Текст книги "Вечер потрясения (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 122 страниц)

Но волею судьбы корабли, и крейсера, и эсминцы, вынуждены были вести совсем не тот бой, о котором думали их создатели. И здесь все шансы на победу оставались за противником. И вице-адмирал Спиридонов это знал, но вот согласиться с очевидным не торопился:

– Верно, американцы не оставят нас, и завершат то, что начали, если мы не опередим противника. И мы сами нанесем удар.

– Но чем? Наши "Граниты" не достанут до их кораблей, а сами янки никогда не позволят подловить себя. Расстояние служит им лучшей защитой, чем все "Стандарты" и "Фаланксы".

– Да, капитан, ты прав, и мы, – вице-адмирал выделил последнее слово, – мы их не достанем. "Граниты" не долетят – американцы держатся за пределами зоны поражения, это верно. Но ты кое о чем забыл, каперанг.

Вице-адмирал Спиридонов был спокоен и собран, как и прежде – он пока не видел причин для отчаяния. Американцы совершили оплошность, уверовав в собственное могущество. Адмирал был готов наказать их за это.

Погреба боезапаса ракетного крейсера «Маршал Устинов» были почти пусты. В подпалубных барабанах оставался еще десяток ракет «Форт», да еще немногочисленные «Осы» грозили воздушному противнику. Даже снарядов в магазинах зенитных артиллерийских установок осталось на счет.

Да, они все же сумели отбиться, и ни один "Гарпун" не коснулся крейсера, увязнув в той огненной паутине, которую сплели зенитные и артиллерийские комплексы. Но это далось не малой ценой. Капитан крейсера знал – второго такого налета ни его корабль, ни эскадра уже не выдержат. Но еще оставался козырь в рукаве, и настало время использовать его.

– Командиру БЧ-2 доложить о готовности!

Офицер будто нарочно ждал этой секунды, мгновенно исполнив приказ капитана:

– Главный ракетный комплекс к бою готов!

– Мы будем стрелять наугад, в пустоту. – Старший помощник указал на карту: – Данные о местонахождении американской эскадры очень неточные. Известные нам координаты наверняка устарели.

– Не настолько, чтобы наш действия потеряли смысл, – возразил командир крейсера. – Последние данные разведки поступили примерно три часа назад, и даже самым полным ходом их эскадра могла пройти не более восьмидесяти миль. Это много, не спорю, но все же мы знаем, где примерно находятся американцы. – Капитан обвел на карте овал, вытянутый в сторону авианосной группы. – Я не верю, что янки могут уйти на запад, ведь они и так держались от нас на расстоянии, равном предельной дальности полета своей авиации. Нет, мы сделаем то, что еще в наших силах. Приказываю главному ракетному комплексу открыть огонь. Залп полным боекомплектом!

Расчет ждал и дождался. Координаты целей, не точные, приблизительные, скорее всего, не имеющие ничего общего с истиной, были введены в бортовые вычислительные машины, и оставалось одно – нажать кнопку пуска!

– Огонь!

Крышки массивных контейнеров, попарно прижатых к надстройке "Маршала Устинова" поднялись. Казенные срезы огромных цилиндров окутались пламенем, и в небо взмыли, на лету расправляя стреловидные крылья, одна за другой, шестнадцать ракет "Вулкан". Массивные самолеты-снаряды, махины весом без малого пять тонн, разгонялись до двух "Махов", сперва превращаясь в мерцающие точки, а затем и вовсе исчезая на горизонте.

– Пуск произведен, браво доложил командир ракетно-артиллерийской боевой части.

Капитан кивнул – его корабль выполнил основное предназначение. Теперь ракеты, включив радиолокационные головки наведения, помчатся в сторону врага, и, если повезет, наткнутся на авианосное соединение американцев. И тогда ни один глупец не пожелает оказаться там, куда обрушатся русские ракеты.

Истребители «Супер Хорнит», неуверенно покачивая крыльями, заходили на посадку. С палубы за ними наблюдали сотни пар настороженных глаз, но все шло без сбоев. Крылатые машины касались палубы, и, гася скорость, цеплялись тормозными крюками за растянутые на их пути тросы аэрофинишера, тормозя у самого борта.

К приземлившимся машинам тотчас сбегались техники, пристыковывавшие заправочные шланги и катившие тележки с ракетами и бомбами – пилотам предстояло сегодня хорошо потрудиться.

– Мы нанесли им определенный ущерб, но не добились цели, – сообщил капитан "Авраама Линкольна". – Русская эскадра все еще на нашем пути, и она представляет немалую опасность. Нужно завершить начатое.

– Сколько времени потребуется, чтобы подготовить самолеты к новому вылету?

Бравый кэптен сказал совсем не то, что хотел услышать адмирал Бридж. Что ж, нужно менять план согласно изменениям ситуации. В любом случае, русским здорово досталось, и следует "дожать" их прямо сейчас.

– Не меньше часа, адмирал, сэр, – без колебаний ответил кэптен. – Нужно заправить машины, снарядить их оружием, проверить техническую готовностью. Все мой парни работают на пределе сил, и мы уложимся в этот срок, не сомневайтесь.

– Час? Черт возьми, это невероятно! Через час от нас уже ничего не останется. Дайте мне связь с субмаринами. Если пилоты не справились, будем полагаться на подводный флот.

Кэптен недовольно поморщился. Нет уж, его люди будут работать, как проклятые, но опередят этих водоплавающих. В прочем Уолтеру Бриджу было плевать на мнение офицера – радиограмма умчалась в эфир, и адмирал знал, что вскоре ее примут. Примут и начнут действовать.

Приказ настиг «Майами», когда субмарина не спеша шла прочь от русских берегов, в акваторию Норвежского моря, туда, где можно будет не опасаться чужих субмарин и самолетов, не говоря уже об эсминцах. Они сделали свою работу, проторив дорогу к русской земле основным силам, выведя из игры русские атомные ракетоносцы. Но новый приказ, пришедший с борта флагманского корабля, мгновенно изменил все планы.

Самолет связи Е-6А "Меркюри", лениво круживший где-то под облаками над Северной Атлантикой, транслировал короткий импульс, приняв который, сразу несколько субмарин, находившихся возле русских границ, всплыли ближе к поверхности, выпустив тонкие "нити" радиобуев. Передача была короткой, и вскоре "Майами" снова нырнул ко дну, прячась от чужих взглядов, усиленных радарами и сонарами.

– Джентльмены, адмирал Бридж желает, чтобы мы нанесли удар милосердия, добив русский авианосец, – сообщил кэптен Макнайт своим офицерам, войдя в помещение центрального поста. – Наши пилоты атаковали эскадру, выведя из строя большинство кораблей, но "Кузнецов" еще держится на плаву, создавая помеху кораблям с десантом, которые идут к русским берегам. Мы должны расчистить им путь.

– Русская эскадра чуть ли не в сотне миль от нас, – пожал плечами старший помощник. – В любом случае, мы будем не первыми, кто там окажется. На "Линкольне" гораздо быстрее успеют подготовить к новому вылету истребители.

– Да, мы довольно далеко, если судить по тем координатам, которые передали нам с флагмана, – согласился Дуглас Макнайт. – Но тем больше у нас причин поспешить. Так что за работу, господа. Курс один-девять-пять, самый полный вперед!

Отсеки субмарины вновь огласил сигнал боевой тревоги. Реактор вышел на максимальную мощность, и принявшиеся вращаться с бешеной скоростью гребные винты бросили подлодку вперед, навстречу противнику. "Майами", за считанные минуты разгоняясь до тридцати двух узлов, стала вдруг очень заметной, и обнаружить ее мог не самый совершенный гидролокатор. Морские глубины наполнились шумом, не только выдававшим подлодку, но и скрывавшим могущую таиться поблизости опасность. В прочем, море было пустынным, как никогда, и никто не пытался искать американскую подлодку, корой здесь не должно было быть.

В эти минуты океанская пучина наполнилась движением, и разом полдюжины подлодок, оказавшихся ближе всего к месту утихшего, но не завершившегося морского сражения, устремились к раненому, но еще не растратившему мощь русскому авианосцу, сопровождаемому, точно сеньор верными слугами, малочисленным эскортом. Эсминцы и противолодочные корабли приняли на себя удар, отвели часть ракет, став живым щитом, и, возможно, только благодаря этому "Адмирал Кузнецов" уцелел. Но ни у его командира, ни у противника не было сомнений на счет того, что ждет авианосный крейсер спустя, в лучшем случае, часы.

Подлодки уподобились стае хищников. Будто учуяв кровь раненой жертвы, они мчались по следу, "видя" врага через камеры и радары спутников, пролетавших над океаном. Развязка близилась с каждой минутой.

– Всадим им в брюхо несколько торпед, и покончим с этим, – решил кэптен Макнайт. – Мы войдем в историю, как те парни, что окончательно разгромили русский флот.

Дуглас Макнайт действительно хотел одержать победу, как, в прочем, и командиры других подлодок. "Майами" рвалась сквозь скованную мраком толщу воды, распугивая морскую живность, и даже громадные киты, привыкшие быть царями глубин, не боящиеся почти никого, торопились уйти с дороги этой странной "рыбы", которая не могла быть живой, но которая при этом двигалась быстрее любого здешнего обитателя, действия на удивление осмысленно.

В напряжении минуло больше двух часов, проведенных командой в полной боевой готовности. Они не включали бортовой сонар, лишь улавливая доносившиеся из дальних уголков сурового моря шумы. Этого было достаточно – такая махина, как авианосец, была весьма шумной, и акустик "Майами" без особого труда "услышал" ее.

– Цель по пеленгу два-ноль-пять, – сообщил офицер. – Дальность порядка сорока миль. Судя по шуму, они удаляются, следуют курсов на вест, сэр.

– Изменить курс, – распорядился Макнайт. – Лечь на два-ноль-пять. Идем на перехват. Приготовиться к бою, джентльмены!

Плавно разворачиваясь, подлодка, еще не существовавшая для тех, кто был на поверхности, рвалась к цели, с каждой минутой оказывавшейся все ближе и ближе. Напряжение, охватившее моряков, становилось все сильнее, требуя выхода в отчаянной схватке.

– Приготовить торпедные аппараты, – приказал кэптен Макнайт. – Достанем их накоротке!

Массивные внутренние крышки торпедных труб захлопнулись, замыкая внутри шестиметровые сигары мощных торпед. Дистанция до цели сокращалась с каждой минутой, добыча становилась все ближе, но Дуглас Макнайт медлил. Кэптен хоте бить наверняка, не оставив противнику ни малейшего шанса, в упор, чтобы нельзя было увернуться, чтобы первая же атака стала и последней.

– Двадцать пять миль, сэр, – доложил акустик. – Русские корабли в зоне поражения!

– Приготовиться. Доложить, когда дистанция сократится до двадцати миль.

"Плавучий аэродром" русских был рядом. Вращая винтами, он шел навстречу американской эскадре, наверняка для того, чтобы обрушить на нее удар своих ракет – Дуглас Макнайт помнил, что "Кузнецов", в отличие от иностранных аналогов, несет ударное вооружение, целую дюжины сверхзвуковых ракет SS-N-19. И капитан "Майами" был готов сделать все, чтобы помешать вражеским командирам исполнить свой замысел.

– Кэптен, сэр, по нам работает сонар, – доложил неожиданно акустик. – Шум винтов по левому борту, приближается! Это "Удалой"!

– А, дьявол! – Дуглас Макнайт выругался от досады. Эскорт все же заметил их, заметил раньше, чем он мог позволить. При мысли о противолодочных ракетах SS-N-14 русского эсминца кэптену вдруг стало не по себе. – Торпедные аппараты – залп! Отстрелить ложные цели! Погружение до максимальной глубины!

Четыре тяжелые торпеды "Марк-48" ADCAP, разом вырвавшись из торпедных аппаратов, ринулись к еще слишком далекой цели. А субмарина, разбрасывая вокруг себя обманки, самодвижущиеся имитаторы, нырнула к самому дну, пытаясь скрыться от всевидящего "ока" гидролокатора.

Акустик «Адмирала Левченко», большого противолодочного корабля типа «Удалой», не покидал свое место уже много часов. Гидроакустический комплекс «Полином», работая попеременно в режиме шумопеленгования и эхопеленгования – надводному судну е было смысла скрывать свое присутствие, ведя поиск только в пассивном режиме – ощупывал глубины, и вот пустота на экране сменилась отметкой цели, оказавшейся непростительно близко.

– Обнаружена подводная лодка в квадрате три-десять, – доложил акустик. – Цель по пеленгу сто семьдесят восемь, дальность двадцать три мили. Цель приближается к эскадре!

– Черт, это не может быть кто-то из наших, – неуверенно произнес капитан, услышав доклад. – Нет, здесь не могут находиться наши подлодки.

Возможно, командир противолодочного корабля еще сомневался бы, не желая поверить очевидному, но следующее донесение акустика поставило все точки над "и":

– Неопознанная подлодка выпустила торпеды. Торпеды в воде!

– Ух, м-мать, – ошеломленно выдохнул капитан. – Боевая тревога! Противолодочный ракетный комплекс к бою! Передать координаты цели на "Кузнецова"!

Последнее распоряжение запоздало – на авианосце хватило места для мощного гидроакустического комплекса "Полином-Т", и там уже знали об угрозе. Знали и начали немедленно действовать.

Импульс сонара отразился от корпуса субмарины, а в следующий раз на экране гидролокатора вместо одной отметки цели появилось пять.

– Торпеды по левому борту, – торопливо доложил акустик. – Девятнадцать миль. Идут перпендикулярным курсом!

– О, черт, – выдохнул капитан Тарасов. – Американцы! Выполнить противоторпедный маневр. Курс триста пятьдесят. Самый полный ход. Стармех, выжать все из турбозубчатых агрегатов!

Паровые турбины взвыли, сжигая остатки топлива. Тарасов знал, что корабль просто встанет спустя пару часов такой гонки, и это в лучшем случае, но пока можно было сделать хоть что-то, Тарасов был намерен действовать. и потому авианосный крейсер, лихо разворачиваясь кормой к находившимся еще довольно далеко торпедам, быстро набирал ход, чтобы если не разорвать, то хотя бы сохранить дистанцию.

– Передать на корабли эскорта, пусть атакую чужую субмарину всеми средствами, – потребовал Тарасов. – Потопите ее, вашу мать, и быстрее!

Координаты цели, дальность и пеленг на «чужую» подлодку, были загружены в систему наведения крылатых ракет 85-РУ комплекса «Раструб-Б». Противнику, как он ни маневрировал, негде было скрыться от всевидящего «ока» гидролокатора.

– Ракетный комплекс к бою готов, – доложил командир ракетно-артиллерийской боевой части противолодочного корабля.

– Открыть огонь. – Капитан "Адмирала Левченко". – Атаковать их!

Надстройка противолодочного корабля окуталась дымом и пламенем, вырвавшимся из казенных срезов контейнерных пусковых установок, и две крылатые ракеты сорвались с направляющих, промчавшись низко над водой.

– Есть пуск, – доложил командир расчета. – Ракеты пошли!

С борта "Адмирала Левченко" непрерывно следили и за противником, и за управляемыми снарядами, передавая на борт крылатых ракет координаты целей. В заданной точке с подфюзеляжных пилонов сорвались торпеды, и, раскрыв тормозные парашюты, мягко вошли в воду.

Головки наведения торпед УМГТ-1, работая в активном режиме, пронзали ультразвуковыми импульсами толщу воды, пока стальные "сигары" кружили на небольшой глубине, словно высматривавшие добычу хищные птицы. Но вот эхо, отраженное от препятствия, находившегося гораздо выше, чем морское дно, вернулось, и обе торпеды, пикируя, точь-в-точь, как истребители, ринулись к цели.

Акустический импульс дробным грохотом прокатился по корпусу «Майами», и этот звук услышали все, кто находился под прочной стальной скорлупой.

– Торпеды в воде!

– Дьявол, – кэптен Макнайт не ждал, что их атакуют так быстро. И наверняка это было только начало. – Маневр уклонения. Разворот на сто восемьдесят градусов, полная циркуляция! Предельная скорость!

Ударная подлодка, заваливаясь на правый борт, лихо, по-самолетному, развернулась, уходя из-под удара. Еще чуть-чуть – и они окажутся вне зоны действия головок наведения русских торпед, и тогда можно вздохнуть спокойно.

– Торпеды в корме, – кричал акустик. – Не больше восьми кабельтовых. Расстояние сокращается!

– Лево на борт девяносто, – немедленно приказа Макнайт. – Выпустить ложные цели! Поставить газовую завесу по корме!

Стена пузырьков воздуха, стравленного из балластных цистерн, пологом укрыла "Майами", и импульсы, посланные головками наведения преследовавших ее торпед, бессильно разбились о почти неосязаемую, и при этом непроницаемую стену. Системы наведения торпед тотчас переключились в поисковый режим, работая только на прием, прослушивая шум моря. И когда газ рассеялся, поднявшись к поверхности, перед ними предстало разом полдюжины целей, одинаковых по свом характеристикам.

"Захватив" случайные цели, обе торпеды ринулись в повторную атаку. А субмарина в эти минуты была уже далеко, толкаемая вперед бешено вращавшимся винтом.

– Оторвались, – радостно осклабился Дуглас Макнайт. – Ушли, черт меня дери!

Они сделали свое дело, нанесли удар. И пусть кто-то другой закончит начатое ими, он, кэптен военно-морских сил США Макнайт, все равно останется первым.

Отметка цели исчезла с экрана гидролокатора «Адмирала Левченко», и оператор растеряно оглянулся на командира поста, нависавшего над своим подчиненным.

– Мы потеряли их, товарищ старший лейтенант, с неподдельным огорчением произнес старший мичман. – Контакт прерван. Они ушли.

– Черт с ними, – отмахнулся старший лейтенант. – "Кузьме" все рано от этого уже не лучше. Идем к авианосцу – парням требуется помощь!

Командир противолодочного корабля считал так же, и "Адмирал Левченко", тоже сжигая остатки горючего, помчался вслед за "Кузнецовым", которому и впрямь нужна была помощь.

Пройдя по прямой почти два десятка миль, торпеды разом перешли в режим самонаведения. Инерциальная система управления вывела их в точку упреждения, теперь предстояло найти цель. Включились акустические системы наведения, переходя в пассивный режим, и пару секунд спустя электронные «мозги» торпед приняли сигнал, означавший, что сонар уловил шум винтов мишени.

Прошла команда на рули направления, и четыре торпеды "Марк-48" почти одновременно, с разницей, от силы, в полсекунды, развернулись в сторону цели. Они были похожи на смертельно опасных морских хищников, этаких стальных барракуд, скользивших под самой поверхностью и несущих по три с лишним центнера взрывчатки, вполне достаточно, чтобы первое попадание стало бы для противника и последним.

Предчувствие опасности, таившейся под водой, непозволительно близко, так, что ни убежать, ни увернуться, сковывало сердца льдом. Но те, кто находился на борту «Адмирала Кузнецова», не забывали, кто они, и всеми силами показывали, что звезды упали на их погоны не просто так, по глупой прихоти. Они были профессионалами и могли совладать с собственным страхом.

– Торпеды в шести кабельтовых, – почти прокричал акустик. Мощные "Марк-48", обладая едва не двукратным превосходством в скорости хода, стремительно сближались с целью, следуя пассивной акустической системе наведения. – Нам не оторваться!

– Реактивный бомбомет – пли! – приказал Тарасов, сжавшийся, словно стальная пружина.

Десятиствольная установка залпового огня "Удав" выплюнула целую серию снарядов 111СЗГ, глубинных бомб с гидроакустическими взрывателями. На пути у приближавшихся торпед образовалось минное поле в миниатюре, и как только стальные "рыбы" оказались в зоне поражения, глубинные бомбы сдетонировали, одна за другой. Взрывная волна сбила с курса одну из торпед, но остальные проскочили, скользнув под днищем авианосного крейсера, и там сработали неконтактные взрыватели.

– О, черт! – Капитан первого ранга Тарасов почувствовал, как палуба дрогнула от мощных взрывов, словно авианосец, вдруг обретя жизнь, сделал первый вздох.

Три боеголовки, по триста пятьдесят килограммов мощной взрывчатки, разорвались вне противоторпедной защиты, прикрывавшей только надводную часть борта. Удар перебил валы гребных винтов, искорежив конструкции, и авианосец, разом потерявший управление, развернуло на девяносто градусов, словно попавшую в весенний ручей щепку.

– Товарищ капитан, – обратился к Тарасову командир электромеханической боевой части. – Выведены из строя первый, второй и четвертый винты и тяги рулей. Мы почти лишены подвижности.

Не сдержавшись, капитан ударил кулаком по переборке, не сумев сдержаться. Янки все-таки достали их. Теперь "Кузнецов" – всего лишь большая дрейфующая мишень, самое то для пилотов, чтобы отрабатывать тактику ракетно-бомбовых ударов. Остается только погибнуть с честью, попытавшись прихватить с собой хоть кого-то… или просто спустить флаг, признав поражение, и сохранив жизни сотням моряков.

Офицеры, находившиеся в помещении командного поста молчали, украдкой глядя на вице-адмирала Спиридонова, с едва скрываемым нетерпением ожидая его слова. А командующий, понуро опустив голову, молчал, словно не чувствуя сгущающееся напряжение, которое непременно должно было найти выход.

– Товарищ вице-адмирал, – Тарасов взглянул в глаза резко, словно в испуге, вскинувшему голову командующему авианосной группой. – Товарищ вице-адмирал, отдайте приказ. Мы примем и поймем любое решение.

Слова стали не нужны – каждый все понимал и так. Корабль потерял ход, превратившись в удобную цель, в могилу для нескольких сотен моряков. Эскадра, оторванная от баз, утратившая связь с берегом, лишенная поддержки, почти полностью израсходовавшая топливо, не могла остановить накатывавший со стороны Атлантики вал. Это понимал и вице-адмирал Спиридонов.

– Мы сделали все, что возможно, и даже больше, – медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнес командующий. – Я благодарен вам всем за службу, товарищи офицеры. А теперь слушайте мой приказ…