Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-3". Компиляция. Книги 1-29 (СИ)"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

Соавторы: Роберт Сойер,Саймон Дж. Морден,Ричард Кадри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 236 (всего у книги 317 страниц)

Другой репортёр, на этот раз мужчина:

– Вы обсуждали эту проблему непосредственно с премьер-министром Ненши?

– Да, конечно. Мы разговаривали сегодня рано утром. Соединённые Штаты предложили любую посильную помощь, но премьер-министр заверил меня, что его маленькая армия и местные и национальные полицейские силы – ну, вы знаете, конная полиция – более чем способны справиться с ситуацией.

Ещё один репортёр:

– Это был ваш первый звонок канадскому премьеру-мусульманину с момента его инаугурации, не так ли?

– Именно так.

– Вы обсуждали проблему ливийских террористов, проникающих в США через Канаду?

– Эта тема не поднималась, но я уверен, что мистер Ненши знает, что эта проблема весьма меня беспокоит.

Ещё одна женщина:

– Какие ещё вопросы вы обсуждали с канадским лидером?

Кэрроуэй ненадолго задумался.

– У нас с премьер-министром Ненши был честный обмен взглядами. Я подчеркнул исторические связи между нашими великими странами, но я также выразил ему нашу глубокую искреннюю озабоченность репутацией его страны в области защиты прав нерождённых детей. Наведя наконец порядок в собственном доме, мы не намерены более закрывать глаза на убийство невинных душ в других местах. Здесь, в Северной Америке, Канада стоит особняком – в этом смысле она государство-изгой. Наш больной южный друг, Мексика, позволяет аборты лишь в особых случаях. Во всём Новом Свете – в Северной, Центральной и Южной Америке – лишь Канада, коммунистическая Куба и крошечные страны Гайана, Французская Гвиана и Уругвай предоставляют неограниченный доступ к абортам.

Новый журналист:

– Учитывая отмену решения по делу Роу против Уэйда нашим Верховным судом, не беспокоитесь ли вы о том, что американские женщины будут уезжать на север для приобретения процедур, которых они лишены здесь?

Кэрроуэй кивнул:

– Мы, разумеется, следим за ситуацией – и следим весьма пристально.

Райан в продолжение выпуска новостей смотрела на меня не меньше, чем в телевизор, и, я думаю, почувствовала, что услышанное меня не на шутку обеспокоило.

– А что такое «следим за ситуацией»? – спросила она.

Я встал, чтобы принести тосты; они выскочили из тостера некоторое время назад, но я был слишком увлечён телевизором, чтобы заметить.

– Хотел бы я знать, Имбирёк.

Я переключился на другой канал – им оказался «Фокс ньюс»[1450], который телевизор у меня дома настроен пропускать. Как только я увидел, о чём они говорят, я отключил звук и стал молча читать субтитры, чтобы не дать Райан понять, о чём речь.

Коррекция.

Так это называл «Фокс». Безобидно. Небольшое изменение курса – просто чтобы кое-что исправить. Лекарство, не более того.

У других новостных каналов было более адекватное название, но у «Fox» самая большая аудитория, и даже те, кто писал название канала как «Фокс ньюс» – интернет-мем с более чем десятилетней историей, – слышали, как это называют «коррекцией» в клипах «Дэйли шоу» или на «Фейсбуке».

Никто никогда не узнает точное количество жертв, однако резня, которой дал старт закон Макчарльза – закон штата Техас, похоже, уже ставший де-факто законом в большинстве Южных штатов, – быстро распространялась. Согласно одной из оценок, число смертей уже достигло пяти тысяч, и многие считали, что оно гораздо больше; в конце концов, члены семей жертв – «откорректированных», как их называл «Фокс», – избежавшие смерти, вряд ли стали бы обращаться в полицию по поводу пропавших детей или братьев.

Изображение переключилось на пожилую латиноамериканку с залитым слезами морщинистым лицом, глядящую на место ещё одного массового убийства, – тела раскиданы по земле пергаментного цвета. Я поспешил выключить телевизор, пока Райан не подняла взгляд от своей тарелки.

41

Когда к нам присоединилась Кайла, одетая в джинсы и футболку и с обмотанным вокруг головы полотенцем, я пересказал ей увиденное, начиная с телефонного разговора между президентом и премьер-министром.

– Кэрроуэй, – сказала она так, словно это было название болезнетворного микроба. – Он ведь наверняка психопат.

– Вполне могу себе такое представить, – согласился я.

– И кстати, – продолжила Кайла, – губернатор Макчарльз тоже. Хотелось бы мне положить их обоих под пучок и доказать миру, что это правда. – Её лицо расцвело от пришедшей на ум идеи. – А как насчёт твоего метода с микросаккадами? Нельзя его применить?

– Сомневаюсь, что он согласится надеть мои очки.

– Это вряд ли, но ты говорил, что это можно сделать по видеозаписи?

В какой-то момент я рассказал Кайле ту же самую историю, какую когда-то рассказывал своей сестре Хизер: про то, как я анализировал Энтони Хопкинса, играющего Ганнибала Лектера.

– Ну да, – согласился я, – только «Молчание ягнят» – особый случай: там есть длительные эпизоды, в которых персонаж смотрит прямо в камеру, и мне удалось достать фильм в разрешении 4K. – Я покачал головой: – Та же проблема, что и с видеозаписями, отснятыми Менно в 2001-м. Я бы с удовольствием опробовал свой метод на тех видеокассетах, чтобы доказать, что я был Q1 даже во время последнего интервью, – доказать, что это было паралимбическое повреждение, а не квантовая психопатия, – но разрешения той плёнки недостаточно даже близко, и, кроме того, съёмка велась сбоку; отследить наличие микросаккад невозможно.

– Чёрт, – сказала Кайла. – Но ведь президент США наверняка самый снимаемый человек в мире. Должно существовать видео с ним в достаточно высоком разрешении.

– Наверняка. Субботние утренние политические шоу – «Стефанопулос», «Встречи с прессой» – все снимаются в разрешении 4K, но там много склеек. Раз-два-три, смена кадра; раз-два-три, смена кадра. Даже когда он говорит, они показывают реакцию оппонента на его слова.

– А у этих программ нет отснятого материала, который они не показывают?

За эти годы я появлялся на телеэкране несколько десятков раз.

– Обычно нет; такого рода интервью снимают в реальном времени, а потом либо сразу транслируют, либо записывают: режиссёр переключается между камерами во время интервью, и только картинка с выбранной камеры попадает в трансляцию или запись.

– А на пресс-конференциях типа той, что ты только что видел?

– Это подошло бы, но опять же он должен долго смотреть в одно и то же место, и я сомневаюсь, что ему это зачем-то нужно.

– А какой длительности тебе нужна запись?

– Ну, если он не психопат, это выяснится через три-четыре секунды – но чтобы доказать, что он психопат? Думаю, нужно около десяти секунд непрерывной съёмки.

– Десять секунд, не моргая?

– Моргать можно, но он должен смотреть в одно и то же место полные десять секунд, и без сотрудничества со стороны испытуемого такое сложно раздобыть.

– Может быть, – сказала Кайла, – а может, и нет. Он постоянно появляется на людях. А сейчас камера есть почти у каждого. Узнай, где он появится в следующий раз, и попроси в Интернете кого-нибудь снять видео высокого разрешения с упором на его глаза.

– Кто же станет таким заниматься?

– Куча народу. Теперь, когда твой метод стал общеизвестным…

– Постой-постой. Очки стали общеизвестными после процесса Беккера, но тот факт, что подобный тест можно выполнить с помощью видеозаписи высокого разрешения? Нет, его держат под сукном.

– Почему? – спросила Кайла.

И правда, почему? Помимо соображений приватности, было два основных ответа. Первый – так же, как Менно счёл за лучшее скрыть факт того, что у большинства людей нет внутренней жизни, я беспокоился, что, если неподготовленные обыватели начнут применять мой тест, неизбежные неверные диагнозы, полученные теми, кто попросту не смог зафиксировать имеющие место микросаккады, начнут разрушать отношения и карьеры и даже, возможно, приведут к самосудам. Как я говорил Хизер, Боб Хейр озвучивал подобную обеспокоенность ещё в 2001-м, когда Джон Ронсон выпустил научно-популярную книгу «Тест на психопата: путешествие по индустрии безумия», в которой описывался «ПВП-Р» и высказывалось предположение, что любой человек может сделать корректную оценку.

А вторая причина? Экономическая. Хейр получал роялти с «ПВП-Р», полный набор для которого продавался за четыреста тридцать девять долларов; я – и, что не менее важно, мой университет, держатель патента, – намеревался получить гораздо больше денег от лицензирования «очков Марчука», чем от методологии, которой мог бы пользоваться всякий.

Я объяснил это в нескольких словах; Кайла уловила мысль немедленно.

– Тем не менее, – сказала она, – наверняка где-то есть люди, у которых есть нужные тебе видеозаписи или которые могут их достать.

Позвонили в дверь – приехала Виктория. Райан объявила, что сегодня отличный день, чтобы посмотреть «Миньонов-3» (я так думаю, в тысячный раз); это займёт её на какое-то время, меня же, пока физики трудятся, займёт Гугл.

* * *

И в конце концов я таки нашёл, что искал. Я и понятия не имел, что существуют сайты, посвящённые выяснению, пользуются ли знаменитости пластической хирургией, но их оказалось довольно много. Мало кто из медиаперсон публично признают, что сделали подтяжку лица или увеличили грудь, и это породило онлайновую индустрию детального анализа фотографий, сделанных предположительно до и после операции, и комментариев разной степени профессионализма относительно того, что именно могло быть сделано. На сайте, доказывающем, что Квинтон Кэрроуэй сделал подтяжку глаз – я даже не знал, что такое бывает, – нашлось фото его лица в очень большом разрешении, в подписи к которому было сказано, что оно взято из пиратского видео проверки президентского грима перед очередным выступлением. Я оставил сообщение владельцу сайта, в котором спросил, доступно ли это видео где-нибудь в Сети, и, к моему удивлению, через десять минут он откликнулся, прислав ссылку для скачивания минутного видео в разрешении 4K с очень крупным планом президентского лица. Пока видео загружалось, я заглянул к Райан, а потом просунул голову в кабинет Кайлы.

– Нет-нет-нет, – говорила Кайла, – гамильтониан в t-штрихе будет по меньшей мере таким же, каким был в t.

– Прошу прощения, что прерываю, – сказал я, – но я нарыл хорошее видео Кэрроуэя и собираюсь провести анализ. Хотите посмотреть?

Они поднялись, и мы пошли в столовую, где на столе стоял мой лэптоп. Видеозапись ещё загружалась кадр за кадром в программу-анализатор.

За время моих исследований микросаккад я научился хорошо различать цвет глаз. У Энтони Хопкинса они были сине-серые; у Джоди Фостер такие же, но с металлическим отливом – хотя по какой-то причине они изображены карими на постере «Молчания ягнят», где она изображена с бабочкой-бражником «мёртвая голова», закрывающей рот. На фоне голубых или зелёных глаз зрачок хорошо заметен; гораздо труднее за ним следить на фоне карих глаз – как у президента Кэрроуэя, – а я предпочитал отслеживать именно зрачок, а не радужку. Однако, поиграв с настройками яркости и контраста и добившись приемлемого результата, я нажал кнопку запуска.

– Ладно, посмотрим.

Одна секунда. Две. Три. Четыре.

– Чёрт. – Его взгляд метнулся влево.

Одна. Две.

– Гадство. – Он наклонил голову вперёд.

Одна. Две. Три. Он поднял руку, чтобы потереть левый глаз.

Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть. Се… – нет, повернул голову, кто-то его позвал.

Одна. Две. Он взглянул вправо.

Одна. Две. Три. Четыре.

– Да сколько ж можно! – Какой-то клоун прошёл перед камерой.

Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть.

– Да!

Семь. Восемь!

– Да!

Девять!

– Да, да, да!

Десять!

– Ну что? – взволнованно спросила Виктория. – Да или нет?

– Секунду, – ответил я, переключаясь на график зрачковых отклонений. Не больше чем одна минута дуги – микросотрясения, порождаемые циркулирующей в теле кровью; микросаккады же не меньше двух минут дуги и могут достигать ста двадцати.

– Бинго, – сказал я, складывая руки на груди. – Нет никаких сомнений: президент Соединённых Штатов – психопат.

* * *

Во второй половине дня начали приходить сообщения о беспорядках в Кёльне, Риме и Будапеште, а вечером они снова разразились по всей Канаде, но, к счастью, не на улочке Кайлы, засаженной деревьями. Приграничные американские города, такие как Сиэтл, Детройт и Буффало, также демонстрировали признаки погружения в беззаконие.

– Не понимаю, – сказала Кайла, сидя рядом со мной на диване в гостиной, после того как мы выключили телевизор. – Что послужило «спусковым крючком»?

Я покачал головой:

– Его не было.

– Но беспорядки распространяются.

– Как и стили моды, интернет-мемы и теории заговора – так было всегда. «Боко Харам» совершает набеги, как и каждый день, и антисемитизм снова разливается, как ядовитая лужа, по всей Европе. И подростки-идеалисты радикализируются, как и до сих пор. И люди присоединяются к культам и читают свои гороскопы, как и каждый день. Войны полыхают на Ближнем Востоке и в Африке, как обычно; на изменения климата никто не обращает внимания, эволюцию отрицают, сохраняются сексизм и расизм – всё как всегда. Да, большинство мемов, которые пускают корни, практически безвредны, но злокачественные могут распространяться настолько же легко; называются они ку-клукс-клан, национал-социализм, конфликт в Ольстере или более чем десятилетие исчезновений и убийств женщин-индианок в Канаде.

– Но что-то должно было заставить их распространяться.

– Конечно, но это, без сомнения, что-то незначительное. Проигрыш в хоккей в Виннипеге; какой-нибудь ещё мелкий катализатор в других местах. Нам не нужны сложные объяснения – какая-нибудь заумь из физики элементарных частиц или неврологии – для чего-то, что происходит снова и снова в течение всей истории. – Я взглянул на то место, где под её блузкой находилась татуировка. – Бабочка символизирует не только метаморфозу – это также символ малых изменений, имеющих огромные последствия.

– Да, – согласилась она. – Наверное.

Она склонилась ко мне и поцеловала, а затем пошла укладывать Райан спать. Когда пошли спать и мы, то Кайла заснула раньше, и я лежал в темноте, прислушиваясь к шороху её дыхания, как к звуку волн, тихо накатывающих на берег.

Полагаю, никто особо не удивится, узнав, что президент Кэрроуэй – психопат. Такие люди идеально подходят для политической деятельности, каждый из них нагребает полную тарелку особенностей со шведского стола, на котором представлены патологическая лживость, харизма, гладкоречивость, мастерство манипуляций и промискуитет – готовность в переносном или буквальном смысле лечь в постель с тем, кто лучше всего отвечает их сиюминутным нуждам. Перебрав в памяти других президентов, о которых я что-либо знал, я начал подозревать, что некоторые из них тоже были психопатами: как демократы (определённо Линдон Джонсон и почти настолько же определённо Билл Клинтон), так и республиканцы (несомненно Ричард Никсон и, может быть, Джордж Буш-младший, хотя я поставил бы столько же на то, что Дабья[1451] был эф-зэ в рабстве у Дика Чейни).

Однако подозревать и знать наверняка – это две большие разницы. И, лёжа в постели в свете заглянувшего в окно серпика луны, я раздумывал о том, что лидер свободного мира предпримет дальше.

42

Чтобы узнать это, долго ждать не пришлось. На следующее утро последняя речь президента Кэрроуэя была во всех СМИ. Мы с Кайлой, как и Райан, которая скорее ощущала серьёзность предстоящих событий, чем понимала её, смотрели президентское выступление с открытыми от удивления ртами, сидя на диване в гостиной. Кэрроуэй начал свою речь, взойдя на трибуну и произнеся три слова, которые, без сомнения, станут самостоятельным мемом:

– Мои дорогие североамериканцы…

Моё сердце словно взбесилось. Президент же продолжил своим стальным баритоном, который я ранее слышал из динамиков аэропорта Атланты:

– По моему приказу, начиная с 9:00 по Восточному времени, сотрудники Погранично-таможенной службы США закрыли границу между США и Канадой, перекрыв все наземные пограничные переходы и все американские таможенные пункты в канадских аэропортах. В то же самое время самолёты Военно-воздушных сил США были подняты с базы ВВС Массорд в штате Вашингтон, базы ВВС Майнот в Северной Дакоте, базы ВВС Райт-Паттерсон в Огайо и базы ВВС Эндрюс в Мэриленде; эти силы взяли под контроль канадское воздушное пространство.

– Господи… – тихо сказала Кайла.

Тёмные глаза Кэрроуэя немного сузились.

– В 9:17 наш посол в Канаде, Скайлер Грэйсон, в сопровождении почётного караула Корпуса морской пехоты США прибыл по адресу Сассекс-Драйв, 24, в Оттаве – резиденцию канадского премьер-министра, – чтобы убедить премьера Нахида Ненши принять нашу помощь в подавлении продолжающихся беспорядков, которые уже начали охватывать приграничные области нашей страны.

Не уверен, кто из нас это начал, но левая рука Кайлы и моя правая рука нашли друг друга.

– Премьер-министр Ненши снова отклонил нашу помощь в предотвращении дальнейшего обострения ситуации. Это не оставило нам выбора: американские интересы должны быть защищены в любой точке мира. Поэтому по моему приказу войска США в данный момент входят в Оттаву, все столицы провинций и другие населённые пункты Канады с населением больше миллиона жителей; правительственные здания и ключевые элементы инфраструктуры будут взяты под контроль до наступления темноты. Генерал-губернатор Канады, которая является главнокомандующим канадскими вооружёнными силами, нашла в себе мудрость отдать приказ войскам не оказывать сопротивления, так что мы ожидаем мирной передачи власти.

Глаза-буравчики вперились в камеру холодным взглядом рептилии:

– Благослови Господь Соединённые Штаты – включая наши северные провинции и территории, находящиеся теперь под нашей защитой.

– Господи Иисусе, – тихо пробормотал я. – Нас аннексировали.

* * *

А потом всё стало ещё хуже.

В смелой попытке сделать вид, что жизнь и дальше будет идти как обычно, Райан уступила и отправилась в садик, а Кайла вернулась в «Источник Света». Я собирался поработать над третьим изданием «Утилитаристской этики в повседневной жизни», которую слишком долго откладывал, но обнаружил, что случившееся полностью парализовало мои мысли. Канада редко, если вообще когда-либо, становится главной темой раздела «Международные новости» на любом сайте, и до сих пор я даже не представлял, как это хорошо. Но внезапно все – «Би-би-си», «Эн-эйч-кей», «Аль-Джазира», американский и австралийский «Эй-би-си» и многие другие – заговорили про Истинный Север, уже не такой сильный и гораздо менее свободный[1452].

В течение дня акцент новостей постепенно смещался с событий в самой Канаде на то, как на них отреагировали другие страны: возмущение Лондона, который до сих пор испытывает некий отеческий интерес к своей бывшей колонии; порицание папой Франциском этого возврата к империализму; осуждение собранием имамов Ирака «откровенной исламофобии, ясно видимой за этим вопиющим нарушением международных норм». Некоторые американцы заявляли, что Кэрроуэй искусственно создал «канадский кризис», чтобы отвлечь внимание от отстрела нелегалов в США, а официальные лица в Мехико высказывали опасения, что их страна может стать следующей.

К трём часам дня – когда, как сообщило мне «Си-Ти-Ви-Саскатун», в Москве было шесть утра, – стало ясно, что русские, не сделавшие пока никаких публичных заявлений, отреагировали весьма негативно. Три атомных подлодки класса «Акула» были обнаружены открыто входящими в воды арктической Канады. Согласно политическим обозревателям, Кремль воспринял вторжение Кэрроуэя как Кубинский ракетный кризис наоборот: с Канадой, внезапно ставшей де-факто частью США, Америка практически упёрлась в сибирскую границу. Как заметила одна женщина из Гарварда, если не считать Аляски и Чукотки, стоящих друг напротив друга со времён последнего ледникового периода, две сверхдержавы всё время разделял гранитный массив Канадского щита – до сего дня.

Кайла вернулась с работы в 19:10; она забрала Райан из садика по пути домой.

– Смотрела новости? – спросил я её, обнимая.

– О да, – ответила Кайла.

Я отключил звук телевизора в гостиной, когда услышал, как открывается входная дверь, но сейчас на экране был Владимир Путин. И в лучшие времена у него было суровое выражение лица – сегодня же он был в ярости, хотя, принимая во внимание, что в 2014-м его правительство аннексировало Крым – родину многих Марчуков, – он, по-видимому, был близок к апоплексии только тогда, когда вторжение устраивал кто-нибудь другой.

– Ты знаешь, он ведь наверняка тоже психопат, – сказала Кайла, кивая на экран.

Проверять это казалось излишним, но, когда Кайла увела Райан наверх мыться, я оставил сообщение для своего вчерашнего благодетеля, который оказался настолько же любезен и оперативен, как и вчера. Он сказал, что в среде тех, кто следит за подобными вещами, не сомневаются в том, что российский президент перенёс уйму пластических операций, включающих ринопластику, увеличение щёк и по меньшей мере одну подтяжку лица, не говоря уж о постоянном курсе инъекций ботокса; вскоре я уже загружал видеозапись высокого разрешения, демонстрирующую характерные следы этих операций.

Видеозапись, на которой Путин терпеливо ожидал, пока некий журналист, явно получивший после этого билет в один конец до ГУЛАГа, закончит задавать особенно длинный вопрос, содержала двенадцать секунд презрительного президентского взгляда. Моя программа подтвердила предположение Кайлы – Путин действительно психопат. Я поделился с ней этой новостью, когда она снова появилась в гостиной; Райан осталась в своей комнате.

Кайла кивнула.

– Из чего следует, – сказала она дрогнувшим голосом, – что он вряд ли отступит.

– Как и Кэрроуэй, – сказал я. – Так было у Тревиса – экстремальный спорт. Выброс адреналина. Тебе кажется, что сноубординг – это кайф, а представь себе балансирование на грани ядерной войны с вооружением на триллионы долларов под твоим командованием. – Я покачал головой. – Эти два урода обожают такое.

Мы какое-то время смотрели на безгласный экран, где Путин и Кэрроуэй сменяли друг друга, нанося словесные удары и парируя.

– Кто-то должен их остановить, – сказала наконец Кайла.

– Да, – тихо ответил я – так тихо, что она переспросила. – Да, – снова сказал я, повышая внешний голос до интенсивности внутреннего, – кто-то должен.

43

Мы с Кайлой засиделись допоздна, пытаясь во всём разобраться. Мы говорили о политике, о том, что значит для нас быть канадцами, о том, действительно ли Канада всегда была американским придатком, о том, было ли происшедшее в русле прежней американской политики или это что-то новое и беспрецедентное. Но в конце концов мы пришли к выводу, что факт топтания американским сапогом канадской земли значит гораздо меньше, чем то, что русские и американцы, ведомые президентами-психопатами, сегодня обрушивают друг на друга гневные инвективы, а завтра могут начать кидаться через Канаду ракетами.

Мой дед, творивший свои чёрные дела в Собиборе, видел мировую войну с куда более близкого расстояния; мой отец часто говорил о страхе ядерного апокалипсиса, который накрыл всех в 50-е и 60-е. Те призраки снова зашевелились сегодня.

– Ладно, – сказал я Кайле, обернувшись к ней, – вопрос вот в чём: почему мы не можем попросить кого-нибудь подобраться к президенту Кэрроуэю с квантовым камертоном и превратить его из текущего состояния психопата-Q2 в «быстрого»? Дать ему совесть – и проблема решена.

Она нахмурилась.

– Потому что камертон не действует на людей, уже находящихся в сознании; он действует только на тех, кто утратил его полностью и находится в состоянии, описываемом классической физикой.

– Верно. Но почему?

– Я тебе говорила. Потому что всё человечество – все Q1, все Q2 и все Q3 – квантово запутано; они все вместе формируют квантовую систему.

– Да. И что из этого?

Она уже начинала злиться на то, что казалось ей демонстративной тупоголовостью.

– Инерция запутанности предохраняет систему от смены состояния. Камертон пытается изменить разум конкретного человека, но этот человек движется в связке с семью миллиардами других.

– А камертон совсем маленький, верно? – сказал я. – Его силы попросту недостаточно, чтобы сдвинуть всю эту громаду. Да, камертон может привести в суперпозицию того, кто в ней не находится. Но, чтобы изменить кого-то, кто уже находится в состоянии квантовой суперпозиции, ему придётся сменить состояние каждого человека. Я прав?

– Да, это следует из модели. И квантовый камертон никак не способен этого сделать. Эта штука работает на батарейках, чёрт возьми.

– Именно. Но что, если бы у тебя был более мощный камертон?

– Ну, для этого бы понадобилось целое море… О! – Она вскинула брови. – Синхротрон?

– Да, – ответил я. – Синхротрон. «Канадский Источник Света». Какова его мощность?

– Почти три гигаэлектронвольта.

– Что довольно-таки много, не так ли?

– Да, – тихо ответила она.

– И как ты его назвала? «Швейцарский нож среди ускорителей элементарных частиц», все параметры которого поддаются настройке? Может он делать то, что делает квантовый камертон, но в масштабе на – сколько? – восемь порядков большем?

– Девять, – машинально поправила Кайла, но потом нахмурилась, обдумывая, и наконец кивнула: – Да. Да, думаю, может. Вики должна знать наверняка – она специалист по синхротрону, не я; но из того, что она мне рассказывала о принципах работы квантового камертона, да, мы можем эмулировать это на синхротроне, и да, я думаю, его можно будет масштабировать на такой уровень.

– Вот! – победоносно сказал я. – Ты можешь совершить массовый сдвиг.

Она фыркнула:

– Ну, ты точно дашь «Синдрому Капграса» на «Твиттере» новое дыхание. – Синдром Капграса – это редкое психологическое расстройство, когда человек уверен, что некоторых из его ближайших друзей или членов семьи подменили бездушными двойниками.

– Я серьёзно. Ты сможешь сдвинуть всех.

Она уставилась на меня:

– Но зачем?

– О чём я тебе всё время говорю? Утилитаризм. Наибольшее благо для наибольшего числа. Потребности многих перевешивают потребности немногих или одного.

– Ради бога, Джим, сейчас не время для «Стартрека».

Я посмотрел на неё как на полоумную.

– Не время для дрянного «Стартрека», – ответил я. – «Стартрек-3: в поисках Спока» – это кусок дерьма. Кирк там говорит «потребность одного», – имея в виду Спока, – «перевешивает потребности многих». Но «Гнев Хана» – или, как называют его философы, «Гнев Канта» – это классика. И в нём максима утилитаризма сформулирована верно: «Потребности многих перевешивают потребности немногих».

– Джим, я знаю, что ты в самом деле во всё это веришь, но…

– Сэм Харрис говорит, что моральность – в процветании мыслящих существ. И факты таковы, что прямо сейчас четыре миллиарда человеческих существ не мыслят в том смысле, который мы в это слово вкладываем: Q1 не имеют никакой внутренней жизни. Лишь Q2 и Q3 мыслят, и все вместе они составляют лишь три из семи миллиардов человек. Но представь себе, что мы воспользовались синхротроном и передвинули кого-то на одну ступень – в процессе передвинув всё человечество вместе с ним. Те четыре миллиарда Q1 станут Q2, а два миллиарда тех, что были Q2 – включая Кэрроуэя и Путина, – поднимутся на уровень Q3.

Кайла пришла в ужас:

– Ты в своём уме?

– Мы удвоим общее число мыслящих людей – с трёх миллиардов до шести.

– Удвоив число психопатов!

– Это да, но мы также удвоим и число «быстрых», с одного миллиарда до двух.

Кайла покачала головой не в силах поверить.

– Ты думаешь, что превращение большинства человечества в психопатов – это способ решения мировых проблем?

– Ну… да.

– При этом превратив тебя, меня и всех, кто сейчас «быстрый», в бездумных эф-зэ?

– Да, будут побочные эффекты, потому что последовательность состояний зациклена и…

– И это тебя нисколько не волнует? Что ты превратишься из… из философа в философского зомби?

– Утилитарист не ставит собственные интересы выше интересов других. И это приведёт к бо́льшему благу для…

– Чёрт возьми, Джим, ты не можешь сказать, что четыре миллиарда существующих сейчас эф-зэ несчастны: они попросту неспособны быть несчастными. Они в буквальном смысле не знают, что теряют.

– Но мы-то знаем, что они теряют, – и мы можем им это дать.

– Превратив их в психопатов?

Как я отмечал ранее, практически неслыханно, чтобы психопат когда-либо страдал от депрессии или накладывал на себя руки.

– Психопаты обычно счастливы. Они наслаждаются своей жизнью, – сказал я. И потом, явно нанося удар ниже пояса, добавил: – Помнишь?

Она втянула в себя воздух, но отрицать не стала.

– Твоё мнение… нетипично. Ты защищаешь психопатов. В буквальном смысле. В зале суда.

– Потому что они тоже люди, мыслящие существа.

– Да, и парочка этих мыслящих существ – одно в Вашингтоне, другое в Москве – близки к тому, чтобы взорвать мир к чертям собачьим.

– Да, но если, как я сказал, мы сдвинем всех, у Кэрроуэя и Путина – не говоря уж про губернатора Техаса Макчарльза – внезапно проснётся совесть, так же как в своё время у тебя; так же как у Тревиса. Возможно, сейчас Россия и Штаты на грани войны, но они не смогут переступить эту грань – они отступят. Мы спасём мир и при этом удвоим количество мыслящих существ. – Я убеждал её – и себя самого. – Это не суперэрогация: это не больше чем необходимо. Это необходимый минимум того, что мы должны сделать. Это моральный императив.

Кайла медленно качала головой.

– Нет, – сказала она. – Это не ответ.

Я скрестил руки на груди.

– У тебя есть идея получше?

Она посмотрела прямо на меня.

– Вообще-то есть, – ответила она.

* * *

Мы удалились в кабинет Кайлы рядом со столовой; уже было за полночь, мы оба были немного на взводе, так что казалось разумным, чтобы перед нами был компьютер.

– О’кей, – сказала Кайла, выводя на экран схему, которую мы изучали ранее, – это три квантовые когорты. В каждой из них вдвое меньше людей, чем в предыдущей: соотношение 4:2:1. Назовём когорты альфа, бета и гамма в порядке уменьшения их численности. Круглым счётом в альфе четыре миллиарда человек – сейчас все они эф-зэ; в бете два миллиарда квантовых психопатов, и в гамме один миллиард «быстрых».

– Так, – сказал я.

– И ты хочешь переместить их на одну ступень вверх, правильно? Четыре миллиарда человек из когорты альфа станут психопатами, два миллиарда из когорты бета станут «быстрыми», и один миллиард из когорты гамма – когорты, в которой родился ты и в которую сейчас вхожу я, – станут эф-зэ. – Она мышкой переместила объекты на экране так, чтобы отразить результат такого смещения.

– Именно. Наибольшее…

– Нет. Не наибольшее.

– Прости?

– Это не наибольшее благо для наибольшего числа людей – по крайней мере не с точки зрения нормального человека. Без обид.

– О’кей.

– Правильный ответ, – сказала Кайла – это не смещение всех на одну ступень, а смещение на две ступени. Передвинь всю когорту альфа – самую большую группу – из состояния Q1 в состояние Q3, дав им и сознание, и совесть. Ты получишь наибольшее возможное число «быстрых»: впервые за все времена бо́льшая часть человеческого рода начнёт наконец работать на всех парах.