Текст книги "Вечер потрясения (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 122 страниц)

Сергей вздрогнул, когда едва ли не на голову ему свалился перемазанный кровью и грязью парень в порванной тельняшке, изодранных в лоскутья камуфлированных штанах, сжимавший в руках АКС-74. Солдат, лицо которого перекосило в гримасе страха, помноженного на ярость, зыркнул по сторонам, вращая остекленевшими глазами, и, увидев капитана, вскинул автомат, уже готовый надавить на спуск.

– Идиот, – рявкнул отпрянувший назад Сергей. – Не в того стреляешь! Я не враг, враг в воздухе, черт тебя возьми!

В этот миг, пожалуй, капитан испугался даже больше, чем когда чужой самолет сыпал бомбы над его головой. Погибнуть от руки своего, от пули, выпущенной от страха – такая участь едва ли могла называться героической, а охваченный паникой боец явно был способен пристрелить первого, кто попадется ему на глаза.

И все-таки обошлось, окрик Сергея подействовал, чуть отодвинув гибель, сделав не столь неминуемой сейчас. Десантник, шумно выдохнув, опустил оружие, во взгляде его появилась какая-то осмысленность, судорога, от которой свело лицо, отступила.

– Кто такой? – хрипло выдохнул десантник, чуть ослабив хватку на рукоятке управление огнем и опустивший ствол себе под ноги.

– Капитан Кукушкин, фронтовая авиация.

– Виноват, товарищ капитан! Старший сержант Бурцев, Воздушно-десантные войска. Что происходит? Вы что-нибудь понимаете?

– Война, мать ее, – сплюнул сквозь зубы Сергей. – Война, сержант. Это американцы. Они напали на нас, суки!

– Что же делать? Нельзя просто прятаться здесь!

В это мгновение и Кукушкин понял, что да – нельзя. Бомбы больше не рвались вокруг, видно, и без того собрав щедрую жатву с застигнутых врасплох людей. Рев турбин унесся в вышину, чтобы уже не вернуться – пилот-янки, показав мечущимся по охваченному пламенем аэродрому людям свою лихость, поспешил убраться прочь от чеченской столицы. Казалось, что все, атака завершилась. Но истребители ушли не просто так – они лишь освободили небо для своих товарищей, предварительно расчистив огненной метлой и землю.

Надвинувшаяся с юга черная туча сперва показалась предвестником бури, да так оно, отчасти, и было. Многоголосый рокот стальной волной обрушился на истерзанную землю, вновь, будто и не было спокойных дней, дрожавшую от взрывов и жадно пившую горячую кровь. Черная масса, заслонившая небо, распалась на десятки, сотни точек, стремительно увеличивавшихся в размерах. И над каждой из них трепетал полупрозрачный диск вращающегося винта.

– Господи, – одними губами беззвучно произнес Сергей Кукушкин, уставившись на горизонт. – За что ты с нами так? – И, пронзительно крикнул уже прильнувшему к еще горячим камням сержанту: – Сейчас начнется! Они хотят высадить десант здесь, в Грозном!

Голос Кукушкина, излишне громкий в этот миг, звенел от напряжения, будто до предела растянутая струна. Вздрогнувший Бурцев затравленно взглянул на капитана округлившимися от смятения и страха глазами. Но и его мысли, и разум самого Сергея были заняты лишь одним – громадной стаей боевых геликоптеров, растянувшейся от горизонта до горизонта, заслоняя собою далекие вершины гор. Мир менялся слишком быстро, чтобы можно было свыкнуться с этим, и бессилие, собственная беспомощность заставляли выть, впиваясь ногтями в землю.

– Самолеты, – вспомнил вдруг Кукушкин. – Наши "Грачи" могут быть целы. Они здесь, рядом! Нужно просто подняться в воздух, и тогда я поимею янки! За мной, сержант! Бегом!!!

Сергей, вновь обретший цель, смысл жизни, пусть ей и суждено будет прерваться через какие-нибудь минуты, помчался к ангарам, словно на крыльях. Близость врага, врага уязвимого и понятного, придала ему сил, и капитан бежал, не чувствуя боли и лишь слыша за спиной хриплое дыхание своего невольного напарника. Сержант-десантник чуть промешкал, но быстро смог нагнать капитана, покорно следуя за ним по въевшейся в кровь привычке в самые сложные минуты просо слепо выполнять все, что прикажет офицер, лишь потом, если повезет остаться в живых, обдумывая свои поступки и чужие приказы.

Кукушкин бежал, словно устроив догонялки с самой смертью. Капитан легко перепрыгнул лежавшее на бетоне тело в обрывках камуфляжа, и лишь затем понял, что это был майор Малышев. Зазубренное лезвие осколка срезало летчику половину черепа, чудом оставив нетронутым лицо, так и застывшее в маске ярости и гнева. Но самолеты, стоявшие в дальней части взлетной полосы, по-прежнему ждали своих седоков, по странной случайности избежав повреждений. И капитана беспокоило только одно – есть ли в их зашитых броней баках достаточно топлива хотя бы для того, чтобы отовраться от земли, позволив повторить подвиг навеки обессмертившего себя Гастелло.

Лопоухий парень с исказившимся от страха лицом, щуплый, низкорослый, в заляпанном пятнами масла комбинезоне, некстати выскочили наперерез кукушкину. Сергей, схватив смутно запомнившегося техника за грудки, встряхнул насмерть перепуганного мальчишку:

– Самолеты готовы к вылету? Отвечай, твою мать! Мы можем взлететь?!

Техник сперва просто не понял, что от него хотят, но затем – Кукушкину и всего-то пришлось его встряхнуть пару раз, не без труда оторвав от земли – торопливо закивал:

– Баки полны, товарищ капитан. Машины проверены, оружие подвешено, – всхлипывая, зачастил юнец. – Все в норме!

Буквально отшвырнув от себя техника, несмотря на страх и растерянность, успевшего сделать свою работу, Сергей бросился к ближайшему штурмовику, а навстречу ему уже бежал так и не успевший облачиться в летный комбинезон Семенов.

– Давай в машину, быстрее, – крикнул Кукушкин. – Нужно взлетать! Сейчас же!!!

Они не успели самую малость, где-то потеряв всего минуту и дав возможность врагу диктовать свои правила. От стальных мух, роем навалившихся на разбомбленный аэродром, к земле протянулись дымные следы неуправляемых ракет, и всюду вновь поднялись стены пламени, губительным кольцом ринувшегося к самолетам.

Ударная волна хлестнула в лицо Олега тугой плетью, выбивая слезы из давно отвыкших плакать глаз. Дробный грохот взрывов ударил по ушам, бросая на колени, заставляя инстинктивно вжаться в землю. Сержанту казалось, каждая ракета нацелена именно в него, управляемая чьим-то холодным и безжалостным разумом.

Вертолеты, точно стая гигантской саранчи, вместо хитина вдруг одевшейся в сталь и дюраль, низко прошли над летным полем, выстроившись неровной цепью. Первые геликоптеры уже опускались на землю, касаясь катками шасси бетона. Но не все здесь готовы были принять появление врага, как данность.

Притаившаяся где-то неподалеку до поры до времени самоходная установка ЗСУ-23-4, старая, но грозная "Шилка", лязгая гусеницами, безжалостно подминая под себя разбросанные всюду трупы, выкатилась на рулежную дорожку, взметнув к небу связку из четырех тонких стволов и выпростав над большой плоской башней антенну радара, хотя, право, и без локатора промахнуться сейчас было бы трудно. Самоходка повела стволами, словно взглядом темных провалов их дул провожая выбранную цель, а затем изрыгнула поток огня.

Шквал снарядов калибра двадцать три миллиметра, пронзил воздух, наполнив его раскаленным свинцом. Залп длился всего пару секунд, но хватило и этого – автоматическая пушка АЗП-23 "Амур" выбрасывала навстречу врагу больше полусотни снарядов каждую секунду, ставя в воздухе завесу, непроницаемую не только для управляемых людьми аппаратов, но даже для ракет "воздух-земля".

Над аэродромом прокатился треск, будто с силой рвали прочную ткань, и дульные срезы орудие окутались дымом и пламенем. Огненные нити протянулись по небосклону, впившись в серый борт вертолета, и винтокрылая машина взорвалась, рассыпаясь на множество обломков, рухнувших на землю огненным дождем.

– Да, да, черт возьми, – кричал, воздев над головой кулаки, пилот штурмовика, оскалившись в безумной улыбке. – Жрите, суки! Падлы! Жрите!!!

Огненная капля, промчавшись над головами ликовавших, впервые за долгие минуты едва успевшего насупить утра почувствовавших свою силу, ткнулась в борт "Шилки", растекаясь по нему пламенным цветком. Спустя мгновение, когда тонкий, словно туго скрученный жгут, луч огня от сдетонировавшей кумулятивной боеголовки ракеты "Хеллфайр" проник за тонкую броню, самоходка с грохотом взорвалась, и башня, подброшенная на несколько метров вверх, упала на бетон в считанных шагах от пилотов, на миг даже забывших о своем желании взмыть в поднебесье.

– Ублюдки, – заорал Кукушкин. – Суки! Пидоры!

– Серега, взлетаем, – рванул своего товарища за рукав Семенов. – Нам только разогнаться, а там уж… Сейчас, или никогда! Давай в машину, живее!

– Не сможем, – простонал Сергей. – Собьют на взлете. Нам просто не дадут оторваться от земли!

Пилоты, добравшиеся до вожделенной цели, но по-прежнему отрезанные от небесных просторов стеной вражеского огня, забыли о сержанте-десантнике, да и едва ли он чем-то мог помочь. Тем больше оказалось удивление обоих летчиков, когда гвардеец спокойно и решительно произнес:

– Взлететь вы сможете. За это не беспокойтесь, – вымолвил он в ответ на удивленно-растерянные взгляды. – А уж дальше сами, господа офицеры! Только не подкачайте!

Олег Бурцев, сперва почувствовавший себя откровенно лишним здесь, огляделся по сторонам, и в глаза ему бросилась притулившаяся на краю летного поля зенитная установка ЗУ-23-2. "Ополовиненная" "Шилка", пусть и напрочь лишенная всякой электроники, кажется, уцелела после не слишком яростной бомбардировки, уставившись невидящим взглядом черных провалов стволов в зенит.

Никто здесь, в Грозном, не ждал всерьез атаки с воздуха – авиация боевиков перестала существовать в далеком декабре девяносто четвертого, в первые дни первой, позорной и страшной войны. Но шквал огня, который могла обеспечить надежная "зушка", был равно смертоносен и для того, кто парил под облаками, и для того, кто обеими ногами твердо стоял на земле, в чем не единожды убеждались боевики, рисковавшие прежде атаковать удаленные посты и заставы. Теперь грозному орудию предстояло-таки быть использованным по назначению, так, как и задумывали много лет назад его создатели.

– Запускайте движки, – решительно произнес старший сержант. – Минуту я для вас выиграю, а уж дальше сами!

– Спятил? Ты же после этого не жилец, – в один голос воскликнули пилоты, проследив за взглядом сержанта и тотчас поняв, что он задумал. – Накроют ракетами!

– Мы тут все покойники. Минутой раньше, минутой позже – какая разница? Давайте, заводите машины!

Олегу прежде не доводилось стрелять из подобного орудия, и все же сержант верил, что устроена ЗУ-23-2 не намного сложнее, чем привычный "Утес" или новенький "Корд", не так давно собиравший жуткую дань с обнаглевших боевиков. Бурцев кинулся к зенитной установке, позиция которой была обожжена бруствером из мешков с песком, простым и надежным укрытием от осколков и шальных пуль, на излете долетавших сюда со стороны "зеленки". Над головой с грохотом носились вертолеты, обстреливая кого-то или что-то в городе, но сержант не обращал на них внимания, как и пилоты винтокрылых машин до поры не считали одиночку, бежавшего по летному полю, достойным противником. Потом же, когда они поймут свою ошибку, станет уже поздно.

Сержант взобрался на жесткое сидение в тот миг, когда за спиной взревели турбины пары "Грачей", выходя на максимальные обороты за считанные секунды. Рывком Олег отвел назад рукоятки заряжания, отпустив их, когда увидел появившиеся в вырезах затворных коробок снаряды, матово блестевшие латными боками гильз. С лязгом патроны вошли в зарядные каморы спаренных автоматов, и сержант, инстинктивно навалившийся всем своим весом на маховики горизонтального наведения, развернул орудие, нацеливая увенчанные массивными дульными тормозами стволы на первый вертолет, попавший в поле зрения стрелка.

Олег Бурцев никогда не стрелял по воздушным целям в настоящем бою, да и на полигоне такое случалось всего пару раз, не отложившись в памяти. Но сейчас не требовалось быть снайпером, чтобы вести огонь – в глазах рябило от круживших над покрытым воронками взрывов летным полем вертолетов, от гула турбин которых вибрировал воздух, так что волна дрожи прокатывалась по всему телу, уходя куда-то в растревоженную землю.

Бурцев повел стволами, словно провожая взглядом бездонных их провалов промчавшийся над горящими казармами геликоптер. Автоматический зенитный прицел ЗАП-23 мог казаться примитивным, да так оно и было, но в ближнем бою, когда дистанции измеряются сотнями метров, и точно так же – скорость мишени, сложность – только помеха. Прицел ЗУ-23-2 автоматически рассчитывал упреждение, наводя орудие туда, где цель окажется, когда ее настигнут выпущенные снаряды, и этого сейчас было достаточно для того, кто впервые касался гашеток зенитного орудия, но не имел сейчас права на ошибку. Первая цель оказалась в центре прицельной сетки, и сержант спустил курок.

Зенитная установка содрогнулась, дымящиеся гильзы со звоном посыпались под ноги, в нос ударил запах горящего пороха, а по ушам хлестнул грохот выстрелов, и нить трассеров ушла в небо, чтобы там встретить свою жертву. Рой осколочных снарядов весом по сто девяносто граммов превратился на высоте полутора сотен метров над землей в сплошной поток осколков, и оказавшийся на его пути десантный вертолет UH-60A "Блэк Хок" в мгновение ока превратился в сгусток огня. Свинцовая шрапнель прошила тонкий борт геликоптера, вскрыла топливные баки, превращая винтокрылую машину вместе с находившимися в ее чреве десантниками в истекающую кровью мешанину металла и человеческой плоти, рухнувшую на взлетное поле.

– Твари, – зарычал Олег, меняя угол наведения и захватывая следующую цель. – Суки! Уроды!!!

Сто снарядов, по полсотни на каждый ствол – это все, что мог противопоставить старший сержант вражеской армаде, создав на ее пути заслон хотя бы на несколько мгновений, чтобы под его прикрытием могли подняться в небо свои самолеты, хоть немного уравняв шансы. Силуэт вражеского вертолета вновь заполнил прицельное кольцо, но когда пальцы стрелка утопили гашетки, легкий OH-58D "Кайова Уорриор", по обеим бортам которого висели цилиндрические блоки неуправляемых ракет, вильнул, ныряя к земле, и очередь прошла на несколько метров выше. А американский пилот, заметив, откуда велся огонь, уже разворачивал машину, нацеливаясь как раз на зенитную установку.

Рев турбин ударил в спину, а с ним пришел и порыв ветра, рожденного плоскостями взлетавших самолетов. Олег понял, что все получилось, и штурмовики сумели подняться в небо. А это означало, что свой бой он выиграл.

– Иди сюда, сука, – закричал сержант мчавшемуся прямо на него, рассекая воздух ударами лопастей, вертолету, до которого оставались, кажется, считанные сотни метров. – Давай, иди! Я прикончу тебя, – вопил Олег, вкладывая в этот крик весь пережитый страх, всю ярость и отчаяние. – Я всех вас прикончу, твари!!!

Вертолет, две с половиной тонны стали и огневой мощи, сжавшейся до размеров ракетных блоков, как-то наклонился, уткнувшись носом в землю, словно летчик хотел протаранить своего противника. Сержант нажал на гашетки, и зенитная установка, судорожная дрожь которой передалась и стрелку, выхаркнула в лицо противнику порцию свинца.

Этот миг намертво запечатлелся в памяти Олега, в сознании отпечаталось все до мелочей – и молотящий воздух похожими на мечи лопастями винтов геликоптер, и уходящие левее и выше трассеры, бессильно секущие воздух в стороне от цели. Бурцев даже успел увидеть головы пилотов в массивных шлемах-сферах, когда от вертолета к стрелку протянулись дымные росчерки выхлопных газов стартовавших ракет, а затем вал огня захлестнул зенитную установку, и сержант почувствовал, что взмывает в небо, удаляясь от грешной земли.

Вертолет на бреющем полете прошел над уничтоженным зенитным орудием, от которого осталась лишь дымящаяся проплешина, а по краям ее валялись куски металла и мешки с песком, из которых был сложен бруствер. Пилот потянул ручку управления, уводя свою машину вверх, подальше от плевавшейся свинцом земли, а спустя мгновение и сама "Кайова" перестала существовать, превратившись в огненный шар.

Самолеты, словно верные скакуны, дождались своих наездников, и верный «Грач» привычно принял Сергея Кукушкина в тесноту кабины, со всех сторон обшитой непроницаемой броней, способной выдержать прямое попадание двадцатимиллиметрового зенитного снаряда. Капитан торопливо опутал себя привязными ремнями, застегивая под подбородком ремешок шлема и одновременно касаясь пальцами свободной руки приборной доски. Один за другим переключатели на консоли поменяли положение, и самолет мелко задрожал, когда запустились обе турбины Р-195М в прижатых к узкому фюзеляжу мотогондолах.

– Сергей, готов? – прозвучал в наушниках голос Семенова, уже опустившего фонарь кабины стоявшего по соседству штурмовика.

– Так точно, к взлету готов! Все системы в норме. Давай, разгоним этих ублюдков! Поехали!!!

Кукушкин до упора толкнул от себя ручку управления двигателями, выводя турбины на максимальный режим. Вырвавшиеся из дюз струи раскаленных выхлопных газов лизнули бетонное покрытие взлетной полосы, и штурмовик сорвался с места. Двигатели ревели от натуги, но толкали крылатую машину вперед все быстрей и быстрей, пока плотность воздуха под широкими плоскостями не оказалась достаточной, чтобы удержать самолет, и капитан едва смог почувствовать, как шасси оторвались от земли, а затем уже летное поле стремительно ушло куда-то вниз, окутываясь пеленой дыма.

Прямо по курсу резко ушедшего вверх, набирая высоту, "Грача", отягченного подвешенными под крылом бомбами и блоками неуправляемых ракетных снарядов, оказалась целая стая вертолетов, вдруг бросившихся врассыпную. Кукушкин увидел, как одна из американских машин окуталась огнем, и камнем рухнула к земле, чтобы там расцвести пламенным цветком, высоко вверх выпроставшим свои лепестки. А затем неподалеку летное поле покрылось сплошным ковром взрывов, как раз там, откуда еще секунду назад харкала огнем зенитная установка ЗУ-23-2, за прицелом которой сидел едва знакомый сержант.

– Ах ты, падла, – прошипел Сергей, рванув на себя рычаг штурвала. – Подожди, гнида, я уже здесь!

"Грач", задрав нос, стремительно набирал высоту. Турбины надсадно ревели, преодолевая мало-помалу силу земного притяжения, и крылатая машина весом девятнадцать с половиной тонн, до отказа груженая смертью, топорщившейся сейчас с подкрыльных пилонов, все выше поднималась от земли.

Вертолет, похожий на игрушку OH-58D "Кайова", промчался над разбомбленной, перепаханной взрывами ракет позицией зенитного орудия, выполняя вираж и набирая высоту. Его пилоты должны были сейчас чувствовать себя победителями, они отвлеклись, расслабились, и слишком поздно заметили зашедшего им в хвост Кукушкина.

– Я здесь, паскуды, – рассмеялся капитан, когда его Су-25Т оказался в полукилометре от "Кайовы", позади нее и выше. – Ловите, ублюдки!

Прицельная марка в центре колиматорного индикатора на фоне лобового стекла штурмовика оказалась точно на силуэте вертолета, и капитан коснулся гашетки на ручке управления самолетом. Ожила скрытая под фюзеляжем пушка ГШ-30-2, и пара тридцатимиллиметровых стволов плюнула свинцом в сторону цели. Огненная траса связала вертолет и нависший над ним штурмовик, и "Кайова" вспыхнула, рассыпавшись на множество мелких обломков при попадании четырехсотграммовых снарядов, начиненных мощной взрывчаткой.

– Прощай сержант, – прошептал Сергей Кукушкин, когда его машина стремительно промчалась там, где принял смерть десантник, ценой собственной жизни позволивший им совершить возмездие за тех многих, кто уже погиб сегодня. – Прощай, брат! Пусть это станет первым залпом над твоей могилой!

Обломки вертолета огненным дождем осыпались на головы бойцов, а те, не веря своим глазам, махали руками и радостно кричали, провожая промчавшиеся над аэродромом штурмовики. Страх отступал, хотя и с неохотой, паника уступила место решимости, помноженной на ярость, и люди, казалось, застигнутые врасплох, превратившиеся в методично уничтожаемую толпу, снова становились войском.

– Андрюха, давай за мной, – прокричал в эфир Кукушкин, вызывая единственного, кто был в эти минуты в небе над Грозным, своего напарника, сослуживца и друга. – Держись рядом, прикрывай мне хвост. Я первый, ты – второй! У нас полно работы. Янки сегодня хватит на всех! Давай очистим небо от этой падали!

Потянув на себя рычаг управления, капитан заставил своего верного "Грача" уйти в зенит, пронзая завесу дыма, расползающуюся над охваченным паникой и страхом городом, для которого словно и не прекращалась война. Справа, чуть сзади, как привязанный, держался Семенов, еще только готовившийся открыть свой счет в этой схватке. И Сергей не сомневался, что у них еще будет возможность завоевать титул асов – в глазах пестрело от множества целей. Бой только начался.