Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-3". Компиляция. Книги 1-29 (СИ)"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

Соавторы: Роберт Сойер,Саймон Дж. Морден,Ричард Кадри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 317 страниц)

– Нам не нужно идти внутрь? – спрашивает она.

– Слишком многолюдно. Если мы ввяжемся в драку, все эти лишние тела просто будут нам мешаться. У подобных клубов только один вход. Дай ему время. Кейл выйдет к нам.

– Мне нравится, когда ты всё объясняешь, Сэм Спейд[552].

Примерно каждые полчаса проезжает полицейская машина, чтобы дать толпе знать, что они здесь. Я также чую в толпе нескольких полицейских под прикрытием. Их пот отличается. Они возбуждены, но не наркотиками или возможностью секса. Это возможность того, что у них может появиться шанс устроить взбучку молодым и красивым крутым парням, которые не позволили бы им в столовой сидеть за своим столом. Грёбаные копы. Они заставляют меня встать на сторону этих самодовольных засранцев.

Мне приходится ждать около часа, пока Кейл выйдет наружу. Да, это скучно. Можно развлекаться лишь бесконечными язвительными комментариями по поводу толпы, когда все выглядят практически одинаково. Мы с Кэнди выкурили больше «Проклятий», чем следовало. На хер этого Люцифера, тоже. Я спас ему жизнь. Мог бы хотя бы прислать мне ящик сигарет, прежде чем съебаться обратно в папочкин кондоминиум на небесах.

Я возвращаюсь к мотоциклу и завожу его.

– Следуй за мной пешком, – говорю я Кэнди.

Я выжимаю газ и перелетаю улицу, словно тандемный РПГ. Кейл со своей шайкой вышли на улицу. Я с визгом и заносом резко останавливаюсь в паре сантиметров от него. Под каким бы кайфом он ни был, его рефлексы достаточно хороши, чтобы отпрыгнуть на несколько сантиметров, увидев моё приближение.

– Здорово, Кейл. Давно не виделись. Как поживаешь?

– Мы знакомы?

– Конечно. Нас познакомила Кэролин Маккой.

– Извини. Ты выбрал не того парня. Я не знаю ни тебя, ни какой-либо Кэролин, ни каких-либо Маккоев.

Я стою достаточно близко, чтобы увидеть, что да, по богам головы у него вытатуированы руны и символы. Мне хочется взглянуть поближе, но освещение слишком дерьмовое, а он слишком обдолбан, чтобы стоять спокойно.

Он разворачивается и пытается уйти.

– Уверен, ты знаешь Кэролин. Ты её поставщик Акиры, – я говорю это достаточно громко, чтобы услышали все, кто стоит поблизости.

Кейл разворачивается и идёт назад. Его долговязое тело движется с отработанной грацией танцора, но с силой боксёра. Я абсолютно уверен, что он вооружён, но не уверен, чем именно.

– Что ты только что сказал?

В его шайке пятеро. Три девушки и двое других парней. Они рассредоточиваются позади него, перекрывая улицу на случай, если я попытаюсь дать дёру.

– Акира. Акира, которую Кэролин продаёт глупым студентам и, насколько мне известно, несовершеннолетним танцовщицам гоу-гоу. Чёрт, сколько это тяжких уголовных преступлений?

– Она так сказала? И ты веришь всему, что тебе говорит всякая тупая пизда-наркоманка?

– Я верю ей, потому что ты сказал, что не знаешь никакой Кэролин, но знаешь, что она тупая пизда-наркоманка.

Он издаёт слабый хрюкающий смешок.

– Все эти мелкие сучки зависимы. Если я когда-то и знал Кэролин, то больше её не знаю.

– А что так? Она для тебя дала дозу тому парню, и это делает её слишком опасной, чтобы держать поблизости. Что я хочу знать, так это сам ли ты подсунул дозу Хантеру Сентенце или тебе кто-то заплатил за это?

Он ничего не говорит, но больше и не уходит. Он пытается решить, хочет ли ещё немного поболтать или драться.

– Я предполагаю второе, – продолжаю я. – Если бы ты хотел смерти Хантера, то отправил бы одну из твоих горилл сделать это. Что означает, что ты сделал это для кого-то. Я хочу знать, для кого.

Кейл неуловимо переносит свой вес на заднюю ногу. Он пытается действовать незаметно, но я узнаю боевую стойку, когда вижу её. Его шайка показывает зубы. Кэнди стоит на улице позади них. Она присматривает за ними, пока они следят за мной.

Справа от меня кто-то кричит. Две пьяные девушки вцепились друг другу в уложенные волосы и раскачиваются взад-вперёд, стараясь ударить друг друга. Пьяные бабьи разборки на потеху публике. У каждого города есть своя арена.

Но мне не следовало сводить глаз с Кейла. К тому времени, как я вновь сфокусировался, он бросает в меня заклинание. И такого нет в школьных учебниках Саб Роза. Он тусовался с дурной компанией. Держу пари, он ещё и жульничал на тестах по правописанию. Но сейчас не время размышлять об этом. Ураган ос картечью вылетает из его рук прямо мне в лицо.

Первая волна бьёт меня прямо в грудь и лицо, прежде чем я успеваю бросить защитное заклинание. Осы летят так быстро, что у большинства из них нет шанса ужалить меня. Они шлёпаются и отскакивают в толпу. Молодые и красивые кричат от боли и разбегаются. Хуй с ними, если они настолько тупы, чтобы не убраться с пути уличной худу драки.

Я поднимаю щит, прикрывая себя спереди от земли до головы. Поток ос несётся с такой силой, что мне приходится наклоняться в их сторону, чтобы не быть опрокинутым на спину. Я растягиваю щит поверх и вокруг Кейла и его шайки. Выкрикнув на адском, я захлопываю щит, запирая их внутри с баллистическими насекомыми Кейла.

Наступает пара минут оживлённых криков и самобичевания, пока Кейл и его люди падают на землю, ползают и нелепо шлёпают себя, пытаясь отделаться от ос. Кейл с трудом контролирует заклинание, но наконец перекрывает кран с насекомыми.

Кейл злится. Он выкрикивает цепочку заклинаний и ослабляет стенки моего защитного купола. Я позволяю ему это. Я отдаю должное парню. У него есть кое-какая сила, и он на пути к тому, чтобы научиться ею пользоваться, но пока ещё не там. Это опасное место. Оно может заставить вас совершать глупые поступки. Как сейчас, например.

Наконец, он разносит мой защитный купол на миллион осколков бесформенного эфира. Такие парни, с кучей эффектной магии, склонны забывать основы боя. Физическую часть. Я бросаюсь к нему и хватаю рукой за горло прежде, чем он успевает бросить новые заклинания.

Парни Кейла просто стоят дорогими манекенами. Зато девушки наконец что-то предпринимают и пытаются метнуть в мою сторону какое-то худу. Кэнди набрасывается на них ещё до того, как любая из них успевает произнести больше одного слога. Она сбивает противниц с ног, но сохраняет достаточно самообладания, чтобы не спустить на них нефрита.

Я забываю о Кайле достаточно надолго, чтобы позволить ему замахнуться на меня. Тогда я произношу одно-единственное слово на адском.

Он рухнул. Не упал. Скорее похоже на то, будто невидимая гигантская нога с неба пытается раздавить его как жука. Он борется с ней, корчась и извиваясь. Почти приподнялся на двух руках, а затем снова рухнул. Когда его начинает рвать кровью, его лицо всего лишь в нескольких сантиметрах от дороги. Часть брызг летит ему в лицо и на его обесцвеченные белокурые волосы. Команда Кейла замирает. Они не убегают, но и не пытаются помочь ему. Кровь так действует на людей. Я не останавливаю его рвоту. На самом деле, я заставляю его изрыгать больше крови, чем содержится, наверное, в десяти человеческих телах. Литры и литры. Она растекается по улице расширяющейся лужей, накрывая его и угрожая достать до дорогих туфель его команды. Им хочется остановить эту пытку, но они разрываются между преданностью вожаку и своей внешностью.

Одна из девушек, подружка Кейла, если судить по её надменной первоклассной внешности, бросается ему на помощь, но поскальзывается и оказывается на заднице в льющемся изо рта её бойфренда липком красном слип-н-слайд[553].

Я слышу электронные писки набора номера на сотовых. Добрые граждане звонят 911. Я выкрикиваю своего рода абракадабру контроля над разумом. Это то, что используется против людей и адских зверей, но творит странные вещи с электроникой. Однажды я с её помощью погасил все светофоры на Голливудском бульваре, когда вёз Аллегру в клинику доктора Кински. На этот раз она лишь поджаривает несколько смартфонов.

Я отпускаю Кейла. Он не может дышать, пока блюёт, а я не хочу, чтобы он умер от нехватки кислорода. В то мгновение, как кровь останавливается, он большими глотками начинает всасывать воздух.

– Причинять боль вашему боссу – это просто забава, но лишь один из вас мудаков отправится домой живым, и это будет тот, кто назовёт вашего поставщика Акиры. Того, кто его делает. Просто выкрикните имя и адрес, и сможете уйти.

Один из парней, который стал ещё бледнее, чем когда вышел из клуба, машет в воздухе костлявой рукой, словно пьяный богомол.

– Это Хунахпу[554]. Он заправляет кухнями.

– Где мне его найти?

– Джонас, закрой своё грёбаный рот.

Это Кейл, по-прежнему на земле, но по-прежнему командует. Его латекс блестит от крови. Он сменил цвет с платинового блондина на красный «Я люблю Люси»[555].

Кэнди перемещается ему за спину на случай, если он начнёт чудить и бросится наутёк.

– Я не хочу умирать здесь, – говорит Джонас.

– Скажешь ещё хоть слово, и я сам тебя убью! – кричит Кейл.

– Джонас, как ты считаешь, кто в лучшей форме, чтобы убить тебя? Кейл или я? Скажи, где найти этого Хунахпу.

– Я скажу, если ты никого не убьёшь.

Я киваю.

– Хороший мальчик. Это разумно. Говори. Я узнаю, если ты лжёшь.

– Хунахпу работает в одной лаборатории в Западном Голливуде. «Био-Спешалтис Груп».

– Что это за лаборатория?

– Не знаю. Там пробирки и всякое дерьмо. Это лаборатория.

– А сейчас он там?

– Откуда мне знать?

– У тебя есть его номер?

Руки Джонаса трясутся так сильно, что у него с трудом получается достать из кармана телефон. То худу, что я сотворил ранее, должно было просто поджарить часть телефона, отвечающую за звонки. Адресная книга и календарь по-прежнему должны работать. Может быть.

Джонас нервно перелистывает пару экранов. Девушка Кейла поднимается на ноги. Она пытается выхватить телефон из рук Джонаса, но он пихает её обратно в кровь. Кэнди выбивает из-под неё руки, когда та снова пытается встать.

– Джонас, хуесос ты, не говори ему ничего, – кричит Кейл.

– Я не хочу, чтобы кого-нибудь убили.

Джонас подносит телефон, чтобы я мог прочитать номер на экране.

– Хороший мальчик. Ты не совсем бесполезное человеческое существо. Теперь уёбывай отсюда.

– Кейл? Ты в порядке? Кейл? – зовёт его девушка.

Грудь Джонаса взрывается влажными красными отверстиями. Кровь у него на рубашке настоящая, и она его. Он падает на колени и валится вперёд лицом.

Я поворачиваюсь и вижу Кейла, направляющего на меня вздёрнутый нос.38. Скорее всего, заряженного патронами.357. Должно быть, он прятал его в ботинке. Ему приходится пользоваться обеими руками, чтобы держать пистолет достаточно ровно для прицеливания. Курок уже на полпути вниз. Он делает один выстрел. Размытые очертания чьего-то тела рядом со мной. Кэнди толкает вперёд меня одного из парней из команды Кейла. Тот ловит пулю прямо чуть ниже правого уха и умирает ещё до того, как падает на тротуар.

Кейлу удаётся сделать ещё один выстрел. Тот проходит через мой правый рукав. Я чувствую жар и кровь, но пуля причиняет больше ущерба пальто, чем мне. Кейл этого не знает, и, к несчастью для него, Кэнди тоже.

Она оказывается на нём, и на этот раз кровь вызвана не моим заклинанием худу. Она стала полноценным нефритом и рвёт его на части.

– Кэнди, хватит, – кричу я.

Она поворачивается ко мне. Её глаза – красные щёлочки в чёрном льду. Её ногти отросли в изогнутые когти, а рот полон острых белых акульих зубов. Кто-то кричит. Затем начинает кричать целая куча людей, как это обычно бывает, когда люди впервые видят монстра.

– Давай же. Мертвее он уже не будет.

Её понадобилась минута, чтобы осознать мои слова. Теперь зверь под контролем, и требуется всего несколько секунд, чтобы её человеческая составляющая вернулась онлайн. Она подходит ко мне, её человеческое лицо медленно сменяет лицо нефрита. Я обнимаю её, шепчу: «Спасибо, что приглядываешь за мной», – и целую в макушку.

Большая часть команды Кейла давно исчезла. Лишь его девушка всё ещё здесь. Я подхожу к его телу и пинком поворачиваю голову вбок. Там месиво. Когда я стираю кровь, то могу разобрать татуировки на голове, и ржавые шестерёнки в моём мозгу начинают щёлкать, щёлкать, щёлкать.

– Какого чёрта это здесь делает? – спрашиваю я девушку Кейла.

– Это символ Сестры Луди. Она дух-защитник, – отвечает та.

– Я знаю, что она такое. Что она делает на черепушке Кейла?

– В каком смысле?

– Сестра Луди фейк. Шутка. Выдумка коммивояжёров Саб Роза, чтобы продавать туристам фальшивые идолы и зелья. Что её символ делает на голове того, кто должен был это знать?

Лучше спросить, какое отношение имеет к фальшивой богине демон? Теперь я его узнал. Знак Сестры Луди – тот же самый символ, что был выжжен над кроватью в комнате Хантера.

– Ах, это. Это для Хунахпу. Он действительно верит в Сестру Луди. Он считает, что то, что её называют фальшивой – это своего рода англосаксонский заговор. Кейл носил его в знак уважения, а Хунахпу давал ему сниженную цену на товар.

Она продолжает смотреть на тело Кейла, не в силах осознать произошедшее. Мне её немного жаль. Но ещё больше мне жаль Хантера.

– Это Хунахпу дал вам особую Акиру для малыша Сентенцы?

– Я не знаю, кому она предназначалась, но да, Кейл сказал, что это особая партия для кое-кого.

– Это всё, что мне нужно было знать.

Я беру её под руку и веду к ждущему у клуба такси. Как и все остальные, водитель стоит и таращится на этот бардак. Я сажаю девушку Кейла на заднее сиденье и закрываю дверь.

– Послушай меня, – говорю я, наклоняясь к окну, – То, что ты видела сегодня, тягостно и отвратительно, но тебе повезло, что это случилось сейчас. Кейл недолго бы делал то, что делал. Есть люди в десять раз более жёсткие и в сотню раз более злые, чем Кейл когда-либо мог стать. Рано или поздно он бы в любом случае лежал на спине весь в дырках. Разница в том, что если бы ты задержалась подольше, то лежала бы рядом с ним вся в крови, ещё одна глупая мёртвая девушка в таком месте, которое извергает больше тупых мёртвых девушек, чем смог. Езжай домой. Погрусти какое-то время. Когда закончишь, влюбись в кого-нибудь с татуировками получше.

Я обхожу машину, даю денег водителю и велю ему отвезти её домой. Прежде чем он успевает сесть в такси, я достаю.460 и делаю несколько выстрелов поверх голов толпы. Обрезанные патроны для дробовика, которыми я его зарядил, заполнены не дробью, а одним из порошков памяти Видока. Тот вычистит последний час из мозгов всех присутствующих. Может, у меня и скверный характер, и я встречаюсь с тем, кто ест людей, но я не настолько глуп, чтобы оставлять свидетелей.

Кто-то уронил на землю пальто. Я поднимаю его, беру Кэнди под руку и сворачиваю с ней за угол. Когда мы оказываемся вне поля зрения клуба, я использую пальто, чтобы стереть кровь Кейла с её лица и рук.

– Спасибо, что спасла меня.

У неё слегка отсутствующий взгляд.

– Круто. Давненько я этого ни для кого не делала.

– Как себя чувствуешь?

– Слегка в прострации, но в порядке. А ты в порядке? Нам нужно показать тебя Аллегре, чтобы извлечь пулю.

– Я в порядке. Она едва задела меня, и кровотечение уже прекратилось.

Она прислоняется к стене, слегка задыхаясь.

– Он стрелял в тебя. Я бы не сделала то, что сделала, если бы он не стрелял в тебя.

– Знаю.

Она пристально смотрит на меня, её взгляд всё ещё слегка расфокусирован, но она возвращается на землю.

– Я зашла слишком далеко?

Я пожимаю плечами.

– Технически, он в меня стрелял. И убил своего друга, так что мы можем предположить, что он бы продолжал стрелять, пока не убил меня, или я не добрался до него. Так что да, ты спасла меня, и на мой взгляд, это здорово. – Я делаю паузу. – Хотя в следующий раз, может ты просто немного пожуёшь плохих парней, пока мы не увидим, сколько в них боевого духа. Наверное, нам не нужно убивать их всех.

– Не убивать всех. Поняла. Ты уверен, что в порядке?

– Рука в порядке. Основные повреждения получило пальто. Оно было совершенно новым. Теперь же выглядит как вся моя чёртова одежда. Простреляно и пропитано кровью.

Она берёт моё лицо в ладони и крепко целует. Я целую её в ответ.

– Что теперь? – спрашивает Кэнди.

– Мы отправляемся к Хунахпу. Я знаю, где этот адрес. Мы можем бросить мотоцикл.

– И как мы доберёмся туда?

Я оттаскиваю её от стены.

– Ты когда-нибудь проходила сквозь тень?

– Э-э, нет.

– А хочешь?

– Конечно.

– Не отпускай мою руку.

Я шагаю в зрелую чёрную тьму в нише у двери погрузочной площадки, втягивая с собой Кэнди в Комнату Тринадцати Дверей. После чего выхожу с ней рядом с адресом, который дал мне парень. Это в Фэйрфакс, чуть к северу от Бульвара Беверли.

– Охуеть, мать твою, это круто. Что это была за комната, через которую мы прошли? – спрашивает Кэнди, когда мы выходим из тени.

– Она называется Комната Тринадцати Дверей. Через эти двери я могу попасть в любую точку Вселенной, даже в рай и ад.

– А зачем мы тогда ехали в клуб? Если бы у меня была такая круть, я бы целыми дням и ночами бегала туда-сюда через неё, просто чтобы поприкалываться над людьми.

Я верю ей. Рад, что у меня есть ключ, а у неё нет.

– Было бы странно пользоваться ею в городе, когда я отправляюсь куда-то в первый раз. Как в клуб сегодня вечером. Я не знал, где он, и что там будет, когда мы приедем. Мне нравится ездить, потому что нравится взглянуть на место, куда отправляюсь впервые.

– Почему бы тебе просто не обзавестись собственной машиной?

– Шутишь? Их угоняют.

Дальше по улице – белое двухэтажное офисное здание, оштукатуренное целиком, чтобы отчасти напоминать колониальный стиль. Оно такое же безликое и незапоминающееся, как любая контора по продаже недвижимости.

На первом этаже темно, но за окнами второго этажа горит свет. Сейчас почти три, и практически нет движения в обоих направлениях. Мы с Кэнди переходим улицу и направляемся к входным дверям из стекла и алюминия. На двери выглядящим обнадеживающе научно шрифтом с засечками выведено: «БИО-СПЕШАЛТИС ГРУП».

Теоретически, я мог бы войти здесь в тень и выйти на втором этаже рядом со светом, но не хочу делать этого. Изготовители наркотиков склонны быть нервными, а сегодня вечером в меня уже один раз стреляли. Я веду Кэнди за угол здания, и мы пользуемся тенью, чтобы попасть в вестибюль. Сигнализация не срабатывает, так что у них нет здесь датчиков движения. Пока всё хорошо.

Наверху лестницы запертая деревянная дверь с названием компании. Я с минуту стою там.

– Что мы делаем? – спрашивает спутница.

– Ш-ш.

Из-под двери, где она не совсем касается пола, просачивается свет. Я высматриваю движущиеся тени, чтобы увидеть, перемещаются ли там люди, и сколько их может быть. Никакого движения за дверью. Я позволяю активизироваться чувствам ангела.

Голоса справа от меня. Семь, может быть, восемь. Звон и стук металла и стекла. Шум машин и шёпот небольших газовых горелок. Лаборатория. Слева от меня, ближе к улице, я не слышу ничего. Скорее всего пустующие в этот час кабинеты. Похоже, все собрались в лаборатории.

– Не высовывайся, когда войдём внутрь, – говорю я. Затем беру её за руку и мы проскальзываем внутрь сквозь тень на стене.

За дверью находится приёмная со столом, компьютером и телефоном. На стене над столом секретарши коваными железными буквами написано «БИО-СПЕШАЛТИС ГРУП». Либо компания имеет дело с большим количеством страдающих амнезией, либо им очень, очень нравится, как звучит их название.

Кабинет в передней части здания с видом на улицу не рассчитан на то, чтобы производить впечатление, но хотя бы выглядит так, будто эта лаборатория – законный бизнес. Должно быть, всё осуществляется через курьера или самовывозом. Простой деревянный стол, который можно встретить в кабинете любого директора средней школы, завален квитанциями, графиками и недоставленными результатами лабораторных исследований. Деловой телефон с примерно девяноста кнопками, большая часть которых не подписана. Комбинированный факс и копировальный аппарат. В углу растение с блестящими зелёными листьями, которое выглядит так, словно это единственная вещь в кабинете, о которой заботится его обитатель.

Мы проходим в соседний кабинет. Аллилуйя. Этот украшен как для президента банка. Тёмно-зелёные стены со светлой отделкой. Весьма в викторианском стиле. Инкрустированный кожей дубовый стол, достаточно большой, чтобы сажать грузовые самолёты. Плазменный телевизор на стене и застеклённый шкаф на другой, заполненный дипломами в рамках и кубками. Всё выглядит очень мило и респектабельно, и, держу пари, скопировано прямо из каталога мебели для руководителя. Стена слева от стола – вот причина, почему этот милый кабинет расположен здесь, а не в передней части с видом. У этого окно выходит прямо в лабораторию.

Я был прав. В ночной смене восемь человек. Сборище опрятных типов МТИ и неряшливых варщиков мета старой школы, у которых осталось достаточно клеток головного мозга, чтобы двинуться вверх по пищевой цепочке на рынок экзотики.

Что действительно интересно, так это не люди, а их оборудование. Это не обычное университетское изобилие бунзеновских горелок и бурлящих колб доктора Франкенштейна. Это место обставлено как звездолёт из телесериала. Глянцевое, сексуальное и временами полупрозрачное оборудование Золотой Стражи, собрание передовых людских технологий, усовершенствованных ангелами, нанятыми Аэлитой, сумасшедшей королевой ангелов Стражи. В последний раз, когда я её видел, она уходила из Стражи, так что могла вернуться на Небеса и, без балды, убить Бога, нерадивого папашу с бездушными глазами, который, как она считала, изжил себя. Возможно, Аэлита самая злобная и безумная тварь с крыльями, которую я когда-либо встречал, но надо отдать должное её честолюбию.

Должно быть, выходящее в лабораторию окно одностороннее, потому что оттуда нас никто не замечает. Скорее всего Кэнди уже встречала изготовителей наркотиков, и я знаю, что ничего подобного технике Золотой Стражи ей видеть не доводилось. Она прижалась носом к стеклу, словно первый раз пришла в зоопарк.

Я сажусь за стол и набираю номер Хунахпу с его офисного телефона. Это должно привлечь его внимание. Я гляжу сквозь окно лаборатории, надеясь, что Хунахпу внутри с лаборантами. Я слышу, как звонит сотовый, но никто из лаборантов не достаёт телефон. После нескольких звонков телефон Хунахпу отключается. Никаких сообщений голосовой почты. Ничего. Спустя минуту звонит телефон на столе. Я жду. Несколько звонков, и включается встроенный в телефон диктофон. Из динамика раздаётся усиленный голос.

– Старк. Возьми трубку. Я знаю, что ты там.

Проклятье. Я поднимаю трубку.

– Кто это?

– Тот, с кем ты хотел поговорить. Так что, говори.

– Как ты узнал, что я буду здесь?

– Я знаю, что ты видел Кэролин. И я знаю, что ты из тех убедительных людей, которые заставят её рассказать о Кейле. Раз у тебя есть мой сотовый, и ты звонишь из моего кабинета, что-то подсказывает мне, что и его ты тоже нашёл. Он мёртв?

– Вполне. Был когда-нибудь в «Пончиковой Вселенной»? Они открыты двадцать четыре на семь. Почему бы нам не выпить вместе кофе?

– Давай не будем, и притворимся, что уже посидели.

– Гляжу на твою лабораторию.

– Конечно.

– Вы то, что осталось от Золотой Стражи, не так ли? Я имею в виду, что, когда Стража закрылась, любой идиот мог бы купить краденное лабораторное оборудование, но сколько людей смогли бы им пользоваться?

– Не все из нас из Стражи. Есть и другие ячейки, разбросанные тут и там. Но мы все потеряли свою страховку по стоматологии и 401(k)[556], когда правительство нас закрыло. Оставалось либо найти способ зарабатывать на жизнь, либо переходить на талоны на питание, а как и ты, мы терпеть не можем заполнять бумажки.

Я пытаюсь определить его акцент, но не за что уцепиться. Как будто он учился говорить фонетически. Стража или Национальная безопасность направили его на занятия по речи, чтобы стереть любые региональные следы.

– Я тебя знаю? – спрашиваю я.

– Я видел тебя в кабинетах Стражи, но задушевных бесед мы никогда не вели.

Ангел в моей голове говорит со мной. Он слегка Шерлок Холмс, что, полагаю, делает меня доктором Ватсоном. Я не в восторге от этого. Лучше пусть он будет Старски, а я Хатч. По крайней мере так у меня будет крутая тачка.

– Почему у меня такое чувство, что в этом как-то замешан Уэллс? Что он возвращается в Лос-Анджелес и хочет иметь свою собственную частную армию. Может, он хочет поднять панику из-за наркотика, связанного с худу, и заставить их вернуть его обратно.

Хунахпу издаёт какой-то звук. Сперва я думаю, что это чих, но понимаю, что это слабый смешок.

– Не тупи. Уэллса выперли, потому что он был и остаётся бойскаутом. Он не видит большой картины. Он и не хочет, потому что она настолько большая, что даже и арестовать некого.

– В соседней комнате есть ты и твои люди.

– Если бы он пришёл, мы бы узнали об этом. Если бы он схватил нас, то не продержал бы долго.

Это не хвастовство. Я читаю это в его голосе. Этот парень связан с чем-то или кем-то, что выше облаков и, скорее всего, так же скрыто.

– То есть, ты сам по себе, создаёшь проблемы после того, как твой босс ловит пулю. Кто ты тогда? Ты считаешь себя сорок седьмым Ронином[557]? Снимаешь фильм во дворе у бабушки?

– В жопу федералов. Сестра Луди помогла нам. Теперь мы работаем на неё.

– Ты ведь имеешь в виду Аэлиту?

Я откидываюсь в кресле Хунахпу. Он несколько секунд молчит. Я задел за живое.

– Называй её как хочешь, бледнолицый. Сестра Луди явилась ко мне в видении, и я увидел, кто она такая на самом деле.

– Ты имеешь в виду, что Аэлита проникла тебе в голову и показала то, что ты хотел видеть. У неё это хорошо получается. Она грёбаный ангел. И она безумна. Ты ведь знаешь это?

– Она делает то, что необходимо. Как и мы.

– Ты тоже сумасшедший, или просто глупый?

– Старк, ты ранишь мои чувства. Если ты и правда так думаешь о сестре Луди, полагаю, тебе не нужно то, что она для тебя оставила.

Я выпрямляюсь в кресле.

– Забираю свои слова обратно. Аэлита – это Флоренс Найтингейл[558], Патти Смит[559] и мисс Америка в одном флаконе. Итак, что она мне оставила?

– Сообщение. Слушай. «Если ты зашёл так далеко, то уже слишком поздно».

Я кладу локти на стол.

– Что это значит?

– Я думал, ты знаешь. Охуенно смешно, что ты не знаешь, тебе не кажется?

– Зачем вам был нужен Хантер Сентенца?

– Она нам велела.

– Раньше я считал Уэллса болонкой и истинно верующим, но у этого маленького засранца докторская степень по небесному холуйству.

– Значит вот откуда демон меня знает? Какого демона она использует? Хотя бы это скажи.

– Я фармацевт. Я ничего не знаю о демонах.

Мать твою. Он снова говорит правду.

– В отличие от Аэлиты. Неужели ты думаешь, что щёлкнешь своими серебряными башмачками, и она перенесёт тебя на Небеса? Она не особо преуспевает в убийстве Бога, а когда потерпит неудачу, то утащит тебя за собой в сортир, прямо на самое дно ада.

– Если выбор между тобой и ней, я выбираю её.

– Ответь на один личный вопрос. Предполагается, что вы лаборатория, которая делает анализы. ДНК и на СПИД, но вы тратите всё своё время на варку Акиры и всего, что приносит деньги, верно?

– Довольно близко.

– Вы хотя бы отправляете кровь в настоящую лабораторию, чтобы люди знали, больны ли они, или просто даёте всем им умереть?

– Конечно, отправляем. Мы же не монстры. Это ты, Старк, монстр. Или тебе сейчас уже настолько это комфортно, что ты и забыл?

– Я гарантирую тебе, что не забуду твой голос. Однажды наши пути где-нибудь пересекутся, и когда это случится, я разберу тебя на части по одной заклёпке за раз.

– А вот и монстр. Привет, монстр.

– Надеюсь, у тебя в запасе ещё один киоск с лимонадом, потому что этот скоро закроется.

Он вздыхает.

– Учитывая всё, что ты знаешь о Страже, ты же не думаешь, что мы разместили весь процесс в одном месте, правда? Поступай наихудшим образом. К концу недели мы снова заработаем.

– Моё наихудшее гораздо хуже, чем ты можешь припомнить. Не забудь завтра проверить газеты. Это будет на первой полосе.

– Меньшего, Мерзость, я от тебя и не ждал.

Когда я кладу трубку, Кэнди смотрит на меня.

– О чём это вы?

– Это место не просто нарколаборатория. Это маленькая божья ангельская террористическая армия на земле. На телефоне был один из них. Помнишь, как ты сказала, что не всё вертится вокруг меня? Ну, так вот. Аэлита отправила за Хантером демона, потому что знала, что я выясню, что он младший брат Ти Джея. Держу пари, один из этих мудаков отправил мне сообщение, зная, что оно меня разозлит и убедит взяться за это дело.

Она поднимает брови.

– Звучит так, что у них крепко сжаты булки. Как ты сможешь разобраться с такими людьми?

– Я и не стану. Пойдём. Мы выбираемся отсюда.

Я вывожу Кэнди наружу через тень у книжного шкафа. Когда мы оказываемся на улице, я набираю номер на сотовом. Никто не отвечает. Я не оставляю сообщения. Телефон звонит секунду спустя. Тишина на линии.

– Ты знаешь, где я?

– Да, – отвечает Йозеф.

– Здание и всё, что внутри – ваше. Обязательно устройте кавардак.

– Мы так долго ждали, чтобы что-нибудь сделать, что кавардак неизбежен.

Линия обрывается.

Мы переходим на другую сторону улицы и скрываемся от посторонних глаз в переулке. Обычно я делаю ноги от подобных сцен, но Кэнди хочет посмотреть.

– Кто это был?

– Парень, которому я однажды оттяпал голову.

– Что это с тобой, что ты отрезаешь головы?

– Старая привычка. На арене толпе это нравилось. Если всё делать правильно, то тело, прежде чем упасть, исполнит короткий дёрганый танец.

– Пиздец, что тебе это знакомо. Мне такое нравится.

– Знаю. Я приберёг это для тебя.

Она целует меня в щёку.

С неба вихрем спускается тёплый ветер, поднимая мусор и унося его прочь. За ним слышится рёв. Как ветер, но ниже тоном. Как миллиард голодной саранчи. Или низколетящий реактивный самолёт. А может и то, и другое.

– Среди многих проёбов Господа в начале времён был ещё один. Когда он создал ангелов, то создал и ещё кое-что. Их называют Кисси. Смотри внимательно, потому что надолго мы не останемся.

Кисси опускаются на здание чёрным бурлящим туманом. Сперва они кажутся сплошной массой. До тех пор, пока не начинают рвать здание на части, и можно разглядеть отдельных. Я стою позади Кэнди, обхватив её руками не потому, что холодно, а чтобы помешать ей сделать то, чем она сейчас как раз и занята. Пытается выйти из переулка, чтобы подойти поближе к побоищу. Она пробует лишь несколько секунд, а затем устраивается у меня на груди. Я слышу, как её сердце бьётся, словно спид-метал группа на бис. Что-то взрывается, и она сильнее прижимается ко мне. Должно быть, один из Кисси повредил газовую трубу. Здание уже напоминает Помпеи. Разрушенные стены. Треснувшие камни. И всё в огне. В пламени различимы ужасающе-прекрасные лица отдельных Кисси. Достаточно развляка для одной ночи. Я тащу Кэнди дальше в темноту.