Текст книги ""Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Георгий Зотов

Человек с изумрудными глазами не чувствовал себя отдохнувшим – напротив, организм не покидало ощущение страшной усталости. Он дремал двенадцать часов подряд, но этого оказалось недостаточно, чтобы восстановиться. С тем же успехом он мог проспать и двенадцать месяцев, и даже двенадцать лет… такое позволялось в прежние годы, весьма далёкие от современности – да и то лишь перешагнувшим уровень старшего. Его достигали, в общем-то, немногие. За всю жизнь он сбился со счёта относительно тех, кого похоронил, особенно в последнее время. Иногда зеленоглазому хотелось сесть и обсудить с собратьями – а что будет после смерти? Но он гнал от себя крамольные мысли. Глупый вопрос. Скорее всего, ничего. У них нет религии, они никому не поклоняются – кроме Великого Отца. Но это скорее дань почтения, нежели вера в чудо. Великий Отец давно умер, он не живёт на небе и не обещает вернуться, дабы погрузить одну часть мира в блаженство, а другую – в пылающее пламя. Зеленоглазый тоже умрёт, как и остальные. Смерть сама по себе его не пугает. Тревожит другое – вдруг он не успеет завершить то, что должен?

Правда, Хэйлунван смотрит в будущее с оптимизмом.

Человек с изумрудными глазами не мог скрыть, что восхищается лидером. Их осталось совсем немного… шутник Джаг сравнивал с амурскими леопардами… кажется, около двух десятков, и это число продолжает сокращаться. Только вот «Фонд дикой природы» тут не поможет. Хэйлунван – старший, самый пожилой из собратьев. Он умеет редкие вещи, о которых давным-давно позабыли, память о них осталась в легендах совсем уж древних веков. Старшие выше и крупнее прочих, это мудрые, но неповоротливые создания, и кроме того, в глубокой старости они меняются сильнее и быстрее собратьев. Вот о таком зеленоглазый тоже старался не думать: перемены в плохую сторону ждут всех без исключения. Ты можешь прожить тысячу лет, но на исходе своих дней будешь выглядеть не так, как в расцвете сил, и даже не так, как в старости. Не помогут ни косметика, ни популярные в последние годы пластические операции. Какой смысл пересаживать на повреждённые участки кожу доноров, если, слившись с организмом, она тоже будет меняться? Он невольно прикоснулся к уху. Нет. Трястись, нервничать и тереть повреждённое место – от этого будет ещё хуже. Человек резко убрал руку. Всё. Поспали, пора пообедать. И Хэйлунван ожидает на важную беседу.

Трапеза обычно проходила в главной комнате храма, позади алтаря.

Встав с ложа, он начал одеваться. В келье было темно, стены освещались тусклыми старыми фонариками. Но даже полумрак не может скрыть убожества. Всё обветшало, в запустении… а ведь он ещё помнит роскошь и величие ныне заброшенного дворца. Облачившись в зелёно-жёлтую хламиду, напоминающую одновременно тунику из Древней Греции и среднеазиатский халат, зеленоглазый пошёл по узкому коридору в трапезную, где собрались последние собратья. Он приветствовал всех коротким кивком, они слегка наклонили головы, не поднимаясь с мест. Зеленоглазый помнил их лица. Кто-то выглядел, как он, а кто-то превратился окончательно. Повара подали обед и тут же сами присели за большой скользкий стол – у них давно нет наёмного персонала, слуг или рабов – заботятся о себе сами. Еда оказалась достаточно разнообразной, в основном тушёной или варёной. Местная рыба (карпы, сиги, омуль), доставленные со дна ближайшего моря кальмары и трепанги, крабы, морская капуста, овощи, моллюски. Из мяса на широких фарфоровых блюдах имелись лосятина и полусырая домашняя курица, купленная вчера на станционном рынке. Некоторые собратья ели неохотно, судорожно тряся руками, – было видно, что кушанья им откровенно не нравятся, однако ослушаться приказа Хэйлунвана они не смели. Нынешние проблемы со здоровьем, благодаря чему племя балансирует на краю пропасти, как ни странно, происходят от неправильного жертвоприношения. Да, кто бы мог подумать. Пусть, по мнению незнакомца, сейчас они занимаются откровеннейшей ерундой. Ситуацию уже никоим образом не исправить, к чему нужна политкорректность? Однако Хэйлунвана было сложно переубедить, а к мнению старшего следовало по-любому прислушиваться.

Стены трапезной украшали причудливые скульптуры. Целые группы или одиночные персонажи, когда-то живые люди, – порой невозможно было понять, мужчины это или женщины. Прекрасный пол распознавался только в том случае, если вокруг черепа колыхались остатки длинных волос. В целом от тел сохранились лишь скелеты, обглоданные подводной живностью. Потолок холла аналогично состоял из костей, а в центре беззвучно покачивалась люстра, целиком собранная из черепов – древний подарок верующих своим богам. Незнакомец всегда был равнодушен к подобным творениям и не считал их искусством. Людям только волю дай – они и матерей, и детей своих зарежут во имя обещанной лучшей жизни в загробном мире. Человечество лепит богов с себя, поэтому их божества всегда алчны, кровожадны и похотливы. Взять хотя бы нынешних. Уничтожение Содома и Гоморры, Всемирный потоп, убийство целых народов, резня при штурме Иерусалима, когда крестоносцы перебили всех мусульман, а евреев заперли и сожгли в синагоге.[319]319
  Имеются в виду события 15 июля 1099 г. (Первый крестовый поход), когда 14-тысячная армия крестоносцев, захватив Иерусалим, за один день уничтожила всех жителей города, включая и тех, кто спрятался в храмах.


[Закрыть] Как обещано в святых книгах – мир, спокойствие и любовь, не правда ли? Если подумать, собратья были не такими уж и плохими богами. Люди сами возвеличили их на ровном месте. Поклонялись. Умоляли о милостях. Приносили жертвы. Возводили храмы. Стоит лишь вспомнить, как после землетрясения они перебрались с пылающего Крита на побережье Ханаана, выйдя из моря вместе с тысячами почитателей своего культа. И что? Филистимляне с радостью отринули прежних кровавых богов, сделав выбор в пользу ещё более страшных и безжалостных. Внимание и раболепие развращают, они предсказуемо впали в леность и наслаждение, не думая о последствиях. Вот и достукались, что называется. М-да.

Кальмар оказался отлично приготовлен, и зеленоглазый жевал плоть морского гада с удовольствием. Для повара главное – хорошо отбить тушку, иначе мясо превратится в резину. Торопиться за едой считается некрасивым, но у него крайне мало времени. Сперва беседа с Хэйлунваном, потом всеобщая служба благодарности Великому Отцу – и пора отправляться по делам. Понятно, что на поверхности уже вовсю ведутся поиски, скандал, репортёры, полиция… а он, кто бы что ни говорил, не гость с неба. Однако не поколеблется, если понадобится принести себя в жертву своему народу. Иначе… пройдёт всего десять лет, может, двадцать – и их племя навсегда канет в небытие. Все больны. Они умирают, некоторые – в ужасных мучениях. Тут уж, простите, не до животного страха.

По старой привычке зеленоглазый облизал тарелку после еды.

Он встал и так же беззвучно попрощался – возможно, сейчас они видятся в последний раз. Собратья с трудом оторвались от еды и моргнули в ответ. Нравится пища, не нравится – аппетит у народа всегда хороший, не на что жаловаться. Покинув трапезную, человек с изумрудными глазами проплыл целый лабиринт коридоров, ориентируясь скорее на смекалку, нежели память. Стены побагровели, заросли целыми пучками бурых водорослей, мимо лениво скользили толстые рыбины, блестя чешуёй. Жилось тут неважно, но дно Бэйхая стало последней древней резиденцией, где они могли чувствовать себя спокойно, без вмешательства людей. Келья Хэйлунвана находилась в самом конце, достаточно обширная для существа его роста. Как последний из старших, по слухам, он лично знал Великого Отца. Болезнь практически завершила процесс, и Хэйлунван напоминал… впрочем, ладно, здесь лучше промолчать. Все они в итоге будут там.

Зеленоглазый вплыл в келью без предупреждения – Хэйлунван не любил, когда стучали.

– Рад видеть тебя, собрат, – сказал старший, и глаза его тоже вспыхнули зелёным огнём.

Он боялся задать главный вопрос, но Хэйлунван чувствовал его мысли.

– ВСЁ ПОЛУЧИЛОСЬ, – произнёс старший. Слова отозвались в ушах гостя сладчайшей музыкой. – Мне самому страшно поверить… спустя столько тысяч лет, всё в порядке. Пожалуйста, не останавливайся на достигнутом. Я знаю, в последний раз ты не рассчитал свои возможности. И хотя я в потрясении, давай не станем это обсуждать. К сожалению, мы больше не контролируем внутреннюю силу. У кого-то она исчезла полностью, а у кого-то (взгляд искоса), напротив, непроизвольно вырывается наружу, удесятеряя разрушения. Не укоряй себя. Мы приложим усилия и средства, чтобы замять скандал. Лишь один вопрос – зачем ты выложил из тел четырёхлистник? Честно говоря, я удивлён.

– Они сами это сделали, – с усилием и неохотой произнёс гость. – Да, я, конечно, участвовал. Мне до боли в сердце захотелось увидеть то, что было раньше… нашло какое-то умопомешательство… я часто вижу сны о Мальте и Хананее. И не могу забыть…

Хэйлунван махнул рукой – точнее, тем, что раньше называлось рукой.

– Приступы, к несчастью, случаются у всех. Ты не подчистил следы, вот в чём главная проблема. Сейчас тебя ищут, но Джаг обещал помочь… Ты знаешь, он слов на ветер не бросает. Он уже звонил тебе, верно? У него есть полное описание твоих преследователей.

– Да, – кивнул гость. – Я использовал телепатию, но не уверен, преуспел ли – внушение редко мне удавалось. Сила полностью на исходе, необходима подзарядка.

– Думай сейчас о другом. Прекрасная до сих пор не вернулась, и вся надежда только на тебя. У меня большие планы на будущее. Вероятно, мы сможем поднять стены из воды и показаться на публике открыто. Но пока нам нужно подстраховаться. Возвращайся в любой маленький город, пока не истекла тысяча дней, и попробуй снова… скажем, пару раз… бывает, иногда везение случается подряд. Подзарядись предварительно – мы оставили плату Смотрителю в условленном месте. Да, я понимаю, насколько моя просьба рискованна и опасна. В случае неудачи возвращайся обратно. Я не хочу потерять тебя.

Гость не имел возражений. Однако любопытство съедало изнутри.

– Могу я взглянуть на результат? – тихо, едва ли не шепотом попросил он.

Хэйлунван ласково покачал головой. Гость понял, что аудиенцию продолжать незачем. Отдав поклон вежливости, он покинул келью. Отстоял службу благодарности Великому Отцу (формальный, хотя и давний ритуал) и спустя час, оказавшись за пределами храма, устремился к поверхности озера. Он достиг цели довольно быстро и затем сноровисто, «сажёнками» поплыл к берегу. Вокруг никого, отлично. Зеленоглазый достал из тайника под деревом заранее приготовленную одежду и облачился в серый костюм с жёлтым галстуком, голубую рубашку и индийские ботинки из кожи буйвола. Проверил хрустящие банкноты в бумажнике, пощупал чёрный бархатный мешочек с гонораром для Смотрителя, включил сотовый телефон (рукотрёп на популярном в империи новославянском сленге) и «пошарился» во Всеволодъ-Сети, выбирая себе билет на ближайший рейс местной авиакомпании. Покончив с заказом, он зашагал к железнодорожной станции – тем же путём, которым вёл оттуда девушку Светлану. Он не станет там задерживаться, просто возьмёт такси и уедет на аэродром. Труп молодого человека уже нашли, но возможно, сначала убийство повесят на исчезнувшую пассажирку. А ему дорога каждая минута. Шагая по тропинке, зеленоглазый тёр шею с левой стороны, под челюстью. Чёрт. Раздражение всё сильнее. Времени у него явно меньше, чем можно надеяться. Он поймал себя на мысли, что искренне соскучился по весельчаку Джагу – ведь тот, по сути, его лучший друг, а они не виделись уже множество лет; говорят, у бедняги сейчас плохо со здоровьем. Зеленоглазый так удивился звонку старого приятеля, что забыл спросить, как у него дела. Джаг с ходу подробно объяснил про розыск – где его ищут, кто именно, зачем. Настоящий мужик – волнуется, беспокоится, предупреждает. Всегда думает не о себе, а о других. Надо выбрать время и нормально поговорить с ним по телефону – вдруг ещё можно задержать развитие болезни. А лучше встретиться, обняться, выпить, поговорить.

«Не укоряй себя», ха-ха-ха. Знал бы только Хэйлунван, как ему это нравится!

После того как всю бригаду разместили в отеле Валетты, Алиса слегка успокоилась, однако не поленилась закрыть дверь номера на обе цепочки. Её не тревожило, что Каледин может заявиться к ней посреди ночи (на всякий случай была заготовлена пара крышесносящих фраз с целью повергнуть мерзавца во прах), а вот требование Варвары включить её в бригаду как отдельного следователя заставило понять: при любом удобном случае та постарается ускользнуть из гостиницы. Чего, разумеется, допустить нельзя.

Отель оказался так себе – постель скрипела, душ протекал, а заказанного завтрака пришлось ждать полчаса. В ресторане, кроме них, никого не было – ясное дело, Каледин не просыпается в такую рань, а уж Майлов тем более. Шварц, как она полагала, успел позавтракать ещё раньше.

– Дочь моя, – сказала Алиса, – пожалуйста, не налегай так на арбуз, надо съесть кашу.

Варвара кивнула, с трудом оторвавшись от красно-зелёной дольки – она вгрызлась в многострадальный плод с кровожаднейшим хрустом, так, что запачкались даже уши.

– Мутер, – произнесла девочка, вытерев губы салфеткой, – почему я обязана терпеть домашнее насилие? Ты колоссально угнетаешь мою личность. Я желаю есть арбузы, пирожные и мороженое, ложиться спать в четыре утра и смотреть фильмы ужасов. Вместо этого ты заставляешь меня кушать кашу, пить молоко и ежедневно глядеть дурацкие мульты про Золушку. Я имею шанс вырасти закомлексованной дурой, за которую всё будет решать муж. Скажи, разве такого кошмарного будущего ты хочешь для меня?

Алиса являлась сторонницей современного европейского воспитания, считала, что на детей нельзя орать – их следует мягко уговаривать и логично объяснять им свою точку зрения. Поэтому, невзирая на сокровенное желание ткнуть Варвару лицом в арбуз, она улыбнулась, положила руки на стол и защебетала ласковым материнским тоном:

– Ты, моё солнышко, пока в силу своего нежного возраста не можешь решить, какое питание для тебя правильное. Дай тебе волю, ты ела бы сугубо сладости. А это плохо.

– Почему?

– Потому что в результате ты получишь диабет.

– Почему?

– Потому что в твоём организме станут накапливаться вредные токсины, в данном случае – сахар. Сие приведёт к плохому обмену веществ, и мальчики откажутся с тобой водиться.

– Почему?

– Потому что ты будешь толстая и некрасивая.

– Почему?

– ПОТОМУ ЧТО Я ТАК СКАЗАЛА, ПОНЯТНО? ЕШЬ КАШУ, В ТАКУЮ МАТЬ!

Варвара возвела очи горе, подобно библейским мученикам, и вкусила кашу с молоком. В этот крайне неподходящий момент в зал вошли Каледин и вахмистр Майлов.

– Чудесно, – прокомментировал ситуацию Фёдор. – Вижу, процесс воспитания по-немецки идёт полным ходом. В книжках для родителей написаны очень интересные вещи, и в основном специалистами, у которых никогда не было детей. Точно так же романы «Как выйти замуж за миллионера» сочиняют одинокие старые девы с кучей кошек на диване.

– У меня нет кошек! – вспыхнула Алиса.

– Уверен, ты их заведёшь, – пообещал Каледин, присаживаясь на стул рядом с Варварой и гладя её по голове. – Хотя они у тебя вскорости передохнут. Ты, моя милая, личность специфическая. Рядом с тобой всем созданиям тяжело – мужчинам, детям и животным. Неудивительно, что ты стала женой чиновника департамента полиции. Только человек, сажающий других в тюрьму, способен выдержать ярость твоего сердца.

Предчувствуя начало бури, Варвара сосредоточенно углубилась в кашу.

– Интересно, тут не подают водки? – робко спросил Майлов, дабы разрядить атмосферу.

Алиса подумала, что ненавидеть Каледина в принципе приятно, но бесполезно, а вот с Майловым она ещё может развернуться по полной программе, ибо тот глуп и беззащитен. На секунду в её сердце проснулась жалость, однако это чувство было незамедлительно подавлено.

– Вахмистр, вы сегодня останетесь сидеть с Варварой, – сухо заявила Алиса. – Мои полномочия позволяют отдавать вам приказы. Следите за ребёнком, кормите, играйте и развлекайте, не выпускайте из номера. В случае сложных ситуаций просьба звонить.

Майлов обратил жалобное лицо к Каледину, но коллежский советник отвернулся.

…На выходе из отеля к бывшим супругам присоединился обер-медэксперт Хайнц Модестович Шварц. Все трое молча сели в поданную машину. Ехать пришлось недолго – уже через сорок минут автомобиль остановился на утёсе, откуда хорошо просматривалась выжженная солнцем долина. Строение (вход лежал через арку, напоминающую огромную букву П – Каледину ввиду личной испорченности придумалось продолжение этой буквы до полного слова) на первый взгляд напоминало груду развалин, хотя, если присмотреться повнимательнее, картина складывалась иная. Троица прошлась по кругу, рассматривая даже траву и уделяя внимание каждому крупному камню, покрытому узорами в виде извивающихся линий. Изъеденные морской солью, огромные глыбы громоздились одна на другой. Алиса вспомнила, что когда-то, если верить путеводителю, это здание венчала крыша-купол, но время её не пощадило. Солнце палило зверски, и она расстроилась, что забыла захватить зонтик – кожа сгорит, нос покраснеет, а подлец Фёдор будет злорадствовать.

– Сволочь, – внезапно сказала она Каледину – просто так, но от души.

– Ещё какая, – охотно согласился тот, вытирая пот со лба. – Ну, что скажешь? Именно тут ровно сто лет назад полиция обнаружила труп девушки, захлебнувшейся морской водой.

– Сразу же первая мысль, – технично затараторила Алиса, – перед нами один из самых старых храмов на Земле – Та’Хаджрат. Построен примерно в три тысячи восьмисотом году до нашей эры, а отдельные историки, основываясь на анализе найденных при раскопках глиняных черепков, называют ещё более древний возраст поселения с капищем в центре – примерно семь тысяч лет. Самое интересное – никто и никогда не мог определить, какой религии принадлежит храм: изображений богов попросту не сохранилось. Лично меня удивляет вот что. Это период мегалита, то есть не существовало ещё ни египетской, ни китайской, ни шумерской цивилизаций… и до сих пор наука не в состоянии внятно объяснить, кем были жители этой деревни и кому они поклонялись.

– Тем паче, как я вижу из туристического проспекта, храм сильно отличается от его «коллег» на острове, – заметил Каледин, погладив изъеденную морской солью тёплую поверхность камня. – Совершенно другая планировка. Он возведён из кораллового известняка, и это удивительно… как вообще в те времена было возможно дотащить огромные глыбы в полсотни тонн каждая сюда из моря, и главное – зачем? Гораздо проще построить помещение на берегу. Сколько же требуется людей, дабы перенести каменные блоки подобного веса? Неясно. И вот ещё что странно – тут были громадный храм, большое древнее поселение. Почему археологи не нашли человеческих скелетов? Есть культовое здание, есть руины жилищ, осколки амфор. И куда же делись люди? Учёные утверждают, что символы и назначение культа неизвестны, любая информация о божествах отсутствует. Однако труп девушки намекает на жертвоприношение.

Послышалось снисходительное покашливание.

– Со своей стороны, гешафтен, хочу тоже внести пять пфеннигов, – надменно заявил Хайнц Модестович. – Лично меня повергает в смятение следующее – почему на таком маленьком архипелаге построено столь безумное количество храмов? Помимо Та’Хаджрата, на Мальте существуют также Бордж-ин-Надур, Кордин, Таль-Кади, Тас-Силдж, храмовый комплекс Джгантия на острове Гозо. И это только сохранившиеся – многие святилища подверглись разрушению в девятнадцатом веке невежественными крестьянами, расчищавшими места для пастбищ. Все храмы спланированы в одной и той же форме листа клевера. Ощущение-с, что Мальта являлась священным островом, настоящим Иерусалимом для неизвестной нам цивилизации. Более того, с раннего утра, пока вы изволили почивать (Каледин и Алиса молниеносно переглянулись), я посетил Джгантию. Поражает, господа, попросту поражает. На Земле ещё не было изобретено колесо, а подобные храмы уже вовсю строились на крохотном архипелаге. Аналогично вам, сударь, – обер-медэксперт отвесил лёгкий поклон в сторону Каледина, – я шокирован. Как строители могли дотянуть от моря громаднейшие камни без помощи повозок с быками?[320]320
  Археологи и учёные всего мира действительно до сих пор не могут прийти к единому мнению, как, кем и, самое главное, в честь какого бога построены мегалитические храмы Мальты, а также куда делась местная цивилизация. В 1980–1992 гг. здания включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.


[Закрыть] Да и сколько в данном случае понадобится быков? Ощущение, что кто-то сбросил глыбы с воздуха – прямёхонько-с на нужное место. Плюс ещё один момент – перед входом в Джгантию вырыт колодец, но здешнюю воду не пьют, подземные источники слишком солёные. Для чего же он нужен? Внутри храма находятся сразу пять алтарей… Вы, кажется, спрашивали о человеческих костях? Так вот, именно в Джгантии их полно. Когда я спросил местных жителей, кто, по их мнению, воздвиг храм, они ответили мне, что существует легенда: в доисторические времена Мальтийские острова населяла исчезнувшая ныне раса огромных людей… они-то и построили святилища своим богам.

У Алисы вытянулось лицо. Круто развернувшись, она заговорила по-английски с одним из охранников музея. Затем начала обходить храм по часовой стрелке, что-то бормоча под нос. Шварц замер на полуслове с открытым ртом.

– С фроляйн это вообще часто? – спросил он Каледина.

– Чаще, чем мне хотелось бы, – ответил Фёдор и невозмутимо добавил: – Она у нас, знаете ли, ламаистка – считает, что в неё переселилась душа любимой собаки Будды Шакьямуни. Поэтому такие приступы не редкость, и обоняние у дамочки просто замечательное, диву даёшься. Кстати, надеюсь, у вас дома нет кошки или вроде того?

– Есть, а что?

– Будьте осторожны… она иногда и на запах броситься может. А зубы острые.

Хайнцу Модестовичу несколько поплохело. Он списал это чувство на среднее качество завтрака. Через четверть часа Алиса вернулась. Не обращая внимания на мужчин, она достала яблозвон и опять заговорила на английском. Шварц тактично отошёл. Разговор длился минут пять; закончив беседу, фон Трахтенберг вспомнила о существовании коллег.

– Простите меня, господа, я звонила в Лондонский музей. Именно английские колонизаторы первыми обнаружили эти храмы на Мальтийских островах – правда, ввиду своей дремучести, сочли их свалкой мусора.[321]321
  Большой вред храму Джгантия в 1827 г. нанёс представитель британской колониальной администрации вице-губернатор Джон Отто Байер, приказавший «расчистить местность». Многие фрагменты Джгантии были уничтожены или разрушены, что сделало невозможным исследования.


[Закрыть] Впоследствии тут широко велись раскопки и исследования, в том числе и совсем недавно. Собственно, узнала я следующее, что подтвердило мои подозрения: примерно в трёхтысячном году до нашей эры в этом районе произошло сокрушительное землетрясение – такой мощности, что цунами затопило целые участки прибрежных районов Африки и Сицилии. Как обычно случается при сильных катаклизмах, часть земель оказалась под водой, а часть, напротив, поднялась на поверхность – включая, собственно, и Мальту. Отсюда следует вывод…

Каледин в изумлении воззрился на камни Та’Хаджрата.

– О Боже мой… храмы первоначально были построены… НА ДНЕ МОРЯ!

– Именно, – кивнула Алиса. – А потом уже, благодаря катастрофе, оказались на суше. Это объясняет и тропинки, ведущие от них к берегу. Другое дело, легче от моего открытия не станет. Мы не можем сообразить, кто воздвиг храмы на земле, а уж строить их в море на глубине около ста метров значительно сложнее… вообще невозможно.

Все трое помолчали, переваривая поступившую информацию.

Тишину прервал звонок рукотрёпа Хайнца Модестовича. Тот вежливо извинился перед коллегами, ответил абоненту и практически сразу с ним попрощался.

– Нас прямо сейчас ожидают в лаборатории уголовной полиции Валетты, – сообщил Шварц. – Там всё уже готово для исследования останков покойной Фелиции Керамино. Кстати, ещё кое-что. Вы помните трупы в церкви города Корнилова? Мы все подумали, что это своеобразный цветок. Неправильно. Их расположили в форме листа клевера – так, как построены древние храмы на Мальтийских островах. Довольно странное совпадение, вы не находите?

Проблеск № 4

Аль-Малик

(Северная Африка, 4 августа 1578 года)

Он закрыл глаза. Говорить было нельзя – человек молился мысленно, повторяя: «Господь наш Иисус Христос, Святая Дева Мария, спасите, помилуйте раба Своего». Оба сарацина прошли почти рядом, он слышал их грубые голоса, звон доспехов, чувствовал колебание волн – кажется, пара головорезов брела по пояс в воде.

– Эйна хаза сахиф аль-малик?

– Садыки, ана миш араф.

– Иншалла, нажи даху.[322]322
  – Где этот чёртов король?
  – Дружище, я не знаю.
  – Дай Бог, мы его найдём (арабск.).


[Закрыть]

В двух шагах от смерти. Сколько он уже сидит под водой, дыша через тростинку? Три часа или четыре? Мавры несколько раз подходили совсем близко, но Господь внял его молитвам. О, почему он не послушался внутреннего голоса? Бог ведь ясно объяснял – твоё дело не восседать на троне, не блистать золотом и бриллиантами, не вести войско на пустыни проклятых мавров, а сперва смиренно послужить Христу в монастыре, укрощая плоть монашеской рясой из царапающего тело волокна. А он? О Боже, прости. С раннего детства, слушая сказки бабушки Екатерины, он грезил о разгроме сарацин, водружении знамени Святого Креста над землёй Африки, о рыцарском походе, подобном тому, что закончился завоеванием Иерусалима, – с именем Господним на устах, со смелыми друзьями в железных доспехах, повергающими на пески пустыни сотни визжащих от страха мавров. Конечно, по традиции рыцарю полагаются прекрасные дамы (в честь каковых в основном и совершаются подвиги), но вот это его не волновало никогда: он больше грезил о царстве христианства в Африке, нежели об умелых женских ласках. И к чему привели мечты? Армия христиан полностью уничтожена – на поле боя пали тысячи, а тысячам других, связанных мавританскими арканами, суждено быть распроданными на невольничьих рынках от Алжира до Стамбула. Его рать попала в ловушку, умело расставленную сарацинским султаном – зажав атакующих «полумесяцем», вражеские всадники с ходу изрубили половину крестоносцев, обратив остальных в паническое бегство. Отступающих воинов рубили с наскока, разваливая ятаганом череп от лба до подбородка, загоняя королевских солдат в реку; там многие пошли ко дну по вине тяжёлых доспехов. Ещё утром у короля была армия численностью двадцать тысяч человек, к вечеру он стал повелителем войска теней. Благородные доны, сопровождавшие его, мертвы… он сам видел сотни трупов, проплывших мимо.

Вода в реке стала непривычного цвета. Тёмно-розового.

Почему Господь оставил их Своей милостью? Впрочем, ответ прост – за недостаточное рвение, малое количество молитв, несоблюдение поста… Иисус спас недостойного, показав ему всю сущность хрупкости мирского бытия – сегодня ты носишь корону с рубинами и изумрудами, ешь куропаток с золотого блюда, а завтра становишься жалким беглецом, преследуемым неисчислимой армией мавров. О, он уже знает, чем займётся сразу, когда с Божьей помощью вернётся в Лисабон. Увеличит налоги. Прикажет набирать новое воинство. Сделает огромные пожертвования в церкви. Посетит наследника святого Петра в Риме. И затем на три года уйдёт в монастырь простым монахом – на хлеб и воду, бичевать себя до крови, спать на голом полу каждую ночь, чтобы искупить грехи. Зато после, с громадным войском, с золотым мечом на белом коне, он вернётся в Марокко и камня на камне не оставит на земле поганых мавров. А сейчас всё, что ему нужно, – выжить.

…Стемнело, и сарацины прекратили поиски. На поверхность воды ложились отблески далёких костров, эхом доносились крики всадников, упоённых победой: «Ля иль Аллаху иль Аллаху!»[323]323
  «Нет Бога, кроме Аллаха» (арабск.).


[Закрыть] Уровень воды в реке поднялся, и король осознал – пора уходить, исчезли даже мародёры, обдиравшие одежду мертвецов и потрошившие их сумки. Он побрёл в воде вдоль берега, выставив наружу только голову, готовый при любом всплеске снова нырнуть, зажав в зубах спасительную тростинку. Разведка раньше докладывала – в самом устье реки, где она соединяется с притоком аль-Махазин, замечены глубокие гроты. Отлично. Там придётся отсидеться с неделю, питаясь рыбой или ящерицами, пока сарацины не уйдут. А потом можно и домой пробираться. Господь спасёт. Господь поможет.

Рука ткнулась во что-то мягкое. Нос. Губы. Король не испугался. Повсюду всплывают трупы, уже обобранные, раздетые донага. Они ничего ему не сделают – бояться надо не мертвецов, а живых. Сколько он идёт так, по шею в воде? Кажется, больше двух часов… Грот отыскался скорее по наитию, слепой уверенности – убежище должно быть здесь. Темно хоть глаз выколи, и король замёрз, словно заблудившийся бездомный щенок. Да уж, Африка печально знаменита тем, что днём тебя до костей сжигает солнце, а ночью зуб на зуб не попадает. Как страшно он голоден… не ел со вчерашнего вечера… сейчас не откажется даже от лягушек. Только как найти хоть парочку этих тварей в кромешной тьме?

Беглец пробирался вглубь грота. Дальше и дальше.

Дно шло под уклон. Выставив перед собой руки, будто слепой, он брёл, поглаживая стену кончиками пальцев. Безумная вера (ему обязательно должно повезти!) внезапно оправдалась: впереди забрезжил свет. Крайне осторожно (ведь там могли быть враги), король спускался навстречу неизвестности. Вскоре он оказался в пустом помещении, размерами напоминавшем монастырскую келью. Деревянный стол, две горящие свечи, колодец для воды посередине и кованый сундук в углу. В полном недоумении король рассматривал стены, покрытые фресками: очень красивые рисунки, судя по всему выполненные недавно… и очень страшные. О, слава Господу! Это точно не прибежище мавров, ведь их Бог запрещает изображать живые существа. Возможно, тут с давних времён прячется святой старик, христианский отшельник, способный помочь ему. Богатое воображение тут же нарисовало королю новую картину – он возвращается в Лисабон, ведомый старцем, церкви звонят в колокола, а его дядя, кардинал Энрике, торжественно провозглашает: монарха спасло само Провидение.

– Есть здесь кто-нибудь? Добрый человек, выходи! – громко позвал король.

Полная тишина. Видимо, хозяин ушёл – раздобыть еду, порыбачить или зачем-нибудь ещё. Ничего. Он подождёт. Сейчас попьёт и ляжет прямо на полу, в мокрой одежде. Смешно – столько времени провёл в реке, а теперь ужасно мучает жажда.

Король приблизился к колодцу. Наклонился, зачерпнул в горсть воды.

Ужасный крик пронёсся по всему гроту. Человек орал так, что за секунду сорвал голос – вопль превратился в хриплый вой. Всё завершилось так же быстро, как и началось. Пламя свечей ничто не колыхнуло. Келья была абсолютно пуста.

…Примерно в тысяче шагов от грота у костра сидели уставшие мавританские всадники, весь день пытавшиеся найти короля, дабы получить от султана богатый выкуп. Их поиски не увенчались успехом, посему они были изрядно раздражены и разгневаны.

– Видимо, мы его не отыщем, – сокрушался один, бородатый горбун по имени Мухаммед. – Ты же знаешь – это гиблое место. Мне ещё бабка про аль-Махазин рассказывала – тут часто бесследно пропадал скот, причём целыми стадами.

– Да, – покивал собеседник горбуна – рябой погонщик верблюдов. – Мне с самого начала не по себе. Скорее бы наступило утро, тогда можно будет наконец-то отсюда убраться. У меня ощущение, что оживают мертвецы. Слушай, налей-ка глоточек вина. Даже сам пророк не осудит, узнав, где именно мы с тобой сейчас находимся…

Мухаммед согласно кивнул. Послышалось аппетитное бульканье.

…Король Португалии Себастьян Первый, двинувший армию крестоносцев в пески Марокко, не вернулся на родину. Его тело так и не было найдено.