Автор книги: Юлия (Ли) Ода

Глава тринадцатая

Завоевание хутора прошло как-то на удивление мирно, если не сказать благостно. Тем более, что стоял тот укромно и незаметно, спрятанный от дороги за небольшим леском, отчего, наверное, и показался фаолад вполне подходящей добычей. Ну, если не считать, конечно, упоительного аромата жарящегося мяса, который нашу компанию на него и вывел. Сдается, там как раз сегодня проредили поголовье какой-то скотины и теперь отмечали это дело небольшой пирушкой. Или большой – прояснить подробности нам еще только предстояло.

– Что-то не так? – подошла я ближе к оборотням, пристально разглядывающим из-за кустов пару мирных с виду домов: общий забор из внушительных, заостренных сверху бревен; деревянные кровли из потемневшей от дождей дранки; за ними еще несколько низких покатых крыш... Прямо-таки маленькая крепость, а не хутор.

– Слишком тихо, – буркнул Раск.

– И слишком вкусно, – поддержал его второй фаолад, имея в виду, похоже, видимую легкость добычи. Но из-за порыва ветра, смахнувшего в нашу сторону очередную порцию восхитительно аппетитного запаха, значение у фразы вышло несколько другим.

Я сглотнула и оглянулась на Энью с Нешрой, устало, и потому мирно сидевших рядком на очередном бревне, куда их только что, не скрывая облегчения, сгрузили оборотни. Хотя я и сама не сумела бы его скрыть, доведись мне больше часа тащить эти два сокровища по лесному бездорожью, не выходя лишний раз даже на тропинки. Но несмотря на то, что перли их обеих на закорках, выглядели те все равно настолько измученными, будто сами проламывались через буреломы. Нешра в ответ на мой взгляд бездумно и равнодушно отвернулась, а Энья, наоборот, уставилась во все глаза и шумно вздохнула, очень выразительно поводя носом. Ну да, понимаю. Привыкла все время возле кухонь крутиться, а вот голодать – как раз нет.

На прошлом привале выманить ее из укрытия Аодалу как-то удалось, но вот снова ехать на нем она отказалась настолько категорически, что было понятно – не дастся! Ни добром, ни как-либо по-другому. Так что тащить ее пришлось Раску, и смириться с этим мне стоило огромного труда. А сообразив почему именно, я удивилась еще больше и… едва справилась с волной румянца, залившего кожу по самые уши. От обоих фаолад после оборота шибало настолько притягательной энергетикой, что сил ей противиться практически не было. Оставалось лишь с уважением поглядывать на Энью, умудрившуюся те силы все же найти, чтобы отогнать подальше своего белого и пушистого. А потом еще и смотреть, как тот тащит прижавшуюся к его спине Нешру. Очень плотно прижавшуюся. И очень томно вздыхавшую.

Ну что ж, упрямая девочка, ничего не скажешь. И упорная.

Единственное – самим фаолад, судя по всему, было все равно, что они там перли. Могли и мешки с брюквой – разницы не заметили бы. И как только я это сообразила, так сразу и успокоилась, начав тихонько радоваться, что вполне способна идти на своих двоих, не слишком отставая от нагруженных оборотней. Да и сейчас могла спокойно стоять рядом с ними и разговаривать, вместо того, чтобы с трудом приходить в себя и пытаться вернуть обратно утраченное душевное равновесие.

– Вот только идти туда все равно придется, – пожала я плечами. – Других-то вариантов нет. Вряд ли что-нибудь еще, столь же подходящее, попадется нам раньше, чем вы надорвете себе спины.

Те тоже по очереди бросили по паре коротких взглядов на бревнышко и согласились. Нет вариантов, это точно.

– Вместе пойдем? – озвучил Раск оставшиеся сомнения. – Или подождете здесь, пока вопрос с хозяевами решится?

– Уж не собираетесь ли вы бросить нас тут одних? – возмутилась я.

– Нет. Я собирался бросить вас с ним, – муж нарочито небрежно кивнул на Аодала. – Все равно лишь на это он и способен. В плане переговоров – толку никакого.

– А у тебя до них и не дойдет, – даже не подумал вестись тот на подначку. – Как только явишься из этих кустов весь из себя такой гордый и красивый: болт под ребра – и все переговоры.

– Угу, я тоже думаю, идти нужно сразу всем, – успела я влезть в назревающую перепалку – непонятно уже какую по счету за сегодня. – С женщинами на закорках вы смотритесь гораздо более миролюбиво – не так тянет встретить болтом в пузо.

– Ну идем, – кивнул Раск в итоге.

И мы пошли. На ходу придумывая историю, способную хоть как-то объяснить, что и почему мы тут делаем, да еще и такой странной, не вполне обутой компанией. Баечка эта, впрочем, все равно оказалась бесполезной, никто не поверил – уж слишком своеобразно мы выглядели. Но после некоторого размышления массивные ворота перед нами все равно открыли – бабы, как-никак. Да еще и явно непростые.

Хуторяне, которых Раск планировал зверски «разграбить», оказались в итоге даже не против – когда сообразили, что за хлеб с мясом и башмаки с ними готовы расплатиться не только деньгами, но и защитой. Очень и очень нелишней сейчас.

С утра на них набрела одна из круживших в округе шаек – то ли мародеры, то ли еще кто, но жрать они хотели точно. Вернее, не шайка даже, а пара человек из нее, но и этого вполне хватило, чтобы чуть не увести у хуторян бычка. Отбить то его отбили – пяток работников успели выскочить с вилами и разогнать ворюг, но самой животинке это уже мало помогло.

Собственно, как раз в этом проблема и была: после победы бычок, которого те сволочи всерьез нацелились разделать прямо на месте и чуть ли не живьем, долго бы не протянул. Вот и пришлось, хочешь – не хочешь, доделывать то, что они начали. А теперь еще и праздновать это событие под девизом «ни крошки врагу», да так, что больше там ни в кого уже не лезло. И нежданным союзникам, а, соответственно, и помощникам в этом деле, хуторяне даже обрадовались. Усиль ряды защитников тоже было явно нелишним, потому как те давешние воры, удирая, грозились вернуться, причем не одни. А кто знает, сколько их там на самом деле?

– То есть собираетесь кидаться в них обглоданными костями? Намекая, что жрать тут больше нечего и со штурмом вашего частокола можно уже не стараться? – невзначай поинтересовался Раск, удостоился довольного гогота и тычка в плечо, и прямо от ворот нас всех потащили за стол уже как родных. Сопротивляться, разумеется, никто и не думал – у Нешры даже лицо чуть порозовело в предвкушении сытного ужина. С ним, правда, пришлось разок прерваться – выйти к забору, погрозить и в самом деле вернувшимся мародерам, но серьезной стычки не случилось. Потрепанная и оказавшаяся не слишком многочисленной шайка, не рискнула лезть на штурм и тихо убралась обратно в лес, стоило им разглядеть комитет по встрече. Десяток мрачных мужиков за крепким тыном, парочка из которых оказалась вооружена вовсе не вилами, впечатлили бы и более солидного врага.

Ну а позже, чуток поразмыслив, мы вообще решили остаться под защитой здешнего частокола до утра – солнце пошло к горизонту, а бегать по лесам ночью, рискуя нарваться на того, кто бегает за нами, особого смысла не было. Местные, опять же, просили задержаться… Да и мне самой отчего-то было здорово неспокойно – пару раз тревожило странное чувство, будто кто-то пытается меня отыскать, но никак не может сфокусировать взгляд.

В общем, в итоге выходить решили за час до рассвета – самое то, чтобы успеть потом затемно добраться до пограничной Бялки, даже имея на руках трех женщин.

– Спать? – Раск шагнул на высокое крыльцо вслед за мной, когда все уже так наелись, что впихнуть в себя еще хоть крошку было невозможно, зато очень захотелось выйти подышать.

– Угу, – пробормотала я, откидываясь спиной ему на грудь.

– Там, в углу двора, у них сеновал есть, – как бы невзначай просветил он меня. – И даже не над коровником, а сам по себе. Представляешь?

– Сам по себе сеновал? – вместо того, чтобы согнать со своей талии его руки, я прижалась еще ближе. – Наверное, у них туда очередь каждый вечер выстраивается?

– Сегодня до утра точно никого не будет. Я договорился.

– Как? Обещал сожрать любого, кто сунется?

– Живьем, ага.

– А чего тогда ждем? – и, не удержавшись, расхохоталась, когда меня с рыком перебросили через плечо и потащили в дальний угол двора.

– Устала? – плащ Раска, брошенный поверх чуть осевшего с прошлого лета, но все еще мягкого сена, оказался настолько большим, что кололо мне сейчас только пятки – сквозь дырки в чулках, увы, не выдержавших дороги.

– Не то слово! – я постаралась стянуть их понезаметнее. – Думала, не дойду все же.

– А чего раньше не сказала? – он легко опрокинул меня на спину, склонившись сверху. Темень в сарае стояла такая, что это можно было лишь угадывать – по голосу и близкому дыханию.

– Я княгиня! – попыталась приподняться я на локте, чтобы прозвучало оно значительней и весомей – ну, насколько возможно, конечно, в крестьянском сарае и одном не снятом пока драном чулке. – Не хватало еще слабость свою показывать перед Эньей и этой, второй... Которая чья-то там любимая жена. Была.

– Дурочка ты, а не княгиня, – снова опрокинули меня в сено и тут же улеглись рядом, ненавязчиво подставив руку, чтобы я могла поудобнее умостить на ней голову. – А еще дочка своего отца, несмотря на кухарок и конюхов вместо воспитателей.

– А? – не сразу дошло до меня, при чем тут это.

– Он такой же был. Скорее сдохнет, чем слабость свою кому покажет. Бешеный. Вот только таким он был прежде всего к себе.

– Наверное, – спорить не хотелось, я и правда жутко вымоталась. А еще жутко соскучилась по уютному сопению Раска мне в макушку. И по его рукам, щекотавшим сейчас бок в попытке нащупать в темноте завязки платья…

– А ты, Ида, на самом деле еще более бешеная, чем он. – Закончив растягивать шнуровку, Раск опять склонился над моим лицом. – Загоняешь себя насмерть когда-нибудь.

– Я княгиня! – вывернуться из-под мужа и в свою очередь опрокинуть того на спину удалось легко – позволили мне это чуть ли не с удовольствием. – А еще я маг!

И вдруг сдулась, заканчивая глупую, в общем, браваду:

– Но сегодня и правда едва не сдохла, несмотря даже на поддерживающие заклинания.

– Я так и понял, – раздевать меня дальше муж, похоже, передумал, снова укладывая головой на удобно подставленное плечо. – Очень, знаешь ли, было заметно.

– На себя посмотри, – без особого азарта огрызнулась я, повозившись немного, чтобы устроиться поуютнее. – Тоже перед Аодалом всю дорогу хорохорился – кто кого обойдет. А тот перед тобой! Как только насмерть друг друга не загнали?

– Перед истинной своей он себя показывал, – хмыкнул Раск, – а вовсе не передо мной. Даже если сам не хотел это понимать.

– Ну вот и пусть бы показывал, – буркнула я. – Дал бы ему это сделать…

– Обойдется, – продолжил тот усмехаться. – У меня она, между, прочим тоже есть.

– Кстати, – попыталась я снова приподняться, но мне не позволили, уложив обратно чуть ли не силой. – Как думаешь, это внезапное и массовое нашествие истинных – потому что камень вернулся?

– Наверняка. И потому что он рядом.

– А зачем ты его принес? Почему в Ахельне не оставил – там где он должен быть?

На этот раз ответили мне не сразу, растянув паузу почти неприлично:

– Не знаю. Вернее так – сам не понимаю толком и до конца. Но… сдается, княгиня, не так все спокойно в твоей Ахельне, как тебе хочется. Не смог я его просто так там бросить. Вот просто не смог и все. Не вышло.

– Чуешь что-то? – Я все-таки приподнялась, настолько сильным оказалось удивление.

– Скорее вижу. То, что сама ты не видишь в силу привычки, продолжая доверять там, где давно уже стоило бы задуматься.

– Письмо Нешры! – вдруг осенило меня. – Где ты его взял?

– В бумагах бешеного. Похоже, твой отец играл не слишком честно – одной рукой заключая с Эрависсой договор, а другой пытаясь как-то добраться до тамошних шпионов.

– Зато, похоже, умно, – огрызнулась я. – Что хотел – он все же получил. И да, ради этого союза отец на многое был готов.

– Ладно, спи давай, – Раск явно прикинул, что для подобных обсуждений сейчас не самое лучшее время. Да и место тоже.

– Не могу, – вздохнула я, про себя, признавая, впрочем, насколько нелегко ему сейчас было сказать такое – руки мужа словно сами по себе продолжали теребить мое платье.

– Почему?

– Боюсь потому что.

– Рассказывай! – подобрался тот – так, что я почувствовала это даже в темноте.

Ну и рассказала – скрывать смысла все равно не было.

– Кто-то меня ищет. Пытается пробить защиту.

– А ты ее поставила?

– Конечно. Сразу, как только Нешра проболталась про мою кровь у Эрвиана. Так что, скорей всего, он это и есть.

– Скорее всего? Какие-то сомнения?

– Возможно еще и Ольга. Но сам понимаешь, снимать плетение, чтобы это проверить, я не буду – слишком велик риск неприятно удивиться.

– И все равно тебе надо поспать, – меня обняли теснее и попытались прикрыть полой плаща. – Завтра день будет еще тяжелее.

– А тебе? Не надо?

Вместо ответа Раск опять сунулся носом мне в макушку, но я отстранилась:

– Ладно. Раз уж все равно не спим, – тут же снова прижалась я к нему, пытаясь не обращать внимания на колющиеся соломинки под ногами и все еще невзначай гуляющую по моей спине руку мужа. – Выкладывай давай, что там за история с сестрой Аодала.

– Ревнуешь? – попытался он сбить меня с мысли и отвертеться.

– Конечно. А потому правда, только правда и ничего, кроме правды, как сказала бы Ольга. Понял, да?

Тот вздохнул, повозился немного и начал говорить, но заходя явно очень и очень издалека. Рассчитывал что усну, пока он мне баечки на отвлеченные темы пересказывает? Если так – зря. Ни его подчеркнуто спокойный негромкий голос, ни мирное шуршание мышек в дальнем углу сарая, ни даже уютный, какой-то на удивление домашний аромат сена уже не способны были меня усыпить. И дело не только в тревоге, засевшей в голове еще с утра, совсем даже нет. Плавное, неспешное путешествие горячих мужских ладоней по спине отвлекало от этого гораздо больше. Как и запах оказавшего рядом очень притягательного мужчины. Тот самый запах, что дразнил меня сегодня, считай, целый день…

– Ида, ты же знаешь, как фаолад тогда из Ахельны уходили, да?

– Да, – не стала я спорить, уткнувшись носом ему в плечо и вдохнув поглубже. Что уход этот был практически побегом – знала прекрасно.

– Так вот, уходили все к нам, в Инстред. Маленькая захудалая крепость… маленький захудалый род, что ею владел… Но зато очень надежно и очень далеко от побережья – а тогда главным было именно это. Потому и гостеприимства у нас даже не попросили даже, а просто потребовали. Князь Ахельны был уверен, что останется княжить и там – заранее готовился распоряжаться всем как у себя дома. А Инстреду тогда и в голову не приходило возразить, не то было время. Да и кому они были интересны, наши возражения?

Он опять повозился немного – так, что непонятно стало: лежать ему сейчас неудобно или рассказывать мне об этом, и продолжил:

– Но вышло так… Жена князя, та, что тогда хранила Сердце Севера, первой в Ахельне ушла к селки.

– Когда рухнула защита? – теперь завозилась я, в свою очередь начиная вытягивать край его рубахи из-под пояса, чтобы тоже под нее забраться.

– Нет, раньше. – Дыхание Раска потяжелело, но, кажется, такая неспешная игра ему пока нравилась, по крайней мере, отвлекаться от нашей странной беседы тот не торопился. – Рухнула она, похоже, как раз после этого. Из-за этого, верней. Но важнее другое – князь ушел следом. Знал, что безнадежно. Что идет на смерть, но по-другому не мог.

– Истинная? – догадалась я, добравшись, наконец, до его разгоряченной, чуть влажной кожи.

– Да. И это тоже. Но не только… В общем, там и в самом деле по-другому было нельзя. Князья у нас потому и князья, что это защита для той, которая хранит камень. Он не мог идти против своей сути. А следом ушли и все его ближники. Весь род, считай.

Дальше я догадалась уже сама:

– И когда остатки фаолад собрались в вашем Инстреде, вы не отдали власть никому.

– Не отдали. – Как жестко он сейчас сжал губы я увидела словно наяву. – Больше того, отец потребовал с каждого, кто сумел туда дойти, вассальную клятву.

– И что? – я невольно попыталась заглянуть ему в лицо, не сразу сообразив, что в темноте все равно ничего не увижу. Зато от резкого движения с плеча соскользнуло уже полностью расшнурованное платье. – Все вам ее дали?

– Не все. Вернее, не сразу. – Тот потянул вырез еще ниже. – Но в итоге княжим у фаолад сейчас мы. А от рода белых сохранилась лишь боковая ветвь. Очень слабая. Но… они считают, будто все равно имеют право на что-то претендовать.

– Ага, вот теперь поняла, можешь не продолжать, – перебила его я, рассчитывая, что продолжит он другое – осторожно прикусывать мне то самое обнажившееся плечико. – Главное – что так считают не только они, правильно? В общем, опять политика и дележка власти, всё как всегда. И много их? Готовых устроить грызню и междоусобицу, лишь бы подвинуть вас с княжения?

– Много. – Кривить душой Раск не стал и, к сожалению, отвлекся от своего столь приятного занятия, снова переключаясь на платье.

– Ясно тогда.

Я и вправду все поняла, теперь оно было нетрудно. Слить два рода – Инстред и Ахельну – самый простой и естественный при таком раскладе вариант. Брак, да. Тот, на который он вправду всерьез рассчитывал. Но обижаться тут было не на что, и тем более не к чему ревновать. Встреча со мной здорово перекурочила Раску планы, хотя, судя по тому, как сладко и увлеченно он сейчас сопел мне в шею – особых претензий к такой замене не имелось. Я развернулась, чтобы тоже немного посопеть в него – пример оказался дивно заразительным. И почувствовала, как руки, пытающиеся забраться мне под платье, стали настойчивей и изобретательнее. Впрочем, не сумев пока отвлечь меня окончательно:

– Ты должен был принести камень? Это было условием, чтобы ее отдали?

– Да, принести и передать, чтобы она стала хранительницей, истинной, и только после этого уже женой.

– Погоди, – вдруг встрепенулась я. – А это возможно? С помощью такого подарка получить истинную?

– Честно? Не знаю. Но вроде слухи были.

– Невозможно, – внезапно раздалось от входа вместе со скрипом открываемой створки, заставив меня взвизгнуть.

– А ну пошел отсюда!!! – Раск так рыкнул на Аодала, силуэтом застывшего в дверях на фоне оставленного за порогом светильника, что даже у меня шерсть на загривке дыбом встала, хотя ее там отродясь не было. А вот фаолад испугался не слишком, продолжив как ни в чем не бывало:

– Уймись. Знаешь же, что я скорее сдохну, чем сделаю что-то против нее. Так что зря дергаешься. И, княгиня… та ваша книга оказалась неожиданно полезной, особенно в плане уточнения таких вот мелочей.

– Успел все же? – удалось мне справиться с голосом. – Прочитать?

– Успел.

– А теперь успей убраться отсюда пока я из тебя ворох ленточек не нарезал! – Сдается, не окажись руки мужа спеленаты моим подолом, кому-то уже пытались бы набить морду. И «кто-то» это понял.

– Прийти сюда меня, вообще-то, ваша Энья просила. Узнать, не нужна ли она госпоже и где ей лучше на ночь устроиться, чтобы если надо – под рукой у княгини быть.

– Мог бы и сам с ее ночлегом разобраться, не маленький, – не удержалась я. И хмыкнула, когда вместо ответа фаолад ожидаемо шарахнул дверью и ушел.

– Н-да. Трудно им будет. – Освобождать руки из плена моего платья муж передумал. – Не завидую обоим.

– Разберутся, – пожала я плечами, вспомнив, как сама поначалу воспринимала Раска. И кем. – Можно подумать, у них теперь выбор есть. И это… раз уж ты так хорошо отсюда всех разогнал, может, продолжишь уже?

Тот рыкнул и одним движением стянул с меня робу вместе с нижней рубашкой. Неспешные игры ему тоже надоели. Явно. Как и благородные попытки заставить меня выспаться.

Выходили, как и собирались, прямо на рассвете. И, разумеется, мы с Раском чуть всё не проспали – мне так вообще показалось, что не успела я сомкнуть веки, как в дверь тихо, но настойчиво заколотили. Раск вскинулся, слепо зашарив вокруг в поисках оружия и уже набирая воздух, чтобы снова начать разгонять отсюда всех и вся, но я успела вмешаться, положив ладонь ему на плечо:

– Это Энья. Кажется.

– По стуку узнала? – недовольно проворчал тот вместо заготовленной уже ругани.

– По манере. – И тут же сообразила, что вышло очень точно – в самом деле, будить меня до света, да еще и после сегодняшней ночи, манер хватило бы только у девчонки.

– Кня… э-э… – вовремя спохватилась та, вспомнив, что представляться хуторянам мы не стали. – Просыпайтесь, пожалуйста. Пора уже.

– Угу, – буркнула я, больше занятая тем, чтобы все-таки найти силы оторваться от мужа, вылезти из того кокона, в который мы превратили его плащ и нащупать в темноте злополучные чулки, канувшие в неизвестность вместе с дырками. Впрочем, найти их все равно следовало, вариантов на замену у меня не было – договориться о покупке новых, заодно с башмаками для Эньи, я вчера не сообразила. Хотя, может, и сейчас еще не поздно?

– Раск, – развернулась к мужу, тоже, судя по шорохам, пытавшемуся искать что-то безнадежно сбежавшее из одежды. – А мы тут вчера всё до последней монетки растратили? Или осталось хоть что-нибудь?

– Это у белого нужно спрашивать, он тут себя казначеем назначил…

И правда, все деньги, что удалось вчера найти по карманам, в итоге как-то сами собой собрались у Аодала – он и договаривался с местными обо всех наших тратах, в том числе о покупке припасов в дорогу.

– Госпожа Идета, – еще настойчивей поскреблась в створку Энья. – Можно я уже войду, а? Одеться вам помогу? Я тут свежую рубаху принесла. И чулки. Похуже ваших, конечно, зато чистые.

– Энья, ты золото! – обрадовалась я, заставив мужа ухмыльнуться. – А воду? Захватила?

– Угу, только немного, на господина Раска точно не хватит. Но он может к бочке с дождевой водой сходить, пока господин Аодал оттуда все на себя не выплескал.

Последнее было сказано с таким выражением, что муж хмыкнул снова, не выдержав:

– Ну да, придется идти – останавливать разбой и разграбление.

И нащупав, наконец, что искал, резко распахнул створку и выскочил за порог – так, что Энья взвизгнула от неожиданности.

– Чуть не расплескала! – пожаловалась она, входя и деловито закрепляя на дверном косяке тусклый, прикрытый стеклом светильник – сено требовало крайней осторожности. – Малахольный совсем! И, простите, госпожа Идета, но вода только холодная.

– И за то спасибо, – съехала я вниз с душистой травяной горки, зацепив по дороге нашедшийся-таки чулок. – А ты что, вообще не спала, если все успела?

– Спала, – отвела та взгляд. – Спасибо господину Аодалу, устроил.

– Ну да, и в самом деле спасибо, – не отказала я себе в удовольствии ее подразнить, тут же получив в ответ поджатые губы. – И где, интересно, вы устроились?

– Не мы! – непритворно возмутилась та. – Не с ним, то есть! Я не знаю, где он спал, сейчас только явился, в дорогу будить. А устроил нас с Нешрой – лавку нашел и здешним пригрозил, чтоб беспокоить не смели.

– Ага, и со второй, выходит, тоже не перепало, – Раск, как выяснилось, далеко не ушел, остановившись прямо за порогом, но там, куда свет не доставал, чтобы окончательно привести одежду в порядок. – Так я и думал.

– Да как вы можете!.. – Энья совсем задохнулась от негодования.

– Что могу? – притворился он непонимающим, и тут же испортил удачную игру, неприлично заржав. От бочки, оказавшейся совсем рядом, возмущенно плеснуло. Но когда Раск подошел, устраивать разборки там явно посчитали ниже своего достоинства – Аодал просто подвинулся, освобождая рядом немного места, чтобы тот мог встать рядом и тоже зачерпнуть горстями воду. Впрочем, теперь я понимала, с чего белый так бесится, при этом старательно удерживая маску высокомерного равнодушия.

Род Аодала здорово проиграл, не заключив предложенный Раском союз сразу и начав со всех сторон обвешивать тот наспех придуманными условиями. Да, очень здорово проиграл. Но гораздо больше меня волновало, как при таком раскладе муж не побоялся отправить одного из них со мной в Эрависсу? Да еще и в качестве охраны?

Но от этих сомнений Раск избавил меня еще вчера, едва я об этом заикнулась:

– Ида, обо мне он может думать или не думать все что угодно, но против хранительницы Сердца Севера не пойдет никогда и ни за что. Это господин Аодал в точку сказал. Так что лучше защиты было не найти при всем желании и… мне казалось, ты уже поняла?

– Если честно, я думала, он у вас там кто-то типа службы безопасности. Особенно после его беседы с Нешрой.

– Службы… что?

Сообразив, что меня просто не поняли, я постаралась подоступнее объяснить словечко, подхваченное от Ольги.

– Ага, – в итоге кивнул муж, разобравшись. – Ну, в общем, не сильно ты и ошиблась. Примерно это он и есть. Тоже.

Ну да, полезный человек, с какой стороны ни глянь: и казначей, и охрана, а, может, и еще что. Если, конечно, получится ему доверять.

Словно прочитав мои мысли, Раск затеял негромкий разговор возле бочки, который нам с Эньей оказалось очень удобно подслушивать.

– Ты вчера так красиво распинался о том, что ничего не сделаешь против княгини, тем не менее, «ошибка», из-за которой она меня позвала, все-таки случилась?

– Мне принести официальные извинения? На коленях? Чтобы ты уже унялся?

– Сам уймись! Зачем мне твое унижение? Какого черта с ним делать? А вот верность пригодилась бы, особенно сейчас. Что скажешь?

– Ты ее получишь, – откликнулся тот спустя минуту, если не больше – когда из бочки выплескали, сдается, уже не меньше половины.

– От тебя? Или от всех ваших?

Я замерла, боясь пропустить хоть слово. Да, именно это и было самым главным.

– От нас, – раздалось, наконец, после еще одной длинной паузы.