Текст книги "Война сердец (СИ)"

Автор книги: Darina Naar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 99 страниц)

Данте мотал головой, но память не возвращалась. Он машинально потрогал себя за шею. Нет, ошейника там нет, цепей тоже. Неужели ему удалось выжить и не сойти с ума?

Данте взглянул на свои руки. Волшебный перстень был надет на большой палец правой руки. Он искрился и дымил, и у Данте застучало в висках с новой силой. Ему было так плохо, что внутренности едва не лезли через горло. И Данте сдёрнул перстень. Стало легче. Боль притупилась, а с груди будто упали кандалы.

Данте взглянул и на обручальное кольцо. Оно было ледяным как сосулька. Данте потрогал кольцо – оно выпустило струйку чёрного дыма. Данте испугался ни на шутку. Неужто с Эстеллой что-то случилось? Что-то плохое! Все обиды и боль ушли мигом на второй план. Да, Эстелла полюбила того чванливого маркиза, забыв всё, что они пережили вместе. А он, Данте, отдал за неё два года свободы в сырой тюремной камере, где бегали крысы, а узников через каждые пару дней подвергали изощрённым издевательствам. Но если бы можно было повернуть время вспять, он бы сделал тоже самое.

Данте не знал ничего о жизни и судьбе Эстеллы. Крайний раз он видел её в доме её родственников, когда спас Мисолину из борделя. После ареста он узнал, что жандармы девушку отпустили и сняли с неё обвинения в убийстве. И всё. Наверное, Эстелла счастлива. И давно забыла о нём. Нет, он не станет лезть в её жизнь, ему нет там места, он лишь хочет знать, что с ней всё хорошо. Поведение кольца Данте настораживало, Тибурон же говорил, что главное условие Чар Любви – взаимность. Эстелла его не любит, но кольцо живо вопреки всему. Странно это.

Перед тем как идти в город, Данте решил залезть в воду. Он не помнил про чуму, а про недавний запрет купания в водоемах и вовсе не слыхал. Данте снял с себя рубашку и готов был уже войти в реку, но чудо спасло его от безрассудства. За спиной вдруг раздались пронзительный свист и хлопанье крыльев. Данте обернулся – прямо на него летела чёрно-алая птица, крича и закрывая собой вид на облака.

– Янгус?! Янгус! – вне себя счастья Данте ринулся птице навстречу. Как будто время повернуло назад и он опять стал юным мальчиком, друзьями которого были порывистый ветер, грациозная лошадь и бесстрашная птица. Как же давно это было! Произошло много и хорошего, и не очень, но хуже все то, что он потерял Эстеллу. А ещё потерял себя. И, наверное, уже не найдёт ни то, ни другое.

Янгус камнем упала на Данте. Встряхнулась и любовно постучала его клювом по голове.

– Не может быть... Ты жива, Янгус, – бормотал Данте, размазывая слёзы по лицу.

Некоторое время он прижимался к птице щекой. Она булькала и топорщила перья. Но залезть в реку она Данте так и не позволила – больно клюнув его в ухо, вцепилась когтями ему в плечо так, что пошла кровь.

– Янгус, ты что? Что с тобой? Ты не хочешь, чтобы я купался?

Птица замахала крыльями, надрывно крича. И Данте послушался. Надел рубашку и отправился в город, неся Янгус на плече.

Когда Данте миновал мост и вышел на улицу Святой Мерседес, он был поражён до глубины души. Горели костры, стоял смрад, ходили люди, с головы до ног укутанные в плащи и с масками в виде птичьих клювов. Туда-сюда сновали повозки с... трупами? Данте протёр глаза. И правда трупы. Что это такое? Куда он попал?

Янгус тихонько курлыкала ему в ухо, но юношу это не успокоило.

– С дороги! Прочь! – какая-то телега, гружёная обезображенными мертвецами, едва не сшибла Данте с ног. Кучер злобно рыкнул на него, но Данте не обратил внимания. Его мутило, в голове всё смешалось. Он ухватился за дерево, немного постоял, приходя в себя, и двинулся вперёд. Квартал за кварталом он наблюдал одну и ту же картину, пока не дошёл до Бульвара Конституции. Вот он, белый особняк с колоннами, хранящий воспоминания об их любви с Эстеллой. Но теперь он пуст. Окна заколочены, а сад зарос сорняками.

– Эсте, Эсте, – позвал Данте глухо. – Где же ты? Куда все делись?

Он метался по округе, пока не вспомнил о существовании замка Рейес. Она же живёт там! Всю дорогу Данте бежал бегом, задыхаясь и едва не теряя сознание. Янгус парила над ним, роняя пёрышки ему на голову.

Вот он, мрачный дом на улице Святого Фернандо. Каменный замок, похожий на тюрьму.

Данте остановился у калитки, вглядываясь в табличку с нарисованным на ней гепардом. Он не знал что делать. Не позвонит же он в колокольчик и не спросит у Маурисио Рейеса, как там поживает Эстелла.

Но ситуация разрешилась сама. Открылась парадная дверь, и Данте тотчас спрятался за грушевые деревья, что росли у забора. По дорожке вышагивала дама в чёрном платье и чёрном же чепце с кружевами. Данте узнал Мисолину. Она вышла за калитку и огляделась по сторонам, точно искала кого-то. Наверное, если он подойдёт к ней, это не будет очень грубо. В конце концов, он вытащил её из борделя, она должна это помнить.

– Сеньорита, сеньорита, подождите! – Данте вылез из кустов, кинулся к Мисолине.

Она, стоя вполоборота, высокомерно взглянула на него. Вид у Данте был странный. Дорогая одежда его – шёлковая белая рубашка, бархатные штаны, сапоги из кожи крокодила, – была порвана, а спутанные волосы висели петлями.

– Милостыню я не подаю, – отрезала Мисолина. – Идите куда шли и не мешайте мне, я занята, – она вздёрнула нос.

– Но я не прошу подаяния, – смутился Данте. Да уж, видок у него ещё тот, раз она приняла его за бродяжку. – Вы меня не узнаёте?

– Разумеется, нет, – скривила губы Мисолина. – Я не общаюсь с нищими, я птица другого полёта. Так что не подходите ко мне, а то вы меня скомпрометируете перед будущим мужем.

– Я Данте, – сказал он. – Вы помните тот эпизод во «Фламинго»? Простите, что напоминаю, – спохватился он, – но это я, я тогда привёз вас домой. Помните, со мной ещё был мой... эээ знакомый, Клементе? – Данте хотел сказать «брат» или «друг», но, вспомнив о предательстве Клема, передумал.

Мисолина покрылась пятнами. Вгляделась в Данте и, наконец, узнала в его измученном лице того красавца, что спас её пять лет назад. Но признаваться она в этом не пожелала.

– Не понимаю, о чём вы говорите, вы меня с кем-то перепутали, – буркнула она. – Я никогда не была в таком заведении, я приличная дама, и вас я не знаю.

– Я видел ваше лицо. Когда вы упали в обморок у экипажа, пришлось снять с вас маску. Я знаю, вы сестра Эстеллы... – голос у Данте дрожал.

– Чего вам надо? Вам нужны деньги? Теперь вы будете меня шантажировать?! – вспыхнула Мисолина. – Но у меня нет ни гроша. После смерти мужа я осталась ни с чем. Его родственники украли у меня наследство. Грязные варвары и пройдохи! – наврала Мисолина и глазом не моргнув.

– Не оскорбляйте меня, сеньора, мне не нужны ваши деньги, – печально сказал Данте. – Не бойтесь, тот эпизод навсегда останется между нами. Я пришёл сюда по другому поводу, а вас увидел случайно.

– И что вы хотите? – голос Мисолины смягчился.

– Я хотел спросить про... про вашу сестру.

– ЧТО?

– Да, про Эстеллу. Я ничего не сделаю плохого ни вам, ни ей, но я хочу знать всё ли с ней в порядке...

– Да что ж это такое?! – рассвирепела Мисолина. Нежное личико её налилось кровью. Она капризно надула губы. – Все только и спрашивают что о ней. Эстелла, Эстелла, Эстелла! Все вокруг неё бегают, а на меня всем плевать. Но ничего, скоро это закончится, – она зло сверкнула глазами. – Хотите знать что с вашей разлюбезной Эстеллой? Так я вам скажу: она при смерти. И максимум через недельку отбросит копыта. Ясно вам? Наконец-то я отмучаюсь! Наконец-то она сдохнет и все будут любить только меня! – взмахнув юбкой, Мисолина побежала по зелёной аллее. А на Данте словно небо рухнуло.

– Подождите! Стойте! Сеньора! Сеньорита! – он бросился следом. Догнал Мисолину, схватил за плечо.

– Ну что ещё? Отстаньте от меня, я вам всё сказала!

– Нет, не всё! Что с Эстеллой? Почему она умирает? Чем она больна?

– Тем же, чем болен и весь город – у неё чума! – радостно выкрикнула Мисолина.

Увидев подъезжающий экипаж, она прыгнула в него и была такова.

Чума... Чума... бред какой-то... Чума... Не может быть!

Данте обхватил ладонями голову. В отличие от Эстеллы он ничего не понимал в медицине. Он знал, что чума бывает у быков. Волна её несколько лет назад прокатилась по многим поместьям и эстансиям, где выращивали скот. Но у людей... В какой-то книге Данте читал про бубонную чуму. «Чёрная смерть» – так её величали. А ещё в той книге были чумные доктора в масках с клювами. Такие же сейчас ходят по городу. Но то было столетие примерно тринадцатое. Откуда же взялась чума теперь?

Обручальное кольцо вдруг сжало Данте палец, точно уменьшилось размера на два. И у него сердце едва не остановилось. Эстелла! Она больна, умирает! Он должен её увидеть! Любой ценой. А если этот напыщенный маркиз ему помешает, он его убьёт!

Данте вернулся к замку Рейес и позвонил в колокольчик. Открыла ему Чола.

– Чего вам угодно? – Чола взглянула на него, как на кучку мусора. Так домашние слуги смотрят на нищих и бездомных, видя своё преимущество перед оными.

– Я хочу увидеть сеньориту, сеньору Эстеллу.

– Это невозможно. Сеньора больна и лежит в постели, – важно протянула Чола. Она гордилась своей миссией глашатая дурных вестей.

– А мне наплевать возможно это или нет! Я всё равно её увижу! – направив на Чолу руку, Данте выпустил из пальцев ледяное пламя. Волосы Чолы, а также брови и ресницы покрылись инеем. Она так и застыла с выпученным глазами, а Данте, оттолкнув её, стремительно вошёл в замок. Янгус сидела на дереве, не шевелясь, лишь таращила глаза. За Данте она не полетела. А он взбежал по лестнице. Отыскал комнату Эстеллы, наугад открывая двери.

Вот она – комнатка с шёлковыми обоями и розовой мебелью в итальянском стиле, настоящая спальня инфанты.

Эстелла лежала в кровати, утопая в белоснежной перине, и тихонько посапывала. Выглядела она безмятежно и не была похожа на умирающую, только синяки под глазами и припухшая шея выдавали в ней больную.

Данте несколько минут смотрел на неё, пока до его сознания не дошло, что всё это правда. Она больна и умирает! И он рухнул на колени у кровати.

– Эсте... Эсте... Эстелла, девочка моя... – он прижался губами к её руке. – Как же так? Почему? Не умирай, нет, только не это... Даже если мы никогда не будем вместе, ты должна жить. Пусть далеко от меня, но я буду знать, что ты счастлива, что ты улыбаешься, видишь солнце, траву. Эсте... Эсте...

Он беззвучно плакал, держа её за руку, и Эстелла открыла глаза. Сейчас они были чернее обычного и блестели ярко, как звёзды.

– Данте?

– Эсте...

– Данте, – увидев, что он плачет, она погладила его по спутанной гриве. – Не надо. Не плачь.

– Нет...

– Послушай, ты напрасно пришёл, я могу тебя заразить. У меня чума. Я слышала их болтовню. Они думают, что я не знаю, и говорят мне, что у меня простуда, – она звонко рассмеялась, а Данте потёрся мокрой щекой о её ладошку. – Данте, послушай меня. Я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. Не мучай себя. Я не хочу, чтобы ты меня оплакивал. Я хочу умереть легко, зная, что ты найдёшь в себе силы жить дальше, без меня. Пожалуйста.

– Но ведь можно ещё что-то сделать...

Она опять рассмеялась, задорно, как ребёнок.

– Нет, Данте. Сделать ничего нельзя. Ты ведь знаешь, я осуществила свою мечту – получила диплом фельдшера. Меня не обманешь. Лекарства от чумы нет.

– Но...

– Данте, послушай. Когда закончится этот ад, а он закончится, я знаю, поезжай в столицу к своей семье, к своему отцу. Возьми с собой Кларису. Ты больше не один, у тебя есть семья, прекрасная семья. Они полюбят тебя, тебя нельзя не полюбить, – Эстелла ласково вытирала ему слёзы, но у Данте ум за разум заходил от горя.

– Я не понимаю... ничего не понимаю... – задыхаясь, он тряс головой, волосы прилипли к его мокрому лицу. – Какая семья? Моя единственная семья – это ты, так было всегда и так будет до конца моей жизни. Ты для меня самая родная. Я знаю, что не достоин тебя, что я тебе не нужен, но всё это не имеет значения. Эсте... Эсте, ты должна бороться, ты не можешь умереть, – и Данте, сев на кровать, обнял её двумя руками.

– Данте, не надо, ты можешь заболеть. Чума – это не шутки. Меня уже ничто не спасёт, но ты, ты ещё можешь спастись. Надо выбраться из города окольными путями, минуя городские ворота.

– Я никуда не уйду. Плевать мне на чуму, на всё наплевать. Я останусь с тобой. Если нам суждено умереть, значит, мы умрём вместе.

Он обнимал Эстеллу крепко, боясь, что она вот-вот испустит дух, зарывался в её волосы и плакал навзрыд. Сердце Эстеллы выпрыгивало от счастья и тревоги, что он заразится, но оттолкнуть его она не могла. Как хорошо, что он пришёл. Её Данте. В его объятиях и умереть не страшно.

Данте долго обнимал и баюкал Эстеллу, и, в конце концов, она погрузилась в сон. Данте понимал, что не должен её компрометировать – Маурисио, похоже, дома нет, раз он до сих пор не закатил скандал. Но он вернётся, и Данте не может тут оставаться. Но и уйти он был не в силах.

Город накрыла тьма. На небе не было ни луны, ни даже звёзд – все светила потухли, как костры, залитые водой. Данте, сидя на полу, обнимал Эстеллу за талию и не заметил как отключился. Проснулся он от настойчивых пиханий в плечо.

– Эй! Эй, проснись!

Эстелла спала, даже не шевелилась. Данте протёр глаза, убирая со лба нечёсаные волосы, и увидел, что рядом стоят две женщины: Чола с поджатыми губами и... Сантана.

– Ты что тут делаешь? – воскликнула последняя, уставив руки в бока.

– А энтот безбожник ещё вчера пришёл, меня чуть не порешил, – пожаловалась Чола.

Данте смерил её таким злобным взглядом, что на лбу её выступила испарина.

– В любую минуту воротится сеньор Маурисио, – Чола спряталась за спину Сантаны, – а у нас дьявол в доме. А я тута одна. Всю ночь не спала, думала всё, смертушка за мной явилася. Он же разбойник, сразу видать. А сеньора Мисолина пошла искать хозяина и тоже пропала. Я поэтому вас и позвала, сеньорита Сантана. Сделайте чего-нибудь, а то ж ведь боязно. Может, позвать жандармов, а?

Внимательно оглядев Данте, его несчастный, взъерошенный вид, Сантана приказала Чоле выйти.

– Но, сеньорита...

– Я сказала вон отсюда! – прикрикнула Сантана. – Я хочу остаться наедине с этим человеком и моей подругой.

Чола испарилась, с досады топая как бегемот.

– Ты мне так и не ответил, ты что тут делаешь? – обратилась Сантана к Данте.

– Я пришёл к Эстелле, – отнюдь не дружелюбным тоном сказал он. – Пойдём на балкон, а то разбудим её.

Они вышли на квадратный балкон, окружённый каменными перилами со штырями – некогда Данте лазал через них.

– Ты разве не знаешь, что у Эстеллы есть муж, который любит её и с которым она счастлива? – прошипела вполголоса Сантана.

– Знаю. Но Эстелла больна, – Данте, сдерживая слёзы, облокотился о перила, наплевав, что может пораниться о них. Всмотрелся ввысь – на небе не было ни облачка, а солнце нещадно жарило в лицо.

– И что? С каких пор тебя это колышет? Эстелла уже давно забыла о тебе, и тебя не должна волновать её судьба, – укорила Сантана.

– Это моё дело, тебя не касается, что меня волнует, а что нет, – огрызнулся Данте. Сузив глаза, он сверкнул ими из-под ресниц, как хищник, выслеживающий жертву в темноте. – Да и где этот хвалёный муж? Что-то я его не наблюдаю. Это всё чушь. Можно произносить сколько угодно красивых слов о любви, но они не стоят ничего, если не подтверждаются поступками. Когда я пришёл вчера, этого упыря не было, и сейчас, видимо, нет. Он где-то шляется, а Эстелла умирает!

– Умирает? – дёрнула бровью Сантана. – Что ты несёшь? Чола сказала, что у Эстеллы обычная простуда, от этого не умирают.

– Простуда? – если бы Данте мог убить взглядом, Сантана уже превратилась бы в кучку пепла. – Чума! У неё ЧУМА!!!

– Как чума? – обалдела Сантана. – Но... но... Чола мне этого не сказала. Не может быть! – Сантана прикрыла рот рукой.

Но Данте не верил в её искренность. Даже когда Сантана расплакалась, он не изменил мнения.

– Она... она всё время без сознания? – тревожилась Сантана. – Она с тобой говорила?

– Сейчас она просто спит. Вчера Эстелла была в сознании и мы разговаривали, – горько вздохнул Данте. – Послушай, Сантана, ведь тебя так зовут?

– Ага.

– Так вот, мы должны что-то сделать.

– В каком смысле? – не поняла Сантана.

– Надо спасти Эстеллу, надо что-то придумать. Она не может умереть, не может, – бормотал Данте, выкатывая глаза. Сантану изумило его отчаяние, но она лишь уныло скривила губы.

– Ничего тут не сделаешь. Если у Эстеллы и вправду чума, она умрёт. Я же видела чуму, знаю, как это бывает. У меня дядя тоже умер от чумы, – покачала головой девушка. – И когда только это закончится? Ну почему, почему эта проклятая зараза никак не оставит нас в покое?

– Я не верю, что Эстеллу нельзя спасти, – в фантастических очах Данте полыхало синее пламя. Эта ситуация полной беспомощности жутко его раздражала. Не может быть, чтобы не существовало способа вылечить Эстеллу! На других ему наплевать, пусть их всех хоть разорвёт. Но Эстелла должна жить!

– Может быть, существует какое-то лекарство и его можно где-то достать? Пожалуйста, Сантана, подумай. Я совсем в этом не разбираюсь, да и я... я только сегодня вернулся в город, – сочинял Данте. Не признается же он, что ничего не помнит. Сантана явно сочтёт его психом и будет недалека от истины. – Я только сегодня узнал про чуму и про Эстеллу. Я не верю, что её нельзя спасти. Я готов на всё, лишь бы она жила.

Сантана задумчиво почесала подбородок.

– Пойми, Данте, люди умирают сотнями. Если бы можно было их спасти, их бы давно спасли. Хотя... слышала я тут одну ересь...

– Говори!

– Так люди болтают, – пояснила Сантана. – Скорее всего, это враки. Они ни на чём не основаны, и их придумали для собственного успокоения и чтобы свалить на кого-то вину за происходящее.

– Ну так что? – Данте уже начинал закипать, будто котёл на огне.

– В общем, говорят, будто бы у нового алькальда Алехандро Фрейтаса есть лекарство от чумы или что-то в этом роде – все говорят по-разному. Люди считают, что якобы алькальд специально уничтожает город. Чистит его от неугодных. Бредни пьяного осла, – добавила Сантана, видя, что Данте напрягся. – Самое смешное, что моя тётя Амарилис уверяет, будто средство от чумы существует. Я, конечно, ей не верю, но... что такое? – Сантана аж вздрогнула, когда Данте волчком крутанулся вокруг себя.

– Я знаю что делать!

– Что?!

– Надо залезть в ратушу и найти лекарство в кабинете у алькальда.

– Чего-о-о?! – Сантана, видя его настрой, испугалась. – Залезть в ратушу? Да ты в своём уме? Это подсудное дело!

– Мне всё равно. Я буду искать любой шанс спасти Эстеллу. Пусть и самый бредовый, безумный или опасный. Но сначала мы пойдём к твоей тётке. Возможно, она подскажет что делать.

– Не думаю, – повела плечом Сантана. – В последнее время тётя не в себе. Она жутко странно себя ведёт.

– Мне без разницы, как она себя ведёт! Я всё равно хочу с ней встретиться. Сегодня. А завтра я полезу в ратушу.

– Один? – у Санти чуть глаза на лоб не вылезли.

– Не думаю, фифа, что ты пойдёшь со мной, – усмехнулся Данте, оглядывая её изящное лазоревое платье и ажурные перчатки на руках. – Короче, сейчас мы идём к твоей тёте. И без возражений, – сурово добавил Данте в ответ на её негодующий взгляд.

Данте умылся и расчесался у Эстеллы в ванной. И переоделся, обнаружив в шкафу мешки со своими же вещами.

Сопровождаемый Сантаной, жаждущей, как ему казалось, спасти подругу, Данте покинул замок. Они сели в экипаж и вскоре прибыли к уютному кирпичному домику, где в саду росли дикие орхидеи.

На звон колокольчика откликнулась темнокожая и очень юная служанка – с виду ей было лет пятнадцать. Она молча повела Сантану и Данте за собой, указывая им дорогу.

Амарилис сидела в своей знаменитой гостиной, где стены были зеркальные, а мебель поросяче-розовая. Утянутая в бардовое платье с меховой оторочкой, она вышивала на наволочке орхидею.

– Добрый день, тётя, я уже вернулась, – доложила Сантана. – И со мной гость.

Амарилис взглянула на племянницу, затем на Данте, склонив голову к плечу. В чайного цвета глазах её полыхнуло что-то хищное.

– Здравствуй, дорогая. И вам добрый день, – кивнула она Данте. – Присаживайтесь, будьте любезны, – королевским жестом Амарилис указала на канапе, видом своим напоминавшее откормленную хрюшку. – Сантана, оставь меня наедине с молодым человеком. Иди в кухню и вели Ханне подать нам дневной чай.

Сантана и Данте переглянулись – Амарилис даже не спросила, кто он такой, и не удивилась его появлению. Но Сантана, не посмев перечить тётке, ушла. Расправив на коленях юбку, Амарилис убрала шитьё в расписную шкатулку, обитую цветным шёлком.

– Сеньора, – начал Данте, – меня зовут Данте, Данте Ньетто. Я пришёл...

– Я знаю, зачем ты пришёл, – улыбнулась Амарилис спесиво. – Я давно тебя жду.

– ??? – не зная как на это реагировать, Данте сглотнул.

– Не удивляйся, Да-а-анте, – протянула она, словно пробуя на вкус его имя. – Я многое знаю. Больше, чем все думают. О тебе я знаю даже то, чего не знаешь ты сам.

– Я вас не понимаю, сеньора, – изумление на лице Данте всё возрастало; глазищи его грозились обратиться в фарфоровые блюдца.

Меж тем Ханна – та самая маленькая горничная, что отворяла дверь, принесла чай, а к нему – булочки, рогалики и вафли. Сантана пришла с ней, видимо, надеясь узнать, о чём говорят Амарилис с Данте, но тётка мигом её построила.

– Спасибо за чай, Ханна, – улыбнулась Амарилис ласково и тут же добавила тоном военнокомандующего: – А теперь обе – вон отсюда!

Сантана, оттопырив нижнюю губу и что-то бормоча про себя, ушла наверх, а Ханна скользнула в дверцу за лестницей.

– На чём мы остановились? – продолжила Амарилис. – Ах, да, я сказала, что многое знаю о тебе. Я знаю, зачем ты сегодня пришёл: тебе нужно лекарство от чумы, ведь так?

– Д-да... – Данте просто обалдел. Кто такая эта женщина? Она что, мысли его прочитала?

– Ты пришёл по адресу, будь уверен! – объявила Амарилис. – Конечно, лекарства у меня нет, но я могу дать тебе наводку, где его искать. Впрочем, ты и сам, человек умный, хоть ты и действуешь по наитию, но ты на правильном пути. Ты собираешься посетить ратушу, так? Но у алькальда нет лекарства.

– Нет? Значит, всё, что говорят люди – это неправда? И не стоит туда идти? – вырвалось у Данте. Он боролся сам с собой. Интуиция подсказывала: доверять этой женщине нельзя, чересчур она странная. Что-то есть в ней такое... От её взгляда мурашки по коже. Но желание спасти Эстеллу перекрывало доводы разума.

– Ммм... – почесала переносицу Амарилис. – Ну как тебе сказать? Ни да, ни нет. Сам Алехандро Фрейтас никоим боком не связан с чумой и лекарствами от неё. То, что болтают в народе – это ересь, кем-то выдуманная с целью ему навредить как политику. Но! В ратуше, точнее в его кабинете, есть одна вещь, о силе которой сам алькальд и не подозревает.

Данте похлопал ресницами, ощущая себя полным дураком.

– Ты ведь маг, и не отпирайся. Я это знаю. Я это чувствую. Маги легко находят друг друга, ощущая чужую силу. Я заприметила тебя ещё сто лет назад в церкви, на свадьбе Сантаны, – голос Амарилис звучал тихо, мягко, вкрадчиво, словно она гипнотизировала слушателя.

– Значит, вы колдунья? – напрямую спросил Данте.

– Разумеется, – она усмехнулась, отставив чашку из-под чая.

– И ваша семья об этом не знает?

– Нет, конечно, – Амарилис поправила запутавшуюся в волосах серёжку с огромной розовой жемчужиной. – О таких вещах не стоит распространяться. Люди, знаешь ли, у нас тёмные, трусливые. А я вращаюсь в высшем обществе. Зачем мне неприятности? Так вот, вернёмся к алькальду. В его кабинете есть серебряная статуя единорога, у которого рог усыпан алмазами. Её надо оттуда забрать.

– Это ещё зачем?! – рассвирепел Данте. Эта женщина издевается над ним что ли? Для чего ему дурацкая статуя, когда ему нужно лечить Эстеллу?!

Он уже хотел ляпнуть какую-нибудь гадость, но Амарилис жестом остановила его.

– Тихо, не кипятись. Статуя единорога – это магический артефакт, – пояснила она. – Он затерялся сотни лет назад. Это очень древняя вещица. До недавнего времени никто из магов не знал, где она находится. Её перекупали, перекупали и перекупали тысячи раз, а теперь она украшает кабинет алькальда.

– А алькальд тоже маг? Откуда у него такой артефакт? – окончательно запутался Данте.

– Нет, не думаю. Он коллекционер, кстати, неплохой человек. Я с ним общалась и была приятно удивлена. Алехандро Фрейтас – ценитель прекрасного, он любит старинные вещи, дорогие, редкие, с большой историей. Но обычные люди, даже храня у себя магические артефакты, не ощущают их силы.

– А для чего нужна эта статуя?

– О, именно она и поможет тебе в том, что ты ищешь, – усмехнулась Амарилис.

– Лекарство?

– Так точно!

– И мы сможем спасти Эстеллу, правда? – с надеждой воскликнул Данте.

– Ну-у, это зависит только от тебя, – неопределённо сказала Амарилис. – Но я могу помочь. Принеси мне статую единорога, и мы с тобой сварим одно зелье.

– Но... но кто же мне её отдаст? Или мне надо её украсть? – колебался Данте. С детства он был яростным противником воровства, и теперь у него аж под ложечкой засосало. – Но... я не могу воровать, это, это жизненный принцип.

– Я не говорила о воровстве, – фыркнула Амарилис. – Придумай как забрать артефакт иначе. Украденный, он всё равно работать не станет – закон магии.

– Но...

– Могу дать совет, – Данте казалось, что Амарилис над ним смеётся, такое у неё было лицо. – Я думаю, это глупость – лезть в ратушу одному. Я слышала, народ давно хочет штурмовать ратушу, но они не решаются, потому что боятся последствий. У них нет лидера, который мог бы повести всю толпу за собой, подтолкнуть их к этому. Лидером мог бы стать ты.

– Организовать налёт на ратушу? Мне? Да вы свихнулись что ли?! – взбеленился Данте. У него чуть ли не нервный тик начался от бреда, который несла эта женщина. На что она его подбивает?

– Не совсем. Гляди, ты убедишь людей, что надо ворваться в ратушу с целью поиска лекарства от чумы, которое, как они думают, прячет алькальд. Но когда вы туда ворвётесь, немного напугаете алькальда, и потом ты вотрёшься в его доверие, убедив народ в его невиновности. И – вуаля! – он наверняка предложит награду за спасение его драгоценной шкурки. И ты заберёшь артефакт, – Амарилис улыбнулась кончиками губ.

– Вы явно чокнулись! Я? Лидер?! Если только предводитель лошадей и коров, но никак не людей, – Данте нервно расхохотался, запрокидывая голову назад и представляя себе сие зрелище. – Да я всю жизнь был одиночкой, я не выношу толпу, я ненавижу людей, как и они меня. Если я начну их на что-то подначивать, меня никто и слушать не станет.

– А ты попробуй. Сейчас народ умирает от страха и отчаяния. Люди зацепятся за всякую надежду. А если что-то получится, ты станешь героем, – Амарилис заглянула прямо Данте в глаза. У него тотчас голова пошла кругом, и он зажмурился. Она захихикала.

– Нет-нет, это бред. Получается, сначала я настраиваю всех против алькальда, организовываю штурм ратуши, а затем предаю тех, кого сам же подбил на это, подставляю их, переходя на сторону врага? И всё ради получения этого артефакта. Я ни за что на такое не пойду! Это подло! – возмущался Данте.

– Не тебе, деточка, говорить о подлости. Ты пользовался чёрной магией и ещё и убил несколько человек, – жёстко отрезала Амарилис, и Данте побелел как мел – этих подробностей он не помнил. – О каких подлостях и принципах ты рассуждаешь? Это смешно! И я думала, ты смелый, даже отчаянный. Если я не ошибаюсь, ты хочешь спасти кому-то жизнь? Подумай, что для тебя в приоритете: некие эфемерные идеалы, придуманные тобой самим, или жизнь дорогого человека?

Амарилис, верно, знала куда бить и била. При воспоминании об Эстелле и о том, что она может умереть, у Данте ум за разум зашёл. Да, ради этой женщины он способен на всё!

В этот момент на лестнице раздались шаги – появилась Сантана. Она сменила ярко-лазоревое платье на бежевое в коричневую клеточку и теперь выглядела как мещанка.

– Сантана, я же просила оставить меня с гостем наедине, – едва сдержала гнев Амарилис.

– Тётя, я что должна в четырёх стенах сидеть? – возмутилась Сантана, спускаясь в гостиную.

– Простите, виконт, моя племянница как обычно невыносима.

– Но я не виконт, – растерялся Данте.

– О, я бы не была так в этом уверена, – улыбнулась Амарилис.

Сантана и Данте оба, как по команде, открыли рты.

– Знаете, сеньора, думаю, вы меня с кем-то перепутали. Мне пора идти, – Данте поднялся с канапе. – Я приходил к вам по делу и всё, что мне было нужно, я узнал. Позвольте откланяться.

– Я буду вас ждать, – пожав Данте руку, Амарилис велела Ханне проводить его до калитки.

Сантана смотрела на происходящее с нескрываемым изумлением. Амарилис спиной ощутила её взгляд.

– И не надейся, – через плечо бросила она, когда Ханна и Данте покинули дом.

– Не понимаю вас, тётя.

– Губы не раскатывай на мужчин, особенно на чужих. Я тебе сказала, что замуж ты не выйдешь. А если выйдешь, лишь за того, кого выберу я. Этот – нет.

– Я и не собираюсь за него замуж! – скрипнула зубами Сантана. И топнула ногой так, что каблук хрустнул. – Он нищий неграмотный идиот, который до сих пор влюблён в Эстеллу. Бегает за ней, как собачка. Фу-у!

Амарилис погладила себя по подбородку, где красовалась едва заметная ямочка.

– Видит бог, как я не хотела, чтобы ты выходила за Луиса, но твой дядя настоял на своём. Хотя я предупреждала и тебя, и его. И предупреждаю снова, – она повернулась лицом к племяннице и пошла на неё как бык на красную тряпку. Сантана попятилась. – Никаких браков, если не хочешь новой трагедии, племяшечка.

Волоча подол, Амарилис взошла на второй этаж. Сантана вслед показала ей кулак.

====== Глава 35. Два хитреца ======

После встречи с Амарилис Данте пребывал в растерянности. Кто такая эта женщина? Наверняка она опасна. Но он должен вылечить Эстеллу любым, хоть самым нереальным способом.

Данте шёл пешком, не разбирая дороги и утопая в своих мыслях. Янгус летела за ним. План Амарилис сначала показался ему дерзким, но разве есть ещё шанс забрать артефакт? Да, нехорошо обманывать людей, но люди всегда его подставляли, унижали, гнобили. Так что они будут квиты. Действовать надо хитростью, завуалированной под искренность. Нельзя попасть впросак. Он должен втереться в доверие.

Данте не думал, что справится с этой задачей. Даже обладая притягательной внешностью, врождённой аристократичностью и своеобразным обаянием, которое женщины уж точно ощущали, Данте не умел главного – находить общий язык с людьми, располагать их к себе. Если ему что-то не нравилось, он мигом переходил на колкости или грубости, что собеседника настораживало. Нет-нет, сегодня он должен показать себя с лучшей стороны!