Текст книги "Миледи и притворщик (СИ)"
Автор книги: Антонина Ванина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 109 страниц)
– А наследник? – прервала мою тираду Мари. – Что будет с наследником рода Бланмартель?
– А при чём здесь наследник? – вошла я в раж и уже не могла остановиться, делясь тем, что уже давно накипело. – Придёт время, и он появится на свет. Или не появится. Думаешь, сейчас мне есть дело до рода Бланмартелей? После всего, что я для него сделала, я имею право подумать и о себе. А у меня в последний месяц появилось слишком много времени для размышлений. И очень неутешительных. Во-первых, я наверняка не смогу стать хорошей матерью. Я просто не знаю, как это делается. Зато благодаря маме я прекрасно знаю, как делать не надо. Во-вторых, что хорошего в том, что из-за меня в этом мире станет на одного несчастного и недолюбленного ребёнка больше? Это неправильно, кругом и так много страданий, не стоит их приумножать. Поэтому, в-третьих, если роду Бланмартель суждено прерваться на мне, пусть так и будет. Королевство от этого много не потеряет, ну а мне после смерти уже будет всё равно, остались ли Бланмартели на этом свете или нет.
– Эмеран, – мягко произнесла Мари, – ты на взводе.
– Ещё на каком, – охотно согласилась я.
– Только не надо рубить с плеча. Остынь и сделай паузу. Ну, подумай сама, что будет хорошего, если ты в одночасье порвёшь с принцем и родителями? Зачем во цвете лет становиться изгоем? Ты ведь только-только обрела успех благодаря своим фотоработам, так зачем же растаптывать его собственными ногами?
– А ты что предлагаешь? Сжать зубы и с улыбкой ехать в загородную резиденцию Адемара, чтобы порадовать маму с папой?
– А почему бы и нет? – огорошила меня Мари. – Ты ведь Бланмартель, славная продолжательница своего рода. Вспомни, какие отношения связывали женщин из вашей семьи с королевской династией.
Какие? Самые, что ни на есть страстные и порочные. Многие столетия короли и принцы не брали в жёны дочерей герцогов Бланшарских, зато с радостью делали их своими фаворитками. Моя двоюродная прапрабабка Наталина Бланмартель и вовсе стала любимицей народа и главной пассией короля.
– Послушай, – продолжила Мари, – что тебе стоит отвергнуть матримониальные притязания принца и стать для него просто любовницей? Сейчас не те времена, что раньше, держать тебя на виду рядом с законной женой никто не будет. И бежать в постель по первому зову тебе точно не придётся. Будете встречаться с Адемаром время от времени. Он сможет утолить свою страсть, ну а ты можешь зачать от него ребёнка. Желательно, после его свадьбы с другой девушкой, чтобы он уже точно не смог затащить тебя под венец. А потом ты родишь ребёнка, дашь ему свою фамилию, как и мечтала. Родителям скажешь, что жизнь сурова, что Адемар полюбил другую, зато тебе оставил частичку самого себя. Поверь, если они и будут гневаться, то недолго, ведь их внук будет королевских кровей, а это очень престижно. К тому же, твой ребёнок ни в чём не будет нуждаться, его отец этого не допустит. Как бы ни сложилась твоя карьера, а у вашего с принцем отпрыска будут самые лучшие игрушки, самые профессиональные и душевные няньки, потом самая лучшая школа, лучший университет, лучший дом и лучший автомобиль. Одна ты вряд ли сможешь всё это ему дать. Так не лучше ли выбрать для будущего герцога Бланшарского подходящего отца? Жить с этим отцом вовсе не обязательно. Зато будешь получать от него достойное пособие на содержание ребёнка. Может, даже сумеешь отложить из этих денег сумму на покупку новых земель и реставрацию фамильного замка. Пусть будущий герцог Бланшарский растёт с осознанием величия своего рода, а не с вечной виной за то, что чужие люди топчут земли его предков.
План Мари вначале обескуражил меня, но чем больше я в него вслушивалась, тем больше понимала, что есть в её словах много разумного. Отделаться малой кровью и убить одним выстрелом трёх зайцев, а именно: избавиться от поползновений Адемара, родить наследника и утихомирить родителей – это очень заманчивая перспектива. Пожертвую гордостью и буду свободна ото всех и вся. Адемар переключит внимание с меня на новую жертву, родители успокоятся и больше не будут поднимать тему наследника, а вот ребёнок… С ним всё будет намного сложнее.
Мари права, если я не смогу найти в себе сил любить его, то должна окружить любовью других людей. Десятки поколений аконийских аристократов в детские годы воспитывались не родителями, а кормилицами и няньками из числа простых деревенских женщин. Я вот до сих пор с теплотой вспоминаю мою нянюшку Энору, что была птичницей, а потом и кухаркой в нашем загородном доме. Она всегда обнимала и жалела меня, когда мама срывалась на крик после очередной моей детской проказы. А ещё она рассказывала сказки на ночь, дула на ранку, если расшибу колено, хранила наши с Лорианом детские секреты и никогда не жалела похвалы за наши успехи. Если бы не нянюшка Энора, я бы слишком поздно узнала, что среди взрослых людей порой встречаются добрые и отзывчивые натуры.
Значит, решено. Для своего будущего ребёнка я должна заранее найти такую же нянюшку, что была и у меня в детские годы. Дипломированные дамы с педагогическим образованием подойдут на роль гувернанток, а вот душевность и теплоту лучше искать среди далёких от городской суеты женщин. В деревне, например. Да и самой мне не плохо бы туда переехать, чтобы свить для будущего герцога безопасное гнёздышко на лоне первозданной природы, где воздух чист и трава зелена…
Вот так я и вспомнила о резиденции маркизов Мартельских и начала планировать переезд в живописный сельский район к северу от Эрминоля. Поскольку резиденцию, после того, как сгорела предыдущая, строил мой прадед, известный гуляка и вечный должник своих кредиторов, её трудно отличить от соседних деревенских домов. Разве что чердак над вторым этажом выдаёт в этом строении замах на малобюджетный коттедж.
Не так давно домик принадлежал Лориану. Помнится, он приезжал туда из столицы лишь на выходные, чтобы поудить карпов в озере неподалёку. Что ж, стало быть, мне придётся немало потрудиться, чтобы сделать из холостяцкого логова приличный дом, где будет удобно жить маленькому ребёнку. Но одного удобства мало. Надо будет присмотреть среди соседок приличную женщину с лёгким характером и задорным смехом. Прямо как у моей нянюшки Эноры.
Вот для этого я сейчас и еду через три графства в деревеньку Авиль, чтобы начать готовиться к новой жизни. Правда, за пару часов, что я уже провела в дороге, меня пять раз успела посетить тревожная до дрожи мысль – а нужна ли мне такая новая жизнь?
Жаль, что со мной больше нет моего советчика – янтарного скорпиона. Он бы вовремя подсказал, правильным ли путём я иду, или же стоит остановиться и повернуть назад. Но теперь никто не жалит меня в грудь, никто не защищает меня от колдовства и поспешных решений. Зато где-то в старом Сарпале маленькая девочка, наконец исцелилась от затяжной болезни и теперь снова радуется жизни. Ну, а я… Мне просто нужно не бояться отвечать за все свои решения и поступки. Просто нужно взять судьбу в свои руки и ни о чём не жалеть. Иначе я сойду с ума и стану такой же дёрганой и вечно всем недовольной женщиной, как моя мама. А этого я точно не хочу.
Глава 2
Свадебное торжество в честь Марибель и Кантена было в самом разгаре. Гости со всего королевства съехались в поместье дяди Сирила, чтобы поздравить молодожёнов. Приехала и я – не могла пропустить такой знаменательный день в жизни кузины. А ещё в Валор прибыл Адемар – как же принц мог проигнорировать свадьбу дочери королевского инспектора юстиции? Это было бы так не учтиво.
Весь день я мастерски ускользала от неудобных расспросов, наводящих скуку бесед, даже смогла отвертеться от обряда ловли букета невесты. К неудовольствию многих. Такое ощущение, что половине гостей не терпелось увидеть, как я выхватываю из загребущих рук соперниц вожделенные цветы, а потом все вокруг поздравляют меня, и Адемар встаёт на колено, протягивает кольцо с огромным бриллиантом и делает мне предложение. Ну, или ещё что-то в этом же духе. Публике ведь нужно больше хлеба и зрелищ, одной свадьбы им явно маловато.
Атмосфера всеобщего веселья давила на виски не хуже тисков. Я пыталась заглушить тревогу и раздражение вином, но ничто не могло мне помочь, пока Адемар где-то рядом.
Я так старательно скрывалась от него то в саду, то среди толпы у фуршетных столиков, то в доме дяди Сирила, что едва не пропустила самое главное. Стоя у окна гостиной, я имела удовольствие наблюдать, как во дворе около столика с закусками Адемар мило воркует с какой-то девицей. Ах да, узнаю дочь герцога Фермонского Лауру. Когда-то в прессе писали, что она моя главная соперница за внимание принца. Ну что ж, теперь оно ей в полной мере досталось. И не только от Адемара.
Гости вокруг уже с ехидцей перешёптываются, поглядывая на этих голубков. Наверное, заодно и мне перемывают кости. Может, даже жалеют меня. Или просто насмехаются. Ведь принц, похоже, нашёл себе новую возлюбленную. А старой, стало быть, скоро даст отставку. Или оставит про запас, на всякий случай, когда Лаура наскучит. Точно, теперь она будет его пассией, а потом и будущей королевой. А я останусь на скамейке запасных. Даже не фаворитка, а так – лекарство от скуки. Зато, когда Адемар успеет заскучать рядом со своей Лаурой, он метнётся ко мне, а я уж не упущу шанс заполучить королевское семя во славу рода Бланмартелей…
О боги, о чём я только думаю? Как я до такого докатилась? Откуда в моих мыслях столько грязи? Наверное, это вино ударило в голову. Тогда мне пора на свежий воздух, проветриться и прийти в себя.
Стоило мне выйти во двор, как голоса поблизости замолкли. Повисла напряжённая пауза, от которой в пору бежать. Кажется, гости ждут, что я устрою Адемару искромётную сцену ревности и оттаскаю Лауру за волосы, чтоб не смела больше покушаться на мою монаршую добычу. Ну, пусть ждут, если им так хочется. Я же даже смотреть в сторону этой сладкой парочки не собираюсь. У меня других забот полно.
Минут пять я петляла по саду и лабиринту из постриженных кустарников, прежде чем нашла уединённое местечко возле беседки. Мне хотелось просто посидеть в одиночестве и попытаться выкинуть из головы все тянущие меня на дно мысли и просто насладиться погожим деньком и зеленью вокруг. Но не прошло и пары минут, как мой покой был нарушен – Адемар нашёл меня и явно намеревался вызвать на серьёзный разговор.
– Ты избегаешь меня? – тут же начал он с претензий. – Неделю назад ты покинула столицу, уехала в какую-то глухомань, где нет телефона, и я узнал об этом почему-то не от тебя, а от службы безопасности.
– Так ведь в той глухомани нет телефона, чтобы тебе позвонить, ты же и сам должен это понимать, – попыталась я отбиться от его обвинений.
– Это не повод пропадать и не ставить меня об этом в известность.
Я не выдержала и прыснула от смеха. Какой потешный каламбур Адемар только что выдал. Сам не понял, что сказал. А теперь ещё и сверлит меня недовольным взглядом, говоря:
– А сегодня ты почему-то делаешь вид, что мы чужие люди, и даже не хочешь составить мне компанию.
– У тебя уже есть компания по имени Лаура Фермонье.
– О, да ты ревнуешь, – с довольным видом усмехнулся он, и я вдруг поняла – Адемар специально заигрывал с Лаурой у всех на виду, чтобы вызвать моё неудовольствие. До чего же дешёвая манипуляция.
Кажется, и на моих губах заиграла ухмылка, потому как Адемар резко вспыхнул и накинулся на меня с требовательными расспросами:
– Так значит ты переехала жить за город не просто так? Кто там у тебя? Любовник? Тот лётчик, с которым ты летала в Сарпаль? Думаешь, я не знаю, что между вами было?
О нет, только сцен ревности мне не хватало. Не сейчас...
– При чём тут Леон Алар? То, что между нами было, прошло и уже очень давно. Сейчас он крутит роман с той актрисой из фильма про бродячий цирк и жалостливого барона. Все газеты об этом пишут.
– Тогда зачем ты уехала в Авиль?
– Хочу восстановить принадлежащую мне резиденцию. Или мне это запрещено?
Последний вопрос принц пропустил мимо ушей и продолжил допрос:
– С кем ты там живёшь? Кто у тебя бывает?
– Помощница по дому и её отец плотник. Отцу лет семьдесят, если тебе это интересно.
– Хорошо, – Адемар неожиданно сменил обвинительный тон на благодушный. – Думаю, присутствие службы безопасности возле твоего дома не повредит. Авиль – слишком неспокойное место. Раз ты живёшь в своём поместье одна, кто-то должен за тобой приглядывать.
От услышанного мне стало дурно. Это же надо было так изощрённо вывернуть ситуацию. Теперь Адемар, мало того что подозревает меня в нечестной игре, так ещё грозится соглядатаев ко мне приставить. Ну, это уже слишком!
– Ты просто помешался, – недовольно буркнула я.
– Что? – с угрозой в голосе вопросил он. – Так это я делаю что-то неправильно? Я постоянно всё порчу? Да я из кожи вон лезу, чтобы сделать тебе приятно. Но ты этого не ценишь. Ты ведёешь себя безответственно. Если бы не ты, наша пара была бы идеальной.
Последняя фраза, видимо, должна была прозвучать как грозное обвинение в мой адрес, но вызвала у меня только безудержный смех.
– Знаешь, – немного успокоившись, сказала я озадаченному моей реакцией Адемару, – если уж я мешаю нашей паре стать идеальной, попроси помощи у Лауры. Может, она сумеет подарить тебе идеальные отношения.
– Ты невыносима, – с раздражением бросил Адемар. – сколько бы раз я ни признавался тебе в любви, ты будто этого не слышишь и в ответ говоришь лишь гадости. Видимо, мои признания тебе не нужны. Тебе нужна вольная жизнь и любовники. Ну, тогда езжай в свой Авиль, наслаждайся жизнью. Я тебя больше не держу.
Наверное, по плану Адемара после этих слов я должна была кинуться ему на шею и со слезами раскаяния прокричать, что он мне дорог, что я хочу быть с ним рядом, несмотря ни на что. А ещё я должна повиниться в своей холодности и попросить прощение за все нанесённые ему обиды. И тогда Адемар милостиво простит меня, а заодно потешит своё самолюбие, глядя на дрожащую от страха потерять его маркизу. Ну, мечтать не вредно.
– Ладно, – поднялась я с места, чтобы покинуть беседку, – пойду обратно к гостям. Праздник, всё-таки.
Я почти успела обойти преградившего мне дорогу принца, как он вдруг схватил меня за локоть и силой притянул к себе. В его глазах бушевала ярость, и на миг я даже пожалела о собственной дерзости.
– Завтра ты прибудешь в мою резиденцию, – вкрадчиво, с нотками угрозы произнёс он. – И завтра же покажешь, как сильно ты хочешь быть со мной.
– Но… – попыталась было я на ходу сочинить новую отговорку, но Адемар не дал мне договорить.
– Никаких "но". Мне надоели эти игры, Эмеран. Либо завтра ты станешь моей, полностью и без остатка, либо я воспользуюсь твоим советом и отправлю приглашение Лауре Фермонье. Я и так был слишком терпелив к твоим выходкам. Похоже, что зря. Теперь выбор за тобой. Смотри, не ошибись.
И он отпустил меня. А я... я нацепила на себя маску невозмутимости и пошла вперёд, не оглядываясь.
Сердце стучало как бешеное, руки потряхивало. Ещё немного, и я задохнусь от перехватившего горло волнения. Что это только что произошло? Адемар выдвинул мне ультиматум? Причём, в самой унизительной форме. Это какой-нибудь юной и неопытной девице он мог бы вещать про "станешь моей полностью и без остатка", она бы от счастья чувств лишилась и сразу же упала в его объятия. А я успела много повидать в этой жизни и точно знаю, что означает на языке властных мужчин "полностью и без остатка". Покорность, уступчивость, молчание и терпение со стиснутыми зубами со стороны женщины и полнейшая разнузданность со стороны мужчины. А там и до насилия с извращениями недалеко.
Нет уж, к чёрту все эти планы с зачатием будущего герцога и ролью любовницы. Я никогда не была постельной игрушкой, и даже ради будущего рода Бланмартелей ею становиться не собираюсь. Я ещё не настолько потеряла самоуважение, чтобы делать в постели то, что мне противно и не приносит удовольствия. Наверное, не надо мне было тянуть с поездкой в резиденцию Адемара и будить в нём зверя. А с другой стороны, раз в мужчине дремлет зверь, то хорошо, что я разглядела его оскаленную пасть прежде, чем оказалась в лапах обнаглевшего чудовища.
С этими мыслями и твёрдой уверенностью положить конец бесперспективным отношениям с Адемаром я направилась к поместью, даже выхватила у проходящего мимо официанта бокал шампанского, чтобы отпраздновать своё взвешенное и бесповоротное решение. Но моему торжеству быстро пришёл конец.
– Хватит пить, ты позоришь нас, – шикнула мама.
Я и не заметила, как она подкралась ко мне. Мне так хотелось осушить бокал, но мама ухватила меня за руку и спешно увлекла в сторону дома.
Я думала, что-то случилось, но когда она завела меня в пустующую уборную, то первым делом выпалила:
– Ты позоришь нас с отцом! Прекрати немедленно!
Она выхватила шампанское из моих рук и спешно закрыла дверь на защёлку, видимо, чтобы никто не помешал ей вволю поучить меня жизни.
– Что ты творишь? – прошипела она. – Ты хоть понимаешь, как гадко выглядишь со стороны?
– А что такое?
– Да ты же пьяна.
Я посмотрела в зеркало над раковиной, попыталась найти на своём лице дурацкую улыбку, блеск в глазах и прочие приметы того, что градус веселья взял надо мной верх, но ничего подобного там не было. Было только напряжённое выражение лица и раздражение. И с каждой секундой оно только росло.
– Мари вышла замуж. Имею право немного повеселиться.
Я попыталась отобрать у мамы бокал, но она была начеку и просто вылила шампанское в раковину.
– Ты просто омерзительна, – процедила она, одарив меня плохо скрываемым отвращением во взгляде. – Столько уважаемых людей сегодня здесь собралось, и все они видели, как на твоих глазах принц любезничает с этой выскочкой Фермонье. А ты просто смотришь на них, как дура, и даже не можешь отстоять то, что с таким трудом заполучила.
– А что я заполучила?
– Право стать невестой наследного принца.
– Ну, это уж ему одному решать, кому быть его невестой, а кому нет.
– Ты очень глупа, раз так думаешь. Любой женщине, если она того хочет, под силу и влюбить, и женить на себе мужчину. Настоящая женщина сделает всё, чтобы расположить к себе даже самого холодного мужчину. А ты просто никчёмная, раз не можешь удержать подле себя наследника, который первым сделал шаг навстречу.
– Адемар не пёс на поводке, зачем мне его удерживать? Он свободный человек, готовый принимать взвешенные решения. Раз он переключился на, как ты сказала, выскочку, чей отец, к твоему сведению, владеет крупнейшей сталелитейное компанией в нашем королевстве, да ещё скупил половину политических изданий, то Адемар явно знает, что делает.
– И ты сдашься? Так просто опустишь руки и позволишь Лауре Фермонье занять твоё место?
– Моё место – по ту сторону камеры, мама. Это единственное место, которое я по праву могу назвать своим. А за мужчин у меня нет привычки сражаться. Обычно, они борются за меня.
– Что? – презрительно вопросила она. – Что ты о себе возомнила? Да ты даже ту деревенщину с лицензией пилота не смогла удержать, вот он и бегает, то к певицам, то к актрисам.
– Твоими стараниями, мама, – не сдержалась я, – твоими стараниями.
На миг она потеряла дар речи и едва не задохнулась от негодования, но быстро взяла себя в руки и принялась за своё излюбленное занятие – морально уничтожать меня:
– Ты – ничто и никто, Эмеран, запомни это и больше не тешь себя иллюзиями, будто принц без ума от тебя и будет вечно бегать за тобой. Не будет, когда поймёт, что ты из себя на самом деле представляешь. У тебя нет ни образования, ни воспитания, ни чувства такта. Тебя засмеют при дворе, как только увидят, как ты орудуешь ножом и вилкой. Ты даже не стоишь и мизинца этой пигалицы Фермонье. А знаешь почему? Потому что ты с детства была неуправляемой и не хотела ничему учиться. Тебя ничего не интересовало, ни языки, ни живопись, ни игра на музыкальных инструментах. Ты ничего не умеешь, у тебя нет вкуса. Ты и одеваешься отвратительно. Что ты на себя сегодня нацепила? Что за варварские украшения?
– Их подарил мне сам визирь Абарак-джах Нигош. Я надевала их на все официальные приёмы после возвращения из Сахирдина. Это сарпальское колье и браслет уже стали моей визитной карточкой.
– Эти сарпальские побрякушки надо носить в Сарпале, а не здесь. Они же не сочетаются с вечерним платьем. И каблуки, зачем ты их надела? С твоим отвратительным ростом они ещё больше уродуют тебя. И этот макияж… лучше смой, ты похожа на клоуна.
Ага, в ход уже пошли замечания про внешность. Ну, причину этой нетерпимости я знаю лет с шестнадцати.
– Не надо завидовать, – не сдержала я улыбки. – Ревность увядающей матери к хорошеющей дочери никогда никого не красила.
В её глазах полыхнул костёр ярости, и в следующий миг мою щёку обожгла нестерпимая боль. Мама наградила меня оплеухой. И не только.
– Дрянь, – процедила она. – Какая же ты дрянь. С пелёнок меня ненавидишь, всё делаешь наперекор, а теперь ещё и унижаешь. Да кто ты такая, чтобы меня упрекать? Ты – пустое место, без нашей фамилии ты просто ноль, ничто и никто. Всё, что у тебя есть, только благодаря нам с отцом. Мы дали тебе слишком много. Намного больше, чем ты заслуживаешь. И теперь настало время возвращать долги.
Я не могла отнять ладонь от пылающей щеки. Никогда ещё мама не поднимала на меня руку. Никогда. А теперь… так больно. Невыносимо больно. И слезы предательски щиплют глаза.
– Прекрати истерику, – услышала я ледяные как стужа слова матери. – Сейчас ты приведёшь себя в порядок, выйдешь к гостям и прилюдно возьмёшь принца за руку. Праздник вы покинете вдвоём. Все должны это видеть. Мы с отцом не потерпим пересудов, будто принц предпочёл другую. Ты меня поняла, Эмеран? Поняла?
Её слова гремели в голове подобно колоколу, а я была готова кивать и кивать, лишь бы она замолчала.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо произнесла она, отпирая дверь. – Надеюсь, скоро в газетах появится новость о вашей с принцем помолвке. Буду рада видеть тебя дома, когда на твоём пальце появится обручальное кольцо.
На этом она покинула уборную, а я ещё долго приходила в себя, силясь не разрыдаться и не разбить кулаком зеркало, в котором отражалась никчёмная уродка.
Нет, прочь, дурные мысли, прочь! Это всё неправда. Все слова матери – ложь. У меня прекрасная фигура, породистое лицо, свой неповторимый стиль и непоколебимая уверенность в себе. Я – самая лучшая, самая неповторимая, самая талантливая. Да, у меня много недостатков, но достоинств гораздо больше. И чужая злость вперемешку с завистью их не затмят – я этого не позволю.
Это спасительно заклинание я придумала для себя лет в шестнадцать, не в силах больше терпеть придирки матери. Но вот какое заклинание мне теперь придумать, чтобы сохранить уважение к себе после предстоящего свидания с принцем? Или не будет никакого свидания и поездки в его резиденцию? Я ведь уже решила порвать с ним и уступить дорогу Лауре. Но это было до слов мамы, что только обручальное кольцо вернёт меня в лоно нашей семьи.
Голова разрывалась от противоречий. Я пыталась взвесить все доводы за и против, но мысли спутались и в висках снова застучало.
Что теперь делать, как поступить? Остаться верной себе или снова попытаться стать достойной уважения дочерью? Быть растоптанной, униженной и уничтоженной принцем или собственной матерью? Какое бы решение я ни приняла, оно всё равно сделает меня несчастной. Осталось только понять, какую степень страданий я смогу осилить, а какая окончательно убьёт меня.
Я аккуратно ополоснула щеки холодной водой и на миг мне даже стало легче. В голове прояснилось, и я почти уговорила себя принять единственно верное решение. Но тут в уборную вошла посетительница, и весь мой боевой настрой мигом пропал. Лаура Фермонье. Только её тут не хватало.
Мы встретились взглядами, и я пулей рванула к выходу. Кажется, она и сама не ожидала меня здесь увидеть. А мне и подавно не нужна её компания. Ещё не хватало, чтобы и она втянула меня в неприятный разговор. Это было бы последней каплей...
Выйдя в коридор, я не успела дойти до гостиной, как вдруг столкнулась с дядей Сирилом.
– О, племянница, а я тебя и ищу. Уделишь внимание любопытному человеку?
Ну вот, только задушевных бесед мне сейчас не хватало. Хотя, дядя Сирил о душе никогда не говорит, всё больше о делах.
– В последний раз, когда я с тобой беседовала, ты передал мне приглашение в оперу и просьбу министерства иностранных дел поехать в Ормиль. И после этого моя жизнь резко пошла под откос.
– Да ладно тебе, – не воспринял он мои слова всерьёз. – Зато как ты прославилась и разбогатела. А теперь ещё стала перспективной невестой. И только попробуй сказать после этого, что я приношу плохие вести.
– А что на этот раз? Снова добрые вести, которые будут мне стоить жизни и свободы?
Дядя Сирил заметно скривил губы от такой формулировки и спешно сказал:
– Пройдём в мой кабинет, там и узнаешь.
И я пошла. Вряд ли дяде удастся ещё больше испортить мне настроение своими разговорами. В моём нынешнем состоянии это просто невозможно.
Стоило нам приблизиться к кабинету, как дядя Сирил любезно открыл дверь и пропустил меня вперёд. Но стоило мне войти, как дверь за моей спиной захлопнулась и замок заскрежетал. Я обернулась, несколько раз подёргала ручку и поняла, что угодила в ловушку. Ну, дядя, ну прохиндей…
Я неспешно и с достоинством обернулась, чтобы увидеть дядин рабочий стол у окна и двух сидящих за ним мужчин средних лет, что в напряжении взирали на меня
– И кто же из вас тот самый любопытный человек? – припомнила я слова дяди.
Незнакомцы тут же поднялись с места и замерли. Так, один долговязый и в очках, второй не в меру упитанный и с усами. И обоих роднят сероватые костюмы-тройки мешковатой формы и абсолютно невыразительные и неприметные черты лица. Опыт подсказывает, что это люди из секретной службы. После каждой поездки в Сарпаль мне приходилось подолгу беседовать с точно такими же нарочито непримечательными личностями.
– Миледи, – учтиво поклонился долговязый господин в очках, – рад с вами познакомиться. Моя фамилия Эртель.
– Юрсен, – коротко буркнул его спутник.
– Прошу вас, миледи, присаживайтесь.
Я не спеша обогнула кабинет, обошла стол, аккуратно положила руку на спинку стула и отодвинула его подальше от не сводящих с меня взглядов мужчин. Немного подумав, я всё же села и сказала:
– Господа, если честно, сейчас не самый подходящий момент для очередного допроса. У моей кузины свадьба. Праздник в самом разгаре, а вам опять от меня что-то нужно. Я уже написала для ваших коллег подробный отчёт о поездке. Леон Алар даже книгу издал о нашем путешествии. Все подробности наших скитаний там есть. Можете купить в любом книжном магазине и ознакомиться.
– Боюсь, миледи, – присаживаясь, подал голос долговязый тип по фамилии Эртель, – вы приняли нас за кого-то другого. Видимо, ваше грандиозное путешествие на юг Сахирдина заинтересовало весьма компетентных людей, но не нашего круга.
– Да? И какие круги вы тогда представляете?
Молчаливый Юрсен только хмыкнул, а его коллега терпеливо пояснил:
– Скажем так, нашу скромную организацию можно назвать службой внешних связей.
Как интересно. Не секретная служба, а просто служба внешних связей. Только мне одно не понятно:
– И в чём разница между разведкой и разведкой?
– В сфере интересов, миледи, исключительно в ней. Тем, кто беседовал с вами ранее, нужна была информация о заморском континенте. Нас же интересуют люди. Конкретные люди, которые, как правило, живут по соседству. Совсем рядом.
– Прекрасно. Только непонятно, при чём тут я?
Юрсен снова хмыкнул, но опять ничего не сказал. И меня уже начала раздражать эта странная встреча в дядином кабинете. Теперь я была близка к тому, чтобы распрощаться с настырными служаками, но тут Эртель вынул из внутреннего кармана пиджака фотографию, положил её на стол и медленно придвинул ко мне со словами:
– Вам знаком этот человек?
Я нехотя взглянула на снимок и тут же пожалела, что под рукой нет бокала чего-нибудь крепкого. Шампанское мне уже не поможет – только виски.
Я снова увидела Шанти. Вернее, Стиана Вистинга, судя по отсутствующей чалме, приглаженным волосам и деловому костюму. В момент съёмки он даже не пытался смотреть в камеру, будто и вовсе её не заметил. И судя по зернистости фотографии, доктора Вистинга запечатлели на плёнку с очень большого расстояния, после чего снимок прошёл процедуру фотоувеличения. За ним что, следили? Фотографировали идущим по улице с высоты второго или третьего этажа здания через дорогу?
– Так вам знаком этот человек? – напомнил о своём вопросе Эртель.
– Очевидно, вы и сами знаете ответ. Это мой проводник. Сопровождал меня в путешествии по Жатжаю, потом в поездке по Сахирдину.
– И вам, конечно же, известно, что ваш проводник, выдающий себя в Сарпале за странствующего паломника, на самом деле доктор философии по фольклористике Стиан Вистинг?
– Разумеется, известно.
Не буду уточнять, что узнала я это в самый последний момент, а после выплакала целый океан слёз, неделю приходила в себя, а потом с дуру кинулась в объятия принца, потому как хотела забыться и избавиться от ноющей боли в сердце, а в итоге получила только головную боль и перспективу окончательно потерять себя. И всё из-за этого лживого чудовища по имени Стиан Вистинг. Ненавижу. Вспоминаю о тех волшебных днях, что мы провели рука об руку, и всё равно ненавижу.
– В таком случае, миледи, не могли бы мы просить вас о маленьком одолжении?
– Каком?
– Пригласите доктора Вистинга приехать в Фонтелис.
На миг мне показалось, что я ослышалась, а может Эртель просто пошутил, но нет – он сидел с абсолютно серьёзной миной и даже не думал улыбаться.
– Я что должна? Пригласить его в столицу? И зачем мне это делать, позвольте узнать?
– Того требуют интересы короны.
– Да? Так пусть корона и приглашает. Это несложно. Достаточно написать письмо и отправить его почтой.
– Миледи, – словно извиняясь, мягким тоном заговорил Эртель, – дело, которое мы хотим вам предложить, очень деликатное. Нам бы не хотелось, чтобы доктор Вистинг что-либо заподозрил. Будет лучше, если он приедет в Фонтелис к вам как к своей старой знакомой. Предлог будет самый благовидный и никоим образом не отразится на вашей репутации. Вы предложите доктору Вистингу неопубликованные фотографии тех склепов и руин, что снимали в Сахирдине. Ему как исследователю должны быть крайне интересны эти материалы.
Ещё бы. С его подачи я их и снимала. Вот только я никак не могу понять:
– Зачем вам заманивать Стиана Вистинга в столицу? Какой у вас к нему интерес?
