Текст книги "Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

Свежий воздух и вправду немного помог прогнать воображаемый запах табака. Облегченно и глубоко вздохнувший игрок присел на скамеечку рядом со входом и, привалившись к земляной стене сруба, отдыхал, сквозь полуприкрытые веки лениво наблюдая за кипевшей во дворе суетой. Его неторопливый, расслабленный взгляд прогулялся по открытым душевым кабинкам, по другим кабинкам, в которых справляли черные и не очень черные дела, по двум фейрийкам, что бережно под руки вели от тех самых кабинок раненого пехотинца, по все еще спустя много часов здоровенной поленнице дров, по нескольким кострам, на которых готовили еду и варили отвары и мази, по небольшой коновязи на два десятка мест (нынче пустой), по штабелю ящиков, в которых хранились запасы перевязочных средств, продовольствия и медикаментов, по группе чересчур бойких для находящихся на излечении спецназовцев в бинтах и на костылях, что флиртовали с двумя млеющими от их внимания молодками-Белками из добровольцев...

Короткий отдых разом закончился! Мгновенно подскочивший Элиссар безжалостно шуганул нарушителей режима: Белкам приказал заняться делом, а не болтать с потенциальными кавалерами, спецназовцев отправил внутрь лазарета на свои лежаки, отдыхать и лечиться!

*

Тут следует пояснить, почему во дворе лазарета царила такая идиллия, причем царила она не только сейчас, но и в самый разгар сражения. Дело в том, что от поля битвы и от врагов сруб-лазарет надежно прикрывала своим массивным телом земляная пирамида-платформа для стрелков, и все стрелы, все боевые заклинания с той стороны приходились в нее и защищавшие ее магические щиты. Правда случалось, что редкие, пущенные навесом стрелы перелетали пирамиду и... натыкались на прикрывавший двор щит против стрел. Щит обеспечивали и время от времени подновляли маги из расположенной справа от пирамиды башни. За время сражения ни одно боевое заклинание, ни одна стрела не нарушили работу лазарета.

*

Вскоре и самому Элиссару пришлось отправиться по стопам тех, кого он недавно разогнал – в положенный срок прибыл маг, чтобы подновить лечебный полог, ну и заодно рассказать оторванным от жизни обитателям лазарета о самых последних новостях. Маг не стал ничего говорить во дворе, но по тому как его распирало Элиссар без труда догадался, о чем тот хочет сообщить. Облегченно вздохнул и... не стал портить ему праздник, дал насладиться моментом, подарить радость остальным обитателям лазарета.

Через пару минут как игроки спустились по ведущей в полузаглубленный сруб лестнице, изнутри раздался мощный рев сотен глоток! В мужские голоса органично вплетался звонкий девичий визг и контральто женщин постарше! ПОБЕДА!!! И этим сказано все...!

*

Элиссар многое увидел в этот день, многое сделал, узнал, осмыслил и переосмыслил, получил ответы на многие вопросы и задал много новых, ответы на которые ему только предстояло получить. Но одно не подлежало никакому сомнению – после всего того, что он увидел и понял, тот, кого здесь знали как Элиссара из расы эльфов, больше не собирался и не мог относиться к этому миру как к игрушке, а к его обитателям как к красивым, говорящим картинкам...

Интерлюдия.

Федеральный округ Колумбия (CE), заброшенное здание почтовой службы, на самом деле – тайное отделение ФБР для незаконной и неодобренной Конгрессом деятельности.

16-й кабинет для интервью, второй этаж.

Шон Муррей – специальный агент ФБР (стаж работы в Бюро 28 лет).

Шону было по-настоящему противно, гадко наблюдать за тем, что творилось на яростно скрипевшей панцирной кровати,''любоваться'' на мерно вздымавшийся и опускавшийся черный зад черножопого ублюдка Омара, на безвольное женское тело под ним, слушать его стоны, гогот, причмокивания и другие мерзкие звуки, что сопровождали самое настоящее изнасилование. Да, как ни крути, но настоящее изнасилование, преступление, пускай это преступление и шло на благо стране!

Старый, заслуженный, хоть и не поднявшийся высоко агент еще застал те времена, когда в Бюро повсеместно начали отказываться от прежде весьма распространенной практики допросов с пристрастием – он, как и многие тогда, ругался на чистоплюйство начальства и презирал вставших во главе Бюро моралистов, что желали делать дело и при этом не запачкаться в дерьме. Но все же как и все кто ворчал он приспособился к новым веяниям, перестал втирать мазь в постоянно сбиваемые костяшки кулаков, с трудом и не сразу, но научился находить другие методы работы с подозреваемыми и стукачами, в какой-то степени, глубоко внутри себя был даже благодарен ''белым перчаткам'' за возможность куда лучше чем прежде соблюдать букву и дух закона, за спокойную совесть и сон (хотя частенько их и проклинал за многократно усложнившуюся работу). Моралисты продержались в Бюро до конца правления развратника-Билла – при Ковбое, задолго до 11-ого сентября, начался постепенный отход от установившихся гуманных правил обращения с задержанными, а уж после сентябрьской трагедии и самые настоящие пытки вполне официально вошли в обиход!

Шон не был моралистом как многие из тех, кто пришел в Бюро в чистоплюйские времена, но его (и не только его!) тогда сильно покоробил столь резкий скачек от того, что НЕЛЬЗЯ ни в коем случае до того, что МОЖНО и НУЖНО! Когда он только пришел из полиции в Бюро, там процветал привычный бывшему полицейскому мордобой, легкая акупунктура в виде прижигания сигаретами, иногда аккуратный массаж по почкам и печени – разумеется все негласно, исподтишка, с оглядкой на возможные жалобы и адвокатов. Потом наступили морально-чистоплюйские времена. А затем... времена узаконенных пыток! Адвокатам и разным активистам по защите гражданских прав и свобод дали крепкого пинка, а задержанных и даже подозреваемых начали не просто поколачивать втихаря или серьезно бить, но по-настоящему пытать... при полном одобрении начальства, Краснорожего Президента-пьяницы, Конгресса и всей страны! Возмущенный такими переменами Шон начал крепко закладывать за воротник и даже всерьез подумывал уйти со службы, но не смог оставить Бюро, которому отдал столько лет, тем более в столь тяжелые для страны времена.

Потом он часто жалел о своем решении – нужно было уходить пока было можно, ведь теперь, после всего через что ему пришлось пройти, уйти со службы стало гораздо тяжелей. В конце правления Техасца изуверскую пытку водой сменили куда более жуткие вещи, а что творили с негражданами США вообще страшно было описать. Например, в особых случаях упорствующих на допросе женщин рекомендовано было насиловать, потом бить, потом снова насиловать, потом снова бить и так до достижения нужного результата. Нет, агентов не заставляли избирать такую стратегию допроса, но очень активно рекомендовали, сурово спрашивая за отсутствующий результат (и не дай бог результат отсутствует по причине того, что ты не применил рекомендованную стратегию!). Сперва такую методику применяли лишь к не имеющим гражданства женщинам, которым не посчастливилось оказаться в руках у Бюро, затем уже при Лопоухом нигере список расширился, еще и еще, пока в результате не осталось ну совершенно никаких границ! Насиловали как иностранцев, так и граждан страны! Насиловали мужчин! Насиловали детей на глазах у родителей и родителей на глазах у детей! Не только насиловали, но и пытали током, садили на наркотики и все-все-все, что только мог придумать самый извращенный разум! Шон сильно страдал от того, что видел, делал, покрывал, но теперь он уже не мог просто так уйти, только вперед ногами или на пенсию – совершенно изменившееся Бюро как-то незаметно, но очень плотно взяло за горло своих слишком много видевших и знавших сотрудников из внутреннего круга и очень настороженно относилось к их желанию уйти во внешний мир. На взгляд старого агента, Бюро стало все больше и больше походить на Агентство или ЦРУ (по сути одно и то же) – превращаться в таких же отморозков, для которых не писан никакой закон и не существует никаких правил – превращаться в хладнокровных убийц, палачей, наркоторговцов, что, как подозревали многие в Бюро, продают наркотики не только за пределами страны, но и внутри нее (богатые американские наркоманы могли выложить куда больше, чем несчастные торчки из других стран с более низким уровнем жизни).

Шон ненавидел себя, ненавидел совершенно изменившееся Бюро, ненавидел то, чем ему приходилось заниматься, стыдился смотреть в глаза семье и родным, но как и многие подобные ему старики боялся уйти, боялся того, что случится с ним и не только с ним, когда он озвучит свое желание. А вот некоторым из молодой поросли в переродившемся Бюро было ну очень хорошо и комфортно – они буквально наслаждались тем, от чего воротило таких как Шон или, как вариант, не видели в пытках, изнасилованиях и других жутких вещах ничего предосудительного, воспринимая их как должное. Из первых был Омар, что в данный момент с нескрываемым удовольствием насиловал попавшуюся на горячем китайскую шпионку, между прочим полноценную американскую гражданку, родившуюся на территории страны. Из вторых, их общий с Омаром босс – пришедший на излете правления Ковбоя выскочка с железной хваткой и обширнейшими связями в верхах, в том числе и на Холме (Капитолийском). Черножопого Шон ненавидел и презирал, а влиятельного босса, имевшего немецкие корни старшего агента Генри Шультесса, ненавидел и боялся. Да, ненавидел, презирал, боялся, но, куда деться, работал с этими двумя уже который год.

– Да ты ее убьешь, придурок! – не выдержал старый ирландец, с возмущением обращаясь к совершенно распоясавшемуся негру. Обращался-то он к негру, но вот взгляд его был направлен на старшего агента в кресле в углу.

Старший агент Шультесс чуть прикрыл веки, показывая что заметил этот взгляд.

– Ничего ей не сделается. Выдержит – кобылка крепкая! – между тем с утробным смехом отвечал не прекращавший движений тазом Омар (до принятия ислама Том). – Я успел просмотреть ее досье и протокол задержания – прежде чем сучку скрутили, она серьезно помяла двух агентов и на допросе хорошо держалась! -

– Вот именно что хорошо, – уцепился за его слова Шон, – с ней долго и по всякому работали, накачали... да ты сам помнишь, какой ее привезли! А тут ты со своим огромным ''пистолетом'' ей нутро рвешь – если окочурится, по головке нас не погладят! -

– Завидуешь старик! И тому, что у меня стоит, и размеру! Ну конечно, вам ирландцам до нас черных братьев далеко! – оскорбительно-провоцирующе расхохотался наглый негр.

Шон скрипнул зубами, но удержался от способного дорого ему обойтись ответа и еще раз с надеждой взглянул на старшего агента. На этот раз сидевший с каменным лицом и скукой в глазах Шультесс счел возможным пошевелить своими истинно немецкими скупыми губами:

– Омар, поаккуратней – Муррей в чем-то прав. -

– Не беспокойтесь, босс – я знаю свое дело – не в первый раз! – подобострастно и в то же время донельзя развязно-самоуверенно ответил старшему агенту Омар, не прерывая своих забав или, если уж на то пошло, продолжая осуществлять стандартную процедуру в рамках обычной практики допроса, принятой в самой демократичной и свободной из стран этого мира.

– Смотри... – неопределенно высказался старший агент и вновь замер с каменным лицом, в то же время не отводя глаз от развернувшегося на кровати действа.

Шон скрипнул зубами... но ничего больше не сказал и тем более ничего не сделал – он сделал все немногое что мог. И в конце-концов китаянка сама выбрала свою судьбу, предав много, очень много давшую ей страну – именно в этом изо всех сил пытался убедить себя Шон... тем не менее продолжая чувствовать себя последним дерьмом! Уже лет 5 это чувство не покидало его ни на минуту, ни на секунду!

– Как же я вас всех ненавижу! – криком кричал внутри себя Шон, глядя как распалившийся негритос одним движением перевернул безвольное тело и грубо пристроился к своей жертве сзади. – Поганая страна, что лицемерно не замечает того, что в ней творится! Проклятое предавшее свои собственные идеалы Бюро, что превратило меня в палача! Бездушный поганец Шультесс! Прирожденный садист Омар! Как же я вас всех ненавижу, НЕНАВИЖУ! Как же хочется достать верный магнум из кобуры и всадить вам по пуле в башку, потом пойти в местный офис Бюро и стрелять пока не кончатся патроны... или пока не прикончат меня! Неужели за все наши грехи нас не настигнет воздаяние на Земле и придется ждать пока нас осудят там, на небесах... и в аду?! – Не в первый раз Шон думал о таком сценарии развития событий... и с каждым разом ему было все тяжелей и тяжелей загнать эти мысли обратно в глубину породившего их разума...

Однако внешне старый ирландец сохранял полное, полнейшее спокойствие, с той же равнодушной миной что и старший агент разглядывая действо на кровати, ни единой его мысли не отразилось ни в глазах, ни на испещренном глубокими морщинами лице. Агент Муррей как всегда являл собой образец агента старой школы, впрочем тот, кто хорошо его знал и повнимательней пригляделся бы к нему в этот момент, без труда заметил бы, как же он постарел...

Там же.

То же время.

Омар Абдул-Джаббар (в прошлом Томас Уолкотт) – специальный агент ФБР.

– Что-то Шарпей (прозвище Шона Муррея) сегодня не в духе, или обиделся на шутку про размер и стояк? – лениво размышлял Омар, продолжая старательно жарить безучастную косоглазую тварь. – Но разве на правду обижаются?! – сально усмехнулся он и бросил быстрый взгляд на старика. Не увидел ничего, ни проблеска мысли или хоть какого-нибудь чувства на морщинистом лице и вернулся к любимому занятию.

Трахать баб Омар любил и умел, на этом своем умении в общем-то и продвинулся в Бюро, на этом и на умении правильно использовать все те преимущества, что давал ему нужный цвет кожи. О-о-о-о, Омар, а тогда просто Том, умел использовать данное ему при рождении преимущество и глупость снежков-мудаков! Обычно хватало лишь намека и белые придурки делали все, только бы избежать обвинения в дискриминации: сокурсницы давали, инструктора натягивали нужный бал, комендант общежития не особо придирался насчет нарушения режима. Разумеется не всех получалось разводить – латиносы, китайцы, индусы, арабы на это не велись и прижать их Омару было нечем, однако с белых, которых получалось зацепить, он не слезал, выдаивал до самого дна, получал с них все, что только можно было получить. Впрочем и с белыми иногда случались осечки, как например, с двумя много мнящими о себе сокурсниками-жидами, что отказались стелиться перед Омаром и помогать ему с учебой – для наглых жидов оказалось мало одной угрозы и Омару пришлось поднопрячься, разориться на травку и бабло, чтобы подговорить еще нескольких чернокожих на курсе подтвердить его слова. Прокатило! К удовольствию Омара жидов вышибли из Куантико, а те, кого он доил все это время, убедились, что его угрозы это не пустая болтовня и стали еще покорней.

Закончив учебу он неизбежно потерял большую часть дойных коров (но не всех), зато обрел новых и неплохо устроился в Криминальном отделе (CID).Устроиться устроился, но вот дальше дела пошли не очень – в самом большом и загруженном из отделов Бюро приходилось не на шутку пахать, прямо как пахали предки Тома на плантации в Луизиане – будущий Омар к такому просто не привык! А его напарник – латинос с гонором и большими амбициями ну никак не желал войти в положение Омара и пахать за двоих (прижать его не получалось – тот был нацменом и официальным, состоящим в браке пидаром – попробуй только тронь такого!). Потрепыхавшись-понапрягавшись года два, он уже совсем отчаялся и начал подыскивать себе теплое и не пыльное местечко на вольных хлебах, например, устроиться в охранники к кому-нибудь круто зашибавшему рэперу или иному богачу. А что?! Бывшего фебээровца должны были не просто взять, с руками оторвать! По крайней мере на это не без оснований рассчитывал уставший пахать за зарплату Омар. Но тут избрали Ушастого брата, и, носом почуявший перспективы Омар, решил погодить, посмотреть, что будет дальше. Надо сказать, чутье его не подвело: Лопоухий со страшной силой начал продвигать в Бюро (и не только в Бюро) своих людей, в число которых все из-за того же благословенного цвета кожи попал и Омар. Конечно ему не обломилось по-настоящему серьезной должности, но и горбатиться в поле больше не пришлось – он получил кабинет, не пыльную работенку мелкого начальника, немного сладкой власти над такими как его бывший напарник, сисястую мулатку-секретаршу, которую можно было трахать хоть каждый день, минимум забот. В общем получил все, что хотел, о чем мечтал!

На мулатке-то он едва не погорел! В какой-то момент сучка объявила себя лесбиянкой (хотя ни разу ей не была – Омар это знал точно!) и подала на своего неутомимого начальника-любовника жалобу о харасменте! На этот раз не получилось выкрутиться за счет цвета кожи – коварная секретарша была такой же как он + успела сделать все нужные анализы и задокументировать результат – Омар попал в поганый переплет!

Куда податься бедному негру?! Ему пришлось забыть про свой гонор, про планы и мечты, про спокойную жизнь – ему пришлось вылизать огромное количество задниц и отдать жадной сучке практически все, что у него было. После года мытарств, унижений, судебных и внутрислужебных разбирательств он остался гол как сокол: без репутации, без средств, без должности! Единственное светлое пятно – его все же не вышибли из Бюро. Не вышибли, но перевели в контртеррористический отдел(JTTF),где проштрафившемуся нигеру жопу пришлось рвать, доказывая свою полезность Бюро! Причем рвать не только себе, но и другим – бабам и даже мужикам, рвать в самом прямом смысле, выполняя то, от чего воротили нос другие агенты! И их можно было понять – еще куда ни шло если агенту нужно было изнасиловать (пардон – допросить по новой прогрессивной методике) молодую, не сильно страшную, а то и симпатичную арабку 20-25 лет... а если ту же арабку, но лет так 55-60, жирную как свинья и с бородавками по всему телу?! Или безногого мужика-китайца?! Или схваченного в нейтральной стране и привезенного в Штаты больного сына русского сенатора?! Многие заслуженные, опытные, прежде не склонные к сантиментам агенты не могли переступить через себя, не могли и все! Омар мог и делал ВСЕ, что ему говорили и со всяким на кого указывало начальство... Наверное правы те, кто говорят ''Все что ни делается, делается к лучшему'' – не брезгливому агенту удалось доказать свою полезность Бюро, удалось вновь оказаться у начальства на хорошем счету и к тому же новое дело пришлось ему по душе и по никогда не подводившему члену! Со временем история с предательницей-мулаткой забылась, и все пошло своим чередом, а Омара стали считать одним из лучших специалистов в Бюро по такого рода ''интервью'' и даже включили в состав особой группы под руководством восходящей звезды отдела контрразведки (уже третий отдел на извилистом пути Омара).

''Нация ислама'' пришла в его жизнь крайне неожиданно, но очень вовремя – вступив в закрытую для белых организацию и приняв ислам, Омар сумел доказать начальству, что годится не только на роль гориллы с железным членом, но вполне способен работать как нормальный агент, именно тогда он и сменил свое старое имя на новое исламское – Омар Абдул-Джаббар. ''Нация ислама''считала, что получила еще одного человека в ФБР, еще больше упрочив свое влияние в этой организации, а ФБР считало, что получило еще одного агента внутри скандальной и склонной к экстремизму расистской организации. Обе организации были одновременно правы и не правы – симпатии Омара несомненно были на стороне тех, кто отстаивает превосходство его расы, но в то же время он боялся того, что может сделать с ним Бюро, если он его предаст, боялся, что сделают с ним его новые единоверцы, если прознают, что он двойной агент, предатель своей расы и притворный мусульманин (жрущий свинину так, что за ушами трещало, и никогда не упускавший возможность крепко бухнуть). С тех пор так и повелось: Омар продолжал работать на своей прежней должности трахателя разных шпионов и террористов и в то же время стучал ''Нации ислама'' на Бюро, а Бюро на ''Нацию ислама'', получая нехилые бонусы и от тех, и от других (''Нация ислама'' платила много больше чем пусть и богатая, но все же ограниченная бюджетом государственная организация, но ФБР обеспечивало отличную страховку, разные льготы и достойную пенсию в будущем).

– Ах-х-х! – Омар мощно кончил в задницу шпионки и навалился на даже не дернувшееся, какое-то пластилиновое тело. Несмотря на отсутствие ответной реакции, ему было хорошо как всегда, хотя честно говоря, вместо худосочной азиатки он предпочел бы телку своей расы с настоящей большой и жирной жопой и выменем! И чтобы сука во всю глотку орала под ним, когда он порет ее в зад! – Или, – Омар напрягся от одной мысли, его член снова начал твердеть, – как сладко было бы вые..ть дочку нынешнего президента! Вые...ть дочку надежды багровых шей, вот это красота! И чтобы этот козел смотрел, как я ее е...у! А когда насмотрится, точно так же отпороть его самого! -

Омар с утробным ревом яростно задергался, забился, терзая зад многострадальной и подозрительно-безучастной азиатки! Он вспомнил всех белых уродов, что стояли над ним, над НИМ, представителем высшей расы! Вспомнил свои чувства, когда на последних президентских выборах победила не прикормленная черными братьями больная на голову старуха, а поддержанный багровыми шеями кандидат! Вспомнил свою ярость! Выместил всю свою злость, все свои чувства в резких толчках и рычании...

– Какого х...я! – непроизвольно выкрикнул он, когда отвалившись от азиатки увидел, что из ее дырки течет багрово-черный поток крови, неостановимый, густой поток. Инстинктивно-ошарашенно рванулся подальше от нее и от крови, потерял равновесие и с криком упал с кровати. Жалобно завизжал, получив ботинком по лицу! Сжался в комок, пережидая град увесистых ударов по ребрам, по плечам, по голове!

– Идиот, придурок, черножопый дебил! – разорялся агент Муррей, лупцуя скорчившегося и прикрывшего голову руками Омара. Лупил не долго, но крепко, а после склонился над кроватью и... изрыгая проклятья на головы всех нигеров мира, застыл, не зная что предпринять! Наконец сообразил: пощупал пульс на руке и на шее, а затем, еще пару раз крепко ''приласкав'' Омара по ребрам, произнес слова, от которых мгновенно похолодели внутренности начавшего приходить в себя избитого агента: – Она минут 10-20 как мертва – этот недоумок ее все-таки убил и не знаю сколько времени трахал труп! -

Омара Абдул-Джаббара вырвало от этих слов и от того, что они значили в его карьере и судьбе...

Там же.

Те же.

Генри-Ганс Шультесс – старший специальный агент ФБР.

– Ублюдок! – с почти прорвавшейся наружу злостью он глянул на жалобно скулящего черномазого. Еле-еле удержался от того, чтобы подобно Муррею не отходить скотину ногами и, чтобы все же не сорваться, поскорее перевел взгляд на забиравшую азиатку дежурную команду реаниматологов. – Скорей всего Муррей прав и ее не спасти... чертов идиот! – с огорчением понял он, оценив одинаково скривившиеся лица врача и санитаров.

Такой обидный провал! Ведь впервые за последние годы удалось взять столь глубоко проникшую в военное ведомство шпионку, не обычного и в целом привычного стукача-информатора, а настоящую кадровую китайскую шпионку из давно вызывавшего нешуточный интерес американских спецслужб китайского аналога бывшего советского отдела С !Долгожданный успех, когда зарвавшаяся шпионка угодила в одну из расставленных ловушек, и одновременно шок от понимания, как глубоко китайцы проникли в структуры американских вояк! К сожалению взять всю ячейку не удалось, только ту самую шпионку, работавшую в Пентагоне китаянку из якобы ''диссидентской'' семьи по имени Гун Ли – ее отец и мать успели принять яд в последний момент, одного из двух братьев застрелили при задержании, другого искали до сих пор и надежда, что найдут, таяла с каждым часом, с каждой минутой.

– Проклятье! – непроизвольно сжимая кулаки и с ненавистью глядя на хнычущего Омара, думал старший агент. – Теперь из-за тупого чернозадого потеряна последняя зацепка. А значит не получится понять, что это было: обычный шпионаж или желтые что-то пронюхали про проект и пытались выяснить подробности. Если допустить второй вариант, то что им уже известно? Проникли они в суть или прошлись по верхам? Целенаправленно копали или закинули крючок на удачу? Успела ли пронырливая девка передать добытую информацию на родину или нет? А если успела, то какую? И смогли ли те, кто получил ее сообщение, понять, что попало им в руки? Всего этого нам уже не узнать. Обидно! Чертов Омар!– скривился агент. После дебильной смерти китаянки ему оставалось только проигрывать варианты в голове. – Пойдем от худшего, – задумчиво потер затылок Генри, – китайцы уже что-то пронюхали и целенаправленно искали. В эту версию отлично укладывается тот факт, что ими был задействован столь ценный и глубоко законспирированный агент. Причем агента торопили и именно потому она спешила и попалась в ловушку. Да, жизнеспособная версия! – без эмоций учитывая только голые факты, вынужден был признать старший агент. – Пойдем дальше: девка успела передать информацию своим, и поскольку там уже примерно догадывались о чем пойдет речь, то сумели понять ее значение, возможно ждали подтверждения, успев получить ту же информацию из других менее достоверных источников. – И вновь он вынужден был признать высокую вероятность выведенной логической цепочки. – Допустим так все и обстоит, допустим! Чем это нам грозит? – задумался Генри... или Ганс? Наверное все же Ганс, ведь Генри думал о том, чем утечка информации грозит лично ему как старшему агенту Бюро, самому Бюро, стране, вернее той части страны, которую вскоре должны были приютить огромные подземные убежища. А вот Ганс думал о будущем высшей арийской расы и том шансе, что получит высшая раса, когда возьмет под контроль те самые убежища и поганой метлой выметет из них весь ненужный ей мусор, взяв на его место по-настоящему нужных людей с правильной, ну или хотя бы с не сильно испоганенной кровью внутри.

Каждый раз как в данный момент напряженно размышлявший Ганс задумывался на эту тему, его буквально разрывал на части, душил, едва не убивал рвущийся наружу хохот, ХОХОТ – практически все, что видели на голубых экранах тупорылые любители попкорна и блокбастеров, было истинной правдой! Абсолютно все! Разгромленные нацисты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пересекли океан и спрятались там, где светло, под боком у своих бывших врагов! Не самых главных врагов (чтобы там американцы о себе не воображали), но врагов! Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сохранили организацию и ресурсы, не распались на множество крыс-одиночек, а сберегли единство и прежнюю цель! Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО проникали и проникли практически во все институты американского государства! Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО серьезно готовились взять власть в США, уже управляя многими внутренними и внешними процессами сильнейшей страны мира, готовились сделать последний шаг! И главное, ГЛАВ-НО-Е, их некому было остановить! Никаких ''Мстителей'', никаких ''ЛюдейX'', никаких ''Легенд'', а они есть и почти полностью контролируют исполнительную, законодательную и судебную власть в стране! Пускай не до конца, но в очень большой степени контролируют все без исключения американские спец-службы и армию! Много раз Ганс про себя или даже чуть шевеля губами произносил ''Хайль Гидра!'' и едва не лопался от душившего его истеричного хохота, предвкушая тот момент, когда ему не нужно будет ничего скрывать или шептать глупые слова из дурацкого продукта массовой культуры сгнившей страны, сгнившего народа, народа, что и не заметил, как просрал свою судьбу под хруст попкорна!

– Ничего страшного не произошло! – уверенно подвел итог своим рассуждениям Ганс. – Все равно китайцы совсем скоро должны были все узнать – узнают на несколько месяцев раньше, ну и что?! Время потеряно – они ничего не смогут предпринять! Разве что пожелают сдохнуть вместе с нами в ядерном огне... но маловероятный вариант – кишка тонка у неполноценных желтых мартышек! – Пару минут подумал и уже не так уверенно, зато благоразумно решил: – И все же полностью исключить такой вариант нельзя: нужно предупредить руководство и предпринять необходимые меры. Если что, убежища готовы на 80%, их контролируют НАШИ люди, значительная часть запасов уже завезена. – Ганс с благоговением в сердце вспомнил о правнучке Великого вождя (Адольфа Гитлера), которую уже доставили в Нью-Йорк из Парагвая – при самом худшем варианте ее нужно было спасти! Ради нее он и любой другой из членов их организации без колебаний отдал бы собственную жизнь! -

Ганс поспешно отвернулся к стене, стараясь скрыть от других агентов слезы искренней преданности и любви в глазах! Незаметно вытер их краем манжета, глубоко вздохнул и повернулся обратно, уже полностью контролируя свое вновь каменное лицо. Властно и уверенно глянул на ждущего приказов старого служаку Муррея, бросил презрительный взгляд на по-прежнему сидящего на полу в луже собственной блевотины дебила Омара, посмотрел на испачканную в крови пустую кровать и закрывшуюся за реаниматологами дверь. Он пережил разочарование, просчитал последствия случившегося и принял решение, как ему дальше поступить.

– Муррей, – Ганс или скорее Генри (по крайней мере для внешнего мира) кивнул опытному агенту на обосравшегося негра, – ЭТО в четвертую, разберемся с ним позже, а пока не до того! -

– Понял! – как обычно исполнительный ирландец врезал взвывшему негру по пояснице носком ботинка, поднял как тряпичную куклу и, не дав тому даже натянуть трусы, грубо поволок к двери. Совсем потерявшийся негр не сопротивлялся уступавшему ему на целую голову агенту.

– На обратном пути узнай, как сейчас обстоят дела со сбежавшим братцем азиатки, и заодно узнай про нее саму. Вдруг... – уже в спины вываливавшейся в коридор парочке дополнил свой приказ старший агент, не особо рассчитывая на хорошие вести, что по первому, что по второму вопросу. Про себя же он подумал: – Какое счастье, что после катастрофы такие как этот Омар перестанут поганить планету своим присутствием. Уж лучше проклятые славяне, чем эти крашеные обезьяны! – Вспомнил и о Муррее: – Жаль что ирландец слишком стар – такие как он, идеальные не рассуждающие исполнители с толикой мозгов в голове, пригодились бы в новом мире. Хотя о чем это я?! Новый мир строить молодым и сильным как я, как правнучка вождя, как десятки тысяч таких как мы, а не старикам! -