Текст книги ""Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Георгий Зотов

Соавторы: Александр Захаров,Владимир Белобородов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 357 страниц)

Глава 19

Мы старательно запутывали следы, поэтому реки, за которой было наше логово, достигли только через семь дней. За это время узнали имя Большого: мы называли буквы, а он кивал или мотал головой – да, нет. Звали его Нумон. Мы даже начали с ним разрабатывать версию языка жестов, чему, кстати, Нумон был очень рад. Понятно, причину, по которой он лишился возможности говорить, я не выяснил, но на пальцах элементарное он, вернее я, понимал.

К реке вышли километра за два до моста. Чустам сказал, что наше бегство наверняка наделало много шума, как-никак империю обворовали, а это серьезно, поэтому мосты могут взять под охрану – чтобы нас поймать. Я, если честно, сомневался, что из-за четырех рабов поднимется суета, хотя убийство представителей власти… Но буквально через несколько часов я узнал, насколько был не прав.

Корм пошел на разведку к мосту. Большой играл с Огариком в ножички. Игру я показал им минут тридцать назад, но, несмотря на травянистую почву, Огарику она очень понравилась. И он с детской непосредственностью быстро нашел напарника, так как у меня дико заныла нога – судя по боли, грядет буря, не меньше, – и я предпочел сесть. Бури, кстати, здесь бывали. Не такие, конечно, как в кино показывают, но вот чтоб видимость всего метров десять и ветер, ломающий ветви и выворачивающий старые деревья, – запросто.

– Дед плывет, – вдруг встрепенулся Огарик.

– О, готовь мягкое место, – прокомментировал Клоп.

– Далеко? – спросил я.

– Меньше осьмушки, – ответил Огарик.

– Нас найдет?

– Да. Дядь Хромой, заступишься?

Похоже, парню светили серьезные неприятности.

– Попытаюсь.

– А мы ведь на его лодке можем переплыть. – Клоп улегся на землю, жуя травинку.

– А лошадей?

– Твой точно переплывет. Да и эти должны.

Вернулся Чустам.

– Ну что?

– Близко подходить не стал. Вроде все спокойно, но нутро прямо воет. Надо ждать, чтобы кто-нибудь проехал, так непонятно.

– Дед плывет, Клоп предлагает переправиться на его лодке.

– Огарик, – отреагировал корм, – а мазь-то ведь лечебная закончилась.

– Не трави ты ему душу. И так защиты уже просит.

– Что значит защиты? Я бы на месте деда выпорол его. Ой как выпорол!

– Ну да. И был бы я сейчас в рабстве или с дыркой в животе.

– Тоже верно, но ты со стороны деда глянь…

Дед появился через час. Чустам и Клоп подхватили лодку и втащили через камыши на берег. Огарик спрятался за моей спиной. Дед с хмурым видом вышел и остановился шагах в пяти от меня.

– Мир, тут такая история…

Дед махнул рукой, прерывая меня:

– Нашел заступника? Это хорошо. Давайте ладони.

– Зачем?

– Давайте, говорю!

Я протянул руку.

– Ты тоже!

Огарик протянул свою ручонку. Дед, вынув нож, резко чиркнул по рукам, умудрившись одним движением разрезать обе. Я было дернулся, но меня словно током ударило, на время обездвижив. Огарик не отреагировал никак.

– Сжимайте ладони.

Огарик положил свою руку сверху моей.

– Лей! – Мирант хмуро глянул на внука. – Лей, говорю!

Руку обожгло. Через несколько секунд дед отпустил мою руку.

– И что это было? – потребовал я объяснений.

– Отныне он будет знать, где ты.

– Зачем?

– Потому что ты теперь за него в ответе. Ну рассказывайте, а потом я расскажу.

Я минут за пятнадцать рассказал историю наших злоключений, утаив роль Огарика.

– Это все? – Дед пристально посмотрел на Огарика.

– Я одного силой слегка приложил, – опустив голову, признался тот. – И спасти раненого не смог.

– То есть показал себя люду?

Огарик кивнул.

– А теперь я вам расскажу, что молва несет. Вели себе имперские воины спокойно рабов, а тут вышли на них адепты смерти с юным магом. Первого воина убили сразу, из второго маг высосал всю жизнь, из третьего только наполовину – насытился, значит. Далее он спросил, согласен ли кто служить ему. Трое рабов согласились, а остальных он приказал своим адептам взять для жертвоприношения. Жертвы, даже не сопротивляясь, последовали за адептами. Тут они четверым этим рабам головы-то и снесли и выложили, значит, из них крест для таинства какого-то. А чтобы ни у кого не возникло сомнения, что черный круг магов смерти жив, воткнули они посередине того креста копье со своим символом.

– Да не было такого! Где копья?! – повернулся я к своим.

– Мое – вот, – показал Клоп.

– Вон, у дерева стоит, – указал рукой Толикам.

Взгляды скрестились на Ларке. Тот потупил взор:

– Я оставил нечаянно.

– Зашибись! – Я кинул палочку, которую вертел в пальцах, в Ларка, тот сжался.

– А почему трое? – Клоп встал с земли, отряхивая штаны. – Четверых же увели?

– Да какая разница, – ответил ему Чустам. – Дед вон, посчитали, что убежал.

– Нет. – Липкий, опершись о дерево, наблюдал за всем со стороны. – Большой не числился по бумагам.

– Что же они всех рабов… – Я вспомнил отчаявшегося.

– Старший прикрылся, – уверенно произнес Чустам. – Его бы по голове не погладили, если б узнали, что оружие сдал. Рабы правду могли рассказать, а так… Вроде бы он и сделать ничего не мог. Магия!

– Потом погадаете, – прервал разговор Мирант, – а теперича бежать вам надо. Пошли, Хромой, посекретничаем.

– То, что поведал, это не все. – Дед задрал рукав, когда мы отошли.

Кожа на предплечье, около красного круга с узором, была воспалена.

– Одаренных детей, утерянных в этой местности в последние годы, немного, а таких, как он, вообще десятилетиями ждут. Коли метка жечь начинает, значит, проверяют, где я. С самого утра болеть начала, можно ждать не сегодня завтра в гости.

– Маги?

– Да. Огарика искать будут. Но если уж в селе болтают, то эти уж точно в курсе ваших веселий. А теперь слушай…

Рассказ деда длился минут двадцать.

– …Вот как-то так. Теперь бери своих и улепетывайте из этого локотства, и чем далее, тем лучшее будет.

– Куда, не посоветуешь?

– Ты, Хромой, как дите. Мне ведь магов надо будет обманывать. А смогу ли я то или нет… Лучше я не буду знать, куда пойдете. И помни, случится что с ним, я остаток жизни отдам, чтобы найти тебя.

– Почему я?

– Сам гадаю. Есть что-то в тебе… может, потому, что не врал ты ни разу. А я чувствам доверяю, еще ни разу не ошибся. Руку дай. – Мирант, задрав рукав на левом предплечье, снял кожаный браслет с золотым кругляшом, один в один как у Огарика, и стал завязывать его на моей руке. – У Огарика такой же, и ежели он снимет или там кто недобрый на золото позарится, то твой жечь будет, ну а если ты – так наоборот. Денег вот немного. – Мирант снял с пояса кошелек и протянул мне.

Отказываться я не стал – не в том сейчас положении.

– Чуть не забыл… – Дед резко махнул рукой, отвесив мне смачный подзатыльник. – Третий день хочу это сделать.

После меня дед инструктировал Огарика, это заняло еще минут двадцать. Что рассказывал дед, слышно не было, но паренек регулярно кивал головой.

– Ну? – спросил меня Чустам.

– К морю хочу.

Корм усмехнулся:

– Понятно.

– Вы это, – обратился я к новеньким, – с нами опасно, похоже, маги заинтересовались, так что…

– Если мешаем, ты так и скажи, – откликнулся Липкий, – а пугать не надо. Я с детства вдоль меча хожу. Набоялся уже.

Троица внимательно смотрела на меня, ожидая ответа.

– Мешать вроде не мешаете… – Я в уме прокручивал все «за» и «против».

Гигант – это, конечно, сила! За таким и спрятаться, чуть что, можно. Липкий – мутный и опасный тип, может ночью и прирезать за башок. Дедок – вообще балласт из балластов. И самое главное это то, что лошадей-то у нас четыре. То есть своей компашкой мы худо-бедно поместимся, а вот с ними… Да, собственно, чего я менжуюсь…

– Ты, мил-человек, не гони нас раньше времени. – Старик словно прочитал мои мысли. – Как будем обузой, – он взглянул на Большого и Липкого, – ну или буду, так скажешь, и я отойду. Может, что и решится за это время. Пользы большой от меня не жди, но кашеварить могу, да и знаю много. Если и вправду сможете деньги мои забрать, то отдам все. Просто пойми меня – куда я один…

И что на это сказать? Без нас старик точно долго не протянет. Один, в лесу… Можно, правда, всех троих… И наши, и новенькие пристально смотрели на меня, ожидая ответа. Тут еще Огарик с дедом подошли. Причем последний очень уж внимательно изучал меня взглядом. Понятно, что можно было устроить голосование, сняв с себя ответственность, но вопрос задавался конкретному человеку – мне. И этот конкретный человек, дело прошлое, нисколько не нужнее нашей команде, чем, скажем, тот же старик. М-да… дилемма… Пауза затягивалась.

– Вы попрощались? – спросил я Миранта, выигрывая время на раздумье.

Тот кивнул. Я еще раз взглянул на троицу:

– Тогда выходим. Чустам, дашь Серебрушку Шванию?

– Хорошо.

В принципе, не дал конкретного ответа. Может, это и подло, но, так сказать, взял тайм-аут на раздумье, оставив пути отхода. Не знаю я, что с ними делать. Я как мог искал разумное объяснение своего поступка, вернее… успокаивал сам себя, так как знал, что потом точно не прогоню их, и именно это злило, поскольку противоречило логике выживания.

Собираться особо было нечего – не раскладывались. Единственное, пристроили мешок с продуктами, привезенный дедом. От него же мне досталась довольно приличная сумка. И я, и он знали, что там.

– Амулет с его шеи не снимай. Он хоть немного, но сдерживает силу, – шепотом напутствовал меня в дорогу дед.

Мирант обнял внука. У Огарика глаза были на мокром месте. Я, пожав руку деду, закинул парня на Звезданутого.

– Спасибо, Мир.

– Спасибом не отделаешься. Смотри за ним! Езжайте! – Мирант хлопнул по крупу Звезданутого.

Огарик еще долго пытался выглянуть из-за меня, выискивая глазами деда. Я же рассматривал холм, видневшийся на том берегу. Это место хоть и ненадолго, но подарило ощущение дома. Да, приходилось уживаться не с самыми приятными людьми, но и они уже начинали казаться родными. Да, может, не хватало еды или одежды, но мне там было комфортно…

– Куда идем-то? – спросил Клоп.

– Вдоль реки, – ответил я. – Только от берега надо отъехать.

Через полчаса меня догнал Липкий и пристроился рядом со Звезданутым.

– Спасибо, Хромой, я бы на твоем месте, если честно, не взял нас.

Хотелось ответить ему: еще не поздно передумать, но сейчас было не до него. Мысли занимала дорога, вернее, наш пункт назначения, а если быть совсем точным – его отсутствие.

– Если чего надо, ты говори, – не отставал вор, – может, что посоветую.

– Где ближайшая граница локотства?

– Ближайшая недалеко, но туда нельзя, орки не любят гостей.

– Поверь мне, это мы знаем, локотство соседнее где?

– Да одинаково. Вон туда, – он показал чуть ли не в обратную сторону, – Верхундское. А вот туда, – указал он по ходу нашего движения, – Слопотское, за ним Халайское.

– Халайское это же северное?

– Да.

– Толикам!

– Ау.

– Ты же говорил, что северные земли далеко?

– Ты просто размер Слопотского не знаешь, да и Халайское довольно вытянутое и размером с четверть империи будет, а может, и больше. Орки там.

– Как орки? Степи вон там!

– Рисовать надо. Халайское огибает орочьи степи и уходит за них.

– Там есть участок, между степью и морем, – включился в разговор Шваний, – который лишь на бумаге принадлежит империи, а в действительности там орки ходят к морю. А вот за этим участком уже идет север. Его бы, может, уже давно прибрали к рукам, только вот большая часть товаров оттуда не доходит – орки забирают.

– Так мир же с ними?

– Не остается в живых тех, кто видел грабителей. Все понимают, что зеленые, только доказать некому. А обозы не доходят – вот такая сказка. Зеленые на лафотов ссылаются. Империя бы готова морем возить, все-таки самый короткий путь, а земли там богатые, только все равно далеко, да и действительно в море лафоты шалят. Локот Халайский раз в год собирает войско, прося сил у империи, и посылает туда дань собирать. Народ там темный и считает земли своими, а локотских сборщиков – разбойниками.

– Ну так они разбойники и есть, получается, – произнес Толикам, – защиту обеспечить не могут, а налоги собирают.

– Суровые там земли, звери магические бродят…

– То есть? – заинтересовался я. – Они же вроде на западе?

– Там тоже есть, но основные сражения между магами были именно на севере.

Невеселая картинка северных земель вырисовывалась. Желание идти туда несколько поутихло.

– Пройтись не желаешь? – подошел с противоположной стороны Чустам.

– Давай. – Я оглянулся, ища, кому бы предложить лошадь на время.

Из наших пешим был только Ларк, чужакам Звезданутого с Огариком я не хотел доверять. Хоть и все равно догоним, но не хотел.

Я махнул рукой Ларку, он скачками подбежал и даже помог мне спуститься – адъютант, блин.

– Я с вами, – попытался слезть Огарик.

– Сиди, – остановил его корм, – мы о неинтересном.

Огарик хмуро посмотрел на него – не поверил. Мы с Чустамом остановились, пропуская остальных вперед. Клоп оглянулся на нас, но остался около Толикама, слушая рассказ о севере. Ларк и Огарик тут же затеяли спор шепотом – кто из них в седле, а кто на крупе.

– Куда идем?

– Пока из балзонства, потом из локотства.

– Еще скажи, к морю.

– Ну а почему бы и нет – нас никто не держит.

– Ну что ж, верно. – Чустам замолчал.

– Ты меня за этим позвал?

– И за этим. Севером чего интересуешься?

– Тоже вариант.

– Туда луны четыре, если не пять добираться, и это если каждый день идти.

– Мы никуда не торопимся.

– Там холодно, сам говорил, что нужна одежда, деньги.

– Заработаем.

– Хотел сказать, награбим?

– Тоже работа.

– Какой-то ты спокойный.

– Наверное, начинаю привыкать к свободной жизни. А вообще просто хорошо.

– Конечно. По следам имперская стража и, как я понимаю, маги, а ему хорошо.

– Так поэтому и радуюсь, завтра может быть по-другому. Знаешь, Чустам, я вот когда попал в загон, вернее, после этого… не важно, так вот, только тогда понял, насколько прекрасно быть свободным. Нет, и раньше понятно, что нравилось, а вот насколько… Я сейчас день свободы готов отдать за остаток жизни в рабстве. – Я вобрал носом ароматы леса и выдохнул. – Мы ведь сейчас самые свободные люди. Думаю, что и Клоп не хочет домой именно потому, что там тоже рабство. Да, более уютное, да – можешь к девкам хоть каждый день, но… Не знаю, как объяснить.

Корм внимательно меня слушал.

– Вон дед, – продолжил я. – Он думает, что недавно попал в рабы. А ведь он всю жизнь был рабом. Делал то, что ему скажут, ходил туда, куда пошлют… А быть свободным, это значит делать то, что тебе нравится, а не другим.

– Тебя Толикам не кусал?

– Смейся, смейся.

– Тебя послушать, так все рабы.

– Ну почему, мы свободные.

– Не-э-эт. Ты вон пообещал Миру за внуком смотреть, так что… ты раб – у тебя обязанность.

– Если бы я не хотел, то не пообещал бы, значит, я не чужое пожелание выполнил, а свое.

– Куда бы ты делся?

– Умеешь же ты все испортить – такую теорию разрушил.

– Ничего я не рушил. Просто, по твоим словам, ты у нас и есть единственный раб, – усмехнулся Чустам. – А теория, как ты говоришь, верная.

– Ничего не верная. Если по ней я раб – значит, неверная.

Корм засмеялся:

– Тебе бы в грандзоны. Те тоже слова кладут так, как им удобно.

– Может, когда и стану. Наши уже далеко, Ларка пришлешь?

– Ладно. – Чустам зашагал быстрее, догоняя наш отряд. – И это, – вдруг остановился он, – спасибо, что старика не прогнал.

Пока корм догнал наших, пока Огарик, ссадив Ларка, ехал обратно, я пытался вспомнить, когда это умудрился проморгать момент, в который вдруг стал ответственным за принятие решений? Если честно, то последние слова Чустама меня не вдохновляли. Понятно, что я оставил новеньких – так получилось… само… непонятно – почему вдруг благодарность? Если бы, значит, я прогнал, то корм и это бы просто принял? Вроде как я против, но раз Хромой сказал…

– Большой, а тебе зачем кандалы? – спросил я, когда мы с Огариком нагнали всех.

Гигант и вправду нес свои кандалы на плече с тех пор, как их сняли. Он сбросил цепь с плеча и крутанул восьмеркой – не желал бы я попасть под этот удар.

– Серьезно… Утяжелить бы конец, и рукоять какую.

Большой кивнул два раза, улыбнувшись, показал толстый сук, который он использовал как посох, и, проходя мимо ближайшего дерева, ребрами ладоней показал, что вырубит кусок для утяжеления, но потом, ткнув пальцем в пустые отверстия для заклепок, пожал плечами – нечем крепить. По сути, для него идеальное оружие – и дальность о-го-го, и удар будет посерьезней, чем у меча.

– Ты канавку выруби и перевяжи чем-нибудь, – посоветовал Толикам. – Клоп вон все обрезки с упряжи собрал.

Большой вопросительно мыкнул.

– Ну вот так. – Толикам попытался подъехать к дереву, но кобыла под ним воспротивилась из-за обилия веток. Тогда он спрыгнул и, подойдя к стволу, показал гантелеобразную фигуру на нем. – А рукоять к звену цепи примотай.

В общем, через десять минут пришлось прикрикнуть на Большого, чтобы он прекратил точить лезвие топора. Оказалось, его мысли не далеко расходятся с делом. Возникло впечатление такого… немножко дурачка – большой, немой, глупый.

– Чустам, буря будет. – Нога ныла все сильнее, да и ветер нехорошо стал шерстить листву крон.

– Вижу.

– Давай к реке.

– У реки сильнее будет, овраг бы.

Минут через двадцать небо потемнело и стали падать крупные капли дождя.

– Встаем! – крикнул я.

– Клоп, расседлывай и вяжи лошадей вон к тому дереву, – словно ждал сигнала, крикнул Чустам. – Большой рубит ветки, Ларк и Липкий строят шалаш, Толикам и Шваний…

– Можно Шван, – крикнул старик, поскольку к этому моменту шум леса уже заглушал голоса.

– Прикрываете вещи от дождя.

– Чем?

– Ветками! Шевелитесь!

Я чуть не спрыгнул с лошади. Наверное, даже спрыгнул бы, если бы Чустам сказал мне, что делать. А так слез и, спустив Огарика, тупо встал. Даже ребенок кинулся помогать деду и Толикаму. Я, взяв Звезданутого в повод, повел к Клопу, который, продергивая сквозь узды вожжи, привязывал лошадей к дереву. Вспыхнула молния, и через пять секунд прогремел гром – Звезданутый вдруг дернулся и стал вырываться, я еле удерживал его. Ко мне подскочил Большой и мощным ударом ладони по морде привел коня в чувство. Звезданутый, явно побаиваясь Большого, побрел за ним в поводу.

Я не видел ураганов, собственно, и это не ураган. Я даже не знаю, чем отличается буря от урагана, но природа это сила! Страшно не было. Даже раскаты грома, предугадываемые по вспышкам, был ожидаемы. Но какая мощь!

Вымокли до нитки все. Не помогло ни укрытие, сделанное под деревом, ни рабская дерюга, захваченная из обоза хозяйственным Толикамом. Клоп пару раз выскакивал наружу, переживая за лошадей.

– Да прекрати ты, убегут так убегут, ты не остановишь! – в конце концов прикрикнул я на него.

– Он не за лошадей боится, – громко произнес мне в ухо Чустам, когда Клоп в очередной раз отлучился, – а за то, что плохо дело сделал.

– Дед, так что там насчет империалов? – спросил Липкий.

– Когда я у старого грандзона служил, то часто в его балзонстве бывал – там у меня своя комната. А в ней тайник.

– Какое балзонство?

– Нуренское.

– Не слышал о таком.

– Оно называется балзонством, а так кусок земли на границе локотства, который по краю за день пешком обойти можно, причем половину земли озеро занимает.

– То есть крепости нет?

– Есть. Только небольшая.

– Со стеной?

– Да.

– Хлопотно. – Чустам да и остальные прислушивались к разговору.

Хотя как прислушивались, Швану и вору приходилось перекрикивать ветер.

– Двадцать империалов, – парировал Липкий.

Корм промолчал, схватив рукой ветку, которую уже пятый раз пыталось вырвать из стены шалаша.

– Надо хоть посмотреть, – продолжил вор. – Где именно балзонство?

– На границе со Слопотским, – ответил Шван.

– Так нам еще и по пути.

– Немного правее надо бы.

У меня создалось стойкое ощущение, что дед не хотел туда идти. Может, конечно, денег жалел, но сомнительно…

– Хромой, – спросил Липкий, – а что у тебя в сумке?

Я, чтобы не замочить драгоценную поклажу, прижал сумку к груди.

– Книги.

Липкий ухмыльнулся, но ничего больше не сказал.

Буря затихла так же, как началась, – резко. Не за минуту, конечно, но довольно быстро шквалы ветра сменились полным штилем. Лошади не разбежались.

– Чустам, – отозвал я корма в сторонку, пока наши собирались. – Это как понимать?

– Что именно?

– Ты меня в кормы толкаешь?

– Не понял?

– Только не надо…

– Давай отойдем еще, – предложил корм.

Мы отдалились метров на тридцать.

– Знаешь, Хромой, как определяют десятников в имперских войсках?

– Да откуда мне?

– Ну хотя бы предположи. – Корм не шутил.

– Те, кто более умелые, в смысле лучше всех занимаются?

– Нас поселили в одном доме и руки давали задания. Задания давались не кому-то конкретно, а всем. Мы сами не торопились, и за это нас наказывали. Когда оставляли без еды, а когда и лишним кругом пробежки. Постепенно вышли вперед кто не очень хотел наказаний, но за кем шли люди. И это были зачастую далеко не те, кто лучше бился или был сильнее. Тут другая сила – та сила, когда слушают, та сила, когда уважают. Потом, понятно, проверяли и будущих десятников, и кто-то не смог… Так вот, за тобой идут охотнее, чем за мной, и надо быть совсем дураком, чтобы не признавать это. Возможно, ты и не вытянешь, но тогда этот десяток придется разделить между другими, потому как если не самый сильный, то никто. Народ не может без того, кто ведет. Так положено, так правильно, так делают все. Любое твое слово, заметь, воспринимается без возражений. Даже когда ты не прав или сомневаешься. Вспомни хоть остров – тебе было достаточно высказать сомнение, и все встали на твою сторону. Это сродни магии. Эти вон, которых освободили, даже не задумывались, когда обращались к тебе. И не вздумай их переубеждать, а то они почувствуют слабину и потянутся сами верховодить. Вот тот мутный – так точно, только повод дай. Остальное я тебе объяснять не буду – сам не дурень. От меня подлости не жди, мне ведь так же, как тебе, – выжить и быть свободным. По себе знаю, тяжело, но чем могу помогу. И это… забудь про корма. Прошу. Тупость это рабская. Кстати, будь готов, что тебя будут ненавидеть, – ухмыльнулся Чустам.

– Я подумаю над твоими словами.

– Ну давай, думай… только у тебя особо выбора нет. – Чустам развернулся и пошел помогать Клопу вязать вещи на лошадей – две все-таки без седел.