Текст книги "Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

Дримм не продолжил путь по стремительно дичавшей тропе, но не потому что испугался сложностей. Вовсе нет – прошедшего многое фейри невозможно было чем-то таким напугать и вообще напугать хоть чем-то. Дело заключалось совсем в другом, в том, что открылось ему с вершины склона, а открылось ему, точнее открылся протянувшийся в обе стороны насколько хватало глаз участок сведенного леса, одной из видимых границ которого служил тот самый склон, а второй – настоящая грунтовая дорога... по которой неторопливо двигался большой караван из конных и пеших, из телег и фургонов.

Первая реакция фейри или скорее остатка человека внутри него – скатиться, спуститься, на худой конец спрыгнуть со склона и нестись к людям. Но опытный боец и бывалый путешественник внутри него перебороли глупый сиюминутный порыв, и, прежде чем хоть что-то делать, он присмотрелся к каравану повнимательней. Через минуту желание ''выйти к людям'' начало усыхать, через две исчезло совсем. Тем более людей-то там и не было, совсем... кроме того не было ни эльфов, ни орков, ни других привычных Дримму рас. А были там дварфы, много фли (раса, чей заброшенный город он недавно с такой помпой покинул), возможно еще парочка других неопознанных им из-за расстояния рас. Но не отсутствие известных рас отбило у Дримма желание к знакомству и даже заставило его поспешно отступить за деревья и кусты, чтобы его даже случайно не получилось бы разглядеть с дороги, и не наличие в караване дварфов (расы, что совсем не дружила с фейри на всем протяжении их общей долгой истории). Поступить так его заставило осознание того, что большинство живых существ в караване – это рабы, а все остальные почти наверняка их надсмотрщики и владельцы.

Чем дольше Дримм приглядывался к каравану, тем больше открывалось ему. Абсолютное большинство рабов принадлежало к расе фли: забитые в колодки рабы либо шли по дороге небольшими колоннами по четыре, либо ехали внутри деревянных клеток на телегах, в которые запряжены здоровенные животные вроде быков, но с четырьмя более чем солидных размеров рогами, и морды... совсем не бычьи морды. Надсмотрщики – те же самые фли в черных гибких доспехах верхом на двуногих верховых ящерах. Из оружия: короткие копья, изогнутые клинки, небольшие круглые щиты и луки – как маг Дримм разглядел над каждым из них сферу магической защиты, как воин отметил вызывающую уважение выправку, дисциплину и умение верховой езды. Серьезные товарищи! Дварфы в основном ехали в фургонах или правили телегами с клетками, в доспехах лишь пара из них, остальные в дорожной одежде и ни одного верхом. Некоторые фургоны также имеют сферу магической защиты. Через несколько минут фейри опознал еще одного представителя ныне вымершей в Серединном мире расы: откинувший капюшон возница на облучке одного из фургонов оказался макрилогом – чем-то похожая на орков раса, но крупней, с высоким и длинным гребнем из жестких волос (который по позвоночнику спускался до самой задницы), черной кожей и фиолетовыми глазами без зрачков.

Дримм принял окончательное решение не вступать с караваном в контакт и лишь после его прохода выбраться на дорогу. Нет, он не сомневался в своей способности отбиться если что, тем более когда с ним пять фантомов. Но зачем дразнить гусей?

*

Смоделируем ситуацию: несколько путников из леса и караван работорговцев встречаются на дороге, у работорговцев много крепкой, привычной к работе с живым товаром охраны, отсутствие свидетелей на дороге... разве нужно дальше что-то объяснять?

*

Возможно Дримм и ошибался и работорговцы окажутся милейшими, дружелюбными попутчиками, возможно, но все же он решил не рисковать.

Неторопливый длинный караван тащился примерно полчаса, затем фейри еще подождал. Он не ошибся – в пяти минутах позади каравана двигался тыловой дозор из десятка верховых. Для верности Дримм выждал еще 20 минут, а затем начал спускаться по склону к дороге...

– Какого хрена!? – не выдержал и громко в слух выругался Дримм, когда его попытка спуститься с треском провалилась самым неожиданным образом! Вот он скользит по склону вниз к сведенному лесу... а вот он опять наверху. При этом фантомы спустились без проблем и терпеливо ждут его у подножья. Все это странное дело, сразу вызвавшее не самые лучшие воспоминания...

Дримм снова попробовал спуститься вниз, хотя бы достигнуть подножья склона... новая неудача – он опять наверху! Фейри разбежался сколько смог и прыгнул вперед, мощно оттолкнувшись ногами!

На этот раз он почувствовал какую-то непреодолимую силу, что словно не разворачивая развернула его прямо на лету и с маху впечатала в переплетение ветвей и не пожелавших уступать дорогу древесных стволов! От смерти экспериментатора-фейри спасли лишь доспехи и щиты, а так бы быть ему нанизанным на ветви как на копья или расшибиться о древесный ствол.

Тем не менее эксперименты продолжились: используя тропу Дримм сместился по склону на сотню метров вправо и вновь попытался спуститься... Неудача!

Сместился еще на две сотни и попробовал опять... Неудача!

Только теперь Дримм с внутренним протестом вынужден был признать: он имеет дело с таким же незримым барьером как и во время его первого путешествия сквозь зал Трона и Двери. Признал, но сдался он не сразу, а используя магию попробовал обнаружить и исследовать барьер – в прошлый раз он был лишен такой возможности. Наличие магии давало надежду, что может быть в этот раз все будет иначе?

Надежда быстро умерла! Сколько ни старался Дримм, он так и не смог обнаружить барьер, а без этого не смог понять его природу, ну а без знания, что представляет из себя барьер, нечего было и думать его снять или сломать. Пришлось смириться с неизбежным... как и в прошлый раз. И все же кое-что о природе барьера он сумел узнать: заклинания и призванные им фантомы без проблем проходили барьер, один из фантомов легко достиг дороги и даже невысоких поросших травой холмов за ней. Ради окончательной проверки Дримм совершил стремительный километровый рывок во след каравану, почти догнав его тыловой дозор (увидел всадников вдалеке), вновь ради крохотных остатков надежды попробовал спуститься по склону к немного приблизившейся дороге... Вполне ожидаемая неудача! Расположение дороги намекало, что со временем она может зайти за границу барьера, но Дримм поборол мимолетный соблазн посмотреть так это или нет, поскольку уже решил возвращаться к месту своего появления в здешних краях, а затем идти по тропе в глубину леса, туда, где его ожидала последняя часть головоломки. И все же упрямый фейри не оставил попыток узнать больше о дороге и мире за пределами барьера и, прежде чем возвращаться по своим следам, сотворил двух Шпионов, хорошо их замаскировал и отправил: одного по дороге вслед за караваном, другого прямо, куда уж вынесет его судьба.

Стоило признать, фейри расстроило неожиданное открытие и жесткое ограничение его свободы – всегда неприятно осознавать, что ты не можешь пойти куда захочешь, что ты по сути в тюрьме, пусть и в обширной лесной тюрьме без видимых стен. Да, Дримм несомненно расстроился, но не опустил руки и не повесил нос: во-первых, он предполагал, что рано или поздно что-то подобное может с ним случиться; во-вторых, у него был опыт первого путешествия – все, что он испытывал сейчас, он уже переживал. Так что по пути назад Дримм не столько предавался мрачным мыслям, сколько глядел по сторонам, подмечая (иногда подбирая) все интересное, о дороге тоже не забывал. Кстати о дороге: насчет свидетелей он видимо судил поспешно, поскольку по ней в обе стороны струился пусть и редкий, но постоянный поток путешественников. Прежде чем достигнуть ведущей в лес тропы, фейри успел увидеть еще один небольшой караван тяжелогруженых с горкой телег, ходко бежавшую по дороге колесницу с парой пассажиров, которую тянула четверка вполне привычного вида лошадей, несколько компаний пеших путешественников и привлекшего его внимание одиночку – мускулистого огра с большим мешком на спине, булавой в руке и с привязанным к поясу поводком, на другом конце поводка находилась покорно следовавшая за огром коза. И опять, у необычно крупной козы четыре рога как и у быков-небыков из рабского каравана.

К погасшему костру Дримм вернулся не с пустыми руками, а с большой охапкой нарезанных ивовых прутьев (на некоторые из которых были нанизаны грибы), с роскошными оленьими рогами и некоторым количеством надранной коры. Весь оставшийся световой день Дримм не присел, развив просто таки кипучую-бурную деятельность – он обстоятельно готовился к путешествию по тропе, причем готовился учитывая, что здесь по видимому населенные края и действовать стоит несколько иначе чем в наполненных монстрами и чудовищами заброшенных подземельях и городах, где не встретишь ни единой нормальной живой души.

За несколько часов до темноты успел не так уж и мало, да что там, откровенно много! Создал лагерь: натаскал дров для вновь разведенного костра, построил шалаш с лежаком из ветвей внутри, защитил периметр рунным барьером, поставил сигналки, наложил чары маскировки. Подсобрал трав, грибов и ягод, удвоил запас принесенной с собой коры, многократно ускорив процесс с помощью магии вымочил, высушил, ободрал ивовые прутья, вновь не стесняясь использовать магию обработал рога и кору, рога с разумением распилил на несколько частей. Разобрался с принесенными из безымянного города вещами: с содержимым мешков и всем, что в момент переноса было на нем. Сами мешки распорол и быстро скроил из них нечто вроде накидки, прикрыть свою сразу бросавшуюся в глаза одежду и доспехи, с той же целью сплел себе два комплекта лаптей из коры, широкополую шляпу и перевязь через плечо (ради привлечения внимания к шляпе и перевязи раскрасил их соком парочки трав в синий и зеленый цвет). Так же сплел себе большой, удобный и, не поспоришь, красивый короб с такими же плетеными лямками, в короб переложил имущество из мешков. Решив закосить под странствующего торговца всякой мелочевкой (что-то вроде офени), Дримм изготовил и кой-какого товару на продажу... но больше чтобы в случае чего предъявить заинтересованным лицам как подтверждение легенды: десяток дудочек, пара десятков свистулек и забавных безделушек из коры и остатков ивового прута, пара плетеных ремешков для волос. В планах были фигурки из рога, но неумолимо закатившееся солнце вынудило те планы отложить. Дримм конечно мог бы работать и в полной темноте, но не стал насиловать себя – итак успел немало.

За полный путешествий и трудов день (а еще сражений на ТОЙ стороне) он вознаградил себя жарехой (на созданной сковородке) и полным котелком рябинового отвара (одновременно напиток и десерт). Пока ел связался со Шпионами и посмотрел, как у них дела...

Посланный куда глаза глядят Шпион летел над поросшими лесом холмами и пологими долинами без следа поселений и костров.

Отправленный по дороге фиксировал более чем солидный грузопоток, многочисленные ответвления от основного тракта и какие-то ярко освещенные постройки на обочине (при приближении оказавшиеся чем-то вроде караван-сараев), а также несколько больших стоянок (видимо вставшие на ночь и не пожелавшие платить за постой караваны). Некоторое время фейри понаблюдал за довольно активной жизнью ночной дороги, затем, приказав Шпиону продолжать выполнять ранее отданный приказ, оборвал связь.

Дримм не спеша и с удовольствием закончил поздний ужин, развеял посуду, котелок и сковородку, проверил периметр и позевывая залез в шалаш, с комфортом и облегченным вздохом расположился на лежаке, а затем... практически сразу уснул, уснул очень, очень крепко, крепко и хорошо, так, как никогда не спал в безымянном городе...

Неизвестный лес, тропа, 30 километров на север от ночной стоянки.

Следующий день, три час пополудни.

Дримм.

– Вот и пришло время проверить мой маскарад, – немного волнуясь подумал Дримм, перед тем как выйти на тропу и продолжить дальнейший путь уже по ней. Вы думаете просто переть в одном направлении сквозь густой, никогда не знавший топора подлесок, перепрыгивать скрытые травой ямины и корни, протискиваться сквозь колючий кустарник и нижние ветви больших деревьев, постоянно рисковать напороться на пропущенный сучок, пропороть стопу-глаз-шею-руку, собирать на себя всю паутину, всех клещей, пауков и других насекомых, пачкать и рвать одежду о будто нарочно пытавшиеся ее порвать ветви? Все это совсем непросто и крайне неприятно... если конечно ты не эльф или фейри, а если ты к тому же еще и маг Природы, то негостеприимная к другим чаща примет тебя как дорогого гостя – все сучки, корни, ветви и ямины исчезнут с твоего пути, пауки и клещи изберут в качестве жертвы кого-то другого, а одежду ты сможешь порвать разве что случайно по собственной дурости и невнимательности. Именно так, правильно, в отличие от стремительной пробежки к незримому барьеру последние несколько часов передвигался Дримм: подобный не оставлявшей звуков тени он скользил по лесу примерно метрах в двадцати от тропы, но строго параллельно ей и не спускал с нее глаз, самого же фейри еще попробуй разгляди... Впрочем и пробовать не стоит – ни за что не разглядишь в переплетении ветвей и кустов, да еще и под мощными маскировочными чарами. Ну а обладавшие многими способностями оригинала фантомы двигались сквозь лес точно также как и их создатель, двигались по обеим сторонам тропы, 5 вместе с Дриммом справа от нее, 5 слева (сегодня утром фейри сотворил еще пятерых). Готовый ко всему отряд шел так уже несколько часов, шел, не тревожа тропу и всех, кто мог за ней наблюдать, и в то же время упорно двигаясь туда, куда она вела.

Но вот наступило время покинуть тропу, ведь впереди всего в двух километрах располагалось жилье, в котором находится как минимум трое разумных существ, и будет крайне подозрительно, если путник появится из чащи леса как дикий зверь или как враг, а не притопает по тропе.

*

С помощью магии поиска Дримм обнаружил всего трех разумных и три десятка неразумных существ, однако он мог и ошибаться, так как жилье окружал пусть и не сильно мощный, но изрядно искажавший чары защитный барьер.

*

Прежде чем сделать последний шаг и выйти на тропу из-под защиты леса, Дримм внимательно оглядел себя: на нем нет доспехов, нет и сразу выдававшего его статус двуручного меча (такой меч – оружие только и исключительно воина, но никак не купца или охотника ); надета на нем созданная с помощью Общей магии одежда, причем не заляпанный кровью метаморфов комплект, в котором он прибыл сюда, а новосозданный сегодня утром и специально состаренный с помощью капель смолы, травяного и ягодного сока и почти до дыр прошорканных мест; поверх одежды накидка из двух по-новому скроенных сумок (вот ее состаривать не было нужды), на накидке плетеная перевязь, которую почти скрывали под собой натолканные тут и там пучки травы и повешенные на нее запасные лапти, котелок и нож (полное отсутствие оружия было бы еще подозрительней, чем появись он вооруженный с головы до ног). Два отдельных штриха – плетенная из все той же ивы большая шляпа на голове и ''моднючие'' лапти на ногах. За плечами у него короб, а в руках резной посох. Этот посох – довольно опасная штучка! Дримм сломал его сегодня утром, не особо стараясь обработал концы, а затем не меньше получаса покрывал его узором из рун, не забывая подкармливать кровью каждую из них. Внешне посох – не то что не отполированный, а даже не ошкуренный сук, грубоватый, словно ломаный узор вызовет презрительное хмыканье мастера-резчика по работе с деревом. Ну а на самом деле – иные посохи магов будут послабей его! Не сплохует ''сук'' и в ближнем бою: вместе со шлемом проломит башку как тяжелый лом, развалит щит как булава, не даст себя перерубить стальному мечу, получше многих копий с гранеными наконечниками равно пробьет тонкую кольчугу, панцирь из толстых пластин, цельнокованную кирасу! Вот что за изумительный посох находился у Дримма в руках... но внешне попробуй его еще угляди и пойми, на что он по-настоящему годен... Палка палкой, способная разве что служить опорой при ходьбе деревяшка!

– Ну вроде – нормально, – по итогам быстрого осмотра решил Дримм, ухмыльнулся: – По крайней мере сразу убивать не должны, есть неплохая вероятность, что сперва хотя бы поговорят и постараются узнать, откуда такой ''красавец'' нарисовался.... а только потом попытаются проломить башку. -

Дримм хмыкнул, поправил лямки короба и ступил на тропу, не быстро, но и не медленно двинулся по ней уверенным шагом бывалого ходока, ради правдоподобия посох не просто нес в руках, а реально помогал им себе при ходьбе (хотя и не нуждался в такой помощи). Иллюзии-фантомы так и не последовали за ним, вернее последовали, но не покидая чащи. Тропа вела его вперед, жилище постепенно приближалось, приближался и его первый контакт с местными жителями. Какой он будет не предугадать, оставалось надеяться на лучшее и готовиться к худшему...

Алафрина – знахарка расы хаха.

То же время.

– Бабуля, на тропе чужаки, – изрекла застывшая с недонесенной до рта ложкой в руке Гея.

Алафрина ничуть не удивилась сказанному внучкой – у той с самого рождения имелся неоспоримый талант к таким вещам, сильный талант, одновременно причина для гордости и повод для страха, если о подобном таланте прознают городские маги. Не старый маг в Гоке, а маги их расы в больших городах на побережье Внутреннего Птичьего моря. Если так случится, то внучку у Алафрины обязательно заберут, и увидит она ее лишь через 20-30 лет уже взрослой женщиной, полноценным закончившим обучение магом или не увидит никогда, ведь живым Дом Знаний покидает лишь каждый третий его ученик...

– Много их? – спросила Алафрина, неторопливо и аккуратно подливая внучке молока.

– Один... Кажется...? Не могу точно определить, но кажется один... – с несвойственной ей неуверенностью посмотрела на бабку Гея.

– Странно если один, – задумчиво произнесла знахарка, успокаивающе погладив смущенную внучку по голове, – городские боятся ходить в лес по одному, а те, кто живет за пределами каменных стен, знают, что этого делать НЕЛЬЗЯ. – Про себя же подумала: – Наверное опять какая дура хочет тайно сбросить нежелательный плод или кого хотят проклясть, а денег на настоящего мага нет, вот и прутся с этим ко мне. -

– Бабуля, – между тем потеребила ее за рукав внучка, – чужак идет не из города, а с юга из чащи. -

Вот теперь Алафрину проняло и она по настоящему забеспокоилась: ладно если это охотник их расы или расы луппа забрел в эти места, а если это путник с тракта нашел тропу? Почему он идет по ней через густой лес, а не по удобному светлому тракту? Такой легко может оказаться жестоким беглецом от закона, сбежавшим рабом с отчаянными глазами, безжалостным разбойником или презревшим все убийцей! Любой из таких может соблазниться напасть на одинокую женщину с двумя маленькими детьми!

– Чужак далеко? – спросила подобравшаяся Алафрина, рассчитывая услышать про поприще или два... и едва не охнула, услышав в ответ.

– Он не более чем в 50 больших шагах, – виновато зыркнув поведала внучка, оправдываясь кое-что добавила, – я почувствовала его совсем недавно, он будто возник на тропе из ниоткуда, от неожиданности мне сперва показалось, что с ним кто-то есть, но теперь я почти уверена, он один. -

– Почти, – зажмурившись и приложив пальцы к вискам, повторила знахарка. Странный чужак, странный сбой в редко подводивших способностях внучки – не к добру все это. Но рассиживаться было нельзя, нужно готовиться к чужаку и тому, что он может принести в их размеренную жизнь. – Пор, – не открывая глаз и не прекращая массировать виски, обратилась к внуку знахарка, – бери лук, колчан и лезь на крышу, на ТО САМОЕ место, как увидишь знак, стреляй, но не раньше. -

Все это время как ни в чем не бывало наворачивавший кашу внук понятливо кивнул, спокойно облизал ложку и встал из-за стола. Не по годам умный и по-мужски основательный Пор мало говорил после смерти родителей, но прекрасно, не хуже взрослого все понимал, а еще отлично стрелял, частенько радуя бабку и сестру охотничьими трофеями, деньги от продажи добытых им мехов и шкур составляли существенную часть семейного бюджета.

Алафрина с нескрываемой гордостью и нежностью посмотрела на умело натягивавшего тетиву двенадцатилетнего паренька и кивнула все еще виновато хлопавшей глазами Гее:

– А мы с тобой пойдем во двор, встретим и поглядим на твоего чужака, только сперва допей молоко, – и указала внучке на почти полную кружку.

В силу возраста не способная понять всю серьезность положения Гея послушно занялась молоком, а выбравшаяся из-за стола Алафрина начала собираться, готовиться к возможным неприятностям – времени у нее оставалось немного, но вроде бы должно было хватить на все.

Поблагодарить за трапезу и попросить помощи у богов...

О том же самом попросить духа-хранителя дома и подлить в его плошку свежего молока...

Надеть защитный амулет на себя, надеть такой же на возившегося с луком внука, надеть на неспособную быстро справиться с большой кружкой внучку...

На мгновение застыть, посерев лицом от напряжения, и собрать свою невеликую ведовскую силу в один узел, в горячий и кое на что способный огненный шар в груди...

Ласково кивнуть шустро карабкавшемуся по лестнице на крышу внуку...

Незаметно от встающей из-за стола внучки сунуть нож в рукав...

Накинуть на плечи положенную вдовой и потерявшей детей женщине шаль и, взяв посох у двери, вместе с нетерпеливо подпрыгивающей внучкой выйти за дверь, в неизвестность...

Дримм.

Местная ''фазенда'' не произвела на фейри особого впечатления, ни покосившийся и кое-где щербатый частокол вокруг большого свободного от леса участка земли, ни полузаглубленный в землю дом, именно дом, а не полу-землянка, в которой он жил во время своего первого путешествия сквозь зал Трона и Двери. Огород тоже не порадовал его наметанный глаз – сам Дримм никогда бы не позволил себе такого небрежения к земле (из пяти грядок что-то растет лишь на трех самых маленьких, а две больших... грустно!). Помимо основного дома три дощатые постройки, вокруг одной из них загон, небольшой огороженный дворик внутри основного двора, по которому ходят вполне обычного вида куры, ну или очень сильно похожие на них птицы. Собаки во дворе нет.

– Интересно почему? – подумал фейри, неторопливо входя внутрь сквозь хлипкие, да еще и открытые настежь ворота частокола. Додумать эту мысль не получилось – его встречали обитатели дома и двора. Именно встречали как будто точно знали, что гость из леса вот прямо сейчас войдет в их двор сквозь распахнутые врата. – Возможно и знали, – на периферии сознания мелькнула заставившая призадуматься мысль. И за ней последышем сразу еще одна: – Встречают двое, а должно быть минимум трое. -

Несмотря на настораживающую непонятку Дримм вежливо поклонился женщине неопределенного возраста в темной клетчатой шали и в опрятном и чистом, хоть и сильно не новом кожаном платье и девочке лет пяти-семи в белой расшитой цветным узором рубахе до пят. Поклонился, снял короб со спины, поставил его рядом с собой и с улыбкой уставился на большую и маленькую хозяйку... сам же старался понять, где может находится третий обитатель дома. Понял достаточно быстро – скорей всего где-то на крыше с луком в руках и стрелой на тетиве, стрелой, направленной в сердце незваного гостя! Понял и кое-что другое: в рукаве платья женщины спрятан нож, и она умеет им пользоваться, кроме того и женщина, и девочка обладают магическим даром. Ну и конечно он сразу опознал расовую принадлежность встречавших его: хаха – еще одна знакомая ему из книг исчезнувшая раса. С одной стороны, хаха вполне можно было бы спутать с людьми, однако, если ради эксперимента поставить рядом хаха и человека, то сразу можно было понять: вот это хаха, а вот это человек. Тем не менее людей вокруг не наблюдалось и насколько Дримм мог судить до них еще очень и очень далеко, поскольку из тех же книг он точно знал, хаха исчезли задолго до появления людей.

– Приветствую тебя путник, с добром ли ты пожаловал к нашему очагу? -

Предположения Дримма только что получили серьезное подтверждение, ведь женщина-хаха обратилась к нему на торговом языке! Завеса тайны, куда и в когда он попал, приоткрылась еще на чуть-чуть – одна только фраза на этом давно забытом языке и он плюс-минус не более чем 100 тысяч лет определил историческую эпоху, в которую попал! Осталось сущая ''ерунда'' – сузить временной период хотя бы до нескольких тысяч лет или, если будет на то милость высших сил, и вовсе узнать точную дату по одному из десятков известных ему древних летоисчислений, лучше по фейрискому, но и дварфское, и тошта, и иллайнов вполне сойдет. А помочь ему в этом должен был тот самый торговый язык, которым он успешно овладел пару лет назад благодаря многочисленным древнем книгам своей расы (включая словари с интегрированными в них магическими кристаллами для отработки правильного произношения).

*

Торговый язык – аналог, предтеча Общего языка. Непрерывно, практически не изменяясь существовал больше 200 тысяч лет. Искусственно создан расой фейри для удобства межрассового общения. Пережил своих создателей почти на двадцать тысяч лет, затем постепенно был вытеснен Общим языком. Характерно, что приемник унаследовал из предшественника более 4-х сотен самых распространенных слов и выражений.

*

– С добром, с добром, добрая женщина, – широко улыбнулся и снова поклонился Дримм, приложив открытую ладонь к груди. – Пусть удача и достаток не забывают дороги в твой дом! Позволь представиться и узнать твое имя, а также красавицы рядом с тобой, – фейри улыбнулся девочке, та робко улыбнулась в ответ. – Меня зовут Дримм, я торговец: по свету брожу-хожу, на товары разные гляжу, покупаю-продаю, злато-серебро в мошну кладу. -

– Приятно узнать твое имя, Дримм, – не ослабляя внутренней готовности, ответно поклонилась Алафрина (ни на миг не выпуская гостя из поля зрения). – Меня зовут Алафрина Гуу-кка, это моя внучка Гея. Только прости мое сомнение, Дримм, но не больно ты похож на торговца – твою одежду и обувку не всякий городской голодранец оденет на себя, и если ты купец, как говоришь, то где твой товар (?), где твои слуги, попутчики (?), где оружие защитить себя в пути? -

– На правду не обижаются, хозяйка, – еще шире улыбнулся Дримм, – ты права, побросало меня по разным краям, потрепало в пути. Что ж касается слуг и попутчиков, то первых не держу, за вторых не держусь – в одиночку хожу на мир гляжу, а до остального, то одежку свою я в дороге поистрепал, сапоги стоптал, оружие обломал о разных лиходеев, что частенько встречались мне по пути... -

– Товар потерял, – в тон ему продолжила Алафрина и удивленно-настороженно вскинула брови, когда гость немедленно опроверг ее слова:

– Почему потерял? Почти все выгодно продал, в коробе моем, – Дримм хлопнул по стоявшему рядом с ним коробу, – лишь на донышке кое-что осталось. Могу оставшееся тебе продать, а могу и у тебя что-нибудь купить. -

– Вот как, – по прежнему не теряя бдительности, покачала головой знахарка, – на товары твои полюбопытствую, но не обещаю купить – сам видишь, не богат наш дом. А тебе продать... так сразу не скажу, подумаю. -

– Думай хозяйка, я тебе не тороплю, – все также улыбаясь, поклонился Дримм, – если пустишь на постой, накормишь, напоешь, ночку дашь под крышей переспать, то я сам у тебя тут похожу-посмотрю-приценюсь, а потом и цену достойную предложу: сговоримся – хорошо, нет – на нет и суда нет, в обиде не буду и зла не затаю. -

Алафрина заколебалась – подошел ответственный момент: либо пускать путника в дом как гостя, либо гнать. А если гнать, то как это воспримет крепкий и явно видавший виды мужик – не превратится ли его улыбка в злобную гримасу, а вместо напевных слов не пойдут ли в дело нож, палка и кулаки?

Догадавшийся о ее сомнениях фейри постарался ее успокоить:

– Не бойся меня, Алафрина Гуу-кка. Клянусь богами, да поразят они меня если вру, что я не обижу ни тебя, ни твою внучку. И вовсе не из-за твоего несомненно могучего, но скромного защитника на крыше...

ТРЕНЬК!

Совершенно неожиданно для вздрогнувшей знахарки слова путника прервал звон спущенной тетивы и... в руках, не в голове-животе-груди, а в правой руке у путника-фейри (знахарка тоже, хоть и не сразу, опознала расу гостя) появилась стрела с пестрым оперением и предназначенным на волка наконечником!

Дримм посмотрел на стрелу в своей руке, посмотрел на притихшую крышу, посмотрел на напрягшуюся знахарку, что ''незаметно для него'' чуть отвела назад руку с ножом в рукаве, примиряюще улыбнулся:

– Будем считать, что случайно соскользнула слабая детская рука, – громко произнес он, стараясь донести свои слова до всего двора, в том числе до пулявшейся стрелами крыши, – у меня нет обид. -

– Откуда ты знаешь, что на крыше ребенок? – Алафрина не сумела удержать свое удивление на языке. Немного смутилась, непроизвольно опустив глаза, под хоть и не враждебным, но давяще-уверенным, всепонимающим, МУЖСКИМ взглядом.

– По стреле, – охотно пояснил Дримм, глядя на хозяйку дома.

На знахарку произвело впечатление то, как гость прореагировал на выстрел, хотя она и поняла, что он куда опасней чем показался на первый взгляд и неизвестно как там насчет денег, но его руки абсолютно точно привыкли отнимать жизни врагов. Тем не менее Алафрина пригласила непростого гостя в дом, налила воды, дала разрешение остаться на одну ночь. За выпущенную внуком стрелу извиняться не стала (раз уж фейри сам сказал, что не держит обид). Посмотрела и его товар – действительно остатки: из всего ей понравились лишь ремешки для волос и искусно вырезанная из оленьего рога фигурка неизвестного ей зверя. Понравились, но тратить немногое припрятанное серебро на такую ерунду она разумеется не стала.

Ну а Дримм все это время налаживал контакт с присматривавшимися к нему детьми и сам смотрел-искал, стараясь не возбуждать подозрений, упорно искал последнюю часть головоломки, ведь сфера из остальных частей недвусмысленно дала знать, часть где-то здесь или в доме, или во дворе. Искал и нашел... в сарае для дров! Невзрачный камешек был вделан в какую-то фиговину из веревок и кожаных ремешков, сама фиговина висела под потолком среди многих других подобных фиговин. По идее можно было бы не спрашивая никого забрать камень прямо там, но Дримм пошел к знахарке. Как оказалась Алафрина тоже искала его, она также кое-что нашла, нашла, что можно предложить ему на продажу.

– Вот путник, – Алафрина выложила на стол не новый, но крепкий, подбитый волчьим мехом дорожный плащ с капюшонам, двумя большими внутренними карманами и костяными пуговицами, чтоб запахнуться в холодную и дождливую погоду. Кроме того к плащу положила такие же бывалые, но годные сапоги с деревянной колодкой и потертую кожаную сумку. Сумку она открыла, показывая, что находится внутри (мятая, но целая медная фляга и точильный камень ). – Думаю все это пригодится тебе в пути, – с ожиданием посмотрела на него Алафрина.