Текст книги "Война сердец (СИ)"
Автор книги: Darina Naar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 86 (всего у книги 99 страниц)
– Мне жаль, Роксана, что я вынужден так поступить, но вы сами напросились, – грустно, но твёрдо молвил он. – Ваша настойчивость и желание доказать всем, что вы пуп земли, сыграли с вами злую шутку. Вы привыкли идти напролом, добиваясь цели, переступать через любого, но со мной вы ошиблись. Я прекрасно понял все ваши честолюбивые замыслы, но позволил вам потешить своё самолюбие, убедив, что поддался вашим чарам. Вы красивы, обольстительны, хоть жестоки и холодны, и, возможно, я поддался бы искушению, если бы не одно но. Я не могу на вас жениться, Роксана, ни сейчас, ни когда-либо позже. Не потому что не хочу, а потому что это невозможно. Это непреодолимые обстоятельства.
– И что же это за обстоятельства такие? – сквозь зубы выцедила Роксана. С багровым от ярости лицом она вскочила на ноги.
– Я бы тоже хотел узнать об этих обстоятельствах, сеньор Фрейтас, – добавил падре Антонио.
– Я всё объясню, – Алехандро прогулялся вдоль алтаря. – Роксана, мне кажется, вам лучше сесть.
– И не собираюсь! – отшвырнув букет, Роксана уставила руки в бока, напоминая взбесившегося тигра.
Эстелла навострила ушки – инцидент вывел её из серой меланхолии. Берта тихонько хихикала в платочек. Ну вот почему бабушка такая злая? Эстелла и сама не желала этого брака, но сочла, что алькальд поступил жестоко, отказываясь от свадьбы публично, перед всеми. Он просто унизил маму.
– Падре, – спросил Алехандро Фрейтас священника, – насколько мне известно, браки между кровными родственниками запрещены?
– Разумеется, – кивнул падре Антонио, – но всё зависит от степени родства. Вы можете жениться на родственнице, если не будет полного кровосмешения. Например, на кузине или на племяннице жениться можно, но на сестре или матери нельзя.
– Как и на дочери.
– На дочери тоже нельзя, – подтвердил падре.
– Это и есть причина, по которой я не могу жениться на вас, Роксана, – объявил Алехандро, заглядывая Роксане в лицо.
====== Глава 43. Как рушится мир ======
Гости, обалдев, зароптали, а карие глаза Роксаны налились кровью.
– ЧТО-О-О? Да что за бред вы городите?! – грудь её вздымалась от гнева и бессилия.
Мисолина махала веером. Берта ехидно улыбалась. Ламберто и Лусиано были спокойны, как сытые коты, а губы Амарилис расползлись в ухмылке. И Роксана возмечтала отколотить всех, кто над ней потешался, особенно Берту и Амарилис. Со старой каргой всё ясно, омерзительней человека ещё поискать надо, но Амарилис... Какого чёрта она насмехается, ведь они подруги?!
– Это не бред, Роксана, – сказал алькальд невозмутимо. – Я не знаю, в курсе ли семья, которая вас вырастила, вашего истинного происхождения, но...
– Мы в курсе, сеньор, что мама взяла Роксану в приюте Святой Клотильды, – к Алехандро и Роксане подошёл Ламберто. – Мы с отцом всегда любили Роксану, как родную, и правду открыли недавно. Но мы ничего не знаем о её настоящих родителях, – закончил он печально.
Роксану буквально разрывало от ярости, обиды и желания настучать Ламберто по лицу. Какого дьявола он рассказывает всем, что она не аристократка?! Подонок! Он это специально! Он хочет испортить ей репутацию!
– Закройте рот! – выдавила она брату в лицо. – Не смейте такое говорить! Вокруг люди! Мне ещё не хватает, чтобы человек, который искалечил мне жизнь, докалечил её до конца, выставив меня на посмешище. Что вы никак не уймётесь? Вам мало того, что вы уже со мной сделали?
– О чём это вы? – искренне удивился Ламберто.
– И вы ещё смеете меня об этом спрашивать?! А не по вашей ли милости я оказалась в этой дыре, вынужденная влачить жалкое существование? Я могла бы стать вице-королевой, я родилась, чтобы мне целовали ноги и дарили бриллианты каждый час, а вместо этого я торчу здесь. И я должна ещё выслушивать бред от всяких недоличностей, – она скрипнула зубами на Алехандро Фрейтаса. – Я иду на крайние меры, выходя замуж за всяких идиотов, чтобы сохранить свой статус и своё имя, а вы вставляете мне палки в колёса. Это вы во всём виноваты! Вы! Вы! И только вы! Вы искалечили мне жизнь!
– По-моему, вы не в себе, – сделал вывод Ламберто и умолк, возвращаясь на своё место.
А Роксана обернулась к алькальду:
– А вы, жалкий слизняк, сию же секунду на мне женитесь! И мне плевать, есть у нас кровная связь или нет! Я должна стать первой дамой и точка! – она топнула ножкой в серебристой туфельке. – Ради этого я лягу в кровать с самим дьяволом, если надо будет!
– Вот дура сумасшедшая, – не удержалась Берта. – До чего ж людей доводит тщеславие и алчность.
– Какой скандал! – гнусавила Мисолина нараспев. – И с чего это нашей матери приспичило выходить замуж за противного алькальда, который не может жить без скандалов? О, боже, какой кошмар! Никто не думает обо мне. А я ведь выхожу замуж за вице-короля!
Эстелла, прыснув со смеху, обернулась и шепнула вполголоса:
– Ты уж определись, за кого ты хочешь замуж: за Маурисио или за вице-короля.
– Тебя это не касается, дура, завидуй молча! – огрызнулась Мисолина. – Тебя бесит, что все мужчины сходят от меня с ума и оспаривают друг у друга право на мне жениться. Я птица высокого полёта, а ты уродина и никому ты не нужна, даже Маурисио мечтает от тебя избавиться, он мне сам говорил.
Эстелла рассмеялась так, что Хосе Деметрио шикнул:
– Тс-с-с! Хотя бы вы ведите себя прилично! Ну и семейка!
– На свою бы поглядели! – не смолчала Эстелла.
– Перестаньте препираться, умоляю вас! – встрял Маурисио.
– Она бесится, потому что скоро я буду управлять вице-королевством! – добила всех Мисолина. – И как только я взойду на престол, я отправлю её на гильотину, как государственную преступницу.
Тут уже даже Маурисио не сдержался, захохотав в голос.
– Будет лучше, если ты закатаешь свои губёшки, вице-королева помойки! – Эстелла показала сестре язык.
– Я погляжу, как ты запоёшь, когда я подпишу указ о твоей казни, – вздёрнула нос Мисолина. А Берта вытирала глаза платочком – от смеха у неё потекли слёзы.
Алехандро Фрейтас, тем временем, усадив Роксану на скамейку, продолжил:
– Я хочу передо всеми извиниться, но свадьбы не будет, – обвёл он взглядом гостей, – потому что вы, Роксана, – моя родная дочь. Я узнал об этом недавно. Вернее, о том, что у меня есть дочь, я знал всегда, но где она и что с ней, не имел представления. Много лет я искал вас и судьба привела меня в этот город. Это была и моя вина тоже, Роксана, что младенцем вы оказались в приюте Святой Клотильды, – вздохнул мужчина, а Роксана только глазами хлопала, тайком сжимая кулаки.
– Мать вашу звали Аврора, она была очень красивой женщиной, такой же красивой, как и вы. Вы так похожи на свою мать, буквально одно лицо! Мы с ней очень любили друг друга, но Рора была простого происхождения, – на этих словах Роксана вздрогнула. Она до последнего надеялась, что Алехандро Фрейтас поведает, что её родители короли по меньшей мере. – Аврора была дочерью молочницы. Её семья – выходцы из крестьянской среды, что разбогатели благодаря своей деловой хватке. Они не были бедными, они держали молочную лавку, но моим родителям-аристократам важнее были титулы, происхождение, чем золото в банке. И когда они узнали о нашей любви, то закатили скандал. Отец отправил меня учиться в Европу, я не хотел уезжать, но он грозился лишить меня наследства. А для меня, семнадцатилетнего юнца, это было катастрофой тогда. И я уехал на несколько лет, а когда вернулся и попытался найти Аврору, узнал, что она умерла. Мне сказали, что её застрелили в лесу охотники, случайно. Якобы стреляли в зверя, а попали в неё. Но позже я узнал правду, которая повергла меня в ужас. Когда мой отец, ваш родной дед, умирал у меня на руках, он признался, что в день моего отъезда в Европу, он приказал своим людям похитить Аврору. А она уже была беременна. Они держали вашу мать взаперти, пока она не родила вас. А потом люди отца, несмотря на крики и протесты Роры, забрали вас и отнесли в приют. И когда она попыталась сбежать, чтобы вас найти, они её застрелили, – Алехандро глубоко вздохнул. – Отец клялся, что жалеет о своём поступке и просил меня, отыскать его внучку. Он хотел умереть со спокойной совестью, но я не простил его до сих пор. Как не могу простить и себя за то, что тогда испугался и уехал. Долгие годы я искал вас и, вот, нашёл. Простите, Роксана, что сегодня так поступил с вами, но я хотел преподать вам урок. Воспитывать вас уже поздно, время упущено, но вы должны понять, что не всё в жизни продаётся и покупается. А люди не игрушки, они не обязаны поклоняться вам по любому капризу. Вы не можете использовать людей в корыстных целях. Поймите это и примите, – закончив, алькальд перевёл дух.
На лицах людей читался шок. Роксана же пошла красными пятнами.
– Я вас ненавижу! – рыкнула она. – И плевать я хотела, кто вы: отец или чёрт из ада! Будьте вы прокляты! Если бы вы хотели наладить со мной отношения, стать настоящим отцом, вы бы так не поступили. Вы бы не довели дело до свадьбы! Вы – презренный червяк! – вскочив со скамейки, Роксана стянула с руки ажурную перчатку и запустила ею в алькальда. Попала в лицо. – Я никогда, слышите, никогда больше не хочу видеть вас! Вы меня унизили, меня, самую благовоспитанную женщину города! Да я почти святая, и люди это знают! – вопила Роксана, трясясь от злости и отчаянья.
И тут раздался смешок. Роксана резко обернулась и встретилась глазами с Амарилис. Та буквально покатывалась, едва не падая на плечо к Ламберто, что сидел с ней рядом.
– Над чем это вы смеётесь, можно узнать? – ядовито процедила Роксана. – Что весёлого тут происходит? Скажите мне, может, я с вами посмеюсь? А я-то думала, вы мне подруга!
– Подруга? – Амарилис встала, поправляя кроваво-красное платье. – Да боже упаси дружить с таким чудовищем! Разве вы ещё не поняли, дорогая, что дружила я с вами ради собственной выгоды?
Роксана рот открыла.
– К-какой ещё выгоды?
– О, ваша семейка – настоящая кладезь сюрпризов и скелетов в шкафах! – Амарилис обогнула Роксану, волоча за собой шлейф. – Ваш бывший свёкр, например, тот ещё типчик, – Эстелла услыхала, как за её спиной зашипела Берта. – Ваша свекровь, конечно, называла вас убийцей, имея ввиду смерть Бласа, но она была недалека от истины, – продолжила Амарилис. – Думаю, вы заслужили носить почётное и гордое звание «Убийца!».
– Чего? Чего вы сказали? – топала ногами Роксана. Причёска её, украшенная бутончиками роз, съехала набекрень. – Я не убивала Бласа!
– Тут вы правы, дорогая, Бласа вы не убивали, – лицо Амарилис исказила кривая усмешка. – Но зато на вашей совести другое убийство. Разве вы не помните, дорогая, как двадцать лет назад сбросили с моста некую сеньориту?
Роксана аж посинела.
– Что за чушь?
– Нет, дорогая моя бывшая подружка, это не чушь! – победно заявила Амарилис. – Девушку звали Йоланда Риверо. Вам о чём-то говорит это имя? – она хищно улыбнулась, демонстрируя крупные, ровные зубы.
Тихий шёпот, плавающий по рядам гостей, умолк. Наступила гнетущая тишина. У Эстеллы по спине поползли мурашки. Йоланда Риверо... где она слышала это имя? Ах, да, это же мать Данте!
– Я никого не убивала! А если эта женщина сдохла, туда ей и дорога! – завизжала Роксана не своим голосом. – Эта женщина была убийцей! Она убила человека и сбежала из-под носа у жандармов. Йоланда Риверо – та ещё тварь! Она заслужила подохнуть, как собака!
– Ох, милая моя бывшая подружка, человека лицемерней вас надо ещё поискать, – хмыкнула Амарилис. – Даже сейчас, когда вас припёрли к стенке, вы сваливаете свою вину на других. Но теперь вы не выкрутитесь. Комедия окончена. Сегодня – день снятия масок. Это вы убили Йоланду Риверо. Вы договорились с некой особой, которая пообещала выманить Йоланду из её убежища и привести на городской мост, где вы её и поджидали. С револьвером в руках.
– С револьвером? Это неправда! – Роксана крикнула так, что птицы с соседнего дерева в испуге шарахнулись кто куда. – Я и стрелять-то не умею!
– И тем не менее, вы пришли на мост, где угрожали Йоланде Риверо револьвером, – холодно сказала Амарилис. – Вот этим, – и она, открыв сумочку, вынула револьвер. Потрясла им перед носом у Роксаны, затем прошлась по кругу, демонстрируя его всем. Роксана оружие узнала. В день похорон Рубена она взяла этот револьвер из секретера в особняке Альтанеро.
– Ой! – воскликнула Берта, прижимая пальцы к губам, когда Амарилис показала ей револьвер вблизи. – Это ж револьвер моего покойного мужа!
– Абсолютно верно, сеньора! – кивнула Амарилис. – Этот револьвер когда-то принадлежал Альсидесу Альтанеро. Именно из него Роксана пыталась убить сеньориту Риверо.
– Но я в неё не стреляла! Револьвер был не заряжен! – Роксана упиралась до последнего. Она была вне себя от бешенства. Как же она забыла о такой важной детали?! Тогда, много лет назад, столкнув Йоланду в воду, она оставила револьвер на мосту. И ни разу о нём не вспомнила. Но как револьвер оказался в руках Амарилис?
– Откуда у вас револьвер? – задыхаясь спросила Роксана. – Я-то считала вас подругой, а вы... вы... всё это время притворялись! Лицемерка! Где вы взяли револьвер?
– Не вам, дорогая моя, говорить о лицемерии, – закатив глаза, Амарилис щелчком распахнула веер и помахала им перед Роксаной, чем вызвала у неё едва ли не дым из ушей. – Что касается револьвера... Ох, это долгая история! – она рассмеялась. – Если вкратце, то револьвер мне отдала Клариса, та женщина, что помогла вам заманить Йоланду Риверо на мост, – и Амарилис обернулась к Ламберто, ощутив спиной его колкий взгляд. – Да, Ламберто, я уже вам говорила, точнее вы со своими расследованиями сами вынудили меня рассказать, что я хорошо знала Кларису, то есть Клаудию, вашу настоящую сестру. Именно Клаудия была той женщиной, что помогла Роксане убить Йоланду. Знаете, почему? Нет, она вовсе не желала причинять зло Йоланде, она лишь хотела отомстить вашей семейке. За то, что её бросили.
– О, я знаю, вы не виноваты, виновата Виситасьон, ваша мать, – Амарилис эффектным жестом забросила на локоть надоевший ей шлейф платья. – И, тем не менее, эта особа, – она снова повернулась к Роксане, – заняла место, которое ей не принадлежит. Клариса не думала, что всё зайдёт так далеко и что эта идиотка решится на убийство. Но, увы, вышло то, что вышло.
– Так значит, это правда? – спросил Ламберто хрипло. – Вы, вы, Роксана, убили Йоланду?
– Да! ДА! – выплюнула Роксана ему в лицо. – Я её убила! Я! И если бы можно было повернуть время назад, я бы убила её ещё раз! Я хотела застрелить эту мерзавку, взяла револьвер из дома, но он оказался не заряжен. И тогда я решила её задушить, – растрёпанная, красная от злости, ненависти и отчаянья, Роксана вся тряслась и едва не рычала, напоминая умалишённую. – Мы дрались, я хотела вырвать ей волосы, раскроить ей голову, чтобы у неё мозги вытекли наружу, но она взяла и навернулась в реку с моста. Она упала сама! И утонула. Так ей и надо! Я её ненавижу! Ненавижу не меньше, чем вас, и всех, всех, кто меня окружает. Вы все сломали мне жизнь! Из-за вас, Ламберто, и нашего папаши я вышла замуж за этого тупицу Бласа!
– Не смей так называть моего сына! – заверещала Берта, сжав в руках веер так, что он разломился напополам.
– Ещё как буду называть, – ответила Роксана грубо. – Он испортил мне жизнь, ваш треклятый сынок, как и ваш мерзкий муж, как и вы, старая карга! Как и мой папаша, и мой брат, который по дурости убил этого мерзкого крестьянина, вашего другого сынка.
– Заткнись! Не смей оскорблять моих сыновей! – пыхтя, Берта встала с лавки. – И Хусто, и Блас – они были святые, а ты – убийца, и вся семейка твоя – сплошные убийцы! – перемахнув через пару скамеек, Берта подскочила к Роксане и стукнула её по лицу.
Роксана в долгу не осталась – размахнулась и залепила ответную оплеуху.
– Ах, ты, дрянь! Убийца! – визгнула Берта, хватаясь за щёку.
– Старая дура! Радуйся, что тут много людей, а то бы я тебе мозги вышибла! Ты называешь меня убийцей? Чудненько! А твой бывший муж тогда кто? Вор, взяточник и убийца! Будешь отпираться, карга? Разве ты не в курсе, что это твой муженёк испортил подпругу у Агат? Он хотел убить меня и не рассчитал, что мы с Бласом обменяемся лошадьми. А когда Блас умер, у вашего муженька и случился сердечный приступ. От осознания того, что он убил родного сына.
– Ложь! – Берта пошла красными и зелёными пятнами. Сеньор Альдо, стоя позади неё, удержал её от попытки вцепиться Роксане в физиономию.
– К сожалению, сеньора, это правда, – с притворной скорбью сообщила Амарилис. – Бедняжка Рокси, этот день должен был стать для вас счастливым, а станет самым ужасным, – она прищурила глаза; обычно красивого чайного цвета, сейчас они веяли льдами Антарктики. – Много лет сеньора Берта обвиняла вас в убийстве своего сыночка. Не знаю, подозревала ли она при этом, что его убил её покойный муж, или нет, но я могу вас поздравить, Роксана, и публично объявить: у меня есть доказательства того, что вы не убивали Бласа.
Лицо Роксаны слегка посветлело. У Эстеллы непроизвольно вырвался вздох облегчения. Значит, мать её всё-таки папу не убивала. Хоть на том спасибо. Ну Амарилис, ну лиса, никогда не угадаешь что у неё на уме!
– Какие ещё доказательства? – прохрипела Берта.
– О, сеньора, не отпирайтесь! – Амарилис растянула губы в ехидной улыбке. – Скажем, о махинациях вашего супруга я узнала из папочки, которую вы заныкали у себя в комнате.
– Ты шарила в моей комнате, мерзавка? – взбеленилась Берта, вырываясь из рук сеньора Альдо, который всё держал её за плечи.
– Нет, не я, а ваш сынок Эстебан. Он был со мной заодно и помогал мне искать доказательства. Он и Либертад. Эстебан хотел выяснить правду о своём покойном папашке. А Либертад мне помогала, потому что я пообещала кое в чём ей помочь. И слово я сдержала.
– Одни предатели кругом, – пробурчала Берта, надуваясь, как рыба-ёж. – Даже Либертад и та против меня, а я всегда к ней хорошо относилась.
– О, не злитесь на неё, сеньора. Страсть затмевает наш разум, – изогнула бровь Амарилис. – Она была так поглощена любовью к вашему сыну, что наплевала на остальное.
– И ты, конечно, этим воспользовалась, мерзопакость? – подбоченилась Берта. – Зачем ты влезла в нашу семью, ась? Чего тебе надо?
– Всё проще, чем вам кажется, сеньора, – Амарилис нисколько не смущало откровенное презрение Берты. – Ваш покойный муженёк разворовал городской бюджет, а когда запахло жареным, он свалил растрату на моего брата Креспо Бернарди. Слыхали о таком? Конечно, слыхали. Это всё написано в тех самых бумагах, что вы прятали. А потом мой брат угодил под экипаж. О, я знала, что смерть его не была случайной! Я была уверена, что убил его Альсидес Альтанеро. У меня нюх на такие вещи, как у гончей. Я долго ждала случая, чтобы подобраться к вашей семейке. И я нашла способ внедриться к вам в доверие: подружилась с Роксаной.
– Ах, ты, дрянь! – хором воскликнули Роксана и Берта, впервые найдя общий язык.
– Да и дружба Эстеллы и Сантаны тоже сыграла мне на руку, – Амарилис, похоже, забавляла эта ситуация, напоминающая пьесу на сцене театра. – А что касается гибели Бласа, то доказательств у меня предостаточно. Ещё до смерти Эстебана мы с ним побывали у нотариуса Роблеса, который заведовал делами вашего мужа. Конечно, без усилий не обошлось, но мы забрали из банковской ячейки ещё одну прелюбопытнейшую папочку. Махинации, просроченные векселя, операции с акциями и ценными бумагами, и среди них оказалось забавное письмецо. Оно, кстати, адресовано вам, сеньора Берта. Ваш муж написал его перед смертью, но отдать так и не решился. И письмо, как и ключ от ячейки, остались у нотариуса.
– Что за письмо?
– В нём он раскаивается в том, что приказал конюху подпортить Роксане седло. Если вам интересно, я вам его отдам чуть позже. Но учтите – это улика. Также у меня есть свидетель, Кристиан – тот самый конюх.
– Кристиан... у нас был конюх с таким именем, – подтвердила Роксана.
– Он жив до сих пор, – Амарилис бросила дерзкий взгляд на белого как мел Ламберто. – Я его нашла и он рассказал мне эту историю. Она не дает ему покоя уже много лет. Он горький пьяница, спился на почве вины, когда узнал о гибели Бласа. Так вот, он поведал мне, что свёкр ваш, Роксана, дал ему три кошеля золота за то, что он ослабил вам седло. Альсидес Альтанеро хотел вас убить, он хотел, чтобы его сын остался богатым вдовцом и женился потом на ком-нибудь ещё, но судьба распорядилась иначе.
– Блас сам захотел поменяться лошадьми,– сказала Роксана. – Потому что моя лошадь была спокойной, а его брыкалась. И он пересел на Агат, но мы и двадцати минут не проехали, как он вывалился из седла. Седло просто съехало на бок, Блас запутался ногой в стремени и не смог остановить лошадь. Она протащила его головой прямо по булыжникам. Слышала, старая дура? – повернулась Роксана к Берте. – Что, съела? Не убивала я твоего никчёмного сынка!
Берта, стоя как вкопанная, хлопала глазами. Альдо обмахивал её веером, который позаимствовал у Сантаны, так как Берта свой сломала в порыве злости.
– Я ж говорила, тётя Амарилис просто мегера, они с твоей мамашей стоят друг друга, – шепнула Сантана Эстелле на ухо.
Но та молчала. Ей был неприятен весь этот цирк. Поначалу она обрадовалась, что Алехандро Фрейтас задумал поставить Роксану на место, но чем дальше, тем более неожиданный оборот принимало дело, и Эстелле было не по себе, что алькальд, а затем и Амарилис обнародовали их семейные тайны. Падре Антонио под шумок ретировался, как и часть гостей. Но самые наглые, готовые запихать свои носы в любое болото, сплетники и сплетницы, не двигались с места, внимая каждому слову. И Эстелле захотелось выгнать всех вон. Хоть бы Алехандро Фрейтас догадался отправить гостей восвояси. Неужели он не понимает, как это всё ужасно? Зачем выносить на публику грязное белье?
Но алькальд даже и не слушал перепалку между Роксаной, Бертой и Амарилис – отойдя в сторону, он беседовал с грузным господином в очках.
– Это именно то, чего я и боялась. Я не хотела, чтобы все об этом узнали, – плакалась Берта. – Это ж позор! Не хочу я, чтоб мои внучки знали, что их дед вор да убийца! – Берта трагически взглянула на Мисолину, которая прикрывала лицо веером, и на испуганную Эстеллу. Получается, тётка Сантаны была права – дедушка Альсидес плохой человек.
Из размышлений Эстеллу вырвали вопли. Подняв глаза, она увидела, что Роксана поочередно бросается с кулаками то на Берту, то на Амарилис.
– Старая дура! И ты, мерзавка! Подруга, то же мне! Две крысы!!!
– Умолкни, убийца! – не сдавалась Берта, а Амарилис издевательски хохотала.
– Я не убийца! Вы что глухая? Я не убивала вашего сынка!
– Зато ты убила Йоланду Риверо, а она, между прочим, племянница моего нынешнего мужа, – парировала Берта.
– Кстати, вы так и не сказали мне, Роксана, зачем вы это сделали? – в перепалку вмешался Ламберто, схватив Роксану за руки. – Зачем? Зачем вы убили Йоланду? Неужели только из-за того, что вас заставили выйти за Бласа? Вы решили мне отомстить? Но я не знал, что вы выходите замуж не по своей воле. Если бы я знал, я бы этого не допустил. Почему вы не поговорили со мной? Я не хотел, чтобы вы приносили себя в жертву. Отец был неправ, но, Роксана, это ведь не повод убивать человека. Йоланда ни в чём не была виновата перед вами.
– Была! Была виновата, да ещё как! – Роксана уже не владела собой. Забыв о том, что вокруг посторонние люди, она закричала диким голосом. – Она, как и вы, тоже сломала мне жизнь. Потому что она убийца! Она убила Рубена де Фьабле. И я её ненавижу за это, ненавижу до сих пор! Потому что Рубен – это единственный человек, которого я любила. Я любила его всем сердцем!
Роксана диким взглядом изучила округу. Взор её, поблуждав, упёрся в бледное лицо Эстеллы. И она вдруг расхохоталась, звонко, как юная девочка. Она уже и забыла, когда так смеялась, – сто лет назад, лёжа в объятиях Рубена.
– Вот она, справедливость! Сейчас, сейчас я расскажу всё! – выпалила она радостно. – Не только я одна должна страдать! Эта мерзкая дрянь, ваша любовница, убила Рубена! Я её ненавидела тогда и ненавижу по сей день. Хорошо, что она сдохла! Я бы всё равно не позволила ей жить! Я бы её достала из-под земли и вырвала бы ей кишки, потому что Рубен был для меня всем. Он был моей любовью, моей кожей, моим дыханием. Только благодаря его любви, я не сдохла от отвращения, когда ложилась в постель с Бласом! Ни одного из своих мужей я не любила ни до, ни после Рубена! Никого и никогда я не любила так, как Рубена! Я помню его прекрасное лицо в гробу, он был как живой, и я никогда этого не забуду. И всё из-за этой дряни, девицы Риверо! Все эти годы я пыталась забыть, видит Бог, – Роксана подняла глаза к небу – оно было ясным, светло-светло-голубым. – Я пыталась забыть Рубена и свою боль, но не смогла! Я люблю его до сих пор! Он живёт в моей памяти, он въелся в мой мозг, он стоит у меня перед глазами! Каждую ночь я ложилась и каждое утро вставала с его именем на губах. И знаете что самое страшное? – Роксана опять кольнула взглядом Эстеллу, и у той мурашки побежали по спине. Такой свою мать: растрёпанной, в отчаянье, но полной ненависти, решимости и боли, она никогда не видела. Голос Роксаны, звучащий страстно и глубоко, когда она говорила о Рубене, превратился в лёд.
– Все эти проклятые годы я мечтала умереть. А ещё я мечтала увидеть, как умрёт каждый кто заставил меня страдать. Особенно та, которую я ненавижу больше всех. Живое напоминание, живой портрет, почти копия мужчины, который унёс моё сердце с собой в могилу. Я не хотела, чтобы она родилась. Хотела, чтобы она сдохла у меня в утробе. Когда Рубен умер, я молила его, чтобы он забрал свой подарочек с собой. Но этого не произошло – она родилась. Она похожа на него, как две капли воды. На своего отца, которого я так любила, а её ненавижу. Она напоминает мне о нём всякий раз, как я её вижу! Напоминает о том, как я несчастна, о том, что его больше нет на свете и никогда не будет. Его нет, а другие живут, смеются, мечтают, любят. А его нет. Это несправедливо!
Эстелла, ещё не осознавая смысла происходящего, вжалась в кресло. А Роксана перевела взгляд на Берту.
– Что, карга, до тебя ещё не дошло? Стыдно перед внучками, говоришь, поэтому ты и покрывала своего муженька-убийцу. Да вот только у тебя лишь одна внучка – вот эта никчемная потаскушка, – Роксана ткнула пальцем в Мисолину, что сидела с каменным лицом и вытаращенными глазами. – Она похожа на твоего сыночка и всю вашу семейку, такая же безмозглая. А эта, – теперь Роксана ткнула пальцем в Эстеллу, – не твоя внучка. Она не дочь Бласа. Я её нагуляла. Я наставляла твоему юродивому сынку рога. Каждую ночь поила его снотворным и уходила в постель к другому, к красивому мужчине, к любимому, от которого пахло дорогим парфюмом. А утром я приходила домой и смеялась над Бласом, а он всему верил, пустоголовый баран. Эстелла тебе не внучка, карга! Её отец – Рубен де Фьабле!
На Эстеллу будто небо упало, а Роксана, глядя на опупевшие лица всех присутствующих, надрывно расхохоталась.
– Вы все мне заплатите! Все! За каждую мою слезинку, – теперь Роксана глянула на Ламберто. – Я ничуть не жалею, что убила вашу девку. Она убила Рубена, я убила её. Око за око.
– Замолчи! – выкрикнул Ламберто, хватая Роксану за руки и тряся, чтобы она пришла в себя. – Ты ничего не знаешь! Йоланда никого не убивала! Это я, я виновен в смерти Рубена де Фьабле! Я убил его, потому что он пытался изнасиловать Йоланду. Он был пьян и напал на неё. Я ударил его и он кинулся на меня с кинжалом. Мы боролись, я вырвал у него кинжал и он сам на него напоролся. Это произошло случайно. А Йоланда взяла на себя мою вину. Она хотела спасти меня от виселицы. Но я рассказал обо всём отцу, – в подтверждение слов сына Лусиано кивнул. – Отец пытался помочь нам. Он спрятал Йоланду в надёжном месте, но она исчезла, как сквозь землю провалилась. Я искал её долгие годы и уже не надеялся найти, хотя до последнего верил, что она жива. Значит, это ты, ты её убила! В таком случае мы квиты! Я убил этого мерзавца, твоего любовника, а ты убила женщину, которую я любил всю жизнь и продолжаю любить до сих пор!
Роксана задыхалась от ярости. В глубине души она понимала, что Ламберто не лжёт – печаль читалась в его ясных глазах. Это он убил Рубена. Получается, Йоланду она убила зря. А, может, и нет, ведь он любил её, а она ему отомстила, столкнув её в реку. Пусть знает каково это – терять любимых. И, не придумав ответа на его слова, Роксана с размаху ударила Ламберто по щеке. На аристократичном лице его остался отпечаток её пальчиков.
– Вы все похожи на умственно отсталых! – сообщила она весело. – У вас лица вытянулись. И знаете что, мне плевать, что вы обо мне думаете! – Роксана вела себя как пьяная. Её качало из стороны в сторону, а язык заплетался. – Вы все для меня – пустое место. А я особенная! Я красивая. Я великолепная. Я как райская птица среди глупых серых мышей. Так что, мышки, горите в аду! – и она кинулась прочь, ухватив подол нежно-алого платья и оставив ошеломленных гостей смотреть друг на друга, как ослы на павлинов.
Берта плюхнулась на скамейку. Сеньор Альдо суетился около неё, как наседка вокруг цыплят. Мисолина истерически хохотала, а Эстелла и шевельнуться не могла. Все мысли улетучились. Осталась одна: Блас ей не отец.
А она так его любила, гордилась тем, что у неё замечательный папа. Но он отец лишь для Мисолины, а у неё.. у неё никого больше нет. Только мать, которая её ненавидит. А бабушка ей неродная. И дядя Эстебан, и дядя Ламберто, дедушка Лусиано – они все ей никто. Она нагулянная, незаконнорождённая. Как же так? Что за человек её настоящий отец, этот самый Рубен де Фьабле? Она даже портрета его не видела никогда, не представляет, как он выглядел. А мама сказала, что она похожа на него. Роксана так его любила, наверное, так же сильно, как она, Эстелла, любит Данте. Оказывается, мама способна на любовь, наверное, она очень страдала, когда он умер. Уж Эстелла-то прекрасно знает, что это за чувство. Она тоже его испытала, в тот страшный день, шесть лет назад, когда Данте с окровавленной грудью лежал на центральной площади.
Но почему же, почему мама не поняла её чувств к Данте? А Эстелла поняла чувства Роксаны. Хотя это горько знать, что тебя ненавидит родная мать, ненавидит до искр из глаз, но Эстелла не была уверена, что на месте Роксаны не превратилась бы в такую же фурию. Всё же они в чём-то схожи. Эстелла тоже ненавидела весь мир, когда думала, что Данте погиб. И неизвестно во что бы она превратилась с годами.
По лицу Эстеллы лились горькие слёзы. Она их не замечала, а остальные, включая Сантану и Маурисио, суетились вокруг Берты, которая всхлипывала, ахала и охала на разные лады, уверяя, что сегодня не день, а настоящая катастрофа. Эстеллу же никто утешать не кинулся, видимо, всем плевать на её чувства. Вот, твари! Если бы сейчас рядом с ней был Данте, он бы обнял её, утешил, приласкал, но она сама его оттолкнула. Дура, и зачем она сюда приехала? Лучше бы пошла в «Маску» извиняться перед Данте.
