Текст книги "Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

– Это почему это?! – мгновенно вскинулась Анариэль, в ее словах звучало искреннее возмущение.

– Нас не пропустят к Персии и Средней Азии монголы и калмыки, к Китаю – те же монголы и маньчжуры. Каждый торговый поход нужно будет обставлять как военную экспедицию и точно так же переть назад, при том не зная как нас встретят в Средней Азии и в Китае. И там, и там с нами могут поступить совсем не ласково – в реальной истории примеров тьма. – Предупреждая возражения Элеммакил поднял ладонь: – А монголы, калмыки, маньчжуры на наш торговый караван обязательно нападут – отомстят за то, что не могут до нас добраться, если же им будет сопутствовать успех, то у них появится стимул пытаться вновь и вновь. -

– Не согласна, – возразила ему Анариэль, – у них есть давние, многосотлетние традиции Шелкового пути – они прекрасно понимают все выгоды торговли и насколько удобно географией торговать (сидеть на транзитном пути). -

– Знают и понимают, но только если основным выгодополучателем являются они, то есть они захотят большую часть прибыли себе, нам оставят только чтобы не загнулись или вообще потребуют платить постоянную дань. Мы на это согласимся? – Элеммакил с иронией посмотрел на собеседницу.

Анариэль не стала даже отвечать на этот чисто риторический вопрос.

– К тому же все товары, что мы повезем на продажу, вроде мехов, зеркал, стали, оружия, вина нужны им самим просто потому, что ничего из вышеперечисленного у них в степи нет – покупать им это не на что, значит попробуют отнять, либо в наглую, либо под предлогом платы за проезд. И если товары им СИЛЬНО понравятся, а скорей всего так и будет, то это отличный повод кликнуть клич по степи и отправиться на нас в набег. Например, с монголами есть риск переключить их внимание с Китая на нас. Риск небольшой, потому что где Китай, а где мы, но он есть. И вообще чем позже о нас узнают, тем лучше – нечего приманивать голодных степных волков, если мы конечно не готовы снять с них шкуры и занять их охотничьи угодья. Ну а для экспансии есть огромное пространство от севера-запада на Урал до севера-востока на Охотское море – неужели мало? -

– А меха? – Анариэль не желала так просто отказываться от вкусной темы меховой торговли.

– А что меха? – пожал плечами Элеммакил. – В таком климате они как та Михалковская корова ''нужны самому'' – представляешь, сколько мехов потребуется, чтобы одеть в шубы, шапки, рукавицы и унты одних только спецназовцев и эльфов-стрелков? А пехота? А кавалерия? А универсалы? А неписи, которых мы возьмем с собой? А теплые попоны лошадям? Тут впору думать не о меховой торговле, а о том, как бы мы не повторили реальную историю и подчистую не выбили пушного зверя на огромных территориях. Самое страшное, мы ведь можем – в этом отношении лучники-эльфы куда опасней охотников-промысловиков и местных туземцев. -

– Вот еще зверя губить, чтобы заготовок в меха одеть! – возмутилась Анариэль. – Обойдутся волчьими, медвежьими, лосиными шкурами, да овчиной – не так красиво, но греют не хуже чем соболя да песцы. И вообще думаю ты неправ – наша внутренняя потребность в мехах не так и велика: мы наладили производство изделий из шерсти и кожи; после того как мы подняли цены, Белки буквально завалили нас шкурами и мехами; растет поголовье овец, коров, коз – ТУДА мы придем более-менее обеспеченными теплыми вещами, нам не понадобится хищнически выбивать пушных зверьков для того, чтобы банально не околеть на морозах. -

– Возможно ты права, возможно ошибаешься, вернее недооцениваешь, СКОЛЬКО разных теплых вещей нам понадобится в Сибири в разгар Ледникового периода. – На мгновение Элеммакил замер, уставившись в даль, потом неопределенно качнул головой: – Хотя может и права – в начале 16-ого века и почти до его конца как раз случится временное потепление. Не сильное, но по крайней мере птицы перестанут замерзать на лету и в Европе вспомнят, что такое бесснежные зимы. Зато в конце 16-ого в начале 17-ого ГРЯНЕТ настоящий холод и так чуть ли не до начала 19-ого века. -

– Значит еще важнее организовать как можно более широкую торговлю мехами! – упрямо набычилась Анариэль. – Представляешь, какие прибыли мы можем получить!? -

– Да-а, заманчиво, – согласился Элеммакил, – но тогда, как я уже говорил, необходимо степняков пускать под нож и занимать их земли, поскольку договориться с ними невозможно или все-таки можно, но очень долго, дорого и ненадежно. А если пускать, то как еще посмотрят на нас те, с кем мы собрались торговать... Могут, нет, обязательно испугаются, что мы и с ними можем так поступить – я бы на их месте точно испугался. -

– Может и хорошо? – неуверенно предположила Анариэль. – Меньше каверз нам будут делать – побоятся? Станут больше уважать? -

– ''Боится, значит уважает'', – криво усмехнувшись выдал известную поговорку Элеммакил. – На собственном опыте знаю: кого уважают, того не боятся, а кого боятся, того ненавидят и мечтают, с нетерпением ждут, возможности предать, подсидеть, убить. -

– Но нам нужна торговля, особенно с Китаем – такой огромный рынок сбыта и столько разных интересных товаров можно из него получать – рис, чай, шелк, хлопок, фарфор, пряности и специи, да много чего, – продолжала упрямствовать Анариэль, будто хотела убедить в своей правоте Элеммакила.

– Я согласен, отлично было бы наладить с Китаем постоянный торговый контакт, – его не нужно было убеждать, – но пока есть монголы об этом можно только мечтать. Что касается риса и вообще любого продовольствия, то не знаю – весь 16 век у китайцев постоянные голодные бунты, какое уж тут продовольствие на экспорт? Тоже последствия Ледникового периода, только не морозы, а переизбыток осадков – топит. Внешних источников продовольствия не будет – придется рассчитывать только на себя, ну и на то, чем поделится тайга. -

– Это я давно поняла и не только я, – на этот раз полностью согласилась с ним уже Анариэль. – Потому такое внимание фермам, хозяйствам, овцам, лошадям, запасам, потому Иримэ вымучивает дешевый хлеб из всякой ерунды, возится с консервами, солониной, грибами, червями квелья, потому мы будем строить огромные элеваторы под городом. С тайги также возьмем все что нужно, и ты 100 раз прав – есть риск нарушить экологический баланс, если бессчетно выбивать зверье в лесах и ловить рыбу в реках – нужно все рассчитать и держать себя в руках. -

Элеммакил кивал на каждое ее слово, как только эльфийка замолчала добавил от себя:

– Ты молодец, что видишь куда приведет нас легкий путь – мы можем спустить с привязи спецназовцев, эльфов-стрелков, фейри, Белок, и они буквально завалят нас мясом, шкурами, мехами, но что потом, через год, через два, через пять...? -

– Нужно удержаться, – подтвердила свои и его мысли Анариэль, – побыстрее развивать сельское хозяйство, сосредоточиться на добыче рыбы – с рек можно взять побольше чем с лесов, но тоже не зарываться, действовать с умом. -

Анариэль и Элеммакил достигли полного взаимопонимания и к общему удовольствию продолжили разговор. Теперь коснулись аборигенов вокруг Байкала и дальше на север по Лене и Ангаре: как они встретят и воспримут пришельцев, как отнесутся к тому, что у них появились конкуренты в добыче зверя и рыбы, захотят ли они с пришельцами воевать или торговать, или уйдут от них подальше. Интересная тема, но...

– Ой, пойду! – спохватилась Анариэль, вскакивая с подоконника, сидя на котором они уже полчаса беседовали с Элеммакилом. – А то уйдет! – она имела ввиду вновь получившего солидную фору Морнэмира. Впрочем она не жалела о потраченном времени.

– Пошли, – встал и Элеммакил. Ему также нужно было в зал телепортов, но не в Южный замок, а в Старую цитадель.

По дороге он поинтересовался про банк, и Анариэль охотно провела среди него разъяснительную работу, умело и аргументированно укрепив его желание открыть личный счет и сделать вклад. Что касается телепорта, то Элеммакил не особо спешил, а потому галантно пропустил даму и ее свиту вперед.

Через пять минут Анариэль стояла на самой верхней площадке огромной башни Южного замка (по сути башня и была замком), ругалась и грозила кулаком уже почти исчезнувшим точкам в небесах – уколотый в жопу шилом Морнэмир опять ушел, улетел на попутном грифоне в сторону Железных болот...

*

Морнэмира она в тот день так и не догнала... он сам ее нашел на следующий день и первым делом спросил, с какого перепугу она лезет в его дела.

Глава 45

Глава 45

Окрестности города Ожившей Бабочки, третий военный городок.

Лиг-Нур-Вигур – бывший сотник 18-ого Сокрушительного легиона бывшей Парнской империи, ныне мастер-инструктор пехоты на службе у клана Красного Дракона.

– Как бы нам тогда пригодились такие парни! – не в первый раз Нура посетила эта горькая мысль. По сути назойливая до боли мысль упрямо навещала его во время каждой тренировки. Казалось бы стоит оставить прошлое в прошлом, ведь ничего не изменить, однако очень часто, когда старый легионер смотрел на своих нынешних подопечных, его терзала так и не зажившая рана в душе. Надо сказать со временем она стала слабей и уже не так изнуряла его как первые месяца два, но и не заживала, упрямо возвращаясь вновь и вновь. Вот и сейчас, глядя как его подопечные отрабатывают очередную связку с копьем, он думал-передумывал не оставлявшую его в покое мысль: – Если бы на нашу чашу весов упали Драконы, не только пехотинцы, но и многие тысячи эльфов-лучников, тысячи воинов-магов (спецназ), тысяч великих магов и воинов из членов клана (игроков) во главе с Убийцей Богов, то мы могли бы и устоять! Да, устоять, несмотря на предательство знати многих провинций! – Перед глазами старого легионера как наяву вставали одновременно славные и горькие картины не слишком отдаленного прошлого...

Вот его родной 18-й Сокрушительный и два других легиона занимают позицию в 30-ти лигах от столицы, их подпирает наспех собранное, почти не обученное и плохо вооруженное городское ополчение столицы и окрестных городов, тяжелая рыцарская конница вассальных императору феодалов, приведенная феодалами пехота, наемники-варвары с севера и наемники-эльфы. Три легиона сложно назвать полноценными – в каждом от половины до двух третей списочного состава, положенной каждому легиону конницы тоже нет, нет и боевых машин (бросили во время последнего отступления), да и среди тех кто есть едва не половина не окончившие учебку новобранцы, наспех призванные старики, некоторым из которых сто лет в обед, и дезертиры, и преступники прямо с каторги, а то и со ступеней эшафота. Но как бы то ни было все они легионеры – знают как правильно действовать копьем и щитом в строю, знают воинские команды, могут сражаться в составе легиона, не развалив его порядки (насчет новобранцев, многие из которых только-только от сохи, есть сомнения, но чему-то их все же успели научить). К рыцарской коннице нет и не может быть никаких претензий – рожденные для битвы потомственные воины, которых с младых ногтей учили воинской науке, помимо того, под ними отличные тяжелые кони, на них и на конях крепкие латы или хотя бы панцирные доспехи и кольчужные попоны, в руках великолепное оружие, на теле дорогие амулеты. Приведенная ими пехота хуже легионеров и по выучке, и по оснащению, но тем не менее это настоящая пехота, способная держать какой-никакой строй, есть средней паршивости доспехи, большие щиты, опыт боев. Ополчение – жуткая солянка из самых разных бойцов, некоторые из которых вооружены лучше самых бедных из рыцарей, другие не имеют доспехов кроме толстой стеганой куртки, а из оружия лишь палка со вставленным в ращеп и привязанным тесаком для заколки свиней и плотницкий топор, бывает один топор без палки или палка без топора. Нет даже мизерной возможности собрать из ополченцев самый жидкий строй, одно слово – толпа. Однако таких больше чем всех остальных вместе взятых и есть надежда, что они не побегут, а будут драться яростно и до конца, ведь за спиной у них не просто город или столица, нечто более важное – их дом, их семьи, родные, вся их жизнь. За такое стоит умереть! Варвары – обычные мускулистые здоровяки с севера, умелые хотя и недисциплинированные бойцы. Их совершенно не трогает тревога на лицах и в душах у всех остальных – они шутят, дико хохочут, пьют пиво, орут свои варварские песни. Таким поведением они раздражают рыцарей и ополченцев, а вот легионеры знают, кто они такие и чего стоят в бою, и потому рады видеть их на своей стороне. Про эльфов нечего сказать кроме одного – побольше бы таких, не две с половиной тысячи как сейчас, а хотя бы десять, лучше двадцать и как можно больше стрел для них. Что же касается магов для столь разнородной армии... то они ей полностью соответствовали – много учеников и гражданских, никогда не сражавшихся магов, опытных боевых горсть, легионных почти нет (выбиты в прошлых боях), среди ополчения есть разной силы самоучки, кое-какие маги есть у рыцарей, среди варваров находятся несколько шаманов, большинство эльфов не чужды колдовской науке, но серьезных магов среди них единицы. В общем разных кудесников хватает, но их качество и способность действовать вместе вызывает серьезные сомнения. Вся армия расположилась между фортом, что защищал главный восточный имперский тракт, и большим селом. И село, и ветхий форт дополнительно прикрыли валами, рвами и засеками, за ними наставили помостов-вышек для стрелков, перед позициями войск также невысокие валы, рвы, частоколы, проходы для вылазок защищены рогатками в несколько слоев. В двадцати лигах северней еще одна армия и побольше этой, за ней еще в двадцати лигах находится третья. Все три армии ждут широко раскинувшуюся гоблинскую орду, все три армии – последняя надежда столицы, все три армии готовятся умереть, но не допустить зеленую нечисть к сердцу империи! Гоблины приближаются...

Озверевшие от уже пролитой крови людоеды навалились сразу без раскачки! Тысячи, десятки тысяч синекровых, зеленокожих тварей лезут на валы, заполняют своими телами рвы, рубят-валят засеки и орут, орут-орут-орут, боги, как они орут! Иные тысячи гоблинов стреляют из луков, метают камни из пращ, подойдя вплотную бросают дротики поверх голов тех, кто лезет на валы. Эльфы отлично ''ласкают'' гоблинов стрелами, но их слишком мало – на каждого эльфа приходится 7-10 гоблинских стрелков + те, кто лезет в рукопашную. У каждого легиона тоже есть неполный штат стрелков, есть лучники и арбалетчики среди пехоты феодалов, некоторые варвары и ополченцы обладают разным метательным оружием – все они вносят свою лепту, шпигуя зеленое море, но как и в случае с эльфами их слишком мало. Многочисленные маги пытаются помочь... и опять же их СЛИШКОМ мало, чудо еще что они до сих пор умудряются сдерживать гораздо более многочисленных, опытных, организованных шаманов...

Тяжелый удар рыцарской конницы разметал обошедших армию гоблинов! Расположенные в центре позиций легионы держат зеленых дикарей! Кто бы что не говорил про гоблинов, но это тяжело – доспехи гоблинов не хуже чем у легионеров, оружие лучше как и индивидуальная подготовка, в их крови гуляют принятые перед битвой составы, и они качественней тех, которыми накачали легионеров. Единственное в чем гоблины уступают, так это в умение биться в строю как единый организм – потому легионы до сих пор стоят, истекают кровью, но стоят! Стоят и сдерживают волну за волной! Ополченцы рубятся яростно, но неумело, но яростно (!), разменивая свои жизни на жизни гоблинов один к одному! Это чудо, настоящее чудо, ведь гоблины сильней и их больше! Пехотинцы феодалов пока не участвуют в битве – ждут своей очереди в резерве, с ужасом глядя на невообразимую мясорубку там, где кипит бой. Варвары рубятся в самой гуще, рубятся, стоя по колена в синей крови, рубятся и громкими криками славят богов! Эльфы стреляют, стреляют и стреляют, нанося гоблинам самый большой урон – им тоже достается от многочисленных гоблинских стрелков, несколько вышек-платформ повалены прорвавшимся сквозь защиту шаманским колдовством...

Из проходов на правом фланге выметнулось 3 тысячи конницы! Рыцари устроили бойню гоблинским стрелкам – общий навал на армию пошел на убыль. Конница вырубила тысячи стрелков и... попала под удар шаманов и элитных воинов зеленошкурых! Из трех тысяч рыцарей обратно за валы вернулось 800 израненных всадников в страшно изрубленных латах на полумертвых конях (¾ коней умерли в течение получаса, половина рыцарей больше не смогли сражаться из-за ран). Спустя несколько минут натиск гоблинов возобновился с еще большей силой...

На месте валов и рвов холмы из трупов, засек давно нет, легион крепко стоит, ополчение уменьшилось на половину, в бой вступила пехота феодалов. И снова гоблины обошли... чтобы снова попасть под удар рыцарской конницы! Гоблины яростно встретили рыцарей дротиками и стрелам, шаманы сожгли какое-то количество конных огненными шарами, но все зря – зеленошкурые вновь не смогли выдержать удар разогнавшихся латников. Варвары захлебываются в крови, но по прежнему косят зеленых как траву, эльфы превзошли сами себя по скорости, с которой лучник может выпустить стрелу, однако их потери растут – гоблины прекрасно понимают, кто их самый опасный враг. Многие маги погибли, ранены или надорвались – они окончательно потеряли способность нанести ответный удар, благо их сил еще хватает держать шаманское колдовство. Солнце перевалило за поддень и начало клониться к закату. Из последних сил, но армия держится, держатся и соседние армии, столица за их спинами готовится к тому, что произойдет когда ее защитники падут...

Огромная капля синего огня с небес сожгла форт!

Многотысячные гоблинские массы обходят армию с двух сторон!

У эльфов закончились стрелы и они взялись за мечи!

Ополчение и феодальная пехота прорваны, либо бегут без надежды спастись, либо умирают!

Варвары напоминают окровавленный островок в бушующем зеленом море – их осталось очень мало и конец их предрешен, но они смеются и издеваются над гоблинами!

Рыцарская конница вроде бы пошла вновь разогнать обошедшие армию силы... но неожиданно изменила направление и, проскользнув в разрыв, покинула поле боя, бросив всех, в том числе своих пехотинцев и раненых собратьев-рыцарей в обозе! Самые легконогие и не участвовавшие в битве гоблины вместе с огромными гиенами немедленно кинулись в погоню, но забегая вперед следует сказать, каждому второму рыцарю удалось уйти. Бежали не все рыцари, но несколько сотен сохранивших верность присяге уже ничего не могли изменить. В селе и там, где разместился обоз, кипит свалка...

Легионеры, включая трижды раненого Нура, медленно отходили под давлением гоблинской массы, не бежали – подчинялись давлению, пятились, отступали, но не бежали! Достигли обоза, выбили резвившихся внутри него гоблинов и намертво встали в кольце своеобразных стен из телег и трупов! Резались с зелеными до самого наступления темноты и несколько часов после. Затем до самого утра отбивали наскоки, терпели обстрелы из темноты, переносили колдовство. Держались за счет воли, выучки и зелий, зелий не экономили. Утром один из уцелевших магов дрожащим голосом сообщил, что две другие армии разбиты и отошли к городу, а так же то, что гоблины практически окружили столицу и берут ее в плотную осаду. Единственный оставшийся генерал приказал бросить обоз и пробиваться к столице...

В тот день три избитых легиона, в которых не набралось бы бойцов даже на один, покрыли себя славой, прикончили множество гоблинов, прорвались из жесткого кольца окружения, заставили врагов бояться идти за ними вслед... но не смогли выполнить отданный генералом приказ – слишком не равны оказались силы, слишком много гоблинов было между ними и целью, а генерал погиб меньше чем через час после того, как легионы покинули обоз. Еще живые легионеры оставили обреченные попытки достичь столицы и, разбившись на мелкие группки, понесли к местам постоянной дислокации своих легионов весть о разгроме и легионные реликвии. Многим из них не повезло нарваться на гоблинские патрули, другие умерли от ран в пути или от рук неожиданно многочисленных и наглых банд, что орудовали на совсем недавно безопасных имперских дорогах...

*

Как бы это не виделось простым воинам и даже генералам, но все решалось не на поле битвы спором воинов между собой, а в незримом для непосвященных противостоянии Великих магов Парнской империи и Великих шаманов Гоблинских гор. Более многочисленные шаманы оказались сильней – Великие маги людей заплатили жизнью за свои неудачи и за то, что подвели своего императора. Ну а воины, генералы, легионы, обычные маги? А что они? Они сделали все что могли и не их вина, что они не смогли совершить невозможное и пересилить настолько превосходящего их врага.

*

Нур был одним из тех немногих, кому повезло добраться домой, обнять жену и сыновей, рассказать о судьбе своих менее везучих товарищей их семьям и начальству.

Поражение тяжким бременем легло на легион, тем не менее возглавивший его капитан не опустил руки и не дал их опустить другим: верстались новобранцы, натаскивались уже поверстанные, в кузницах ковалось оружие, в мастерских изготавливали доспехи и метательные машины взамен потерянных. Через неделю пришли сразу три плохие, ужасные вести: осаждавшие столицу гоблины разбили очередную имперскую армию, началось небывалое в истории вторжение из степи орков, заключившие союз гномы и варварские племена либо осадили, либо уже взяли все города трех восточных провинций и разбили собираемую в помощь столице армию. Через месяц, после того как стало известно о разгроме гоблинами очередной армии и о вторжении ледяных эльфов, в столицу провинции вызвали командира легиона и всех начальных людей... всех их отравил объявивший себя независимым королем наместник провинции! Верные ему войска взяли место дислокации легиона в осаду, полностью прервав приток продовольствия, новобранцев и любых припасов. Больше трех месяцев легион находился в осаде, а затем новоявленного королька убил претендент на его место – он снял осаду, но ни новобранцев, ни припасов легион так больше и не получил. А еще через месяц пришло известие о падении имперской столицы, и это стало последней каплей – легион перестал существовать: новобранцы разбежались, ушли работники мастерских, старых легионеров больше заботили их семьи, чем присяга неизвестно кому. Через неделю лагерь легиона без сопротивления заняли новосозданные королевские войска очередного, уже третьего по счету короля...

Нур очнулся от воспоминаний и зычным, отработанным голосом велел бойцам прекратить исполнять прием и построиться. Потом с удовольствием прошелся вдоль строя потных, но явно по-прежнему полных сил пехотинцев. Старый легионер невольно сравнивал этих бойцов с теми, кого им присылали в легион – сравнение выходило не в пользу легиона. Впрочем он отдавал себе отчет, что пехотинцы клана все сплошь воины, совсем недавно покрывшие себя славой во время похода в степь, а не крестьянские увальни и даже не дети легионеров. Нур как и остальные инструктора из имперцев учил их всему, что знал сам, учил не как дуболомов-новобранцев плетью и кулаками, а с уважением к их воинскому опыту, вкладывал себя и искренне радовался, глядя как хорошо и небывало быстро они усваивают его науку.

– Как же вы ребятки пригодились бы нам, – вновь на его разум темным облаком набежала приставучая мысль. – Не столько вы сами, как ваши летуны и маги. Жаль, очень жаль... – Тем более жаль, что Нур прекрасно понимал, Драконы в те времена это далеко не то, чем они стали сейчас. Понимал, но горевал по тому, чего уже не изменить. Понимал, Драконы хоть и воевали с гоблинами, но там и тогда где желали они. Горевал, что в нужный момент у империи не оказалось таких бойцов, горевал, что победа Драконов не произошла чуть-чуть пораньше, горевал... А еще он с яростным недоумением вспоминал об обычном клановом оружии, о гранатах, минах, пистолях. Казалось бы чего проще?! Металлическая или глиняная емкость, набитая порохом или зажигательным составом, и простенький запал, который под силу сделать любому магу или даже не магу, а искусному ремесленнику. Одноразовый, крайне дешевый деревянный жезл-пистоль. Но почему ни ему, ни прочим легионерам, ни генералам, ни магам-ученым империи не пришла мысль использовать такое примитивное, дешевое, простое до гениальности оружие? Почему?!! Он помнил: даже гоблины, вонючие дикари-людоеды, иногда использовали нечто похожее в бою, а великая, цивилизованная, гордая своей развитой воинской наукой, университетами, магами, учеными Парнская империя нет! Его сердце обливалось кровью, когда он представлял насколько бы сильней стал его родной легион, получи он на вооружение драконьи пистоли и гранаты, насколько бы труднее гоблинам было преодолевать усиленные минами полевые укрепления. Обидно! Обидно до сих пор, ведь насколько он теперь знал, Драконы и далеко не только они одни использовали подобное оружие уже давно! Главу военной разведки империи следовало сварить в масле живым и послать гоблинам в качестве аперитива!

Старый легионер вывел свой учебный отряд за пределы городка в поле перед ним, а затем раз за разом заставлял бойцов строить черепаху, стену щитов, колонну, квадрат (каре), заставлял разбиваться на десятки и вновь собираться в единое построение. Заставлял вновь и вновь, много объяснял, показывал, приводил примеры и снова заставлял, добиваясь совершенства. Заготовки старательно выполняли все, что он им говорит, запоминали, учились.

Вокруг городка бегал еще один учебный отряд. В ворота входил другой, вернувшийся после сорокакилометрового марш-броска, во время которого пехотинцы были в полном доспехе и с оружием, а также с имитирующими припасы вещь-мешками, внутри которых лежало 20 килограмм камней. Неподалеку от отряда Нура сразу два отряда кидали дротики в соломенные чучела. Чуть дальше сотня кавалеристов на полном скаку атаковала почти такие же чучела с копьями. Еще дальше уже другая сотня кавалеристов училась прятаться внутри каре из тысячи пехотинцев, а пехотинцы в свою очередь учились впускать кавалеристов внутрь себя и когда нужно выпускать.

– Ну хотя бы я смог спасти семью и не только свою, – подумал Нур, глядя как отряд отрабатывает очередной маневр-перестроение и вспоминая как им всем, тем кто еще не ушел из лагеря куда глаза глядят, пришлось бежать, когда очередной так называемый ''король'' объявил всех легионеров бывшей провинции своими личными врагами. Тогда на его плечи навалилась ответственность за двести с лишним женщин и детей, и это при том, что под его началом оказалось всего-лишь 28 способных сражаться мужчин, включая его самого и нескольких юношей, не прошедших должной подготовки, но, как и все дети легионеров, знавших с какой стороны браться за меч.

В соседней провинции, куда они ушли, все оказалось еще хуже – никаких ''королей'', зато каждый встречный готов прирезать тебя за дырявые штаны, истрепанные сапоги, за любую дырку, в которую можно засунуть член. А еще в провинции совершенно не было еды, никакой. Однако именно в этой разоренной, полной опасностей местности им повезло наткнуться на полусотенный отряд легионеров, не обремененных семьями старых легионеров, что сохранили остатки дисциплины и присоединились к беглецам, признав руководство Нура.

В следующей провинции с продовольствием оказалось получше, но никто не спешил им поделиться, а позволить себе его купить, да еще по тем ценам, что заломили жадные крестьяне, беглецы не могли. Вполне возможно, для того чтобы прокормить женщин и детей, ну и себя, легионерам пришлось бы встать на разбойничью стезю, по крайней мере все к тому шло... Но им опять повезло – их взял к себе капитан наемного отряда по имени Менелтор, как впоследствии оказалось посланец могучего клана далеко за пределами империи...

До самого обеда Нур безжалостно гонял свой отряд, заставляя воинов отрабатывать один и тот же прием: движение вперед плотно сомкнутой колонной, потом атака во все стороны сразу отдельными десятками, затем сбор обратно в колонну и возобновление движения вперед. Не то чтобы у пехотинцев не получалось, получалось и еще как, однако Нур успел хорошо узнать своих учеников и видел, что они могут выдать больше чем выдают. А потому раз за разом один и тот же прием, с полной самоотдачей, пока заученный до автоматизма порядок не войдет в их плоть, в кости, в кровь, пока они не смогут его выполнять как должны! Раз за разом, столько, сколько нужно и до победного конца! Легионер не жалел пехотинцев, вернее жалел и потому столь безжалостно гонял, тем самым давая им лишний шанс выжить в бою.

Уже в переполненной столовке, под звук скребущих по тарелкам ложек, тяжелые мысли о прошлом покинули бывшего сотника, и он смог задуматься о настоящем и о будущем. Вспомнил о своем житье-бытье, с тех пор как он попал сюда, о своем жилье прямо тут в военном городке, о жене, что ждет его со службы, о детях: трех своих парнях и полностью осиротевшей дочери старого друга, которую он взял в семью. Жена вновь расцвела как до всего, перестала плакать по ночам, из ее глаз исчез вечный страх, вместо него у нее появилось много новых подруг – в общем немало натерпевшаяся женщина была счастлива и спешила забыть прошлое как страшный сон. Бывало Нура даже коробило, как сильно она желает забыть все, и хорошее, и плохое, забыть империю, их старый дом, соседей, забыть и начать жизнь с чистого листа, его коробило, но он ее понимал, не мог не понимать, а потому, пересиливая себя, как мог старался не напоминать ей о прошлом. Младшие дети были просто счастливы, как могут быть счастливы только дети: играли, ели каждый день, крепли и росли, помогали матери по хозяйству, ходили в Школу и возвращались оттуда с сияющими глазами. Не меньше них был счастлив старший сын, нашел себе девчонку из местных племен и устроился в городской гарнизон. Невеликая должность, помощник хранителя арсенала одной из башен городской стены, но для начала неплохо, с чего-то же надо начинать? Его семья была счастлива, а потому счастлив был и Нур – им с женой не пришлось скитаться на старости лет или, не дай боги, увидеть гибель детей... и все это для него и многих других сделали Драконы! Да, могучие хозяева этих земель получили и продолжали получать пользу от тех, кого приютили, но на взгляд Нура дали в ответ гораздо больше чем получили, и среди легионеров и членов их семей так думал не только он один.

На обычном вечернем построении, глядя на заполненный воинами плац, Нур вспомнил, сколько всего воинов пехотинцев и кавалеристов живет в этом городке, вспомнил, сколько воинов и каких живет в двух других городках, вспомнил, что они едят, что носят на теле, чем вооружены, вспомнил о городе, которым, как говорили, и не пахло еще три года назад, вспомнил о двух законченных и одном недостроенном замке, вспомнил о сотнях наездников на могучих грифонах, о растущей армии волчьих всадников, о шахтах, рудниках, заводах, огромных лесопилках, о сотнях ферм и здесь, и в других местах, о том, кто нанес проклятым гоблинам смертельный удар в самом их логовище, о том, кто поставил на уши степь, о драконе Главы и кем является Глава клана, о десятках тысяч работящих зомби и умелых мастеровых, о, как говорили, сильном флоте клана, вспомнил свои ощущения от местных племен Белки, от Драконов, от мастеровых, от спецназа, от эльфов-стрелков, от бывших рабов с другого конца мира, от своих учеников, вспомнил, как отзывались о жизни вокруг такие же легионеры как и он, вспомнил счастливые глаза детей и цветущую жену. Вспомнил все и подумал: