Текст книги "Война сердец (СИ)"
Автор книги: Darina Naar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 99 страниц)
– Данте, что ты делаешь? Не надо! – она обняла его сзади за талию с небывалой для столь хрупкой девушки силой. Данте, вытащив когти из окровавленной кларисиной шеи, обернулся.
– Чего ты хочешь? – сипло выговорил он. С когтей его прямо на пол капала кровь.
– Данте, успокойся. Не надо так, я здесь, с тобой. Я всегда буду с тобой,
– руки Эстеллы по-змеиному обвили Данте. – Иди ко мне, мой Данте, поговори со мной. Это я, твоя Эсте. Я люблю тебя. Я знаю, что ты хороший, и что ты не можешь причинить никому зла. Это всё проклятое зелье виновато. Клариса, ты должна ему помочь. Помнишь, ты говорила, что зелье, которым я его напоила, опасно? – тараторила Эстелла.
Клариса молча подошла к зеркалу, поднесла руку к шее, магией залечивая царапины.
Данте дрожал. Он вцепился в Эстеллу так, что у неё аж дыхание спёрло, но потом вырвался из объятий.
Лицо его исказилось, словно от ужасной муки. Эстелла широко распахнутыми глазами смотрела на Данте, когда тот схватил её за плечи и, встряхнув, как бутыль с водой, прошипел прямо в лицо:
– Не трогай меня! Не смей больше ко мне прикасаться! Это всё из-за тебя! Это ты во всём виновата! Это ты делаешь меня таким! Я чёрный маг, в моих руках сила, – он указал на перстень, – способная повергнуть к моим ногам весь мир. Но ты... ты... хочешь меня уничтожить!
– Что ты говоришь, Данте? Миленький, это я, Эсте, твоя Эсте, – лепетала Эстелла. – Я люблю тебя, больше жизни люблю, ты для меня всё!
– Я разгадал твой план. Ты хочешь, чтобы я стал таким же, как раньше! Ты хочешь, чтобы я опять стал идиотом, который позволяет себя унижать. Но того идиота нет больше. Я теперь другой! Я никому не позволю больше над собой насмехаться. Скоро весь мир ляжет к моим ногам, а вы все мне не нужны, никто мне не нужен! Я никого не буду любить. Не буду! Ты меня не заставишь себя любить! Я изгоню эту любовь прочь! Любовь – это слабость, она мне не нужна! – и Данте оттолкнул Эстеллу так, что она упала в кресло. Добежал до ванной и закрылся на засов.
– Он всегда такой ненормальный? – спросила Клариса. – Он же потенциальный убийца.
Цокая каблуками, Клариса прогулялась по комнате. Остановилась у голубого цветка и стряхнула с него пыль. Тот в ответ пошевелил лепестками и закивал.
Эстелла сползла на пол, прикрыв лицо руками, и завыла, бормоча одно и то же:
– Данте... Данте... он меня больше не любит... он меня не любит... я ему больше не нужна...
В ванной раздался звон бьющегося стекла и злобный рык.
– Ненавижу тебя! – выкрикнул Данте. – Ненавижу! Убирайся! Иди к чёрту! Прочь! Прочь от меня! Убирайтесь все от меня! Мне никто не нужен! Я хочу быть один!
Потом всё стихло.
Когда Данте вышел из ванной, Клариса уже уложила Эстеллу в постель. Та металась по кровати, скручивая простыни в верёвки.
– Видишь что ты наделал? – обратилась Клариса к Данте. – Стоило ли так беситься? Ты довёл её до истерики, – глянув на Данте, Клариса застыла от изумления. Теперь глаза у него были ярко-синие, а щеки и руки расцарапаны до крови. Похоже, он царапал сам себя когтями. Ладонь его была перемотана платком и выглядел он измученным.
– Зеркало разбилось, – молвил он тихо. – Я порезался. А ты кто такая?
– Что значит, кто я такая? – обалдела Клариса. – Я Клариса. Час назад ты меня чуть не убил.
Данте пожал плечами, взглянув на неё как-то болезненно.
– А как ты здесь оказалась?
– Ты же сам меня притащил сюда! Ещё и связал!
– Я этого не помню.
Он поглядел на Эстеллу. Та всхлипывала, блуждающим взглядом изучая потолок. Данте упал на колени возле кровати.
– Эсте... Эсте, что с тобой?
– У неё жар, – пояснила Клариса. – Она бредит. И всё из-за тебя. Ты на неё наорал.
– Это неправда... я не помню этого... ничего не помню... Эсте, девочка моя, – он обнял её двумя руками.
– Данте... Данте... – звала Эстелла. – Он меня больше не любит... я ему не нужна...
– Нет, нет, ты мне нужна, очень нужна! Я тебя люблю. Эсте, ты – единственное, что у меня есть, – повторял Данте, укачивая Эстеллу, как ребёнка. Но девушка его не узнавала.
Данте от неё не отходил. Он забыл про сон и еду, забыл про свои книги, забыл даже о присутствии Кларисы.
Последняя, пошарив по ящикам, отыскала несколько флаконов со снадобьями и смешала из них лекарство.
– Надо заставить её выпить, – протянула она Данте склянку с ярко-розовой жидкостью, источавшей аромат ананаса.
– Что это?
– Жаропонижающее. У неё это нервное походу. Ты настоящий идиот.
Данте молча понюхал содержимое склянки.
– Это не яд, – добавила Клариса, отходя в сторону. – Отрава – не мой метод.
Данте решился напоить Эстеллу лекарством, и, не прошло и двух часов, как жар спал, девушка перестала бредить и уснула
Поутру, открыв глаза, она обнаружила: Данте спит, сидя на полу и уложив голову на кровать.
Клариса, оккупировав диван, читала книгу.
– Клариса, а что происходит?
– Тебе лучше?
– Ну да, а что со мной было?
– У тебя был жар. Этот идиот тебя вчера довёл и себя заодно, – напомнила она.
– А, – вмиг боль обрушилась на Эстеллу лавиной. – Данте... он сказал, что не любит меня больше...
– По-моему, он псих, – Клариса покрутила пальцем у виска. – Сначала он устроил истерику, чуть не убил меня, нахамил тебе, расколотил зеркало в ванной, а потом всю ночь от тебя не отходил. И представляешь, спросил как меня зовут. Сделал вид, что ничего не помнит. Абсолютно невменяемый человек. Не знаю, как ты с ним живёшь. Я бы повесилась.
Эстелла нахмурилась, гладя Данте по волосам. Он вздрогнул. Поднял голову.
– Эсте, как ты?
– Ничего.
– Ты меня напугала. Ты вся горела и бредила.
– Ты... ты испугался? Почему? Разве тебе не всё равно? – горько спросила она. – Ты же вчера сказал, что я тебе не нужна, что ты меня не любишь.
– Нет, это неправда! Я люблю тебя, люблю всем сердцем. Если я что-то наговорил вчера, забудь, я был не в себе. Ты мне дороже всех на свете, моя Эсте.
Из глаз девушки хлынули слёзы.
– П-правда?
– Ну конечно! Прости, прости меня, если я тебя обидел. Я... я не хотел... Я иногда не понимаю что со мной... Я... я ничего помню из того, что было вчера, – тихо признался Данте, тычась носом Эстелле в шею. – Прости меня...
– О, мой милый! Милый мой, всё позади. Данте, вот сейчас ты такой же, как обычно. А вчера ты был странный. Ты разозлился, ты пришёл в бешенство, когда Клариса заговорила о твоих родителях.
– О моих родителях?
– Угу.
Данте быстро обернулся, стрельнув глазами в Кларису.
– Что вы знаете о моих родителях?
– Вчера кто-то не желал о них говорить,– хмыкнула та.
– Я и сейчас не желаю, – Данте встряхнулся, как мокрый кот. – Нет, не хочу. Не хочу ничего знать. Эти люди мне никто. Они меня бросили, я им был не нужен. Значит, и они мне не нужны.
– И ты не хочешь знать, кто они и что с ними стало? – Клариса искривила губы, будто съела лимон.
– Нет, не хочу. Они мне никто, – повторил Данте. – Их не было рядом со мной, когда я в них нуждался. А теперь они мне и даром не нужны.
– А тебе не приходило в голову, мальчик, что они не были с тобой в силу обстоятельств?
– Нет таких обстоятельств, которые бы оправдали то, что меня выбросили на произвол судьбы, – отрезал Данте. – У меня был отец. Мой отец – Хуан Ньетто по прозвищу Мендига. Он умер. Про иных личностей я знать не желаю, – капризно сказал он, укладывая голову Эстелле на колени.
– Смотри, как бы потом жалеть не пришлось о своих словах.
Данте промолчал.
– Любимый, а что у тебя с лицом? – спросила Эстелла, гладя его по щекам. – Ты весь в царапинах, как будто на тебя ягуары напали.
– Не знаю...
– По-моему, это тоже самое, что было с моей шеей, – съязвила Клариса. – Кому-то не помешает постричь когти, а то он, чего доброго, заколет ими себя или ещё кого-то.
– В когтях и в волосах колдуна живёт магическая сила, – сказал Данте.
– О, да! Чем они длиннее, тем больше сила, – закатила глаза Клариса. – Ну и ну! По-твоему лысые колдуны – слабые? Тогда давайте все отрастим когти и гриву в километр длиной и будем волочить их за собой по земле. Кто-то начитался бредовых книжек. Не надо верить всему, что там написано.
В голове Данте царила пустота, приправленная туманом. Последнее, что он помнил, – как потерял сознание наутро после ночи любви с Эстеллой, а вчера очнулся в ванной среди осколков зеркала и с разбитыми пальцами. С каждым разом эти провалы в памяти пугали Данте всё сильнее. Он ощущал тревогу, ощущал, что задыхается, и не знал, что с этим делать. Признаться Эстелле? А вдруг она его отвергнет? Какая женщина захочет иметь дело с психом? А больше всего на свете Данте боялся потерять Эстеллу. И тут ещё эта Клариса. Данте она казалась опасной.
Но юноша окончательно запаниковал, когда Эстелла ему сообщила, что вчера он каким-то образом выходил из комнаты. И Данте признался, что он ничего не помнит.
После того, как до Кларисы дошло, что Данте не притворяется, она предложила: единственный вариант – всем троим обернуться в животных. Приготовив волшебное снадобье, Клариса дала его выпить Эстелле, и та вновь стала белой кошкой.
– Пей, – Клариса протянула зелье и Данте, но он отказался.
– Я могу обернуться без зелья, – пояснил он.
– Как это?
– Очень просто!
Данте щёлкнул пальцами. Пошёл сизый дымок. Хлоп! Теперь на месте Данте стоял небольшой оцелот [1]. Он сощурил раскосые глаза и сел на задние лапы, уложив хвост вокруг себя кольцом.
– Ну, пойдёт? – поинтересовался оцелот.
– Эээ... – Клариса проморгалась. – Вообще-то, было бы лучше, если бы ты тоже обернулся в кота. Мы же пойдём все втроём по городу. Представь себе зрелище: две кошки и оцелот.
– Да хоть в крокодила! – усмехнулся оцелот.
Хлоп! Вместо оцелота в комнате появился трёхцветный кот с кисточками на ушах.
– Значит, ты можешь обернуться в любое животное? – подивилась Клариса.
– Абсолютно в любое, – сказал кот.
– Но... как? Как ты научился?
Кот фыркнул.
– Прочитал в книжке. Это не сложно в общем-то.
– Я бы так не сказала. Я, к примеру, могу оборачиваться только в кошку и в змею.
– Ты забыла, что у меня есть перстень? – он подошёл к белой кошечке и выгнул спинку. Та потёрлась о него бочком.
Клариса, взяв банку с розовым порошком, высыпала порошок к себе в ладонь и швырнула горсть в стену.
Тотчас стена раскололась, образовав небольшую дыру. Человек не смог бы в неё пролезть, но кошке это было под силу.
– Идите вперёд! – велела Клариса, с хлопком превращаясь в чёрную кошку. Белая кошка и трёхцветный кот ловко прыгнули в дыру. Клариса последовала их примеру.
В тишине ночи, что накрыла бархатом город, на улице появились три кошки: чёрная, белая и трёхцветная. Они спокойно шли по тротуару, не оглядываясь и не останавливаясь. На небе светила луна. Её диск, огромный, яркий, как золотой поднос, отражался в фонарях. Миновав аллею, кошки ушли в горизонт и растворились на его фоне, увлекаемые манящим светом луны.
Комментарий к Глава 2. Кровь и щупальца –
[1] Оцелот – хищное млекопитающее из семейства кошачьих. Распространён в Центральной и Южной Америке. Внешне напоминает длиннохвостую кошку или детёныша леопарда, хотя крупнее длиннохвостой кошки и меньше, чем леопард.
====== Глава 3. Дама с гиеной ======
Данте проспал двое суток, напоенный волшебным снадобьем, что приготовила Клариса. Одно сновидение сменяло другое и, свернувшись в клубок, юноша улыбался. Ему снились то Эстелла, то раскидистые деревья и бескрайние пампасы, по которым он скакал на Алмазе, а Янгус парила над ним, касаясь когтями его волос. Во сне мы видим свои мечты и страхи, неосознанные фантазии и нереализованные идеи. Порой сон уводит от реальности, порой является единственным утешением для человека среди тысяч его бед. Во сне Данте не осознавал, что ни Алмаза, ни Янгус нет с ним больше. Во сне он не знал ни провалов в памяти, ни отчаянья, ни страха, ни боли, ни злости.
Когда Данте встал, за окном сияло солнце. Сладко потянулся, сидя на кровати. Первое, что он увидел, – поднос с едой. Желудок тотчас потребовал, чтобы его накормили. Схватив поднос, Данте с аппетитом стал уминать поджаренный бекон, ароматные булочки с повидлом, сок из киви и манго и гроздья винограда. Сейчас Данте готов был проглотить живого быка.
Покончив с трапезой, юноша встал на ноги. Его качало и шатало, видимо, это были последствия длительного сна. Заглянув в зеркало, он ужаснулся: щеки ввалились, под глазами – синяки, волосы похожи на мочалку.
Обойдя весь номер (тот самый 412, что был их с Эстеллой любовным гнёздышком), Данте не обнаружил никого.
– Эсте! Эсте, ты где? – позвал он.
Данте заглянул в ванную; выйдя на балкон, залюбовался роскошными дубами на аллейке Лос Роблес; высунул нос в коридор, но Эстелла как в воду канула. Где Клариса Данте тоже не знал, да и ему эта женщина была до фонаря. Последний раз он её видел, когда та напоила его зельем, горьким и противным, похожим на отвар полыни. Снадобье усыпило Данте намертво, но это пошло на пользу – Данте обрёл внутреннее умиротворение и покой.
Одевшись, умывшись и причесав волосы, Данте спустился вниз. За полгода внутренний распорядок «Маски», её хозяина и постояльцев ни на йоту не изменился. Сеньор Нестор всё также сидел за столом, читая газеты, или играл сам с собой в домино. Увидев Данте, он заулыбался.
– Ну наконец-то я вижу вас в добром здравии, а то вы были странный, бледный, как покойник, когда пришли.
– Я просто устал. Мне надо было отдохнуть, – сердце Данте взыграло от радости. Он снова здесь и снова разговаривает с сеньором Нестором! Он жив и не сошёл с ума! Он свободен и может идти куда угодно!
– А где Эстелла, сеньор Нестор?
– Она ушла. Сказала, что ненадолго. По магазинам небось, – усмехнулся хозяин и, обслюнявив палец, перелистнул газетную страницу. – Женщины обожают делать покупки, их сластями не корми, дай поглазеть на витрины.
– А та, другая, где?
– Какая другая?
– Такая, с хвостом на голове. Клариса вроде.
– А, так она это, вчера уже уехала. С вещами. Странная дамочка, нелюдимая такая. Я ещё удивился, как это она умудрилась подружиться с вашей женой.
Данте кивнул, машинально взглянув на руку. Волшебный перстень, как и прежде, сиял на пальце. Клариса его не взяла, хотя могла бы снять его с Данте, пока тот спал. Значит, не наврала, охотилась не за перстнем, а за самим Данте.
Юноша вышел на улицу, испытывая восторг и вместе с ним грусть. Как же ему не хватает Янгус!
Встав посреди тротуара, Данте задрал голову. Солнце било ему в глаза. Данте прищурился, вглядываясь в небо – синее-синее, без единого облачка. От удовольствия по щекам его разлился румянец.
– Янгус... Где же ты, Янгус? – позвал он шёпотом.
Естественно, птица не откликнулась, хотя Данте и понадеялся, что произойдёт чудо и она прилетит на его зов.
Долго ещё Данте бродил по окрестностям, подставляя лицо тёплому ветру, разглядывая людей, экипажи, дома и палисадники. Горожане не узнавали в нём колдуна, «казнённого» на Пласа де Пьедрас полгода назад, но на душе Данте скребли кошки, словно он забыл сделать что-то важное.
Очнулся Данте от своих фантазий лишь когда стемнело. Заторопился обратно в «Маску». Наверное, Эстелла уже его потеряла и волнуется. Он загулялся, так соскучился по свободе, что не заметил, как время пролетело.
Но, по возвращении в гостиницу, Данте ждало новое потрясение.
– А супруги вашей ещё нет, – объявил сеньор Нестор. – Я думал, вы встретились и где-то вместе. Она ж ведь ненадолго уходила. Может, случилось чего?
– Как это её нет? – Данте просто обалдел – часы на стене в холле показывали 23:35.
Сердце у Данте колотилось от тревоги, едва не выскакивало, но Эстелла так и не явилась ни через час, ни через два. Данте слонялся по комнате, стоял на балконе, выходил на улицу и ждал девушку у дверей «Маски», но тщетно. Когда пробило три часа ночи, Данте, в отчаянии ломая руки, понял: с Эстеллой что-то случилось.
Замок, мрачный и каменный, с башенками и остроконечной крышей, расположился прямо по центру улицы Святого Фернандо, соседствуя с домом доктора Дельгадо и вычурным дворцом короля золотых слитков Хосе Луиса Парра Медина-старшего. Замок утопал в кустах диких роз и жасмина, а раскидистые вишни и грушевые деревья так лезли ветвями в окна, что в комнаты не проникал свет.
Дом был окружён глухим забором с торчащими по его верху железными штырями. На надписи, что висела у калитки, красовался гепард, выпускающий из ушей пламя – фамильный герб семейства Рейес Прието. Чёрный испанский бульдог сидел на цепи прямо у входной двери. Он грыз кость размером с человеческую ногу и исходил слюнями, забрызгивая ими траву вокруг.
По тропинке, что петляла в глубинах сада, шествовала дама. С виду ей было около тридцати лет. Красивое и надменное лицо с аристократичными чертами обрамляли тёмно-каштановые локоны. Дама была затянута в фиолетовое платье с корсетом так, что едва могла дышать. Прикрываясь прозрачным зонтиком, она вела на поводке полосатую гиену. Та шла, понурив голову и нюхая землю. Коричневатая шерсть на спине гиены стояла дыбом.
– Лота, не отставайте, будьте любезны, – велела хозяйка.
Гиена, глянув исподлобья на женщину, поковыляла за ней дальше. Кривые тонкие лапы, всклокоченная шерсть на позвоночнике и покатая спина животного создавали впечатление комическо-отталкивающее. И ещё более резким был контраст между уродливостью гиены и красотой её хозяйки.
Дама и гиена, обойдя дом кругом, остановились под широким балконом. Женщина подняла голову. Карие глаза её вмиг превратились в две узкие щёлки, лицо перекосилось, потеряв всю привлекательность, и она грубо рявкнула:
– Вам кто разрешил выходить из комнаты? Вы забыли, что вам запрещено даже нос высовывать оттуда? Вы наказаны! Ну-ка сейчас же уйдите с глаз долой!
Зашуршали юбки и балконная дверь с силой захлопнулась. Лицо дамы выразило глубочайшее презрение. Раздувая ноздри, она взглянула на гиену, которая нашла где-то дохлую мышь и теперь с аппетитом пожирала её.
– Фи-и, Лота, как можно подбирать всякую дрянь в саду? Пойдёмте. Я велю Чоле наловить для вас свежих крыс в подвале.
Дама потянула поводок и зашла вместе со своей питомицей в парадную. Бульдог посторонился, впуская обеих, но лязгнул зубами вслед поджавшей от страха хвост Лоте.
Эстелла свирепо захлопнула балконную дверь, еле удержавшись от желания сбросить Матильде Рейес (а дамой с гиеной была именно она) что-нибудь на голову. Истинная гиена, ничуть не лучше, чем её подопечная Лота! Подумать только, когда-то давно, на балу в доме у Сантаны, где Эстелла и познакомилась с Маурисио, его сестра произвела на неё приятное впечатление. Теперь же, когда Эстелла узнала всю подноготную этой с виду милейшей женщины, она поняла, почему та в свои тридцать с хвостиком всё ещё ходит в девках. Да кто в здравом уме на ней женится?
Все местные кумушки, включая Роксану и Беренисе Дельгадо, Матильде обожали, признавая в ней чудеснейшее создание. Матильде дружила со всеми дамами света, исключая Амарилис. Та сестру Маурисио недолюбливала, уверяя, что у сеньориты Рейес «термиты в мозгу», и намеренно избегала любой встречи с ней. Эстелле хватило и пары часов, чтобы понять: тётка Сантаны права. Матильде была взбалмошна, непостоянна, хитра, чертовски умна и безжалостна. Да и наличие гиены в качестве домашнего питомца настораживало. Лоту для Матильде привезли из Азии после того, как она пожаловалась на скуку, заявив, что не прочь завести кого-нибудь экзотического в доме. Например, бегемота или крокодила. Чтобы избежать участи быть покусанным аллигатором, Маурисио подарил сестренке безобидное (по его мнению) животное – гиену, и теперь все в доме, кроме самой Матильде, обходили Лоту за километр.
Слуги, коих в замке было пятеро, Матильде боялись, как огня. Горничная Чола, помимо своих прямых обязанностей вынужденная заготавливать для Лоты еду в виде дохлых крыс, мышей и игуан, уже успела рассказать Эстелле, как Матильде однажды приказала содрать кожу с их конюха за то, что тот не осмелился застрелить умирающую лошадь.
Убегая от Маурисио после первой брачной ночи, Эстелла и представить не могла, что этот кусок льда (а для прочих людей – сама вежливость и обаяние) имеет и второе лицо и ничуть не уступает в этом своей сестре.
Доселе Эстелла не догадывалась, что за ней следят, следят с того момента, как они с Данте и Кларисой вышли из подземелья.
Вчера днём девушка прогуливалась по Бульвару Путешественников, разглядывая витрины и лавки. Она хотела купить Данте какой-нибудь подарок, но, когда завернула за угол, её окружила шайка разбойников. Эстелла и пикнуть не успела: четверо мужчин, схватив её, обмотали веревками и загрузили в повозку.
Спустя час девушку доставили в незнакомый ей дом. Эстелла ни на шутку испугалась, подумав о похищении. Сейчас эти люди посадят её под замок и будут требовать выкуп с Данте или с её семьи.
Похитители, проведя её сквозь комнату, где стены были украшены резьбой, втолкнули Эстеллу в кабинет. За столом чёрного дерева, утопая в мягком в кресле, сидел никто иной, как сам Маурисио Рейес. Он тянул виски из хрустального стакана и вид имел грозный. Эстеллу шмякнули в кресло напротив. Маурисио отдал бандитам увесистый кошель золота, и те откланялись.
И тут-то до Эстеллы дошло: это Маурисио нанял головорезов, дабы отыскать её. Она подумала о Данте. Неизвестно, как он себя поведёт, обнаружив её исчезновение. Порой Данте бывает невменяем, как в тот раз, когда Клариса упомянула о его родителях. И неясно на что способен Маурисио. Что если он велит бандитам Данте убить?
Эстелла съёжилась в комочек, прячась в кресле. Но дальше случилось то, чего она никак не ожидала. Маурисио, подойдя вплотную, ударил её по лицу. Раз. Другой. Третий. Десятый... Потом схватил за волосы и шваркнул об пол, продолжая бить. Делал он всё это молча. Криков Эстеллы никто не слышал, ибо рот у неё был замотан тряпкой, и она даже пошевелиться не могла, чтобы вырваться или дать сдачи – Маурисио и не думал разматывать верёвки, завязанные бандитами. Он избивал Эстеллу, пока она не потеряла сознание.
Очнулась Эстелла от того, что кто-то плеснул ей в лицо ледяной водой. Она с трудом разомкнула глаза, ощущая как вода стекает прямо за шиворот, и увидела Матильде Рейес. Эстелла лежала кровати, а сеньорита Рейес стояла возле, держа на поводке уродливую гиену.
– Ну что, очнулись? – выдавила она сквозь зубы. – Считаю, что вы получили мало. За свой поступок – побег из дома – вы заслужили много больше. Маурисио чрезмерно лоялен и добр, я всегда это говорила. Вашу физиономию следовало бы превратить в кровавое месиво, может, это научило бы вас уважать своего супруга. Что ж, Маурисио поручил заботу о вас мне. Вы наказаны и не смейте меня ослушаться. Вы больше не выйдете из этой комнаты и ни с кем не заговорите, пока я вам не разрешу.
– Приказы в этом доме отдаём я и мой брат. И вы должны благодарить нас на наше великодушие. Мы могли бы вернуть вас в вашу семью, как неприличную женщину, и опозорить на весь город, но Маурисио чересчур к вам привязан. Но имейте ввиду, я не такая добренькая, как он. Так что меня лучше не злить. Я велю Чоле рассказать вам о том, что бывает с теми, кто мне не подчиняется, – Матильде улыбнулась, но улыбка её, несмотря на красоту зубов, напоминала оскал. Гиена тоже ощерила пасть, подражая хозяйке. Сейчас, как никогда, они были похожи друг на друга.
– Еда на столе, – Матильде ткнула пальцем в круглый столик, на котором стоял золотой поднос. – Через полчаса придёт Чола и унесет его, а заодно поведает вам некую занимательную историю.
Матильде потянула Лоту за поводок, и они обе вышли.
Полчаса спустя явилась Чола – метиска лет сорока-сорока пяти с ноздреватым носом и широким плоским лицом, добродушным и некрасивым. Она шёпотом поведала Эстелле, что сеньорите Матильде лучше не перечить – это чревато последствиями. Тут-то Чола и рассказала Эстелле о конюхе, который остался без кожи.
День клонился к вечеру, и Эстелла немного пришла в себя, хотя на лице красовались синяки да ссадины, а голова раскалывалась от боли. Эстелла вышла на балкон, дабы подышать воздухом. Но она и пяти минут там не простояла, как появилась Матильде со своей гиеной и погнала её назад в комнату.
В душе у Эстеллы не было смирения или желания подчиняться Маурисио и его сестрице. Особенно теперь, когда у неё есть Данте. Её любовь вернулась, и она будет бороться за неё до конца. Она отсюда выберется. И никакая гиена её не остановит!
Эстелла прошла мимо зеркала, мельком туда заглянув. Да уж, ну и вид у неё! Под глазом синяк. Губа разбита. Маурисио оказался ещё хуже, чем она предполагала. Да как он вообще осмелился поднять на неё руку? Если бы Данте узнал об этом, он вырвал бы Маурисио кишки. Надо придумать, как осадить Маурисио и как заставить его и Матильде есть у неё с рук. И тогда она вновь убежит. Сбежать вместе Данте в другой город, в другую страну, на другой континент, в конце концов, – это единственный выход.
Эстелла взяла из шкафчика первую попавшуюся книгу – любовный роман о похождениях Симоны – наглой девицы, что обводила кавалеров вокруг пальца, раскручивая их на деньги. Роман был ужасно пошлый, а Эстелла не любила подобные истории и подобных женщин. Она захлопнула книгу и отбросила её прочь.
Тяжко вздохнув, девушка села у зеркала, достала пудру, белила и румяна и принялась маскировать следы гнева Маурисио на своём лице. Она ещё ему покажет! Этот гусь будет валяться у неё в ногах и просить пощады. Она красивая женщина, аристократка. Женщина, которую мужчины должны носить на руках, а не таскать за волосы. И никому она не позволит обращаться с собой как с бродяжкой!
Эстелле, однако, пришлось постараться, чтобы скрыть синяки на лице. Пока гримировалась, она прокляла Маурисио раз сто и раз сто вспомнила Данте. При всём его сумасбродстве Данте никогда бы, никогда не поднял на неё руку, даже и в порыве безудержного гнева.
Сидение в четырёх стенах Эстелле вконец надоело, несмотря на царившую вокруг роскошь. А комната была чудесна! Розовый шёлк на стенах гармонировал с парчовыми портьерами; бархатная обивка кресел соседствовала с кружевами на наволочках, что лежали на кровати с белоснежным балдахином; дубовый гардероб-шкаф высился до потолка, как и зеркало в полный рост, золотая рама которого создавала иллюзию, что это не обычная комната, а будуар принцессы. Но Эстелла испытывала дикое желание спалить всё, увидеть как изящная вышивка скукоживается в огне, а фарфоровые ангелочки на углах комода рассыпаются в прах.
В замке повернулся ключ, и Эстелла, бродившая по спальне взад-вперёд, быстро плюхнулась в расписное кресло в венецианском стиле, что находилось у окна. Вошёл Маурисио.
– Матильде мне сказала, что вы уже встали и уже успели её ослушаться, – сообщил он без предисловий. – Нехорошо. Порядочная женщина должна чтить своего мужа, уважать его и подчиняться его приказам. А я приказал вам не перечить Матильде. Не знаю, как ещё с вами разговаривать. Вы глупы и несносны, вопреки вашей красоте.
Эстелла молчала. Она была так взвинчена, что боялась не сдержаться. Если она сейчас откроет рот, она наговорит Маурисио такого, что у него уши завянут.
– Вот как, вы решили играть в молчанку? – оскорбился Маурисио. – Потрясающе! Видимо, ваша мать ничему вас не научила. Она не объяснила вам, как должна вести себя женщина после замужества. Вы испорчены, вы не имеете ни малейшего понятия о том, что такое быть хорошей женой. Но я вас научу как себя вести. Ложитесь в кровать!
– Что-что? – Эстелла подняла голову. Чёрные глаза её зловеще сверкнули.
– Вы обязаны исполнять супружеский долг по первому моему требованию, – пояснил Маурисио сладенько улыбаясь. И Эстелла тут же захотела швырнуть в него кресло.
– Нет, – выдавила она сквозь зубы, – я больше не лягу с вами в постель. Вы можете меня убить, но спать с вами я не буду.
– И вы смеете со мной так разговаривать после всего, что натворили? – наморщил лоб Маурисио. – Да как вам не стыдно? Нормальная женщина после таких похождений и глаза бы поднять не осмелилась, а вы... вы просто ужасны!
– Пусть так, я ужасна, испорчена и вам не пара. Прекрасно! Раз я такая дурная, а вы такой порядочный, тогда не лезьте ко мне, а то ещё запачкаетесь. Спать я с вами не лягу! Я буду спать только со своим мужем, – заявила Эстелла, с вызовом взглянув на него.
– А-ха-ха-ха! Шутить изволите? Это было очень смешно! Шутка вам удалась, но теперь всё, хватит. Надевайте рубашку и ложитесь в кровать.
– Вы меня не заставите, – хмыкнула Эстелла. – Разве вы не в курсе, что днём этого не делают? Как же так? Неужели наш благочестивый падре Антонио не объяснил вам, что любить женщин следует ночью и желательно в полной темноте? – издевалась Эстелла, со злорадством наблюдая, как у Маурисио меняется выражение лица с возмущённого на обалдевающее. – Ах, какой ужас! Да вы настоящий дегенерат! Как можно делать это среди бела дня?
– Я вас всё равно заставлю мне подчиняться! – рыкнул Маурисио.
– Что вы сделаете? Изнасилуете меня? Попробуйте и получите по голове вон той вазой с цветочками. Я вас предупредила! Я порядочная женщина и принадлежу только одному человеку – моему мужу.
– Но я ведь и есть ваш муж! Вы должны меня ублажать и рожать мне детей.
– Я вам ничего не должна. Наш с вами брак был фарсом, обманкой, картонной декорацией, состряпанной моими родственниками. Наш брак недействителен.
– Что, что вы сказали? – зверски сузил глаза Маурисио. – А-ха-ха-ха! Ну довольно, Эстелла, прекратите это. Мы с вами давали клятву перед святой церковью, падре Антонио лично нас обвенчал. Наш брак абсолютно законен.
– Вы ошибаетесь, – повела плечиком Эстелла. – Когда я выходила за вас, я уже была замужем за другим человеком. Я считала себя вдовой и по всем правилам должна была носить траур. Но мой муж жив. Когда мы с вами венчались, я этого не знала, теперь знаю. У женщины не может быть двух мужей одновременно. И, как вам известно, брак заключается навсегда. Так что, мой брак с моим первым мужем до сих пор действителен. Увы, маркиз, но вы остались не у дел.
Маурисио открыл рот, потом закрыл его, как рыба, выброшенная на берег.
– И вы это говорите сейчас? Почему я не узнал об этом раньше? Почему там, в церкви, когда падре спросил всех о причинах, по которым не может быть заключён наш брак, вы промолчали? Почему вы не сказали, что уже замужем?
– Я же объяснила вам! – нервно выпалила Эстелла. – Я думала, что мой муж умер. Я считала себя вдовой, и мне было всё равно. Я вышла замуж за вас, потому что меня вынудили мои родственники.
Маурисио ходил кругами по спальне. В зловещей тишине стук его каблуков звучал как набат.
– Маркиз, Маурисио, послушайте. Вы же взрослый человек, – продолжила Эстелла мягче. – Почему вы хотите сломать жизнь мне и себе? Зачем вы меня здесь держите?
