцелевшие воины замялись, опуская оружие и ошеломлённо глядя на оседающее тело правителя. Да, после таких ран не выживают. Из толпы раздался пронзительный женский крик и сразу оборвался, будто ей заткнули рот.

В бою почти никогда нет места для пафосных речей, но сейчас образовалась как раз такая пауза. Лихорадочно попытался переключиться из режима боя, сказать что-нибудь умное, заставить остальных бросить оружие, чтобы избежать бессмысленной и уже почти неизбежной резни. Но кровь кипела в жилах и умные слова никак не находились. Вместо этого я шагнул вперед, пинком переворачивая на спину упавшее тело и ставя на него ногу. Вскинул руку с окровавленным мечом, не замечая сияющего светом янтаря в рукояти, и закричал так, как показалось мне правильным и естественным, яростно и торжествующе, – Ра-а-а!*****

***** Автор сознательно умалчивает, чем руководствовался главный герой. Возможно, одним из воинских кличей римских легионов «barrito!» или «barritus!» (в искажённом и неверном русском переводе более известном под кличем «барра!»), перенятом римлянами у германских племён. Точно не монгольским языком, но тюркские корни прослеживаются не только у монголов. Тюркское «юр!» означает «нападаю!» или «атакую!». Тюркское «ур!» означает «бей!». Возможны и другие толкования.

От монгольского слова «урагшаа» (вперёд!) произошел, по одной из версий, знаменитый русский воинственный, сильный и магический клич – «ура!»

Осетинский боевой клич «убей!» на слух звучит как «марга!». У скифов, сарматов, алан схожий воинский клич звучал как «Мара!» или «Марра!»

Автор считает, что корни воинских кличей следует искать в праиндоевропейском языке. Однако это тема отдельного разговора, очень непростого.

(примечание автора)

Эпилог

– Ну и каковы теперь твои планы? – с кажущимся безразличием вопросила альвийка, восседая на чёрной кобыле с ловкостью прирождённой наездницы, и лениво потянулась, отчего платье на ней натянулось, обрисовывая фигуру и притягивая взгляд. Надо ли говорить, что под платьем на ней были совершенно неприличные штаны, а седло на кобыле было мужским*? Хорошо хоть иллюзию на себя наложила, объяснить окружающим острые уши было бы гораздо сложнее. Так что в ходе жарких дебатов мы пришли к решению, которое, хоть и с трудом, но устроило обе высокие договаривающиеся стороны.

* Женщине считалось неприличным носить штаны и ездить в седле по-мужски. Для них было разработано специальное седло, позволяющее ездить на лошади боком, при этом обе ноги свисали с одного лошадиного бока. Зато это позволяло соблюсти приличия, и при посадке на лошадь в платье не закидывать ногу. Разумеется, воевать или быстро скакать в таком седле было невозможно.

(примечание автора)

– Буду искать тебе мороженое, – угрюмо и слегка раздосадовано от удавшейся ей провокации бросил я.

Мэрион верно истолковала и брошенный на неё взгляд, и мою досаду, и заулыбалась.

– А с крепостью что будешь делать? Хорошее приобретение, кстати, поздравляю.

Я хмыкнул. Прибывшая с Марией и Хехехчин альвийка стала тем ещё сюрпризом, о котором я узнал лишь после завершившегося нашей победой сражения.

– Как ты знаешь, наш мир недавно вошёл в Систему. Тогда же я стал рыцарем. Но получается, что сейчас меня никто не знает, а мой статус некому подтвердить. Демонстрировать окружающим чудеса опасно, так как их могут превратно истолковать. Затея с выкупом пленных должна была придать веса моим словам. Ведь человек, способный выкупить такое количество христиан не может быть самозванцем. Идея с выкупом не сработала, но человека, захватившего столь крупную крепость, точно выслушают.

– Да-да, я наслышана, – посочувствовала моя спутница. – Тебя обманули. Простой человек. Какой негодяй, ай-яй-яй… Хорошо, что ему воздалось по заслугам. Глупость просто обязана быть наказана.

Она тихо засмеялась.

– А то, что в результате ты сохранил уплаченное ему серебро, всё-таки выручил из рабства кучу народа, а главное – получил во владение эту землю и крепость, вместе с населением и даже местными воинами, это счастливая случайность. И то, что эти воины и люди вместо того, чтобы ненавидеть захватчика славят тебя за милосердие – тоже случайность. Какая удивительная череда случайностей. Поверь, я оценила. И моя Госпожа тоже оценит.

Знаешь, я ведь поначалу не хотела принимать эту миссию. Но Лунный Свет права, выросшего котёнка надо брать за шкирку и швырять в реку, чтобы он поборол свой страх и нерешительность. К тому же, это действительно обещает быть забавным.

2022 г.

Александр Захаров
Война за мир

Глава 1. Набег

(Я прошу Его защиты) от зла того, что нисходит с неба, и того, что поднимается на него, и от зла того, что Он сотворил на земле, и от зла того, что исходит из неё, и от смут ночи и дня, и от зла всего, что приходит днём и ночью, кроме того, что приносит с собой благо, о Милостивый!

(восточная молитва)

«Когда я гневаюсь на людей, я посылаю на них тюрков».

(из хадиса, приписывающего эту фразу Аллаху)

Я въехал на пригорок, недовольно сощурился против солнца и всмотрелся в указанную разведчиком сторону. Действительно, вдали, примерно в паре лиг1 от нас, в нескольких местах над зелёной кроной деревьев поднимались жирные струи, лениво сносимые ветром в сторону невидимого отсюда моря. Непроизвольно шевельнул ноздрями, как наяву ощутив запах гари и жареной плоти, хотя это, конечно, всего лишь дурная игра воображения – почуять что-либо с такого расстояния невозможно, тем более против ветра. Обернулся.

Уставшие за день люди молча ожидали моего решения. Смешавшаяся с потом пыль превратила их лица в застывшие маски. Да я и сам сейчас выгляжу не лучше. Пересохшая губа неприятно ныла, угрожая треснуть, и говорить не хотелось. Отстранённо подумал, что когда треснет, надо будет исцеление применить. Впрочем, мы доедем до города раньше, чем неудобства станут действительно ощутимыми.

С сомнением и лёгким сожалением тряхнул головой и дёрнул поводья, понукая остановившегося коня продолжить движение. Опытным воинам приказы были не нужны, и копыта их коней вновь медленно зацокали за моей спиной.

Что бы ни происходило впереди, оно успеет закончиться до того, как мы доберемся до селения.

1 Испанская лига того времени равнялась примерно 4,2 – 5,5 километрам. При необходимости главный герой мог бы думать на языке Системы (который он считает языком Бога), использующем более точные меры длины и расстояния. Но он не настолько давно покинул Арагон, чтобы перестать думать на родном языке.

(примечание автора)

В Леванте и Святой Земле леса мало, и дерево стоит дорого. Поэтому дома строят из камня. Обычно из известняка, а в случае бедноты – так и вовсе из необожженного кирпича. Выходы мрамора или базальта есть далеко не везде, так что Маргату в этом плане повезло – его стены выложены из твёрдого камня. Хаваби – поселение, оставшееся за нашими спинами, куда мы не стали заезжать, тоже сложено из камня, но это бывшая крепость, руины которой потихоньку растаскиваются на строительство домов. Когда-то ею владели ассасины. Возможно, они и сейчас её населяют, я не стал спрашивать. К слову, они тоже мои подданные. Недалеко отсюда расположена ещё одна их заброшенная крепость, но как мне рассказывали, она расположена вообще в пещере. И там тоже кто-то живёт.

Дома этого селения были сложены из серого известняка, уложенного в глиняный раствор. Их крыши, разумеется, прогорели, но сами стены – устояли. Руины дома, у которого я остановил коня, ещё дымились, а рухнувшие брёвна, поддерживавшие кровлю, дышали жаром. Вытащенное из-под них тело, похоже, было распято на рухнувших вовнутрь воротах. Огонь не успел серьёзно потрудиться над останками, но вспоротый живот, с вывалившимися сизыми кишками, срезанные уши и нос свидетельствовали, что смерть этого мужчины не была лёгкой. Я попытался мысленно прикинуть, от чего он умер раньше – от огня, дыма или ран, но не пришёл к определённому выводу. Можно было бы поворошить тело и разобраться, но смысла в этом не было.

Деловито снующие воины моего копья прокричали, что живых не осталось, а я мысленно отметил малое количество трупов. Крестьяне успели вовремя заметить угрозу и сбежать или толком не сопротивлялись? Скотина угнана, но это могли сделать и разбойники. В пыли валяются окровавленные перья, на утоптанной земле следы трапезы. Ощипали пойманных куриц, поджарили и перекусили рядом с распятым, наслаждаясь его мучениями? Скорее всего.

Великий рыцарский орден Меча святого Иакова Компостельского, в котором я до недавних пор состоял послушником, а формально и сейчас состою, неспроста носит такое название. Меня учили, что чем больше сарацинской крови ты пролил, тем ревностней послужил Богу. И надо сказать, подобные сцены здорово укрепляют такое отношение. А понимание, что мы сами подчас вели себя ничуть не лучше, посетило меня лишь недавно. Означает ли это, что сейчас я готов простить тех, кто творит гнусности? Нет, конечно.

– Что скажешь?

Успевший вернуться в седло разведчик, склонился в лёгком поклоне, не сходя с коня, и ответил на арабском:

– Турки, господин.

Я не стал спрашивать, почему он так решил. Турки так турки. В здешних краях их ещё называют тюрками. Они не арабы, не курды и уж тем более не привычные мне по Испании сарацины. В конце концов, мы, на моей родине, тоже отличаем магометан друг от друга. Почему здесь должно быть иначе? Большая часть копья за моей спиной – мусульмане, но подчиняются они мне, своему командиру. И если будет надо, – обнажат свои сабли, хоть против христиан, хоть против единоверцев. Прямо чувствую себя Кампеадором, – испанским героем, рыцарем из легенд. Его, к слову, мусульмане тоже называли «эль сидом», то есть господином. И, как и у него, в моём войске кого только нет. Впрочем, здесь и сейчас у меня только копьё из десятка воинов.

– Господин…

– Ты знал! – протолкавшись вперёд, обвиняюще выкрикнула Хехехчин. – Почему ты не приказал скакать изо всех сил?!

Люди ожидали меня стоя, давая отдых лошадям. Пристроившаяся чуть позади принцессы Мэрион незаметно для неё скорчила на миг презрительную гримасу, но тут же вернула лицу равнодушно-высокомерное выражение. Подъехав к ним, я поднял руку, пресекая новые вопросы.

– Одну минуту, ваше высочество.

Уже успевшая умыться и посвежеть Хехехчин недовольно нахмурилась, гневно раздувая ноздри и сверля меня взглядом, но смолчала. Хорошо хоть своё обвинение она бросила на языке Системы, непонятном большинству присутствующих. Я неторопливо спешился. Подскочившему оруженосцу мотнул головой, отказываясь от помощи, и вместо этого протянул вытащенную из хранилища флягу.

– Полей.

Подставив руки ковшиком, ополоснул лицо, принял флягу обратно и сделал скупой глоток. Прополоскал рот и лишь в последний момент спохватился, что сплёвывать перед лицом принцессы будет очень не вежливо. Смущённо замычав отвернулся и таки сплюнул воду на землю. Ну а куда деваться? Из толпы воинов донеслись короткие смешки. И это нормально, ведь мы в походе, а я не король какой-нибудь, и даже не граф. Впрочем, и титул монгольской принцессы у Хехехчин находится в несколько подвешенном состоянии, так как не подтверждён силой. Её жених мёртв, а император Хубилай далеко.

Пожалуй, сейчас я тяну на барона, причём весьма зажиточного и могущественного. Ещё бы, после захвата столь мощной крепости как Маргат! Ещё бы с соседями повезло, – но чего нет, того нет. Повернулся и, слегка раздосадовано, вновь приник к горлышку, – отпил ещё, уже от души, и жадно сглотнул.

– Знал, – повинился я на том же языке и вздохнул. Честно ответил, хоть и не хотелось. Но ложь не к лицу рыцарю.

– Ты… – девушка замялась, смущённая неожиданно лёгким признанием.

– Пытаться им помочь было бы слишком опасно. Мы весь день в пути, все устали. А деревня – не крепость, и крестьянам её было не удержать. Пришпорив коней, мы бы доскакали в лучшем случае к самому концу. Смертельно уставшие, запыхавшиеся, растянувшие строй, на уставших конях… Выехали бы прямо на неизвестное количество врагов, не зная толком, что там происходит. Я посчитал, что риск слишком велик.

К счастью, разжёвывать очевидное ещё подробнее не пришлось. Всё-таки принцесса происходит из народа воинов, и, видимо, кое-что действительно понимает. Или ей объясняли. Я мог бы действовать и иначе, – надавить авторитетом, своим статусом стража Грааля, уровнем навыка «Богословие», которое по возвращении из мира альвов повысил до третьего уровня, – но мне показалось, что это будет не лучшим выбором. Будь она глупа, выхода бы действительно не было, но к счастью Хехехчин не глупа. Просто до недавних пор ей редко приходилось лично сталкиваться с грязью и кровью окружающего мира. А отсутствие жизненного опыта может подвести даже умного.

– Прошу простить меня, – продышавшись и успокоившись, неожиданно произнесла девушка и церемонно поклонилась. – Я забылась. Извини, Хуан, мой навык богословия всего лишь первого уровня.

С облегчением выдыхаю.

– Не бери в голову, Хехехчин. Со временем ты тоже станешь лучше видеть и понимать Божий промысел. Если ты повысишь уровень богословия до третьего, то тебе даже можно будет не исполнять указаний неинициированных священников, так как твоё понимание священных текстов и Божьей воли станет выше, чем у них. Разумеется, демонстративное неповиновение нежелательно, – рыцарь Господа обязан учитывать, как его действия могут смотреться со стороны. Так сказал мне сам Гавриил.

– Это понятно, – принцесса хмыкнула, – если ты выполняешь волю Божью, переданную через Посланника Его, то что тебе слова простого священника, быть может даже неграмотного? А на четвёртом уровне тоже даются какие-то права?

– Не знаю. Обычному рыцарю не поднять уровень владения богословия выше третьего, кроме как по личному разрешению Гавриила. Стражи Грааля имеют право выучить навык до следующего – четвёртого – уровня. Но я не тороплюсь получить эти знания.

– Почему?

– Ангел-хранитель сказал мне, что во многих знаниях – многие печали, и посоветовал не спешить. Подобные знания не привилегия, а тяжкий груз, который не каждому по силам. Так что не стоит спешить взваливать его на свои плечи, а тебе не стоит мне завидовать. Тем более что у тебя тоже есть шансы однажды стать Стражем. Как заслужить расположение Гавриила ты знаешь. – Я улыбнулся, глядя на её лицо, принявшее уморительно-озадаченное выражение.

В воздухе на несколько секунд повисла пауза. Лишь в стороне негромко всхрапывали кони.

– А что тут произошло? – гораздо спокойнее спросила принцесса, уже по-арабски. – Кто это сделал?

– Турки, скорее всего. Обычный набег.

– Турки? А кто это?

– Бич божий, – я невольно поморщился.

– Бич? – Хехехчин озадаченно нахмурилась, а потом усмехнулась. – Я слышала, что окружающие народы так называют нас.

Со стороны жадно прислушивающихся к нашему разговору воинов донеслись приглушённые смешки.

– Всё в мире относительно, как говорит одна знакомая нам обоим особа. Так что – да, тут есть над чем задуматься. Для местных жителей бичом Божьим являются тюрки, а для самих тюрок – твои соплеменники. Уверен, что твой народ тоже честно заслужил это прозвище.

– Ха! – принцесса фальшиво оскорбилась и гордо улыбнулась, выпрямляя спину.

За её спиной тихо фыркнула Мэрион.

– Мы их догоним?

– У нас есть более важные дела, чем гоняться за местными разбойниками.

Хоронить тела мы не стали. Лишь сложили в одном из домов, загородив дверной проём от зверья. Копать могилы – напрасная трата времени. Погибших похоронят уцелевшие жители, когда наберутся храбрости, чтобы вернуться. К тому же, это ещё и просто опасно. Судя по следам, разграбивших селение разбойников было под три десятка, а такое количество представляет угрозу даже для нас. Конечно, они ничего не сделают десятку воинов во главе с рыцарем, но кто знает, что у них в головах? А от случайной стрелы не заговорён никто.

Отдохнув, отряд неторопливо выступил вперёд, привычно вытягиваясь вереницей. Всадники слегка покачивались в сёдлах в такт лошадиному шагу, очень неспешному, так как мало что изнуряет всадника сильнее, чем движение рысью. Такая скачка иногда даже используется в качестве наказания для нерадивого оруженосца или брата.

Дело в том, что при движении шагом конь последовательно поднимает и ставит одну за другой все четыре ноги. Скорость получается низкой, почти как у идущего налегке пехотинца, но и тряска для всадника минимальна. При движении рысью конь одновременно переставляет две ноги по диагонали и двигается примерно втрое быстрее, то есть около трёх лиг в час (около 12-15 км/час; примечание автора). Если попытаться ускориться ещё сильнее, то в какой-то момент конь просто перейдёт на движение галопом. Это уже совсем другое движение ног, с элементом подвисания тела в воздухе, когда ни одно из копыт не касается земли. Вот только редкий рыцарский конь сумеет продержаться в таком темпе больше половины лиги, то есть двух-трёх километров. Это одна – две минуты по времени. А потом устанет, причём гораздо раньше наездника. А вот двигаться рысью тренированный конь может долго, практически весь день от заката до рассвета. И в этом случае первым взвоет от усталости именно всадник. Поэтому иногда этот способ и применяется в качестве альтернативного наказания, если провинившийся – лицо благородного происхождения и просто выпороть его на конюшне нельзя, так как это будет унижением его (или её) достоинства. И скажу так: иной раз я предпочёл бы, чтобы меня выпороли.