Текст книги "Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 113 страниц)

«В его половой жизни имеется темное обстоятельство, которое не было ближе затронуто Ломброзо. Это – отно-шение его к Томмазо ди Кавальери, молодому римскому дворянину, бывшему пламенным другом искусства… Из писем и стихотворений Микель-Анджело, а также из сообщений его друзей вытекает, что художник испытывал какую-то странную страсть к этому молодому человеку, которая началась за несколько лет до знакомства Микель-Анджело с Витторией Колонна; замечательнее всего кажется то, что эта страсть не была вытеснена отношениями к Виттории Колонна. В этом случае можно предположить превратное половое влечение…» (Левенфельд, 1904, с. 105.)

«Гомосексуализм». (Ушаковский, 1908, с 199.)

«Предрасположение к гомосексуализму». (Ланге, 1928, с. 25.)

«Не оставил потомства». (Nisbet, 1891, с. 174.)

Особенности творчества

«Прекрасный пример воздействия гомосексуального компонента на изобразительное искусство: у Микеланджело оно проявляется в неутомимом ваянии мужской красоты при одновременном сильном пренебрежении женскими формами или выражении последних в мужеподобном обличье». (Kretschmer, 1931, с. 34.)

«Жажда деятельности превращалась в своего рода манию. Он трудился как каторжный. Он хотел быть всем: инженером, чернорабочим и т. д. Боясь потерять лишнюю минуту, он недоедал, недосыпал. Жил он бедняком, прикованный к своей работе, как кляча к мельничному жернову. Никто не мог понять, зачем он так себя истязает». (Роллан, 1954а. с. 84.)

«Для мастера не может быть решенья / Вне мрамора, где кроется оно, / Пока в скульптуру не воплощено / Рукой, послушной воле вдохновенья». (Микеланджело Буонарроти)

Психопатологический портрет Микеланджело складывается из разнообразных симптомов: здесь и шизофреноподобныерасстройства в детском возрасте, и параноидностъ, и нарушения воли, скрывающиеся под маской «психастеничности», и аффективные расстройства (депрессивность). Свое влияние играли и расстройства сексуального предпочтения, а также соматические болезни. Очень трудно говорить о каком-то определенном психическом заболевании. Но все возможные варианты склоняются к шизофреническому радикалу. Можно предположить, например, что в данном случае речь идет о так называемой «постпроцессуальной психопатии», развившейся после перенесенного приступа шизофрении. Можно думать и о возможном шизотипическом расстройстве.

МИКЛУХО-МАКЛАЙ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ 1846–1888), русский ученый-этнограф и антрополог, путешественник и общественный деятель. В 1864 г. исключен из Петербургского университета за участие в студенческом движении.

«Странный мальчонка. Обществу братьев предпочитал общество младшей сестры Оли и ее подруг… Были какие-то тайны и в дальнейшей жизни. Человек посватался, хочет жениться на любимой женщине и вдруг исчезает на полгода – неизвестно куда. До сих пор никому толком не известно. А перед смертью он вдруг просит жену пойти домой и сжечь все бумаги, которых она не поймет (а она ни слова не понимала по-русски), все дневники, письма…» (Носик, 2001, с. 5–6, 12.)

«Итак, если Маклай еще в студенческие годы осознал, что “скверно справляется с этим интересом”, он не мог задуматься над последствиями этого “интереса”. В Европе, и тем более в России, такой “интерес” мог бы кончиться плохо. Маклай уже знал из книг, что в тропических странах, среди туземцев, его “интерес” никому не показался бы преступным. Девочки созревают там для любви и в 13, и в 12, и в 10 лет, а может, и раньше. И он решил, что ему остается одно – бегство в тропики… Или гибель (как Чайковскому)… Он был талантлив, энергичен, неистов… Он повернул течение своей жизни. Он бежал в тропики… Остается добавить, что ныне не только для пребывающих дома, но и для странствующих по следам Маклая европейцев (например, французов), имеющих те же “потребности и прихоти” (это называется теперь “сексуальным туризмом”), существует соответствующая статья уголовного кодекса… Есть ненаучное предположение, что великий наш земляк был бисексуален (отвращение у него вызывали только зрелые женщины)». (Там же, стр. 343, 351.)

«…Был чистейший воды педофил <…> В дальнюю плодотворную дорогу увело это ощущение собственной “ненормальности” и Пржевальского, и Миклухо-Маклая». (Носик, 1995, с. 304, 383.)

«Не всякий смог в конечном итоге обуздать себя и“ взять себе жену”, чтоб вернуться наконец в мир христианской цивилизации. Он оказался способным на это. Честь ему и слава…» (Носик, 2001, с. 343.)

Миклухо-Маклай – доказательный пример зависимости творческих успехов от болезненного по сути явления – расстройства полового предпочтения. 95 % педофилов гетеросексуальны, а оставшиеся (и к ним большую часть жизни относился ученый) предпочитают совершать сексуальные действия с детьми любого пола, не достигшими 13-летнего возраста. Миклухо-Маклай сменил специальность анатома и зоолога на этнографа с такой же решительностью, с какой дополнил свою фамилию новым «шотландским» именем Маклай. Имея за душой лишь несколько статей об акулах и губках, он провозгласил, что собирается изучить «папуасскую расу». И все ради того, чтобы иметь возможность удовлетворять свою страсть.

МИЛЛЕ (Millet) ЖАН ФРАНСУА (1814–1875), французский живописец и график.

«…Мне никогда не представлялась радостная сторона жизни; я не знаю, где она, я ее никогда не видел».

Милле

Общая характеристика личности

[Январь 1837 г., Милле отправился в Париж] «Ему много пришлось выстрадать от Парижа… Болезненно-чувствительный, он так боялся парижского зубоскальства, что не решался ни с кем заговорить, попросить о чем-нибудь… Развлечения и балы студентов казались ему отвратительными. Он был совершенно одинок и погибал от скуки; однажды он заболел горячкой и долго не мог поправиться, опасались, что он не выживет. Если Милле не уехал домой, то только потому, что в Париже был Лувр с его картинами и рисунками, которые приводили его в неистовый восторг… Но так как нрав у него был не очень покладистый и при этом он отличался большой физической силой – никто не решался донимать и дразнить его; ему дали прозвище “лесной человек”… “Моя основа – меланхолия, на этом я и держусь”, – пишет он в ноябре 1872 года. Еще ребенком он удивлял всех окружающих своим меланхолическим характером…» (Роллан., 1958а, с. 113–114, 100.)

«В 1856—57 гг. Милле создает лучшие свои произведения. В 1857 г., в год появления “Сборщиц колосьев”, нужда чуть не довела его до самоубийства, но совесть удержала его от этого страшного шага… Вдобавок ко всему этому он часто болеет: как ни крепок могучий мужицкий организм, тяжкая жизнь, которую он обречен вести, подточила его здоровье… Он постоянно, иногда целыми неделями, страдал от ужаснейших головных болей и рези в глазах. Он почти не жалуется, никогда не выходит из себя и нимало не удивляется на свою тяжкую долю… В 1872 году он страдал от жестоких мигреней, рези в глазах и нервного расстройства, которое иной раз не позволяло ему подняться с постели». (Там же, с. 102, 136.)

«Был настоящим страдальцем, трагическая судьба которого не может не вызвать глубокое сочувствие… Но зато к самому тяжелому материальному положению у него часто присоединялось сил ьное физическое страдание, подвергнувшее жестокому испытанию его тер-пение: Милле страдал от мигреней, которые обыкновенно являлись у него от переутомления и терзали его целые дни и недели… Частые припадки мигрени и другие нервные страдания все больше уменьшали его работоспособность; это очень омрачало его настроение». (Левенфелъд, 1904, с. 109–110,)

Особенности творчества

«Я не намерен изгонять из своей жизни страдание, потому что подчас именно оно дарует художникам силу». (Перрюшо, 1973, с. 147.)

«Во французском искусстве он одиночка, почти чужой. Его почитатели и хулители одинаково не понимали его… Милле написал сравнительно немного… Вероятно, это объясняется тем, что он подолгу обдумывал свои картины, принимался писать по нескольку раз и редко бывал доволен собой». (Роллан, 1958а, с. 96, 137.)

«Многие произведения художника раскрыли обществу ужасающую картину народной нужды». (Шапиро, 1968, с. 222.)

Можно было бы думать о дистимии – хроническом депрессивном настроении, которое проявилось у Милле уже с детства. Мигрень некоторые авторы склонны объяснять психогенными причинами; вероятно, она появились у художника уже в более поздние годы и не могла быть причиной дистимии. Так что в данном случае можно определенно говорить о нарушениях аффективной сферы, которые нашли свое яркое отражение и в живописном творчестве Милле (особенно первого периода).

МИЛЛЬ ДЖОН СТЮАРТ (1806–1873), английский философ, экономист и общественный деятель. Основатель английского позитивизма.

«Когда он начал читать по-английски – этого бедный мальчик совсем не помнит; можно думать, что он начал читать уже в том возрасте, когда другие дети едва начинают разговаривать. Зато Стюарт прекрасно помнит, что он никогда не имел игрушек, не играл со своими сверстниками, не слышал сказок от матери… Джон Стюарт Милль с грустью говорил впоследствии, что у него не было детства. Но этого мало – у него не только не было детства, у него не было даже юности… Подобная обстановка не по годам состарила Милля, убила в корне его детскую жизнерадостность и чрезвычайно ослабила его способность к наслаждению. Она подготовила тот душевный кризис, который в 20 лет чуть не привел Милля к самоубийству». (Туган-Барановский, 1998. с. 224–225.)

«Трагедия его воспитания, лишившая его живых жизненных впечатлений, тяготела над ним подобно проклятию. Все это привело двадцатилетнего Милля в состояние тяжелого душевного кризиса, поставившего молодого человека на грань полной психической катастрофы. Путь Дж. С. Милля к душевному выздоровлению был продолжителен и труден». (Мусский, 2000, с. 427.)

«С 20-летнего возраста депрессивные состояния… Неврастеническое заболевание продолжительностью полгода». (Herzberg. 1926, с. 172, 199.)

«Приводится описание “меланхолического состояния” Милля». (Levi, 1945, с. 86—101.)

«Вундеркинд. Умер бездетным, хотя его жена имела детей от первого мужа». (Nisbet, 1891, с. 220.)

«Спроси себя, счастлив ли ты, и ты перестанешь быть счастлив». (Милль Дж.)

Истории известны имена многих вундеркиндов, ставших гениями, хотя это совсем не обязательная закономерность, так как вундеркинд и гений – два различных феномена. Среди вундеркиндов, если не считать «первого чудо-ребенка» – Геракла, мы встречаем Моцарта и Гаусса, Листа и Паскаля, Капабланку и других. Детская одаренность во многом остается загадкой для ученых, которые спорят о том, врожденная эта способность или приобретенная. Важно отметить, что среди этой категории гениев почти нет лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами. Впрочем, и продолжительность жизни у них чаще короче среднестатистической.

МИЛОНОВ МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ (1792–1821), русский поэт.

«Огромный талант Милонова можно сравнить с прекрасною зарею никогда не поднявшегося дня…Талант свой потопил Ej вине или, лучше сказать, в водке…» (Вигель, 1989, с. 482.)

«После 1815, бросив службу, Милонов страшно бедствовал и, пристрастившись к водке, начал опускаться. Попытки снова стать чиновником ни к чему не привели. Последние годы жизни Милонов провел в нищете и болезнях, перебиваясь писанием стихов на заказ». (Лотман, 1971. с. 436.)

«Поэт полон новых творческих замыслов, но подорванное здоровье резко ухудшается, привычка к спиртному переходит в болезнь, учащаются эпилептические припадки, появляются признаки психического расстройства. В 1820 в состоянии депрессии он покушался на самоубийство». (Удодов, 1999, с. 57.)

«Служебные невзгоды и другие неудачи озлобили Милонова и наложили печать меланхолии на его поэзию: Милонов порой тяготится жизнью, порой жаждет жизни новой». (ЭС Брокгауза, п/т. 37. с. 309.)

«Твое, о роща, опустенье / Мне предвещает жребий мой, / И каждого листа в паденье / Я вижу смерть перед собой!» (Милонов М. В. «Падение листьев», 1819.)

Можно, естественно, только предположить, что Милонов не страдал эпилепсией как таковой. Упоминаемые «эпилептические припадки» были, вероятно, проявлением состояния отмены алкоголя с судорожными припадками, иначе говоря, «алкогольной эпилепсией». Прекратилось бы пьянство, пропал бы и судорожный синдром. Развившееся расстройство с депрессивными психотическими симптомами привело поэта к суицидальной попытке.

МИЛЬТОН (Milton) ДЖОН (1608–1674), английский поэт, публицист, политический деятель.

«Был вундеркиндом». (Nisbet, 1891. с. 110.)

«“С самой юности я посвящал себя занятиям литературой, и мой дух всегда был сильнее тела; я не предавался воинским занятиям, в которых любой рядовой человек принесет больше пользы, чем я, но отдался таким делам, где мои старания могли быть более плодотворными”, – так писал о себе Мильтон». (Аникст, 1976, с. 8–9.)

«…Будучи ребенком, не любил / Я детских игр, мой ум стремился к знанью, / К общественному счастию и благу». (МильтонДж. «Потерянныйрай».)

«Кабинетные наклонности проявились очень рано, поощрялись родителями и даже шли в ущерб здоровью… Человек малообщительный и суровый, он не имел друзей и не умел ладить с людьми… Уже в студенческие годы проявляются главные черты Мильтона-человека: огромная работоспособность, педантизм, замкнутость, самоуглубленность, доходящая до анахоретства… Не-такой-как-все, Мильтон смолоду слыл чудаком и ленивцем, что никак не соответствовало действительности… Семейная жизнь поэта сложилась не очень удачно… Через месяц после свадьбы миссис Мильтон, увлекшись неким блестящим роялистом, покинула мужа… Так или иначе, он не писал жене, не справлялся о ней, и когда спустя два года она так же неожиданно вернулась, придал этому не больше значения, чем ее бегству… Личность Мильтона – ключ к его творчеству. То, что именуют противоречиями, – прямое следствие характера поэта, в душе которого пуританство удивительным образом уживалось с неистовой страстностью, строгость аскета – с огромной энергией и благостность – с активизмом». (Гарин, 1994, т. 6, с. 519–521, 524–525, 535.)

«Мне двадцать три, и Время, этот вор, / Неуловимый, дерзкий, быстрокрылый, / Уносит дни моей весны унылой, / Так и не давшей всходы до сих пор». (Мильтон Дж. «По случаю своего двадцатитрехлетия».)

«Вскоре после его тридцатилетия зрение стало быстро ухудшаться, и в возрасте 44-х лет он полностью ослеп». (Nisbet, 1891, с. 110.)

«Судьба Мильтона в годы Реставрации сложилась нелегко. Мильтону грозила тюрьма. Его произведения были сожжены… Но постепенно о нем забыли… О вел уединенное существование, окруженный семьей и немногочисленными друзьями. Навсегда порвав с публицистикой, Мильтон обратился к разработке замысла, который давно, еще с 30-х годов, тревожил его… Поэт создает большое эпическое произведение, приобретшее черты религиозно-философского эпоса – “Потерянный рай”». (Самарин, 1987, с. 205.)

Биографические и характерологические данные хотя и немногочисленны, но четко соответствуют критериям шизоидного расстройства личности, столь часто встречающегося у религиозных поэтов. Мы видим все основные признаки расстройства – уход в себя, одинокость, неумение ладить с людьми, гипосексуалъность (пониженную против нормы), увлеченность религиозно-философскими вопросами.

МИНАЕВ ДМИТРИЙ ДМИТРИЕВИЧ (1835–1889), русский поэт-сатирик, переводчик.

«Прохожий, стой, ты грязью памятник не пачкай.

Любил я красное вино, а помер белою горячкой».

Д.Д. Минаев

Общая характеристика личности

«Начав, говоря его словами, “очередную службу Вакху”, он прекращал всякую работу на недели и месяцы. Вольф увозил переводчика из его излюбленного трактира “Капернаум” к себе на квартиру, запирал и заставлял переводить». (Дмитриев, 1987, с. 201.)

«В 1886 Минаев был привлечен по делу Каракозова. Находясь под следствием в Александро-Невской части, покушался на самоубийство. Освобожден через два месяца после ареста». (В.Н. Тростников, 1971, с. 437–438.)

«Я снова петь готов “вперед!” / Иным, грядущим поколеньям, / Но страх в груди моей живет, / и мысль отравлена сомненьем». (Минаев, 1870.)

«Положение Минаева в литературном мире всегда было шатким в силу его болезненно неровного характера и склонности к пьянству. Журнальную полемику он легко переводил в плоскость житейского скандала, в бытовом поведении был раздражающе притязателен…» (Майорова, 1999, с. 75.)

«Семейная жизнь ему опостылела. Минаев неделями пропадал вне дома, а стихи, случалось, писал на обертках меню в трактирах… Минаев все чаще впадал в мрачную прострацию, его болезненная раздражительность давала пищу для создания новых сплетен и злословия недругов…» (Пикуль. 1989. с. 271.)

«В 1887 больной Минаев (болезнь почек) возвратился в Симбирск “лечиться воздухом родины”». (Тростников, 1971, с. 438.)

Особенности творчества

«Легкость, с какой Минаеву давалось стихотворство, порой приводило к излишней плодовитости, ослабляла требовательность поэта к себе». (Жданов, 1967. с. 842.) /

«Область рифм – моя стихия, / И легко пишу стихи я; / Без раздумья, без отсрочки / Я бегу к строке от строчки, / Даже к финским скалам бурым / Обращаюсь с каламбуром». (Минаев Д.Д. «В Финляндии», 1876.)

«В литературно-артистических кругах его знали как автора колких эпиграмм на вся и все, человека, способного написать без помарок сатиру в несколько десятков строк. Изумительное версификаторство, природный, хотя не глубокий юмор ввели Минаева в сферу злободневности и выработали из него находчивого полемиста, автора бесчисленных рифм. Настоящий поэт растворился в море острословия; талант его, подтачиваемый пьянством, дал ему имя, но вскоре поблек. Минаев пережил свою славу и умер у себя забытым и одиноким». (Поляков A., CD Брокгауз и Ефрон.)

Большое число писателей (особенно русских), страдавших алкоголизмом, не вызывает удивления, хотя и требует своего научного, а не эмоционального обоснования. Только в редких случаях можно говорить о каком-либо продуктивном влиянии алкогольной зависимости на творческий процесс. Но следует учитывать и еще один спектр действия алкоголя: спиртные напитки обладают релаксирующим и антидепрессивным действием, что часто оказывается необходимым не только творческому человеку. УД.Д. Минаева, как и у большинства ему подобных больных алкоголизмом, последний оказывал на творчество явно негативное и разрушительное влияние.

МИНД (Майнд) (Mind), ГОТФРИД (1768–1814), швейцарский художник.

«Признаки умственной отсталости, отмечавшейся у ребенка, вскоре переросли в явный показатель дебильности. Семья была состоятельной, поэтому для интеллектуального развития ребенка делалось все, но безрезультатно. С рождения и до самой смерти… Готфрид Майнд был умственно отсталым человеком, неспособным следить за собой, поэтому во время прогулок его сопровождал телохранитель. Еще в детстве Готфрид познакомился с красками, мелками и грифельной доской. Вскоре он стал рисовать удивительные картинки. Погожими днями страж уводил его куда-нибудь в чудесный уголок природы в поместье родителей, и часами Готфрид сидел там, счастливый, бормоча себе что-то под нос, рисуя все, что привлекало внимание этого взрослого младенца. К тридцати годам этот жалкий человек прославился во всей Европе своими картинами. Особенно удавались ему картины с домашними животными и детьми, к которым он стоял ближе всего по умственному развитию. Картину “Кошка с котятами” купил король Англии Георг IV, и долгое время она висела в королевском дворце». (Эдвардс Фр. Цит. по: «Время», 1991, с. 2.)

«Явный кретин из области первоклассных анималистов». (Gruhle, 1948, с. 331.)

Название психического заболевания, которым страдал Минд, – «олигофрения» (умеренная степень умственной отсталости, имбецильность) как бы заранее отрицает саму возможность какой-либо талантливости, наличие какой-либо одаренности. Но практика показывает, что даже на самом «нижнем этаже» человеческой психики сфера способностей развивается (или задерживается в своем развитии) не однородно, а составляется из множества различных и в разной степени развитых частных способностей. Известны отдельные примеры уникально развитых способностей олигофренов, например к арифметическим вычислениям в уме, но данная способность всегда узко и однобоко гипертрофирована и редко приносит заметный вклад в сокровищницу культуры. Г. Минд в этом коротком ряду – счастливое и редкое исключение. Таким образом, мы встретили еще одну, для многих весьма неожиданную «безумную грань таланта».

МИРАБО (Mirabeau) ОНОРЕ ГАБРИЕЛЬ РИКЕТИ (1749–1791), граф, деятель Великой французской революции, публицист и оратор.

Наследственность

[Отец] «Маркиз и маркиза Мирабо в течение восьми лет жили раздельно… Удалив свою тещу, заточив, почти как узницу, жену, объявив старшую дочь сумасшедшей и сослав ее на вечное жительство в монастырь, подчинив себе всецело свою вторую дочь, сослав и лишив имени своего старшего сына, третью дочь отправив к черту с каким-то чудачком, маркиз, которому оставалось лишь заняться своим вторым, в то время шестнадцатилетним сыном, считал себя образцовым зятем, супругом и отцом». (Жувенель, 1929, с. 77–78.)

[Мать] «Беспокойная супруга… с возрастом не укротилась. Она не только вела большую игру и выпивала, но ее мания показываться в полураздетом виде всякому встречному довела ее до худшей распущенности, до того, что она стала отдаваться проходящим солдатам и даже, как говорили, собственному кучеру». (Там же, с. 77.)

Общая характеристика личности

«В молодости ввиду крайне беспорядочного образа жизни, непомерных расходов и долгов неоднократно подвергался тюремному заключению. В 1776 г., после бегства с женой маркиза де Монье за границу, был заочно приговорен “за оскорбление личности” к смертной казни, но впоследствии амнистирован». (Манфред, 1974, с. 311.)

«В течение 16-ти месяцев он жил на пространстве в четыре квадратных фута, под маленьким окошечком, через которое свет начинал проникать к нему лишь при заходе солнца, – босой, покрытый рубищем, в секретной камере, страдающий кровавым мочеиспусканием, чувствуя, что жизнь его с каждым днем близится к концу, умерший для своих родных… Чтобы избежать безумия, Мирабо не дает отдыха своему уму, поглощает немногие имеющиеся в тюрьме книги, изучает греческий, английский, итальянский языки, чередует свои любовные письма с диссертациями по философии, морали, гигиене, со всевозможными советами по поводу дочери… При повторяющихся почечных коликах, несмотря на повреждение глаз, принужденных читать при плохом свете, наперекор призракам, беспокоящим короткий сон узника, – его несокрушимый труд снова завоевывает ему свободу и его победоносный темперамент одерживает верх над тюрьмой. Одиночество отнюдь не ослабляет его, наоборот, он обретает в нем самого себя». (Жувенель, 1929, с. 147, 149–151.)

«Он обладал тенденциями храброго бойца, осторожностью и способностями примиряющего политика: пламенный дух, полный ораторского таланта и пылающей чувственности, полный остроумия и сознания собственного достоинства; при этом всегда справедливый и примирительный, весельчак, кутила, игрок, постоянный должник, но добродушный, как дитя, человек, который сам любил пожить и давал жить другим; человеколюб, совавший каждому нищему деньги в руки, беспечный, доступный, всюду пользовавшийся популярностью и кичившийся ею; мастер популярно выражаться, умевший руководить при самых горячих прениях, пропитанный тонким юмором и способный в самый сухой официальный документ вставить умное замечание и прекрасный оборот. Человек, лишенный скрупулезности и не отличавшийся очень высокой моралью, но великодушный, со здравым смыслом и свободный от фанатизма и доктрины… Типичный пикник». (Креч-мер, 1995, с. 546, 548.)

«Человек с авантюристическим и чрезвычайно сомнительным прошлым, психопат с гипоманиакальным темпераментом». (Kretschmer, 1931. с. 19.)

«Эти черты позерства дают основание полагать, что Мирабо было свойственно гистрионство, один из элементов истеричного характера… Невротические состояния стали продолжением врожденного расстройства центральной нервной системы. Следствие тяжелых родов – крупная голова». (И. Лесны, 1998, с. 280–281.)

, «Есть полное основание полагать, что граф Мирабо отравился. По крайней мере, Мишле²³² говорит, что, по словам сына графа Мирабо, по вскрытии трупа нашли несомненные признаки отравления». (Булацель, 1900, с. 116.)

Особенности творчества

«У Мирабо особый дар ассимилировать чужие мысли. Это был чудесный мастер-оправщик, рожденный для того, чтобы управлять целым штатом секретарей, принимать от них тщательно приготовленные досье, усваивать их с изумительной быстротой и оживлять их своей жизнью. Он изобретал мало, но понимал все. Скорее государственный человек, нежели писатель, он получал от других свои темы и вкладывал в них свою страстность». (Жувенелъ, 1929, с. 197.)

Какими чертами характера надо обладать, чтобы стать лидером революции? Вот один из «рецептов»: слегка «подмоченная» наследственность; обида за «незаслуженное» наказание или унижения и желание выделиться, чтобы показать окружающим свою «настоящую цену»; приличное образование и ораторский талант; возбужденность и повышенный фон настроения; склонность без излишней щепетильности к рискованным и авантюрным мероприятиям, чтобы добиться своей цели – быть на виду любой ценой. В конце концов, если нельзя выиграть шахматную партию, то можно смахнуть с доски фигуры. Весь перечисленный характерологический набор присутствовал у графа Мирабо и входит в структуру специфического расстройства личности.

МИСИМА ЮКИО (наст имя Хираока Кимитакэ) (1925–1970), японский писатель, актер, режиссер театра и кино.

«Искусства без шипов не бывает, как не бывает его и без яда.

Невозможно вкусить меда искусства, не впитав и его яда».

Ю. Мисима

Общая характеристика личности

«…Был странным ребенком, да это и неудивительно – рос он в условиях, которые трудно назвать нормальными. Семи недель от роду его забрала к себе бабушка, женщина властная, истеричная, измученная тяжелой болезнью. До двенадцати лет мальчик жил с ней в одной комнате, оторванный от сверстников, нечасто видя родителей, младших брата и сестру. Играть в шумные игры ему запрещалось, гулять тоже – единственным развлечением, всегда доступным ребенку, стало фантазирование… Мисима вспоминает, как подростком его приводили в эротическое возбуждение картинки, на которых были изображены кровавые поединки, вспарывающие себе живот самураи и сраженные пулями солдаты… Мисима решает “создать из себя полную свою противоположность” – как физически, так и духовно. И надо сказать, что первое ему удается… Когда в 1963 г. статью о культуризме в энциклопедии снабдили фотографией писателя, он сказал, что это “счастливейший момент его жизни” <…> Он создал и содержал на собственные средства целую военизированную организацию – “игрушечную армию капитана Мисимы”… Он попытался поднять мятеж на одной из токийских баз Сил Самообороны, призывая солдат выступить против “мирной конституции”, а когда его затея провалилась, писатель лишил себя жизни средневековым способом – харакири… Все было готово к эффектному спектаклю, призванному стать для Мисимы моментом наивысшего блаженства. С присущей ему тщательностью он привел в порядок свои дела, попрощался с друзьями <…> Из машины вышел затянутый в опереточный мундир “Общества щита” писатель Юкио Мисима. На боку у него висел старинный, XVI в., меч. Сопровождали “центуриона” четверо молодых людей в точно таких же мундирах… В исходе “заговора” у Мисимы ни малейших сомнений не было. Есть множество свидетельств тому, что писатель и сам не принимал всерьез затею с мятежом. Нет, Мисиме нужно было не триумфальное шествие к зданию парламента во главе нескольких сотен воодушевленных его речью солдат (и, собственно, трудно представить, чтобы практически дала подобная демонстрация) – он жаждал лишь подходящей декорации для самоубийства». (Ревяко, Трус, 1996. с. 393, 398, 400–401, 403–404.)

«Вот уж совсем не к месту! – /У парня длинный кинжал». (Керай, XVII в.)

«Самой красивой смертью, разумеется, было сочтено самоубийство. Самым красивым самоубийством – харакири. К тому же этот традиционный способ суицида как нельзя лучше соответствовал давней садомазохистской обсессии писателя… Спектакль получился дорогостоящий, со сценическими эффектами и огромным количеством зрителей. Без огнестрельного оружия, с одним только самурайским мечом, Мисима и четверо его юных помощников взяли в заложники коменданта одной из столичных военных баз. Потребовали собрать солдат, и писатель, писаный красавец в элегантном мундире и белых перчатках, подбоченясь, призвал воинов идти на штурм парламента… Военные, разумеется, ни на какой штурм не пошли – и, слава Богу, потому что тогда Мисима просто не знал бы, как быть дальше». (Чхартишвили. 1999, с. 431, 433.)

Особенности творчества

«За свою недолгую жизнь он успел сделать невероятно много. Сорок романов, пятнадцать из которых были экранизированы еще до гибели писателя… Вся жизнь писателя, отраженная в его произведениях, была, по сути дела, подготовкой к кровавому финалу… Творчество писателя освещено зловещим и магическим сиянием его эстетической концепции Смерти». (Ревяко. Трус, 1996, с. 393, 395–396.)

«Будто держа перед собой сексопатологическое исследование, Мисима выискивает в себе зарождение и развитие гомосексуальных и садистских склонностей <…> призванный лишь к мужской любви, надевает на себя маску “нормального”, хотя и застенчивого в платонических отношениях с девушками юноши. Хилый мозгляк, Мисима доводит занятиями культуризмом свое тело до совершенства, чтобы сделать особенно прекрасной свою будущую смерть… Гомосексуальная проза, к которой отчасти относятся и книги Мисимы, как правило, избыточно психологична… Демонстрируя маску предельного самооб-нажения, Мисима выворачивает наизнанку то, что утаено у всех, у каждого». (Шевелев, 1995, с. 62.)

Перечислим основные и самые характерные проявления истерической личности: привлечение внимания к своей персоне; стремление к лидерству; готовность к детализированному рассказу о себе; театральность поведения; эгоцентричность и пренебрежение нуждами других людей; эк-стравертированностъ поведения; акцентирование своей сексуальной привлекательности. А теперь еще раз перечитаем пато-графические сведения о Мисиме. Вывод напрашивается сам собой.

МИТРИДАТ (Mithridatos) VI ЕВПАТОР (132—63 до н. э.), царь Понтийского царства в 121-63 до н. э. В войнах с Римом был побежден и покончил с собой.

«С ранних лет он привык ожидать предательства ото всех и в особенности от самых близких и был чрезвычайно подозрителен. Пишут также, что он был очень красноречив и имел природные способности к языкам (с представителями всех 22 подвластных ему народов он общался на их языках)». (Рыжов, 2001. с. 259.)