Текст книги "Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 113 страниц)

«…Человек не слишком крепкого здоровья (костный туберкулез в детстве, удаление почки на четвертом десятке лет, хроническая бессонница, внезапные частые обмороки, приступы истерии), Александр Федорович был человеком невероятной трудоспособности, выносливости, неприхотливости в быту, подвижности в быту, готовности взяться за любое дело…» (Ерашов, 1998, с. 235.)

«…Его решения отличались всегда большой неустойчивостью и переменчивостью… Его внешний вид – некоторая франтоватость, бритое актерское лицо, почти постоянно прищуренные глаза, неприятная улыбка, как-то особенно открыто обнажавшая верхним ряд зубов, – все это вместе взятое мало привлекало… С упомянутым сейчас болезненным тщеславием в Керенском соединялось еще одно неприятное свойство: актерство, любовь к позе и вместе с тем ко всякой пышности и помпе. Актерство его, я помню, проявлялось даже в узком кругу… Те, кто были на так называемом Государственном Совещании в большом Московском театре, в августе 1917 года, конечно, не забыли выступлений Керенского – первого, которым началось совещание, и последнего, которым оно закончилось. На тех, кто здесь видел или слышал его впервые, он произвел удручающее и отталкивающее впечатление. То, что он говорил, не было спокойной и веской речью государственного человека, а сплошным истерическим воплем психопата, обуянного манией величия. Чувствовалось напряжение, доведенное до последней степени желание произвести впечатление, импонировать. Во второй – заключительной – речи он, по-видимому, совершенно потерял самообладание и наговорил такой чепухи, которую пришлось тщательно вытравлять из стенограммы. До самого конца он совершенно не отдавал себе отчета в положении». (Набоков, 1991, с. 31, 34–36.)

«Еще большим истериком был полуеврей Керенский, который, выступая на митингах, любил демонстративно падать в обморок <…> хотя и был женат, но уже с 1912 года был членом тай-ных обществ гомосексуалистов…» (Климов, 1994, с. 112–113.)

«…Потеряв зрение и близкий к старческому слабоумию, скончался в Нью-Йорке. Похоронен в Лондоне, где жили двое его сыновей, на неизвестном кладбище, в безымянной могиле». (Ерашов, 1998, с. 519.)

Трудно отрицать, что в бурные и смутные революционные месяцы А.Ф. Керенский добился необыкновенной популярности благодаря патологическим чертам своего характера (актерство, демонстративность), которые достигали степени истерического расстройства личности. Можно думать даже о субпсихотических эпизодах личностного расстройства, когда во время выступлений он «падал в обмороки», говорил «чепуху» и проявлял в поведении «манию величия». За время очень недолгого (около семи месяцев) существования Временного правительства Керенский занимал пост министра-председателя всего лишь половину этого срока. Однако психически уравновешенного министра-председателя князя Г.Е. Львова мало кто помнит, в то время как имя Керенского ассоциируется с самим Временным правительством. Этот факт еще раз подтверждает вполне устойчивое правило: только психопатическая личность может завоевать популярность.

КЁРНЕР (Когпег) ТЕОДОР (1791–1813), немецкий поэт и драматург, участник освободительной войны (1813) против Наполеона. Погиб в бою.

«Летом 1810 года Кернер уехал в Лейпциг, а затем в Берлин, чтобы продолжить свое обучение. Примерно в это же время в печати появились его первые стихотворения под названием “Knospen”. В Лейпциге молодой поэт присоединился к одной из партий, на которые были разделены студенты местного университета. Выйдя в лидеры этой партии, он стал самым деятельным участником всех уличных драк, попоек и дуэлей, но был вынужден уехать в Берлин, так как университетский суд приговорил его к шестимесячному аресту… В 1813 году Кернер один, из первых вызвался добровольцем на призыв Пруссии избавиться от французской зависимости». (http//fplib/ru/litera-ture/forlit/german/korner/htm (opt, mozilla, mac, russi.an, ко18, ьсе)

«Бессознательное стремление к самоубийству; в боях искал свою смерть. Его патриотизм сильно сексуализирован. Необузданный, буйный, стремительный характер». (Rank, 1912, с. 631.)

«Немногие месяцы его военной службы – самое продуктивное время для Кернера, как лирика (за несколько часов до смерти он на биваке набросал свою “лебединую” песню – “Das Schwertlied”)…» (Кирпичников, 1994, с. 782.)

«Шизотимический поэтический темперамент». (Кречмер, 1995, с. 532.)

Кернер обнаруживает все основные критерии эмоционально-неустойчивого расстройства личности. Об этом свидетельствуют увлечение политической деятельностью, «уличные драки, попойки и дуэли». Естественно, что аффективные колебания юношеского возраста предрасполагали к такому «экстриму», но вот его последствия у немецкого поэта носили явно патологический характер: исключение из университета; хулиганское поведение, приведшее к аресту. Мощный энергетический выброс, к счастью, нашел у Кернера несколько выходов, один из которых оказался поэтическим творчеством.

КЕРНЕР (Kerner) ЮСТИНУС (1786–1862), немецкий писатель, по профессии врач-психиатр.

Наследственность

«Бабка…душевнобольная. Сестра матери…меланхоличка, родила психически ненормального сына; вторая сестра матери й юности страдала лунатизмом. Третья сестра матери осталась незамужней, была психически больной». (Lange-Eichbaum, Kurth. 1967, с. 439.)

Общая характеристика личности

«Еще с юности в нем укрепилась вера во все чудесное. Усердные занятия медициной не излечили его от мистицизма… Он писал лирические стихотворения и небольшие поэмы-баллады… преимущественно фантастического характера». (ЭСБ Биографии, т. 5, с. 782.)

«Проявлял интерес к малоизученным и загадочным явлениям человеческой психики, пытаясь утвердить возможность общения людей с миром духов». (Генин, 1966, с. 498.)

«В 1857 году написал книгу “Кляк-сография”, в которой приводит формы клякс, провоцирующих у людей мрачные сюжеты, вызывающих тоскливое настроение и т. д. Комментарии Кернера к описанным им кляксам весьма показательны, они отражали (так же как и подбор форм клякс) его психическое состояние, обусловленное прогрессирующей слепотой, тяжелой болезнью и смертью его жены и напряженным ожиданием своей собственной смерти» (Буянов, 1992, с. 18.)

«Психотически отягощенная, биове-гативная личность». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 439.)

«Врач из Швабии Юстинус Кернер., стал очень знаменит благодаря тому, что его пациенткой была ясновидящая Фридерика Хауффе (Friederika Hauffe). Самого Кернера можно считать основателем парапсихологии, первым немецким парапсихологом, так как его труды носят фундаментальный характер. Фрау Хауффе была тем, что называют “духовидицей”, т. е., “видящей духов”. Иными словами, она видела обитателей потустороннего мира и могла с ними разговаривать – в отличие от д-ра Кернера и других, присутствовавших на сеансах, которые не видели ничего». (http://lifeafterdeath.narod.ru/ doclad2.htm)

«Например, мода на женщин-духовидиц. У ее истоков стоял Юстинус Кернер, немецкий поэт и врач, друг Жуковского, посвятивший многие годы наблюдениям за ясновидящей Фредерикой Гауффе. Книга Кернера “Ясновидящая из Префорста” приобрела известность в России и оказала влияние на появление соответствующего культурного стереотипа – центром внимания становятся личности, отвечающие следующей характеристике: болезненная молодая женщина, благодаря общению с духами постигшая тайны потустороннего мира и обреченная на раннюю смерть», (http:// magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/10/ vinick.html)

Особенности творчества

[Сам Кернер говорил, что] «безумие, сомнамбулизм и поэтическое творчество родственны друг другу и выходят один из другого». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 439.)

«Находил источник своего вдохновения в чернильных пятнах». (Бурлачук, 1979, с. 34.)

В данном случае прослеживается четкая связь личности писателя, которого «не излечило от мистицизма» даже полученное медицинское образование, и содержания его произведений. Творчество Кернера проникнуто интересом к потустороннему, ясновидению, сомнамбулизму. Заслуживает внимания тот факт, что придуманная писателем «кляксог-рафия» в последующем была научно разработана и швейцарским психиатром Роршахом (в 1911–1921 гг.) в знаменитый «тест чернильных пятен», которым до настоящего времени пользуются психологи при диагностике психических расстройств.

КЕРУАК (Kerouac) ДЖЭК (1922–1969), американский поэт и писатель. Лидер «разбитого поколения» («битники»),

«К 1960 году у него наблюдались припадки белой горячки, и Керуак был признан неизлечимым алкоголиком. Его творчество закисло в рюмке… В октябре 1969 года писатель стал бледнее обычного, и владелец местного винного магазинчика считал его совершенно опустившимся. И хотя пил Керуак, как и прежде, за последнее время он потерял в весе двадцать фунтов. В начале месяца его жестоко избили в баре, уже не в первый раз, и с тех пор он не выходил из дома». (Дональдсон, 1995, с. 125.)

Смерть в 47 лет при хроническом алкоголизме, протекающем с психотическими расстройствами («припадки белой горячки»), не является большой редкостью. Чаще всего у больных алкоголизмом такого возраста ее причиной и становятся или самоубийства, или несчастные случаи.

КИН (Кеап) ЭДМУНД (1787–1833), лучший трагический актер Англии, представитель английского сценического романтизма; прославился в пьесах Шекспира.

Наследственность

«От обоих родителей унаследовал склонность к умопомешательству. Его прадед по материнской линии вел жизнь бездельника, ослеп и повесился. Отец после своего знакомства с матерью будущего актера сильно запил, потерял общественное положение и кончил тем, что впал в безнадежное умопомешательство, в состоянии которого и умер, упав или нарочно выбросившись с крыши дома. Мать в 15-летнем возрасте присоединилась к группе странствующих актеров и вскоре вступила в связь с Кином – отцом трагика. Связь носила случайный и непостоянный характер. Она не обладала материнскими чувствами и бросила своего ребенка через три месяца после рождения, заявив свои права на него только несколько лет спустя, когда появилась возможность извлечь из этого хотя бы незначительную выгоду». (Nisbet, 1891, с. 187–188.)

«Отец… покончил жизнь самоубийством в возрасте 22 лет». (CD Епс. Britannica 99.)

Общая характеристика личности

«…С четырех лет выступал на сцене в балетах. Отданный в школу, он сбежал и сделался юнгой на корабле, но, тяготясь тяжестью флотской службы, освободился от нее благодаря тому, что сумел мастерски притвориться глухим и хромым… Долго терпел неудачи на провинциальных сценах, главным образом вследствие своей несценической наружности и низкого роста». (ЭСБ Биографии, т. 5, с. 803.)

«…Стал типичным актером-бродягою, скитался по городам и театрам, всюду уделял очень много времени маленьким, полунищенским тавернам, охотно братался там со всяким отребьем, первым впутывался в каждьпт пьяный скандал и губил в вине свои силы и свое здоровье. Удержаться на этой наклонной плоскости, по которой было так легко докатиться до положения беспросветного забулдыги, помогла, быть может, женитьба на актрисе Мэри Чемберс. В следующие годы Кин выдвинулся как актер… Параллельно с такой значительною сценическою жизнью шла бурная и сумбурная жизнь вне сцены. Нежданно и быстро пришедшее богатство ударило в голову. Не было такой затеи, которую бы он не приводил в исполнение… Вино, кутежи, весь хаос беспутной жизни подточили силы, размотали талант, подвели почти к грани безумия. Что-то мутное стало вливаться в игру Кина. Разлука с подмостками стала неизбежною. Кин это понял». (Эфрос Н.Е., ЭС Гранат, т. 24, с. 129–131.)

«Неистовый гений, известный как своей мегаломанией, так и необузданным поведением, играющий злодеев в шекспировских пьесах». (Епс. Britannica 99.)

«Его беспутный образ жизни и разные приключения послужили впоследствии канвой для известной драмы Дюма-отца: “Кин, или гений и беспутство”, Кин был героем нескольких скандальных процессов, развелся с женой и занимал лондонское общество своими выходками, потрясая его в тоже время своей гениальной игрой. Неумеренное потребление спиртных напитков пагубно отразилось на игре Кина, утратившей прежнее величие». (ЭСБ Биографии, т. 5. с. 804.)

«Последние 8 лет своей жизни превратились у него в медленное самоубийство путем беспрестанного пьянства и других излишеств». (CD Епс. Britannica 99.)

«Кин не только был тяжелым пьяницей, но и совершал странные поступки… Находясь в Америке в сумасшедшем доме, он поднялся на крышу и после восхищения открывшейся картиной внезапно бросился к карнизу, воскликнув: “Я сейчас спрыгну – это лучшее, что я могу сделать в своей жизни". С трудом он был остановлен. В возрасте 37 лет душевное и физическое здоровье актера были подорваны, память стала ему изменять при игре. Даже чувствительность, которая долго была его характерной чертой, изменила ему, и он играл свои роли с “неподвижной мускулатурой и остекленевшими глазами”, подобно человеку, находящемуся в последней степени истощения. Однажды во время представления “Отелло" он упал без сознания. После этого приступа он уже никогда не мог полностью оправиться. Обнаружилось, что его ум находится в расстройстве, и в таком состоянии смерть прервала его жизнь». (Nisbet, 1891, с. 188–189.)

Отягощенная в психопатологическом отношении наследственность часто служит причиной возникновения специфических расстройств личности (психопатии), которые развиваются в подростковом возрасте и почти всегда сопровождаются личностной и социальной дезадаптацией. За счет врожденной артистической гениальности Кин до определенного момента сохранял свою профессиональную творческую продуктивность. Однако проявившиеся в результате алкоголизма органические нарушения головного мозга (токсическая энцефалопатия) сыграли свою трагическую роль.

КИПЛИНГ (Kipling) ДЖОЗЕФ РЕДЬЯРД (1865–1936), первый английский писатель, получивший Нобелевскую премию политературе (1907 г.).

«Так же отчаянно мальчик боялся крыс, мышей, гусениц и даже простых бабочек и ни за что не соглашался уснуть, пока Миита не выгонит всех “летучих и ползучих” из его светлой, отделанной голубым шелком комнаты… В десять лет у Редьярда резко ухудшилось зрение, и миссис Холлоуэй строго-настрого запретила ему читать. Так на калитку, через которую мальчик сбегал в мир фантазий, был повешен огромный амбарный замок. И Редди ничего не оставалось, как искать приют в мире призраков. Он вдруг стал видеть в воздухе очертания несуществующих вещей и в ужасе шарахался от этих бесплотных теней. На сей раз даже миссис Холлоуэй сумела понять, что это не “вранье”, а галлюцинации. В душу маленького мальчика, как холодная ядовитая змея, заползал страх… Лет в шестнадцать Киплинг неожиданно сделал открытие, круто изменившее его жизнь… Открытие состояло в том, что если написать от первого лица, а потом, зачитывая рассказы товарищам, гордо и с нажимом произносить это “я” вслух, то получалось, что ты и есть тот самый обветренный, просоленный, прокопченный солнцем двухметровый моряк со здоровенными кулаками, которому все нипочем… Радди заметил, что, когда он закрывал тетрадку, товарищи смотрели на него с явным уважением…» (Вустер, 2000, с. 114–116.)

[1907 г.] «Его приглашают на коронацию Эдварда VII, в путешествие вместе с будущим Джорджем V, на коронацию Джорджа V и так далее, и так далее. Киплинг вынужден отклонить большинство предложений – с некоторых пор его немилосердно терзает бессонница, одолевают приступы нервного плача, а самое скверное – голоса». (Там же, с. 120.)

[В 1914 г. сыну писателя] «…Джону Киплингу едва-едва исполнилось семнадцать; юноша физически слаб, близорук, совершенно неспособен даже маршировать в ногу. По целому ряду причин он не подлежит военному призыву, и первая же медицинская комиссия, на которую Киплинг приводит сына, его бракует. Однако у отца мальчика большие связи в высшем командовании, и в конце концов он добивается того, что Джона зачисляют в действующий полк. А спустя месяц Кэри и Редьярд получают извещение – в одном из первых боев Джон Киплинг был ранен в голову и погиб. Вскоре во всех газетах йойвилось письмо командира Джона к Редьярду Киплингу: “Ваш сын вёл себя как герой…” Читая эти строки, Киплинг испытал странную радость – словно смерть Джона доказала всему миру героизм и мужество его отца. Теперь никто не сможет его упрекнуть, что он не нюхал пороху». (Тамже, с. 121.)

В историческом плане проблему чувства неполноценности первым изучал Альфред Адлер. По Адлеру, не сексуальные влечения, как утверждал Зигмунд Фрейд, а чувство неполноценности и необходимость компенсировать свои дефекты занимает центральное место в личности и выступает фактором развития каждого человека. Чувство собственной неполноценности (детские страхи, плохое зрение) по невротическому механизму гиперкомпенсации требует усиления чувства собственного достоинства. В разном возрасте этот механизм реализуется различными способами. И если в детстве Киплингу достаточно было фантазий, затем воплощения их в выдуманные истории, где рассказчик всегда оказывался героем, то в пожилом возрасте, в связи с ухудшившимся психическим состоянием, потребовались более зримые и реальные доказательства своего героизма и своей мужественности. И он посылает в буквальном смысле «на убой» не способного воевать сына, чтобы его геройской смертью утихомирить собственную неутоленную маскулинность. И Киплинг в очередной раз добивается желаемого, так как, читая «во всех газетах» о смерти сына, он испытывает «странную радость». Согласно тому же Адлеру, есть два пути преодоления комплекса неполноценности: конструктивный – самоутверждаться во благо другим и деструктивный – за счет унижения других. Как мы видим, Киплинг воспользовался обоими путями.

КИПРЕНСКИЙ ОРЕСТ АДАМОВИЧ (1782–1836), русский живописец и график, представитель романтизма; рисовал главным образом портреты.

«Любимец моды легкокрылой…»

А.С. Пушкин

«…Еще будучи учеником Академии, был известен многими странными выходками, показывавшими, сколько избытка жизни, сколько тревожной деятельности и разнообразия чувств и ощущений таилось в его ребяческой душе… Пылкая, импульсивная, в высшей степени увлекающаяся натура, он с юности казался этаким сумасбродом своим недалеким однокашникам, потому что вечно был недоволен собой, вечно стремился к чему-то недостижимому, вечно был одержим какой-то “идеей”». (Бочаров, Глушакова. 1989. с. 15. 47.)

[1809–1812 гг.] «“Кипренский почти помешался от работы и воображения”, – писал Ф.В. Растопчин конференц-секретарю Академии художеств А.Ф. Лабзину». (Петрова, 1971, с. 66.)

«Особое место в сумбурной жизни Ореста Кипренского занимает история его женитьбы и события, предшествовавшие ей. Во время пребывания Кипренского в Италии в 1816—24 годах случилось загадочное происшествие, оставившее черную тень на всей дальнейшей жизни художника. Для картины “Анакреонова гробница” художник разыскал красивую натурщицу. У нее была дочь, маленькая девочка Мариуч-ча». (Историческое досье, 1998, с. 144.)

«…Нашел для модели молоденькой вакханки одну бедную девочку по имени Мариучча, дочь женщины подозрительного поведения; несколько раз он откупал у нее девочку, наконец, вырвал окончательно из ее рук формальным актом и затем, когда сам уехал в Россию в 1823 г., поместил в одно воспитательное заведение на счет, казны». (Собко, 1897, с. 633.)

«Однажды утром натурщицу нашли умершей от ожогов. На ней лежал холст, облитый скипидаром и подожженный. А через несколько дней в больнице умер от неизвестной болезни итальянец – слуга художника… Римские обыватели и даже некоторые художники открыто говорили, что убийцей был Кипренский; его преследовали на улицах, обещая убить… В 1828 году Кипренский снова уехал в Италию. Рим был тот же, но изменился художник. Творческий подъем сменился депрессией. Он начал пить, работа его быстро утомляла, росло раздражение собой и окружающими. К этому времени Мариучча превратилась в стройную и милую девушку… Кипренский же был в нее влюблен и через некоторое время они поженились; девушке было 25 лет, Оресту – 54. Чтобы жениться на Мариучче, Кипренский принял католичество». (Историческое досье, 1998, с. 144–146.)

«Кипренский не знал оседлости и не имел постоянной квартиры; его картины, материалы и вещи были рассеяны повсюду, где случалось ему жить. Но эта небрежность к вещам нимало не согласовалась с его вниманием к собственной личности, которое он простирал даже до кокетства, как это видно из его писем и других бумаг. По описанию скульптора С.И. Гальберга, он был среднего роста, довольно строен и пригож, но еще более любил “делать себя красивым” (far si hello): рядился, завивался, даже румянился, учился петь и играть на гитаре, хотя пел очень плохо. Все это, разумеется, чтобы нравиться женщинам, которых страстно любил до самого конца». (Собко, 1897, с. 634–635.)

У Кипренского можно отметить одновременно черты двух личностных расстройств, так называемое смешанное расстройство личности («мозаичная психопатия»). «Сумбурная жизнь», подозрение на убийство, раздражительность, период пьянства, смена вероисповеданий, отсутствие постоянного жилья и вообще чувства оседлости – все это в совокупности свидетельствует об эмоционально неустойчивом расстройстве личности. А «кокетство», стремление «делать себя красивым» – черты истерического расстройства личности.

КИРИЛЛ БЕЛОЗЕРСКИЙ (1337–1427), архимандрит Симонова монастыря (1388—90), основатель Кирилло-Белозерского монастыря. Сторонник укрепления власти великих московских князей. Канонизирован Русской православной церковью.

«Бывало, что в келии на всенощном стоянии Кириллу блаженному многообразные страшилища и привидения бесовские являлись, а чаще всего, когда случалось старцу вне келии находиться… Он же, видя, что братья его почитают и хвалят, желая утаить и добродетель свою, притворился юродивым и начал глумиться и смеяться, чтобы не почитали и не хвалили его, считая, что пусть лучше бесчестят и ругают его: возлюбив бесчестие больше чести; и досаждения более похвалы – все это за любовь Христову; ради него все остальное почитая за отбросы. Увидев юродство его, братия засомневались. Иные считали, что он в уме повредился, иные считали, что он от такой жизни развратился. Он же, под видом буйства, великую духовную в сердце его обитающую премудрость утаить пытался. Архимандрит же на него, словно бесчинного и развращенного, налагал епитимью: почти и воздержание, чтобы он только хлеб и воду вкушал и течение сорока дней или даже дольше… Когда же истекли дни положенного поста, блаженный Кирилл новое сотворил юродство, чтобы большее запрещение и епитимью от настоятеля принять. И случалось порой, что повелением отца в течение шести месяцев только сухой хлеб с водой, да и то через два дня на третий, вкушал». (Бычков, 1992. с. 83–84.)

«Подобно другим русским инокам, Кирилл временно принимал на себя подвиг юродства, “утаити хотя добродетель”… Кроме послушливости, Кирилл еще обладает особым даром умиления. Он не может даже хлеба вкушать без слез». (Федотов, 1990, с. 157.)

«Душа преподобного Кирилла стремилась к безмолвию, и он молил Матерь Божию указать ему место, полезное для спасения. Однажды ночью, читая, как всегда акафист¹⁶⁶ пред иконой Божием Матери Одигитрии, он услышал голос “Иди на Белоозеро, там тебе место”. Вместе с тем заблистал свет. И из оконца Кирилл увидел на дальнем севере озаренное место». (“Жития… ”, кн. 2, с. 349.)

Кирилл Белозерский был одним из тех, кто по тем или иным соображениям периодически возлагал на себя тяжкое бремя юродства. Разумеется, не все юродивые были психически больными людьми, но вполне уверенно можно сказать, что все они были психически аномальными личностями, не нашедшими места в жизни, своей социальной ниши. Выбор их жизненного пути был обусловлен патологическим, извращенным влечением. Свою ярко выраженную индивидуальность, ставшую легендарной, юродивые оплачивали отказом от нормальности… Юродивый может убеждать себя и других, что вступает на тяжкий путь подвижничества ради достижения высшей добродетели. Цель себе поставить он может именно такую, но ведь путей к ее реализации множество, а посвятивший себя юродству подсознательно выбирает путь мазохистического самоуничтожения. И мы видим, что как только преподобный Кирилл основал «свой» Кирилло-Белозерский монастырь, образно говоря, «нашел свое место в жизни», он прекратил юродствовать и занялся литературным творчеством.

КИРОГА ОРАСИО (1878–1937), уругвайский писатель. Стихи в духе модернизма.

«Судьба писателя и содержание его книг порой неотделимы… Более чем к кому-либо другому это применимо к Орасио Кироге, трудная и необычная биография которого наложила отпечаток на все, что вышло из-под его пера… В раннем детстве при трагических обстоятельствах он потерял отца, а вскоре и горячо любимого отчима… Счастливо начавшаяся супружеская жизнь Кироги кончилась трагически: не выдержав суровых условий жизни в Сан-Игнасио, его жена приняла смертельную дозу сулемы. Глубоко потрясенный, Кирога остался один с двумя маленькими детьми… Его преследовали неудачи. Второй, несчастливый, брак с девушкой, которая была на тридцать лет моложе его, нелады с начальством и последовавшее затем увольнение с государственной службы нравственно надломили писателя… Судьба готовит ему новый удар: молодая, легкомысленная жена, которую влечет городская жизнь, покидает его и вместе с маленькой дочерью уезжает в Буэнос-Айрес… Он много занимается тяжелым физическим трудом, охотой; по-прежнему пишет рассказы, которые не дают ему достаточно средств к существованию, и им постепенно овладевает тяжелое, мрачное отчаяние. Все чаще и чаще приходит мысль о смерти. В его произведениях заметно слабеет здоровое, реалистическое начало и все больше звучат мотивы обреченности и пессимизма. В 1935 году выходит последняя книга Кироги – сборник иррационально-фантастических рассказов “По ту сторону”, пронизанный мотивами смерти, безумия, человеческого одиночества. В сентябре 1936 года усиливается тяжкий недуг, которым страдал писатель несколько лет, и он едет лечиться в столицу. Клиника, убогая казенная койка, недомолвки врачей, не верящих вето выздоровление, – все это влияет на неустойчивую психику Кироги <…> Желая избавиться от нравственных и физических мучений, писатель принял цианистый калий…». (Мамонтов, 1971, с. 3, 5, 8.)

«…Насильственная смерть его отца, самоубийство близкого родственника на его глазах, самоубийство его первой жены и случайное, непреднамеренное убийство им своего лучшего друга привели его на “край огнедышащей, адской бездны”, в пучину которой он вверг себя сам, покончив жизнь самоубийством». (Адоум, 1986, с. 26.)

Помимо тех ударов судьбы, которые нанесла писателю жизнь (трагическая смерть ближайших родных), ему пришлось переживать и массу других «неудач», предпочитать «четвероногих друзей» людям, ссориться с начальством, дважды не суметь сохранить брак. За последние негативные стрессы ответственность в большой степени уже следует возложить на психопатические черты характера Кироги. При таком жизненном сценарии логично постепенное развитие депрессии, на высоте которой (при очередном трагическом стечении обстоятельств) писатель и кончает жизнь самоубийством. Можно предположить, что творчество (возможность творить) помогла писателю, длительно страдавшего депрессивным расстройством, прожить 59лет.

КИТС (Keats) ДЖОН (1795–1821), английский поэт-романтик.

«Быть одному – вот радость без предела…» Дж. Китс, 1815

Общая характеристика личности

«Никто из поэтов не рождался в более прозаическом окружении, чем Китс. Его отец был конюхом, мать – дочерью содержателя конюшни. Старшим Китс убился, упав с лошади в возрасте 36 лет. Поэт унаследовал характер матери, которая была расточительна, питала страстную любовь к развлечениям, но обладала в то же время “мрачными склонностями…”. Ребенком Китс в полной мере проявлял свои эмоциональные крайности: он мог умирать со смеху и в следующую же секунду заплакать горькими слезами. Он был малорослым и едва ли достигал 5 футов, но сила его страстей была такова, что он мог успокоить себя только настойкой опия… На протяжении всей своей жизни Китс почти всегда находился в состоянии “исступления”, страдая психически и физически, а его возбуждение от критики, по словам Шелли¹⁶⁷, было похоже на умопомешательство». (Nisbet, 1891. с. 126–127.)

«Китс еще не вышел из юношеского возраста, когда умерли его родители: отец, державший в Сити извозную конюшню, убился, упав с лошади; мать умерла от туберкулеза. Китс пережил своего брата, скончавшегося также от чахотки, которая вскоре свела в могилу и самого Китса. Ни продолжать образование, начатое в школе, ни заниматься какой-либо работой Китс не мог, поэтому он оставил больницу, куда его было определили учеником врача-фармацевта, и на попечении друзей жил в книжном, поэтическом мире». (Урнов, 1989, с. 108.)

«Мальчишка озорной / Ничем не занимался, / Поэзией одной / Все время баловался». (Китс, 1818.)

«После 1817 он всецело посвятил себя поэзии. С этого времени вплоть до своей преждевременной смерти вся его поэзия представляла в основном историю его жизни». (Епс. Britannica 99.)

[В 1818 г.] «…он временно поправился и много писал; но болезнь скоро возобновилась с новой силой, и он медленно угасал, сознавая это и отражая в своих одах и лирических стихотворениях меланхоличное настроение умирающей молодости и таинственную торжественность перехода от жизни к смерти». (Венгерова. 1994, с. 833.)

«О, если только оборвется нить / Существованья, прежде чем дано / Страницам, словно житницам, вместить / Бессчетных мыслей зрелое зерно… / Тогда в огромном мире на краю / Бесславья и бессилья я стою». (Китс. 1818.)

«Человек крайне впечатлительный и чувствительный, он умел необыкновенно ярко и разнообразно передавать звуки, запахи, вкусовые ощущения». (ФричеВ.Л!.. ЭСГранат, т. 24. с. 234.)

Особенности творчества

«Туберкулезный токсин оказался полезным, стимулируя его творческие способности». (Moorman, 1940. с. XVIII.)

«Если прислушаться к отзывам соотечественников, то при всей разноголосице мнения сходятся на известной странности стихов Китса. В них поражала цветистость, временами чрезмерная, некоторая надуманность и в то же время значительная оригинальность». (Урнов. 1989, с. 108.)

Патография Китса в очередной раз убеждает нас, что гениальному поэту совсем не обязательно расти и воспитываться в обстановке литературного салона или высокообразованного окружения. Более необходимым для него представляются наличие «силы страстей» и состояний «исступления». Сопутствующий туберкулезный процесс отражался на психическом состоянии поэта, вызывая аффективные колебания, которые в свою очередь выливались в соответствующие по настроению стихотворения.