Текст книги "Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 113 страниц)

«В раннем детстве Рудольф рос слабым и хрупким мальчиком и поэтому становился объектом насмешек. Непомерно чувствительный, маленький для своих лет ребенок не мог играть в буйные игры, как другие мальчишки. Когда ему угрожали или провоцировали, он бросался на землю и плакал, пока мучители не оставляли его в покое… Хотя Рудольф провел в самолетах немалую часть своей жизни, он ужасно боялся летать, так никогда и не преодолев этого страха. Он предпочитал сидеть у окна, чтобы видеть, “где именно мы разобьемся”. Никто из летавших с ним вместе не мог забыть, как он выглядел: не похожий на самого себя, в натянутом на голову пиджаке, с покрытым потом лицом… Рудольф долгое время не признавал себя гомосексуалистом. “Он считал себя сексуальной личностью… Во всех его взаимоотношениях был элемент сексуальности”. Со временем он стал обращаться за сексуальным удовлетворением только к мужчинам. “С женщинами надо так тяжко трудиться, и это меня не очень удовлетворяет, – говорил он спустя годы, – а с мужчинами все очень быстро. Большое удовольствие”… Его желания стояли на первом месте, и он удовлетворял их при любых обстоятельствах без всяких угрызений совести. Он никогда не хотел скучать. Что касается его сексуальных аппетитов, то они, как у многих гомосексуалистов, требовали постоянных изменений. Однако то же касалось и всего остального. Рудольф нуждался в вечном возбуждении <…> он никогда не знает покоя… Неоднократно рассказывали о том, как рассвирепевший Рудольф разбивал о пол студии термосы с чаем и швырял в зеркала пепельницы. Эти “провокационные действия”… были для него средством навязать свою волю и испытать силу оппонентов… Он никогда не признавал ошибок и всегда доказывал свою правоту. Его плохо понимали, потому что он, с одной стороны, обладал сильным характером, а с. другой – был очень робок. Общаться с людьми ему было нелегко… Становясь старше, Нуреев все с большим трудом справлялся с накатывавшими на него приступами дурного настроения. Каждая обида, реальная или воображаемая, углубляла его подозрительность и требования соблюдения кодекса лояльности… Случай Нуреева столь необычен именно потбму, что с самого раннего возраста он самостоятельно поставил перед собой цель и самостоятельно продвигался к ее достижению». (Солуэй, 2000. с. 36, 234–235. 317, 386. 500, 528, 53.)

Р. Нуреев представляет блистательный пример self made man. Прекрасным танцовщиком он мог стать и без своего нашумевшего на весь мир побега на Запад, хотя патологические особенности его характера и сексуальной ориентации в большей степени могли помешать его карьере в СССР. Т. о. благодаря своей неуживчивости, эмоциональной неустойчивости, непокорности и нонконформизму, он решился стать «невозвращенцем», что психологически воспринималось в то время как измена Родине. Но лишь в результате этой «измены» он смог полностью реализовать свои гениальные дарования. Одно неотъемлемо от другого.

НЬЮТОН (Newton) ИСААК (1643–1727), английский математик, механик, астроном и физик, создатель классической механики. Открыл закон всемирного тяготения, дал теорию движения небесных тел. Занимался алхимией и теологией. Президент Лондонского королевского общества (с 1703 г.).

«Гений есть терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении».

Ньютон

Наследственность

«Об отце Ньютона известно йемйо-го… Исаак-старший был “слабый, странный, диковатый человек”. Ни одной своей чертой, ни одним своим талантом и умением не намекнул он потомкам о возможной великой судьбе своего сына». (Карцев, 1987, с. 9.)

Общая характеристика личности

«Родился таким маленьким, что, как говорят, мог поместиться в банке емкостью в одну кварту²⁶⁹». (Nisbet, 1891, с. 222.)

«…Чтобы поддерживать большую и тяжелую голову юного Ньютона, пришлось впоследствии использовать корсет. В детском возрасте его ничто не радовало, с двух лет он ощущал себя полной сиротой, от которого отказалась мать. Страдания обуревали его нежную душу. Они переходили в глухую злобу, ненависть, даже желание и прямые угрозы сжечь дом Барнабы Смита²⁷⁰ вместе с его обитателями. А иногда он думал о том, что лишь смерть может прекратить его тоску и страдания. И жаждал смерти… Его личность была сломлена, и многие исследователи творчества Ньютона приписывают ему, и не без основания, свойства крайнего невротика… С раннего детства его характерные черты – страсть к механике, ненасытное любопытство, способность имитировать и усовершенствовать… Честолюбие, подозрительность, осторожность и скрытность… Его болезненная ранимость, боязнь критики и полная невосприимчивость к ней, привычка секретить все и вся, сжигать свои и чужие письма и бумаги привели к тому, что подробности его жизни в Кембридже восстанавливаются историками буквально по крупицам… Для того чтобы улучшить мыслительные способности, сосредоточить внимание, обострить память, он гнал от себя посторонние мысли, “возвышал свой дух”, умерщвлял плоть, ограничивал себя небольшим количеством хлеба и малым количеством вина и воды». (Карцев, 1987, с. 11, 16,37, 47, 123.)

«Ньютон никогда не был женат и питал отвращение к женскому обществу». (Nisbet, 1891, с. 225.)

[1685—89 г.] «Ньютон в те годы был весьма скромным, любезным и спокойным человеком. Он никогда не смеялся и никогда не раздражался. Все его существование заполнялось работой. Она была его единственным увлечением. Работая, он забывал обо всем – о друзьях… о еде… о сне. Он и в эти годы спал не более четырех-пяти часов в сутки, причем засыпал иной раз лишь в пять-шесть часйв утра… Одинокое его существование заставило больше прислушиваться к самому себе, находить у себя всевозможные болезни. Он был выраженным ипохондриком и в то же время – искусным лекарем, мгновенно гасящим свои действительные или мнимые болезни. Здоровье у него было отменное». (Карцев, 1987, с. 196, 248.)

[С 1691 г.] «…появляются первые признаки психического расстройства. Он чувствовал страшное беспокойство; сон пропал, работа не спорилась. Ему казалось, что его хотят убить, хотят разграбить его лабораторию, украсть его труды… Временами ему казалось, что он сходит с ума. Впрочем, это казалось не ему одному. В дневнике Гюйгенса²⁷¹ есть следующая запись: “29 мая 1694 года М. Колин, шотландец, сообщил мне, что 18 месяцев тому назад знаменитый геометр Исаак Ньютон впал в сумасшествие по причине усиленных

занятий или же чрезмерного огорчения от потери вследствие пожара своей химической лаборатории и нескольких рукописей… Он был немедленно взят на попечение своих друзей, которые заперли его в доме и лечили, так что в настоящее время он настолько оправил свое здоровье, что начал понимать свои “Начала”²⁷²». (Там же, с. 254.)

[В 1692 г.] «…переживает резкий психотический сдвиг психики, вместе с тем резкий сдвиг психоэвротической пропорции гениальности… Проф. Мебиус замечает, что болезнь его до сих пор еще не совсем ясна. Симптомы болезни напоминают (по его мнению) нервные расстройства, иногда наблюдаемые после инфлюэнцы». (Сегалин, 19256, с. 198–199.)

«Ясно лишь, что на рубеже 1691—92 годов Ньютон впал в апатию, снова решил покончить с философией и заняться производством сидра. Затем снова пробуждается бешеная энергия: он вдруг начинает бурно переписываться с Бентли; темы исключительно богословские. Темп переписки все возрастает… Конец 1692 года – апатия, сонливость, перемежающиеся с мучительной бессонницей. Начало 1693 года – глубокая меланхолия, бессвязность мыслей. К концу 1693 года он постепенно выздоравливает… Некоторые… предполагали, что заболевание Ньютона – меркуриализм, отравление ртутью». (Карцев, 1987, с. 256–257.)

«… В одном из писем, помеченном 13 сентября 1693 года, он сам заявляет, что “потерял связь своих мыслей”. В этом письме, адресованном Пенису, Ньютон проявляет все признаки серьезной душевной болезни: бессвязность мыслей, неестественную подозрительность, необычайную хандру и враждебность к людям, ничего дурного ему не сделавшим». (Филиппов, 1997а, с. 146.)

«После 50-летнего возраста развивается психоз с бессвязностью речи, депрессией, параноидными чертами и идеями преследования. Его труд “Хронология” указывает на существование у автора психотических симптомов». (Grasset, 1907, с. 175.)

«…Неясный психоз Ньютона, скорее всего, можно толковать как легкую позднюю шизофрению». (Кречмер, 1995, с. 543.)

«Гораздо естественнее предположить, пишут современные исследователи, наступление у Ньютона депрессии, связанной с наступлением некоторого критического возраста… Болезнь знаменует серьезный душевный перелом Ньютона». (Карцев, 1987, с. 258.)

«Современные ученые-медики видят причину недомоганий в медленном, но постоянном накоплении в организме Ньютона отравляющих веществ, которыми был насыщен воздух в его лаборатории. Группа английских ученых недавно тщательно исследовала прядь волос Ньютона, которая как дорогая реликвия и поныне хранится у его сегодняшних потомков. Анализ подтвердил наличие в волосах… высокой концентрации свинца, сурьмы, мышьяка, ртути». (Кросъ, 1982, с. 37.)

«Смерть наступила в состоянии сенильной деменции». (Gelineau, 1900. с. 552.)

Расстройства психики, которые отмечались у Ньютона, проявлялись сохранностью интеллектуальной сферы, периодичностью и сочетанием аффективных и шизофренных симптомов в пределах одного и того же обострения. Такое течение и такая клиническая картина позволяют предположить наличие шизоаффективного расстройства. Нельзя, разумеется, исключить и периодические экзогенные психозы, вызванные интоксикацией. Биографы отмечают влияние психических расстройств на творческий процесс.

О

ОГАРЁВ НИКОЛАЙ ПЛАТОНОВИЧ (1813–1877), русский революционер, поэт и публицист. Друг и соратник А.И. Герцена. В эмиграции с 1856 г. В 1966 г. прах перевезен в Москву на Новодевичье кладбище.

Общая характеристика личности

«Болезненный ребенок (до 4 лет не ходил, всю жизнь страдал эпилепсией) рос преимущественно среди женщин, которые лечили его “домашним заключением… и развили нервность”». (Ла-зурин. Павлова, 1999, с. 382.)

«…Страдал с юности тяжелыми эпилептическими припадками». (Либедин-ская, 1985, с. 92.)

«Летом 1834 года… Огарева выслали на попечение отца в его родовое имение… С внешней стороны ссылка не была особенно тяжела для Огарева, но его мучило одиночество… Умственный труд удовлетворял духовным потребностям поэта, но Огарев не мог отдаться ему всецело, вследствие отсутствия выдержки и непривычки к упорной систематической работе… Одиночество и неудачи возбуждали в ссыльном недовольство и уныние». (Переселенное, 1905, с. 89.)

[Весной 1838 г.] «… в состоянии тяжелой душевной депрессии Огарев отправился в Пятигорск: “Я сам хорошенько не знаю, – писал позже Огарев в очерке “Кавказские воды”, – был ли я действительно болен или нет <…> это скорее была тоска темного сознания, что я свою жизнь пускаю по ошибочной колее”». (Нонкин, 1989. с. 12.)

«…Они едут вместе на Кавказ, нотам на водах Огарев встречает ссыльного декабриста Одоевского и под влиянием многочасовых бесед с ним впадает в религиозный экстаз». (Либединский, 1985, с. 45.)

«Как известно, он был некогда очень богатый русский барин; но романтическая филантропия и вражда к крепостному праву, когда он почти даром отдал крестьянам свое богатое поместье Белоомут, оставили его с очень небольшими средствами, а в последнее время его жизни даже в бедности. Это был молчаливый, задумчивый человек, впрочем, очень мягкий и приветливый». (Пыпин. 1989, с. 361.)

«Бывают дни, когда душа пуста: / Ни мыслей нет, ни чувств, молчат уста, / Равно печаль и радости постылы, /Ив теле лень, и двигаться нет силы. / Напрасно ищешь, чем бы ум занять, – / Противно видеть, слышать, понимать, /И только бесконечно давит скука, /И кажется, что жить – такая мука! / Куда бежать? Чем облегчить бы грудь? / Вот ночи ждешь – в постель! Скорей заснуть! / И хорошо, что стало все беззвучно…/ Асон нейдет, а тьма томит докучно!» / (ОгаревН.П. «Хандра», 40-е годы XIX в.)

«Огарев беспрестанно путался, спотыкался в жизни, предавался, как блудный сын, всем крайностям разгула, но, как блудный сын, он и в падении не утратил чистоты души своей и не изменил своим благородным убеждениям». (Панаев, 1988, с. 311.)

[5.12.1855 г.] «Вечером припадок был. Как часто, ровно месяц и два дня». (Тучкова-Огарева, 1989, с. 320)

[4.12.1855 г.] «Теперь Огарев вовсе не пьет водки, только красное вино». (Там же, с. 321.)

«С первых дней нашей брачной жизни его серьезная болезнь обратила меня в любящую сиделку. В продолжение семи лет у нас не было детей… Его припадки (эпилепсия) являлись совершенно внезапно, и на них влияли ночные кутежи, неумеренные попойки». (Там же, с. 336–337.)

[1869 г] «Огарев уже сильно пил, опускался на глазах, его нетрудно было склонить в любую сторону». (Лурье, 2001, с. 99.)

«Последние годы Огарева (особенно после смерти Герцена) были ужасны… Нужда, постоянные физические недомогания и несчастная страсть к вину, от которой он не в силах был отделаться, делали его тяжелое положение еще более невыносимым». (Переселенное, 1905, с. 90.)

«Предполагали, что он повредил себе мозг, падая в припадке, и с этого времени все спал – так и заснул навсегда». (Пассек, 1989, с. 219.)

Особенности творчества

«Отсутствие выдержки и усидчивости, беспредметная мечтательность, лень и привычка к жизни изо дня в день, без определенной цели, помешали творчеству Огарева развернуться в полном объеме» (Венгеров С., CD Брокгауз и Ефрон.)

«Научные и деловые проекты Огарева имели одинаковую участь с его литературными проектами: далее предисловий они не шли… В последние, предсмертные годы свои он сошелся с какой-то шотландкой, г-жои Сусер-ланд, старою вдовою, уже имевшею сына… которая полюбила его и сделалась его нянькой, любовницей и сестрой мйлосердия. На ее руках он и умер в Гринвиче от следствий падения в припадке падучей болезни, которою страдал с детства, и перелома спинной кости. За два года до того он уже был дрях-лый старик, с медленною речью, мерцающими воспоминаниями в голове и все-таки спокойный и равнодушный к лишениям, какие теперьдля него наступили». (Анненков, 1909, с. 112, 154.)

В данном случае наличие эпилептической болезни, протекающей с большими судорожными припадками, вряд ли можно подвергать сомнению. Так как специфического лечения эпилепсии в то время не существовало, то у Огарева не развились и характерологические изменения личности, многие черты которой обусловлены побочным действием противосудорожных препаратов. Появление алкогольной зависимости, наоборот, чаще встреча-лосъу эпилептиков в прошлые годы, так как алкоголь, возможно, выполнял (хотя весьма условно и односторонне) терапевтическую роль, смягчая проявления эпилептической депрессии и дисфории. Течение собственно эпилепсии в этом случае, разумеется, утяжелялось, так как судорожные припадки, спровоцированные алкоголизациями, возникали чаще, что и видно на примере Огарева.

О. ГЕНРИ (О. Henry) (наст, имя Уильям Сидни Портер, Porter) (1862–1910), американский писатель.

Наследственность

[Отец писателя] «… чудак, с годами “все больше отстранялся от реальных забот, все глубже уходил в свои фантастические изобретательские замыслы, запивая неудачи виски”». Левидова, 1973, с. 13.)

Общая характеристика личности

[Работая в банке кассиром и счетоводом, был обвинен в растрате и привлечен к суду] «Получив вызов в суд, уехал в Новый Орлеан, а затем в Гондурас, но через полгода вернулся домой из-за смертельной болезни жены, был арестован и приговорен к 5 годам тюрьмы по обвинению в растрате. 1898–1901 гг. провел в каторжной тюрьме штата Огайо, где работал аптекарем при тюремной больнице, в часы ночных дежурств писал рассказы, которые нелегальным путем посылались в журналы… Тогда же возник и псевдоним. Тюремные годы можно считать периодом формирования писательской индивидуальности О. Генри. [Был освобожден досрочно как “примерный арестант”]». (Левидова, 1990, с. 313.)

[1903 г.] «Пил он в то время уже весьма порядочно – ив компании, и дома в одиночестве; виски становилось необходимым допингом при том темпе литературной работы, который задавал себе О. Генри, чтобы выполнять, хоть и несвоевременно, все свои обязательства. Но, по воспоминаниям очевидцев, “умел пить как истый джентльмен”; пьяным – раскисшим или буйным – его никто никогда не видел… Азартно играл в карты…. Что отношение к деньгам у О. Генри всегда было по-детски беспечным и легкомысленным; что, разбрасывая царские чаевые и субсидируя бродяг, он так и не расквитался с верными Рочами, которым задолжал не меньше десятка тысяч… Никогда он не был, что называется, компанейским человеком». (Левидова, 1973, с. 51, 81, 84, 89.)

[1909 г.] «Был в то время уже серьезно болен, хотя, по собственному его малодушному легкомыслию, отказывался принимать всерьез предупреждения и предписания врачей. У него был сильный диабет и непорядки с печенью – как выяснилось впоследствии – цирроз; О. Генри же называл все это “неврастенией” <…> В минуту необычной для'него откровенности он сообщил как-то своему знакомому (разговор шел о происхождении “Неоконченного рассказа”), что гнусный тип Пигги – автобиографический образ. Напомним, что Пигги соблазняет вечно голодных продавщиц “шикарными” ужинами…» (Там же, с. 100, 91.)

«Искусство повествования заключается в том, чтобы скрывать от слушателей все, что им хочется знать, пока вы не изложите своих заветных взглядов на всевозможные не относящиеся к делу предметы. Хороший рассказ – все равно что горькая пилюля, только сахар у нее не снаружи, а внутри» (О. Генри. «Короли и капуста».)

Переход на одиночное пьянство считается прогностически неблагоприятным признаком алкогольной зависимости. Восприятие алкоголя как «допинга» свидетельствует об изменении формы опьянения и появлении абстинентного синдрома (признака второй стадии алкоголизма), который мог купироваться лишь очередным приемом спиртного. Развитие «поведенческой толерантности» («умел пить как истый джентльмен») – тоже симптом болезни, а не ее отсутствия. Бесспорное морфологическое подтверждение наличия у писателя алкоголизма – цирроз печени. «Беспечность и легкомыслие» могли быть как преморбидными (предболезненны-ми) чертами характера 0. Генри (способствовавшие, видимо, в свое время и совершению правонарушения), но могли сформироваться и как следствие формирующейся алкогольной деградации личности. Любопытен факт начала литературного творчества в условиях тюремного заключения.

ОДОЕВСКИЙ ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ (1803–1869), князь, русский писатель, музыкальный критик, философ, один из зачинателей русского классического музыковедения.

«Имя его гораздо известнее, нежели его сочинения».

В. Г. Белинский.

«…Родился… недоношенным и столь слабым, что для спасения этой едва забрезжившей жизни пришлось прибегнуть к мерам чрезвычайным: младенца тотчас стали завертывать в горячие шкуры, снятые с едва убитого барана, и новая княжеская жизнь стоила жизни по крайней мере тридцати животным… Ребенка выходили, однако на всю жизнь осталась ему необыкновенная тонкость кожи, слабость в мускулах да доктора лет до двадцати все прочили чахотку <…> Тщедушный и не по летам рассудительный… “старик-младенец”… он рано познал горечь бесприютного существования; рано развилась в нем и недетская скрытность, и единственное, чему доверяет он свою горечь, свои гнетущие мысли без остатка, – перо и бумага… Отрешенный, рассеянный – с годами рассеянность эта станет в дружеском кругу притчей во язы-цех и предметом добродушных насмешек». (Турьян, 1991, с. 15–16, 42, 57.)

[В конце 1830 г.] «…писатель отдается углубленным штудиям средневековых мистических философов… Непривычность того, что начал предлагать Одоевский своим читателям, породила разговоры о падении его таланта и непомерно развившихся чудачествах. Энергичный на выражения Панаев, несмотря на свою привязанность к “чудаку”, писал К.С. Аксакову: “Князь совсем из ума выживает и пишет такую гадость, что читать тошно”». (Там же, с. 300, 305.)

«Поводом к насмешкам служила нередко даже внешность князя, его домашний костюм, в котором князь походил на какого-то средневекового алхимика или астролога и в котором он нередко принимал посетителей». (Кубасов. РБС, т 12, с. 148)

Число детей, родившихся недоношенными, колеблется около 5 %. Только к третьему году своей жизни они приближаются к соответствующим физиологическим показателям своевременно родившихся сверстников. В первые годы у всех недоношенных отмечается также задержка психического развития. Если в наше время недоношенных детей помещают в специальные кувезы (аппарат, обеспечивающий постоянную температуру тела), то в начале девятнадцатого века роль этого сложного устройства неплохо исполняли бараньи шкуры. Как мы видим, даже задержка психического развития не мешает проявлению таланта, хотя и оставляет определенный след на сформировавшейся личности. Отмечаемые биографами психологические характеристики писателя приближают его к тому патологическому типу, который психиатры квалифицируют как шизоидное расстройство личности.

ОЗЕРОВ ВЛАДИСЛАВ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1769–1816), русский драматург.

«…Во дни своей юности страстно влюбился в одну замужнюю женщину. Эта платоническая привязанность, продолжавшаяся до самой смерти любимой особы, оказала влияние на характер Владислава Александровича. Он сделался раздражителен и получил наклонность к ипохондрии». (Кубасов, 1905, с. 187.)

«Он всегда расположен был к ипохондрии; чрезвычайная раздражительность нервов его к тому располагала, и оттого-то так сильно принимал он к сердцу всякую неудачу. Последняя поразила его, и он видел в ней совершенное свое падение. Он начал избегать общества, уединялся, дичал, наконец, бросил службу и скрылся в какой-то отдаленной деревне. Там лишился он ума и, к счастью, вскоре потом и жизни». (Вигель, 1989, с. 465.)

«В 1809 Озеров уехал в свое единственное, очень незначительное по’мес-тье (Красный Яр, Казанской губ.), где в одиночестве провел несколько лет и заболел тяжелой болезнью, перешедшей в помешательство». (Нечаев, 1934, с. 257.)

«С 1808 работал над трагедией из эпохи бироновщины, но черновики ее, как и почти весь архив писателя, дожжены им в припадке безумйя в 1810». (Савельев, 1968, с. 403.)

«Вскоре после этого болезнь Озерова обостряется, и отец перевозит его в свое имение Борки, где он проводит последние годы жизни, работая в саду, лишившись вследствие болезни “не только рассудка, но даже и способности говорить”». (Зорин. 1999, с. 408.)

Н.В. Гоголь – лишь наиболее известный пример уничтожения своих произведений в приступе психического расстройства. Незадолго перед смертью просил уничтожить часть своих рисунков Бердсли™, Кафка™ – сжечь все рукописи неизданных романов, Юджин О'Нил™ – сам уничтожил рукописи шести своих пьес и т. д. Так Что В.А.'Озеров лишь дополняет грустный список авторов, часть произведений которых погибла в результате болезненного (возможно, и бредового) отношения к плодам своего творчества.

ОМАР ХАЙЯМ ГИЯСАДДИН АБУ-АЛЬ-ФАТХ ИБН ИБРАХИМ (ок. 1048 – после 1122), персидский и таджикский поэт, математик и философ; возглавлял астрономическую обсерваторию в Исфахане (1074–1792).

«Трезвый, я замыкаюсь, как в панцире краб. / Напиваясь, я делаюсь разумом слаб…»

«Выпью столько, что каждый идущий навстречу / Сразу спросит: «Откуда бредет этот жбан?..»

«Без вина я по жизни брести не могу, / Тяжесть трезвого тела нести не могу…»

«Мне твердят: «Ты утонешь, безбожник, в вине!» / Вдвое дозу уменьшить советуют мне. / Значит – утром не пить? Не согласен. С похмелья / Утром пьянице хочется выпить вдвойне…»

«Снова, пьяный мертвецки, лежу под забором. / Лягу в землю – создатель простит мертвеца!..»

«Буду пьянствовать я до конца своих дней, / Чтоб разило вином из могилы моей…»

«В жизни трезвым не был, и к богу на суд / В Судный день меня пьяного принесут!..»

(ОмарХайям, 1979, с. 203, 240, 206, 208. 195. 228,210.)

Рубаи Хайяма продолжают древнеримскую традицию: «Пит vixi, bibi libenter. Bibite vos qui vivitis»: «Жил, покуда пил я вволю. Пейте, кто остался жив». Однако четверостишия персидского поэта удобно использовать для иллюстрации основных симптомов 1-й и 2-й стадий алкоголизма. Итак, по порядку цитирования: изменения психического состояния в опьянении; повышение толерантности к алкоголю; психическая и физическая зависимость от алкоголя; алкогольный абстинентный синдром; потеря количественного контроля над выпитым; систематическое многолетнее пьянство. Следует принять во внимание два обстоятельства: 1)речъ в данном случае идет о винном алкоголизме, 2) точность и многочисленность поэтических характеристик алкоголизма могли бы дать основание предполагать, что эти рубаи автобиографичны не только по форме, но и по своей смысловой сути. Ислам запрещал употребление вина, поэтому похвалы спиртному были достаточно смелой формой вольнодумства. «Хоть мудрый шариат и запретил вино,/Хоть терпкой горечью пропитано оно, /Мне сладко с милой пить. Недаром говорится: / Мы тянемся к тому, что нам запрещено». В любом случае бесспорно одно – состояния опьянения дали поэту превосходный материал для превосходных стихотворений.

О’НИЛ (O’Neill) ЮДЖИН (1888–1953), американский драматург, реформатор американской сцены. Лауреат Нобелевской премии (1936) и четырех Пулитцеровских премий (1921, 1922, 1928, 1957).

Общая характеристика личности

«Юджин был рожден в гостинице и провел свое детство в гостиничных номерах, в поездах, и за кулисами. Хотя он позже и сожалел о сумбурности и непостоянстве ранних лет и обвинял своего отца-актера в этих трудностях, театр вошел в его плоть и кровь». (CD Britannica 2000.)

«Его мать – наркоманка, в молодости собиралась поступить в монастырь. Его брат – алкоголик. Один сын О’Нила после трех разводов покончил жизнь самоубийством. Второй сын – дважды пытался покончить самоубийством, наркоман, алкоголик, сидел в сумасшедшем доме. Да и сам О’Нил тоже пытался покончить жизнь самоубийством… А статистики подсчитали, что в его пьесах 12 убийств, 8 самоубийств и 7 человек сходят с ума… Американский журнал “Тайм” от 5.10.70 сообщает, что из 6 американских Нобелевских лауреатов политературе 5 были алкоголиками (Юджин О’Нил, Синклер Льюис, Уильям Фолкнер, Хемингуэй и Стейнбек)». (Климов, 1994, с. 339–340, 201.) «Отправленный учиться в Принстонский университет, он не утруждал себя занятиями. Впоследствии ему пришлось для заработка перепробовать разные профессии – репортера, золотоискателя, актера, конторщика. Он ходил матросом в Южную Америку, Африку, Англию. Он скитался, пока не заболел туберкулезом. Оказавшись в санатории, он загорелся желанием воплотить свой уже достаточно богатый опыт в драматической форме». (Аникст, 1990, с. 334.)

«В течение одного года (1906—07) он посещал Принстонский университет, после чего оставил обучение, чтобы начать “реальное образование в школе жизни”. Последующие шесть лет могли стать последними в его жизни. Он странствовал, пьянствовал, пытался покончить жизнь самоубийством и, в конце концов, заболел туберкулезом… Ограниченность условиями больничного санатория в течение шести месяцев (1912—13) он позже назвал своим “возрождением”, так как именно в это время начал писать пьесы….» (CD Britannica 2000.)

«С 1934 года и вплоть до самой смерти О’Нил страдал каким-то заболеванием, наподобие болезни Паркинсона». (CD Encarta 98.)

Особенности творчества

«Первыми творческими попытками О’Нила были неуклюжие мелодрамы, посвященные жизни проституток, изгоев, одиноких моряков… Его пьесы пронизаны автобиографическими мотивами и показывают трагические взаимоотношения, существовавшие в семье матери и отца, которые любили и мучили друг друга; старшего брата, который любил и одновременно развратил О’Нила, сам погибнув от алкоголизма». (CD Britannica 2000.)

«В середине 30-х гг. драматург переживает внутренний кризис, усугубившийся периодическим нездоровьем и известиями о накаляющейся обстановке в мире». (Аникст, 1990, с. 336.)

«С 40-х гг. О’Нил уже не мог писать. За несколько месяцев до смерти он уничтожил рукописи шести пьес из “Сказания…”». (Злобин, 1968. с. 441.)

«Яд туберкулезного процесса побуждал к духовному творчеству». (Moorman, 1940, с. XIV.)

«Заключительные годы О’Нила были проведены в мрачном настроении. Неспособный работать, он желал смерти и ждал ее в Бостонской гостинице, не видя никого, кроме своего доктора, медсестры и третьей жены, Карлотты Монтерей». (CD Britannica 2000.)

Кипение излишне бурной молодости, обусловленное явно психопатическими чертами личности, было своевременно остановлено у О'Нила в двадцатичетырехлетнем возрасте соматическим заболеванием – туберкулезом. Вследствие этого вся психическая энергия, не находя больше привычных способов удовлетворения, переключилась на творческий процесс. Сам драматург с полным основанием называет этот узловой момент своей жизни «возрождением». Таким образом, мы видим любопытный симбиоз эмоционально неустойчивого расстройства личности и туберкулеза легких, который в итоге открывает двери гениальному творчеству.

ОРЛОВ АЛЕКСЕЙ ФЕДОРОВИЧ (1786–1861), князь, генерал от кавалерии, государственный деятель. Участник подавления восстания декабристов. В 1844–1856 гг. шеф жандармов. Председатель Государственного совета и Кабинета министров (1856–1860).

«В конце 1850-х годов у князя А.Ф. Орлова обнаружились припадки мозговой болезни, которая не позволила ему принимать прежнего участия в делах. В январе 1861 года он испросил увольнение от всех должностей…» (Петров, 1905, с. 939.)

«В старости ум его ослабел, память изменила, и он находился в состоянии, близком к умопомешательству». (Михайлов-Викторов, 1888, с. 254.)

«Призванный в тот же день лейб-медик определил у князя Орлова умственное расстройство – манию ското-образия²⁷⁶, – от которой тогдашняя наука не имела пособий. На все расспросы врач отвечал, что главная причина болезни коренится в чрезмерном напряжении нервов и наследственном предрасположении». (Гордин, 1985, с. 207.)

У мужчин после 60 лет при выраженном атеросклеротическом поражении сосудов головного мозгауже может «слабетьум» и «изменять память». В этом мало удивительного. Но вот «мания скотообразия» – необыкновенно редкий в наше время бред превращения в животных. Такой вид нарушения мышления чаще обнаруживается при шизофрении и при истерическом психозе. Механизм его происхождения у Орлова объяснить трудно.

ОУЭН (Owen) РОБЕРТ (1771–1858), английский социалист-утопист.

«Мальчик, шестой по счету из семерых детей, несомненно отличался преждевременным развитием». (Колл, 1931, с. 22.)