Текст книги "Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 113 страниц)

«Жена его догадывается… о преступной близости Байрона с его сводной сестрой Августой Лей. Никто из них не скрывал от Анабеллы своих отношений, и дальнейшая совместная жизнь супругов стала невозможной… Общественное мнение было на стороне его жены… И только незадолго до смерти она передала американской писательнице Бичер-Стоу, автору “Хижины дяди Тома”, семейные документы, обличавшие Байрона…» (Гроссман, 1965,

с. 502–503.)

Заболевание, приведшее к смерти

«В возрасте 36 лет. когда он был в Миссолунге, с ним случился первый эпилептический припадок. Он возник неожиданно и продолжался около четверти часа. “Каждый читатель биографии Байрона слышал об этом приступе. Факт менее известный, – продолжает Джефферсон, – это то, что данный припадок был только первым из серии последующих. У поэта было 5 эпилептических припадков в течение 13 дней”. Через два месяца он скончался, непосредственной причиной смерти была объявлена “лихорадка”, возникшая от простуды. Возможно, его конец был ускорен сильным кровотечением, возникшим у него; врачи боялись, что приступы эпилепсии в дальнейшем будут повторяться также часто и приведут к психическому расстройству». (Nisbet, 1891, с. 97.)

«Сомнительно, чтобы эпилептический припадок явился непосредственной причиной тяжелого заболевания головного мозга; я склонен отнести его возникновение к более раннему сроку неумеренного употребления алкоголя. С середины февраля 1824 г. у Байрона сделались заметными ясные признаки

т. н. малярийной кахексии… После поездки под дождем, во время которой он насквозь промок, развился менингоэнцефалит из-за переполнения сосудов мозга малярийными плазмодиями. Это привело к процессу распада в клетках коры головного мозга». (Vorberg. 1923, с. 16.)

«Тридцать шесть лет – возраст, в котором умирают Байроны… Когда вскрыли череп, они поразились тому, что мозг оказался как у очень старого человека. Твердая оболочка мозга приросла к костяному покрову и вся была воспалена. Мягкая оболочка, налитая кровью, была похожа на воспаленную сетчатку глаза. Сердце и печень оказались в дурном состоянии. Медики пришли к заключению, что если бы лорд Байрон и одолел болезнь, он все равно прожил бы недолго». (Моруа, 1990, с. 375, 390.)

Особенности творчества

«Но будь поэт логичен, скуп и строг, Мир сущего понять бы он не мог».

Байрон. «Доп Жуан»

«…Единственным прибежищем являлась для него поэзия (“все конвульсии разрешались у меня обыкновенно рифмами”, говорил он)… Объясняя Страстный тон третьей песни “Гарольда”, он впоследствии сам называл свое психическое состояние в ту пору “безумием”». (Веселовский, 1914, с. 18, 143.)

«Страдая… задержкой психического развития, Байрон начал страдать еще и эпилептическими припадками, после которых у него прекрасно сочинялись стихи. Такое редкое сочетание – наркотики и эпилепсия, это и есть тайный ключ к пониманию феномена гениальной личности великого романтика». (Кандыба, 1998, с. 346.)

«“Канн” и “Манфред” написаны для избавления от страстного инцестуозно-го влечения к сестре Августе». (Rank, 1912. с. 546.)

«“Дон-Жуан” и “Каин” казались неслыханными преступлениями, ниспровергавшими все великое и святое. Саути¹' открыто называл Байрона сатанинским поэтом». (Веселовский, 1991, с. 595.)

«С Байрона начинается сатанизм, который позже Бодлер так сильно поэтически возвысит, гимн злу, торжественное провозглашение “греха”, бунт против до сих пор считавшегося священным духа, гордость за бунт одиночки». (Цвейг, 1997, с. 613–614.)

[1813 г.] «Еще с лета он задумал новую восточную сказку “Абидосская невеста”. Зюлейка, полюбившая своего брата Селима. История инцеста – неосторожная тема, но он не мог помешать своему гению бродить вокруг этих образов. Вернувшись в Лондон, он, стремясь успокоить брожение своего ума, написал в четыре ночи эту поэму в тысячу двести строф». (Моруа, 1990, с. 172.)

«Бессмертье – горестная кара / За вдохновенные стихи, / Потомки знают все грехи, / Не помня строчки из “ Корсара”». (Васильева)

В отношении Байрона поэтесса, как это ни грустно звучит, совершенно права. Мало кто не слышал это звучное имя, практически ставшее нарицательным в русском языке, но, думается, лишь единицы смогут воспроизвести по памяти «строчку из „Корсара“». Даже названия поэм Байрона переместились в область кроссвордов. И такому диссонансу есть свои, более глубокие причины, чем изменения в школьной программе по литературе. Ранняя слава Байрона («проснулся знаменитым» после опубликования в 1812 г. «Паломничества Чайльд Гарольда») была всецело обусловлена поэтическим творчеством, когда самого Байрона еще никто не знал. Но окончательно его слава утвердилась после преждевременной смерти. И произошло это во многом благодаря тому, что стали широко известны те черты его личности и особенности сексуальной сферы, которые относятся к психопатическим; те обстоятельства его жизни и смерти, которые выглядят трагическими; те особенности внешности, которые считались «сатанинскими» (врожденная хромота). У Байрона присутствуют все звуки «аккорда гениальности», о котором писал немецкий ученый В. Ланге-Айхбаум: трагичность судьбы, сверходаренностъ и страстность личности, общее признание, привлекательность и оригинальность творений. Вряд ли бы Байрон смог до такой степени очаровать Европу, если бы не вел столь вызывающий образ жизни, не имел ореол сверхчеловека и не погиб героической смертью на земле древней Эллады.

БАКУНИН МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1814–1876), русский революционер, философ, публицист, один из идеологов анархизма и народничества. С1840 г. за границей, участник Революции 1848–1849 гг. (Париж, Дрезден, Прага). В 1851 г. выдан австрийскими властями России, заключен в Петропавловскую, затем в Шлиссельбургскую крепость, с 1857 г. в сибирской ссылке. В 1861 г. бежал.

«Проведя детство в родительском доме, откуда он мальчиком нередко исчезал… за романтическими подвигами, Бакунин поступил в артиллерийское училище, в 1832 г. был оттуда выпущен в гвардейскую артиллерию прапорщиком, тем же чином вскоре за шалости переведен в полевую артиллерию». (Штейн, 1900, с. 433.)

«Легкомысленное отношение к деньгам с ранних лет было свойственно Бакунину. Первые свои долги он сделал еще в 16 лет в артиллерийском училище. Живя потом в Москве и постоянно нуждаясь в деньгах, он брал в долг у всех, кто мог ему дать, нимало не беспокоясь о том, когда и как он сможет их вернуть… “Львиная грива”.Бакунина, его рост, его внешняя привлекательность, красноречие, увлекавшее слушателей и заставлявшее их на время следовать призывам этого Демосфена, и вместе с тем его манера жить на чужой счет, его бестактность, страсть вникать во все чужие личные дела, все определять и разъяснять – все эти черты Рудина-Бакунина, убедительно и художественно правдиво написаны Тургеневым». (Пирумова. 1970, с. 45, 57–58.)

«В мае 1849 года он принял участие в организации восстания в Дрездене и, после взятия города прусскими войсками, бежал в Хемниц, где был арестован. Приговоренный к смертной казни, он отказался подписать просьбу королю о помиловании, но смертная казнь все же была заменена пожизненным заключением». (CD Брокгауз и Ефрон.)

«Личность Бакунина была странна и замечательна… если печатать, то прокламации; если действовать, то все везде поставить вверх дном; ничего не щадить, никогда не задаваться мыслью, что из этого может выйти – идти напролом». (Штейн, 1900, с. 435.)

«IL.I1. VTitir^ls утверждал, что Баку-нин“ не способен ни к канон выдержанной работе, что. увлекаясь, как тщеславный старый ребенок, он бросается с одного на другое"». (Лурье. 2001. с. 222.)

«Историки и сегодня спорят о том, был или не был импотентом вождь мирового анархизма: жена Бакунина родила трех детей от одного из итальянских сотрудников». (.Эткинс), 1996. с. 107.)

«Усилившаяся болезнь побудила его приехать летом 1876 г. в Берн, и тут. помещенный в госпиталь, он добровольно уморил себя голодом, во избежание дал ы ieii i и и х невыносимых физических страданий». (Штейн. 1900. с. 936.)

Выдающихся революционеров различных стран и разных эпох объединяет ряд одинаковых характерологических черт. Можно представить такую, разумеется, весьма упрощенную модель структуры личности типичного революционера. Это человек, который изначально недоволен всей системой в целом и считает необходимым ее разрушить. Психологическая подоплека тотального неприятия следующая: психопат, будучи дисгармоничным по своей структуре (это стойкое состояние), не может найти общий язык со своим окружением и распространяет частный конфликт на весь политический строй. Психопатичностъ – постоянный источник вечного недовольства, кроме того, антисоциальному психопату свойственны врожденный дух противоречия, природная тенденция к разрушению, агрессивность. Весь спектр перечисленных психологических девиаций обнаруживается иуМ.А. Бакунина. Обратим внимание еще и на такой часто повторяющийся у революционеров фактор, как различного рода сексуальные аномалии. Одним из основных и глубинных влечений человека является половое влечение, которое оказывает определенное влияние (в процессе его развития и нарушения) на формирование интересов, потребностей и, в конечном счете, мировоззрения.

БАЛАКИРЕВ МИЛИН АЛЕКСЕЕВИЧ (1836–1910), русский композитор, пианист и дирижер. Глава «Могучей кучки». один из основателей (1862) и руководитель (1868–1873 и 1881–1908) Бесплатной музыкальной школы.

Наследственность

«…Отец Балакирева отличался "некоторой бестолковостью и неаккуратностью в собственных и чужих делах"». (Дымова. 2001(1. с. 134.)

Общая характеристика личности

«Музыкальные способности ого обнаружились еще в раннем детстве… Систематического курса Балакирев никогда не проходил». (Тимофеев. 1991. г. 613.)

«Со своими бедами Балакирев остался один на один…Композитор лишился жизненных опор, не находя их ни в семье, ни в творческой деятельности, ни в кручу друзей-музыкантов, пи в себе самом. Жизненные невзгоды подвели его к краю пропасти. Он помышлял об уходе из жизни, казавшейся ему беспросветной. Духовная опора в религии оказывается единственным спасением Мплия Алексеевича в эти годы». (Дымова, 2001а. с. 138–139.)

«У него была какая-то исключительная чувствительность ко всякого рода помехам и отвлечениям, и сочинять он мог только в особенно благоприятной обстановке… Неустойчивость творческого внимания Балакирева с молодых лет мешала его композиторской работе… Эта черта, являвшаяся в молодые годы только помехой, после тяжелого морального кризиса начала 70-х гг., изменившего весь внутренний облик Балакирева и на время совсем удалившего его от музыкальной деятельности, усилилась настолько, что порой принимала почти катастрофический характер. У него создалось своеобразное фаталистическое отношение к своему творчеству как к чему-то зависящему не от него самого, а от судьбы, от внешнего стечения обстоятельств, наконец, от бога». (Теплое, 1985, с. 48–49.)

[1880-е rr.j «У него явилось с этих пор какое-то неумение или невозможность сосредоточиться. О чем бы с ним ни говорить, и каким бы делом ни заниматься, он отрывался каждую минуту для всяких будничных и мелочных забот… Нетерпимость по отношению людей, не согласных с ним в чем-либо или вообще действенных и мыслящих самостоятельно, в ином, чуждом ему направлении, была по-прежнему велика, и эпитет “прохвост”, раздаваемый направо и налево, не сходил у него с языка, к этому любезному эпитету присоединился еще один новый – “жид”. Вся эта смесь христианской кротости, скотолюбия, человеконенавистничества, художественных интересов и пошлости, достойной старой девы из странноприимного дома, поражала в нем всякого, видевшего его в те времена». (Римский-Корсаков, 1980, с. 131–132.)

«…Религиозное безумие». (Берберова, 2000, с. 32.)

«…Временами впадал в жесточайшую депрессию…» (Гарин, 1994, т. 4, с. 126.)

Особенности творчества

«В “Заметках о пустыннической жизни” (композитор думал об уходе в монастырь), написанных Балакиревым в эти годы, ярче всего звучали темы одиночества и отрешенности от мира. Композитор начал вести жизнь аскета, в которой особое место заняли церковь и изучение духовной литературы. Музыке теперь отводилась скромная роль». (Дымова, 2001а, с. 139.)

«Дирижирование Балакирева прекратилось… по интригам его врагов, членов Русского музыкального общества. Неподатливый и прямой до резкости, Балакирев не пожелал изменить своим принципам при составлении программ и навсегда разошелся с Русским музыкальным обществом… Со следующего сезона Балакирев увеличил число концертов Бесплатной музыкальной школы, но долго конкурировать с Русским музыкальным обществом не мог, за неимением средств. В 1872 г. последний из объявленных концертов не могуже состояться. Огорченный и обессиленный борьбой, Балакирев в 1874 г. вовсе оставил школу… Удрученный горем и нуждой, обманутый в своих надеждах, Балакирев был близок к самоубийству. Его прежняя энергия не вернулась… Он отдалился от своих музыкальных друзей. Избегал общества, сделался нелюдимым, стал очень религиозным, принялся исполнять обряды, тогда как раньше все это отрицал. Возвращение к музыкальной деятельности началось у Балакирева с редактирования… партитуропер Глинки… В 1881 г. Балакирев снова делается директором Бесплатной музыкальной школы и до последнего года жизни остается верным любимому делу». (Тимофеев, 1991, с. 615.)

Проведенные статистические исследования (А.В. Шувалов, 2002) свидетельствуют о том, что среди композиторов с наибольшей частотой встречаются аффективные расстройства. В качестве подтверждения этого наблюдения мы видим, что в 1872–1881 годахМ.А. Балакирев перенес затяжное депрессивное состояние, об интенсивности которого свидетельствуют появившиеся изменения личности. Длительная депрессия практически парализовала его творческий процесс. Однако творческий импульс (работа над произведениями любимого с детства композитора) оказал и терапевтическое воздействие, вернув Балакирева к полноценной жизни.

БАЛАСОГЛО АЛЕКСАНДР ПАНТЕЛЕЕВИЧ (1813—93), российский публицист, поэт, демократ-просветитель, петрашевец. Пытался организовать издание дешевых книг для народа. В 1849–1857 гг. находился под секретным надзором.

«Я, пленный в теле вихрь, быосъ глухо сам в себе.

Не трогают сердец мои стихотворенья…» А.П. Баласогло

«Жизнь его начиналась ярко, с некоторой долей авантюризма. Еще подростком он отличался храбростью – при военных действиях под Варной. Целеустремленность, редкие способности – все предрекало Баласогло блестящую будущность… Энтузиазм, восторженность лишь освещают начало пути Баласогло. Неудача по службе, расстройство планов и проектов – несчастья преследуют его. Молодость, возбужденная угаром идей и планов, помешала создать крепкие дружеские и семейные связи. Жена, дети, должности, литература – все это приносило унижения и огорчения, все ускользало… Такое впечатление. что роль судьбы в его жизни сыграла жена. Ее таинственная связь с Дубельтом¹⁹ возбуждает воображение… Жена Баласогло получает деньги… Дубельт платит своей любовнице, словно агенту. В беспросветном одиночестве Баласогло проводит свою жизнь». (Гранин. 1986, с. 7.)

[Весна 1851 г.] «Александр Пантелеевич к этому времени уже дошел до предельно взвинченного нервного состояния. В нем разрасталась мнительность, он готов был в каждом заподозрить доносчика и шпиона… Его пронзали безумные мысли… Он вернулся домой и написал два обвинительных письма против Дубельта: одно на высочайшее имя – царю, другое – министру внутренних дел Перовскому… Вечером он явился на главную гауптвахту Петрозаводска и заявил караульным, что ему известна важная государственная тайна, которую он считает необходимым открыть лично государю императору… В одиннадцать вечера Баласогло… был освидетельствован лекарями. Было записано в протокол: “…Явного расстройства умственных его способностей в настоящее время не заметно”… Граф Орлов… написал в докладе царю: “Человек этот достойный сожаления, не злой, но истинно полусумасшедший…” Баласогло просил разрешить ему составить письменное объяснение. Пространное письмо его было передано графу Орлову 6 июня. Баласогло заявлял в начале письма, что давно стал “подозревать многих государственных особ в тайном заговоре против его величества”… “Государь император… высочайше повелеть изволил освидетельствовать его в умственных способностях, а если он найден будет отчасти лишенным рассудкд, то отправить его в больницу Всех Скорбящих, в протий-ном же случае оставить его в крепости впредь до повеления”. Утром 18 июня арестанта Баласогло освидетельствовал лейб-медик Арендт (тот самый Арендт, который безуспешно пытался спасти умирающего Пушкина), медик Третьего отделения доктор Берс и медик Петропавловской крепости доктор Окель. Затем они составили акт: “…он находится в совершенно здравом рассудке…” 9 июля Александра Пантелеевича под строгим караулом отвезли из крепости на одиннадцатую версту. Три месяца провел он в сумасшедшем доме. В начале октября доктор Герцог, старший врач больницы Всех Скорбящих, доложил лейб-медику Арендту, что “Баласогло, обнаруживающий состояние душевного раздражения, которое, как наблюдение показало, происходило вследствие припадков продолжительной ипохондрии, ныне, по миновании оных, в течение более уже месяца находится в совершенно спокойном положении, иногда только заметна в нем некоторая скука.”…Баласогйобыл возвращен 18 октября в Алексеевский равелин… Еще в сентябре Дубельт получил письмо из Николаева – писал генерал-майор Пантелей Иванович Баласогло. Он просил отпустить его душевнобольного сына в Николаев, к родителям… И уже 3 ноября Баласогло в сопровождении жандармского офицера был отправлен в Николаев… Александр Пантелеевич не имел тут никакой возможности что-то зарабатывать – при его расстроенном здоровье и репутации политического изгоя и сумасшедшего. Он оставался буквально без гроша». (Тхоржевский, 1986, с. 184–191).

[1861 г.] «В Николаеве уже не считали его сумасшедшим. А в Петербурге репутация сумасшедшего за ним укрепилась: слухи, первоначально исходившие из Третьего отделения, ныне подтверждала его жена. Для нее это было удобным объяснением, почему она с ним не живет, и, кроме того, усугубляло сочувствие к ее несчастной судьбе, а значит, повышались шансы на получение какого-либо пособия». (Там же, с. 211).

В условиях ссылки и многолетней ревности у Баласогло развился ситуационно обусловленный параноидный синдром, протекавший в форме посттравматического стрессового расстройства, которое обычно продолжается (при отсутствии адекватного лечения) до полугода. В развитии этого расстройства сыграли роль и предрасполагающие черты характера (аффективная неустойчивость). Заболевание проявлялось вспышками страха, состояниями возбудимости и бессонницы. Выздоровление от посттравматического стрессового расстройства может наступить и без специальной терапии, но часто остаются определенные изменения личности.

БАЛЬЗАК (Balzac) ОНОРЕ де (1799–1850), французский писатель, реализм которого является одной из вершин мировой литературы. Написанная им эпопея «Человеческая комедия» состоит из 90 романов и рассказов, связанных общим замыслом и многими персонажами.

Наследственность

[Отец] «…Вся его психологическая физиономия изобличала в нем шизоидную натуру со всеми характерными чертами. Его эксцентричность, странности, чудачества вошли в поговорку». (Сегалин, 1925а, с. 68.)

«Его [отца] чудаковатость, вошедшая в поговорку в Туре, выражалась столько же в его речах, сколько и в поступках, он действовал и говорил не так, как прочие люди: Гофман мог бы вывести его персонажем своих фантастических творений». (Сюрвиль, 1986, с. 24.)

[Мать] «…человек с психопатическим характером. Насколько она была бессердечна, вспыльчива, сурова и жестока, даже по отношению к ее детям, можно судить по тому, как писатель Бальзак долго помнил (в своих воспоминаниях), как он, будучи ребенком, боялся ее, когда их детьми водили здороваться, а вечером проститься с матерью. У ней было немало причуд и странностей». (Сегалин, 1925а, с. 68.)

«…Все ее ощущения неизбежно приобретают истерический характер… большую черствость матери к своему ребенку трудно себе и представить». (Цвейг, 1996а, с. 16–17.)

[Дядя, брат отца] «…был арестован по подозрению в убийстве молодой беременной крестьянки и после сенсационного процесса гильотинирован». (Там же, с. 11.)

Общая характеристика личности

«Равенство может быть правом, но никакая человеческая сила не в состоянии превратить его в факт».

Бальзак

«О шести годах, проведенных Бальзаком в духовной тюрьме, в Вандомском коллеже отцов-ораторианцев [известно]… “Оноре Бальзак, 8 лет и 5 месяцев, перенес оспу без осложнений, характер сангвинический, вспыльчив, подвержен нервной раздражительности…”» (Цвейг, 1996а, с. 18.)

«Когда ему было четырнадцать лет, директор коллежа г-н Марешаль написал матушке… чтобы она как можно скорее приехала за сыном. Его постиг недуг, он впал в своего рода коматозное состояние, тем более обеспокоившее наставников, что они не видели к тому причин. Мой брат был для них просто ленивым школьником, и они не понимали, каким умственным перенапряжением могло быть вызвано это заболевание мозга. Оноре стал таким худым и хилым, что походил на сомнамбулу, спящую с открытыми глазами…» (Сюр-вилъ. 1986, с. 29.)

«В школе у него отмечались эпилептические припадки, которые так испугали учителей, что они настояли, чтобы родители забрали сына домой». (Nisbet, 1891, с. 136.)

«В повседневной жизни отвратительный невежда, без всякого понятия. Все объяснения слушает с открытым ртом, от пошлостей его распирает, чванлив, как приказчик». (Гонкуры, 1964, с. 54.)

«Бионегативность на основе маниакально-депрессивной структуры личности». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 327.)

«Бальзак производил на парижан впечатление не гения, а эксцентричного чудака, и возможно, что в известном смысле современники были правы. Бальзак должен был казаться обществу эксцентричным, потому что он в буквальном смысле слова терял центр равновесия, как только он покидал свою комнату, свой письменный стол, свою работу… Человек, казавшийся своим современникам безумцем, был в действительности самым дисциплинированным творческим умом эпохи». (Цвейг, 1996а, с. 136–137.)

«Бальзак был весь в своих произведениях, в своем творчестве; там надо искать его, там судить о нем. Вне творчества его жизнь представляла какой-то странный, несвязный, причудливый и не сообразный ни с чем беспорядок, по самой этой бестолковости не поддающийся никакому анализу. Не следует делать из этого неблагоприятные выводы о его характере». (Денуартер, 1986, с. 353.)

Особенности творчества

«Если не верить в себя самого, нельзя быть гением».

Бальзак

«Литературное творчество не было для Бальзака необходимостью, и он никогда не воспринимал его как некую миссию. Он рассматривал писательство только как одну из многих возможностей выбиться, чтобы посредством денег и славы завоевать мир… В литературе нового времени это, пожалуй, самый грандиозный пример непрерывного и неукротимого творчества». (Цвейг, 1996а, с. 111.)

«Он спал до полуночи, затем купался, надевал белую мантию доминиканского монаха, черную ермолку и под действием кофе и дюжины свечей работал непрерывно до изнеможения по 12–20 часов подряд». (Nisbet, 1891, с. 137.)

«За исключением нескольких произведений, написанных в таком счастливом порыве вдохновения, что потом он к ним почти не прикасался (таких, как “Обедня безбожника”, “Гренадьер”, “Поручение”, “Покинутая женщина” и так далее), он держал по одиннадцать-двенадцать корректур каждого листа, прежде чем подписывать к печати этот долгожданный лист, настолько утомляя этими корректурами несчдстных типографских рабочих, что никто из них не мог отработать больше одной страницы Бальзака подряд». (Сюрвиль, 1986, с. 91.)

«Его знаменитые каникулы не были очень продолжительными: четыре-пять дней, иногда, в виде исключения, недели две – и вновь его охватывала лихорадка творчества… Но самое интересное было наблюдать за Бальзаком, когда кончались его так называемые каникулы, и он начинал писать. Бальзак спал хорошо и крепко и заводил большой будильник на два часа ночи. Он сам варил себе на спиртовке кофе и поджаривал несколько ломтиков хлеба, затем приступал к работе, лежа в постели, положив бумагу на поднятые колени. Он обычно работал часов до пяти вечера, подкрепляясь только кофр с тартинками. В пять часов вставал, одевался к обеду и оставался в гостиной до десяти часов, ровно в десять он исчезал и шел к себе спать. Никогда он не изменял этому установленному им порядку». (Маргонн Ж. де, 1986, с. 158–159.)

«Он никуда не ездит без рукописи. Даже когда он влюблен и следует за женщиной, его любовная страсть неизбежно подчиняется некоему высшему долгу. Вот он появляется у герцогини де Кастри, у г-жи Ганской в Женеве, пылая от нетерпения, опьяненный страстью, и тут же извещает возлюбленную, что после пяти часов речера она никогда не будет его видеть. Только после нерушимых двенадцати или пятнадцати часов, отданных письменному столу, может он отдать себя женщине». (Цвейг, 1996а, с. 152.)

«При описании Аустерлицкого сражения слышит пушечные выстрелы, ружейные залпы, стоны раненых. Говорил о своих героях как о живых людях и жил с ними одной жизнью. Однако при всем этом все же не забывал, что является их творцом, и ставил границы своим галлюцинаторным переживаниям». (Сегалин, 1926а, с. 38.)

«Должно быть, работая, он превращался в какую-то удивительную сомнамбулу – сосредоточившись на чем-нибудь одном, он интуитивно представлял себе все остальное, даже то, чего он не знал». (Гонкуры, 1964, с. 54.)

[Высказывание Бальзака о себе] «Мысли сами брызжут у меня из черепа, как струи фонтана. Это абсолютно бессознательный процесс». (Цвейг, 1996а, с. 138.)

«В нем много чудаческого, но все неисчислимые капризы Бальзака сплетены с его работой, не ею ли и обусловлены они всецело?…Ничто из природных данных не предопределяло эксцентрической, исполненной чудачеств жизни Бальзака. Она дала повод для бесчисленных анекдотов, вернее – вся состоит из чудачеств и анекдотов. Особенность их, однако, в том, что эти чудачества не столько были рассчитанной на внешний эффект позою, сколько – внутренне обусловленной мукой. Они обусловливались не оригинальничаньем, а странностями самой писательской профессии… Письма разных годов подтверждают, как повторялось это удивительное распределение времени. “Встаю в полночь, работаю шестнадцать часов” – 1831 год; “Сплю пять часов, от полуночи до полудня работаю над своими композициями, с полудня до четырех часов исправляю корректуры” – 1833; “Сплю пять часов, работаю восемнадцать” – 1834 и т. д. В исключительных случаях Бальзак, не отрываясь, оставался за письменным столом до двадцати пяти часов… Та неумеренность, которая и природную силу Бальзака определяет, будучи перенесена в сферу воображения, всему творчеству Бальзака сообщила нескончаемость и возбужденность. В композиции его повестей эта двойственность вполне явственна… Схемами уравновешивалась исключительность отдельных наблюдений. Конкретизацией уравновешивалась маниакальность, грозившая привести к необязательности сказки.

С упорством, Длиннее, чем то было нужно, выписывает Бальзак улицу, дом, платье и лицо, ибо необходим был противовес не иссякающей возбужденности. Конкретность бальзаковского творчества – обратная сторона его порывистости». (Грифцов, 1988, с. 132, 141–142, 144, 156.)

«Мать Бальзака была моложе мужа на ЗОлет и изменяла ему; младший брат писателя Анри, “любимчик” матери, был побочным сыном владельца соседнего замка. Многие исследователи полагают, что внимание Бальзака-романиста к проблемам брака и адюльтера объясняется не в последнюю очередь атмосферой, царившей в его семье». (Милъчима, CD Кирилл и Мефодий 98.)

«Талант – страшный недуг. Каждый писатель носит в своем сердце тлетворного паразита, подобно солитеру в кишечнике; он пожирает все чувства, по мере того как они расцветают. Кто восторжествует? Болезнь над человеком или человек над болезнью? Воистину надо быть великим человеком, чтобы хранить равновесие между гениальностью и характером. Талант расцветает, сердце черствеет». (Бальзак О. «Утраченные иллюзии».)

В подростковом возрасте (в коллеже, в условиях «духовной тюрьмы») у Бальзака появляются первые признаки истерического расстройства личности (беспричинное «коматозное состояние», сомнамбулизм, «эпилептические припадки»). Формирующийся жизненный сценарий «неудачника» Бальзак смог изменить и преодолеть благодаря такому свойству своей истерической личности, как стремление возвыситься над другими. Самым подходящим путем для реализации подобного влечения оказалось литературное творчество. Бальзак-писатель, на первый взгляд, – воплощение эдисоновского²⁰ определения гения: один процент вдохновения и девяносто девять процентов потения. Его уникальная работоспособность хорошо известна, но даже высочайшее усердие, без которого, разумеется, невозможно было создать такое количество произведений, – всего лишь одно из условий проявления гения. А о том, что он развивался у Бальзака, как и у многих других на психопатологической почве, говорят сведения о наследственности и жизни в подростковый период. Убедительных данных подтверждающих психическое заболевание у Бальзака, нет, но присутствие личностных расстройств отрицать трудно.

БАЛЬМОНТ КОНСТАНТИН ДМИТРИЕВИЧ (1867–1942), русский поэт и переводчик; один из ранних представителей русского символизма. Эмигрировал в 1920 г.

«Я – изысканность русской медлительной речи, Предо мною другие поэты – предтечи…» К.Д. Бальмонт

Наследственность

[Прадед] «…херсонский помещик, носил фамилию Баламут. Баламут позднее каким-то образом трансформировался в Бальмонта». (Безелянский, 1998, с. 260.)

«Бальмонт сам пишет о себе… что всю свою психопатическую конституцию он унаследовал от своей матери». (Сегалин, 1925а, с. 75.)

[Старший брат] «…очень увлекался философией и умер 23-х лет в помешательстве (религиозная мания)». (Бальмонт, 1904, с. 376.)

[Старший брат] «умер в юных годах от душевной болезни (раннего слабоумия)». (Андреева-Бальмонт, 1996, с. 299.)

[Сын Николай] «…неожиданно для всех сделался острый приступ психоза. Он довольно быстро прошел…» (Там же, с. 415.)

Общая характеристика личности

«Зачем Ты даровал мне душу неземную

И приковал меня к земле?»

К. Д. Бальмонт,

«Осенью 1888 года Бальмонт снова определился в Московский университет, но и на сей раз не удержался в нем: через несколько месяцев вышел – “по причине нервного расстройства”… Семейная жизнь сложилась неудачно… Жена оказалась натурой неврастенической, изводила Бальмонта ревностью, и, кажется, именно она приохотила его к вину… Семейные неурядицы с их “мучительными сценами”, неустроенность в жизни и неуверенность в будущем привели к тому, что утром 13 марта 1890 года, только что, ночью, прочитав “Крейцерову сонату” Толстого (последняя новинка, ходившая по рукам в списках), он решил покончить расчеты с жизнью: выбросился из окна третьего этажа на мощеный булыжником двор и изувечился столь основательно, что на целый год оказался прикованным к постели. Происшествию этому Бальмонт придавал значение провиденциальное: дыхание смерти, дескать, пробудило в нем “творческую мечту”… Репутация “стихийного гения” обязывала. Отсюда – все “странные поступки” и “безумия” Бальмонта, подсказанные примерами Эдгара По, Бодлера, Верлена и долженствующие имитировать “сверхчеловеческий образ жизни”. Бывало, что благодаря душевной неуравновешенности Бальмонта такого рода выходки оборачивались трагически». (Орлов, 1969, с. 7–8, 18–19.)