355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » Вечер потрясения (СИ) » Текст книги (страница 58)
Вечер потрясения (СИ)
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:11

Текст книги "Вечер потрясения (СИ)"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 122 страниц)

Вопреки не раз звучавшим с трибун грозным заявлениям, их так и не перебросили в Калининград, чтобы оттуда грозить стремительным и неотвратимым ударом полякам и чехам. «Длинная рука» российской армии так и осталась под Петербургом, став частью обороны западной границы великой державы. Той обороны, которая рухнула в одно утро, не выдержав яростного напора давно копившего силы врага.

Сотни людей, расчеты ракетной бригады, находившегося в подчинении командующего военным округом, в один миг переместились из сонной тишины городка в самое сердце пышущего пламенем и плюющегося свинцом ада, но многие умерли, так и не поняв этого. Бомбы обрушились на казармы, склады и ангары, в которых и в эту предрассветную пору техники суетились вокруг громадин пусковых установок оперативно-тактических ракет. Огненный вихрь разом поглотил, казалось, абсолютно все, но пламя угасло, и те, кто сумел по какой-то прихоти судьбы выжить в первые секунды, начали действовать. Оборона не выдержала, значит, оставалось наступать самим, заставив врага играть по собственным правилам.

Выскочив на плац, командир Двадцать шестой ракетной бригады, растрепанный, дико вращавший полными ярости глазами, схватил первого попавшегося навстречу ему солдата, куда-то бежавшего, не разбирая дороги. Все здесь были напуганы, не понимая, что именно происходит, растеряв на миг выдержку и хладнокровие, но кто-то должен был навести порядок, взяв все в свои руки.

– Стоять, смирно, – рявкнул полковник, встряхнув перепуганного ефрейтора за грудки, так, что у того лязгнули зубы. – Собрать личный состав. Объявить боевую тревогу! Доложить о потерях! Выполнять, мать твою!!!

Командиру бригады и самому крепко досталось. От близкого разрыва бомбы звенело в ушах, носом вдруг пошла кровь и перед глазами все порой начинало двоиться, так что страшно было и шаг ступить. По виску стекала струйка крови – кусок штукатурки, сбитый с потолка от взрыва, чиркнул офицера по макушки, оставив глубокую, начинавшую сильно саднить борозду, тотчас налившуюся багровой влагой. Но все же сознание оставалось светлым, а страх в душе уверенно вытесняла злоба.

– Т-товарищ полковник, – пролепетал боец, с трудом сконцентрировав взгляд на своем командире, которого прежде никогда не видел так близко. – Товарищ полковник, все уничтожено…

– Выполняй мой приказ! Бегом, живо!!!

Ракетчики, те, кто уцелел поле бомбежки, далеко не столь интенсивной, как показалось сперва, собрались на плацу спустя несколько минут. Многие были ранены, и не все успели позаботиться о своих ранах, но все, кто мог держаться на ногах, собрались, получив приказ командира, в которого верили, надеясь, что он-то сможет восстановить порядок и точно знает, что и как делать теперь.

– Товарищ полковник, – начальник штаба бригады выступив вперед с докладом, остановившись в трех шагах от покачивавшегося командира. – товарищ полковник, полностью утрачена связь со штабом округа и соседними гарнизонами. На всех частотах или сильные помехи, или просто тишина. То же самое с проводными линиями. Нам не от кого ждать приказов, товарищ полковник.

– Прослушивайте гражданские частоты, – приказал командир. – Настройтесь на милицейскую волну, просто слушайте штатские радиостанции. Хоть что, хоть выпуски новостей, но слушайте! – Полковник коснулся рукой щеки, стряхивая тяжелый капли крови себе под ноги. – Черт побери!

– Вам нужно в санчасть, – предложил начштаба, понизив голос, будто для того, чтобы его не слышали замершие в строю бойцы. – Обработать рану, чтобы инфекция не попала.

– Если будем тратить время на всякую ерунду, скоро все подохнем. Что бы это ни было, это только начало. А потому, – голос полковника взвился над шеренгами солдат и офицеров. – Слушай боевой приказ! Проверить технику, пополнить запас горючего! Быть готовыми покинуть расположение через десять минут!

По команде бойцы, придерживая на головах фуражки, наперегонки бросились к ангарам, в которых, укрытые прочной каменной скорлупой, прошитой насквозь стальной арматурой, ждали постоянно готовые покинуть свои надежные убежища, боевые машины оперативно-тактического ракетного комплекса "Искандер-М". Бригада, оснащенная новым оружием, заставившими многих по другую сторону границы вспомнить времена, когда советские ракеты, раскиданные по половине Европы, в точности так же карающим мечом нависали над военными базами и столицами тех, кого в кремле назвали своим врагом, относилась к частям постоянной готовности, и служить здесь позволялось далеко не всякому, сколь бы сильно не было его желание. А потому расчеты, полив приказ, действовали слаженно и быстро, как будто не замечая разверстых воронок и раскиданных повсюду окровавленных тел своих товарищей.

Этот гарнизон, расположенный в считанных десятках километров от границы, был выбран одной из целей первого удара врага, но всего целей, подлежавших первоочередному уничтожению, оказалось столь много, что на каждую пришлось выделить весьма скромные силы. Тех, кто планировал удар, призванный обезглавить врага и лишить его воли к борьбе, больше беспокоили ракетные комплексы "Тополь" Седьмой гвардейской ракетной дивизии под Тверью, или межконтинентальные баллистические ракеты УР-100НУТТХ, укрытые в шахтах в Калужской области и грозящие оттуда половине земного шара. Именно туда, прорвав противовоздушную оборону не готового к столь массированному удару противника, устремилась американская армада, сметавшая все на своем пути. В прочем, кое-что что перепало и ракетной бригаде, о которой никто не забыл – просто ее уничтожение стало делом недалекого будущего.

Полдюжины тактических истребителей, атаковавших расположение бригады под Лугой, сбросили на военный городок немало бомб, и дьявольски точные попадания "умных" боеприпасов уничтожили значительную часть боевых машин, так и не вступивших в бой. Но немало пусковых установок и вспомогательной техники, вместе и составлявшей тот самый комплекс, отнюдь не ограничивавшийся одной только ракетой, уцелело, и теперь командовавший бригадой, сократившейся в числе, полковник рвался бросить их в бой.

У них хватало сил, чтобы заставить врага бояться. Ничто в радиусе четырехсот километров от наполовину уже превращенного в руины гарнизона не могло оставаться в безопасности, кроме как зарывшись на полсотни метров под землю и надежно укрывшись бетоном. Но противник знал об этом, и командир бригады не сомневался, что самолеты еще вернутся.

– Нужно убраться как можно дальше отсюда, и сделать это как можно быстрее, – сказал полковник своим офицерам. – Эта атака не может быть последней, а я не имею ни малейшего желания хотя бы еще минуту оставаться мишенью. Пока все здесь не сровняют с землей, они не успокоятся. А по лесам нас отыскать не так просто.

– Кто – они? – этот вопрос казался самым важным из того множества, что неизбежно возникло уже через минут после того, как разорвались, достигнув земли, первые бомбы. – Что происходит, кто нас атакует? Это война?

– Так точно, война, – вместо командира ответил внезапно появившийся среди взволнованных офицеров начальник штаба. – Нам удалось перехватить переговоры гражданских служб. Все крупные военные объекты и города вдоль границы, до самого Питера, атаковала американская авиация. Кажется, уничтожены все штабы и центры связи во всем военном округе. Это вторжение, сомнений быть не может!

– Черт возьми, нам нужна хоть какая-то цель, – в ярости зарычал командир бригады. – Мы еще можем нанести ответный удар, но куда?!

Для всех, кроме полковника, услышанная новость оказалась шоком. Офицеры, годами готовившиеся к этой войне, не верили даже на йоту в то, что когда-нибудь она произойдет, и тем страшнее было слышать, что воплотились вдруг самые страшные ночные кошмары.

– Выступаем немедленно, – решил после недолгих раздумий полковник. Теперь, когда все вышестоящее командование или погибло, или просто оказалось лишено возможности руководить войсками, на него легла вся ответственность за свое подразделение, и командир бригады не пытался преложить ее на кого бы то ни было. Офицер готовился к этому полжизни, и настал, наконец, час, когда предстояло показать все, на что он был способен. – Думаю, найдется, куда направить наши ракеты! Мы еще напомним о себе!

Все, что еще сохранило способность двигаться, едва прозвучали слова приказа, рвануло за пределы ставшего братской могилой гарнизона, сметя ворота, которые никто даже не догадался открыть. Во главе колонны в командно-штабном КАМАЗе, двигался командир бригады, в подчинении которого теперь оставался единственный дивизион, всего три огневые батареи, намного меньше, чем хотелось бы. А следом, рыча моторами, ползли самоходные пусковые установки комплексов "Искандер-М", на каждой из которых ждали команды на старт по две баллистические ракеты. Здесь же были и транспортно заряжающие машины, везущие вслед за пусковыми установками запасные ракеты и боеголовки, чтобы прямо на стартовых позициях снарядить уже готовые к запуску ракеты сообразно избранной цели.

– Двигаться с максимальной скоростью, – приказал полковник, стиснутый со всех сторон переборками транспортного отсека командно-штабной машины. – Воздушная и космическая разведка противника наверняка способна нас обнаружить, но мы сделаем все, чтобы вызванный по ее указаниям удар угодил в пустоту. Это не сибирская тайга, но и здесь мы сможем затеряться, заставив врага приложить максимум усилий для поисков. Приказываю направляться на запад, под Псков. Идем в обход крупных населенных пунктов, особенно тех, где есть хоть какие-то военные базы, все, что способно привлечь внимание противника и стать объектами для бомбардировки. Займем позиции как можно ближе к границе, и оттуда мы будем угрожать всей Прибалтике.

– Кого мы атакуем? Кто станет нашей целью?

Начальник штаба бригады тоже был здесь, в головной машине, мчавшейся со скоростью семьдесят километров в час по разбитому шоссе. Он старался оставаться уверенным в себе и невозмутимым, но при мысли, что вокруг, возможно, теперь находятся уже одни только враги, страх вновь поднимал голову, лишая мысли стройности.

– Полагаю, цель найдется, майор. Прослушивайте все частоты, особенно стандартные диапазоны натовцев. Я хочу знать, что происходит вокруг и по другую сторону границы тоже. Американцы не могли атаковать, не опираясь на своих местных союзников.

– Без поддержки, без данных разведки, – помотал головой начштаба, отделенный от своего командира плоскостью раскладного столика, заваленного ворохом топографических карт. – Мы вслепую выпалим весь боекомплект без всякого толку.

– Как угодно, но если можем что-то сделать, то сделаем! Хотя бы попугаем ублюдков напоследок!

Остатки ракетной бригады стрелой летели по извилистым лесным дорогам. Подразделение, пожалуй, одно из наиболее боеспособных, растворялось в новгородских лесах, превращаясь в смертоносного призрака, способного терпеливо ожидать своего часа, чтобы отомстить. И этот час вскоре настал, неся желанную сладость возмездия.

Аэродром Таллинна содрогался, будто в агонии, принимая приходившие с запада самолеты. Один за другим на его посадочные полосы приземлялись громадные транспортные самолеты С-17А и С-141В, и даже гиганты С-5А «Гэлакси», с которых техники мгновенно начинали выгружать оборудование и боеприпасы, все, что смогли захватить с собой в спешке покидавшие Германию американцы. Отныне здесь был их дом, тот плацдарм, с которого предстояло разгромить уже почти сокрушенного врага. И потому первым делом агрессор позаботился о том, чтобы защитить новую базу, в близости которой к территории противника помимо несомненных плюсов хватало и явных минусов.

В воздухе над эстонской столицей повис "летающий радар" Е-3А "Сентри", занявший свой пост на защите рубежей гордой прибалтийской республики. Периодически подпитываясь топливом от самолетов-заправщиков, АВАКС мог держаться в небе без малого сутки, и срок этот ограничивался лишь человеческими возможностями. А на земле, ожидая указаний от летающего "дозора", уже разворачивались первые батареи зенитно-ракетных комплексов "Пэтриот", готовые прикрыть Таллинн и практически всю Эстонию от воздушного удара, в который здесь уже окончательно перестали верить.

– Генерал, сэр, мы готовы к отражению любой атаки, – доложил прямо с летного поля командир ракетного дивизиона, связавшись с командующим операцией, находившимся еще над водами центральной Балтики, в десяти километрах над уровнем моря. – Первая батарея уже готова к бою, еще две на подходе. Ни один русский самолет не сможет прорваться к Таллинну на расстояние удара. Аэродром готов принять наших парней хоть сейчас. Все службы развернуты, мы полностью контролируем обстановку.

Транспортные "борты" подходили с запада, со стороны моря, и, стоило им закончить пробег, по грузовым аппарелям на бетон съезжали грузовики и "Хаммеры", погрузчики вытаскивали контейнеры, и по летному полю, словно сами собой, начинали змеиться жгуты кабелей. А в небо уже уставились антенны многофункциональных радаров AN/MPQ-53 зенитных комплексов "Пэтриот". Сейчас расчетам пришлось на время взять на себя управление воздушным движением в зоне аэропорта, решительно оттесняя прочь пассажирские самолеты, которым не посчастливилось оказаться в эти минуты в небе над Эстонией.

А первые американские истребители, выполнив боевую задачу, уже опускались на посадочные полосы, заранее расчищенные от гражданских машин. Местные диспетчеры, разинув рты, с высоты контрольной вышки наблюдали, как тягачи оттаскивают на рулежные дорожки приземлившиеся "Страйк Иглы" и "Файтинг Фалконы", чтобы следовавшие за ними крылатые машины могли, наконец, коснуться земли.

В эфире, забивая целые диапазоны, повисла торопливая скороговорка. Пилоты, наземные диспетчеры, солдаты аэродромных служб, все они говорили взахлеб, щедро сыпля кодовыми словами позывными. Им некого было бояться сейчас, когда, казалось, враг уже не мог сопротивляться, да и не имел такого желания, ощутив на себе всю сокрушительную мощь агрессора.

Командно-штабная машина, словно дикобраз, утыканная частой щетиной штыревых радиоантенн, вращая широкими колесами, мчалась по опустевшему шоссе на запад. В цельнометаллическом вагончике-КУНГе тряслись, чувствуя на собственной шкуре каждый из многочисленных ухабов родных русских дорог, старшие офицеры ракетной бригады, полностью отдавшись на волю опытного водителя-прапорщика, увлеченно крутившего баранку.

Бездействие претило командиру бригады, привыкшему держать инициативу в своих руках. Но сейчас все складывалось иначе. Единственное, что оставалось полковнику, это терпеливо ждать, когда радист, находившийся здесь же, буквально на расстоянии вытянутой руки, сможет различить в треске помех хоть одно понятное слово. Они двигались вслепую, надеясь лишь, что за очередным поворотом не наткнуться на спешащую к Санкт-Петербургу механизированную колонну американских войск, для которой сводный ракетный дивизион – девять самоходных пусковых установок оперативно-тактических ракет "Искандер", транспортно-заряжающие и штабные машины – будет легкой и желанной добычей.

Полковник скривился, издав утробный рык, в котором смешалась ярость, боль и досада. Слишком мало сил осталось в его распоряжении, ничтожно мало для того, чтобы изменить ход кампании, даже единственного сражения. В прочем, для того, чтобы заставить помнить врага о себе, и этого хватит с лихвой. Нужно только с умом использовать то, что уцелело после внезапной атаки противника, а уж этому-то полковник учился с юности.

Где-то позади взрывы мощных бомб вновь и вновь перепахивали землю, в порошок кроша бетон и скручивая узлами стальную арматуру ангаров. Четверка истребителей F-16C "Файтинг Фалкон", снова и снова один за другим заходивших на цель, щедро осыпала расположение бригады смертоносным градом, словно задавшись целью сравнять с землей все, что еще носило следы человеческих рук. Но время было безнадежно упущено.

– Слышу радиопереговоры, – вдруг произнес радист, скакавший с одной частоты на другую, и нигде не задерживаясь надолго. – Голосовой обмен на натовском диапазоне. Говорят по-английски, товарищ полковник!

Молодой, меньше года назад покинувший стены училища лейтенант перестал терзать ручки настройки радиостанции, отыскав, наконец, то, что было нужно. В тесный мирок фургона ворвалась чужая речь, порой совершенно неслышимая из-за треска помех, но временами столь отчетливая, будто говоривших и не отделяли сотни километров.

– Это американцы, точно! Переговоры пилотов и наземных служб, – пояснил радист, взглянув на подобравшегося, точно учуявший след охотничий пес, полковника. – Летчикам сообщают, чтобы меняли курс, направлялись в Таллинн. Кажется, место сбора их авиации находится именно там.

– Эстония? – Командир бригады криво усмехнулся: – Что ж, этого вполне следовало ожидать. Лучший аэродром подскока придумать трудно, право же! Значит, эти суки у нас в руках. Таллинн находится в пределах дальности действия наших ракет, и, черт возьми, пусть кто-то назовет мне хоть одну причину, по которой я не должен отдать приказ прямо сейчас.

Полковник, наконец, увидев вполне осязаемую, и главное, доступную цель, не желала медлить. Он жаждал действия, и теперь мог выплеснуть всю скопившуюся злость, весь страх и разочарование в одной короткой команде. Но не все могли похвастаться столь же высокой решимостью.

– Я рискну, – неожиданно произнес начальник штаба. – Возможно, это ошибка, возможно, мы не так расшифровали их обмен. Вы так просто сможете отдать приказ, зная, что через считанные минуты в огне исчезнут целые кварталы, сотни мирных жителей, и знать ничего не знающих об этой войне?

– Непричастных отныне нет, майор! Нет, и не может быть. Все виноваты, и те, кто сбрасывает бомбы на наши дома, и те, кто поддерживает их своим молчаливым согласием. Эти шакалы, чертова чухня, они давно ждали такого момента, и теперь, наверное, каждый американский самолет встречают цветами и шампанским. Суки! Ничего, для них все скоро кончится!

Полковник не забыл, да и как тут забудешь, если минуло не больше часа, дымящиеся руины офицерского общежития. "Умные" бомбы, конечно, разили точно, но всегда есть место для ошибки, а вражеские пилоты и не старались слишком тщательно выбирать мишени, довольствуясь хотя бы тем, что весь их груз лег в пределах военного городка. Несколько десятков детей и женщин так и приняли смерть, даже не успев проснуться, или только-только разлепив веки, разбуженные рокотом турбин. И за каждую жертву войны полковник был готов взыскать с врага стократно.

– Дивизиону приготовиться к бою, – отрывисто приказал, точно отрубил, командир бригады. – батареям развернуться вдоль шоссе. Всем расчетам проверить готовность систем, по завершении доложить мне. Ввести в головки наведения ракет координаты цели. Мы уничтожим Таллинн и всех американских выродков, которые там окажутся!

Пусковые установки, приземистые громады четырехосных тягачей, кажущиеся непривычно широкими и оттого слишком низкими, съезжали с дороги, замирая посреди примыкавших к шоссе полей. Злые, раздираемые гневом, смешанным с испугом, командиры расчетов хрипло кричали давно и намертво затвержденные слова команд, и их сослуживцы, склонившись над приборными консолями, колотили по клавишам.

– Провести привязку к местности, – торопливо командовали офицеры. – Начать проверку ракет. Загрузить полетное задание! Цель – Таллинн!

Комплекс "Искандер-М" мог взаимодействовать с разными разведывательными средствами, от спутников до беспилотных самолетов, обеспечивавших ракетчиков необходимыми данными, чтобы ни одна выпущенная ракета не оказалась потрачена напрасно. Сейчас всего этого не было – связь со спутниками установить не удалось, а в небе безраздельно господствовали чужие самолеты. Но где-то в вышине плыли по своим орбитам "сателлиты" навигационной системы ГЛОНАСС, и теперь их сигналов, которые не в силах оказались заглушить даже всесильные американцы, оказалось достаточно, чтобы направить удар возмездия.

Сейчас основная работа кипела в фургоне пункта обработки информации, установленного на таком же трехосном "камазовском" шасси, где четыре оператора, терзая консоли, рассчитывали полетное задание. И для того, чтобы сделать это, зная свое расположение и географические координаты цели, им понадобилось весьма мало времени.

Даже не полностью сформированная, космическая навигационная система дала все, что было необходимо. На американские спутники NAVSTAR, с которыми "Искандер-М" также мог работать, надежды не было – противник первым делом "загрубил" сигнал, так что приемники GPS давали теперь огромную по меркам военных погрешность в счислении места. Но на американцев никто и не рассчитывал, хватало и собственных сил.

Расчеты готовили оружие к бою, не покидая кабины пусковых установок. Все происходило дистанционно и очень быстро. Для того чтобы нанести удар, дивизиону не требовалась специально оборудованная стартовая позиция – хватало и просто ровной площадки, как раз такой, какая и попалась на их пути. Все были заняты делом, и только командир бригады оказался вынужден терпеливо ждать, слушая, как отсчитывает мгновения секундомер, возникший в его сознании. Шестнадцать минут – именно столько требовалось для подготовки пуска с марша, и даже если противник каким-то чудом обнаружит дивизион сейчас, едва ли он успеет помешать исполнить задуманное. Пусть сюда явится вся американская авиация – они все равно должны успеть произвести залп, а потом уже ничто не будет иметь значения.

А подготовка к пуску шла полным ходом. Лазерные гироскопы, которым предстояло вести ракеты к цели, уже раскручивались, заняв нужное положение. Ракетчики, дождавшиеся того часа, ради которого они изматывали сами себя изнурительными напряженными тренировками, сотни раз вскакивали по тревоге среди ночи, теперь действовали, не теряя ни мгновения зря. Навигационные спутники, продолжая свое бесконечное кружение над голубой планетой, исправно посылали сигналы, которые теперь почти некому было принимать, и для определения собственных координат расчетам потребовались неуловимо ничтожные десятки секунд. Плоская крыша каждой боевой машины разделилась на две половины, плавно отъехавшие в стороны, обнажая вытянувшиеся едва не на всю длину массивных тягачей семиметровые сигары баллистических ракет 9М720.

– Координаты цели введены в бортовые вычислительные машины, – скороговоркой, едва различимой для нетренированного человека, сообщил второй номер расчета, одновременно продолжая колдовать над приборной панелью. Всего три минуты – ровно столько потребовалось для выполнения всех вычислений, чтобы боевые расчеты могли получить готовый набор цифр. – Проверка систем завершена. Все параметры в норме. Готовы к пуску!

– Ракеты в боевое положение!

Подъемные механизмы, подчиняясь командам операторов, пришли в движение, и над всеми девятью боевыми машинами дивизиона взметнулись стрелы ракет, опиравшихся соплами о стартовые столы. В кабинах в эти мгновения все замерли в ожидании последнего приказа, после которого изменить что-либо будет уже невозможно.

– Мы отомстим за наш позор, за гибель своих товарищей, – произнес командир бригады, чувствуя, как скулы сводит судорогой. – Мы пойдем до конца. Всем расчетам – пуск!

– Огонь! – хором подхватили командиры всех девяти расчетов, от волнения срываясь на крик. Их Рубикон остался позади.

Клавиши пуска были едва ли не с хрустом вдавлены до упора, и разряд, пронесшийся по электрическим цепям, привел в действие механизм разрушения. Твердотопливные заряды ракетных двигателей воспламенились, и остроконечные сигары, срывая крепления, скользнули оп направляющим в зенит. Боевые машины на мгновение окутались облаками газов, в которых мелькали всполохи пламени, и из этой громыхающей мглы к небу рванулись иглы ракет, уже где-то в вышине неуловимо отклоняясь к западу, в сторону отделенной пока линией горизонта цели.

– Первая есть пуск! – доложили командиры расчетов. Они были готовы продолжить свой бой.

Первые девять ракет, пронзая тонкую завесу облаков, ушли к цели, чтобы, преодолев чуть менее четырехсот километров, уже на чужой земле расцвести огненными цветками взрывов, уничтожая все и вся. И командир бригады не намеревался останавливаться на достигнутом.

– Приготовиться к второму залпу, – приказал полковник, едва выслушав рапорты своих людей. – Провести предстартовую проверку систем! Координаты цели прежние!

Первая волна ракет исчезла за облаками, умчавшись к далекой цели в шесть раз быстрее звука. Искорки работающих на предельной мощности двигателей растворились в сером мареве, окутавшем весь запад страны. И вслед им уже должны были устремиться новые вестники возмездия. Секундомер в голове командира бригады вновь мерно стрекотал, отсчитывая секунды.

– Пошли ракеты, – сверкая глазами, воскликнул начальник штаба, высунувшись по пояс из дверного проема, во все глаза наблюдавший за тем, как исчезают, зарываясь в низко опустившиеся облака, начиненные смертью огненные стрелы. Он улыбался, точно безумец, без устали повторяя только одно слово: – Пошли!

– Мы уничтожим их, – с мрачной торжественностью произнес командир бригады. – Пусть убираются в ад!

И полковник тоже не смог сдержать довольной улыбки, увидев которую, любой людоед бы устыдился собственной доброты и мягкосердечия. На миг у командира ракетной бригады возродилась надежда что удастся, быть может, использовать и те ракеты, что везли вслед за пусковыми установками транспортно-заряжающие машины. Быть может, враг, наверное, уже не сомневающийся в своей победе, замешкается, подарив людям полковника лишние десятки минут. И тогда Таллинн со всеми американцами и их местными прихвостнями утонет в океане пламени.

Тактический истребитель «Файтинг Фалкон» шел в направлении новой базы, в сторону Таллинна. За кормой осталась пораженная с первого захода цель, и пилот мог торжествовать, предвкушая, как бодро отчитается об успехе своей миссии, когда сможет, наконец, покинуть тесную кабину.

Самолет шел на большой высоте, и сквозь пелену облаков, закручивавшихся причудливыми завитками, не была видна земля, конвульсивно содрогавшаяся от не смолкавших взрывов. Летчик, оставшись в одиночестве, откровенно скучал, отдавшись во власть автопилота, превосходно "помнившего" дорогу домой. Но все закончилось внезапно, и от сонной тоски не осталось и следа, когда прямо по курсу истребителя одеяло облаков пронзили взмывшие в поднебесье огненные стрелы.

– Что за черт! – выпучив глаза, пилот уставился на подпираемые языками пламени толстые иглы, уходившие в зенит, ощутимо склоняясь при этом на запад. Это было похоже на болиды, вопреки законам природы, мчавшиеся со все большей скоростью не к земной поверхности, м прочь от нее. Летчику не потребовалось много времени, чтобы понять, что происходило на его глазах.

Ракеты взмывали, казалось, повсюду, и летчик направил машину в сторону, опасаясь столкновения, которое, без сомнений, приведет к гибели. А этот американский парень из Алабамы все еще хотел жить.

– База, наблюдаю залповый старт баллистических ракет, – закричал в эфир пилот F-16C "Файтинг Фалкон". – Квадрат Браво-четыре. Как поняли, база?

Паническое сообщение услышали – до Таллинна по меркам современных средств связи было намного ближе, чем пресловутое "рукой подать" – и в штабе, едва начавшем свою работу на новом месте, тоже воцарилась паника.

– Уничтожить пусковые установки, – последовал приказ, первое, что пришло в голову безвестному офицеру, раньше остальных справившемуся с удивлением. – Повторяю, любой ценой не допустить продолжения ракетной атаки!

– У меня нет оружия "воздух-земля", база, – растерянно бросил в эфир пилот, уже потерявший из виду поднявшиеся на полсотни километров над землей русские – иным здесь взять было неоткуда – ракеты, явно забиравшие на северо-запад, в направлении эстонской территории.

– Выполняйте приказ, черт возьми! Уничтожьте их!

Оттолкнув от себя ручку управления самолетом, пилот направил!Фатинг Фалкон" в облака, туда, откуда мгновение назад вырывались окутанные дымом и пламенем ракеты, умчавшиеся к своей цели. Подвески истребителя и впрямь были почти пусты, все бомбы оказались израсходованы на выполнение основой задачи, а на пару ракет "воздух-воздух" AIM-9L "Сайдвиндер" и встроенную пушку М61А1 "Вулкан" надежды в предстоящем деле было немного.

Облака рассеялись, когда до земли оставалось не больше трех тысяч футов, и в тот же миг в лицо пилоту вновь ударило пламя. Баллистические ракеты, подпираемые столбами дымя и огня, выраставшими, кажется, из самой земли, мчались навстречу круто пикировавшему истребителю, и летчик в последний миг рванул штурвал, уходя от смертельной встречи. Отжав до упора рычаг управления двигателем, он ощутил, как тело, налившееся свинцовой тяжестью, вдавливает в спинку кресла и воздух застывает в легких. Кажется, ощутимо хрустнули кости, а, может, это скрипел испытывавший запредельные перегрузки силовой набор фюзеляжа, стальной скелет крылатой машины, стрингеры и лонжероны, но все же истребитель, идущий на форсаже, словно верный скакун унес своего воздушного наездника от опасности.

– О, дьявол! – Пилот почувствовал, как все тело покрылось липким холодным потом. Он едва не погиб сейчас, и самое мерзкое, что враг, увлеченно расстреливавший какую-то отстоящую отсюда на сотни миль цель, навряд ли хотел смерти летчика, попросту не принимая его в расчет.

Ракета, оставляя за собой дымный след, прошла в полусотне футов слева от выровнявшегося после отчаянного маневра "Файтинг Фалкона", и пилот истребителя, подчиняясь инстинктам, движимый скорее не расчетом, а отчаянием, направил на нее свои "Сайдвиндеры", немедленно, как только тепловые головки наведения увидели цель, нажав кнопку пуска.

Управляемые ракеты дымными стрелами рванули вперед, скользнув по законцовкам крыльев, и немедленно ушли в набор высоты, преследуя русскую ракету, взвившуюся за считанные секунды на практически недосягаемую для пилотируемых летательных аппаратов высоту. Пилот американского истребителя знал, смутно помнил, что любая баллистическая ракета, несмотря на свою колоссальную мощь, очень уязвима на взлете, когда она еще не успела набрать максимальную скорость, оставляя далеко позади звуковой барьер. И он сделал единственное, на что был способен, однако время оказалось упущено, и оба "Сайдвиндера", израсходовав невеликий запас горючего, зависли на миг в поднебесье, а потом камнем рухнули к земле, превратившись уже в бесполезные, совершенно безопасные куски железа.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю