Текст книги "Миледи и притворщик (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 109 страниц)

– О, ревность. Да ещё к ребёнку. Кажется, вам и вправду больше не по пути. Матрасник Ланхауг может спать спокойно? Как он вообще относился к вашей связи?

– Наверное, как любой немолодой муж молодой жены. Он закрывал на это глаза.

Ну да, престарелый супруг разрешал своей жёнушке ходить налево к полному сил молодому мужчине, лишь бы она была довольна жизнью и не портила своей кислой миной светские приёмы, куда он её водил, чтобы хвастаться молоденькой женой перед такими же престарелыми богатеями, как и он сам.

А его жёнушка тоже неплохо устроилась – от мужа получает полное содержание, от Стиана – любовь и страсть. А что в этой ситуации получал Стиан? Каково это вообще, вернуться из долгой поездки домой и узнать, что любимая променяла его на толстосума, но милостиво согласна не ограничивать доступ к своему телу? Это ведь так унизительно – делить возлюбленную с законным супругом.

Я нахожу только одну причину, почему Стиан вообще мирился со всем этим три года. Просто он заботливый и ответственный. Уезжая надолго в Сарпаль, он мог со спокойным сердцем оставить Элису, ведь дома о ней обязательно позаботится её законный муж. Ей не нужно будет думать, где взять деньги, чтобы оплатить аренду квартиры, на что купить новые платья и безделушки, посидеть в кафе и ресторанах. Всё это ей обеспечит состоятельный супруг. А Стиан будет просто её любить, ведь в чистой и искренней любви нет ничего дурного и предосудительно. Вот только девушке этого было мало. Ей почему-то показалось, что Стиан должен стать её собачонкой – быть верным и преданным только ей одной. А тут какая-то сарпальская девочка объявилась – как посмела? И ещё какая-то белобрысая дылда – такую и вином облить не жалко. Эх, и как только Стиан вляпался в такие скверные отношения? А как из них выпутался? Впрочем, он сам мне об этом тут же рассказал:

– Ланхауг и положил конец нашим с Элисой встречам. Вернее, одна его мимолётная фраза. Год назад мы с ним случайно столкнулись на одном мероприятии, и он захотел переговорить со мной с глазу на глаз.

– Решил высказать всё, что накопилось за годы брака с Элисой?

– Нет, ничего такого. Напротив, он похлопал меня по плечу как старого приятеля и заявил, если мы с Элисой будем продолжать встречаться, он не против, лишь бы мы делали это осторожно, и наш секрет не стал известен посторонним. Но он поставил мне условие. Если Элиса вдруг забеременеет и родит ребёнка с характерными сарпальскими чертами лица, Ланхауг не собирается выставлять себя идиотом и рогоносцем перед флесмерской общественностью. Он не сможет выдавать моего ребёнка за своего отпрыска, и поэтому попросту отдаст его мне. Он так и сказал, тебе не впервой воспитывать ребёнка от любовницы, так что будешь многодетным отцом.

– Вот подонок, – не сдержалась я. – Как будто ребёнок – это вещь, которой можно распоряжаться, как заблагорассудится.

– Вот поэтому я и порвал с Элисой. Окончательно и бесповоротно. Она ведь и вправду могла бы носить под сердцем моё дитя. И Ланхауг сдержал бы своё слово – лишил бы ребёнка матери и отдал его мне. Я бы никогда не отказался от своего отцовского долга, я бы дал своему сыну или дочери всё то же, что готов дать Жанне. Но я бы ни за что на свете больше не хотел становиться причиной того, что ещё один ребёнок растёт вдали от родной матери. Ни за что. И потому я расстался с Элисой. Но она не поняла и не приняла моего решения. Теперь мы почти что враги.

– Забудь о ней, – посоветовала я. – Забудь вообще о её ненормальной семейке. Они оба хороши – Элиса и её матрасник. Одна – использует тебя, другой вменяет тебе в вину твою же внешность. По-моему, им очень хорошо вместе, в их замкнутом мирке, полном интриг, ревности и измен. Ест такие мужья, которым льстит успех их жён у других мужчин. Но тебе-то зачем участвовать в их извращённых играх? У тебя есть нормальная любящая семья. У тебя есть Жанна. У тебя есть... – Хотелось сказать "у тебя есть я", но вовремя опомнилась, – в твоей жизни может появиться новая любовь. Настоящая, искренняя. Без нервотрёпок, измен и ультиматумов. Ты ведь так молод, ты можешь всё изменить в своей жизни.

– Я знаю, – с грустной улыбкой кивнул он. – Именно потому я дал себе зарок больше не начинать отношения с несвободными девушками.

Он замолк. Я ждала продолжения, но его не было. И тут до меня дошло – так это же он говорит про меня! Я – та самая несвободная девушка. Это ведь обо мне даже тромская пресса пишет, будто я без пяти минут невеста аконийского принца. И Стиан в это верит. Так вот почему весь вечер он был так холоден со мной. Не внезапная встреча с Элисой нагнала на него тоску, а я – та самая девушка, в которую он готов влюбиться, но не станет этого делать – ведь он дал себе зарок. Ну ничего, сейчас я всё ему доходчиво объясню, и тогда…

Я так ничего и не успела сказать Стиану. Мы всё шли вдоль набережной и никак не ожидали, что из темноты под свет фонарей прямо перед нами вынырнет смуглолицый бродяга в обносках.

– Братец, подай на пропитание бедному страдальцу, – затянул он свою заунывную речь по-сарпальски и протянул открытую ладонь перед Стианом, – детки мои страдают, от голода пухнут.

Кажется, это сарпальский беженец. Я уже наслышана, что их в империи предостаточно, но сейчас в первый раз вижу одного из них воочию.

– Откуда у тебя дети? – с плохо скрываемой усмешкой, спросил его Стиан. – Ни один приличный человек не выдал бы свою дочь за человека, что не может прокормить даже самого себя.

– Так племянники то мои, дети они ещё совсем, – начал юлить бродяга. – Много их у меня, и все есть хотят. Не откажи, подай на пропитание, братец.

– Отчего бы тебе не пойти работать? На работе, знаешь ли, можно немало денег получить, если не отлынивать.

– Так кто же меня возьмёт, братец? – горячо воскликнул бродяга. – Не любят нас тромцы, называют плутами и гонят от своих заводов и домов подальше. Презирают они сарпальцев, уж тебе ли не знать, братец?

Он снова жалобно посмотрел на него, и второй раз протянул ладонь, а Стиан сказал:

– Я знаю место, где работящих сарпальцев никогда не обидят. Приходи завтра в порт, спроси там Эйлерта Ринстада. Скажешь, что Шанти прислал. Тебя возьмут докером и будут платить достойное жалование. И тебе хватит, и твоим племянникам.

С каждым его словом бродяга всё больше мрачнел и даже потихоньку стал пятиться назад, а когда Стиан закончил, он подскочил к нему и воскликнул:

– Ну что тебе, жалко монетки для земляка?! Или что, позабыл, кто ты есть на само деле, без этих дорогих тромских вещичек? Забыл кто мать твоя? Небось, из грязи вылезла. И папаша твой ещё тот блудник, раз своих тромских женщин ему мало, он ещё и на чужую позарился. Ты – дитя кровосмешения и блуда, вот кто ты! Так что не смотри на меня свысока, полукровка. И перед своей полюбовницей не красуйся. Я твою гнилую суть знаю. Выбился в люди и мнишь тут… А ты…

Тут он метнулся ко мне, желая то ли напугать, то ли вызвать приступ брезгливости своим неопрятным видом, но не на ту напал.

– Эй, милейший, – возмутилась я, чем ужасно напугала бродягу, ведь он не ожидал, что светлокожая блондинка заговорит с ним на его родном языке, – тебе дело предлагают. Нужны деньги – иди работать. Тебе даже сказали куда. И не надо тут устраивать сцен. Мужчину это не красит. А если тебе что-то не нравится, можешь возвращаться на родину. Там ты точно не будешь голодать. Лодыри в Сарпале быстро протягивают ноги.

Бродяга оторопел, даже открыл рот от удивления, но вскоре пришёл в себя и умчался от нас прочь, бормоча себе под нос что-то неразборчивое.

– Вот из-за таких типов в империи и процветают предрассудки на счёт сарпальцев, – как бы между делом заметил Стиан.

– И тебе приходилось становиться жертвой предрассудков?

– В детстве – частенько, пока мои одноклассники не узнали, кто моя мама. Шелу Крог в империи всё-таки уважают. В отличие от профессиональных нищих и откровенных бандитов. Увы, но эти люди более заметны в общей массе сарпальских мигрантов, хоть и остаются меньшинством среди них. Этот малый рассчитывал, что я откуплюсь от него, лишь бы он не досаждал ни тебе, ни мне. Он ведь знает, как тромцы относятся к рядовым сарпальцам.

– Плохо?

– Я бы сказал, пренебрежительно. Швей, грузчиков и прочих трудяг низшего звена стараются просто не замечать. С лавочниками и людьми более престижных профессий стараются быть подчёркнуто вежливыми, но в этой вежливости всегда сквозит отчуждённость. И сарпальцы той же холодностью отплачивают тромцам. Но хуже всех приходится полукровкам. Их до конца не принимают ни те, ни другие. И что со всем этим делать, никто толком и не знает.

– Как грустно, – констатировала я. – Ты нигде не чувствуешь себя своим? Ни в Сарпале, ни на улицах Флесмера?

– Трудно сказать, – пожал он плечами. – Порой бывает неприятно и обидно слышать откровенные предрассудки, которые бытуют в обществе. Знаешь, я ведь занялся изучением фольклора ещё и для того, чтобы показать тромцам духовую жизнь сарпальцев. Я хочу, чтобы они поняли, что южане – это не только безграмотные попрошайки и низкоквалифицированные рабочие, у которых внутри нет ничего кроме желания поест и поспать. Я хотел и до сих пор хочу показать тромцам богатую нематериальную культуру сарпальцев, приоткрыть их внутренний мир, образ мыслей, мечты и надежды. Но пока у меня это не особо получается. И меня утешает только то, что у меня есть большая дружная семья, в которой точно нет места предрассудкам. Пожалуй, только дома я и свободен от них.

Нет, не только там. Я тоже свободна от предрассудков. И я никогда не упрекну Стиана за то, что он родился тем, кем родился. И не обижу отказом родить для него ребёнка с сарпальскими чертами лица. И много чего ещё я никогда не сделаю. Но, кажется, после нежданной встречи с Элисой он не готов выслушивать мои признания. Но ничего, у меня впереди ещё много времени, чтобы убедить Стиана в главном – я свободна, и я готова стать для него больше чем просто другом. И поездка на Гамбор мне в этом поможет. Там, на острове, Стиан никуда от меня не денется. Я заставлю его поверить, что он достоин любви, верности и понимания. Я подарю ему всё это. И пусть только посмеет отказаться. Третьего шанса я ему точно не дам.

Глава 8

Подготовка к экспедиции стремительно близилась к концу. До отплытия оставалось три дня, как вдруг в моём номере раздался телефонный звонок:

– Племянница, ты что творишь? Почему уехала из страны и никому не сказала? Твои родители с ума сходят. Адемар почуял свободу и теперь крутит шашни с Лаурой Фермонье.

– Здравствуй дядя Сирил, – стараясь сохранить самообладание, произнесла я.

– Да, здравствуй, – словно опомнившись, сказал он, но тут же продолжил меня распекать. – Знаешь, сколько времени я убил, чтобы разыскать тебя? Сначала пришлось насесть на Эртеля, чтобы выяснить, куда он тебя отправил, потом я пару часов обзванивал все отели, спрашивал, не заселилась ли ты у них. Эмеран, что происходит? Какая муха тебя укусила? Эртель говорит, что ты нарушила ваши с ним договорённости и уехала в другую страну. Твоя мать рвёт на себе волосы и кричит, что всё пропало, что Адемар женится на Лауре Фермонье.

– Совет им да любовь.

– Постой, Эмеран, постой, – с чего-то вдруг начал успокаивать он меня. – Ещё ничего не решено, ещё ничего не известно. Папаша Фермонье, конечно, уже распустил хвост, думает, что дочурка принесёт ему статут королевского тестя на блюдечке. Но Адемар ещё не появлялся с Лаурой на публике. Это добрый знак. Он ждёт тебя.

– Тогда пусть подождёт ещё месяцок, – отшутилась я.

– Какой ещё месяцок? Племянница, не играй с огнём. Терпение Адемара не безгранично. Весь Фотелис и так уже в курсе, что на свадьбе Мари вы повздорили. Ты уехала с праздника одна, Адемар – с Лаурой. По городу ползут слухи. Лучше возвращайся поскорее домой, пока всё не зашло слишком далеко.

– Не могу, дядя, – со скукой в голосе ответила я, – У меня работа.

– Какая ещё работа? – опешил он.

– Интересная. Я еду в Сарпаль снимать диких животных. Неделю туда, неделю обратно, неделю или две на острове, где будет съёмка. Так что жди меня через месяц домой.

– Эмеран, какая съёмка? Какой Сарпаль? Зачем тебе всё это?

– Ради гонорара, разумеется. В последний год я чётко уяснила, что за сарпальские фотографии мне платят куда щедрее, чем за красоток для глянцевых журналов.

– Ты сейчас серьёзно говоришь мне про гонорары?

– Абсолютно. Мне нужны деньги на ремонт резиденции маркизов Мартельских. Дом слишком долго был в запустении. Настало время его оживить.

– Проклятие, – не выдержал дядя Сирил, – так и быть я пришлю рабочих к твоей хибаре, и они сделают ремонт полностью за мой счёт. Только возвращайся домой.

– А ещё я хочу построить фотозаводик и разбить плантацию для производства гранатового вина, – начала я откровенно издеваться над дядей.

– Так тем более возвращайся домой. Помирись с Адемаром, доведи дело до помолвки, и тогда после свадьбы ты получишь от принца и заводик, и плантацию и всё, что ни пожелаешь.

– Но тогда ничто из этого не будет моим.

На том конце провода повисла долгая пауза. Кажется, я ввергла дядю в ступор своим ответом. Конечно, ему ведь никогда не приходилось клянчить у своей жены деньги на покупку скакунов и строительство конюшен. Но почему-то мне именно такую участь он и желает. Ах да, я ведь женщина, а значит, должна мириться со статусом содержанки и вести себя послушно, чтобы мой хозяин исправно бросал мне кости в виде новых домов, плантаций, украшений и прочей ерунды. А с какой стати мне на это соглашаться, если я и сама могу претворить все свои мечты в жизнь?

– Эмеран, – наконец пришёл в себя дядя Сирил. – Ты хоть понимаешь, что будет, если ты сегодня же не вернёшься домой?

– Я получу шанс заработать деньги на строительство своего фотозаводика? – съязвила я. – Или ты хотел сказать, что без меня все твои планы касательно карьеры при королевском дворе полетят в тартарары?

И снова пауза. Я даже не удивлена.

– Ты могла хотя бы немного подумать о нуждах семьи, – наконец, сказал он. – Хотя бы о своих родителях, Эмеран.

Если он хотел надавить на жалость, то зря. Его слова только разозлили меня.

– Ты бы мог тоже подумать о своей семье, о своей единственной племяннице, например, когда свёл меня с Эртелем и его приятелем. Эти двое втравили меня в такую неприятную и подлую историю, что сейчас мне приходится всеми силами выпутываться из неё, чтобы не подставить под удар хорошего человека. Именно из-за этого я сейчас нахожусь во Флесмере. Именно из-за этого скоро поплыву в Сарпаль. Так что не надо пенять мне на Адемара, родителей и Лауру Фермонье. Они все подождут. А вот хорошему человеку моя помощь нужна прямо сейчас. Скажи за это спасибо Эртелю. Пока.

Я кинула трубку на рычаг и с минуту пыталась унять мандраж. Тут снова раздался звонок, но услышав голос дяди, я нажала отбой, а потом позвонила администратору и попросила больше не соединят меня ни с кем, кроме доктора Вистинга.

Три дня я провела в тишине и покое. А потом настало время отправляться в путь. Перед тем как покинуть отель, я отправила коробку с фотоматериалами почтой в свою деревенскую резиденцию, а чемодан со своими личным вещами, которые не понадобятся мне в путешествии, с курьером отослала на виллу Вистингов, заблаговременно предупредив об этом Шелу. У неё мои платья, духи, деньги и документы точно будут в сохранности, я в этом даже не сомневаюсь. Есть у меня, конечно, нехорошие подозрения касательно Мортена и даже Рольфа, но, думаю, Шела им мой чемодан без боя не отдаст.

В порт я отправилась с сумкой, под завязку набитой оборудованием, и лёгкой котомкой со сменной одеждой и предметами гигиены. Посуду, продовольственные запасы, палатку с одеялами и прочий инвентарь, который мы всю неделю выискивали во флесмерских магазинах, к докам привёз Стиан. Я с тоской глянула на эти четыре громоздких и увесистых рюкзака, ведь таскать эту ношу по Гамбору нам придётся на своих спинах. Хорошо, что не единовременно. Рагнар пошёл нам на встречу и обязался всё время, что мы со Стианом пробудем на острове, стоять на рейде неподалёку от берега. Так что мы со Стианом сможем пару раз вернуться на судно, чтобы пополнить наши оскудевшие запасы, и снова отправиться на поиски гигантских яиц и животных, их высиживающих. Ох, мне уже не терпится поскорее оказаться на месте и приступить к работе!

Неделя, проведённая в море, успела утомить меня своей монотонностью и вынужденным бездельем. Я уже изнывала в ожидании дня, когда мы высадимся на остров, и я смогу испробовать в деле свой первый телескопический объектив. А тут ещё и Рагнар от скуки начал развлекать меня рассказами о том, как сам побывал на Гамборе:

– Замечательный остров. Самое лучшее место для летнего отдыха. Чего там только нет. Мошки, муравьи, осы, пауки, комары. Очень милые ребята, они вам обязательно понравятся. А ещё эти романтические оры обезьян и курлыканье лягушек в ночи. Под них так сладко спится. Но самое незабываемое – это атмосфера. Благоухающая атмосфера гниющих болот и перебродивших фруктов. О, эти ароматы мне не забыть никогда. И вы не забудете. А если вы ещё попадёте под дождь, когда миллиарды капель тарабанят по лопухам и этот барабанный бой начинает сводить с ума, вы точно поймёте, что отпуск прошёл на ура. А если встретитесь лицом к лицу с какой-нибудь пучеглазой тварью из леса, то…

– Такое чувство, что вы мне просто завидуете, – решила я прервать этот поток то ли жалоб, то ли насмешек. – Если хотите снова испытать все те острые ощущения, так и скажите. Мы со Стианом охотно возьмём вас с собой.

– Ну уж нет, увольте, – с чувством выпалил он. – Хватит с меня тех двух дней на Гамборе. Теперь ваша очередь насладиться южной экзотикой. Вы же у нас любительница всяких тропических лесов, где всё кишмя кишит комарами и змеями. Кстати, если вас снова покусает какой-нибудь гад, милости просим обратно на борт. У доктора в холодильнике всегда есть сыворотка. Ну и кузен вас до берега как-нибудь дотащит. Да и вы его, если что, тоже как-нибудь дотащите.

– Не беспокойтесь, Стиана в беде я ни за что не брошу.

– А я и не сомневаюсь, – с хитрым прищуром улыбнулся Рагнар. – Я смотрю, вам двоим в принципе не привыкать заботиться друг о друге. То он вас выходит после укуса змеи, то вы его после нападения кошек. Я теперь даже завидую кузену. Повезло же ему. Гулял в горах и встретил настоящую маркизу. Да ещё такую обворожительную. И с таким пленительным взором. Наверное, эти зелёные глаза разбили уже немало мужских сердец. А сколько ещё разобьют…

Он так пронзительно на меня смотрел, что я не удержалась от вопроса:

– Вы что, флиртуете со мной?

– Да, – без всякого стеснения выдал Рагнар. – И если бы я не был женат, то наплевал бы на всех гадов с мошками и отправился бы вместе с вами в поход по лесам Гамбора. Не одному же кузену любоваться вашим колдовским взором.

Я выслушала Рагнара и уже собиралась отвесить ему колкую реплику, как вдруг игривая улыбка на его губах померкла, и он сказал:

– Не обижайте его. Стиан всегда был порядочным и деликатным малым, вот только так и не научился выбирать женщин своего уровня. Прошу вас, не играйте больше его чувствами. Он заслуживает хотя бы немного честности.

Я не ожидала услышать от Рагнара ничего подобного, и потому на миг лишилась дара речи.

– В чём моя нечестность? – всё же осмелилась я спросить. – В чём вы меня обвиняете?

– Вы и сами прекрасно знаете, в чём. Вы чужая невеста. Ещё одна на жизненном пути Стиан.

– Вот только не надо сравнивать меня с Элисой, – с нажимом заявила я. – Мне уже надоели все эти намёки на якобы мою связь с наследным принцем. Читайте меньше жёлтой прессы, в ней нет ни слова правды обо мне.

– К чему мне пресса? Я и без неё знаю, что вы задумали.

– И что же?

– Вы просто хотите отпраздновать на острове конец своей вольной жизни. А что, вдали от Фонтелиса на Гамборе никто не узнает, с кем вы крутили роман, прежде чем стать женой принца.

– Я не собираюсь замуж за Адемара, – с нажимом уточнила я.

– Расскажите это кому другому, – отмахнулся от моих слов Рагнар. – От таких предложений не отказываются. Только сумасшедшая не захочет быть принцессой, а вы, миледи, на сумасшедшую не похожи. Вы похожи на очень умную и знающую свою выгоду женщину. Вы ведь не ради одной лишь книги заманили моего кузена на остров. Что молчите? Я угадал?

Мне стало не по себе. Я тут же представила, как Рагнар выкладывает на стол все известные ему факты моего сотрудничества с аконийской разведкой, а в конце добавляет, что теперь моя песенка спета, и сейчас меня выкинут за борт, чтобы я больше не путалась под ногами Стиана и не пыталась отдать его на растерзание врагам.

– Нет, вам не книга нужна, – продолжил Рагнар, – а мой кузен. Вы, миледи, так сказать, решили нагуляться напоследок. А чтобы в Фонтелисе не было сплетен на ваш счёт, вы задумали заманить моего кузена на забытый всеми богами остров, чтобы там закрутить с ним курортный роман и предаваться плотским утехам дни и ночи напролёт вдали от чужих глаз и ушей. Хороший план, вот только через две недели вы вернётесь в Фонтелис к своему прекрасному принцу…

– Не вернусь, – снова попыталась оправдаться.

– Вернётесь– вернётесь. – был непреклонен Рагнар. – А мой кузен вернётся во Флесмер к своим пыльным фолиантам и одиноким вечерам в пустом доме. А мне потом снова вытаскивать его из пучины уныния и возвращать вкус к жизни. Нет, хватит с него душевных потрясений. Оставьте его в покое. Лучше разбейте сердце мне.

– Вам? – опешила я. – С чего бы это вдруг?

– Так ведь я всецело готов пасть к вашим ногам, целовать ваши стопы и петь серенады о любви, лишь бы вы забыли о Стиане. Ради кузена я готов принести в жертву себя. Так и быть, играйте моими чувствами, терзайте, влюбляйте, а потом гоните прочь. Я на всё согласен. Я вытерплю все мучения, а потом как побитый пёс вернусь домой к своей ненаглядной Аннете. Она примет меня и отогреет, залечит душевные раны, и я смогу жить дальше. Даже научусь спокойно смотреть на ваши снимки в газетах, когда вы станете королевой и не будете сходить с первых полос.

Проникновенная речь. Я уже почти ощутил себя злобным божеством вроде Камали, которое питается мужчинами на завтрак, обед и ужин. А уж эта безграничная забота старшего кузена о младшем едва не заставляет пустить слезу умиления. Вот только Рагнар ошибается на мой счёт: становиться королевой я не собираюсь и расставаться со Стианом тоже. Вот только мне не убедить в этом Рагнара. А Стиана? Он ведь тоже не поверит, что я искренне хочу быть только с ним одним. Наверняка, Рагнар уже прожужжал ему все уши на мой счёт.

– Вы такой болтун, – только и оставалось сказать мне, – просто любо-дорого послушать.

– Я старался, – осклабился он.

– Какое счастье, что я не знакома с вашей женой. Ей бы, наверное, было интересно узнать, какой вы заботливый кузен.

Тут улыбка Рагнара быстро померкла, а я продолжила:

– Ещё раз предложите мне какую-нибудь непристойность, я узнаю её адрес и пришлю телеграмму с цитатами из ваших речей.

– О, неужели вы ревностная поборница семейных ценностей? Не знал. Я думал, аконийки в таких вопросах более прогрессивные.

– Ну куда уж нам до прогрессивности тромских мужчин.

– Ладно, – сдался он, – посмеялись и хватит. Но на счёт Стиана я серьёзно. Не терзайте его.

– Не буду.

– Вот и хорошо.

Этот полушутливый разговор оставил на душе неприятный осадок. Кажется, близкие Стиана считают меня чуть ли не истязательницей. Если Рагнар в курсе его переживаний, может и отец что-то прознал. То-то Мортен был со мной крайне неласков. Наверное, тоже думает, что я та ещё гадина, почище самовлюблённой Элисы. И Стиан теперь благодаря их увещеваниям наверняка того же мнения… Значит, разговор по душам нам уже не поможет. Доводы разума на Стиана не подействуют. Значит, придётся мне взыграть на его инстинктах, чтобы расположить к себе и отбить у него всякое желание слушать наговоры родственников.

В тот день, когда корабль наконец встал на рейде возле зеленеющего острова, я в сотый раз перебирала в голове все пункты своего плана по завоеванию Стиана. Очень скоро мы высадимся на залитый солнцем берег, исследуем ближайший лес, к вечеру обустроим лагерь, а там и ночь близко, и всё в моих руках…

Но как только я поднялась со своими вещами на палубу, все мои мысли вмиг улетучились, ведь я вновь увидела его – Шанти. Он стоял рядом с нашими рюкзаками, одетый во всё ту же рубаху свободного покроя, с той же чалмой на голове. Только электрический фонарь в руках портил образ, но Стиан вскоре убрал его в рюкзак.

– Неужели мой старый знакомый вернулся? – не удержалась я от сарказма. – Кажется ты говорил, для гамборцев, что северяне, что континентальные сарпальцы – все в сути заморские демоны. Так для кого же эта маскировка?

– Для таких же странников как и мы. Вдруг на берегу мы столкнёмся с бильбарданскими рыбаками. Придётся как-то объясняться. Будет лучше, если хотя бы одного из нас они примут за своего.

Что ж, он прав, будет лучше, если со мной на остров отправится Шанти, а не Стиан. Вот только как Шанти собирается объяснять бильбарданским рыбакам, что он делает на острове и кого с собой привёл? Наверное, лучше мне не знать. Лучше нам вообще ни с кем на Гамборе не встречаться.

Как только мы оказались в шлюпке, я ещё раз убедилась, что простым наше странствие по экзотическому острову не будет. Сидя между нашими увесистыми рюкзаками, Стиан старательно натягивал на Гро намордник из плетённых кожаных шнурков, а тот упрямо уворачивался и жалобно поскуливал.

– Что ты с ним делаешь? – поинтересовалась я.

– Облегчаю твою работу.

– В каком смысле?

– Я своего старичка знаю. Он же охотничий пёс, слежка за зверьми у него в крови. Как только мы высадимся на берег, он рванёт в лес и распугает там своим лаем всё живое. Как же тогда ты будешь снимать гамборских зверей и птиц?

– Ты прав, для съёмки мне понадобится тишина. Но ты же не будешь всё время заставлять Гро ходить с этим кляпом?

– Нет, конечно. На ночь я его обязательно сниму. После заката грубый голос Гро нам пригодится. Кто-то же должен отпугивать от нашего лагеря водяных мангустов и руконожек.

– Уже не в первый раз я слышу про руконожек, но ни разу их не видела.

– Это хорошо. На вид они не самые симпатичные звери.

– А они опасны?

– Руконожки? Нет, что ты, они совсем крохи. Но утащить еду из наших рюкзаков могут. Это водяных мангустов стоит опасаться?

– Почему? – искренне не поняла я.

– Они здесь размером с пуму. Не такие юркие, как их маленькие сарпальские собратья, но довольно хищные. Но ты не бойся, Гро будет на страже. А нам с тобой, пожалуй, придётся нести попеременное дежурство и спать по очереди. Я не уверен, что в прошлый раз мы с Рагнаром за два дня, проведённых на острове, увидели всех представителей островной фауны. В лесах Гамбора могут обитать звери поопасней мангуста.

Что ж, он прав – безопасность превыше всего. Но это не значит, что из-за ночных дежурств и попеременного сна я откажусь от своих намерений соблазнить Стиана. Просто подыщу для этого более удобное место и время.

Как только шлюпка зарылась носом в песок, мы высадились на берег и выгрузили наши вещи. Матрос из команды Рагнара поспешил вытолкать судёнышко обратно в воду, а после погрёб в сторону корабля, на прощание махнув нам рукой.

– Ну что ж, – сказал Стиан, – вот мы и на месте. Готова к новым приключениям?

– С тобой я готова на многое, – не удержалась я от многозначительной реплики.

Стиан только смущённо улыбнулся и сказал:

– Тогда вперёд?

– А может повременим хотя бы полчаса? Мне нужно сделать несколько снимков пляжа и прибрежного леса.

– Конечно. Мы же именно для этого сюда и приплыли.

Пока Гро рыскал вдоль кромки леса и принюхивался к новым ароматам, я разложила мой облегчённый штатив и приступила к съёмке на новую камеру.

Какой изумительный вид: голубое безоблачное небо, синее море, светлый песок и тёмно-изумрудная завеса из разлапистых пальмовых листьев, что тянутся к воде и нависают над линией прибоя. Если бы не череда приземистых стволов древовидного папоротника, пейзаж был бы неотличим от того, что я не раз снимала на пляже Камфуни. Да уж, пока что островная флора не особо поражает воображение. Может, в глубине леса в мой объектив попадёт что-нибудь новое и интересное?

Покончив с съёмной, я сложила аппаратуру, перекинула сумку через плечо, а потом потянулась к рюкзаку, чтобы водрузить его на спину, и едва не рухнула под его тяжестью на землю. Хорошо, что Стиан был начеку и придержал мою ношу, пока я поправляла лямки.

– Прости, но у меня самого всё набито под завязку.

– Ничего, я справлюсь.

– Но у тебя ещё и аппаратура.

– Мне и не привыкать таскать тяжести. Это всё издержки моей профессии.

– Ничего, мы будем идти с перерывами на отдых. Главное, найти ручеёк или водопад и обустроить возле него лагерь. Тогда дня три можно будет бродить вокруг и исследовать окрестности налегке. За это время провизии поубавится, и потом нам будет проще сниматься с места и идти дальше.

Что ж, его слова меня приободрили. Минут на пять. А потом я старалась всё больше смотреть по сторонам и набираться новых зрительных впечатлений, лишь бы не думать о каменной тяжести за спиной.

Углубившись в заросли, мы словно попали в зачарованный лес. Вроде бы только что на побережье был ясный солнечный полдень, а тут, в зарослях, всё окутано сумраком. Кроны исполинских деревьев переплелись вежду собой и нависли над нашими головами плотным сводом. Редкие лучики пробивались меж узловатых ветвей и падали на землю, плотно устланную поломанными сучками и гниющими листьями, что недавно опали с ветвей. Из-под преющего ковра высовывались лопухи папоротников и опутанные лианами гигантские фикусы. Воздушные корни свешивались с их ветвей и тянулись изогнутыми канатами до самой земли. А ещё здесь повсюду был дикий плющ, что окутал стволы деревьев своими мелкими листьями словно чешуёй. И ни одного цветка вокруг, ни одного плода в этом тёмном лесу – только зелень лопухов, зелень травянистых розеток, зелень древесных крон.

Через полчаса наших блужданий цветовое однообразие леса разбавили желтоватые проплешины мха. Они были повсюду: на стволах поваленных деревьев, на изогнутых щупальцах лиан, на свободных от папоротников клочках земли. А ещё тут появились грибы – вытянутые, чёрные и склизкие. Один их вид вызывал отвращение. Но ещё большую брезгливость во мне будили лужицы и запруды, поросшие водорослями и плесенью.

Запах от них тянулся самый что ни на есть премерзкий. Эта смесь гнили и затхлости заставляла каждый раз задерживать дыхание, стоило нам пройти мимо очередной ямки с протухшей водой. Но вот от чего нельзя было избавиться и убежать, так это от насыщенной влагой атмосферы, что накрыла нас своим удушающим покрывалом. Воздух был буквально пропитан водой. Все листья покрылись испариной. Капли стекали с них и падали вниз с монотонным стуком. Мы будто попали под дождь. Одежда вмиг вымокла, да ещё и пропиталась потом. А тут в добавок ко всему налетели мухи, норовя забраться нам в уши и носы. Хорошо, что Стиан предусмотрительно купил для нас шляпы пасечников с защитной сеткой, иначе бы я сошла с ума после пяти минут такого похода. Вот бы ещё рюкзак стал полегче, тогда наша экспедиция и вовсе показалась бы мне увеселительной прогулкой.