Текст книги "Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 113 страниц)

Общая характеристика личности

«Формирование характера произошло до воцарения, когда она оставалась в тени, почти без надежды когда-либо выити из скромного положения “цесаревны” сомнительного происхождения (бцтла рождена до заключения церковного брака Петра I с ее матерью). Естественным ее уделом явилась личная жизнь в обществе, в котором царило поголовное и бесшабашное пьянство… Нескромные удовольствия, перемежающиеся богомольем, не могли создать монархиню с широкими взглядами на вещи, способную к государственной деятельности… Все образование Елизаветы заключалось в умении говорить по-французски и по-немецки. Во всем остальном невежество ее было так велико, что ему удивлялись даже в то не обремененное просвещением время… “Довольный разум” императрицы в значительной мере парализовался колоссальной ленью Елизаветы, какой-то болезненной апатией к делам, вследствие чего “не токмо внутренние дела государственные многие иногда лета без подписания ею лежали, но даже и внешние государственные дела, яко трактаты, по нескольку месяцев, за леностью ее подписать имя, у нее лежали…”. Праздный и ненормальный образ жизни в течение многих лет, часто обращение к горячительным напиткам усиливали эту апатическую лень до крайних размеров». (Фирсов 11.11., ЭС Гранат, т. 20, с. 35–36, 41.)

[Из воспоминаний аккредитованного при петербургском дворе дипломата Гельбига] «Она, – говоритон, – двадцать лет правила самым незначительным образом, была постоянно до бесчестия пьяна, проводила дни и ночи, отдаваясь самым скотским страстям… Главной болезнью Елизаветы констатирован скорбут, последствие ненормальной жизни… Болезнь принимала все большие й большие размеры, и разумеется, к ней присоединилось еще немало всевозможных болезнен, добытых Елизаветой все из того же источника – необузданного пьянства и чрезмерных половых удовольствий. Даже в последнее время болезни она не переставала пить… Из всех качеств, облагораживающих женщину, за Елизаветой не числилось ни одного, но зато она блистала пороками не только одного женского, но и мужского рода». («Российские государи…», 1993. с. 176.)

«Императрица отсчитала уже сорок восемь лет своей жизни… Мысли о близком конце не давали ей покоя. Здоровье резко ухудшилось. Начались странные припадки. Память терялась. Страхи давали о себе знать. По ночам Елизавета разговаривала вслух с полюбившимся ей иконописным образом… Именно тогда и открылось, что императрица уже давно больна и эпилептические припадки такого рода случаются с нею ежемесячно, после чего она теряет способность говорить на два-три дня». (Ковалев. 1998, с. 32, 46.)

«В последние годы безумный страх смерти сломил ее силы. Частые истерические припадки, не закрывавшиеся раны на ногах и кровотечения, с которыми становилось все труднее бороться, говорили о неизбежном и близком конце… На многие дни замыкалась она в одиночестве, предаваясь ничегонеделанию и печали. Каждая попытка выйти из этого состояния изнуряла ее». (Ва-лишевский, 1989, с. 546.)

«…Незадолго до смерти заболела каким-то странным страхом. Она боялась остаться одна в комнате, ей чудились призраки замученных ею людей. Она боялась, что ее могут убить, и каждую ночь ночевала в другой комнате дворца, чтоб убийцы не могли ее найти». (Евгеньева. 1989, с. 13.)

«“Несколько дней назад императрица причинила всему своему двору особое беспокойство: у нее был истерический приступ и конвульсии, которые привели к потере сознания на несколько часов. Она пришла в себя, но лежит. Расстройство здоровья этой государыни очевидно”. Это был один из многих приступов, особенно участившихся во второй половине 1750-х годов. Причем каждый из них казался последним. Екатерина II вспоминала впоследствии: “Тогда почти у всех начало появляться убеждение, что у нее бывают очень сильные конвульсии, регулярно каждый месяц, что эти конвульсии заметно ослабляют ее организм, что после каждой конвульсии она находится в течение двух, трех и четырех дней в состоянии такой слабости и такого истощения всех способностей, какие походят на летаргию, что в это время нельзя ни говорить с ней, ни о чем бы то ни было беседовать”». (Лебедев, 1997, с. 464–465.)

Частые ссылки различных биографов: «до бесчестия пьяна» и «необузданное пьянство», а также снижение памяти, гиповитаминоз, «эпилептические» и «истерические» припадки позволяют с уверенностью говорить о полном развертывании алкоголизма как заболевания, достигшего конечной (третьей) стадии.

ЕСЕНИН СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1895–1925), русский поэт.

«Стою один среди равнины голой…

Я полон дум о юности веселой,

Но ничего в прошедшем мне не жаль».

С.А. Есенин.

«Отговорила роща золотая…», 1924

Общая характеристика личности

«Мать пять лет не жила с нашим отцом, и Сергей все это время был на воспитании у дедушки и бабушки Натальи Евтеевны. Сергей, не видя матери и отца, привык считать себя сиротою, а подчас ему было обидней и больней, чем настоящему сироте*. (Есенина, 1975, с. 22, 26.)

«Из-за этой самой раскованности и неуравновешенности в поведении у Сережи Есенина, единственного из всего класса в спас-клепиковской второклассной школе, была, по свидетельству учителя Евгения Хитрова, пятерка с двумя минусами по поведению, что сделало полностью невозможной для юноши работу по полученной в школе специальности учителя церковно-приходских школ в Рязанской губернии, как и во всех прочих российских губерниях». (Панфилов, 1996, с. 7.)

«Характер у Сергея был неровный, вспыльчивый. Но вспылив, он тотчас же отходил – сердиться долго не мог… Вина Сергей выпивал мало, но очень быстро хмелел, становился раздражительным, неспокойным». (Есенина, 1968, с. 64, 69.)

[Конец 1912 г., письмо к М.П. Бальзамовой] «Я не вынес того, что про меня болтали пустые языки, и… теперь оттого болит моя грудь. Я выпил, хотя и не очень много, эссенции. У меня схватило дух и почему-то пошла пена; я был в сознании, но передо мной немного все застилалось какою-то мутной дымкой. Потом – я сам не знаю почему, – вдруг начал пить молоко, и все прошло, хотя не без боли. Во рту у меня обожгло сильно, кожа отстала, но потом опять все прошло, и никто ничего не узнал». (Есенин, 1975. с. 259.)

[Весна 1918 г.] «Помнится мне, – рассказывает Андрей Белый, – как Есенин появился в Москве… Тогда его бывшие друзья меня предупреждали, что у Есенина появились тревожные симптомы, нервная расшатанность и стала появляться, как исход, как больные искания, склонность к вину, и просили обратить внимание». (Панфилов, 1996, с. 50.)

«До 1922 года Есенин не был даже пьяницей. Употребление им алкоголя тогда было социально обусловленным и полностью подчинялось самоконтролю. В 1922—23 годах пьянство было налицо: Есенин искал любой предлог, чтобы принять большие дозы алкоголя ради самого опьянения. В 1924—25 годах уже имелся полный набор основных симптомов, позволяющий ставить диагноз хронического алкоголизма (включая палимпсесты, т. е. частичные провалы памяти, галлюциноз и белую горячку)… Раньше, как отмечали его друзья, он мог притворяться более пьяным, чем был на самом деле, теперь же было все наоборот. Если раньше его хулиганские выходки были нередко игрой, своего рода саморекламой, то теперь они чаще свидетельствовали о полной потере контроля над своим поведением в опьянении». (Мирошниченко, 1998, с. 230. 224.)

[Конец 1923 г. После товарищеского суда в Доме печати Есенин] «…был вынужден лечь в санаторий для нервнобольных на Большой Полянке, дом № 42… [В ноябре-декабре 1925 г. Есенин лечился в санаторном отделений клиники известного психиатра П.Б. Ганнушкина, который]…поставил точный, проверенный на больном диагноз: Есенин страдает ярко выраженной меланхолией». (Ройзман., 1973, с. 202, 258.)

[1923 г.] «Вот поэт подошел вплотную к своей крайней черте, когда в воображении к этому времени уже тяжело больного человека появились “преследователи”. Однажды, когда ему показалось, что “преследователи” подобрались к Пречистенке, он спрыгивает со второго этажа и заставляет извозчика гнать во весь опор, чтобы оторваться от “преследователей”. Поэт запасается длинной веревкой и рассказывает, не скрывая своего торжества, как будет по этой веревке спускаться с седьмого этажа, чтобы оставить с носом своих “преследователей”». (Панфилов. 1996, с. 13.)

«Прослыл Есенин скандалистом просто потому, что он, напившись, действительно поднимал невозможные скандалы, и московская милиция не была в силах, принимая, видно, во внимание, что имеет дело “с величайшим лириком нашей современности”, укрощать “великого алкоголика”. Дошло дело до того, что Есенин из-за своих скандалов должен был предстать перед судом товарищей-литераторов, которые ничего другого предложить ему не могли, как отправиться в психиатрическую больницу лечиться… Есенин был не только душевнобольной человек, но и душевнобольной поэт и, вероятнее всего, что поэт наш наложил на себя руки в припадке заострившегося своего психоза». (Галант., 1926а, с. 123, 130, 132.)

[В американском издании биографии С. Есенина приведена фотокопия следующего документа] «Есенин легв клинику 1-го МГУ 26 ноября 1925 г. В его истории болезни, заведенной 5 декабря, был указан диагноз: “Delirium trem/ ens/, Hallu/cinations/, с XI.1925 г.”». (Шумихин, 1990, с. 711.)

«Лечение в клинике было рассчитано на два месяца, но уже через две неде ли Сергей сам себе наметил, что не пробудет здесь более месяца. Здесь же он принял окончательное решение не возвращаться к Толстой и уехать из Москвы в Ленинград… Под предлогом каких-то дел 21 декабря Сергей ушел из клиники. Случаи, когда по делам Сергея выпускали из клиники, были и раньше, но выпускали его с врачом, и он в тот же день возвращался. На этот раз он не вернулся». (Есенина, 1968, с. 81–82.)

«…Основой личности Есенина были определенные черты характера, которые доминировали в нем с раннего детства. Речь идет о психической нестабильности, неуравновешенности, беззаботности, поступках по первому побуждению, капризности, слабоволии, некоторой детскости суждений, отсутствии длительных эмоциональных связей, эгоцентризме, отсутствии настойчивости, неспособности к кропотливому, не окрашенному положительными эмоциями труду, невыносливос-ти к требованиям повседневной жизни. Это все то, что составляет особое психическое расстройство, именуемое психическим инфантилизмом. На фоне последнего был хронический алкоголизм, часто встречающийся у подобных людей». (Буянов, 1995, с. 92–93.)

К вопросу о психическом заболевании

«Друг, друг мой, / Я очень и очень болен! / Сам не знаю, откуда взялась эта боль. / То ли ветер свистит / Над пустым и безлюдным полем. / То ль, как рощу в сентябрь, / Осыпает мозги алкоголь». (Есенин С.А. «Черный человек», 1925.)

«У Есенина всегда была болезненная мнительность. Он высасывал из пальца своих врагов, и каверзы, которые против него будто бы замышляли, и сплетни, будто бы про него распространяемые… У Есенина страх – кажется ему, что всякий или его обкрадывает, или хочет обокрасть. Несколько раз на дню проверяет чемоданные запоры… На поэтах, приятелях и знакомых мерещатся ему свои носки, галстуки. 11ри встрече обнюхивает: не его ли духами пахнет». (Мариенгоф, 1990. с. 305, 406–407.)

«Для всех, знакомых с биографией Есенина, сразу бросаются в глаза некоторые психопатические особенности его личности… его психопатия, которая имеет все особенности… шизоидии в смысле Kretschmer’a¹³⁵ и Bleuler“ a^l!f> или шизопатии Перельмана… Озорнрй и капризный инфантилизм поэта – новый симптом в анализе его личности, характерный для шизопатии». (Гриневич, 1927, с. 82, 87.)

«В последние месяцы своего трагического существования Есенин бывал человеком не больше одного часа в сутки. От первой, утренней, рюмки уже темнело его сознание… К концу 1925 года решение “уйти” стало у него маниакальным. Он ложился под колеса дачного поезда, пытался выброситься из окна, перерезать себе вену обломком стекла, заколоть себя кухонным ножом». (Мариенгоф, 1990а, с. 247, 249.)

«В этой жизни умирать не ново, / Но и жить, конечно, не новей». (Есенин С.А. «До свиданья друг мой, до свиданья…» 27.12.25 г.)

«Богема и принимавший все более острые формы наследственный алкоголизм привели Есенина к гибели: под влиянием тяжелых психических переживаний он окончил жизнь самоубийством». (Розенфельд, 1930, с. 80.)

«Помимо хронического алкоголизма, Есенин перенес также белую горячку, часто впадал в алкогольную депрессию, которая и привела его к самоубий-ству¹³'». (Буянов, 1995, с. 93.)

[То, что случилось в «Англетере» поэт предсказал еще в 1916 г.] «В зеленый вечер под окном / На рукаве своем повешусь…»

Особенности творчества

«Патографическое изучение личности поэта представляет единственно правильный метод подхода к анализу его творчества… Фантазия поэта носила аутистический характер… К кабаку Есенин пришел вследствие своей психопатической малозащищенности, неприспособленности к реальной действительности, своему аутизму… Алкоголизм, по нашему мнению, придавая соответствующую окраску произведениям последнего периода творчества Есенина, не является в них чем-то са-модавлеющим (за исключением лишь нескольких чисто алкогольных стихотворений). Алкоголизм лишь обнажает, всхлещивает основные конституциональные корни его поэзии. Аутистические тенденции усиливаются». (Гриневич. 1927. с. 82. 84. 90.)

«Поэма “Черный человек” дает нам, таким образом, ясную типичную картину алкогольного психоза, которым страдал Есенин. Этот типичный алкогольный бред со зрительными и слуховыми галлюцинациями, с тяжелыми состояниями страха и тоски, с мучительной бессонницей, с тяжелыми угрызениями совести и влечением к самоубийству… В этой “Москве кабацкой” отражается та своеобразная психика алкоголика, которая характеризуется явлениями, имеющими в основе притупление эмоционально-волевой сферы. Прежде всего бросается в глаза столь характерный цинизм алкоголиков… Есенин в “Москве кабацкой” отражает свою психику, где поэтическое творчество тесно переплетается с алкогольным цинизмом и с типичной разнузданностью эмоционально-воле-вой сферы алкоголика». (Галант. 1926а, с. 118–119.)

«Сочетание инфантильных свойств характера, усиленных алкоголизмом и беспутным образом жизни, приводило к социальной дезадаптации и воспеванию ее (цикл стихотворений “Москва кабацкая”), колебаниям настроения, капризности, раздражительности, чрезмерной мнительности и ипохондрич-ности. Постепенно произведения Есенина теряли эмоциональное разнообразие, преобладающий фон их настроения становился монотонно-депрессивным, диапазон переживаний сужался». (М.И. Буянов, 1995, с. 93.)

«Странности, чудачества, неожиданности, проказы, несомненная цель которых эпатировать, поразить любого, заставить от удивления открыть рот, проникают и в есенинский стих, и в результате появляются стихи типа строк в “Исповеди хулигана”: “…Мне сегодня хочется очень / Из окошка луну обоссать”. Или нарочитая, с бесшабашностью подчеркиваемая, не просто ан-тирелигпозпость, а явная кощунствен-ностьтипа “Господи, отелись!” в “Преображении”… И необычайные, поражающие строки в стихах 1919– 24 гг., можно думать, не столько оттого, что поэт пребывал в это время в имажинистской группе, сколько от свойственного человеку психологического настроя постоянно, всюду и везде, в том числе, конечно же, и в творчество, “удивлять неожиданностями”. Имажинизм же представил для этого новые, широкие возможности… Индивидуальный психический склад личности поэта прежде всего обусловил и его гениальность, и его противоречивость, и его стремление непременно“ удивлять неожиданностями”, и его неуемную тягу к фантазированию, и его стремление всегда, везде и во всем быть первым». (Панфилов, 1996, с. 18–19, 28.)

«Удивительно, что последние два года оказались у Есенина самыми насыщенными творчески. Испытываемое им напряжение как бы прорывалось то и дело яркими поэтическими творениями, многие из которых признаются теперь шедеврами». (Мирошниченко, 1998, с. 222.)

С.А. Есенин представляет яркую модель для демонстрации влияния психических расстройств, связанных с алкогольной зависимостью, на творческий процесс, что убедительно показали многие авторы. Известно, что состояние опьянения активизирует длительно существующее латентное намерение покончить с собой. Добавим только, что вся жизнь поэта и его судьба в громадной степени также определялись патологическими особенностями его личности. Многочисленные скандалы, повторные браки, алкоголизм и самоубийство – все это типичный «биографический набор» жизненных этапов большинства психопатических личностей.

Ж

ЖАКОБ МАКС (1876–1944), французский писатель. Близок к сюрреализму. Погиб в фашистском лагере.

«Описание его убогого жилья, напоминающего каморку, вошло в историю: темно, какой-то столик, постель, чад от непрестанно горящей керосиновой лампы, смешанной с запахом эфира (Жакоб был наркоманом). Здесь Жакоб писал и рисовал, преимущественно рисовал, ведь он был тонким рисовальщиком…» (Хартвиг, 1971, с. 123.)

«Жакоб был способен на поразительные прозрения. Он нюхал эфир, употреблял и другие снадобья, дарующие опьянение, и, несомненно, далеко увел Пикассо¹³⁸ по дороге оккультизма. Он разбирался в хиромантии, умел гадать на картах Таро и составлять гороскопы». (Мейлер, 1998, с. 77.)

«Для его произведений (“Святой Маторель”, 1909; “Оправдание Тартюфа”, 1919), состоящих из стихов и прозы, характерно переплетение фантастического гротеска и реальности». (CD Кирилл и Мефодий 98.)

Возможно, это уточнение не самое важное, но, если исходить только из приведенных сведений, то Макс Жакоб не был наркоманом. Эфир (мы не знаем, что подразумевается под «другими снадобьями») не является наркотиком, и злоупотребление им обычно квалифицируется как токсикомания («Психические и поведенческие расстройства, связанные с употреблением летучих растворителей»). В конце прошлого века вдыхание паров эфира или добавление его в напитки было популярным в Центральной Европе. В результате такой интоксикации могли случаться психозы по типу делирия.

ЖАННА Д’АРК (Jeanne d’Arc), Орлеанская дева (ок. 1412–1431), народная героиня Франции, возглавила освободительную борьбу французского народа против английских захватчиков и восстановила на престоле Карла VII (см.). Обвиненная в ереси, в Руане сожжена па костре. В 1920 г. канонизирована католической церковью.

«В 13–14 лету нее стали появляться видения, ей слышались голоса. Однажды она увидела ослепительный свет и в нем крылатую фигуру архангела Михаила (он считался покровителем Франции). Он заявил ей, что пришел передать ей приказ от Господа, чтобы она шла на помощь к дофину, который через нее возвратит свое королевство. Архангел Михаил явился в сопровождении св. Екатерины и св. Маргариты, которые после того стали руководительницами Жанны. Видения стали повторяться все чаще; вначале они внушали ей ужас, но после она испытывала большую радость от общения со святыми. Св. Екатерина и св. Маргарита настойчиво говорили ей о ее миссии… Видения все повторялись, и голоса были очень настойчивыми. Под влиянием их она совершила ряд поступков, поставивших ее во главе армии. У психиатров нет достаточных данных, чтобы дать точную квалификацию галлюцинаторных явлений, которые имели место у Жанны… Заслуживает внимания тот факт, что “голоса” слышались, когда доносился колокольный звон отдаленной церкви». (Гиляровский, 1949, с. 118–119.)

«Позднее голос стал являться Жанне каждый день, и этот голос приказывал ей, что нужно идти во Францию. Голос по два, а то и по три раза в неделю подсказывал Жанне, что нужно уходить во Францию, но так, чтобы отец не заметил ухода дочери.“Голос сказал мне, что нельзя оставаться, а надо идти и снять осаду с города Орлеан”». (Бауер и др, 1995, с. 417.)

«Галлюцинации явились причиной выдающихся достижений Жанны д’Арк; они носили комплексный характер: и слуховые, и зрительные, и вкусовые, и обонятельные. На своем судебном разбирательстве Жанна утверждала реальность своих видений». (Nisbet, 1891, с. 204.)

«Вот что она сама рассказала о том, как это началось: “Мне было тринадцать лет, когда мне было откровение от Господа, через Голос, который учил меня, как я должна себя вести. Первый раз я очень испугалась. Голос пришел около полудня, летом, когда я была в саду моего отца. В тот день был пост, а накануне я не постилась. Я услыхала голос справа, со стороны церкви. Я редко слышу его без света. Свет бывает с той же стороны, с которой слышен Голос; и тогда бывает обыкновенно сильный свет. После того как я слышала его три раза, я узнала, что это голос ангела. Я увидела перед своими глазами архангела Михаила. И он был не один, его сопровождали ангелы небесные”». (Оболенский, 1992, с. 14.)

«“В прямую противоположность газ люцинациям ее переживания не оторваны от реальности, но завершают реальность и активно преображают ее…” (Французский психиатр д-р Логр, “Ле Монд”, март 1947 г.) При отсутствии болезненных явлений (абсурдный умственный автоматизм или интеллектуальная недостаточность), которые неизбежно сопровождают бред или безумие, “видения”, “голоса” и “призвание” такого существа, как Жанна д’Арк, представляются скорее состоянием “сверхнормальным”, чем ненормальным… Ум, мягкость, здравый смысл и практическое чувство Жанны д’Арк прямо противоположны душевному расстройству». (Там же, с. 57.)

[Лето 1428 г.] «Жанна предстала перед церковным судом города Туля, ее обвиняют в невыполнении обещания выйти замуж… Жанна уточнила: отцу и матери “она повиновалась во всем, за исключением процесса, проходившего в городе Туле по вопросу о замужестве”. Таким образом, эту “помолвку” устроили ее родители, и, вне всякого сомнения, из-за беспокойства, которое могло им причинить поведение дочери. Она объясняет это следующим образом: “Я слышала от матери, что отец мой сказал моим братьям: “По правде говоря, если бы я верил, что с моей дочерью случится то, чего я опасаюсь, я хотел бы, чтобы вы ее утопили, а ежели вы этого не сделаете, то сам утоплю ее”». (Перну. Клэн, 1992. с. 194, 430.)

«Параноидная форма шизофрении. Первое видение больной в 13-летнем возрасте является, видимо, псевдореминисценцией. Картина заболевания во многом напоминает крепелиновскую экспансивную шизофрению». (Lange-Eichbaum. Kurth, 1967, с. 306.)

«То, что она еще, будучи ребенком, никогда не рассказывала своей семье о голосах и видениях, так как они не мешали ей выполнять обязанности повседневной жизни, отличает ее от галлюцинаторных феноменов истериков… Комбинация солдата со святой возникает на основе психосексуальной незрелости». (D.K. Henderson, 1939. с. 116.)

«Представляется, таким образом, что основой галлюцинаций Жанны д’Арк была парциальная эпилепсия, возникшая, вероятно, в результате травмы головы (может быть, и легкой) или воспаления мозга (которым могло сопровождаться одно из инфекционных заболеваний, столь распространенных в эпоху средневековья). Следовательно, скорее всего это была легкая темпоральная (височная) очаговая эпилепсия, проявляющаяся только в аурах, которые, в итоге, были ничем иным, как “голосами” и галлюцинациями Орлеанской девы». (Лесны, 1998, с. 261–262.)

«Для Жанны д’Арк эндокринные нарушения, возможно, имели прямое влияние на ее психику, ее поведение и ее сексуальность… Несмотря на то, что груди ее были хорошо развиты, у нее не было менструаций. По всей вероятности, Жанна страдала гормональным нарушением, эндокринопатией, требующей уточнения… Аменорея и отсутствие половой зрелости сильно подавляли ее сексуальное влечение. Возможно, что ее обет вечной девственности, ее дикий религиозный фанатизм, даже ее “голоса” были исключительно следствием этого подавленного влечения… Для Жанны было вполне естественно жить и путешествовать с мужчинами, без стеснения раздеваться и одеваться перед ними или делить с ними ложе. Мужчины не оказывали на нее притягательной силы, как и от нее не исходило сексуального возбуждения. Обусловленное физиологическим нарушением отсутствующее половое влечение было по всей вероятности причиной отсутствия интимной привлекательности тела..-. Па фоне этих психических и гормональных аберраций, которыми страдала Жанна, возможно легче понять ее эксцентричность, безумную храбрость, неугомонность, бесстрашие, крайнюю самонадеянность, потребность носить мужскую одежду, религиозный фанатизм и обет девственности». (Greenblatt, 1980, с. 309–310.)

[Ее заболевание] «…проходит на генетическом уровне и называется синдром (тестикулярной феминизации) Морриса. Женщина с таким диагнозом обладает необыкновенной физической силой. Причем внешне она может оставаться очень привлекательной – стройной, высокой и статной… Ко всему прочему следует добавить, что в экстремальных ситуациях женщины с синдромом Морриса проявляют просто фантастический героизм, не укладывающийся ни в какие стандартные понятия… Детородный орган – женская матка – при синдроме Морриса отсутствует. Влагалище представляет собой как бы глухой карманчик длиной всего лишь несколько сантиметров. На месте женских яичников расположены… мужские яички… Помнится, французский король, который по сути

был обязан ей сохранением собственной короны, ничего не сделал для спасения Орлеанской Девы. Не исключено, что его подробно проинформировали о физиологических особенностях Жанны д’Арк, и монарх также поверил в то, что спасительница знается с Сатаной… Таким образом, французскому королю Карлу VII крупно повезло. Окажись Жанна д’Арк абсолютно здоровой, монарх остался бы без короны, а Франция – без независимости». (Ро-хин, 1996, с. 8.)

«Если бы она прожила дольше, то, возможно, что ее психическое заболевание выступило бы более отчетливо». (Du.hr, 1888, с. 153.)

Жанна д'Арк – одна из немногих женщин, стоящая на одном уровне с гениями и, пожалуй, единственная, чья загадка спустя 550 лет объяснена вполне естественнонаучным методом – патографическим генетическим анализом. Ей устанавливают диагноз тестикулярной феминизации – синдром Морриса, который характеризуется у женщин отсутствием менструаций, высоким ростом и хорошим физическим развитием, деловитостью и высоким интеллектом, отважностью и склонностью к трансвестизму. Это расстройство, безусловно, многое объясняет в необычном поведении легендарной Орлеанской девственницы, которое и послужило причиной последующей славы. К этому следует добавить, что повышенный уровень тестостерона (гормона мужских половых желез) достоверно коррелирует не только с повышенным интеллектом, но и со склонностью к рискованным поступкам, необыкновенным мужеством. Гормональная патология Жанны сочеталась, по меньшей мере, с истерическими нарушениями психики. Экзальтированная религиозность ее могла достигать временами и степени истерического психоза

ЖАН ПОЛЬ (Jean Paul) (псевдоним, наст, имя Иоганн Пауль Фридрих Рихтер, Richter) (1763–1825), немецкий писатель.

«Жан-Полю пиво необходимо как стимулирующее средство для работы. Он постепенно отказался от кофе, который способствовал его неимоверной трудоспособности в молодости… Он пил его в таком количестве и такой крепости, что пьянел. Теперь он добивался того же пивом. Уже из Веймара Беттигер сообщал: “Он пьет, когда сочиняет, мною пива и вина и сидит в невероятной жаре, словно в бане”… Он снова п снова подчеркивает: этого требует искусство; некоторых эффектов не достичь без возбуждающих средств; от этого выигрывает не небо, а мозг… Медицина тоже стала коньком многостороннего самоучки. Изучая всю жизнь специальную литературу, он вообразил, что обладает врачебным даром, лечит людей, служанок и себя самого, что, по мнению друзей, губительно сказалось на нем в последние годы жизни. Он внимательно следил за всеми отправлениями организма, и когда однажды (1817) доверился знаменитым берлинским врачам Гейму и Гуфе-ланду, то сделал это в письменном виде, в форме статьи под названием “Предварительные данные для моего будущего врача к истории моей болезни и протоколу вскрытия”». (Бройн, 1986, с. 261, 273, 309.)

«Мудрый Аполлон знал, что лучше всего охотятся голодные собаки, лучше всего бегают легкие бегуны, что тощий Пегас выносливее тяжелой верховой лошади, что из кремня нужно высекать огонь. Поэтому он награждал своих любимцев бедностью, облагораживал их душу ценой их тела и давал им мало жить, чтобы они вёчно жили». (Жан Поль)

Примеры оптимизации творческой активности в состоянии алкогольного опьянения нередки. Г.В. Сегалин в своем «Клиническом Архиве Гениальности и Одаренности» (вып. 1, 1926) называет имена Гофмана, Эдгара По и Чарлза Пэма (см.). Можно добавить еще ряд российских литераторов: А.И. Левитова, Д.Д. Минаева, Г.И. Успенского, К.М. Фофанова (см.), которых также можно найти в данной Энциклопедии¹³⁹. Можно предполагать, что возникают определенные позитивные факторы при творческом процессе в состоянии алкогольного опьянения.

ЖАРРИ (Jarry) АЛЬФРЕД (1873–1907), французский писатель. Заложил основы антипсихологического и антигеро-ического театра абсурда.

«Некий четырнадцатилетний мальчик Альфред Жарри, доведенный до исступления учителем физики, накатал на своего тирана сатирическую пародию в форме пьесы для кукольного театра, наделив к тому же ненавистного героя непечатным лексиконом. И назвал свое сочинение “Король Убю”. Впервые пьеса была показана в 1896 году режиссером Орильен-Мари Люнье-По в парижском театре “Эвр”, приведя в шоковое состояние французских театралов, воспитанных на возвышенной классике Корнеля и Расина». (http://www.nixat. ru/press/texts/741.html)

«…Вечно был в долгах, вино и своеобразные эротические наклонности поглощали больше, чем он мог заработать литературой… Феноменальная память, пошатнувшаяся только уже во время болезни, из-за злоупотребления абсентом и эфиром… позволяла ему в ранние времена цитировать целыми страницами тексты, прочитанные всего один раз». (Хартвиг, 1971, с. 26, 28.)

«Легенда, созданная вокруг имени Жарри, порождена скандальными похождениями, цинизмом и пьяным разгулом». (С.Р., 1930, с. 159.)

«Автор загадочных сюрреалистических пьес Альфред Жарри считал, что рациональный ум занимает подчиненное положение по отношению к галлюцинациям, и использовал абсент в качестве их источника». (Мирошниченко, 1998, с. 23.)

«Альфред Жарри умер в возрасте 34 лет от голода и наркомании», (http:/ /et-cetera.ru/creators/authors/jarri/)

Жарри был талантливой личностью с врожденной литературной одаренностью, страдавший выраженным эмоционально-неустойчивым расстройством личности. На фоне последнего вторично возникли нарушения влечений: злоупотребление алкоголем, одурманивающими веществами и наркотиками. Таким образом, и рано начавшееся творчество, и преждевременная смерть писателя были напрямую связаны с его психическими отклонениями.