Текст книги "Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 113 страниц)

[После 1897 г.] «Однажды увезли в психиатрическую лечебницу со страшным приступом белой горячки. Через несколько месяцев после выхода из лечебницы Лотрек опять стал много пить. В конце 1901 года его разбил паралич». (Там же.)

Особенности творчества

«Потомок древнего аристократического рода…чуждый своей среде, он ищет забвения в освобожденной от буржуазных условностей “естественности”, в призрачном веселье, царящем в кафе-шантанах, танцевальных залах и прочих заведениях Монмартра. Мир парижского “дна” изображается в композициях и портретах Тулуз-Лотрека без морализирования, с присущими художнику нервно-обостренной зоркостью наблюдения, язвительной иронией и в то же время с особенно чуткой реакцией на социальную и нравственную исковерканность окружающей жизни». (Марков, 1977, с. 295.)

«Больше всего на свете Тулуз-Лотрек боялся одиночества. От одиночества спасали его живопись, женщины, алкоголь. Его постоянные темы: проститутки, портреты друзей, сцены танцев». (Безелянский, 1999. с. 96.)

Основное соматическое заболевание Тулуз-Лотрека известно и достаточно подробно описано. Нас могут интересовать лишь его психиатрические последствия. 1) Патологическое формирование личности дефици-тарного типа, в основе которого лежала реакция мальчика на осознание своего дефекта и физической неполноценности. При этом типе патологического формирования личности преобладает сниженный фон настроения, ограничение социальных контактов с уходом в мир внутренних переживаний («псевдоаутизация личности».) 2) Вторичный алкоголизм, в основе которого лежало дистимическое расстройство. Если первоначальную устойчивость к алкоголю можно объяснить биохимической индивидуальностью оргдцизма, то развившаяся в последующем алкогольная зависимость и тяжелое течение алкоголизма – это уже следствия и изначально высокой алкогольной толерантности, и аффективных нарушений депрессивного круга, и подсознательного влечения к смерти (алкоголизм – медленная форма самоубийства.)

ТУРГЕНЕВ ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (1818–1883), русский писатель. Член-корреспондент Петербургской АН (1860). Почетный доктор Оксфордского университета (1879).

Наследственность

«Отец его – Сергей Николаевич, отставной полковник-кирасир, был человек замечательно красивый, ничтожный по своим качествам нравственным и умственным. Сын не любил вспоминать о нем… Он умер в 1834 г., оставив трех сыновей – Николая, Ивана и скоро умершего от эпилепсии Сергея…» (Венгеров С… CD Брокгауз и Ефрон.)

[Отец] «…лишился рассудка и умер». (Петинова. 1995, с. 808.)

[Мать страдала] «…психопатией аф-фект-эпплептического типа, при этом замечательно то, что в потомстве эта психопатия как бы разделилась на две крайние группы симптомов: один сын унаследовал, по-видимому, настоящую эпилепсию (хотя и неизвестна нам ее форма), а другой, Иван Сергеевич, великий писатель, чрезмерную доброту, гуманность, сенситивность (как другой полюс аф-фект-эпилепсии), мазохистский компонент психики в противоположность садизму матери, склонность к меланхолии и (возможно) к галлюцинациям… и, наконец, психотическую реакцию в конце жизни. Все это, несомненно, результат унаследованной материнской конституции». (Плессо, 1928, с. 67.)

«Сам Тургенев характеризует мать как взбалмошную, дикую, бессердечную и жестокую женщину, которую он никогда не любил и которая его тоже презирала. Она часто секла ребенка Тургенева и настолько жестоко обходилась с ним, что он даже пробовал бежать… Мать его несомненно была… психопатической натурой (если не душевнобольной)». (Сегалин, 1925а, с. 31–32.)

Общая характеристика личности

«Близок по типу своей личности к псевдологам-фантастам». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 546.)

«Истерик». (Kptsovsky, 1959, с. 306.)

«…До странности слаб, до смешного боязлив. Во время питерской холеры, например, он от одного воображения заболел так, что пережил все признаки холерные в неумолимой их последовательности». (Никитин, 1973, с. 53–54.)

«Среди тургеневских червоточин была одна, очень его мучившая, – он заметил ее за собою еще в детстве: неполная правдивость. Живое ли воображение, желание ли “блеснуть”, “выказаться”, текучесть ли и переменчивость самой натуры, но он иногда бывал лжив. Это отдаляло от него многих… создавало впечатление позера и человека, на которого нельзя положиться (на него и действительйо нельзя было положиться!)… С ранних лет невзлюбил Тургенев брак, семью, “основы”. В горечи и пошлости жизни особенно ненавидел “мещанское счастье”… Во всех противоречиях его облика есть одна горестно-мудрая, но последовательная черта: одиночество, “несемей-ственность”… Известна мнительность Тургенева. В болезнях все казалось ему всегда наихудшим… На душе у Тургенева мрачно. Все не нравится, все не по нем. Не нравится он сам себе, не нравится писание. В настроении, не столь от гоголевского далеком, уничтожает он свои рукописи… Зима 56/57 г., редкая у Тургенева, ничего литературного не дала. Не жизнь была, а прозябание. И то, что не писал, что пал духом и потерял (временно) веру в свое дарование, еще больше угнетало». (Зайцев, 1991, с. 158, 170, 210–211.)

«О физической дефективности Тургенева свидетельствуют также следующие данные: “У меня кости черепа так тонки (говорит Тургенев), что если кто из товарищей хлопнет по голове – мне делалось дурно”. После, будучи взрослым, он говорил Полонскому: “Дотронься до моего темени – у меня до сих пор не срослись кости черепа”. И, действительно, впоследствии, после смерти, когда вскрывали тело Тургенева в 1883 году в Буживале (во Франции), секционными данными было подтверждено, что кости черепа были так истончены, что при нажиме гнулись под пальцами, как тонкая пластинка. Если вспомнить к этому еще те обстоятельства, что Тургенев-ребенок отличался непропорционально большой головой и что посмертные данные веса мозга Тургенева дали большой вес – сравнительно, то нет сомнения в том, что Тургенев в детские годы страдал каким-то хронически болезненным процессом, вызвавшим эти уклонения от нормы». (Сегалин, 1926, с. 90.)

Заболевание, приведшее к смерти

[И.С. Тургенев умирал от раковой опухоли спинного мозга, которая разрушила три позвонка] «Он страдал болями и чувствовал безнадежность своего состояния. За месяц до смерти он диктовал П. Виардо рассказ “Конец”». (Боголепов, 1971, с. 322.)

«“К физическим мучениям присоединилось еще и психическое расстройство, – писал в апреле один из лечивших Тургенева врачей, доктор Гирц д-ру С.П. Боткину, – выраженное смутными представлениями о преследовании, страстным враждебным отношением ко всем окружающим его лицам, систематическим недоверием к своим самым преданным друзьям. Время от времени у больного являются помыслы о самоубийстве и даже человекоубийстве”. Доктор Н.А. Белоголовый, исследовавший Тургенева несколько раз, также отмечает уклонение в его психике. В мае 1883 г. больной удивил его, высказав убеждение, что причина его болезни в том, что он отравлен, рассказывал длинную, весьма фантастическую и нелепую до крайностей историю отравления и на все доводы и возражения твердил: ‘‘Поверьте, это так, я уж знаю”». (Вольфсон, 1927, с. 171.) '

Особенности творчества

[В Бадене] «…брался за перо почти всегда под влиянием внутренней потребности, независимо от его воли. В течение целых дней и недель он мог отстранять от себя это побуждение, но совершенно от него отделаться он был не в силах. Образы, вызываемые личными воспоминаниями, картины, сохранившиеся в его памяти, возникали в его фантазии неизвестно почему и откуда и все более осаждали его и заставляли его рисовать, какими они ему представляются, и записывать, что они говорят ему и между собой. Часто слышал я, как он во время этих рабочих часов, под влиянием непреодолимой потребности, запирался в своей комнате и, подобно льву в клетке, шагал и стонал там». (Грузенберг, 1923, с. 47–48.)

«То ли вследствие своеобразной, ущербной личной судьбы, а может быть – и в связи с какими-то более глубокими, врожденными свойствами темперамента своего и дарования Тургенев более чем кто-либо из писателей его поколения понимал и любил любовь только в ее начальной поре: он – гениальный поэт ‘‘первых свиданий” и “первых объяснений”. Дальнейший ход событий ведет каждый раз к катастрофе, причем совершается эта катастрофа еще до того, как судьбы любящих соединились… Правильнее, кажется, усмотреть в этой особенности тургеневских романов и повестей отражение определенного жизненного опыта: материала для иного развития любовного сюжета этот опыт Тургеневу не дал». (Андреев, 1992. с. 389.)

«Всякая любовь счастливая, равно как и несчастная, настоящее бедствие, когда ей отдаешься весь». (И.С. Тургенев)

Непривычная по словосочетанию черта характера Тургенева – «неполная правдивость» – могла иметь вполне определенное происхождение, связанное с его детством. Жестокое воспитание матери, от которой он даже пытался убежать, видимо, не давало ему возможности нормального развития, возможности объяснить свои поступки и защитить себя. Из этих дефектов воспитания и неразрешенного эдипова комплекса (образ нелюбимой матери) возникла и ненависть к «мещанскому счастью», браку, семье – тем понятиям, которые в силу свой сущности связаны с женщиной. Поэтому «всякая любовь» для Тургенева и представляла «настоящее бедствие». Т. о. можно говорить о существовании психологических стрессов и напряженностей в душевной жизни писателя. В связи с этим правомерно изложить психосоматическую интерпретацию раковой опухоли спинного мозга. Онкологические заболевания считаются в большом количестве случаев пси-хогенно обусловленными. Раковые клетки, существующие в организме каждого человека, отторгаются специальной защитной системой; однако при психических перенапряжениях стрессах одиночестве эта система может временно блокироваться, нарушаться. Другими словами, раковая опухоль быстрее появится у человека, переживающего одиночество и личную трагедию.

ТЮТЧЕВ ФЕДОР ИВАНОВИЧ (1803–1873), русский поэт. Член-корре-соидент Петербургской АН (1857).

«Есть и в моем страдальческом застое Часы и дни ужаснее других…»

Ф.И. Тютчев, 1865

Наследственность

«В половине 18 века… помещики Тютчевы славились лишь разгулом и произволом, доходившим до неистовства. Дед поэта Николай Андреевич Тютчев в молодости был в любовной связи с Дарьей Салтыковой – чудовищной изуверкой, вошедшей в предание под именем Салтычихи. Они были дальними родственниками… Среди ов-стугских крестьян сохранилось предание о том, что дед Тютчева, уже будучи женат, позволял себе дикие выходки. Он рядился в атамана разбойников и с ватагой своих также ряженых дворовых грабил купцов на проходившей близ Овстуга большой торговой дороге… Дедовское “неистовство” жило и во внуке, но чудесно преобразилось в творческую волю (не только в поэзии, но и в самой жизни)… Давно сложилось мнение, что решающее значение в становлении поэта имел не отец, а мать, которую Иван Аксаков описал как “женщину замечательного ума, сухощавого, нервного сложения, с наклонностью к ипохондрии, с фантазией, развитою до болезненности”». (Кожинов, 1988, с. 24–27.)

Общая характеристика личности

«Тютчев обладал способностью читать с поразительной быстротою, удерживая прочитанное в памяти до мельчайших подробностей, а потому и начитанность его была изумительна…» (Там же, с. 51.)

«Из письма жены Тютчева от августа 1838 г.: “Я не решаюсь говорить о моих заботах Теодору, я нахожу его таким убитым, не знаю, что этому причиной: климат или одинокий образ жизни, который он должен вести здесь, но я думаю, что и то, и другое вместе вызывают в нем раздражительное и меланхолическое настроение, которое вам известно”». (Писарева, 1934. с. 286.)

«Его наружность очень не соответствовала его вкусам; он был дурен собой, небрежно одет, неуклюж и рассеян; но все, все это исчезало, когда он начинал говорить, рассказывать; все мгновенно умолкали, и во всей комнате только и слышался голос Тютчева». (Соллогуб, 1988, с. 353.)

«Но у Ф.И. Тютчева был один враг: враг этот была практическая жизнь. В практической жизни он был несведущ и неопытен, как дитя». (Мещерский, 1988, с. 376.)

«Как ни странно, в зрелости… поэт был более экспансивен, чем в юности… Нетерпимость была отличительной чертою… Тютчева». (Кожинов, 1988, с. 307.)

[Дневниковая запись дочери] «Отец провел у меня вчерашний день. Он с головой увлечен столами, не только вертящимися, но и пророчествующими… Мой отец находится в состоянии крайнего возбуждения, он весь погружен в предсказания своего стола, который по поводу восточного вопроса и возникающей войны делает множество откровений, как две капли воды похожих на собственные мысли моего отца». (Тютчева, 1990. с. 74, 81.)

Особенности творчества

«Тютчев не был плодовит как поэт (его наследие – около 300 стихотворений). Начав печататься рано (с 16 лет), он печатался редко, в малоизвестных альманахах, в период 1837—47 гг. почти не писал стихов и вообще мало заботился о своей репутации поэта». (Михайловский, 1939, с. 469.)

«Тоска, – свидетельствовал И.С. Аксаков, – составляла как бы основной тон его поэзии и всего его нравственного существа… Как это часто случается с поэтами, мука и боль стали для Тютчева сильнейшими активаторами. Молчавший четырнадцать лет поэт не только вернулся к литературной деятельности, но именно после смерти Е.А. Денисье-вой, на седьмом десятке, когда поэты окончательно выдыхаются, создал лучшие свои стихи… У него не было “творческих замыслов”, часов, отведенных для работы, тетрадей, черновиков, заготовок, вообще всего того, что зовется творческим трудом. Он не корпел над стихами. Свои озарения он записывал на приглашениях, салфетках, почтовых листках, в случайных тетрадях, просто на клочках бумаги, попавших под руку. П.И. Капнист³⁶⁷ свидетельствовал: “Тютчев в задумчивости написал лист на заседании цензорского совета и ушел с заседания, бросив его на столе”. Не подбери Капнист написанного, мы никогда б не узнали “Как ни тяжел пос-ледний час…”. Бессознательность, интуитивность, импровизация – ключевые понятия для его творчества». (Гарин, 1994, т. 3. с. 324. 329, 336–337, 364.)

Ф.И. Тютчев представляет довольно редкое сочетание поэтического гения с непоэтической структурой личности и даже, если можно так выразиться, с непоэтической вне-шностькТ⁶⁸, лишенных каких либо истеропо-добных свойств, стремления продемонстрировать себя и свое творчество, что встречается у абсолютного большинства других поэтов. На первый взгляд, Тютчев подтверждает ту точку зрения, что гений существует сам по себе и его реализация мало связана с особенностями личности. Однако это не так. Именно из-за отсутствия указанных черт характера, которые в других, «нормально-усредненных» случаях человеческих способностей могли бы быть расценены как психопатологические, Тютчев и написал так мало, возможно при этом еще и утеряв часть своего стихотворного творчества. Часто только очень сильные эмоциональные (чаще – депрессивные) воздействия могли расшевелить, стимулировать его талант. Можно предположить, что если бы поэт обладал более выраженными аффективными и истерическими расстройствами личности, то российская поэзия получила бы неоценимый дополнительный вклад.

У

УАЙЛЬД (Wilde) ФИНГАЛ О’ФЛАЭРТИ УИЛС ОСКАР (1854–1900), английский писатель, драматург, литературный критик.

«Сегодня у каждого великого человека есть ученики, а его биографию обычно пишет Иуда».

О. Уайльд

Наследственность

[Мать] «…будучи им беременна, часто выражала желание, чтоб ее дитя было девочкой. Когда у нее вместо желанной девочки родился мальчик, она была весьма огорчена. Этим и объясняется, что она воспитывала своего сына на манер девочки. Она одевала его как девочку и в тот возраст, когда он уже отчаянно рвал одежду. Она украшала его драгоценными камнями и играла с ним, как с девочкой-куклой». (Галант. 1926, с. 259.)

[Отец] «…попал в некрасивую историю из-за молодой пациентки, им соблазненной, которая, убедившись, что он не будет ее содержать, обвинила его в изнасиловании. Это поколебало его положение и дух. Он отошел от общественной жизни, стал пить больше, чем прежде, и сгорал, как коптящий огарок». (Парандовский, 1990, с. 461.)

Общая характеристика личности

«У меня непритязательный вкус: мне вполне достаточно самого лучшего».

О. Уайльд

«За исключением юношеских стихов, в значительной мере возникших в оксфордском одиночестве, творчество Оскара всегда осуществлялось вдали от его кабинета и письменного стола. Живое слово всегда было у него матерью мысли. А общество – тем, чем бывает для железа кремень, высекающий искры». (Там же, с. 491.)

«Чем в области мысли был для меня парадокс, тем в области страсти стала для меня извращенность. Желание, в конце концов, стало болезнью, или безумием, или тем и другим вместе». (Уайльд, 1905, с. 39.)

[1882 г.] «В' США Уайлд познакомился с известным поэтом Уолтом Уитменом³⁶⁹. Этот стареющий шестидесятитрехлетний любитель юношей… был чуть ли не теоретиком среди гомосексуалистов своего времени». (Белоусов. 1999, с. 249.)

«Блестящая карьера Уайльда была пресечена двумя годами каторжной тюрьмы, к которой он был приговорен по обвинению в гомосексуализме. В тюрьме он написал свои последние произведения – “Балладу Редингской тюрьмы”… и свою “Исповедь”». (Михайловский, 1939а. с. 478.)

«Был истинным бисексуалом. В течение нескольких лет был счастливо женат и имел двух сыновей, пока не вернулся к гомосексуальности своего студенческого времени… Его поведение во время судебного процесса носило характер сублимированного эксгибиционизма». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 554.)

«В молодости Уайлд был однозначно гетеросексуален. Гомосексуализм его даже слегка шокировал… До сих пор не ясно, что именно заставило Уайлда стать гомосексуалистом. Еще в Оксфорде, вероятно, он заболел сифилисом после очередной сексуальной связи с проституткой… Врачи заверили его в том, что он полностью излечился от своей болезни. Через два года он обнаружил ее рецидивы. Он прекратил сексуальные отношения с Констанцией и стал прибегать к услугам лиц мужского пола… В 1891 году Уайлд познакомился с 22-летним аристократом лордом Альфредом Дугласом, которого члены семьи и друзья называли “Бози” и которому суждено было стать самой большой любовью в жизни Уайлда… Когда же их отношения, наконец, стали интимными, секс был, в основном, оральным… В ходе процесса выяснилось, что интимные отношения практически всегда заканчивались взаимной мастурбацией и феллатио ^!7°. Активной стороной при этом был всегда Уайлд. (Одному из своих друзей он сказал, что это дает ему необходимое вдохновение). Активный сексуальный акт практически никогда не совершался… На протяжении трех последних лет жизни Уайлда Бози был частым гостем в его доме. Они оба вновь вернулись к своим старым и любимым развлечениям и опять стали общаться с мальчиками». (Уоллас и др., 1993, с. 234–235.)

«Единственный способ отделаться от искушения – поддаться ему». (Уайльд)

«В Англии Уайльд был подвергнут бойкоту. Прожив еще 3 года в одиночестве и нищете, неспособный к творчеству, Уайльд умер… Основной образ жизни у Уайльда – денди-вивер, апологет аморального эгоизма и праздности… “Высшие натуры” Уайльда наделены утонченной извращенностью». (Михайловский, 1939а, с. 478.)

«Психосексуальный гермафродит». (Moll, 1910, с. 41.)

«В последние годы добровольного парижского изгнания обострившийся сифилис (полученный в возрасте двадцати двух лет от лондонской проститутки), а также загадочные багровые пятна на лице и по всему телу нанесли непоправимый урон театрально-эффектному внешнему облику писателя. Пудра и кремы, которыми он покрывал свою кожу, служили уже средством не столько макияжа, сколько камуфляжа. Подобно многим бывшим заключенным, он лишился передних зубов, так и не вставив новые. Вскоре приступы мучительной боли в ушах приковали его к кровати в третьеразрядной парижской гостинице». (Лапценок, 1998, с. 464.)

«В наш суетливый, в наш тревожный век / Мы насладились жизнью – я и ты, / А ныне просто жалок наш ковчег, / Наш груз иссяк, и трюмы так пусты. / Вот почему бледнее мертвеца / Я стал так рано, и от слезных рек / Сошла вся краска с юного лица…» (Уайльд О. «Мой голос».)

«Одержимый хроническим алкоголизмом, умер всеми забытый в Париже». (Галант, 1926, с. 258.)

«Можно однозначно утверждать, что ни один из знаменитых на весь мир людей не был столь откровенно выраженным гомосексуалом “по форме и по сути”, как Оскар Уайльд». (Расселл, 1996, с. 31.)

Особенности творчества

«Мне нечего предъявить, кроме своей гениальности».

О. Уайльд

«Читатель, не знающий о гомосексуальности Оскара Уайльда, никогда не поймет “Портрет Дориана Грея”». (Кон, 1998, с. 84.)

«В прежние времена книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто». (О. Уайльд)

Оскар Уайльд, возможно, как раз тот самый пример, где из широчайшего спектра психических нарушений мы встречаемся только с сексуальной девиацией, так дорого обошедшейся автору. После освобождения из заключения творчество Уайльда практически прекратилось и вся последующая психическая и соматическая патология может уже не приниматься в расчет.

УАТТ (Watt) ДЖЕЙМС (1736–1819), английский изобретатель, создатель универсального теплового двигателя и паровой машины (1774–1784).

«С малых лет отличался слабым и хилым здоровьем. С самого раннего возраста страдал ужасными головными болями, причинявшими ему немало страданий впоследствии и в зрелые годы. Ребенком он был чрезвычайно замкнут, рассеян, “склонен совершенно забываться в своих собственных мыслях, – как говорит биограф. – Когда головные боли начинают его мучить, он становится молчалив и придирчив, всем недоволен и уходит куда-нибудь в поле или в горы”. К 14 годам его болезнь (и головные боли, в частности) очень мешала систематическому образованию мальчика и отрывала его от правильных школьных занятий. Его товарищи по школе утверждали, что он в школе не только не считался успешным учеником, а наоборот, – “туповатым” и очень медлительным». (Сегалин, 1926, с. 92.)

«Он был рассеянной и созерцательной натурой, инвалидом в физическом отношении. В юности “он много страдал от продолжительных и сильных головных болей, – говорит мистер Кэмпбел. – Часто расстраивалась нервная система и оставляла его целые дни и даже недели вялым, депрессивным и причудливым; поведение его становилось резким и грубым, но затем вновь смягчалось с улучшением состояния… Он был попеременно то очень активным, то ленивым и был подвержен постоянным обморокам”». (Nisbet, 1891, с. 228.)

«Был слабого здоровья, часто страдал жестокими головными болями, характер имел наклонный к унынию, – все это, вместе с недостаточными средствами, временами делало его раздражительным». (Соловьев-Несмелов, 1908, с. 10.)

[1776 г.] «Вторая жена Джеймса была совсем иного склада женщина. Она ненавидела кожаный фартук и запачканные руки мужа, и Уатту пришлось перенести мастерскую на чердак, где он мог считать себя в относительной безопасности от ее веника и ведра с водой… Если она ложилась спать, а муж в условленное время не следовал за ней, она приказывала слуге затушить свечи, даже в том случае, когда у него бывали гости. Суровый режим домашней обстановки сделал то, что Уатт целыми днями оставался у себя на чердаке, где сам же готовил себе свои скромные обеды. Поэтому трудно сказать, сделал бы Уатт свое великое открытие, если бы жена у него была более ласковая и приковывала к себе больше, чем к мастерской». (Дубинский, 1990, с. 259.)

«Ужасные головные боли» Уатта могли быть обусловлены остаточными явлениями перенесенного в раннем детстве органического поражения центральной нервной системы. Длительные цефалгии (приступы головных болей) привели к развитию нарушений в аффективной сфере: сначала дисфориям (повышенно раздражительное настроение), а затем и к дистимии (хроническое депрессивное настроение). Неблагоприятная семейная атмосфера могла только способствовать возникновению этих расстройств.

УИЛЬЯМС ТЕННЕССИ (наст, имя Томас Ланир, Lanier) (1911–1983), американский драматург.

Общая характеристика личности

[В 30-х гг.] «…перенес нервное расстройство, первое из многих, которыми ему суждено страдать всю жизнь». (Бакли, 1982, с. 29.)

«…Воспитывался главным образом своей властной пуританкой матерью. Ребенок рос замкнутым и склонным к самоанализу. Он вспоминает о том, что писать “стало моим спасением, моей пещерой, моим убежищем” <…> Переезжает в Новый Орлеан и попадает там в среду геев. После нескольких неудачных попыток и короткой работы в Калифорнии в качестве сценариста Уильямс впервые добился заметного успеха в 1945 году благодаря “Стеклянному зверинцу”. В основу пьесы легла история его любимой сестры Розы, у которой несколькими годами ранее была обнаружена шизофрения и ее подвергли фронтальной лоботомии… Затем удача изменила ему: в 1963 году умирает от рака возлюбленный Уильямса

Фрэнк Мерло… Смерть Мерло стала серьезным физическим потрясением. Уильямс не находил в себе сил писать, одновременно развивалась все большая зависимость от кофе, наркотиков и алкоголя, помогавшая подстегнуть воображение». (Расселл, 1996, с. 223–224.)

«В 1970 году после нервного срыва Уильямса ненадолго помещают в лечебное учреждение… Гомосексуальность Уильямса пронизывает все его работы, хотя эта тема чаще обозначалась намеками… К концу жизни Теннесси Уильямс стал одним из первых открыто признанных геев Америки, и в его “Мемуарах” (1975) проблемы геев рассматриваются с обескураживающей прямолинейностью и открытостью». (Расселл, 1996. с. 225–226.)

«Последняя премьера Уильямса на Бродвее “Скатерти для летнего отеля” получила ужасные отзывы в марте 1981 года и выдержала только четырнадцать представлений. Чтобы его подбодрить, друзья устроили вечеринку в семиэтажных апартаментах в Нью-Йорке, но перепугались, когда он выбежал из комнаты и пытался спрыгнуть с балкона». (Дональдсон, 1995, с. 282.)

Особенности творчества

«По его собственным словам, без знания некоторых аспектов его личной жизни понять его творчество невозможно. Вот небольшие отрывки из его воспоминаний… “Слета 1955 года я начал принимать наркотики и с тех пор пишу под их воздействием. Впрочем, так поступали многие талантливые писатели”». (Лапценок, 1998, с. 460.)

«В 1969 году, после нескольких лет депрессии, он лечился в госпитале Сент-Луиса после злоупотребления лекарствами. Средством от гомосексуального влечения и полного одиночества были пьесы, которые Теннесси писал одну за другой, не заботясь о шансах на постановку». (Дональдсон, 1995, с. 282.)

Гомосексуализм, наркомания и депрессия образуют такой порочный круг, из которого редко кому удается вырваться. (Второй вариант подобного circulus vitiosus – ВИЧ-ин-фицирование, наркомания и депрессия). В этих случаях терапия творческим самовыражением может значительно помочь пациенту, если не разорвать этот порочный круг, то во всяком случае длительное время оптимально существовать в таком патологическом режиме.

УИСТЛЕР (Whistler) ДЖЕЙМС ЭББОТ МАК-НЕЙЛ (1834–1903), американский живописец и график.

«Он ссорится по пустякам, полемизирует, отделывая каждую язвительную записку как самую трудную офортную доску… Уистлер в конце концов сумел добиться огромной популярности, но это была, скорее, скандальная известность язвительного острослова, забияки, щеголя и чудака, той сознательно одетой или внешней маски, при помощи которой он противопоставлял себя светскому буржуазному обществу… Был какой-то непонятный разрыв между назойливо агрессивным поведением Уистлера – недаром Дега³⁷¹, говорят, сердито заметил ему: “ Вы ведете себя так, точно у вас нет таланта”, – и его строгим, сдержанным и изысканным искусством… Острые углы характера Уистлера несколько смягчила только поздняя (в 54 года) женитьба на миловидной художнице, вдове его приятеля… “Я знаю, что многие считают меня забавным и “эксцентричным”, – говорил Уистлер. – Да, эпитет “эксцентричный” они нашли для меня подходящим”… Уистлер не переносил одиночества – до самой смерти… Его дом всегда был открыт для всех… Он очень любил спорить, быстро начинал горячиться, злился… но, когда все было копчено, он снова становился милейшим человеком… [Из письма А. Саймонса (1865–1945), поэта и художественного критика] “Я не видел более лихорадочно оживленного человека, чем этот маленький старичок, с ярким румянцем на поблекших щеках, с туго натянутой на скулах кожей, с его пронизывающими глазами под колючими кустистыми бровями, фантастически спутанными полуседыми кудрявыми волосами, с горьким утонченным ртом, и – прежде всего с его удивительными изысканными руками, никогда не пребывающими в покое”». (Некрасова, 1970, с. 23, 25, 97–99, 128.)

«Вы спрашиваете, милостивый государь, в каком учреждении было бы наиболее уместно поместить написанные вами картины. Могу ли я предложить вам приют для слепых?» (Уистлер)

Беллетристическое описание характера Уистлера вполне достаточно для психиатрического анализа. У американского художника выявляются симптомы гипомании – легкой степени маниакального состояния, не сопровождающейся психотическими расстройствами (бредом, галлюцинациями). Таким больным, помимо повышенной общи-телъности и разговорчивости, могут быть свойственны раздражительность, повышенное самомнение и грубое поведение. А постоянно повышенное настроение, повышенная энергичность и активность могли оказывать на творческий процесс только благоприятное влияние. И уже не важно как писать; «обладал гипоманиакалъным темпераментом, благодаря которому…» или «страдал гипо-маниакальным расстройством психики, из-за которого…»Всвоем диалектическом противоречии корректны оба выражения.

УИТМЕН (Whitman) УОЛТ (1819–1892), американский поэт.

«Я сам напишу для будущих дней два-три указующих слова, Выступлю только на миг, чтоб уйти опять в темноту».

У. Уитмен

«Учился он не хорошо, не плохо, на учителей производил впечатление посредственности… Эта ранняя склонность к уединению, к молчанию – главнейшая черта его характера… Самое странное в биографии Уитмена – это внезапность его перерождения… К нему, по его словам, этот “божественный час прозрения” пришел в одно июльское ясное утро в 1853 или 1854 году. “Я помню… Я лежал на траве… и вдруг на меня снизошло и простерлось вокруг такое чувство Покоя и мира, такое всеведение, выше всякой человеческой мудрости, и я понял… что бог – мой брат, и что его душа – мне родная… и что ядро всей вселенной – любовь”». (Чуковский, 1966, с. 48–49. 57.)