Текст книги "Война сердец (СИ)"
Автор книги: Darina Naar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 99 страниц)
– Ну и? Салазар! Я сделал всё правильно? Ты где? – спросил Данте, переведя дух.
ФЬЮТЬ! Юношу окутал фиолетовый вихрь. Он крутился и вертелся, превращаясь в очертания человека. Через пару секунд появился Салазар, и Данте опешил – его отражение стояло прямо перед ним.
– Ничего себе! – Данте протянул руку, чтобы потрогать Салазара, но она прошла сквозь его тело, как сквозь туман.
Салазар рассмеялся.
– Эээ... но как же ты пойдёшь? Ты же состоишь из воздуха.
– Это потому что мы ещё не закончили, – сказал Салазар. Антрацитовые очи его недобро сверкнули, и он направил пальцы на Данте. Тот пошатнулся, будто сдуваемый ветром. Из руки Салазара полился яркий свет, и Данте ощутил, как что-то врывается ему в грудь. По венам побежал холод, а Салазар исчезал, впитываясь в тело Данте.
Данте чувствовал жжение в руках, в ногах, в груди, в горле. Сейчас он задохнётся! Юноша попытался крикнуть, но изо рта не вырвалось ни звука, и он без сознания упал на пол.
Мало-помалу тело обрело чувствительность. Данте очнулся на красном ковре, где они с Эстеллой накануне занимались любовью. За окном светило солнце. Уже утро? Но что произошло? Ах, да, вчера он выпустил Салазара из зеркала, тот что-то наколдовал, и Данте упал в обморок. Он же хотел идти к Эстелле! Или нет, они договорились, что пойдёт Салазар. Но где же он?
– Салазар! – Данте изумился тому, как звучит его голос. Тот стал ниже и глуше, ласкал, шуршал, обволакивал, словно трещотка гремучей змеи.
– Что за чертовщина? – выругался Данте. Встав на ноги, он наступил на что-то, обернулся и увидел: под каблук ему попал тёмно-синий шёлковый плащ. А ещё на нём были высокие сапоги с пряжками, бархатные синие кюлоты со шнурками на боках и белая сорочка, на манжетах которой сверкали запонки. Он одет как аристократ!1
– Что это? – Данте взглянул на свои пальцы. Длинные ногти, вернее они больше напоминали когти Янгус. Откуда они? Сроду их таких не было.
Данте ринулся к зеркалу. Оттуда на него смотрел Салазар. Но теперь-то Салазар был не только внутри, но и снаружи.
Он стал Салазаром! Почти – глаза были его, ярко-синие. Но зато волосы до пояса, как у Салазара. Чёрт возьми! Неужели Салазар вселился в него? Что происходит?
«Слишком много думаешь, – шепнул голос в голове. – Хотел идти в дом девчонки, вот и иди».
– Нет, минуточку! Мы же договорились, что пойдёшь ты.
«А это разве не я?» – ухмыльнулся голос.
– Да, но... Эсте очень умная. Она сразу поймёт, что что-то не так. И много ли это даст? Я стал твоей визуальной копией, но не стал тобой. Какой в этом смысл?
«Ммм... не думаю, что она поймёт. Влюблённые женщины слепы».
Данте не ощущал себя Салазаром, осознавал, что он – Данте, но когда поднёс руку с перстнем к лицу, из головы улетучились сомнение, волнение, боль, неуверенность в себе, страх. Совсем. Он больше не боялся ни бога, ни чёрта. Весь мир ему подвластен, он маг, он может подчинить себе кого угодно и не испытывать угрызений совести! Может даже убить. Всякого, кто преградит ему путь. А ещё он любит Эстеллу. Она захватила его душу, вбуравилась в кровь. Сейчас он пойдёт и заберёт её, потому что эта женщина принадлежит ему!
Салазар, надменно поведя бровью, ухмыльнулся и, взмахнув плащом, покинул комнату. Янгус, встопорщив перья, угрожающе шипела и трясла крыльями.
Комментарий к Глава 27. Трансформация –
[1] Раньше показателем достатка служила не только стоимость ткани и покрой костюма, но и мелкие детали и аксессуары. Простолюдины никогда не носили запонки, пряжки, шнурки, пуговицы, платки, перчатки, трости, зонты, часы и т.д. Это считалось привилегией аристократов.
====== Глава 28. Три жениха ======
День Эстеллы начался плохо. За завтраком Роксана объявила, что к полудню пожалует граф Сезар де Пас Ардани, и велела Эстелле принарядиться. Эстелла ушла к себе. Выбрала скромное клетчатое платье с накладным воротничком. Наверняка этот дед не любит яркие туалеты, ведь ему уже семьдесят два. Да и зачем ему жениться? Что он будет делать с молодой женой, старый дурак? Эстелле было и смешно, и противно, и тревожно одновременно. А вдруг Данте не придёт и весь план провалится? Нет, невозможно! После того, что было между ними, Данте не бросит её в беде.
Но едва Эстелла застегнула верхнюю пуговицу на платье, как в комнату бесцеремонно ворвалась Роксана.
– И что это вы на себя нацепили, можно узнать?
– Ну... мама, я подумала, что надо одеться поскромнее, – пролепетала Эстелла.
– Вам не следует думать! В вашей голове всё равно нет мозгов!
Открыв шкаф, Роксана изучила его содержимое. Выбрала ядовито-розовое платье из громуара [1], очень открытое, с корсажем, усыпанным мелким шерлом [2].
– Наденьте это! – приказала она. – И не вздумайте скромничать! Накрасьте губы ярче, побольше румян, украшений. Вы должны поразить графа!
– Мама, но ведь это дневной визит, – запротестовала Эстелла, вспомнив, как в школе Святой Терезы ей внушали: утренний и дневной наряд должны быть скромными, а обнажать плечи и грудь можно вечером и то лишь на балу при свете канделябров. – Это платье бальное. Кто же встречает гостей днём в вечернем туалете?
– Не сметь мне перечить! – рявкнула Роксана. – Вы должны меня слушаться. Граф не просто гость, он ваш будущий муж. Он любит ярких женщин и глубокие декольте. Вы должны показать ему себя во всей красе, иначе он передумает на вас жениться и вы останетесь без жениха.
«Хорошо бы», – угрюмо подумала Эстелла. Но деваться ей было некуда, и, когда Роксана ушла, Эстелла надела выбранный ею наряд. Она знала: это платье сидит на ней восхитительно. Девушка зачем-то купила его в Байресе, но ни разу не надевала. Платье обнажало плечи, спину и часть груди. Хвост юбки, ниспадая водопадом, волочился по полу. Эстелла любила экстравагантные туалеты, чувствуя себя в них легко и уверенно, но в нормальности матери она усомнилась. У Роксаны явно что-то с головой, раз она хочет продать дочь старому извращенцу, точно скаковую лошадь.
«Данте, счастье моё, забери меня отсюда!», – про себя взмолилась девушка в ту секунду, когда в комнату вбежала Либертад с сообщением о прибытии женишка. Еле передвигаясь из-за тяжести шлейфа, Эстелла спустилась вниз.
В гостиной уже собралась вся семья: Роксана в платье цвета верблюда [3] с жемчужным соутаром [4] на шее; Мисолина в абрикосовом платье и с волосами, укрытыми сеточкой; и Арсиеро с Эстебаном, разодетые по последней английской моде: во фраках, жилетах и длинных кюлотах. Не было лишь Хорхелины – ссылаясь на мигрень, она отказалась от участия в семейном мероприятии.
– Добро пожаловать, Ваше Сиятельство! – Роксана подала руку морщинистому человечку в очках и жилете, натянутом на пузо, как на барабан. Его три седых волосинки были напудрены и завязаны в хвостик, а нос касался кончиком верхней губы. Старик приосанился, шаркая короткими ножками, и поцеловал Роксане запястье, пожал руки Арсиеро и Эстебану. Мисолина и Эстелла присели в поклоне.
Стуча о паркет деревянной тростью-палкой, жених дотащился до канапе и вскоре уже попивал чай, полулёжа, точно султан. «Ну и развалина! – подумала Эстелла. – И куда ему жениться, он же еле ползает?».
Либертад принесла угощение: бисквиты, тартинки, корзиночки с кремом, пирожки с цукатами и вафли. Уходила, возвращалась, убирала грязные чашки и блюдца и ставила новые.
Уже через пятнадцать минут Эстелле захотелось сбежать. Роксана расхваливала её, как товар на базаре, только что ценник не повесила. Граф де Пас Ардани произвёл на девушку впечатление неприятное. У него тряслись руки и он постоянно причмокивал, не сводя с эстеллиного декольте крошечных серых глазок.
«Боже, пусть это быстрее закончится! – молила про себя Эстелла. – Хоть бы он подавился чем-нибудь!».
Ни Арсиеро, ни Роксана внимания на Эстеллу не обращали, беседуя с графом. Эстебан был взвинчен и то и дело поглядывал на часы с цепочкой, вынимая их из кармана. С дедом он не перемолвился ни единой фразой, кроме приветственных слов. Зато Мисолина самодовольно потягивала из чашечки чай. Эстелла заметила, что старик, помимо неё, ещё и на Мисолину поглядывает. Да он просто маньяк, охотник на молоденьких девушек! Эстелле захотелось графа ударить по голове его же тростью; Мисолина же не ничего не видела – так радовалась несчастью сестры.
Наконец, прозвонил колокол у входа. Все мышцы Эстеллы напряглись. А что если это Данте?
Урсула, открыв дверь, возвратилась в гостиную.
– Сеньоры, там молодой человек, – объявила она. – Пришёл к сеньору Арсиеро и сеньоре Роксане.
У Эстеллы в висках застучало. Роксана недовольно сжала губы.
– Урсула, будь любезна, скажи, что мы не можем принять его сейчас, – велела она. – У нас гость. Пускай приходит в другой раз.
– Но дорогая, – остановил её Арсиеро, – сначала надо узнать кто это. А вдруг он принёс важное сообщение?
– Не может быть ничего важнее брака нашей дочери и Его Сиятельства графа де Пас Ардани, – Роксана искусственно улыбнулась старикашке.
– Роксана, это нехорошо – влез Эстебан. – Как супруга алькальда и первая дама, вы не можете выставлять визитёров за порог, даже если это простолюдины.
– О, если это из-за меня, то не стоит, не стоит, – сказал граф дребезжащим голоском. – Я люблю большие компании и буду счастлив, если новоприбывший гость присоединится к нам.
– Урсула, так кто же к нам пожаловал? – спросил Арсиеро.
– Это Его Сиятельство маркиз Маурисио Рейес!
Эстелла скрипнула зубами.
– О! А я наслышан об этом молодом человеке! – встрепенулся старик. – Хотелось бы с ним познакомиться.
– Урсула, пригласи Его Сиятельство, пусть проходит! – велел Арсиеро.
Роксана явно растерялась, но не посмела возражать.
И вот Маурисио показался в дверях. Галантно раскланялся, целуя дамам ручки. Эстелла поймала на себе его оценивающий взгляд. Её затошнило, а в голову ворвалась мысль: план Либертад безумен и обречён на провал. Всё удастся, только при огромном везении. Но вероятность его – один к ста. И о чём она раньше думала? Где была её голова? Не стояло подключать Маурисио к этому цирку.
– О, Ваше Сиятельство, маркиз, давненько вы к нам не заходили! – Арсиеро крепко пожал Маурисио руку. – Мы уж думали, вы забыли о нас. Будьте любезны, проходите, располагайтесь. И знакомьтесь: Его Сиятельство граф Сезар де Пас Ардани.
– Маркиз Маурисио Рейес к вашим услугам, – Маурисио пожал деду руку. – Прошу прощения, что ворвался так внезапно, но я не знал, что у вас гость, и не стал предупреждать о визите заранее. Это моя ошибка, простите меня.
– Ну что вы, Ваше Сиятельство! Не извиняйтесь, мы всегда вам рады, – Эстебан лукаво взглянул на Маурисио. – Так с чем же вы к нам пожаловали?
– Ах, меня привело к вам, сеньоры, дело, которое не терпит отлагательств!
– Вы нас заинтриговали, Ваше Сиятельство, – любезно сказала Роксана. Да, притворства маме не занимать, когда ей выгодно, она умеет быть настоящей артисткой. Эстеллу это качество в Роксане всегда раздражало.
– Я не стану ходить вокруг да около и перейду сразу к делу. Я пришёл в ваш дом, сеньора Роксана, сеньор Арсиеро, чтобы официально просить руки вашей дочери.
Эстелла не удивилась. Наверное, маркиз спасёт её от этого старого дегенерата, но как она объяснит ему, что любит другого?
Арсиеро приподнял брови. Мисолина покрылась красными пятнами и разинула рот, согласная тут же выкрикнуть «да» на всю округу. Ха! Она думает, что маркиз пришёл к ней. Эстелла едва не расхохоталась в голос.
– Ну что ж, это замечательно, – сказала Роксана. – Хоть и неожиданно. Признаться, вы застали нас врасплох, Ваше Сиятельство. Конечно, по старшинству, первой должна выйти замуж Эстелла, но думаю, падре Антонио не будет возражать, если мы сыграем обе свадьбы одновременно.
– Неужели сеньорита Мисолина тоже выходит замуж? – простодушно спросил Маурисио. – О, я не знал! Примите мои поздравления!
Наступила пауза.
– Простите, я что-то не так сказал? – не дошло до Маурисио.
– Нет, но, маркиз, разве вы пришли свататься не к Мисолине, моей младшей дочери? Вы же только что просили её руки! – наморщила лоб Роксана.
Впервые Эстелла увидела, как Маурисио улыбается. Обычно он был серьёзен, и когда его что-то веселило, лишь немного кривил губы. Эстелла подумала, что улыбка маркизу идёт, пусть он и холоден, как ледник в Андах, но с улыбкой Данте её не сравнить. Когда Данте смеётся, душа отражается в его глазах, у Маурисио же глаза мертвы.
– Боюсь, сеньора, вы меня неправильно поняли. Сеньорита Мисолина, безусловно, девушка красивая, но я прошу руки вашей старшей дочери – сеньориты Эстеллы.
Мисолина так и застыла с открытым ртом.
– Увы, но это невозможно, – процедила Роксана. – Сожалею, но мы вынуждены вам отказать, Ваше Сиятельство. Дело в том, что у Эстеллы уже есть жених. Она выходит замуж за графа де Пас Ардани, присутствующего здесь. Мы как раз это обсуждали, и это решённый вопрос!
В ответ на эту реплику старик кивнул и ощерился, демонстрируя редкие чёрные зубки.
– А я думаю, Роксана, вы не правы, – вмешался Эстебан. – Мы только говорили с Его Сиятельством на эту тему, но они с Эстеллитой ещё не обручены, и сеньор маркиз мог бы составить конкуренцию господину графу.
– Абсолютно с вами солидарен, Эстебан! – сказал мигом повеселевший Арсиеро. Эстелла заметила, как он подмигнул дяде. – Почему бы нам не обсудить этот вопрос за обедом? В конце концов, мы не колбасой торгуем, а выдаём замуж нашу дорогую девочку. И мы не можем принимать скоропалительных решений. Надо всё взвесить, обдумать...
Грудь Роксаны гневно вздымалась – появление маркиза испортило её «идеальный» план. Она сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и взглядом метала молнии в Эстеллу. Девушка же не понимала, в чём она виновата, испытывая недоумение и горечь. Почему мать так её ненавидит? Мисолина кусала ногти. Судя по выражению её лица, она была готова выпить эстеллину кровь через трубочку для коктейля.
Мужчины, побеседовав о театральных постановках и криминальных происшествиях, сели на своего любимого конька – политику, быстро найдя общий язык. Мисолина, Роксана и Эстелла, сидя с каменными лицами, как три вороны на заборе, яростно зыркали друг на друга.
Когда Либертад пригласила всех за стол, опять зазвонил колокольчик. По спине Эстеллы побежали мурашки. Мгновение, и...
– Сеньоры, – объявила Урсула громко, – там опять гости. Ещё один молодой человек. Говорит, что ему нужны хозяева дома.
– Мы больше никого не принимаем! – рассвирепела Роксана. – Так сложно понять, что у нас семейный обед? Выстави его вон, кем бы он ни был, Урсула!
– Но сеньора, тот человек говорит, это срочно.
– А кто он такой, Урсула? – спросил Эстебан.
– Мне он незнаком. Молодой и красивый, и сразу видать из богачей, и хоть он и говорит по-испански, но, походу он иностранец. Одетый он странно, у нас так не ходят.
– Вот как? – Арсиеро разобрало любопытство. – Сегодня прямо день визитов! Ну что ж, пригласи этого господина, Урсула, – распорядился он.
Сердечко Эстеллы ёкнуло. Через минуту Урсула вернулась, и следом за ней зашёл высокий юноша. Эстелла чуть не вскрикнула – это был Данте. С его лицом, с синими омутами глаз, с его фигурой, но волосы его доходили до поясницы. И одет он был роскошно. Эстелла силилась придти в себя. Нет, разумеется, это Данте, но, кажется, он нарочно строит из себя принца.
– Добрый день, – первым нарушил молчание Арсиеро. – Хотелось бы узнать, кто вы такой, и что вам угодно?
– Добрый. Мне нужны хозяева этого дома. Я виконт Данте Ньетто. И я пришёл по срочному делу.
Виконт? Что он несёт? Эстелла вопросительно заглянула в сапфировые глаза. Данте ответил на её взгляд, незаметно подмигнув. И по венам девушки заструилось тепло. Страх отступил. Он пришёл. Он здесь. Всё будет хорошо.
– Ну что ж, проходите, Ваша Милость, – приосанился Арсиеро. – Ваш визит для нас – неожиданность. Но позвольте спросить, мы знакомы? Если честно, я вас не припоминаю.
– Боюсь, что нет, не знакомы, – Данте протянул Арсиеро руку, поцеловал дамам запястья. Когда дошла очередь до Эстеллы, он чуть сжал её пальцы. Эстелла обратила внимание, что у юноши длинные ногти, вернее когти, похожие на когти хищной птицы.
– Мы не знакомы по той причине, что я лишь недавно приехал из Маракайбо [5]. И я почти никого не знаю здесь, – голос Данте звучал немного непривычно. Эстелла обожала тембр его голоса, но теперь он был ниже и тише обычного. Он баюкал, гипнотизировал, ласкал, вводил в транс...
– О, а я никогда не был в Маракайбо! – оживился Эстебан. Изучив взглядом юношу, он обернулся к Эстелле. Та незаметно кивнула. На лице дяди отразилось удовлетворение.
Роксана же была в ярости, а Маурисио, похоже, нутром почувствовал скрытую угрозу, как самец, на территорию которого затесался чужак. Не мигая он уставился на Данте, и в его пустых глазах мелькнула неприязнь. Граф де Пас Ардани, до горла нагрузившись чаем и сладостями, клевал носом.
– Но что же привело вас к нам, Ваша Милость? – поинтересовался Арсиеро.
– Ах, любезный сеньор, наверное, вы сочтёте меня дерзким, но я не привык ходить вокруг да около, – Данте изящным жестом убрал волосы со лба. В лице его появилось что-то хищное, но Эстелле это понравилось. Какой он сегодня... необычный.
– Я пришёл просить руки вашей дочери! – сказал Данте, и Арсиеро едва сдержал смешок. Роксана выронила из рук чашку. Та разбилась вдребезги.
– Вот как? Значит, Мисолина всё-таки выйдет замуж? – воскликнула она.
Несмотря на влюблённость в Маурисио, Мисолина приосанилась, из-за полуопущенных ресниц изучая Данте. Красота юноши определённо впечатлила блондинку, и щёки её заалели. В этот момент Эстелла испытала к сестре такой приступ ненависти, что сама напугалась: как было бы хорошо, если бы Мисолина прямо сейчас подавилась пирожным. И больше не было бы у неё сестры... Нет, нет, нельзя желать кому-то смерти, это грех! Но если Мисолина вздумает лезть к Данте, она её придушит.
– Мисолина? – удивился Данте. – Ох, нет, сеньора, я прошу руки другой вашей дочери – Эстеллы.
Все замерли, как в опереточной комической сцене.
– Но... но... это немыслимо... невозможно... Это заговор против меня! – выплюнула Роксана. А Арсиеро расхохотался.
– Бог мой, подумать только! Да вы, дорогая Эстелла, прямо нарасхват! Виконт, вы третий сегодня, кто просит её руки. Эти господа явились по тому же поводу, – Арсиеро указал на графа и маркиза.
– Вот как? Ну что ж, я готов побороться за руку сеньориты. Это будет даже забавно. Сеньорита настолько восхитительна, что у неё нет отбоя от поклонников, не правда ли? – и Данте подчёркнуто вежливо склонил голову перед Эстеллой.
Дряхлый граф, изучив двух других женихов, верно, осознал, что тут ему ловить нечего. Данте и Маурисио прожигали друг в друга взглядами. Глаза Данте потемнели, став похожими на гешири [6]. Он не отвернулся до тех пор, пока Маурисио не опустил ресницы. Кажется, последний понял, что проиграл.
– Простите, сеньоры, – явилась Либертад, – но обед уже подан и остывает.
– Да-да, идёмте к столу! – пригласил Арсиеро, и они вдвоём с Эстебаном повели гостей за собой.
За обедом, как Роксана не старалась усадить дочь возле графа, Эстебан с Арсиеро настояли, чтобы с ней рядом сел Маурисио. Данте оказался напротив них, и Эстелла почувствовала себя неловко. Данте сверлил девушку глазами, и припоминая его вспыльчивость, Эстелла боялась, что он накинется на Маурисио, как змей на кролика.
Она не знала куда деваться от назойливости одного жениха и колких взглядов другого. Зато граф де Пас Ардани потерял к ней интерес, увлекшись Мисолиной. Та же готова была выть от обиды. У Эстеллы целых три жениха, и двое – настоящие красавцы, а у неё, у Мисолины, ни одного!
На обед были: пассерованные с овощами эскалопы [7], морепродукты, блинчики-налистники [8] с разной начинкой и даже португальское вино. Глядя, как Данте ловко управляется со столовыми приборами, Эстелла удивилась. Где это он научился? Как ему удается? Ах, да, ведь он же маг!
Арсиеро и Эстебан сидели с двух сторон от Данте. Эстелла не слышала их, но заметила, что они донимают его расспросами.
– Эстелла, не хотите ещё креветок? – галдел над ухом Маурисио. Достал, ей богу!
– Нет, спасибо, маркиз.
– Но вы ничего не едите.
– Я не голодна.
– Ох, понимаю, вы переживаете, но не стоит. Я не позволю вам выйти замуж за графа. Думаю, мне удастся этому помешать, – заговорщически шепнул Маурисио.
– Маркиз, послушайте...
– Называйте меня Маурисио.
– Хорошо, Маурисио. Я знаю, что вы хотите мне помочь, и что это дядя Эстебан уговорил вас сюда прийти, но...
– Вовсе он меня не уговаривал, – перебил Маурисио. – Как только Эстебан мне сказал, к кому вас сватают, я сразу же решил прийти. Не могу позволить, чтобы такой красавице искалечили жизнь. Вы этого не заслуживаете.
– Я понимаю, я вам очень благодарна, маркиз, то есть Маурисио, но... давайте мы с вами сразу договоримся. Дело в том, что, что эээ... ведь это всё игра не правда ли? – Эстелла заглянула ему в лицо.
– Что вы имеете ввиду, Эстелла?
– То, что вы хотите на мне жениться. Ведь вы так сказали, чтобы отвадить этого ужасного графа?
Маурисио беззаботно рассмеялся.
– Вы ошибаетесь. Я прошу вашей руки всерьёз. Мы, конечно, с вами ещё мало знакомы, Эстелла, у нас пока не было возможности узнать друг друга, но я вам уже говорил, что не бросаю слов на ветер. Я действительно хочу, чтобы вы стали моей женой. И пришёл я сюда вовсе не из братского сострадания. Да, я не хочу, чтобы вы попали в лапы этого графа, про него столько мерзостей рассказывают... Я вам помогу избежать столь незавидной участи, но это не значит, что я ничего не потребую взамен.
Эстелла была раздосадована. Так она и знала, что этим всё закончится! Так и знала! Ведь она же чувствовала: не надо подключать к плану Маурисио. И как в воду глядела. Теперь, даже если дед отвадится (хотя он уже самоликвидировался, без зазрения совести пялясь на Мисолину), Маурисио не оставит её в покое.
Эстелла глянула на Данте. Его окаменевшее лицо её встревожило – девушке было знакомо это выражение. Она уже видела Данте таким в день, когда он в припадке ревности залез к ней в окно, и это не предвещало ничего хорошего.
А Данте едва не задыхался. Как может Эстелла у него под носом кокетничать с этим маркизом? К тому же, он ощущал дикую усталость – ритуал трансформации забрал много сил. А этот разлюбезный эстеллин отчим устроил допрос. Данте и сам удивлялся, насколько уверенно он врёт. Сказал, что приехал из Маракайбо; что его отец – латифундист и занимается разведением крупного рогатого скота; что у него море земель и золота. Конечно, Данте понимал, что россказни его шиты белыми нитками и однажды раскроются, но ради Эстеллы он готов на всё.
– Ваша Милость, а как вы относитесь к отмене рабства на территории Франции и её колоний? Глупость, правда? – спросил Эстебан у Данте.
Данте мало разбирался в политике, но нужные ответы ему подсказывала личина Салазара. Да, сейчас в нём два человека, две личности, и Салазар, надо отдать ему должное, помогал выходить из самых тупиковых ситуаций.
– Вы абсолютно правы. Это невероятная глупость! – сказал Данте.
– Мы все в негодовании. Не хотелось бы, чтобы эта участь постигла и нас, – вмешался Арсиеро. – Представьте, виконт, если эта пропаганда независимости цветных и чёрных достигнет своего апогея и доберётся до нас, мы останемся без рабов. Кто же будет нас обслуживать? Нелепость!
«Ах, как красиво! А с виду приличные люди, – зло подумал Данте. – Лицемеры! Говорят о справедливости, честности, лояльности, а сами боятся остаться без бесплатной рабочей силы. Хорошо бы этих рабов побыстрее освободили, чтобы эти толстосумы, наконец, пошевелили хотя бы одним пальцем».
– А вот моя мать так не считает, – Эстебан состроил скучающее лицо. – Она ныне отдыхает в Гваделупе, а там как раз отменили рабство. Представляете, виконт, чёрные ходят по городу в гражданской одежде. Даже занимаются торговлей наравне с белыми. Они и в церкви молятся вместе с белыми, и теперь все вынуждены пожимать им руки. Немыслимо!
– Да-да, абсолютно с вами согласен, – растерянно пробормотал Данте.
С этими людьми ему явно не по пути. И как Эстелла тут живёт? Как же она выросла достойным человеком в такой клоаке? Надо забирать её отсюда! Но Данте разумом понимал, что Эстелла, как бы она не отличалась характером от своих родственников, привыкла к богатству. Скатерть из тонкого хлопка, фарфоровая посуда, серебряные кубки и столовые приборы, роскошная мебель, дорогие наряды... Он не достоин её, и он не сможет дать ей жизнь, к которой она привыкла. Всё, что у него есть, – его безумная любовь и его магия. Но ни то, ни другое не поможет в мире, где царит культ золота и титулов.
Эстелла же готова была выть, так хотела она прогнать Маурисио. Данте поднял на неё глаза, и она прочла в них боль. Он ревнует, ужасно ревнует, и он прав. Со стороны кажется, будто она кокетничает с Маурисио. Маркиз к ней так наклоняется, чуть ли не дышит прямо в ухо.
– Маркиз! Маурисио, будьте добры, не наклоняйтесь ко мне так близко, – сердито попросила Эстелла. – Это неприлично! Мы находимся в доме моих родителей, и на нас все смотрят.
– О, да, простите меня, Эстелла, вы правы! – ответил он. – Каюсь, я забылся. Вы так безумно хороши, что я не могу устоять. Вы – совершенство. И я уже говорил вам, что люблю вас. Вы мне тогда не ответили...
– Вы хотите ответа? Я могу ответить сейчас! – Эстелла снова поймала отчаяние в синих глазах. – Я скажу честно и прямо. Если вы умный и добрый человек, Маурисио, а я уверена, это так, вы меня поймёте. Я вас не люблю. И я не хочу за вас замуж. Я благодарна вам, что вы сюда пришли и помогаете мне. Я уверена, вы ещё встретите девушку, которая оценит вас и полюбит. Вы хороший человек, но мой ответ: нет.
Как только Эстелла облекла свои чувства в слова, ей стало легче. Маурисио позеленел.
– Значит, сеньорита думает, что я из тех мужчин, с которыми можно играть? – спросил он.
– Вовсе нет, маркиз. Я с вами не играю и не играла.
– Но вы дали мне надежду.
– Возможно, невольно. Простите меня, если это так. Но теперь я сказала вам правду.
– Вы любите другого?
– Это не имеет значения, – вспыхнула Эстелла.
– Тогда почему вы мне отказываете?
– Потому что я вас не люблю.
– Ох, Эстелла, вы так наивны! Браки в наше время редко заключаются по любви. Чаще любовь приходит уже в браке.
– Ошибаетесь. Любовь либо есть, либо нет, – тихо, но твёрдо промолвила Эстелла.
– Так всё же, у вас есть другой мужчина? – не успокаивался Маурисио. – Может, это он, тот виконт? Он уже дырку на вас протёр, смотрит и смотрит, – он указал на Данте.
– Это не важно!
– А действительно, не важно! – Маурисио стал резок. – Вы, Эстелла, ещё дитя. И вы можете любить, кого вам заблагорассудится. Всё равно вы выйдете замуж за меня. Потому что я так хочу!
– Я же сказала вам: нет! – огрызнулась Эстелла.
Маурисио улыбнулся.
– Позвольте вам напомнить, сеньорита, вы здесь ничего не решаете. Последнее слово всегда остаётся за родителями. Вы выйдете замуж за меня. Или за графа де Пас Ардани. Тогда я подожду, когда в «Городских ведомостях» появится некролог о кончине графа или графини де Пас Ардани. Если он околеет раньше вас, в чём я сомневаюсь, я опять к вам посватаюсь. Но если же вы умрёте раньше, в чём я не сомневаюсь, потому что этот человек – монстр в обличье овечки, я принесу цветы на вашу могилку. Подумайте. Либо вы станете моей, либо будете страдать. У вас ещё есть время подумать.
– А я не знала, что вы чудовище, – прошипела Эстелла сквозь зубы.
– Я не чудовище, Эстелла. Но я не привык отступать. Я вас люблю и вы будете моей. Или не будете ничьей.
– Это всё пустые слова. На самом деле вы не знаете, что такое любовь. Любимым желают счастья, пусть и не с вами рядом. А вы не любите, в вас играют ваше Эго и чувство собственности. Вы мне глубоко неприятны, маркиз. И я больше не желаю вас видеть никогда! Вы убили сейчас те проблески симпатии, что я к вам испытывала. Дядя Эстебан, – окликнула Эстелла, – давайте поменяемся местами, мне здесь дует прямо в спину.
Эстебан, вопросительно оглядев Маурисио, пересел к нему, поменявшись с племянницей местами. Теперь от Данте Эстеллу отделял лишь угол стола. Оба покрылись румянцем, и Данте до скрежета в зубах захотел обнять девушку, наплевав на всех.
– Дорогая, что случилось, почему вы сбежали от Маурисио? – тихо спросил Эстебан, наклоняясь к Эстелле.
– Он сказал мне гадость. Он мне не нравится!
– Но маркиз такой любезный. Не верится, что он мог вас обидеть, – изумился Эстебан.
– А вот обидел.
Либертад принесла десерт – вишнёвое мороженое, но аппетита у Эстеллы не было – Данте теперь находился в такой опасной близости, что она чуть не лопалась от эмоций. Нет, она не должна всем демонстрировать, что влюблена в него! Но чувства были сильнее разума, и Эстелла то и дело поднимала на Данте глаза. Он тоже гипнотизировал её взглядами: колкими, горячими, завораживающими. Глаза Данте менялись: то светлели, напоминая лазурь, то темнели, как ониксы.
– Эстелла, Эстелла, перестаньте! – шепнул дядя Эстебан на ухо племяннице.
– Что? – не поняла девушка.
– Очень откровенно переглядываетесь. У вас на лицах всё написано. Будьте осторожней. Если Роксана узнает, что он вам нравится, наш план полетит к чёрту!
– Почему?
– Разве вы не понимаете? Да ваша мать удавится, но не допустит брака по любви. Она поэтому так и торопится выдать вас за кого попало: боится, вдруг вы станете счастливой. Надо действовать наоборот: вы всех должны убедить, что виконт вам не понравился. Так что хватит на него пялиться!
– Но ведь он восхитителен, дядя!
– О-о-о, да вы совсем помешались! – улыбнулся Эстебан.
– Но он ведь вам понравился, правда? – с надеждой спросила Эстелла.
– Пока сложно сказать. Хотелось бы познакомиться с ним поближе. Но на сегодня впечатление хорошее, очень приятный юноша. Воспитан, умен, галантен, только излишне загадочен. Что-то есть в нём странное, но женщины любят таких, – Эстебан хитро прищурился. – Перестаньте на него глазеть! – повторил он, хихикая себе под нос.
В итоге, обед прошёл благополучно. Эстелла забыла про старика, как и он про неё, а после забыла и про Маурисио. Данте произвёл на её семью впечатление, но они так и не решили, кому же из троих женихов отдать эстеллину руку.
Граф де Пас Ардани распрощался, поклонами благодаря всех и смачно поцеловав руку Мисолине. Данте и Маурисио задержались дольше: ни один из них не желал уходить первым, пока Данте не открыл главный козырь.
– Господа, перед тем как уйти, я хочу сделать сеньорите Эстелле подарок! – сообщил он.
Глаза у Эстеллы округлились. Даже на лице Роксаны мелькнуло любопытство, хотя она была не на стороне Данте, сочтя, что ни Эстелла, ни Мисолина такого мужа не заслуживают.
