Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-3". Компиляция. Книги 1-29 (СИ)"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

Соавторы: Роберт Сойер,Саймон Дж. Морден,Ричард Кадри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 112 (всего у книги 317 страниц)

Глава 24

Шериф Уэйн-младший направился в задний офис в специально подобранном звездно-полосатом ковбойском костюме, который бы вогнал в краску Капитана Америку. Донна подписывала счета. Она осторожно положила ручку и оглядела его.

– Ты, должно быть, шутишь, – сказала она.

Шериф Уэйн повернулся, как модель на подиуме, и изобразил руками пистолеты.

– Что скажешь?

Донна посмотрела на кучу счетов. На одну только парковку уходило целое состояние, но Шериф Уэйн действительно терял деньги на угнанных автомобилях. Ну какой лузер способен терять деньги на ворованных тачках? Донна глубоко вздохнула. Она решила связаться с эксцентричным парнем, когда бросила Роя ради Шерифа Уэйна, и теперь расхлебывала последствия своего решения. Интересно, сможет ли она объяснить это кредиторам.

«Видите ли, я сделала определенный жизненный выбор и хотела бы оплатить счет за электричество в этом месяце, но Шерифу нужно было неоновое нижнее белье под стать неоновым ботинкам, иначе он выглядел бы глупо на площадке с другими детьми. Уверена, вы меня поймете».

– Опять снимаешься в рекламе? – спросила она. – Клянусь, на эти деньги уже можно было целое кино сделать.

Шериф отодвинул бумаги и присел на край стола.

– Учитывая мое сходство с Гэри Купером, может, мне правда стоит подумать о кинокарьере.

Донна оглядела его.

– Из тебя такой же Гэри Купер, как из меня принцесса Ди.

Он приподнял ее подбородок.

– Для меня ты всегда принцесса, дорогая.

– Спасибо. Но ты все равно больше тянешь не на Гэри, а на Элиса Купера.

Он вскочил.

– Ерунда. Мы можем снять его в черно-белой гамме, как в «Ровно в полдень». Мои старые враги – высокие цены, паршивое финансирование и никаких гарантий – возвращаются в город. Я пытаюсь заставить других автодилеров встать и сражаться со мной, но они поворачиваются и убегают, так что я должен сам столкнуться с бандой. И я отправляю их всех к праотцам!

– Боже мой. Ты серьезно. – В течение короткой секунды Донна задавалась вопросом, что окупится больше: если она его застрелит или спалит это место дотла.

– Почему бы и нет? Этот кусок дерьма Джонни Ньюман сделал целую серию рекламных роликов под «Касабланку».

– Да, и выглядел в пальто своего отца, как марионетка.

– И Эд Клей сделал один, в стиле Кинг-Конга.

– Потому что внешне чистая обезьяна. Боже, этот парень волосатее гориллы в зоопарке.

– Этот ублюдок немного неандерталец, – сказал Шериф Уэйн. Какая-то мысль пересекла пустыню его разума, как перекати-поле. – Эд когда-нибудь тебя беспокоил?

Донна отвернулась.

– Однажды, давным-давно. На новогодней вечеринке в «Зум-сити». Ничего страшного.

Шериф Уэйн снова сел на стол.

– Интересно, знает ли он, какова на вкус монтировка? Может, мне стоит отправить несколько парней, чтобы ему показать.

Донна сразу же забыла о расстреле Шерифа Уэйна.

– Ты сделал бы это для меня? – спросила она. Раз так, то все-таки лучше сделать из парковки факел.

– Набить морду старому Фреду Флинстоуну? Черт, я бы сделал это, просто чтоб посмотреть, смогу ли я сбить с него часть уродства.

– Ты такой милый. – Донна выглянула в окно офиса. – Кажется, твой приятель пришел.

Шериф Уэйн обернулся.

– Крис? Я его не вижу.

– Он болтает с парнем с орлом.

Шериф Уэйн посмотрел на часы.

– Этот мелкий педик из художественной школы опаздывает. Ты хоть представляешь, сколько стоит час аренды орла?

Донна кивнула на костюм.

– А сколько стоил Дядя Сэм?

Шериф Уэйн засунул пальцы под лацканы.

– Это инвестиции. Я могу носить его каждое четвертое июля. На Президентский день. На Рождество.

– Рождество?

– Санта – в первую очередь патриот, а уж только во вторую – производитель игрушек. Как ты этого не знаешь?

Донна улыбнулась ему.

– Я не такой гений, как ты.

– Может быть, я должен сделать рекламу про Эйнштейна, – задумчиво сказал шериф Уэйн.

– Хотрод Ал. E равно MC в квадрате, – сказала Донна, рисуя формулу в воздухе. – М как малый пробег и С как еще более низкая стоимость.

– Святое дерьмо. Это может сработать. Ну и кто из нас гений?

Донна указала на себя:

– Я. – Ладно. Она оплатит в этом месяце все счета, которые сможет, потеряет остаток и прибережет огонь для менее романтичного момента.

– Но у Эйнштейна не было твоей задницы:

– Тем хуже для миссис Эйнштейн.

– Чертовски верно. – Шериф Уэйн снял шляпу и пригладил волосы, глядя в зеркало офиса. – Ладно, пойду и сражу их магией кино.

– Срази их насмерть, бандит, – подбодрила Донна.

– Я точно кой-кого убью, если он сегодня заставит меня сделать больше трех дублей.

Донна взяла свою ручку.

– Я приготовлю лед для твоих костяшек.

Она послала шерифу Уэйну поцелуй. Он поймал его и положил в карман. Затем проверил свои пистолеты и вышел на парковку.

– Ладно. Всем рассредоточиться и искать ламу, – велел Тайлер.

Они прибыли на парковку всего пару минут назад, а он уже принял на себя командование. Хизер втиснулась рядом с ним. Она не могла быть счастливее. Если бы не идиот братец, который испортил момент, открыв свой глупый рот.

– И что нам с ней делать, если мы ее найдем? – спросил Дилан. – Это ж не совсем клетка с мышами.

– Кстати говоря, как поживают мыши? – спросила Сара.

– Они в порядке, – ответил Брэд, пытаясь выглядеть непринужденно. Получилось бы более убедительно, если бы он не поперхнулся на слове «порядок».

Уоррен перекрестился.

– Твоя хозяйка ведь не вызвала Супер Иисуса, чтобы изгнать крыс-демонов?

– Нет. У них все хорошо. Однако сейчас их намного больше. Я не прочь передать несколько штук.

– Всему свое время, – сказал Тайлер. – Сегодняшняя миссия полностью посвящена ламе.

– Хорошо, но я чувствую, что всякий раз, когда я прошу, чтобы кто-то другой забрал мышей, все резко меняют тему.

– Кто хочет мороженое?

– Заткнись, Уоррен, – оборвал Тайлер. Затем повернулся к Брэду. – Мы обсудим твою ситуацию сразу после того, как вызволим ламу.

– Возвращаясь к моему вопросу, что мы будем делать, когда найдем ее? – спросил Дилан.

Тайлер огляделся так, словно искал источник Нила.

– Давайте вернемся сюда через двадцать минут. А пока постарайтесь выглядеть так, будто действительно думаете о покупке машины.

– Да кто продаст Уоррену машину? – спросила Сара. – Он бы просто попытался ее съесть.

– Ага, – улыбнулся Уоррен.

– Просто постарайтесь, – попросил Тайлер.

– Все эти машины вроде как новые, – заметила Линда. – Вы уверены, что мы в нужном месте?

– Конечно, я уверена. Я распечатала карту из Гугла, – ответила Хизер. Она достала из заднего кармана лист бумаги и развернула его.

Дилан выхватил карту из ее рук.

– Дай-ка погляжу.

– Козел, – обиделась она.

Он сложил бумагу и вернул ей.

– Ты привела нас к детективу Джесси. А нам нужен Шериф Уэйн.

– Шериф Уэйн-младший.

– Заткнись, Уоррен.

– Значит, это не парень с верблюдом? – сказала Хизер.

– Ламой, – поправил Брэд.

– На самом деле они из одного семейства, – сказала Линда.

– Вот бы у детектива Джесси были верблюд и лама, – размечтался Дилан. – Тогда наша поездка не была бы пустой тратой чертова времени.

Тайлер приложил палец к губам, призывая всех замолчать.

– Успокойся. У нас были проколы и побольше. Кто-нибудь знает, где Шериф Уэйн?

– Шериф Уэйн-младший.

– Заткнись, Уоррен.

Сара показала свой телефон.

– Уже нашла.

К ним подошел улыбающийся продавец в аккуратной синей рубашке и золотом галстуке с узором из денежных знаков.

– Привет. Вам помочь, ребята?

– Нас заметили, – сказал Брэд.

– Нас схватят, – сказал Дилан.

– За что? – спросил Тайлер. – Мы ничего не сделали.

– Бежим! – крикнула Хизер.

Они побежали к «Лендроверу» Дилана и вылетели с парковки.

– Почему мы только что это сделали? – спросила Линда.

– Мы запаниковали, – признал Брэд.

– Хизер запаниковала, – поправила Сара.

Хизер обернулась на своем месте.

– Ты тоже побежала!

– Нет, не побежала. Меня смело вслед за твоей жирной задницей.

Тишина обрушилась на автомобиль, как парашютист-носорог, который слишком поздно понял, что без отдельного большого пальца ему шнур не выдернуть.

– Сара. Ты не подскажешь, как добраться до шерифа Уэйна? – попросил Дилан.

– Шерифа Уэйна-младшего, – поправил Уоррен.

– Поверни здесь налево.

Это была очень торжественная поездка.

Команда еще сорок пять минут настраивала свет и камеру, прежде чем наконец приступила к съемке.

Шериф Уэйн нетерпеливо посмотрел на часы.

– Давай уже, Фред Циннеманн. Я не могу тут весь день торчать.

Крис только что смылся со съемок первой и второй частей «Она взрывает Тар» (порно интерпретации «Моби Дика», с Дикси Калхун в роли сексуальной, но смертельно опасной самки кита) и был не в настроении слушать чушь собачью от этого ковбоя.

– Кто? – сказал он немного более резко, чем хотел.

– Фред Циннеманн, – повторил шериф Уэйн. – Режиссер «Ровно в полдень».

«Спиды», которые Крис принял, чтобы выдержать ночные съемки, в итоге сделали его мозг активным, но несколько нелинейным. Он попытался вытолкнуть слова изо рта, но стоило их собрать, как они рассыпались, точно гиперактивные песчинки.

Шериф Уэйн приблизился к Крису.

– Ты называешь себя режиссером и не знаешь величайшего вестерна в истории кинематографа?

В конце концов слова сошлись и вылетели изо рта Криса все и сразу.

– Я думаю, вы обнаружите, что большинство критиков считают «Однажды на Западе»…

Шериф Уэйн схватил Криса за плечо и ткнул пальцем в лицо.

– Еще раз заикнешься об этом итальянском собачьем дерьме, и я лично порежу тебя и скормлю этим великолепным животным, которые стоят мне чертова состояния каждую секунду, которую ты тратишь впустую, даже не зная о «Ровно в полдень».

Крис почувствовал что-то очень странное. «Спиды» разогнали нервы до уровня агрессии, и сейчас она вела ожесточенную битву с его пожизненным и врожденным страхом любой физической конфронтации. Он не был трусом, но недавно покинул концерт Slayer, когда отказался от косячка и две девушки назвали его «сучкой».

– Мне очень жаль, – сказал Крис. – Послушайте, я возьму в прокате этот «Ровно в полдень», и мы сможем обсудить его при следующей съемке.

– При следующей? Сынок, у меня серьезные сомнения, что ты сегодня-то продержишься.

Крис отступил к своему видеомонитору.

– Может быть, нам стоит начать.

– Было бы чертовски приятно, – прорычал Шериф Уэйн.

По другую сторону парковки Донна, которая не могла больше смотреть на обвиняющие лица счетов, вышла немного поспособствовать продажам. Она сопровождала пожилую пару и их маленькую крысоподобную собачку по всему участку.

– Вы определились, какая модель вам нравится? – спросила Донна.

– Что-то большое. Мне нравится, когда есть место для ног, – сказал Уолтер, пожилой человек. Он немного напоминал Донне Роя. Мужик так хмурился, будто думал, что от этого у него член вырастет на несколько лишних сантиметров.

– Мы уже это обсуждали, – сказала женщина. Ее звали Дорис. – Сейчас уже не шестьдесят пятый год. Те машины, что тебе нравятся, слишком быстрые и слишком большие. Мы никогда не сможем найти парковку.

Уолтер издал горловое рычание.

– На большой машине не нужно парковаться. Ты просто ездишь на ней, пока не умрешь.

Дорис положила ладонь на руку Донны. Маленькая собака взвизгнула.

– Нам что-нибудь маленькое. Компактное.

– Типа проклятой собаки, – сказал Уолтер.

– Она очень милая, – соврала Донна.

– Я хотел хаски. Вместо этого мы взяли какую-то хрень.

– Она плюшевый шпиц, – сказала Дорис.

– Она явно вас любит, – польстила Донна.

– Спасибо. Так что с машиной?

Они шли по всему участку, переходя от седанов к компактам.

– Ничего японского, – заявил Уолтер. – Я им не доверяю. Дорис нахмурилась.

– Несколько лет назад в Бенихане ему стало плохо. Он винит во всем еду, но не говорит о восьми сортах пива, которые выпил перед обедом.

– Я пил пиво всю свою жизнь. А отравился едой.

Донна снова задумалась о пожаре.

«Дорис пусть живет, но если бы я смогла уговорить Уолтера подержать банку с высокооктановым бензином рядом со свечой, то сожгла бы всю долину Сан-Фернандо».

– У нас большой выбор европейских компактов, – сказала она.

Дорис оглянулась на своего мужа.

– Видишь? Европейские. Как у Джеймса Бонда.

– У вас есть компактный «Астон Мартин»?»

– Я не знаю, делают ли они компакты, – призналась Донна.

– Вот то-то и оно, – сказал он.

– Позвольте показать вам, что у нас есть.

– Спасибо, дорогая, – поблагодарила Дорис. – Идем, сварливый медведь.

Донна улыбнулась и повела пару, желая, чтобы у нее был огнемет или хотя бы несколько масляных тряпок, чтобы Уолтер подержал их возле костра.

Дилан припарковал свой «Лендровер», и группа высыпала из машины. На этот раз они старались не привлекать к себе внимания и бродили по автомобильной стоянке, прячась за фургонами и пикапами.

– Отлично. План тот же, что и прежде, – сказал Тайлер. – Разойдитесь и ищите ламу.

– До меня только дошло, – начал Брэд, – мы так разволновались, что появилась цель…

– То есть возможность дружески увести животное, – подсказала Линда.

– Ну да. Откуда мы знаем, что лама все еще у него? Это был просто рекламный ролик. Может быть, он арендовал ее на пару дней.

– Тем не менее нам стоит осмотреться. Даже если ламы нет, он может притеснять других животных, – сказал Тайлер.

– Существ, – поправила Линда.

– Правильно. Других существ.

Сара указала на красно-бело-синюю фигуру.

– Это он? Похоже, он снимает очередной рекламный ролик.

– У него белоголовый орлан, – сказала Линда.

– Они находятся под угрозой исчезновения, – ахнула Хизер.

– Ублюдок, – выругался Тайлер.

– Я слышал, они на вкус, как курица.

– Заткнись, Уоррен.

– Может, нам его выхватить? – предложила Сара.

– Орла? – переспросил Брэд. – Да он тебе лицо расцарапает.

– А у Шерифа Уэйна-младшего при себе оружие, – поспешно вставил Дилан вперед Уоррена.

Тот вскинулся.

– Круто. Как думаете, пистолеты настоящие?

– С таким монстром – кто знает? – сказала Линда.

Дилан подвел группу поближе.

– Давайте подождем и посмотрим.

– Хорошо, Шериф. Мы готовы, – объявил Крис.

– Наконец-то. – Повернувшись к хозяину орла, Шериф сказал: – Итак, Джим из джунглей. Как мы все провернем?

Тот протянул Уэйну тяжелую кожаную перчатку, которая закрывала большую часть руки.

– Просто наденьте защитную перчатку на руку и чуть согните ее. Орел сам уцепится. Главное, текст верно произнесите, а уж он усидит.

– Звучит неплохо.

Шериф Уэйн натянул перчатку, что немного разозлило его, учитывая, сколько он заплатил за каждый проклятый стежок своего костюма. Затем согнул руку, и владелец попытался передать ему орла. Завидев Уэйна, птица издала дикий визг и злобно взмахнула огромными крыльями.

Шериф Уэйн отшатнулся.

– Что за хрень? Клянусь, если этот птеродактиль меня цапнет, отправишься на барбекю с тем царем порно.

Хозяин снова посадил орла себе на руку.

– Он просто испугался движения. Он профессионал. Все будет в порядке.

– Хорошо бы.

– Он напугал птицу, – ахнула Линда. – А вроде это птица его напугала – заметил Уоррен. – Я так точно боюсь, – отозвался Брэд. Хизер просто возненавидела себя, но все же произнесла: – Может, нам стоит еще раз все обдумать? – Поймать момент, – подхватил Тайлер.

– Кто будет хватать птицу? – спросил Дилан.

– Орел почувствует, что мы пришли его спасти, и сам к нам пойдет, – туманно произнесла Линда.

– Серьезно? – спросила Сара. – Ты правда в это веришь?

– Мать-природа куда умнее тебя, язва.

– Орел у Шерифа Уэйна, – сообщил Брэд.

Дилан глянул на Уоррена:

– Клянусь, еще раз прибавишь «младшего», я куплю этот пикап и перееду тебя.

– Понятия не имею, о чем ты. У тебя снова глюки, – ухмыльнулся Уоррен.

– Привет. Я Шериф Уэйн-младший… – донеслось со стороны.

– Началось, – сказал Тайлер так, что Хизер от души пожелала всем свалиться замертво. Ну, кроме них двоих.

– Вот «Ауди». Он маленький, поэтому парковаться легко, но и мощность у него приличная, – рассказывала Донна.

– Видишь? Маленькие машинки тоже бывают мощными, – сказала Дорис.

Обычная угрюмость Уолтера превратилась в грозное недовольство.

– Чем это несет?

Все трое оглянулись, чтобы понять, откуда воняет.

Уолтер засмеялся и указал на Дорис.

– Похоже, твоя мелочь на тебя обгадилась.

– О, Пеппер, только не сейчас, – воскликнула Дорис, поставила собаку на землю и достала пачку салфеток. Пока она оттирала свою блузку, Пеппер подошла к «Ауди» и помочилась на шину.

– Молодец, девочка, – похвалил Уолтер. И впервые с тех пор, как они приехали, Донна увидела его улыбку.

Шериф Уэйн-младший только что закончил идеальный первый дубль словами:

– …Итак, приходите к Шерифу Уэйну-младшему. Мы находимся на выезде из Ливингстона, рядом со сто первой…

Порыв ветра сорвал его красно-бело-синюю шляпу. Шериф резко обернулся ей вслед, и орел потерял равновесие. Птица угрожающе щелкнула клювом.

– Ах ты ж зараза, – крикнул Шериф и тряхнул рукой. Орел взмахнул своими величественными черными крыльями и полетел через парковку.

– Похоже, она закончила, – сказала Дорис.

– Умничка, Пеппер, – похвалил Уолтер.

Дорис прикрыла глаза от солнца и посмотрела куда-то вдаль.

– Что это?

Секунду спустя то, что потом она опишет как «черно-белое чудовище», камнем упало меж ними и тут же взмыло в воздух.

Дорис огляделась.

– А где Пеппер?

Они втроем переглянулись, а затем уставились на исчезающую за горизонтом черную точку.

Шериф, Крис, владелец и вся съемочная группа смотрели вслед орлу.

– Ребята, – сообщил Уэйн, подбирая шляпу, – я сегодня точно кого-то пристрелю. – Он повернулся к владельцу орла и Крису. – Вы пока решите, кто из вас пойдет в расход.

По другую сторону парковки Линда и прочие только ахнули.

– Он… он… – сказала она.

Тайлер героически выпрямился, как мечтал сделать с тех пор, как в детстве увидел Чака Норриса в фильме «Черные тигры».

– Мы вызволили этого парня.

Уоррен помахал удаляющейся точке.

– Лети, Фалькор, лети!

– Заткнись, Уоррен.

Глава 25

Фройлих и Хархуф обосновались в похожем на доисторическую пещеру номере в «Голливудских золотых бунгало» на бульваре Сансет. Стены и потолок были сделаны из пенополистирола с твердым серым покрытием, который напоминал камень так же успешно, как пыльный пластиковый папоротник в комнате ожидания стоматолога напоминает дождевой лес Амазонки. «Голливудские золотые бунгало» построили в сороковые во время расцвета и использовали для размещения восходящих звезд и случайных любовниц киномагнатов, однако годы отель не пощадили.

К семидесятым годам киностудии утратили интерес к «Бунгало», и он быстро стал пристанищем для бесконечных волн начинающих музыкантов, что выкидывались на берега Эл-Эй, точно стада мертвых китов.

К восьмидесятым он превратился в прибежище для панков, беглецов, знаменитых сатанистов, ищущих укромное место для своих ежемесячных черных месс, и торговцев коксом, которые снабжали всех вышеперечисленных. «Бунгало» ненадолго обрели былой блеск. Но все рухнуло, когда «Призрачная мошонка», спид-метал-группа из Пенсаколы, передознулась во время гулянки с тем, что они считали килограммом украденного колумбийского кокса. На самом деле наркоту им подменил один на редкость удачливый сатанист. Удачливый, потому что его «кокс» на самом деле представлял собой смесь ангельской пыли и кристаллического мета, выгнанных из какого-то транквилизатора для животных, более подходящего для крупных носорогов и, если они еще существовали, шерстистых мамонтов.

Вскоре пошли слухи, что духи «Призрачной мошонки» так и остались в их номере, посвященном Французской революции, с кроватью-гильотиной и декором парижских канализаций. Полиция вскоре после этого закрыла «Бунгало», и отель пришел в упадок.

Когда же он наконец открылся, единственными людьми, кого привлекла его потрепанная карнавальная атмосфера, оказались проститутки и охотники за призраками, а также несколько потерянных душ, скрывающихся от неверных любовников и полиции. Фройлих однажды посетила бунгало в стиле Вегаса в компании проститутки, которая всегда таскала в сумочке своего любимого монстра Джилу. Однажды ящерица сбежала из сумки, заползла на кровать и укусила Фройлиха в нежную область его тела в особенно горячий момент полового акта.

С тех пор он испытывал определенную слабость к «Бунгало».

Когда Хархуф взял Фройлиха под свой контроль, роман охранника с отелем лишь усилился. Фройлих ждал, что возненавидит положение раба, но с тех пор, как лишился воли, отчаяние, что изводило его всю жизнь, превратилось в тлеющий уголек. Это озадачило Фройлиха и привело к серьезному сеансу самоанализа.

Во-первых, он очень легко расстался с волей.

Во-вторых, его это не так чтобы сильно волновало.

В-третьих, новое положение ему даже понравилось.

«Может, в этом и была моя проблема, – подумал он. – Меня слишком мало называли псом. Что дальше? Я оденусь в костюм колли и заплачу даме, одетой как Элеонора Рузвельт, чтобы та отшлепала меня свернутой газетой, мол, я не сбегал в туалет на улицу?» Фройлиху не понравилось, как легко эта идея всплыла у него в голове – или насколько она ему понравилась, – но и отвращения перспектива тоже не вызвала.

На экране пошел ролик об автостраховании. Фройлих встал с кровати, накрытой искусственной тигровой шкурой, и открутил вентиляцию швейцарским армейским ножом. Затем осторожно вынул Хархуфа из шахты и поставил его рядом с креслом пещерного человека. Оно должно было выглядеть так, будто сделано из костей маленького динозавра, но Фройлиху казалось какой-то поделкой серийных убийц.

Охранник слегка отряхнул мумию от пыли и отступил на шаг.

– Я же сказал, что ты поместишься, – сказал он. – Бьюсь об заклад, шахта ничем не хуже саркофага. Тебе там удобно? Если бы ты мог согнуть ноги, я бы посадил тебя в кресло.

– Меня вполне устраивает мое положение, – сказал Хархуф в уме Фройлиха.

Реклама закончилась, и снова началось шоу. Из динамиков неслись крики. Фройлих бросил взгляд на экран.

– Служи мне, бездушный, – велел Хархуф.

– Я служу тебе. А еще смотрю телевизор. Если тебе интересно, у нас только два канала. По одному сплошь военные документалки. По другому – заграничное шоу, где девушки привязывают гамбургеры к своим попам, а парни ползают вокруг, пытаясь съесть бутеры, пока девушки бьются подушками. – Фройлих поднял пульт. – Что выберем?

– Жалкий пес, – заметил хозяин.

– Значит, шоу.

Фройлих перевел взгляд с Хархуфа на игровое шоу и обратно. Он ждал реакции, но в ответ получил только молчание. Фройлих посмотрел на своего хозяина и бросил пульт на кровать.

– Как это я тебе не служу? Я вытащил тебя из музея. Провез через город и снял нам комнату. Нашел хорошую шахту, чтобы ты мог спрятаться. Я даже заплатил наличными, чтобы никто не мог нас отследить, – сказал он с такой гордостью, какую только мог себе позволить никчемный подонок вроде него.

«Пожалуй, я слишком быстро привыкаю. Может, я и подонок, но не никчемный. Я…»

– А есть такое слово – кчемный? – спросил Фройлих.

Голос Хархуфа наполнил его голову.

– Мне нужны предметы власти. С ними я найду свою возлюбленную Шеметет, и мы навсегда изменим этот жалкий мир.

Маленький кусочек искусственного камня упал с потолка. Фройлих поднял его и бросил в мусорное ведро, потому что знал, Хархуфу нравится порядок.

«Видишь? Ты опять за свое. Не будь таким слабым».

– Почему все так плохо? – спросил Фройлих. – Я жалок. Мир жалок. Ты обозвал комнату жалкой. Будь счастлив. Ты в Лос-Анджелесе. Ты сорвал джекпот.

– Как ты смеешь ставить мои слова под сомнение, пес?

Фройлих пнул еще один кусок камня под кровать, украдкой бросив взгляд на драку подушками.

– Ладно, признаю. Комната не очень хорошая. Но у меня не слишком-то много денег. А три тысячи лет назад у вас вообще кабельного не было, так что мы в расчете, не так ли?

Хархуф повернулся к нему и медленно поднял руку.

– Ты мой раб.

Фройлих кивнул, вздыхая.

– Я знаю. Мы четко установили эти границы. Но я не ел с тех пор, как помог тебе сбежать. Я твой усталый, голодный раб.

– Немедленно принеси мои предметы!

– Я бы принес, мастер, но музей закрыт. До завтра я не могу туда войти. Но схожу. Прямо с утра, первым делом.

– Принесите мне предметы, или твои страдания будут бесконечными.

Фройлих снова взглянул на игровое шоу. Чем больше он смотрел, тем больше хотел гамбургер.

– Я бросил ради вас многообещающую карьеру.

– Ничего ты не бросал, – возразил Хархуф. – Я дал тебе твою истинную жизнь в вечном рабстве.

Фройлих ясно увидел себя в костюме колли. Элеонора смотрела на него со свернутой газетой в руке. Теперь он хотел гамбургер и чтобы ему сказали, мол, плохой пес вкусняшку не заслужил.

– Может быть, многообещающей мою карьеру не назвать, но после того, как я выручил мистера Кляйна, меня бы повысили, – сказал он. – А теперь посмотри на меня. Прячусь в мотеле с блохами, голодаю и даже не могу посмотреть, как девушки дерутся подушками.

Хархуф тяжело приблизился к нему.

– Мне нужен амулет. Иначе с его помощью жалкие смертные могут обрести надо мной власть. Этого нельзя допустить.

Фройлих сел, его разум словно проснулся.

– Правда, мастер? Амулет, который дает смертным власть над тобой? Интересно.

Голову прошила боль, словно внутри засела обезьяна с колуном.

– Ой. Ладно. Не спеши с выводами, – сказал Фройлих. – Я бы не стал его использовать. Просто спросил. – Он глотнул из своей фляжки.

– Ты должен принести его мне, – сказал Хархуф.

У Фройлиха зазвенело в ушах.

– Что-нибудь еще?

– Статуэтку. Изображение богини Изиды. Она приведет меня к Шеметет.

Фройлих посмотрел на своего хозяина.

– Не пойми меня неправильно – я спрашиваю только как твой убогий раб, – но как, черт возьми, я должен войти в музей и выйти с кучей артефактов под мышкой?

– Я буду с тобой. Увижу твоими жалкими глазами, услышу твоими недостойными ушами. Я дам тебе власть, когда это станет необходимо. Ты сделаешь это для меня.

– Власть? А это может быть весело, – заметил Фройлих.

– Веселье? Веселье не для таких, как ты. Ты будешь служить мне и моей возлюбленной до тех пор, пока плоть не упадет с твоих недостойных костей.

«Не думай о костюме колли. Не думай о костюме колли…»

– Да, мастер, – сказал Фройлих. – Но я никогда не был в бегах. Это утомительнее, чем я думал.

– Тогда ешь. Пей. Набей свою утробу, потому что завтра ты будешь служить мне и умрешь за меня в случае необходимости.

– После такой новости у меня, конечно же, не случится кошмаров. Благодарю. Может, сегодня моя очередь прятаться в вентиляции.

Кто-то постучал в дверь. Фройлих посмотрел в глазок.

– Наконец-то! – сказал он. – Да начнется пир.

Он уже снял пиджак и рабочую рубашку и теперь был просто в защитных штанах и белой футболке. Фройлих прикинул, не надеть ли рубашку, но это же «Бунгало». Пусть скажут спасибо, что он не явился к дверям в одной только дьявольской маске и с косячком в руке. Фройлих обнаружил, что картинка получается не такой убедительной, как с костюмом колли, но все равно неплохо. Он решил отложить эту мысль на потом и открыл дверь.

Снаружи ждал парень с похмельными красными глазами и петухом с гитарой на футболке.

– Заказ от «Доктора Рока Чикенпалуза» для мистера Смита.

– Это я, – ответил Фройлих. Курьер вручил ему большую белую сумку. Пахло из нее, как во фритюрном раю.

Курьер оглянулся на другие бунгало.

– А здесь куча мистеров Смитов, если вы понимаете, о чем я.

– Отмечаем воссоединение родственников, – сказал Фройлих.

– У вас очень большая семья, мистер Смит.

Не успел Фройлих что-то сказать, как доставщик продолжил:

– Тут один «Сэмми Хэгар Рокин Барньярд Спешл» с дополнительным соусом и салфетками.

Фройлих расписался за сумку и порылся в кармане в поисках чаевых.

– Похоже, вам и так тут весело, мистер Смит, – сказал курьер.

Фройлих оглянулся и понял, что с порога отлично видно Хархуфа.

Курьер шутливо отсалютовал.

– Добрый вечер, мэм. Надеюсь, вам понравится курица. И что вы тут собираетесь натворить.

Фройлих выхватил из кармана несколько купюр и сунул их в ладонь парня.

– Спасибо. Ты ничего не видел, – сказал он.

Курьер посмотрел на деньги.

– Вот это да. Пять баксов. Наконец-то я могу бросить работу и пойти учиться на визажиста.

Фройлих захлопнул дверь.

– Прости за это, мастер.

Хархуф пошел прочь.

– Когда мы с Шеметет будем править этим миром, он получит по заслугам.

– Он? – переспросил Фройлих. – Не беспокойся о нем. Он еще не такое видел.

Он разорвал упаковку и разложил содержимое на кровати.

– Ешь, пес, – велел Хархуф. – Завтра я найду свою любимую.

– Черт, а эта курица хороша, – заметил Фройлих. Он задавался вопросом, каково это, если тебя укусит ящерица, пока ты ешь курицу, и сколько это примерно может стоить.

«Черт. Вот у меня фантазия разыгралась».

Он с наслаждением глодал второе куриное бедрышко, когда Хархуф спросил:

– Что этот мужчина делает с той женщиной?

Фройлих посмотрел на телевизор.

– Я говорил тебе. Он ест гамбургер с ее задницы.

– Убогое зрелище.

Фройлих слизывал жир с пальцев.

– Кажется, она не против.

– Нет, не против, – сказал Хархуф. – В странном мире я пробудился.

– Извини. Сейчас переключу на Гитлера.

– Я сказал «странно». Я не сказал «выключи».

Фройлих вытер рот салфеткой и так смело, как только мог, спросил:

– Когда ты был большой шишкой в Египте, а раб вел себя плохо, ты когда-нибудь бил его свернутой газетой?

– Что такое газета? – спросил Хархуф.

– Глупый вопрос. Не бери в голову.

Хархуф подошел ближе к телевизору и посмотрел на Фройлиха.

– А с какой задницы ты будешь обедать? Ты же не думаешь, что я позволю…

Фройлих поднял руки.

– Нет, мастер. Это конкурс. Обычная жизнь.

– Хорошо. Шеметет не одобрит.

– Вдобавок это испачкает твои бинты.

– Воистину. А теперь молчи. Я смотрю.

Фройлих закончил второе бедро. По телевизору мужчины на четвереньках грызли гамбургеры.

– Если хочешь, я мог бы немного поползать, – предложил Фройлих. – Хочешь, я буду ползать вокруг, пока ем?

– Зачем мне это?

– Незачем, – тихо сказал Фройлих, и его аппетит внезапно испортился.