Текст книги "Миледи и притворщик (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 109 страниц)

– Ты против?

– Нет? Но мы ведь говорили с тобой… о чём мы говорили? – уже запуталась я.

А Стиан тем временем усадил меня за стол, вернулся в прихожую за пакетом с продуктами, снова зашёл на кухню, остановился у мойки и выложил в неё овощи.

– Видишь ли, – наконец заговорил он, закатывая рукава, прежде чем открыть кран, – когда я неделю назад позвонил тебе и сказал, что хочу приехать к тебе, знаешь, что я подумал, услышав твой отказ?

– Что?

– Что пока я нахожусь во Флесмере, в Фонтелисе ты продолжаешь крутить роман с наследным принцем.

– Да не было у нас никакого романа! – в отчаянии выпалила я, – просто романтические встречи, большей частью для прессы. И ничего серьёзного. Совсем ничего.

О боги, опять он взялся за старое. Опять эта мнительность и мысли, что я обязательно променяю его на принца. Ну, сколько можно уже сомневаться в моём постоянстве?

– Ты так странно вела себя, когда мы говорили по телефону, не хотела, чтобы я приезжал к тебе. Вот я и решил, что снова остался на скамейке запасных. Да ещё и Рагнар начал подливать масла в огонь…

– Рагнар? Знаешь, твой кузен очень предвзято ко мне относится. И мне его фантазии на мой счёт уже надоели.

– Ну, я же не был уверен, фантазии это или нет. У меня и самого возникли сомнения из-за твоих уговоров ни в коем случае к тебе не приезжать. Поэтому я решил пойти ва-банк и всё проверить лично. Я летел сюда, готовясь к любому исходу. Если ты выбрала другого, я просто хотел убедиться в этом лично, чтобы дальше жить своей жизнью и больше ни на что не надеяться. Но меня так удивило, что ты приехала на аэродром, даже к трапу пробралась. Я тогда подумал, как здорово, Эмеран изменила все планы ради меня, это ли не доказательство любви. А потом ты так странно себя вела, не выпускала меня из поля зрения, быстро увезла в деревню, как будто хотела спрятать подальше от чужих глаз.

– Каких ещё чужих глаз, Стиан? Да нас тут вдвоём видели все жители деревни.

– Ну, я же не знаю о твоих с ними отношениях. Может, они скованны обетом молчания. Тут ты маркиза в своём маркизате, ты живёшь здесь на особых правах и отношение к тебе особое.

– О чем ты? – не уставала я поражаться его представлениям об аконийских аристократах. – Мы сейчас не в дремучих веках живём. Даже деревенский староста не имеет права накладывать на людей обет молчания. Здесь все живут по единым законам королевства. И по этим законам у меня не больше прав, чем у остальных.

– Но к тебе тут относятся по-особому, я же вижу.

– Потому что я для здешних жителей что-то вроде живой достопримечательности, потомок людей, которые правили в этих местах много лет назад. Никто из деревенских ничем мне не обязан. Как и я им. Они просто мои соседи. И они уже все в курсе, что маркиза Мартельская привела в свой дом молодого мужчину. Может, даже в ближайшем городе об этом уже знают. А может и в столице. Да какая разница, кому, что обо мне известно? Я живу так, как считаю нужным, и не перед кем отчитываться не собираюсь.

Стиан улыбнулся и сказал:

– Ты права. Твоя открытость перед соседями почти, что убедила меня в твоей честности и передо мной.

– Почти?

– Но главный аргумент мне выложила твоя помощница Анаис. Я мимоходом спросил её, как часто ты бываешь в деревне, а она сказала мне, что ты живёшь тут безвылазно с тех пор, как вернулась из Флесмера, да ещё дни и ночи напролёт проводишь в фотолаборатории. Эти её слова меня успокоили, я окончательно убедился, что ни на какие свидания с принцем ты не ездила. Да, он, конечно, мог приезжать сюда сам, но тогда твои соседи об этом бы точно узнали и с меньшей доброжелательностью смотрели бы на нас, когда мы гуляли под руку у всех на виду. А потом в своей мастерской ты дала мне тот запечатанный конверт с пикантными снимками и сказала, что ждала, кому бы его показать. Полгода ждала, так ведь? Это большой срок. И я польщён, что право распечатать конверт ты доверила только мне.

О боги, неужели он и вправду поверил мне? Теперь я свободна ото всех подозрений? Свободна от наветов из уст его родственников? Теперь Стиан не будет слушать никого кроме меня и собственного сердца?

С души словно камень упал, и от этой лёгкости я невольно заплакала.

Стиан обернулся, посмотрел на меня, потом закрыл кран, вытер руки полотенцем и сел на стул рядом со мной. А потом он просто притянул меня к себе, усадил на колени и нежно поцеловал в шею.

– Ну, прости, – прошептал он, – я не должен был так о тебе думать. Просто ты вела себя очень странно и противоречиво, что я почти решил…

– Я же сказала тебе, это всё из-за службы внешних связей, – выпалила я, а потом немного помолчала и добавила, – Я думала, они увезли тебя из деревни, чтобы расстрелять.

– Что сделать? – неожиданно рассмеялся он, – в аконийском королевстве настолько коварные спецслужбы, что даже поданные не самого высокого о них мнения?

Я совершенно не поняла его реакции и потому спросила:

– О чём они с тобой говорили? Почему увезли тебя из Авиля, и где вы были столько времени?

– Мы просто ехали по просёлочной дороге, а потом свернули на поляну у излучины реки. Ты знала, что здесь поблизости такие живописные места?

– Вы что там, природой любовались? – начала я сердиться за то, что он уводит разговор в сторону.

– Почему бы и нет? На каждый же раз увидишь такую красоту.

– Знаешь, – решила я положить конец этому пустословию, – если уж и говорить о честности, то тебе стоило бы начать с себя. Ты уже один раз умолчал о том, что ты тромский учёный. А потом оказалось, что ты ещё и тромский шпион. И об этом я узнала от совершенно посторонних людей.

– Эти люди слишком преувеличили мою значимость для тромской разведки.

– Тогда расскажи мне обо всём сам, чтобы я больше не считала тебя наёмным убийцей, интриганом и владельцем акций нефтяной копании.

Стиан так выразительно на меня посмотрел, что мне на миг стало стыдно за собственные слова. А потом он спросил:

– Ты что, поверила в эту чушь?

– Нет, конечно, но… В общем… Давай лучше сыграем в викторину. Как раньше, хорошо? Я спрашиваю, а ты честно отвечаешь.

– Ладно. Спрашивай.

– У тебя есть нефтяные акции?

– Нет, – озорно улыбнулся он.

– А акции других компаний?

– И других нет. Ты же видела, как я живу. Неужели я похож на акционера?

Действительно, с взятым на время у кузена автомобилем и домом, принадлежащим на самом деле Шеле, совершенно не похож.

– Но это правда, что Киниф-адж Нигош твой одноклассник?

– Правда, – тут же померкла его улыбка.

– А то, что он добывает в пустыне нефть в тайне от своего сатрапа?

– Тоже правда.

– И что он собирается с ней делать?

– Понятия не имею. Поверь, я на самом деле не знаю. Это внутриполитическая кухня Сахирдина, мне она не особо знакома. Знаю только, что Киниф вынашивает проект строительства нефтепровода в сторону ормильских портов, чтобы продавать нефть на север, а в ответ ормильцы за определённое вознаграждение должны разрешить строительство водопровода и оросительных каналов в сторону Альмакира. Но это всё только далёкие планы. Если бы Сахирдин омывало судоходное море, а не огромная лужа из пемзы и водорослей, всё было бы уже давно решено, а так для торговли нефтью с империей нужно участие ормильской стороны. А она не совсем дружественна сахирдинцам.

Ясно, значит, я всё-таки не зря подловила Эртеля на нестыковках в его версии событий. Поэтому спрошу ещё кое-что:

– Ты брал в Мола-Мати образцы нефти из колодца?

– Брал, – после некоторой паузы ответил он.

– И тот образец показал высокое качество нефти?

– Понятия не имею, – тут я одарила Стиана недоверчивым взглядом, а он сказал, – Я правда не знаю. Это уже не моё дело, что покажут анализы химической лаборатории.

– А что тогда твоё дело? Что входит в круг твоих разведывательных обязанностей?

– Если бы ты только знала, как патетично это звучит, – снова улыбнулся он.

– Не заговаривай мне зубы, – была я начеку, – отвечай на мои вопросы прямо. Что ты делаешь для тромской разведки?

– Продаю им информацию.

Как-то слишком обыденно это прозвучало. Как будто речь идёт о торговле фасолью на рынке.

– Я не понимаю, что это значит. Ты ездишь по Сарпалю, смотришь, слушаешь, что происходит на улицах городов, а потом пишешь отчёты и продаёшь их разведке за деньги?

– Так делали все путешественники до меня и будут делать после. Это обыденная практика, почти, что неотъемлемая часть моих научных обязанностей.

Я всё ещё пыталась осмыслить ту лёгкость, с которой он это сказал, а Стиан тем временем продолжил:

– Ну, посуди сама, каким ещё способом одно государство может узнать о жизни другого, если там нет прессы, границы жёстко контролируются, да и особого желания налаживать международные связи у второй стороны нет? Только спрашивать у путешественников, что они видели, когда побывали там. Пойми, когда я странствую по Сарпалю, то в первую очередь занимаюсь научными изысканиями. Все мои отчёты для разведки – это просто побочный продукт. Всё, что не пригодится мне для научных работ, я включаю в отчёты.

– И ты продаёшь эти отчёты?

– Только когда ко мне обратятся за помощью и предложат гонорар. Сам я свою помощь никому не навязываю.

– Проклятье, – поняла я, – а ведь я писала для нашей разведки такие же отчёты, но бесплатно. Они даже денег мне не предлагали.

Стиана моя реплика рассмешила, и он сказал:

– Значит, в вашей разведке работают скряги. Это повод мне задуматься, стоит ли принимать их предложение о сотрудничестве.

– Сотрудничестве? Так они хотят покупать у тебя разведданные?

– Ну не расстреливать же, – поддел он меня.

Так вот оно что… а я-то успела напридумывать… Это всё из-за Юрсена с Эртелем, это они напустили тумана, когда не хотели отвечать мне, для чего на самом деле им понадобился Стиан. И тем не менее они сказали, что Стиан – самый успешный тромский агент в Сарпале за всю историю разведки. Теперь я понимаю, в чём его ценность для службы внешних связей – его знания и навыки могут послужить во благо не только тромцам, но и аконийцам.

– Так что именно служба внешних связей тебе предложила?

– Насколько я понял, у них нет агентов в Чахучане кроме строителей железной дороги. Агентуру среди сарпальцев они ещё не воспитали, вот и просят помощи в сборе данных на границе с Жатжаем и Санго.

– И ты согласился?

– Я сказал, что мои научные изыскания в Чахучане закончены, так что я не собираюсь туда возвращаться.

– И они так просто приняли твой отказ о сотрудничестве? – уже ничего не понимала я.

– Ну, они спросили, не собираюсь ли я ехать на Запретный остров. Я объяснил, что это не такая уж простая задача, но через несколько лет я точно с ней справлюсь.

– И что ты будешь делать на Запретном острове? – затаив дыхание, спросила я.

– Как что? Побываю в последнем храме Азмигиль, прогуляюсь по улочкам, увижу фасад царского дворца, пообщаюсь с людьми, а потом вернусь во Флесмер и займусь написанием книги о закрытой столице Сарпаля. Я ведь уже говорил тебе о своих планах, помнишь?

– Помню, но…

– Что?

Я собралась с мыслями и сказала:

– Ответь на другой вопрос. Это ведь ты украл у меня записку Гилелы из браслета?

Он немного помедлил с ответом, но всё же сказал.

– Я просто забрал то, что она мне и передала. Гилела ведь дочь всемогущей Нейлы, ей тоже доступны сокрытие знания и дар предвидения. Она знала, что мы с тобой встретимся в горах, но, видимо, не была до конца в этом уверена, вот и оставила на всякий случай во второй бусине адрес, куда ты должна была отправить послание.

– Я в курсе, что там адрес того самого дома, который принадлежит Шеле и в котором ты живёшь. Я хочу знать, что на самом деле было в той записке. Не та дезинформация, которую ты на ходу сочинил для меня, а настоящее послание. Что в нём?

– И твои друзья из разведки разве тебе не сказали? – с ехидной полуулыбкой спросил он.

– Они сказали мне кое-что другое, – выдержав паузу, ответила я.

– И что же?

– Что твой дедушка Рольф Втистинг некогда задумал организовать покушение на верховного царя Сарпаля. Но тридцать лет назад наша разведка помешала ему это осуществить, а теперь он хочет, чтобы ты пробрался на Запретный остров и завершил то, что начал он.

– Прости, что я должен завершить?

– Убить царя, когда получишь тридцать две печати храмов Азмигиль и обретёшь право посетить Запретный остров.

Стиан помрачнел. И надолго замолчал. А мне стало страшно – вдруг я сказала то, чего не стоило никогда говорить.

– Хорошо, я скажу тебе, что было в той записке на самом деле. Но сначала ответь мне, ты веришь, что я способен убить человека?

– Нет, – поспешила сказать я. – Я не поверила, когда услышала об этом на свадьбе кузины, я не верила, когда мне намекали на это в посольстве. Ты не такой, я ведь знаю тебя, ты не можешь быть убийцей.

Я прильнула к нему и обняла, стараясь изо всех сил показать, как сильно он дорог мне. А потом я ощутила, как руки Стиана касаются моей спины, и он прошептал мне на ухо:

– А если бы ты точно знала, что я отправляюсь на Запретный остров, в свою последнюю поездку в Сарпаль, и в это же самое время оттуда пришло бы известие о смерти царя Фархана, что бы ты тогда подумала?

Вот это вопрос… Зная от аконийской разведки, что тромцы готовят покушение, поверила бы я, что Стиан пробрался-таки во дворец и что-то сделал с верховным правителем Сарпаля?

– Царь Фархан очень стар? – спросила я.

– Немного младше моего отца.

– Ну, тогда бы я подумала бы, что он помер своей смертью из-за преклонного для Сарпаля возраста и отсутствия там нормальной медицины.

– Да? Именно так ты бы и подумала?

Я немного отстранилась, чтобы посмотреть Стиану в глаза.

– Да, а разве могут быть другие варианты?

Он с нежностью улыбнулся мне и сказал:

– Всё-таки, ты самая удивительная девушка на свете, Эмеран. И самая проницательная.

Я смотрела на него и не могла понять, что он имеет в виду, а Стиан тем временем сказал:

– Видимо, у ваших разведчиков на то и был расчёт, что ты поверишь в эту байку с покушением, а потом, когда царь Фархан и вправду скончается, запустишь слух, что Стиан Вистинг вместо изучения Запретного острова подготовил и совершил коварное убийство в царском дворце.

– Постой, что ты… Ты хочешь сказать, служба внешних связей не заблуждалась на твой счёт, а намеренно обманывала меня?

– А ты думала, что такие люди могут запросто раскрывать сведения, граничащие с государственной тайной, посторонним людям? Нет, Эмеран, они тебя просто использовали. Скормили тебе дезинформацию, чтобы в нужный момент ты сопоставила её со свершившимся событием и после свадьбы с принцем Адемаром сказала ему и королевской семье, что это тромцы вершат злодейства в Сарпале, и ты знаешь об этом наверняка, ведь убийца царя – твой старый знакомый.

– Подожди, но ведь ты не стал бы никого убивать.

– Я – нет. А вот за аконийских клевретов при царском дворе я поручиться не могу.

О боги, что же это получается? Наша разведка планирует покушение на царя Фархана и одновременно готовится обвинить в убийстве совершенно непричастного к этому делу человека? А я, я нужна была им, чтобы обмануться самой и обмануть принца, а вместе с ним и короля, сказав, что бывший советник тромского императора претворил свой давний коварный план в жизнь руками собственного внука? И ведь как убедительно бы это прозвучало … Но к чему эта ложь? Зачем нашей разведке убивать царя, да ещё и врать об этом королю?

– Почему? – только и спросила я. – Почему наша разведка желает сверти царю Фархану?

– Ты ведь не очень интересуешься новостями промышленности, да?

– Я в этом вообще ничего не понимаю.

– Ладно, тогда постараюсь объяснить тебе попроще. Ты ведь спрашивала меня, что было в записке Гилелы? А она написала о том, что её супруг, губернатор Керо Кафу, вместе с сатрапом Чахучана и аконийской золотодобывающей компанией занижают в отчётности объёмы добычи золота на востоке сатрапии и, соответственно, отсылают на Запретный остров меньше налогов, чем положено. Про добычу алмазов на западе сатрапии они и вовсе не докладывали царю. В общем, бывшее руководство Чахучана на пару с вашими горнопромышленниками погрязли в коррупции. Я уж не знаю, сколько неучтённого золота и алмазов вывозится из Чахучана в Аконийское королевство, и какими счетами в королевском банке располагают губернатор с сатрапом, но былые обвинения вашего короля, будто тромцы в Старом Сарпале вели хищническую политику по ограблению туземных территорий, теперь выглядят крайне комично.

Вот оно что. Наша властная верхушка решила войти в симбиоз с чахучанскими казнокрадами и нажиться на недрах Чахучана, которые, вроде как, должны принадлежать всем чахучанцам и разрабатываться во имя их блага. Хотя, какое благо народа может быть в Сарпале? Материальное благо царя Фархана ущемили. Благодаря Гилеле и посредничеству Стиана он об этом узнал и приказал арестовать Керо Кафу и его патрона. Аконийских золотодобытчиков, если верить Юрсену, царь и вовсе выгнал из сатрапии и на их место пригласил тромские горнодобывающие компании. Да, за такое действительно можно и убить…

– Когда ты читал мне записку Гилелы, то сказал, что Керо Кафу и его сатрап, якобы хотят привезти на Запретный остров отравленное вино и опоить им царя.

– Если честно, то прочитав послание, мне именно это и пришло в голову. Им было бы проще убить царя, чем ждать, когда их махинации вскроются, и они лишатся не то что свободы, но и источника своего несметного богатства. Но, как ты понимаешь, потеряли свои деньги не только чахучанские вельможи, но и заинтересованные люди в Аконийском королевстве. Теперь, после того, что ты мне сказала, я понимаю, почему вашей разведке необходимо узнать, когда я отправляюсь на Запретный остров. Они ведь не только сменить неуступчивого царя собираются, но и хотят отомстить мне за то, что я передал записку Гилелы в Сахирдин и дал старт разоблачительному скандалу. Если у ваших разведчиков получится обвинить в убийстве сарпальского царя тромского поданного, то наши горнодобывающие компании потеряют доступ к чахучанским недрам. Но это малость, если представить, что будет твориться в Сарпале, когда все подданные узнают, что их царя, наместника богов, убил полутромец. В Старом Сарпале точно начнётся резня, полукровок будут убивать прямо на улицах. В Сахирдине перережут всех тромских горнодобытчиков, которых привёз туда Киниф. Рагнар сразу может забыть о скупке фруктов на побережье. Даже если он откажется от высадки на берег, то ночью сарпальские диверсанты подплывут к его кораблю, пока тот стоит на рейде, и подпалят его вместе с людьми. Настанут тёмные времена для всех тромцев в Сарпале. Аконийцам тоже достанется из-за сходной северной внешности. А вот сам Сарпаль снова будет отброшен в своём развитии назад.

– Но как наша разведка собирается убивать царя Фархана?

– Понятия не имею.

– Но кто-то же это сделает. Как, если столица закрыта для простых смертных?

– Думаю, кто-то из вельмож арестованного сатрапа все ещё остаётся при дворе нынешнего сатрапа, но хранит верность бывшему патрону. Если аконийцы вышли с ним на связь, то в следующем году на праздник урожая или в день Золотых Огней он в составе чахучанской делегации обязательно прибудет на Запретный остров, попадёт в царский дворец, а что уж он там сделает, чтобы однажды утром царь Фархан не проснулся, этого я не знаю. Знаю только, что если в этот момент я окажусь на Запретном острове, я не проживу и часа после известия об убийстве царя. Настоящий убийца наверняка будет знать со слов своих аконийских кураторов, в каком именно храме меня искать. Он же и выдаст меня толпе, и она недолго думая разорвёт меня на куски. В лучшем случае, меня схватят стражи, тут же обезглавят, а голову выставят на площади, чтобы каждый скорбящий мог плюнуть в неё…

– Хватит, – поёжилась я и снова обняла Стиана. – Ты никуда не поедешь. Только не при жизни царя Фархана. Ты ещё успеешь посетить тридцать третий храм Азмигиль и написать свою книгу. Но не сейчас.

– А я сейчас никуда и не собираюсь. Я только-только приступил к написанию второй главы нашей книги. Ты, как я понял, ещё не успела проявить все плёнки и напечатать все фотографии. А ещё у тебя в спальне лежит конверт, а в том конверте любовная энциклопедия, которую мы не дочитали… – тут он начал осыпать мою шею поцелуями, то и дело говоря, – у нас ещё столько дел… и как всё успеть… нет, Запретный остров подождёт…

– А как же служба внешних связей? – унимая участившееся дыхание, напомнила я. – Ты же не скажешь им, что мы раскрыли их гнусный план. Иначе дорога в королевство тебе будет закрыта, и ты больше никогда не сможешь приехать ко мне. Да и они не дадут тебе спокойно жить даже во Флесмере, придумают ещё какую-нибудь гадость в отместку. Что нам делать? Как избавиться от них?

– Ну, – оторвавшись от моей шеи, сказал он, – думаю, они уже начинают понимать, что мы с тобой стали слишком близки, чтобы и дальше утаивать друг от друга поступившие от аконийской разведки предложения. Но если они всё ещё тешат себя иллюзиями, будто я не сопоставил факты и не понял, какую участь на Запретном острове они мне уготовили, я просто буду тянуть время и откладывать поездку. При этом скажу чистую правду – что для получения пропуска на Запретный остров мне нужно побывать ещё в трёх храмах Азмигиль, но добраться до них будет непросто. Все они расположены в очень неспокойных сатрапиях. В Джандере рыскают банды разбойников, поэтому готовиться к поездке туда придётся особенно тщательно. Румелатом правит мятежная поклонница Камали, поэтому по новым законам мужчинам там приходится несладко, особенно если они родом из Старого Сарпаля. В общем, всякий раз, когда меня будут спрашивать, почему я ещё не собрался ехать на Запретный остров, мне будет что им ответить.

– Но ведь у тебя уже есть план, как подобраться к трём заветным храмам?

– Есть, – с хитрецой ответил он мне.

– И ты возьмёшь меня в поездку?

– Может быть, – продолжал дразнить он меня.

– А если я возьму с собой камеру? – в тон ему протянула я.

– Звучит заманчиво.

– А если ты попросишь у своих патронов из тромской разведки подарить мне такой маленький потаённый фотоаппарат для скрытой съёмки, я могу и на Запретном острове снять иллюстрации для самой главной книги твоей жизни?

– Точно, обращусь с просьбой к дяде Арнлоту.

– К кому?

– Мужу моей тётушки Хейди. Отцу Рагнара. Он как раз занимает должность главного аналитика Службы внешней безопасности.

– Вот оно что. Так у вас там семейный шпионский подряд. Впрочем, меня об этом предупреждали.

– А дядя Арнлот предупреждал меня ещё до поездки на Гамбор, что ты точно коварная аконийская шпионка экстра-класса, специально подослана ко мне, чтобы соблазнить, завербовать, а потом, получив желаемое, навсегда бросить меня. Рагнар ещё добавил, что ты наверняка получила инструкции в аконийском посольстве на мой счёт и готовишь провокацию на острове, куда наверняка приплывут твои друзья из разведки, чтобы устроить для меня на безлюдном пляже допрос с пристрастием, а то и вовсе расправу в благодарность за доставку записки Гилелы. Но я ни единому их слову не поверил.

– И правильно, – даже не обиделась я на все эти нелепые обвинения. – Потому что твой дядя болтун. Рагнар, впрочем, тоже. Я ему об этом так и сказала.

– А что на это сказал он?

– Просил, чтобы я не разбивала тебе сердце.

– А ты?

– Что никогда этого не сделаю. Веришь?

– Целиком и полностью, моя прекрасная миледи.