355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » Вечер потрясения (СИ) » Текст книги (страница 20)
Вечер потрясения (СИ)
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:11

Текст книги "Вечер потрясения (СИ)"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 122 страниц)

"Супер Хорниты", подчиняясь манипуляциям летчиков, снизились, насколько возможно. Управлять тяжелыми машинами, на внешней подвеске каждой из которых болтались остроконечные сигары пары "Гарпунов", столько же ракет "воздух-воздух" типа "Сайдвиндер" и топливные баки, было весьма сложно. Одно то, что во внешних и внутренних баках каждого истребителя плескалось одиннадцать тонн топлива – вернее, плескалось, когда они только оторвались от палубы "Авраама Линкольна" – очень много значило для понимающего человека.

Все шло отлично, лучи радаров резали воздух где-то над головами, и пока сама земля укрывала ударную группу, командовать которой выпало майору Фаррису, за линией горизонта. Двадцать четыре "Супер Хорнита" в одной волне – это очень серьезно. А чуть позади и на флангах, готовые пресечь любую атаку, держались еще двенадцать машин, вооруженных ракетами "воздух-воздух". И это было очень верное – "Фланкеры", они-то никуда пока не делись. Ну а от зенитных ракет в случае надобности Фарриса и его товарищей прикроет четверка "Праулеров". Тихоходные ЕА-6В пока не испытывали проблем из-за разницы в скорости – все соединение шло на "дозвуке", экономя каждую каплю горючего, ведь до встречи с "танкерами" КА-6D, уже готовившимися к взлету, еще следовало просто дожить.

Цель приближалась, горизонт был чист, и "вопль" системы предупреждения об облучении "Хьюз" AN/ALR-67(V)3оказался полной неожиданностью. Самолет вдруг оказался в поле зрения какого-то радара, а это могло предвещать немедленную атаку. Таиться, похоже, не было смысла.

– Красная группа, отбой радиомолчанию, – вызвал Фаррис своих пилотов. – Приготовиться к бою. Проверить все системы. Снять оружие с предохранителя. Мы приближаемся к противнику. По моей команде включить бортовые радары для уточнения координат целей. Готовься… Работаем!

Радиолокационные станции "шершней", переключенные в режим поиска надводных целей, разом исторгли импульс, отразившийся от надстроек и бортов русских кораблей, оказавшихся довольно близко – до целей оставалось всего полторы сотни километров. Еще несколько секунд – и ударная группа выйдет на рубеж пуска, и тогда Иванов ничто не спасет.

– Красная группа, помните – приоритетной целью является русский авианосец и ракетный крейсер, – напомнил Фаррис. – Первая эскадрилья, авианосец теперь – ваша забота. Вторая эскадрилья, весь огонь сосредоточить на крейсере. Звездный налет! Как поняли? Выполняйте!

Строй распался, и отдельные звенья, расходясь в стороны, начали нацеливаться на эскадру, замыкая ее в кольцо, чтобы атаковать разом со всех направлений, и тогда противовоздушная оборона просто "захлебнется" в обилии целей, и самолетов и ракет. Несомненная победа.

Майор Фаррис тоже лег на новый курс, заходя на корабли противника с севера. Ведомый держался слева, отставая ровно на полкорпуса, как на привязи, а справа ровно, как на параде, шло еще одно звено. А где-то позади упрямо шел навстречу русским "Праулер" – каждую из групп ударных машин сопровождал один постановщик помех, державшийся в тылу и хлеставший по приемникам русских локаторов хаотичными импульсами, сводившими с ума все компьютеры. Мощные генераторы помех, установленные на ЕА-6В, старых, но вполне надежных и заслуженных машинах, "слепили" вражеские радары, все, какие только могли обнаружить ударную группу.

Руки Фарриса лежали на рычагах управления, взгляд был нацелен на экран радара, в верхней части которого пульсировали метки целей. Несколько минут, чтобы выйти на дистанцию пуска – все, что требовалось подчиненным майора, его товарищам, а потом, послав стаю ракет в свободный полет, они развернутся, уходя от опасности, позволив русским разбираться с "Гарпунами", которые не были простыми мишенями для зенитчиков.

Покрытая легкой рябью поверхность моря мчалась навстречу, исчезая под брюхом. Противник еще не был виден, но бортовой компьютер "запомнил" координаты целей, загрузив их в инерциальные системы наведения ракет, оживших и готовых к действию. Еще несколько минут – и дело будет сделано.

Система предупреждения об облучении вновь зашлась истошным писком, и, прежде, чем майор что-то понял, машина его ведомого превратилась в огненный клубок. "Супер Хорнит", охваченный огнем, вошел в волны, точно комета, а зуммер в кабине истребителя Фарриса визжал все пронзительнее.

– А, дьявол, – прошипел сквозь зубы майор, вдруг ощутив сухость во рту и мурашки, пробежавшие по спине под компенсирующим комбинезоном. – Ублюдки!

В одно касание пилот активировал комплекс самообороны, и автоматы AN/ALE-47 выстрелили гроздь тепловых ракет-ловушек и облако дипольных отражателей, на несколько мгновений создавших позади истребителя почти непроницаемую для чужих радаров стену. Еще одно движение – и подвесные баки, почти уже опустевшие, рухнули в воду, сорвавшись с узлов подвески под фюзеляжем и плоскостями.

Майор рванул ручку управления на себя, уводя свой F/A-18E в высоту. На хвосте у него висел чужак, чертов русский "Фланкер", но Эдвин Фаррис даже не пытался сорвать захват. До рубежа пуска оставались считанные мили, и пилот рвался к цели, к ней и только к ней. Майор почти добился желаемого, и не хотел упускать шанс.

Все шло по плану. С борта «Хокая» отчетливо видели, как распался ровный строй «Супер Хорнитов», раздавшись в стороны, и разом ринувшись к группе русских кораблей, наваливаясь, захлестывая их со всех сторон. «Летающий радар», круживший в трех сотнях километров от кораблей противника, и мерно вращавшийся плоский «блин» антенны радиолокационной станции непрерывно посылал сканирующие импульсы, эхо-отзвук которых превращались в разноцветные метки на дисплее тактической обстановки.

– Красная группа в тридцати милях от рубежа атаки, – сообщил оператор. – Русские наверняка даже не видят их. "Праулеры" ЕА-6В легко прикроют наших парней от чужих радаров.

И тотчас, словно в отместку за самонадеянность, на экране произошли изменения. Один из самолетиков, высветившийся над русской эскадрой, вдруг разорвал кольцо, которое прежде чертил над кораблями, рванувшись в сторону, наперерез "Супер Хорнитам".

– О, черт, – воскликнул офицер, на лбу которого выступил пот. – Проклятье, это же "Фланкер"!

Фигурки самолетов сблизились, сойдясь, как казалось при взгляде на монитор, едва не вплотную, и тотчас одна из отметок, обозначавших американские истребители, исчезла, растворившись в пустоте.

– Господи, он сбил его, – простонал, еще не веря своим глазам, оператор, словно наяву видевший, как над местом падения F/A-18E взметнулся пенный султан. – Он его сбил! Желтая группа, – почти прокричал он в микрофон, подведенный к самому рту. – Желтая группа, "бандит" в квадрате Скарлет-семь.

– Я – Желтый-два. Вас понял, "Глаз", – тотчас откликнулся один из пилотов эскорта. – Квадрат Скарлет-семь. Иду на перехват. Он мой, парни!

– Здесь Желтый-шесть, выдвигаюсь! Второй, если не потянешь, я рядом! Мы уроем ублюдка!

Звенья группы прикрытия пришли в движение, заходя в хвост русскому. На борту "Хокая" оператор, все это время не отрывавшийся от монитора ни на секунду, шумно выдохнул. Еще миг – и "Фланкер" станет лишь воспоминанием.

Экран радара заволокло пеленой, сквозь которую невозможно было разглядеть цель. Старший лейтенант Кудрявцев смог атаковать противника внезапно, с легкостью свалив первый "Супер Хорнит, буквально вбив в сопла его двигателей пару ракет Р-27Р, но второй истребитель свечой взмыл в зенит, оставляя за собой шлейф дипольных отражателей. Луч бортового радара «Меч», наткнувшись на завесу мелко нарезанной фольги, разбился, вернувшись на Су-33 десятками эхо-сигналов, среди которых было невозможно различить отметку «истинной» цели.

– Куда? Что, прячешься? Не уйдешь, сука! – прорычал Кудрявцев, уверенно держась в полутора десятках километров позади "американца". – Порву, тварь!

Пилот в первые секунды даже не поверил своим глазам, увидев под собой ровный строй американских самолетов, благодаря серому камуфляжу, чуть разбавленному яркими эмблемами на сдвоенных килях, почти сливавшихся с поверхностью моря. На виду у изумленного Кудрявцева строй рассыпался, разделившись на звенья и четверки. Старший лейтенант насчитал больше полутора десятков машин, рвавшихся на восток, к "Кузнецову". И им оставалось совсем немного до того, как можно будет выпустить ракеты.

– Палуба, я девятый, – прокричал летчик, закладывая вираж и уже почти заняв позицию в тылу непрошенных гостей. – В квадрате два-двенадцать установлен визуальный контакт с крупной формацией американских палубных истребителей. Предполагаю возможность ракетной атаки. Иду на перехват!

Кудрявцев не ждал подтверждения с борта авианосца – оно уже не было нужно. Спокойно, точно на учениях, старший лейтенант сблизился с пришельцами на три с половиной десятка километров, захватил конусом бортового радара одну из чужих машин, и, выбрав тип оружия, залпом выпустил две ракеты Р-27Р с полуактивным наведением. Пилот не воспользовался возможностью атаковать несколько воздушных целей разом, которую предоставляла система управления оружием истребителя Су-33, сосредоточив огонь только на одном противнике – он хотел бить наверняка, чтобы второй залп не потребовался.

Дымные нити инверсионных следов на несколько секунд связали два самолета, охотника и его жертву, а затем "Супер Хорнит" – Кудрявцев быстро узнал эту машину – взорвался, огненным шаром скатившись с неба в морскую пучину. В эти мгновения пилот не ощутил ничего, ни торжества победы, ни горя оттого, что только что лишил жизни человека, который, в сущности, не сделал лично ему ничего дурного. Для этого просто не было времени – в поле зрения оставалось еще очень много целей.

– Сбит первый, – спокойно, без ликования, сообщил Кудрявцев бортовому самописцу, "черному ящику", который при любом исходе сохранит весть о победе. – Продолжаю атаку!

Второй янки оказался сообразительнее. Радар "Сухого" буквально ослеп, сбитый с толку массой ложных целей. Но для того, чтобы вести бой, Кудрявцеву был вовсе не нужен локатор. Входивший в состав оптико-электронной прицельной системы ОЭПС-27 теплопеленгатор, обладавший дальностью обнаружения в полсотни верст, ни на миг не терял из виду противника, находившегося намного ближе. Касание приборной панели – и на головки наведения ракет Р-27Т уже подан охладитель. Еще одно нажатие – и две сверхзвуковые стрелы вырываются из-под фюзеляжа Су-33, вычерчивая параллельные прямые вослед американцу.

– Получи, гад!

Внезапно ожила "Береза", предупреждая о том, что и сам Кудрявцев, его истребитель, оказался в луче чужого радара. Увлекшись атакой, старший лейтенант подпустил кого-то из "американцев" непозволительно близко, будто забыв об их существовании. Но это не было неожиданностью сейчас, когда сознание пилота почти полностью отключилось, уступая рефлексам, вбитым часами тренировочных полетов и несчетным временем, проведенным в "кабине" наземного тренажера.

Летчик быстро коснулся пульта управления бортовым комплексом обороны, и из стволов пиротехнического устройства брызнули снаряды с тепловыми ложными целями и дипольными отражателями. Противник "ослеп", как прежде шустрый американец смог ослепить самого Кудрявцева, вот только в состав авионики F/A-18E при всех его неоспоримых достоинствах не входил инфракрасный сканер, позволявший вести бой и при неработающем радаре – подвесные контейнеры прицельной системы ATFLIR уступили место топливным бакам.

Американский пилот, наверное, уже торжествовавший победу, смог зайти Кудрявцеву в хвост, но радар, обманутый ложными целями, забарахлил за секунду до того, как ракеты "воздух-воздух" сорвались из-под крыльев "Супер Хорнита". А второго шанса старший лейтенант давать своему противнику не хотел.

Американец забыл, с кем вступил в воздушную дуэль, вспомнив, какой противник ему достался, лишь тогда, когда уже Сухой" висел у него на хвосте. Срыв с переходом в атаку, идеально выполненный, обеспечил успех, для проигравшего могущий обернуться гибелью. Всего три энергичных виража – таких, когда ручка управления отжата едва не до хруста, а от запредельных перегрузок темнеет в глазах – понадобилось Кудрявцеву, чтобы занять позицию, и тогда уж старший лейтенант не мешкал. Гашетку до упора – и две Р-27Р рванулись к "Супер Хорниту".

– На, мразь, лови, – с азартом выкрикнул Кудрявцев, в груди которого клокотал огонь ярости. – Получай, падаль!

В победе не стоило сомневаться, и старший лейтенант мысленно рисовал на фюзеляже верного "Журавля" вторую звездочку. Что ж, это оказалось проще, чем можно было представить.

Американский летчик отчаянно маневрировал, выжимая из своего истребителя все, но русский висел у него на хвосте, легко копируя все виражи и пируэты. Но, внезапно оказавшись в роли жертвы, пилот «Супер Хорнита» из эскадрильи прикрытия не растерялся. Да, «Фланкер» был более скоростным, а в маневренности ему вовсе не сыскалось бы равных, но и «Шершень» имел кое-какие козыри.

Буксируемая ложная цель AN/ALE-50, до поры закрепленная под фюзеляжем, выпросталась позади F/A-18Е, связанная с ним только пуповиной сверхпрочного троса. Приемник, установленный на замечательном изделии фирмы "Райтеон" перехватил сигнал русского радара, тотчас вернув его обратно, да не просто так, а многократно усилив. Теперь на локаторе "Фланкера" возникла более четкая отметка цели, и к ней, а не к "потускневшему" на фоне обманки "Супер Хорниту", устремились обе чужие ракеты.

Два взрыва прогремели в нескольких десятках метров позади истребителя, а русский, не разобравшись, что произошло, вышел из атаки, вновь набирая высоту и направляясь к ударной группе. Пилот "Шершня" смог перевести дух, но при мысли о том, что сотворит всего один русский истребитель с почти беззащитными машинами "красной" группы, его передернуло.

– Желтый-шесть, я второй, – вызвал своего товарища американец. – Фланкер" здесь! мне не взять его в одиночку, нужна поддержка!

– Понял тебя, Желтый-шесть. Я рядом, готов к атаке!

Два "Супер Хорнита", даже на форсаже не способные тягаться в скорости с русской машиной, идеальным оружием воздушной войны, мчались вдогон "Сухому". Несколько секунд, чтобы выйти на лучший ракурс для атаки, чтобы первым залпом, наверняка – все, что им было нужно. И столько же требовалось русскому, чтобы свалить тех "Шершней", что несли свои ракеты AGM-84A навстречу эскадре под Андреевским флагом.

Все оказалось проще, чем можно подумать. Второй «американец» уже должен был опускаться на дно морское, если там осталось хоть что-то, после прямого попадания пары сорокакилограммовых стержневых боеголовок, что еще могло тонуть. «Журавль» благополучно склевал еще одного «Шершня», и аппетит от этого только сильнее разыгрался. Старший лейтенант Кудрявцев, выходя из атаки, вновь развернулся вдогон ударной группе – каждый сбитый «Супер Хорнит» означал больше шансов для расчетов зенитных комплексов отразить атаку, возможность сбить все «Гарпуны», если их окажется не слишком много.

"Сухой" набрал высоту, обеспечивая наилучший обзор, и оттуда, из поднебесья, Кудрявцев увидел далеко под собой одиночный самолет, неведом почему оказавшийся позади строя "Супер Хорнитов". Несколько секунд пилот решал, кого атаковать, и все же, бросив истребитель в пике, камнем рухнул на одиночку, который был ближе и казался до неприличия беззащитным.

– Паскуда! – Старший лейтенант смог рассмотреть свою жертву, узнав палубный самолет постановки помех ЕА-6В "Праулер". – Ну все, ублюдки, вам хана!

Постановщик помех, способный ослепить радары целой эскадры, был даже более ценной добычей, чем ударные машины – без его прикрытия расчеты ракетных комплексов "Форт" и пилоты, товарищи Кудрявцева, перещелкают оказавшиеся дьявольски неуклюжими "Шершни" за считанные минуты. И старший лейтенант был готов дать им такую возможность.

Экипаж тихоходного «Праулера», потомка давно отслужившего свое штурмовика Грумман А-6 «Интрудер», заметил угрозу. Стремительная смерть, сжатая до размеров русского истребителя, мчалась на них, полого соскальзывая с невидимой горки, и расстояние, разделявшее самолеты, было намного меньше дальности пуска ракет.

– Включай помехи, – приказал командир экипажа, четверки стиснутых бортами кабины летчиков. – Выпускай трассеры!

"Праулер" не мог стрелять в ответ, но это вовсе не делало его беззащитным даже перед таким противником, как "Фланкер. Станция индивидуальной защиты AN/ALQ-126, действующая в автоматическом режиме, мгновенно создала перед радаром русского истребителя стену помех, а автоматы AN/ALE-39 выстрелили целую серию патронов, снаряженных дипольными отражателями и инфракрасными ракетами. Одновременно ЕА-6В пошел на снижение, прижимаясь к воде, как будто способной защитить крылатую машину от русских ракет.

– Всем, кто слышит, – кричал на весь эфир командир экипажа. – Всем, кто слышит! Я – Синий-три, атакован "Фланкером"! Нужна помощь!

О прикрытии ударной группы, рвавшейся к русскому авианосцу, было уже почти забыто – четыре человека оказались объединены лишь мыслью о том, как остаться в живых. Завалившись на левое крыло, "Праулер" едва не зацепил плоскостью гребни волн, уклоняясь от атаки. Самолет весом двадцать девять с половиной тонн не был приспособлен для таких кульбитов, и только благодаря прочности конструкции, характерной для всех палубных машин, ЕА-6В не развалился на куски. Но то, что не под силу оказалось перегрузке, сделал русский пилот.

Отметка на радаре пропала – бортовой локатор Су-33 оказался ослеплен мощными помехами, но старший лейтенант Кудрявцев видел «Праулер» с характерным большим фонарем кабины, укрывавшим сразу четыре места, в прицельном кольце на индикаторе на лобовом стекле.

Постановщик помех как-то пытался маневрировать, срывая захват, отгораживался от мира стеной помех и завесой ложных целей, сводивших с ума головки наведения ракет, но пилот истребителя не собирался упускать такую цель. "Сухой" обладал более чем двукратным преимуществом в скорости, не говоря уже о маневренных качествах, и вся аэробатика, которую продемонстрировал пилот постановщика помех, отчаянно цеплявшийся за жизнь, только разозлила русского летчика.

– Получи, мразь, – выкрикнул Кулрявцев, нажимая кнопку пуска. – Лови!

Две ракеты Р-73 сорвались с пусковых устройств на законцовках крыла истребителя. Расстояние было ничтожным – каких-то шесть километров – и старший лейтенант бил практически в упор. Тепловые головки наведения ракет захватили цель, уловив струи раскаленных газов, бьющие из расплющенных по бортам фюзеляжа "Праулера", под плоскостями, мотогондол.

– Вот так! Давай!

Кудрявцев ликовал, видя, как ракеты настигают цель, которую не могло спасти даже чудо. В стороны от ЕА-6В брызнул фейерверк тепловых ракет-ловушек, соткавший в воздухе настоящие созвездия, и одна из "семьдесят третьих" ушла в сторону, приняв вспышку трассера за факел реактивного двигателя. "Праулер" вдруг взмыл вверх, едва не встав на хвост, но вторая ракета сблизилась с ним и разорвалась под днищем машины.

Постановщик помех мгновенно закувыркался, теряя высоту и оставляя за собой след топлива, хлещущего из пробитого осколками бака. И все же тот, кто сидела за штурвалом "Праулера", смог удержать поврежденную машину, сохранив контроль. Оказавшийся невероятно живучим ЕА-6В выровнялся, на всей возможной скорости улепетывая прочь от места боя.

– Ну, куда же ты, – рассмеялся Кудрявцев. – Куда спешишь? Вернись! Я сказал, стоять, тварь!

Чтобы добить никак не желавшего оказаться сбитым "американца", пилоту не нужен был ни радар, ни теплопеленгатор – цель была на расстоянии вытянутой руки, а точно это расстоянии позволял определить лазерный дальномер. Пристроившись позади "Праулера" – держаться у него на хвосте не составило ни малейшего труда – старший лейтенант сократил расстояние, и менее чем с километра открыл огонь.

Палец утопил гашетку, и мощное тридцатимиллиметровое орудие ГШ-301, установленное в носовой части "Сухого", выплюнуло короткую очередь. Мерцающая нить уперлась в цель, и снаряды разорвали обшивку правого крыла, корежа нервюры и стрингеры, прошили заднюю половину кабины, и вонзились в гондолу правого двигателя. Турбина выбросила длинный язык огня, "Праулер" перевернулся "на спину", и, вращаясь, точно штопор, вошел в воду, подняв фонтан брызг и пены.

– Вот так! – вновь, торжествуя, воскликнул старший лейтенант.

Кудрявцев вышел из атаки, пролетев точно над тем местом, где встретили свою смерть еще четыре безымянных, безликих американца. У старшего лейтенант еще были дела – целая стая "Супер Хорнитов" шла на авианосец, на его авианосец, чтобы уничтожить его, пустить на дно. И Кудрявцев не мог допустить, чтобы янки исполнили свой замысле. Он был один здесь, и один мог помешать врагу.

Далеко на горизонте возникли темные точки, едва различимые, но старший лейтенант, одно целое со своей крылатой машиной, знал, что этот такое. Американские истребители вышли на рубеж пуска, и теперь торопились избавиться от ракет, пока не появился противник.

– Черта с два, – скрежеща зубами, выдавил Кудрявцев. – Сегодня не ваш день!

В прицельном кольце оказалась крайняя левая машина, и старший лейтенант, дождавшись сигнала системы управления оружием, выпустил по ней разом обе оставшиеся ракеты Р-27Т, точно с тепловой след, оставленный работавшими на максимальном режиме двигателями. И в то же мгновение из-под плоскостей "Шершня" вырвались две дымные стрелы, разгоняясь, умчавшиеся к горизонту, туда, где находился "Адмирал Кузнецов".

Чтобы сбросить с хвоста ракеты, майору Фаррису пришлось попотеть. Маневрируя на пределе прочности и собственных возможностей, пилот оторвался от одного из чертовых «Аламо», обманув его систему наведения ложными инфракрасными целями. Но вторая ракета по-прежнему висела на хвосте, сокращая расстояние, чтобы спустя считанные секунды взорваться, пронзая потоком осколков двигатели и кабину, его, Эдвина Фарриса, тело.

– Нет, Боже, нет, – взмолился пилот, дергая на себя ручку управления. – Не сейчас, не сегодня, прошу!

"Супер Хорнит" выполнил горку, уводя за собой ракету, и затем спикировал к воде, разгоняясь до предельной скорости. Ракета все так же висела на хвосте, видя цель. В глазах Фарриса потемнело, поверхность моря мчалась навстречу с ужасающей скоростью, и он рывком снова потянул на себя рычаг управления. Майор мог поклясться, что слышал треск машины, выходящей из штопора. И ему удалось сделать это, удалось остановить падение, когда до воды оставались десятки ярдов. А ракета оказалась не столь маневренной, копьем вонзилась в воду.

– О, да, – радостно воскликнул майор. – Я лучший, черт возьми!

Он потратил много времени, увертываясь от ракет, но не сбился с курса. До целей, до русской эскадры, оставалось уже чуть больше сотни километров. Луч бортового радара скользнул вперед и вернулся, наткнувшись на завесу помех – кажется, там сообразили, что к чему. Не важно, ракеты сами разыщут цель.

Коснувшись переключателей на приборной панели, майор выбрал режим пуска RBL, – он знал расстояние до цели и примерное, с отклонением, быть может несколько минут, направление на русские корабли – и, убедившись в готовности оружия, один за другим выпустил оба "Гарпуна". Тупоконечные сигары ракет AGM-84A умчались к горизонту, оставляя быстро тающий дымный след. Дело было сделано, оставалось верить, что ракеты прорвутся сквозь заградительный огонь русских.

А секунду спустя вновь пробудилась умолкнувшая, было, система предупреждения об облучении. Русский вернулся, он был рядом, и жаждал смерти его, майора Фарриса.

– Я Красный-один, я в захвате! У меня на хвосте "Фланкер"! Прикройте меня!

– Я Желтый-шесть, принял! Держись, приятель, мы рядом! Сейчас мы прижмем ублюдка!

Автомат отстрела ложных целей выпустил очередь тепловых ракет… последнюю, и Фаррис остался один на один с двумя русскими "Аламо" с тепловым наведением. "Фланкер", атакованный звеном истребителей прикрытия, куда-то делся, но майору от этого не становилось легче. Перегрузка вдавливала пилота в кресло, машина металась то влево, то вправо, но все энергичные маневры были тщетны – "Супер Хорнит" оставался в поле обзора головок самонаведения.

Летевшие в четыре с половиной раза быстрее звука ракеты АА-10 были все ближе, не оставляя пилоту шанса. Несколько секунд – и дистанционные взрыватели обеих ракет почти одновременно дали команду на подрыв.

– О, черт! – Эдвин Фаррис истошно закричал, срывая горло, когда самолет бешено завертелся в воздухе, и небо и земля перемешались. – Нет!!!

Стальные иглы из боеголовки первой ракеты, разогнанные взрывом до сотен метров в секунду, пронзили двигатель, насквозь прошив обшивку. Саолмет охватило пламя, и вторая ракет, лишь зацепившая плоскость, была уже не нужна. Какая-то сила вдруг подхватила майора Фарриса, на плечи навалилась тяжесть, и казалось, что кости не выдержат такого напряжения. Выдержали. С хлопком над головой развернулись шелковые крылья парашюта, бережно опустившего пилота на воду, рядом с уже надувшейся лодкой, в которой ему предстояло провести, возможно, часы до прибытия спасательного вертолета.

Пара «чужих» появилась из задней полусферы, слаженно атаковав с двух сторон. Кудрявцев растерял почти все оставшиеся диполи и тепловые ракеты, пытаясь обмануть вражеские системы наведения, закрутив целый каскад бочек и полубочек. Но противников было двое, и они грамотно держали жертву в захвате, прикрывая друг друга.

– Нет, твари! Вам меня не взять, – прорычал Кудрявцев, заходя в хвост одному из "американцы". – Не вам, не сейчас, ублюдки!

Старший лейтенант бросал свой истребитель из стороны в сторону, продемонстрировав американцам весь комплекс фигур высшего пилотажа. Противники сходились вплотную, так, что могли бы разглядеть лицо того, кто сидел в кабине "чужого" самолета. Это была настоящая "собачья свалка", где нисколько не важны характеристики радаров и дальнобойность ракет, по сравнению с тем, как хорошо летчик ощущает свою машину. И здесь Кудрявцев оказался чуть лучше.

– Падла, – прошипел сквозь зубы пилот, когда один из "Супер Хорнитов" оказался в кольце прицела на лобовом стекле. Головки наведения "увидели" цель, и Кудрявцев не медлил. – Лови, урод!

Две ракеты Р-73, все, что осталось на внешних подвесках, рванули к цели, и американский пилот, забыв о бое, целиком переключился на то, чтобы увернуться от ракет. А Кудрявцев, и не думавший любоваться на дело рук своих, включил форсаж, выходя из боя. Турбины "Сухого" взвыли, и истребитель, точно комета, взмыл в зенит, стремительно отрываясь от противников.

Один из янки, напрочь забыв о противнике, кувыркался в стороне, пытаясь сорвать захват повисших у него на хвосте ракет. Но второй "Шершень" никуда не делся. Он был здесь, рядом, и тоже не упустил шанса.

Американец, не скупясь, выпустил вослед русскому все четыре ракеты AIM-120A, мгновенно захватившие стремительно удалявшийся "Фланкер" активными головками наведения.

Бессильно выла система предупреждения об облучении в кабине "Сухого", но, как ни терзал Кудрявцев ручку управления двигателем, ракеты, выпроставшие "хвосты" инверсионных следов, быстро сокращали расстояние. Последние патроны с дипольными отражателями увели в сторону лишь один из AMRAAM'ов, бессильно взорвавшийся в стороне.

– Ублюдки, – отчаянно ругался Кудрявцев, выжимая из своего истребителя все, на что он был способен. – Суки драные! Паскуды!

Крепкое русское слово не раз выручало пилота прежде, порой волшебным образом воздействуя даже на работу бортовой аппаратуры, но сейчас оно оказалось беспомощно. Три ракеты настигли Су-33, и двадцатидвухкилограммовые боеголовки, получив команду неконтактного радиолокационного взрывателя, с разницей в какие-то полсекунды разорвались в считанных метрах под брюхом машины. Вспыхнуло топливо, хлынувшее из пробитых баков, захлебнулся развороченный двигатель, второй последовал за ним, продержавшись лишь на секунду дольше.

– Я сделал, что мог, – прошептал старший лейтенант Кудрявцев за миг до того, как его тело обратилось в пепел.

Мир для летчика вдруг ярко вспыхнул, а затем опустилась завеса тьмы. Навсегда. Пилот так и не покинул истребитель, разделив судьбу своей машины, став с ней окончательно единым целым.

Охваченный огнем истребитель, беспорядочно кувыркаясь, вонзился в воду, взрезав вздымающиеся волны обломившимся крылом. На поверхность моря обрушился град пылающих обломков, быстро исчезавших в пучине.

Старший лейтенант Кудрявцев не видел, как падает в волны в нескольких километрах от него, оставляя на сером фоне пасмурного неба черный дымный след, "Супер Хорнит". Одна из ракет Р-73 все же достала его уже в те секунды, когда "Сухой", охваченный огнем, камнем валился вниз. Взрыв мощной боеголовки уничтожил один из двигателей, перебив тяги рулей, и пилоту F/A-18E не оставалось ничего иного, как в последние мгновения рвануть рычаг катапульты, чтобы уж из-под парашютного купола увидеть, как вонзился в воду его самолет.

Схватка над океаном закончилась, пламя боя угасло, унося души тех, кому не довелось выйти из него живыми. А где-то в вышине разворачивались, ложась на обратный курс, американские эскадрильи, сделавшие свое дело. Волна "Гарпунов" умчалась к цели, неся с собой смерть.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю