Автор книги: Юлия (Ли) Ода

Соавторы: Ян Бадевский,Василий Груздев,Константин Федотов,Дмитрий Инин,Игорь Давыдов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 109 (всего у книги 355 страниц)

Глава 4

Гольф-клуб «Барское дело»

Пригород Москвы

Мяч взвился в воздух и полетел над зелёным полем в сторону озера.

Мужчина в серых слаксах и рубашке поло застыл с клюшкой, заведённой за левое плечо, словно на поле боя. Тень от кепки закрывала глаза мужчины, что мешало постичь эмоции. Внешне этот человек с незапоминающимся лицом выглядел невозмутимым, словно ничего не произошло.

Опустив клюшку, мужчина перевёл взгляд на собеседника.

Немцу стало не по себе. Его словно препарировали, разделывали заживо, взвешивали каждый внутренний орган и каждую клеточку тела.

– Москва, – глубокомысленно заявил гольфист, упаковывая клюшку в спортивную сумку, – поделена между преступными группировками… Ну, как лоскутное одеяло. Ты, согласен со мной, Немец?

– Да, ваше…

– Без титулов, – отрезал гольфист. – Это лишнее. Так вот, я хочу сказать, что вас, мелких царьков из подворотни, как собак нерезаных развелось. Когда я выбирал, с кем сотрудничать долгосрочно… вариантов хватало. И ты сам прекрасно знаешь, о ком я говорю.

Глаз Немца невольно дёрнулся.

В новомодный гольф один из самых опасных преступных авторитетов Москвы играть не умел, поэтому наблюдал со стороны за действиями своего нанимателя. Ему приходилось ездить по полю на электрической машине, смахивающей на тук-тук, и с умным видом наслаждаться летающими мячиками. Не самое приятное занятие на Земле.

– Так вот, – резюмировал гольфист, направляясь к грёбаному тук-туку, – как ты поднялся, так можешь и упасть, лишившись моего покровительства.

Уложив сумку в специальное отделение, мужчина достал неизвестно откуда блокнотик. Повернулся к Немцу, перелистнул несколько страниц и сверился с записями.

– Ростислав Володкевич присягнул Кодексу инквизиторов, получил жетон и теперь официально за пределами досягаемости, – с недоброй улыбкой произнёс наниматель. – Случилось это не далее, как сегодня. И у меня возникает много вопросов, мой лысый друг.

Немец открыл рот, чтобы возразить, но его прервали взмахом золотой ручки, инкрустированной крохотным бриллиантом.

– Первый вопрос, – начал мужчина с блокнотом, – связан со сроками. Ты плохо меня понял, когда я озвучил дату первого сентября? Ты не умеешь считать или не разбираешься в календаре? Может быть, ты не в курсе, что инквизиторы проводят Ритуал Посвящения в этот день? Или ты, грязь, не знаешь, кто такие инквизиторы⁈

Последнюю фразу мужчина буквально прорычал.

И это было нетипично для столь сдержанного и воспитанного аристократа.

– Второй вопрос, – методично продолжил наниматель. – Я тебе мало плачу? Ты не знал, что можешь привлекать любых одарённых? Меня интересовал всего лишь результат.

– Но…

– Я не закончил. Вопрос номер три. Как вышло, что мы ничего не знаем об истинных возможностях юного Володкевича? Этот мудак убивает всех, кого мы посылаем за его головой. Делает это, даже не напрягаясь. И ты не провёл расследование, не заплатил какому-нибудь частному детективу за информацию? Между мной и родовым имением Володкевичей стоит мальчишка, которого изгнали за слабые способности одарённого. Его никто не воспринимал всерьёз. О него ноги вытирали. Но Ростислав всех удивил, а теперь у него ещё и «крыша» в виде Туровской консистории!

– Ваше…

– Без титулов, – напомнил мужчина с блокнотом. – У нас с тобой очевидная проблема. Поместье не продаётся, забрать его силой не выходит. Ростислав упорно не желает умирать.

– Можно попробовать…

– Что?

– Послать ещё кого-нибудь. Я организую.

Человек с блокнотом рассмеялся.

– Организуешь? Нападение на семинариста равнозначно нападению на инквизитора. И это я молчу про то, что в будущем Ростислав может заинтересоваться твоей персоной. А он, на минуточку, в ордене карателей состоит.

Глаз Немца снова дёрнулся, но он быстро взял себя в руки.

– И что? Сделаем чисто…

– Уже сделали, – пробурчал гольфист. – Сейчас твоя задача иная.

Немец терпеливо ждал распоряжений.

– Скройся, исчезни, – приказал владелец бриллиантовой ручки. – Затаись. В Туров никого не посылай. Я поищу грамотное решение сам. А пока… найди хорошего сыскаря. Пусть съездит в Никополь, а ещё лучше – в Архаикум. И разузнает, что за тип такой Ростислав Володкевич. Какие у него навыки, чем он занимался в Пустоши. Особое внимание удели Дару. Ты меня понял?

Немец кивнул. Его покровитель сделал пару пометок в блокноте и уселся на переднее сиденье машины. Кажется, эта штука называлась гольф-каром.

– И да. Отсюда к зданию клуба ты идёшь пешком.

* * *

– Начну с хорошего, – сказал куратор после того, как мы разобрались с расписанием на ближайшие три дня. – Вы будете получать стипендию. Потом жалованье. И чем выше подниметесь по иерархии ордена, тем больше станете получать.

Раздались редкие смешки.

– Я понимаю, что для благородных деньги не аргумент, – добавил Александр. – Вы видите службу в ордене, как неприятную повинность. И совершенно напрасно. Потому что все доходы, получаемые от ваших поместий и семейных предприятий будут сохранены. Никто не посягает на ваши заработки в обычной жизни.

– Да ладно, – вырвалось у Смолина.

– Меньше верьте слухам, – под взглядом инквизитора ушлёпок сдулся. – Сам был таким. Знаете, что мне друзья говорили? У святош обет безбрачия, жениться нельзя, усадьбы отбирают, всё обнуляют.

– Это не так? – поинтересовался один из близнецов.

– Далеко не так, – покачал головой куратор. – Взять, например, меня. Оклад плюс надбавки, плюс почасовая оплата за наставничество и кураторство, плюс доход с инвестиций, плюс собственная сеть магазинчиков по продаже рыболовных снастей, плюс рента с десяти квартир, разбросанных по средиземноморскому побережью и Карибским островам. Продолжать?

Смешки прекратились.

Не было даже перешёптываний.

– Никто не интересуется вашими доходами, – продолжил Александр, – до тех пор, пока вы не связались с отступниками. В этом случае любые деловые отношения, даже самые выгодные, придётся свернуть. Да ещё и получить в придачу неприятную беседу с тенями из отдела внутренних расследований. Есть и такой.

– Я – старший наследник в Роду, – подал голос аристократ с первой парты. Широкоплечий холёный парень с классической «университетской» причёской. – Теперь главой Рода кому быть? Моей младшей сестрёнке?

Некоторые аристо переглянулись.

Вопрос интересовал многих.

Парню было лет девятнадцать, как и моему носителю. Выглядел он вполне адекватным, без лишней заносчивости, присущей именитым отпрыскам.

– Род ты возглавить не сможешь, – признал Александр. – Но вот жениться и завести детей – это пожалуйста. И твой сын сможет стать главой Рода через поколение.

Меня такой расклад категорически не устраивал.

Я – единственный представитель своего Рода, если что. И отказ от лидерства означает лишение титула. Или этот момент в Кодексе не прописан?

Надо будет изучить эту писанину.

– И у него будет покровительство консистории? – поинтересовался другой аристо с выбритыми висками и пучком дредов, собранных на затылке.

– Защита обеспечивается только инквизиторам, – отрезал куратор. – Не рассчитывайте, что мы будем покрывать ваши Рода в любых делах.

– Жаль, – расстроился обладатель дредов.

– Защита также не распространяется на ваших детей, – брат Александр продолжил заколачивать гвозди в крышку гроба. – Они должны будут самостоятельно прокладывать себе путь и опираться на личную гвардию.

– А если моего будущего ребёнка или жену возьмут в заложники? – задал каверзный вопрос широкоплечий аристо. – Отступники смогут влиять на решения инквизитора.

– В этом случае включается особый протокол, – ответил куратор. – Мы освобождаем заложников и жестоко караем нарушителя. В отдельных случаях отступник приговаривается к редактированию судьбы.

Страшные слова.

Редактирование судьбы – это супероружие, против которого нет защиты. Я, правда, слышал легенды о тронутых – редком классе одарённых, над которыми мойры не властны. Согласно легенде тронутым помогают сами Предтечи, но так ли это, никто не проверял. Говорят, что Сергей Иванов, приложивший руку к открытию Врат, был тронутым. Но это не точно.

– С этим вопросом разобрались, – подвёл итог Александр. – Теперь поговорим о системе обучения. Предупреждаю, здесь нет занятий, которых вы ожидаете от обычных школ и университетов. На протяжении сентября первокурсники осваивают базу, участвуют в тренировочных поединках, показывают свои возможности. На каждого из вас собирается досье, которое хранится в Тайной Сети. И да, эта информация не подлежит разглашению.

– Что такое Тайная Сеть? – прогудел Илья.

– Скоро узнаешь, – уклончиво ответил куратор. – Через месяц вас разберут персональные учителя. Это означает, что каждый семинарист будет закреплён за опытным инквизитором. В первую половину дня вы будете посещать лекции и практические занятия, потом – учиться непосредственно у наставника. В кабине, на арене, в додзё или ином месте по его усмотрению. Все ваши успехи и промежуточные результаты попадут в базу, я смогу их проанализировать и внести коррективы в случае необходимости. Важный момент: отдел, в котором работает ваш наставник, с большой долей вероятности, возьмёт вас к себе после окончания семинарии.

– Мы сами не выбираем? – возмутился Смолин.

– Нет, – покачал головой Александр. – Таковы правила.

– И какие есть отделы? – спросила Карина.

Брат Александр прокашлялся:

– Для начала вам нужно разобраться в структуре инквизиции. Многие путают ступени посвящения, ранги и саны. А ещё не знают, что у нас разные ордена объединены в общую систему. Представители боевых орденов, как вы уже поняли, носят рясы. Функционеры – сутаны. К функционерам относятся дознаватели, их орден обеспечивает нас материально-технической, следственной, информационной составляющими. Все дознаватели ходят в сутанах. Провидцы – тоже функционеры. А вот каратели – это ударный кулак консистории, опорный столп. Мы – исконно боевой орден, носители ряс.

– Это ордена? – уточнила Сугралинова.

– Именно, – кивнул Александр. – Что касается рангов одарённости, то они остаются неизменными для всех, кто наделён сверхспособностями. Саны. Их всего четыре: послушник, брат, отец, протоинквизитор. Вы все послушники, подавляющее большинство инквизиторов – братья. И лишь единицы удостаиваются чести стать отцами. Дальше идут ступени посвящения – они зависят от вашего боевого мастерства и уровня допуска к секретным данным. Всего десять ступеней, маркируемых цветом ряс.

– Можете перечислить? – подал голос неприметный паренёк в круглых очках. Вид у этого персонажа был серьёзный, вдумчивый. И он был одним из немногих, кто раскрыл на парте блокнот.

– Охотно, – согласился Александр. – У вас первая ступень, белая. Дальше идёт вторая – светло-серая. На третьей ступени ряса становится тёмно-серой. Четвёртая ступень – светло-коричневый цвет. Как правило, единицы семинаристов добираются до этого уровня в процессе обучения. Дальше идут тёмно-коричневый и тёмно-пурпурный цвета. Седьмая ступень – графит, восьмая – чёрно-синий. До девятой ступени добраться почти нереально, это антрацитовые рясы. И уж совсем единицы становятся обладателями ряс цвета чёрный янтарь.

– А у вас какой? – тут же спросила Карина.

Я вдруг осознал, что одежда боевого куратора не идеально-чёрная.

– Графитовый, – нехотя ответил Александр. – И то, я получил допуск недавно, меньше года назад. А до этого пять лет проходил в пурпуре.

Паренёк в очечах всё старательно записал.

– Что касается ордена карателей, – продолжил куратор, – то у нас есть несколько направлений деятельности. Тени проводят внутренние расследования, их задача – не допустить проникновения ереси в ряды инквизиторов. Каратели выжигают отступничество калёным железом, это летучие отряды консистории. Экзекуторы ведают допросами, туда берут преимущественно телепатов.

Александр обвёл нас испытующим взглядом.

– Все хотят стать карателями, – губы наставника тронула лёгкая усмешка. – Но кем вы станете на самом деле… большой вопрос.

Поднялся шум, парни и девушки начали активно переговариваться, делиться впечатлениями от услышанного, но куратор прервал этот хаос, ударив ладонью по столешнице.

– У нас мало времени, послушники.

Вновь воцарилась тишина.

Куратор воспользовался паузой, чтобы раздать нам документы о неразглашении данных, полученных на занятиях или от непосредственных учителей. За нарушение грозил трибунал.

Пришлось подписать.

– Надеюсь, я пролил свет на главные вопросы, – куратор бросил взгляд на наручные часы. – По размеру стипендии. Сумма у всех одинаковая, она не зависит от успеваемости. На данный момент это тысяча рублей в месяц. Плюс полное довольствие от консистории – питание, одежда, проживание. Бесплатный проезд на всех видах общественного транспорта. В любые регионы страны.

– И на самолётах? – выдохнул Илья.

– И на самолётах, – кивнул Александр. – А теперь по расписанию. Я его повесил на дверь кабинета снаружи. Перепишите или запомните. Это для тех, кто без блокнота. Корпуса и аудитории отмечены. Сегодня у вас заселение, обед и занятие с мастером-оружейником. К вечеру вы получите свой первый табельный нож. И я очень рассчитываю на ваше благоразумие. Дуэли на территории кампуса запрещены.

– А за его пределами? – хищно осведомился один из близнецов.

– И за его пределами, – обломал драчуна Александр. – Но есть арена.

Глава 5

После звонка народ ломанулся к выходу, оживлённо переговариваясь. Я слышал, как аристократы называли имена известных карателей и говорили, что хотели бы попасть в ученики именно к ним. Чаще других звучало имя Бронислава.

– Вы ужо засялилися? – догнал нас Илья.

– Ещё нет, – ответил я.

– Мог бы и раньше проснуться, – улыбнулась Карина. – Я, например, успела и с соседкой познакомиться.

– Правда? – удивился я.

– Правда-правда, – к нам присоединилась Динара Сугралинова. – Она со мной теперь живёт.

– Ребята, это Динара, – спохватилась Ларина. – Вы её помните, мы вместе проходили испытание. А это Ростислав Володкевич и Илья…

– Кузнецов, – представился здоровяк.

– Мы так и думали! – рассмеялась Динара.

– Вы чаго? – пробухтел Илья.

У лифта предсказуемо скопилась толпа, и мы, не сговариваясь, побрели к выходу на лестничную площадку. Я вспомнил, что мне ещё надо выбраться в усадьбу и собрать кое-какие вещи. Надеюсь, выпустят. Это же не тюрьма, в конце концов.

– Да ничего! – рассмеялась Карина. – Просто ты похож на кузнеца. Сильный, здоровый.

– Мой батька кузнецом был, – признался Илья. – И дед. Гэта сямейнае.

– А ты оружейник, – вспомнил я.

– Угу.

– А откуда акцент такой? – удивилась Динара. – Странный говор.

– Дык з вёски мы, – признался Илья. – Пад Туравам. У нас усе так гавораць.

– Понятно, – улыбнулась Карина.

Мы подождали, пока Илья заберёт здоровенный армейский баул – пятнистый и выцветший от времени. Я открыл ячейку, взял меч и послал мысленный сигнал Вжуху, чтобы подтягивался к главному корпусу. От котоморфа вернулось ленивое подтверждение.

Солнце на улице поднялось ещё выше.

– Будзе спякотна, – выдал свой прогноз Илья, когда мы вышли на крыльцо.

Я вспомнил, что «спякотна» – эта «жарко» на старобелорусском. Вот только наш новый знакомый разговаривал на жуткой смеси русского и белорусского. Если мне память не изменяет, в сёлах это называется «трасянкой».

– И где общага? – бросил я, осматриваясь в поисках котоморфа.

– Кельи, – наставительно произнесла Динара.

– Жилые блоки, – поправила Карина.

– Пусть будут блоки, – отмахнулся я. – Далеко идти?

– Не очень, – Карина повернула направо.

Я понял, что мы сейчас двинемся к озеру, вид на которое открывался из кураторского кабинета. Выглядело всё так, словно посреди здоровенного мегаполиса построили санаторий. Или пансионат для обеспеченных пенсионеров, решивших удалиться от мирской суеты.

Наш путь пролегал мимо арены, обустроенной для поединков. Такие арены разбросаны по всей империи, их часто можно увидеть в аристократических лицеях и гимназиях. А ещё – во дворцах клановых лидеров и закрытых тренировочных комплексах, тоже клановых. Круглое сооружение, смахивающее на стадион. Только вместо концентрических трибун – куполообразная крыша. Трибуны внутри есть, куда ж без них. А ещё имеется цирк – большая площадка, засыпанная песком. Именно там и проходят поединки, иногда при большом скоплении зрителей.

Как правило, к арене примыкают комнаты арсенала, раздевалка и душевые кабины. В хороших комплексах предусмотрен лазарет с дежурным целителем.

Сразу за ареной начиналось обширное парковое пространство.

Хвойный лес, извилистые тропы и радиальные дорожки, мощёные камнем. Справа, за куполом, высилось нечто наподобие второго учебного корпуса, только пониже. Три этажа, обилие террас, раздвинутые стеклянные секции. Ага, стадион тоже есть. И разбросанные повсюду уличные тренажёры. А вот слева, судя по всему, находятся старые учебные корпуса, ещё пара зданий непонятного назначения и нечто, смахивающее на ангар.

Были на территории кампуса и совершенно непонятные, я бы даже сказал, фантастические, объекты. Взять, например, гигантскую решетчатую «тарелку», сориентированную в безоблачное голубое небо. Выглядит как радар, но зачем радары инквизиторам? Улавливать колебания ереси в эфире?

Мысль вызвала улыбку на моём лице.

С крыши затаившейся неподалёку беседки спрыгнул Вжух. Убрал выбившиеся из шерсти перья, встряхнулся и, жалобно мяукая, потёрся о мою ногу.

– Какая прелесть! – восхитилась Динара.

– Позже, – сказал я. – Всё будет.

– Ты о чём? – не поняла азиатка.

– Роллы, – пояснила Карина. – Вжух любит роллы.

– Его зовут Вжух? – Сугралинова присела, чтобы погладить полиморфа.

Я послал зверю мысленный приказ не есть новую знакомую.

– Осторожно, – предупредила Карина. – Это хищник из Пустоши.

– Котоморф?

Диана испуганно отшатнулась.

– Он самый.

Вжух, наслаждаясь произведённым эффектом, отрастил парочку длинных клыков и увеличился в размере.

– Эй, ты чего?

– Он у меня с характером, – меня откровенно забавляла эта сцена. – Не бойся, он тебя не съест. Просто выделывается.

Мы зашагали по одной из дорожек в сторону озера.

Диана больше не пыталась гладить Вжуха, а тот снова напоминал обычного кота.

Мои сокурсники растянулись длинной цепочкой по нескольким тропинкам. Примерно шестьдесят человек прибыло в распоряжение консистории, из них добрая треть тащила на себе рюкзаки и баулы, а кое-кто и чемоданы на колёсиках.

Я обратил внимание на то, что жилые корпуса были компактными, но их при этом разбросало по всему лесу. Эдакие кубики на двенадцать этажей с одним подъездом. При ближайшем рассмотрении оказалось, что корпуса были деревянными. С зеленью на крышах и террасах, прямо мечта свихнувшегося эколога. Не удивлюсь, если там вместо лифтов какие-нибудь дрессированные обезьянки с плетёными корзинами. Хотя нет, признаки цивилизации имеются. Антенны, например.

– У нас мало времени, – сказала Карина. – Надо успеть на обед.

– И как нам заселиться? – уточнил я. – Колитесь.

– Сейчас будет стенд с распечатанными фамилиями, – пояснила Карина. – Там указаны корпуса, номера келий и наши фамилии. Идёшь и заселяешься.

– А ключы где узять? – заволновался Илья.

– Там нет ключей, – Динара бросила через плечо многозначительный взгляд. – Двери реагируют на наш психотип.

– Они должны запомнить двух квартирантов, – заметил я. Нехилая, между прочим, технология. Такие двери некоторые каббалисты собирают, чтобы защитить свои мастерские. – Кстати, а почему кельи?

– Раньше все инквизиторы жили в кельях, – сообщила Карина. – Так дядя говорит. В реальных кельях, а обучение велось в тайных монастырях. В горах, на островах или в густых лесах. Вот тогда условия были спартанскими. Название сохранилось, как дань традиции.

– Ты всегда так странно разговариваешь? – Диана повернулась к Илье.

– Когда волнуюсь, – честно признался оружейник.

Интересный кадр.

Петляя между сосен, мы приблизились к стенду, где висело несколько листов с отпечатанными фамилиями. Напротив каждой фамилии значился номер корпуса и кельи. Я быстро обнаружил себя в начале списка – все фамилии шли по алфавиту.

Любопытство сподвигло меня пробежаться по всем листам в поисках соседа. Примерно в середине списка обнаружился некто «Вейцер М. Л.». Фамилия не говорила ровным счётом ничего.

– Встретимся в столовой, – предложила Карина.

– Ага, – я рассеянно кивнул и побрёл искать свою деревянную обитель.

Илья жил в другом корпусе, как и девочки. Так что я остался в гордом одиночестве. Карта, выгравированная на втором стенде, показывала, что третий корпус расположился недалеко, у берега озера. Мы с котоморфом неспешно брели по песчаной тропинке, вслушиваясь в звуки леса.

Сосновый бор оказывает умиротворяющее воздействие.

Тебе кажется, что стук дятла, поскрипывание стволов и разные шорохи – это и есть правда жизни. Город отодвигается за зелёную грань, перестаёт давить и угнетать. Ты дышишь чистым воздухом…

К счастью, у меня есть чутьё.

Три тени, отлипнув от древесных стволов, обступили меня с разных сторон. Я узнал Смолина, а вот его дружки показались мне незнакомыми. Проблема в том, что эти дружки носили светло-серые рясы, что указывало на вторую ступень посвящения.

– Далеко собрался, Володкевич? – поинтересовался Смолин.

Вжух навострил уши.

– На твои похороны, – беззлобно ответил я. – Уйди с дороги.

– А если нет, то что?

– Сломаю второй палец.

– Дуэли запрещены Кодексом, – неуверенно произнёс один из старшаков.

Мне показалось, но ребята были неплохими. Просто Смолин решил подтянуть их на разборку. И это объясняется простым фактом: послушник справа как две капли воды напоминал самого Смолина, что как бы намекает на кровное родство. А тот, что слева, был просто другом или состоял в вассальных отношениях с этими ушлёпками. Забудьте про аристократические связи, говорили они. Ну-ну.

– Кодекс запрещает дуэли, – ткнул я наугад, – но не дружеские спарринги, верно? Вы ведь поэтому и подошли.

По глазам вижу – угадал.

Если я не жгу брата-семинариста огнём, не морожу льдом и не отрубаю тупую голову мечом, то всё в порядке. Так, немножко тумаков, это ещё никому не вредило.

Вот только «немножко» – это не для меня.

Долой полумеры.

– Борзый ты слишком, – не выдержал Смолин. Тот, который младший.

– А ты необучаемый, – парировал я.

И бросил меч на сосновые иголки.

– Вломите ему, – попросил недоносок. – Только без фанатизма.

Я уж думал, старшаки потянутся к своим артефакторным браслетикам, но нет. Тот, что справа, атаковал без затей – молниеносно сократил дистанцию и попытался врезать мне прямым справа. За что и поплатился сломанными рёбрами. Выставив блок, я на усилении зарядил ему кулаком в бочину. Рясы инквизиторов хороши, но вы же помните про дробящее оружие? Мой кулак, напитанный силой – это и есть дробящее оружие.

Смолин-старший резко выдохнул и под хруст собственных рёбер отлетел назад. Его тут же скрутило, а я, не останавливаясь, пропустил мимо себя второго послушника, который зачем-то решил ударить с ноги. Под руку самого Смолина я нырнул, и тот предсказуемо промахнулся.

Развернуться.

Вломить пяткой под колено старшаку.

Блокировать прямой Смолина и тут же оформить ему локтем в челюсть. Добить старшака двойкой в голову, без усиления. Чтобы потерял сознание, но не окочурился. Вернуться к шатающемуся Смолину, перехватить его вялую клешню и сломать мизинец на левой руке.

– Твааарь!!! – заревел аристократ, сползая на землю по сосне.

На расправу ушли секунды.

Под усилением я двигаюсь быстрее, это можно сравнить с разгоном метаболизма у меты. Разница в том, что я не изнашиваю себе сердце и другие внутренние органы. Магия, такая магия.

Отступаю на пару шагов, чтобы оценить ситуацию.

Все живы, шевелятся, кроют меня матом, но выведены из строя. Чего я и добивался. Вжух на протяжении всей экзекуции рвался в бой, но мой приказ не осмелился нарушить. Умничка.

К несчастью, по всей территории кампуса разбросаны камеры. И операторы, следящие за порядком, не дремлют. Поэтому я не удивился прыгуну в коричневой рясе, выкрутившемуся из воздуха в паре метров от меня.

– Брат Олег, – представился инквизитор. – Что здесь происходит, послушники? Дуэль?

– Мы… – начал мямлить Смолин-старший. – Нет. Мы просто…

– … устроили дружеский спарринг, – подсказал я.

– Дружеский, – Олег цепким взглядом обвёл каждого из участников шоу. От его взгляда не укрылся ущерб, нанесённый трём семинаристам. Двое из которых имеют вторую ступень посвящения. – А это что?

Инквизитор указывал на мой меч, который я поднял с земли и теперь держал в руках.

– Родовой меч, – спокойно ответил я. – В тренировочном бою я им не пользовался.

Смолины дружно закивали.

Я заметил, что старшаки испытывают прямо-таки экзистенциальный ужас. Словно им грозит четвертование или китайская пытка бамбуком.

– Цель поединка? – инквизитор всё ещё не верил в происходящее.

Наверное, если подключить телепатов-теней из отдела внутренних расследований, малолетки вмиг расколются. Вот только никто не будет заниматься подобной ерундой из-за пары синяков и сломанного пальца.

– Проверка неофитов, – в голосе Смолина-старшего прибавилось уверенности. Он видел, что я не раскачиваю общую лодку. – Дополнительное, так сказать, испытание.

– Трое на одного? – с улыбкой проговорил Олег. – Мне кажется, испытание не прошли вы, носители серых ряс.

Смолин-старший и его товарищ побледнели.

– Мы… – попытался оправдаться неизвестный семинарист, но брат Олег прервал его откровения взмахом руки.

– Я вам верю, ученики. В следующий раз постарайтесь устраивать подобные проверки… в додзё или на арене. В присутствии старших братьев, которые могут вызвать целителя. Можете идти?

Мои оппоненты дружно закивали.

– Целитель принимает в первом корпусе, – сообщил Олег. – Марш на осмотр.

Троица неудачников, наградив меня неприязненными взглядами, поплелась по одной из тропинок в глубину леса. Судя по всему, первый корпус стоял на отшибе, в стороне от прочих зданий.

Инквизитор повернулся ко мне.

И он больше не улыбался.

– Как тебя зовут?

– Ростислав.

– Ходишь по краю, Ростислав. Драку зафиксировали камеры, запись сохранена в архиве Тайной Сети. Формально это не дуэль, но подобные вещи не приветствуются.

– Я понял.

– Надеюсь, – хмыкнул Олег.

И растаял в воздухе.