Текст книги "Война сердец (СИ)"
Автор книги: Darina Naar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 99 страниц)
– Но чтобы увидеть подарок, нужно выйти в сад, – сказал Данте.
– Тогда пошли быстрее! – не сдержалась Эстелла. – Я обожаю подарки!
Глаза её сверкнули, и она бросилась вперёд, проигнорировав укоризненный взгляд Эстебана. Нет, она не может прикидываться, что равнодушна к Данте! Как же она его любит!
Но когда Эстелла увидела свой подарок, она расхохоталась как сумасшедшая. В саду стояла Жемчужина – её белая лошадь, которую Данте поймал перед самой счастливой ночью в её жизни, их первой ночью любви.
– Эту красавицу зовут Жемчужина, – объяснил Данте. – Для самой прекрасной сеньориты самая прекрасная лошадь.
Эстелла запрыгала, хлопая в ладоши:
– Какая прелесть!
Эстебан и Арсиеро с восторгом разглядывали кобылу, и даже Роксана подошла, дабы погладить животное по шелковистой гриве. Мисолина осталась в доме, не желая смотреть, как Эстеллу заваливают подарками, а Маурисио и вовсе капитулировал с поля боя. И никто не заметил, когда он исчез.
– Вы очень любезны и щедры, виконт, – сказала Роксана, заглянув Данте в лицо. – Лошадь превосходна и, похоже, стоит целое состояние. Но ведь девушка не может принять такой подарок от незнакомца. Вы ещё не обручены.
– Но я прошу её руки, – Данте не отводил глаз от Роксаны. Что-то в этой эффектной женщине заинтересовало его. И сердце ёкнуло, будто он встретил человека, которого не видел много лет. Странное чувство. Наверное, потому что это мама Эстеллы.
– Нам нужно всё обдумать, – добавила Роксана.
– Да, моя супруга права, – вмешался Арсиеро. – Сразу три жениха у нашей девочки... Мы должны выбрать. Вы же понимаете, виконт?
– Разумеется, – спокойно согласился Данте, хотя и кипел от желания увести Эстеллу с собой, покончив с этой комедией. – Я буду ждать вашего решения, – он взглянул прямо на Арсиеро. – Я хочу, чтобы вы знали: я не ищу выгодной невесты. Я приехал в этот город недавно и не знаю вас. Я увидел вашу дочь и полюбил её. Позвольте нам просто быть счастливыми.
Арсиеро растерялся от такой прямоты и не нашёлся, что сказать. Эстебан бросил на Данте убийственный взгляд. И тут Эстелла поняла, почему дядя так реагирует: не следовало говорить при Роксане о любви. Кажется, Данте совершил ошибку.
Данте ушёл не оборачиваясь. Японский шёлк его плаща был так тонок, что летел за хозяином, словно крылья.
Эстелла смотрела на любимого, пока дядя Эстебан не толкнул её локтем, но было уже поздно – Роксана внимательно изучала выражение лица дочери.
– Эй, Альфредо! – она окликнула кучера. – Отведи лошадь в конюшню! – и с полуулыбкой повернулась к Эстелле. – Стало быть, третий жених вам понравился? Ну-ну...
Ощущая в ногах дикую усталость, Данте так и не дождался кучера, исчезнувшего в неизвестном направлении. В дом Эстеллы юноша прибыл в экипаже, но обратно можно и верхом поехать. Отвязав одну из лошадей, запряжённых в экипаж, он вскочил на неё и ускакал. Но не проехал и пары кварталов, как услышал стук копыт и выкрик:
– Стойте!
Лихо развернув лошадь, Данте оказался нос к носу с Маурисио. Тот сидел верхом на кобыле рыжей масти. Данте, как опытный наездник, сразу определил, что маркиз в седле держится неумело.
– Что вам нужно? – уколол он соперника взглядом.
– Хочу предупредить вас.
– О чём же?
– Лучше не вставайте на моём пути. Она моя. Эстелла – моя.
Данте расхохотался, грубо и громко. Длинные волосы, подхваченные ветром, разлетались за его спиной, как корабельные паруса.
– Эстелла не вещь, чтобы быть чьей-то, – сказал Данте, надменно выпячивая подбородок. – Вы много на себя берёте. К тому же вы – трус.
– Я не трус! – рыкнул Маурисио.
– Не были бы трусом, не угрожали бы мне втихаря ночью, пока никто не слышит. Не желаете честно побороться за женщину, потому что боитесь проиграть.
– Я вас не боюсь! – Маурисио выводило из себя презрительное спокойствие Данте. – Может, хотите сразиться на дуэли?
– Дуэли запрещены, если вы не в курсе, да и руки марать я о вас не стану, – Данте душило желание вывести противника из себя. И чем в больший гнев впадал Маурисио, тем мягче звучал голос Данте.
– Скажите просто, что вы боитесь дуэли.
– Не хочется вас убивать, а потом попадать на виселицу из-за такого немужчины, как вы.
– Что? Это я не мужчина? – Маурисио пошёл пятнами.
– Ну не я же. Орёте, как базарная торговка, – Данте откровенно забавлялся яростью маркиза.
– Я её люблю! Оставьте её в покое!
– Могу сказать тоже самое, – перешёл Данте на бархатный полушёпот. – Я не собираюсь делить ни с кем эту женщину, тем более с вами! Ясно? Так что убирайтесь по-добру, по-здорову.
– Что ж, я вас предупредил. Потом не жалуйтесь. Имейте ввиду: я давлю своих врагов, как насекомых. Я их стираю с лица земли! У вас ещё есть время передумать, но если вы преградите мне дорогу, я вас уничтожу! – Маурисио, неуклюже развернув кобылу, чуть не вывалился из седла. Когда он поскакал прочь, Данте зловеще захохотал ему в спину.
– Сначала на лошади научись ездить, аристократишка, а потом угрожай мне! Я не боюсь ни бога, ни чёрта, а уж тебя тем более! – услышал Маурисио выкрик, а потом удаляющийся цокот копыт.
Комментарий к Глава 28. Три жениха –
[1] Муар – шёлковая ткань с волнистыми разводами. Громуар – муар высшего качества.
[2] Шерл – драгоценный камень, турмалин чёрного цвета.
[3] Цвет верблюда (шамуа) – светлый рыже-коричневый (от фр. chamoi – верблюд).
[4] Соутар – жемчужное колье на нескольких провисающих нитях, скреплённых одной застёжкой.
[5] Маракайбо – город в Венесуэле.
[6] Гешири (арм. – ночь) или чёрная яшма – старинное название драгоценного камня гагата.
[7] Эскалопы – ровные, круглые пласты мяса, нарезанные из вырезки (телячьей, свиной) или из других частей мякоти.
[8] Блинчики-налистники – блинчики с начинкой.
====== Глава 29. Хочу и баста ======
Ночью Эстелле приснился откровенный сон. Впервые в жизни. До этого максимум, что ей снилось: как Данте обнимает её или целует в губы. Теперь же она, как наяву, ощущала жаркие ласки Данте и его кожу, целовала его, испытывая какую-то животную страсть. И проснулась в лихорадке. Одеяло было сброшено на пол, а по телу разливался жар. Как же она хочет, чтобы это повторилось! Опять принадлежать ему, опять уснуть в его объятиях...
Эстелла села на кровати, обняв себя за колени и уложив на них голову. Вчера Данте был неподражаем. Она и не думала, что он произведёт такое впечатление на её семью. Но зачем он назвался виконтом? Глупость. Это всё от его неуверенности в себе. Главное, чтобы эта ложь не раскрылась. Он же сказал, будто приехал из какой-то Марпакуйбы, Маракайбы... чёрт знает, где это. И вряд-ли кто-то станет выяснять.
Эстелла была убеждена, что её свадьба с Данте – лишь вопрос времени.
– Люблю, – прошептала она и, спрыгнув с кровати, ринулась в ванную, напевая песенку про цветочницу, что растеряла всех ухажёров из-за своего упрямства.
В кабинете – большой комнате, заставленной мебелью цвета альмандина [1] – царило напряжение. Арсиеро, Роксана, Эстебан и Хорхелина сидели в кожаных креслах, расстреливая друг друга взглядами. Первым молчание нарушил Эстебан.
– Вы как хотите, дорогие родственники, но я отказываюсь вас понимать. Раз у нас возникла такая ситуация и у девочки сразу три жениха, так почему бы нам не сделать проще: пусть Эстелла сама решит, кто из них ей наиболее приятен.
– Я не согласна! – подбородок Роксаны дрожал от ярости. – Эта малолетняя идиотка не способна ничего решить! Понятное дело, она выберет смазливого виконта. Это уже вчера было ясно.
– Ну и что? – не соглашался Эстебан. – И пусть выберет его. Юноша вполне себе приличный.
– Мы даже не знаем, кто он такой! – артачилась Роксана. – Явился неожиданно, испортил нам обед, заявил о женитьбе. Если он приехал из Венесуэлы, где и когда он умудрился увидеть Эстеллу так, что сразу влюбился?
– Возможно, он увидел её на балу у Амарилис и Норберто, дорогая, – предположил Арсиеро.
– Ну да, или когда она сбежала из дома, – влезла Хорхелина. – Проснулся утром и увидел её у себя в кровати.
– ЧТО-О-О? – Роксана стрельнула в Хорхелину глазами. – А ну-ка быстро говорите что вам известно!
– Ничего мне неизвестно! – отмахнулась та. – Это мысли вслух.
– Может, вы в чём-то и правы, золовка, – задумчиво сказала Роксана. – Она смотрела на него, как похотливая кошка! Она раздевала его глазами, как бордельная шлюха. И это моя дочь! Если бы я могла, я бы выколола ей глаза! Позорище!
Эстебан сердито помотал головой.
– Но вы-то тоже не святая, – намекнул он.
– Да как вы можете обвинять меня в аморальности? – вскипела Роксана. – Я – первая дама, жена алькальда и я никогда не вела себя предосудительно и никогда не соблазняла всех встречных мужчин!
Как по команде, Хорхелина и Эстебан хмыкнули, впервые в чём-то найдя общий язык.
– Не смейте хмыкать! Да как вы позволяете себе сомневаться в моей порядочности? И вообще мы говорили не об этом, а вы передёргиваете и меняете тему! Сейчас важнее всего, чтобы свадьба этой неблагодарной состоялась как можно быстрее. И я остаюсь при своём мнении: маркиз Рейес слишком порядочен для Эстеллы. А этот иностранный авантюрист со своей смазливенькой мордашкой и эффектными подарочками вообще ей противопоказан. Он её развратит окончательно. Я на стороне графа де Пас Ардани. Только он должен стать её мужем. Он поставит её на место и научит вести себя, как положено.
– Дорогая, – перебил Арсиеро, – не грубите. Что-то вы помешались на этом старике. Да будет вам известно, что Эстелла ему не понравилась. Он мне вчера шепнул, что не хочет на ней жениться, потому как не любит брюнеток, и добровольно отказывается от неё в пользу одного из молодых кавалеров. Но он с удовольствием женился бы на Мисолине. Так что наша задача упрощается, выбирать надо из двоих. Положив руку на сердце, я бы предпочёл семейство Рейес, ибо согласен с вами абсолютно, Роксана, что тот иностранный мальчик интересен, но мы знаем о нём лишь с его слов. Было бы неплохо познакомиться с его семьей, но они в Венесуэле...
– Нет, Арсиеро, так нельзя, – сказал Эстебан. – Мне и самому нравится Маурисио, он хороший человек, но если девочке симпатичен другой, несправедливо её неволить, тем более, что он ничуть не хуже маркиза.
– Ну не знаю... – развёл руками Арсиеро. – Как, оказывается, трудно выдать замуж молодую девицу!
– Оба юноши равноценны и оба достойны её руки. И я считаю, что мы должны позволить Эстелле выбрать, кто ей нравится: маркиз или виконт. Ведь ей жить с ним всю жизнь, а не нам! – добавил Эстебан.
Лицо Роксаны ясно говорило: слова Эстебана – чушь, не достойная внимания.
– Значит, граф отказался от неё, – протянула она, – и я понимаю почему: ни один порядочный мужчина не захочет жениться на кошке, которая предлагает себя всем. И если выбирать из двух зол меньшее, то я за Маурисио Рейеса. Во-первых, он старше того, другого. Следовательно – более опытен и сможет её построить так, чтобы она стала хорошей женой и матерью для их будущих детей. Во-вторых, мы знаем, кто он и что он представляет из себя. Я общалась с Матильде, его сестрой, очаровательная дама...
– Но Эстелле понравился другой! – упирался Эстебан. – Да и мальчик сказал, что любит её.
– Она тут ничего не решает! До замужества судьбой девиц распоряжаются родители. Я её мать, хочет она того или нет, и она сделает так, как скажу я. А по поводу любовных историй, ах, не смешите меня, Эстебан! Самый глупый брак – брак по любви. Никто из моего окружения не выходил замуж по любви, и никто не умер от этого. Это всё блажь! Моя дочь сделает, как принято в обществе и в нашей семье. И вот только не надо сейчас, деверь, ставить мне в пример свою мамашу! Слышать о ней не могу, – Роксана, открыв расписанный бабочками веер, начала им обмахиваться.
– Роксана, почему вы хотите, чтобы Эстелла страдала?
– Страдала? – Роксана расхохоталась. – Ох, Эстебан, прошу вас, не надо сантиментов! Все женщины по умолчанию страдают. И она не будет исключением. Такова её участь. Если бы Эстелла родилась грязной плебейкой, она была бы вольна выходить замуж хоть за чёрта с рогами и копытами. Но мы – почётное семейство, пример для всего города, и обязаны делать всё, как положено. Итак, решено. Она выходит замуж за Маурисио Рейеса и точка.
– Слушайте, а как же Мисолина? – вспомнила Хорхелина. – Насколько я знаю, ей нравится этот маркиз. И она не виновата в блудливости своей сестры. Предлагаю другой вариант: Маурисио женится на Мисолине, а Эстелле можно найти четвертого жениха, ну, ради справедливости.
– Есть одно но, – Роксана ухмыльнулась, – Мисолина не выйдет замуж за того, кто ей нравится. По тем же причинам. Мои дочери не выйдут замуж по любви, я этого не хочу, да и в нашей семье так не принято. А Маурисио посватался к Эстелле, навряд-ли он женится, если вместо Эстеллы мы предложим ему Мисолину. А Эстелла старшая, она должна выйти замуж первой и как можно быстрее. Но, Арсиеро, вы сказали, что графу де Пас Ардани приглянулась Мисолина? Прекрасно! Так и сделаем: Эстелла выходит замуж за маркиза, а Мисолина за графа. Можно сыграть две свадьбы одновременно или одну за другой.
– Но, Роксана, думаю, Эстебан в чём-то прав, – почесал нос Арсиеро. – Если Эстелле приятен молодой виконт, а Мисолине маркиз, они обе будут страдать.
– Это им полезно, – Роксана поднялась с кресла. – Я больше не намерена обсуждать эту тему. В конце концов, это мои дочери! Отец их умер, и их судьбой распоряжаюсь я. А вы, Эстебан, пока что не официальный опекун им, всего лишь дядя. Завтра, Арсиеро, мы с вами навестим обоих женихов. Надеюсь, вы соблаговолите сами поставить наших двух клуш в известность, или этим тоже должна заниматься я? – и Роксана вышла.
– Пойду поговорю с девочками, – вздохнул Арсиеро, тоже покидая кабинет.
Эстебан и Хорхелина остались вдвоём. Эстебан явно был расстроен, и супруга полезла к нему, обхватив за шею костлявыми ручонками.
– Ну что вы, милый, стоит ли расстраиваться из-за каких-то малолетних соплячек?
– Закройте рот! Они мои племянницы, а их мать спятила! Она делает всё на зло, специально не хочет, чтобы девочки вышли замуж по любви и были счастливы. Не говоря уже о том, что теперь она вздумала отдать за графа Мисолину. Дался ей этот старый дегенерат!
– Не стоит на меня кричать, милый. Я пока ещё не забыла, как вы душили, и могу всем рассказать. Кстати, а что вы искали в кабинете покойного папашки? Тоже подозреваете, что он был нечист на руку?
Эстебан замер.
– Что?
– Ой, ну не прикидывайтесь, мой сладкий! Я же видела в тот раз, как вы что-то искали. И давно подозреваю, что ваш папаня был ещё тот типчик.
– Что вам известно об отце?
– Ммм... немного. Просто я знаю, есть кое-кто, кто тоже подозревает его в грязных делишках.
– «Кое-кто» – это кто?
– Один человек уже обшаривал кабинет, ещё раньше, чем вы.
Эстебан, подлетев к Хорхелине, ухватил её за плечи и встряхнул, как бутыль с водой.
– Говори кто?
– Не грубите мне! Если вы будете вести себя, как дикарь, я ничего вам не скажу!
Эстебан убрал руки.
– Ну? Так кто?
– Ваша служаночка.
– Что?
– Однажды я видела, как она открывала дверь в малый кабинет, запиралась изнутри и там копалась. Цветная тварь что-то вынюхивает. И вы тоже. Похоже, вы сговорились.
– Не смей обзывать Либертад!
– Вот как? Всё защищаете её?
– Это моё дело!
– Да? А то, что вы меня во сне называете её именем, тоже ваше дело?
– Именно.
– Знаете что, Эстебан, мне это надоело, – осклабилась Хорхелина. – Я сегодня же приглашу жандармов и скажу им, что эта уродка пыталась меня убить.
– Вам никто не поверит, – нервно рассмеялся Эстебан.
– Ну, в прошлый раз все поверили, что это она меня обливала кипятком, хотя я сама его на себя опрокинула.
– ???
– Да-да, перестаньте так смотреть! Я и в этот раз что-нибудь придумаю. К примеру, наглотаюсь яда и скажу, что это она мне его подсыпала. Я отправлю её на виселицу.
– Не смей!
– А что вы сделаете? Убьёте меня? В тот раз не смогли и сейчас не сможете. Вы слабак, милый! Если бы вы и правду её любили, вы бы давно что-нибудь придумали. Все мужчины трусы по определению. Так же, как эти пресловутые женихи. Устроили тут цирк! Ни один из них не способен тупо прийти и украсть свою женщину. Кролики и то смелее вас всех! – и Хорхелина долбанула дверью, оставив Эстебана в одиночестве.
Эстелла ещё красовалась перед зеркалом, когда услышала в коридоре жуткий вой и топот. Секунда, и в её комнату влетела Мисолина.
– Ах, ты тварь! Долго я терпела, но всё, хватит! Сейчас я тебя убью! – Мисолина явно была не в себе. Подскочив к Эстелле, она схватила её за горло, и через мгновение обе сестры уже кубарем катались по полу.
– Тварь! Тварь! – орала Мисолина. – Мало тебе, что ты отхватила заморского красавчика! Ты решила подцепить и моего жениха! Ты отняла у меня Маурисио! Я тебя убью!!!
– Ты что больная? – Эстелла, вырываясь, отпихивала Мисолину. – Не нужен мне твой Маурисио, забирай его себе!
– А, «забирай себе»? То-то оно и видно, какая ты добрая и великодушная! Поэтому ты и готовишься к свадьбе с моим женихом, да? И ещё убедила всех, что я должна выйти за того старика!
– Чего? Никого я ни в чём не убеждала! И, к твоему сведению, я выйду замуж за Дан... за виконта!
– Враньё!!! – Мисолина не успокаивалась. – Мне Арсиеро сказал, что ты выходишь за Маурисио! А я – за старика. Они так решили. О, я уверена, это ты их убедила!
– Что? – Эстелла спихнула Мисолину с себя. – Да послушай ты, прекрати орать! Объясни: то, что ты сейчас сказала, – правда?
– Конечно правда! – всхлипнула Мисолина, потирая ушибленный локоть.
– Так они решили, что я выйду замуж за Маурисио? – обалдела Эстелла. – Нет, не может быть... не может быть!
– Хватит прикидываться! – визгнула Мисолина. – Я уверена, ты всё знала заранее. Собрала вчера целую ватагу мужчин, потаскушка!
– Не может быть... – прижав руки к губам, Эстелла отползла в угол. – Я... я не хочу замуж за Маурисио Рейеса... Я не хочу... – бормотала она. – Но ведь дядя... дядя Эстебан обещал мне помочь... Как же так? – уронив голову на колени, Эстелла разрыдалась.
Мисолина смотрела на неё с недоверием.
– Ты что и вправду ничего не знала? – спросила она.
Эстелла помотала головой, заметив про себя, что впервые сестра разговаривает нормальным тоном.
– Так не должно было быть... – пролепетала она. – Мы... мы... с дядей и Либертад это затеяли, чтобы, чтобы я вышла замуж за... за Данте... Всё провалилось, не может быть!
– Чего ты ревёшь? Это я должна реветь, потому что это у меня беда, а не у тебя. Они решили, что тот мерзкий дед должен стать моим мужем. Не понимаю, почему мама это делает. Ведь я всегда старалась быть на неё похожей, всегда делала всё, как она велела. Я хотела соответствовать ей и положению нашей семьи, а она всё равно меня не любит и желает мне несчастья.
– Ты уверена, что только тебе одной, да? – сказала Эстелла со злостью. – Ты эгоистка и не видишь ничего и никого, кроме себя. Мама нас ненавидит. Она специально хочет лишить меня любви, не хочет, чтобы я была счастливой.
– Тебе что и вправду понравился тот длинноволосый? – в голосе Мисолины сквозило изумление.
– Ничего ты не понимаешь, потому что ты бесчувственная дура! Ты бревно, а я его люблю. Я его люблю больше жизни! Он самое дорогое, что у меня есть. И я не хочу выходить замуж ни за кого другого! – выпалила Эстелла.
– Об этом придётся забыть, – вошёл Арсиеро. – Мисолина, идёмте отсюда. Зря вы напали на Эстеллу, она ничего не знала. Это решение вашей матери, – Арсиеро поднял Мисолину с пола.
– Значит, это правда? – спросила Эстелла.
– Да, дорогая. Я как раз пришёл вам сообщить, но Мисолина меня опередила. Мы долго думали и сошлись во мнении, что вы выйдете замуж за Маурисио Рейеса, а Мисолина за Сезара де Пас Ардани.
Мисолина вновь завыла, прикрывая лицо руками, но Эстелла не чувствовала к ней жалости.
– Но за что, сеньор Арсиеро? Вы же знаете... Разве вы не поняли вчера, что маркиз мне не нравится? Мне нравится другой, – выдавила Эстелла, глотая слёзы.
– Я понимаю, дорогая, тот мальчик вас заворожил. Он и вправду хорош собой, но внешность – это не главное. Вы это поймёте со временем. Уверен, вы полюбите своего мужа и будете счастливы.
– Я не буду с ним счастлива никогда! – выкрикнула Эстелла.
– Кричать бесполезно, дорогая, – ласково сказал Арсиеро. – Решение уже принято. Вы выходите за маркиза, ваша свадьба будет первой. Это прекрасная партия, и я не вижу повода для слёз и истерик. А вот на счёт Мисолины я ещё попробую что-то сделать.
Мисолина с надеждой взглянула на него.
– Правда?
– Правда, дорогая. Попытаемся найти вам другого жениха. Мне не нравится этот граф, он слишком стар для вас. Успокойтесь и пойдёмте со мной, – Арсиеро обнял Мисолину за плечи, уводя её из комнаты.
– Вот, значит, как? – процедила Эстелла им вслед. – Значит, для неё вы попробуете что-то сделать, а для меня нет?
– Дорогая, я уже сказал, – Арсиеро обернулся, – у Мисолины жених неудачный, а она достойна лучшего. У вас жених великолепен. Я изначально был обеими руками за Маурисио. Вы должны радоваться. Завтра уже можно начинать подготовку к обручению и свадьбе, – и Арсиеро закрыл дверь с той стороны.
– Ах, так? Ну, ладно! – зашипела Эстелла, как маленькая хищная кошечка. – Я этого не хотела, но вы сами меня вынудили. Никакой свадьбы не будет!
Эстелла заперлась на ключ и, вытащив чемодан, запихала в него всё, что попалось под руку. Сложила вещи и сунула их под кровать, решив уйти ночью. Несмотря на крики Роксаны, она не вышла к ужину, и, когда Либертад принесла его, Эстелла изобразила, что смертельно хочет спать.
В доме один за другим погасли огни. Эстелла зажгла свечу, присела за туалетный столик и написала два письма.
Первое было для Либертад. В нём Эстелла рассказала о подслушанном разговоре между Эстебаном и Хорхелиной, но умолчав о том, как дядя пытался супругу задушить.
«Либертад, я уверена, что дядя любит тебя, – писала Эстелла. – Хорхелина шантажирует его твоей свободой, держит в руках, обещая отправить тебя в тюрьму, если он её бросит. Не поддавайся! Вы должны бороться за свою любовь, потому что любовь – это единственное, ради чего стоит жить и ради чего стоит умереть. Не волнуйся за меня, я ухожу навстречу счастью. Я ухожу за своей любовью. И ты иди за своей. Эстелла».
Запечатав письмо, Эстелла сунула его под подушку – завтра Либертад придёт убираться и обнаружит конверт.
Второе письмо-записка предназначалось родным:
«Если вы думаете, что я не способна пойти против вас ради своего счастья, вы ошибаетесь. Я пойду до конца! И вы, мама, такая злая, потому что никогда никого не любили. А я люблю и любима! Живите с миром и не ищите меня. Я хотела сделать всё, как положено, но вы решили обречь меня на страдания. Что ж, раз вы считаете, что вправе лишать меня любви, тогда я думаю, что я вправе лишить вас своего общества. Прощайте. Эстелла».
Положив письмо на комод, Эстелла взяла вещи и покинула спальню. Спустилась по лестнице и замерла, чуть не уронив себе на ногу чемодан – по дому скользнула тень. Вор? Девушка притаилась под лестницей. Человек-тень поднялся наверх. Пойти следом? А если это грабитель или убийца? Он и её убьёт! Скрыться незамеченной? А если он убьёт кого-то из семьи? Хотя они это и заслужили, но всё же...
Эстелла в нерешительности топталась под лестницей, как вдруг выросла новая тень – в потёмках нельзя было понять, кто это. Второй человек, гораздо ниже ростом и толще, вперевалочку поднялся наверх следом за первым. Нет, она не пойдёт за ними! Она не хочет умирать в семнадцать лет, мало ли кто это забрался в дом.
Высокий человек в чёрном вошёл в одну из спален второго этажа. По центру комнаты стояла широкая двуспальная кровать, укрытая прозрачным балдахином. Хорхелина спала как мёртвая. Гость приблизился. На нём была шляпа, а руки закрывали перчатки. Взяв с кресла тяжёлую подушку с бахромой в углах наволочки, он наклонился, приподняв балдахин, и накрыл этой подушкой лицо Хорхелины. Занёс руку – она дрожала – хотел надавить на горло, но в эту секунду его схватили под локоть.
– Вы чего делаете, безумный? Совсем чокнулись?! Вот уж радость-то, на старости лет ходить в тюрьму к родному сыну!
– Мама?! – поразился Эстебан.
– Она самая! – Берта выволокла его в коридор в тот момент, когда Хорхелина, закашлявшись, сбросила подушку с лица.
– Что вы тут делаете?
– Я тут живу, если вы забыли! А в данный момент я спасаю своего сына от глупости. Решили стать убийцей? Только этого мне не хватало!
– Вы же были в Гваделупе! – не мог прийти в себя Эстебан, тараща глаза на мать.
– Была да вернулась. Сюрприз хотела вам сделать завтра с утречка. Да вот пришлось рассекречиваться. Чего это вы тут без меня вытворяете, а? Ну-ка, давайте-ка, идёмте вниз и рассказывайте чего происходит? Почему вы хотели убить свою жену?
Мать и сын под ручку принялись спускаться по лестнице.
– Я не могу больше, мама. Я её ненавижу!
– Когда я уезжала отсюда, вы говорили совсем другое.
– Потому что она угрожает упечь Либертад в тюрьму. Как вы не понимаете, мама, это серьёзно. И единственный выход прекратить это мучение – избавиться от Хорхелины.
– Ага, и загреметь в тюрьму! А ещё лучше на виселицу! Из-за какой-то кикиморы, – пропыхтела Берта, останавливаясь у лестницы под носом у Эстеллы. – Ни в коем случае в моей семье не будет убийц! Никто из нас не должен запятнать себя кровью! Неужто вы хотите уподобиться этому мерзкому семейству, с которым Альсидес породнился из-за своей алчности? Будь они все неладны! Они угробили всю нашу семью! Сначала брат этой идиотки Роксаны убил Хусто. Потом эта гадюка убила Бласа...
– Мама, откуда такая уверенность, что Роксана его убила? Хорхелина как-то проболталась, но я не верю, – шепнул Эстебан. – Хотя, когда я намекнул на это недавно, Роксана аж позеленела вся.
– А я уверена! Это она его убила! Ваш брат отродясь не ездил на лошади, а тут вдруг взял да поехал. Это она его убедила покататься верхом и специально подпругу ослабила, чтобы он свалился. А потом она довела до инфаркта вашего папеньку.
Наступила гробовая тишина. Эстелла, готовая визжать от ужаса, забилась в угол, прикрыв рот руками. Но ей казалось, что весь дом слышит, как колотится её сердце.
– Но если это она убила Бласа, мы должны что-то сделать, – сказал Эстебан. – Она должна понести наказание.
– А разве ж её братец, который убил Хусто, понёс наказание? Все они стоят друг друга. А у нас нет доказательств, – вздохнула Берта. – Жандармы решили, что с Бласито произошёл несчастный случай. В итоге ограничились тем, что публично высекли конюха, Роксана распродала всех лошадей, и дело замяли.
– А если попробовать найти эти доказательства?
– А ежели б у меня и были доказательства, я не знаю, чего бы я делала с ними, – ответила Берта. – Эту дрянь мне не жалко, пущай в аду сгорит, но вы забыли о девочках. Чего ж будет с ними, ежели они узнают, что их родная мать укокошила их отца? Я уж не говорю о том, что в них пальцами будут тыкать и они не смогут найти себе приличных женихов. Это ж будет скандал на весь город! Катастрофа и полный развал нашей семьи, точнее того, что от неё осталось. Вы это понимаете?
– Я понимаю, мама, но что же делать?
– А ничего. Жить, как и раньше жили. Прошлое пускай остаётся в прошлом. И забудьте о Хорхелине, чёрт её дери. Попробуем придумать что-то другое, но убивать – преступление и страшный грех. Не вздумайте пачкать свою душу этой грязью!
Эстебан вздохнул.
– Ладно, мама, вы правы.
– Я всегда права! Так чего тут у вас-то? Хорошие новости есть иль плохие только?
– Плохие. Роксана решила выдать Эстеллу и Мисолину замуж. Вчера к нам приходили женихи. Целых три. Все к Эстелле.
– Вот так номер! Да где ж это плохие новости? Очень хорошие! – Берта потёрла ручки.
– Они решили, что Эстелла выйдет замуж за Маурисио Рейеса.
– Ох, отлично! Мне нравится этот молодой человек! – окончательно оживилась Берта.
– Но она его не любит, она любит другого. Он тоже сюда приходил вчера. Своеобразный мальчик. Приятный, обаятельный, но странный он. Днём я разозлился на Роксану, но теперь думаю, что они с Арсиеро в чём-то правы. Маурисио – замечательная партия для Эстеллы, и он способен сделать её счастливой.
– Могли б и подождать денёк, – надулась Берта. – Я, как всегда, всё самое интересное пропустила.
– Ничего там не было интересного, мама! В этом доме становится всё невыносимей. Но Эстелле повезло, я считаю, бывает хуже. Маурисио человек хороший, мы с ним подружились даже. Сейчас я больше волнуюсь за Мисолину.
– Почему?
– Её хотят выдать замуж за Сезара де Пас Ардани.
– Кто это?
– Похотливый старик. Ему семьдесят два года, чёрный вдовец. Свёл в могилу четырёх жён. Женщины были здоровые и молодые. Некоторые говорят, что убил намеренно. Другие говорят, что умерли они, потому что он издевался над ними.
– Это возмутительно! – Берта топнула каблуком.
– Тише, мама, весь дом разбудите!
– Ну и пусть слышат! Как так можно, шестнадцатилетнего ребёнка выдавать замуж за старое больное чудовище? Да я их убью!
– Мама, пойдёмте в кабинет, я там всё подробно расскажу, а то мы всех перебудим.
– Да, идёмте, – Берта позволила себе увести.
– А где ваши чемоданы?
– Я их там оставила, в холле. Завтра Альфредо притащит...
Дверь кабинета захлопнулась. Шокированная Эстелла на четвереньках выползла из-под лестницы. Ноги её слушались плохо. Значит, это правда. Мама убила папу. В тот раз бабушка попросту её обманула, чтобы пощадить её чувства. А Эстелла всё больше убеждалась, что мать её вовсе не строгая и правильная, какой она её считала, но скорее жестокая. И чужие беды, верно, доставляют ей удовольствие. Нет, она тут не останется! Жаль, бабушка вернулась не вчера, хотелось бы с ней поговорить, но если она попадётся им с дядей на глаза, те не позволяет ей сбежать, начнут уговаривать... Нет, не будет она ни с кем прощаться!
Подхватив чемодан, Эстелла рванула на выход. Споткнулась о бабушкины баулы, разваленные по всему холлу. Выскочила наружу. Добежала до конюшни. Зажгла фонарь и нашла свою Жемчужину. Та мирно стояла в стойле. Эстелла, припомнив всё, чему её учил Данте, запрягла лошадь и тихонько вывела её за ворота. Влезла в седло, поместив чемоданчик в правую сумку для багажа [2], и дёрнула поводья. Ехала она не быстро – боялась и чувствовала себя в седле неуверенно, но зато впервые делала это самостоятельно. Неспешной рысью Эстелла добралась до «Маски» за сорок минут. Спешилась, отвела Жемчужину в конюшню и постучала в дверь.
Комментарий к Глава 29. Хочу и баста –
[1] Цвет альмандина (альмандиновый) – тёмно-вишнёвый, гранатовый.
[2] На лошадей было принято крепить багажные сумки: правая – для багажа всадника, левая – для багажа лошади.
