Автор книги: Юлия (Ли) Ода

Соавторы: Ян Бадевский,Василий Груздев,Константин Федотов,Дмитрий Инин,Игорь Давыдов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 298 (всего у книги 355 страниц)

Броня закатила глаза.

– Пани Маллой, да я прямо сейчас направляюсь к старику, чтобы вытребовать от него свадебный подарок. Я отношусь к браку очень и очень серьёзно, не беспокойтесь.

– Я продолжу беспокоиться, – уверенно кивнула Сепия. – Иначе и быть не может. Этот день для меня возможно даже более важен, чем для вас.

Броня смущённо улыбнулась, сделала на прощание ручкой, да двинула в сторону непосредственно усадьбы, по пути прикидывая, где бы она рассекала на гироскутере, если бы ей захотелось бы прокатиться. Быстро убедившись, что в таком случае иных вариантов, кроме “где угодно, но не в доме”, сменила запрос на тот же самый, но с приставкой “если бы я желала всех выбесить”.

Ответ пришёл в голову быстро, а потому Лешая уверенно направилась на второй этаж. По прямой. Не стала искать двери или хотя бы балкона, а сразу подтянула себя щупальцем к ближайшему окну, отворила его и скользнула внутрь.

Характерное низкое жужжание гироскутера она услышала всего через тридцать секунд праздного шатания по коридорам. И этот звук уверенно приближался. Ещё через полминуты Броня уже оказалась лицом к лицу с антактидянином.

Руфус Маллой не скрывал своих лет. В Форгерии даже мужчины предпочитали в его возрасте выглядеть самое большее – на сорок. Старость прочно ассоциировалась со слабостью, а некромаги предпочитали избегать подобного впечатления. В какой-то момент процедура омоложения становилась для них настолько же естественной, как бритьё.

Но вот этот конкретный представитель магического сословия щеголял морщинами и кричаще седыми всклокоченными волосами. Добавить к этому его манеру ходить в потёртых джинсах и старом лабораторном халате поверх футболки с коллекцией пятен, так и вовсе выходил карикатурный образ безумного учёного.

Наверняка создававшийся сознательно и поддерживаемый не без удовольствия.

Некромаг остановился в самую последнюю секунду и выпустил через нос две струйки ароматного пара.

– Проклятье, Броня, я на тебя чуть не наехал! Почему ты ходишь по проезжей части без светоотражающего жилета?

Девушка медленно наклонилась в бок и оценила, как выглядят полы позади собеседника. Как она и ожидала, теперь их – а в самом худшем варианте, и некоторые ковры, – украшали две параллельные тёмные полосы.

– Мне действительно надо говорить очевидные вещи? – поинтересовалась богиня.

– Мне ты казалась достаточно ответственной, чтобы не ходить по проезжей части, потому – да, – ничуть не смутился старик.

– Я хочу, чтобы ты научил меня, как посылать себе самой сообщения в прошлое без использования установки. Сейчас. Воспринимай это, как свадебный подарок.

Руфус закусил вейп зубами и развёл руки в стороны.

– Я тебя умоляю, Броня, пророчеств не бывает. Это факт.

– Зато есть два механизма, которые позволяют имитировать классическую работу пророчеств. Первый – это адаптивное заклинание, гнущее вероятности в пользу сценария, указанного в пророчестве. Тяжело, сложно, но в целом возможно, пусть даже в далёкой – относительно того, что мне известно, перспективе, – холодно ответила богиня. – Второй – это пересылка информации в прошлое. И она возможна. Мы это знаем, потому что каждый из экспериментов с двумя щелями, что мы проводили ранее, и каждый, что мы собираемся провести в дальнейшем, вы, Руфус Маллой, уже провели.

– Мне сейчас лень, – закатил глаза некромаг и отъехал слегка назад. – Что мешает тебе самой построить установку и имитировать её работу магическим контуром? Ты же знаешь, как?

Броня в два шага вновь оказалась почти вплотную к старику и теперь смотрела ему в глаза снизу вверх.

– У меня уже всё есть, чтобы создавать парные запутанные фотоны. Проблему составляет добиться того, чтобы первый из них достигал экрана хотя бы за пару секунд до того, как это сделает второй, чтобы можно было в этот промежуток времени запустить измерение этого самого второго, передавая таким образом сообщение первому в прошлое, – пояснила Броня. – Проблемой здесь является, откуда мне достать расстояние в шестьсот тысяч километров, если вся земля по экватору наберёт всего сорок тысяч километров. Понятное дело, что можно добиться подобного эффекта при помощи сложной системы зеркал, но всё это мало того, что требует времени, так ещё и не будет иметь сколь-нибудь серьёзной практической ценности. Я просто узнаю то, что знаю сейчас: что вопрос, будут ли фотончики интерферировать, определится в момент, когда мы примем решение о замерах. То есть, через секунду, после того, как первому из пары потребуется определиться с тем, волна он или частица. Мне нужна формула.

Дед хищно улыбнулся.

– А с чего ты взяла, что всё будет именно так, как ты сказала? Эксперименты для того и проводятся, чтобы выяснить, что и к чему.

– С того, что ты уже проводил этот эксперимент, – ответила девушка.

– И откуда тебе знать, какие именно результаты я получил и, самое главное, как их правильно интерпретировать? Почему ты решила, что тут работает именно обратная причинность, а не просто получение сигнала из параллельной реальности, обгоняющей нашу на пару секунд?

– А это имеет значение? – подняла бровь девушка. – Как для многих практических целей не имеет значения, является ли свет волной или потоком частиц, так и для меня не будет иметь значения, получаю ли я сигнал из параллельной Форгерии, лишь опережающей нашу, или из актуального будущего? Ведь на измеряемых участках мы не будем наблюдать противоречий между фактом интерференции и наличием-отсутствием измерения.

– Даже если мы намеренно попытаемся вызвать противоречие? – уточнил Руфус.

Броня нахмурилась.

Да, на самом деле она была не уверена в том, какой именно будет результат в том эксперименте. Будучи человеком любопытным и занудным, она бы сама попыталась первым делом вызвать то самое противоречие и посмотреть, как мироздание справится с намеренным воссозданием парадокса, не нарушая принципы каузальности. Адаптирует ли вероятность таким образом, чтобы попытка пронаблюдать фотон после того, как первый из пары уже сообщил о том, что наблюдения не было, провалилась? Или же произойдёт переписывание воспоминаний? Или же причинно-следственную связь удастся порвать?

Но Броня блефовала. Намеренно. Потому что она не могла брезговать какой бы то ни было возможностью усилить себя перед грядущей схваткой с Перловкой.

– Ты ведь понимаешь, что я могу просто съесть твою душу и получить все твои знания?

Руфус не выглядел испуганным.

– Ты этого даже не попытаешься сделать, пока не пройдёт свадьба. Потому что потом будешь минимум неделю переваривать.

– Второй раз я справлюсь быстрее, – пообещала девушка.

– И пропустишь свидание со слечной Каппек? – поинтересовался старик.

Броня молчала. Сложно сказать, чей взгляд сейчас было тяжелее выдержать? Взгляд фамильных серых птичьих очей Маллоев? Или же то, насколько холодным и тёмным казался океан синих глаз девушки.

Наконец Руфус хмыкнул.

– Я так и думал. А теперь, попрошу покинуть проезжую часть, юная слечна, покуда вас не переехали.

Он попытался обогнуть Лешую стороной, но та вдруг резко схватила его за предплечье и сжала пальцы настолько сильно, будто бы пыталась переломать кости.

– Игры со мной вздумал играть, антарктидянин? – спросила она. – Зачем ты на самом деле прибыл в Богемию, если не собираешься помогать?

Левое око смотрело прямо на собеседника. Правое же дёргалось, словно бы мышцы, управлявшие им, сводило в болезненных конвульсиях. Но несмотря на хаотичность движения, зрачок уверенно поднимался всё выше и выше.

– А кто сказал, что я не собираюсь помогать? – привычно с вызовом улыбнулся тот.

– Я не намерена играть в игры, Руфус. Если я запишу тебя в свои враги, поверь, выписаться оттуда будет очень сложно. И когда я говорю “очень сложно”, это стоит воспринимать, как “я категорически не вижу способа, которым ты это мог бы сделать, но я всегда допускаю возможность невозможного”, – проговорила она. – Мне не близка концепция “держи друзей близко, а врагов – ещё ближе”. Я предпочитаю вариант “уничтожь врагов физически и морально, не давая им малейшего шанса”.

– У-у-у-у, какая громкая угроза, – “испуганно” поднял брови Руфус. – Ты так уверена в том, что сильнее меня? И сколь часто мы дуэлились?

– Ни разу. Поэтому ты не можешь быть уверен в том, что тебе под силу меня одолеть. Хочешь понизить свои шансы на выживание и посмертие?

Старый некромаг неспешно затянулся, а затем задумчиво выпустил облачко пара в направлении потолка.

– А может я не считаю, что кому-то, кто взял себе имя хтонического божества, противника человечества, надо помогать? Как я могу быть уверен в том, что ты действительно хочешь блага человечеству? Или, хотя бы, что через пару дней тебя не поглотит Перловка? Быть может, мне нужно дружить с ней?

Броня осклабилась.

– Я тебя поняла.

Пальцы девушки разжались. Но кисть оставалась на месте, словно бы всё ещё обхватывала воздух вокруг предплечья некромага.

– Иди, – тихо проговорила богиня.

Сама же она не сдвинулась ни на сантиметр. Даже не шевелилась почти. Лишь продолжала следить немигающим взглядом за своим собеседником.

4.

– Ты сделал что?!

Именно такой была реакция Даркена, когда он услышал рассказ деда о последней встрече того с Лешей.

Молодой человек аж с плетёного кресла вскочил, а его именитому предку хоть бы хны. Как сидел себе на коврике, тыкая пальцем в голографический дисплей, указывая системе места, где он хотел бы разместить очередную защитную башенку, так и остался сидеть.

В целом, дед со своим беззаботным настроем куда как лучше вписывался в весеннюю атмосферу, которой были пропитаны согретые ласковым солнцем земля, тянущаяся к голубым небесам трава, набухшие на деревьях почки, да прочие тому подобные штуки, которые было приятно наблюдать с балкона усадьбы.

– Я намекнул Лешей, что явился сюда не в последнюю очередь, чтобы в случае чего уничтожить её, – ответил старик.

Даркен закрыл руками лицо, а затем от души приложился лбом о ближайший косяк.

– У-у-у-у-у-у-у-удеби-и-и-и-ил! – протянул “номер один”. – Нахрена ты это сделал, а, главное, зачем?

– Затем, что это действительно так? – поинтересовался старик.

– Да будь хоть десять раз так, с Броней нельзя говорить о подобных вещах? Не в твоём стиле уж точно! Ты ведь не выложил ей всё, как на духу. Мол, так, так, и так: если ты будешь творить такую или такую фигню, я тебя помножу на ноль, а затем ещё поделю на бесконечность на всякий случай. Ты не дал ей точку опоры, а заставил гадать, каковы твои мотивы, так ведь?

– Ей полезно, – беспечно пожал плечами дед.

– Ничуть! Это же Броня! В пространстве равнозначных вариантов она всегда будет ориентироваться на самый худший. И если ты думаешь, что она хотя бы на пару секунд задумается над тем, а что если она не права, то уничтожит своего кумира по ошибке, за зря, то ты сильно заблуждаешься, – Даркен застыл, упираясь лбом в косяк. – В её системе ценностей шансы на то, что ты будешь к ней хорошо относиться, даже близко не стоят с шансами на то, что ты попытаешься ей помешать.

– В системе ценностей Брони, которую знаешь ты, или которую знаю я? – уточнил старый некромаг.

Молодой человек открыл один глаз, развёл пальцы в стороны и скосил взгляд на предка.

Тот грязно выругался и ударил себя по коленке.

– Ну вот, отвлёк ты меня. Из-за тебя я проиграл, – с досадой в голосе произнёс старик Маллой.

– Что ты знаешь о той Броне, которая существует сейчас? – спросил молодой человек.

– Что она опасна и ни перед чем не остановится на пути к своим целям, – спокойно ответил дедуля. – А ещё, что она обладает мощью достаточной, чтобы её почитали, как божество. Но этот ореол легко рушится одной единственной дуэлью с по-настоящему сильным противников. Дуэлью, которую девчушка проиграет.

Даркен отстранился от стены и раздражённо мотнул головой.

– Старая Броня тоже ни перед чем не останавливалась. Её не беспокоили даже потенциальные гибель и потеря посмертия. Она изменилась не в этом аспекте. Да и сила бога у занудки была ещё до того, как она уснула.

Старикан пожал плечами.

– Какой вопрос, такой и ответ. Ты никогда не слышал максиму о том, как надо правильно спрашивать людей?

Даркен поморщился.

– В курсе я. В курсе. Знаешь, мне бы сейчас не помешало нормальное дружеское общение с родственником, который, Лешая его подери, не пытается меня поучать! – молодой человек схватил кресло и с размаху ушатал его о стену.

Дедуля бодро похлопал, что звучало ещё более комично, учитывая, что плетёные кресла после удара разваливаются не то, чтобы зрелищно.

“Номер один” обжёг старика гневным взглядом.

– У меня уже башка пухнет! Я умею задавать хтоновы вопросы! Я в курсе принципа: “чтобы задать правильный вопрос, надо знать половину правильного ответа”. Но разве не очевидно, что я этой самой половины правильного ответа тупо не знаю?! – молодой человек постучал большим пальцем себе в грудь. – Я… я попросту не успеваю разобраться со всеми задачами. И я не хочу слышать остохтоневшее “тогда определи, что важно, что не важно, и занимайся вещами наиболее приоритетными”. Я хочу получить немного помощи! Я хочу видеть рядом взрослого, на которого можно было бы опереться, а не старпёра, играющего в свои поигрульки.

Взгляд серых глаз молодого некромага сконцентрировался на голографическом дисплее, призывающим попробовать перепройти карту.

– И я сейчас не про твою башнеоборону, – Даркен вздохнул. – Слушай, я понимаю, что ты вообще не следил за тем, как я расту, а для меня ты вообще был фигурой, даже не мифической, а куда как более далёкой. Но мы же родственники. Ты ведь поэтому прибыл, верно? Потому что папа попросил? Твой сын?

Антарктидянин некоторое время молча смотрел в ответ, а затем поднял руку, призывая парня присесть рядом и посмотреть в обнимочку на весенний сад. “Номер один” не стал ерепениться и отвергать попытку наладить контакт, к которой сам же и призывал.

– Дурачина ты, Даркен. Простофиля, – усмехнулся старик. – Неужели по моему поведению не понятно, что я держу руку на пульсе? Что если я считаю допустимым позволить тебе сейчас расхлёбывать эту кашу, значит, либо полагаю тебя способным справиться с этим, либо у меня уже всё готово на случай, если ты облажаешься?

– Достаточно взрослый, чтобы уже расхлёбывать эту кашу с богами хаоса, политическими интригами и прочим, но всё ещё слишком мелкий, чтобы ко мне относились, как к равному и посвящали в свои планы, не кривя физиономию, – вздохнул Даркен. – Я устал. Я хтонически устал, деда. Мне кажется, что я нахожусь в этом состоянии бесконечно долго.

– Большую часть твоей жизни на Форгерии, я полагаю, – понимающе кивнул старик. – Ты ведь попаданец. У тебя разум взрослого с самого начала. Поэтому к тебе начали относиться подобным образом, едва ты стал достаточно крепко держаться на ногах и достаточно внятно говорить. Глупо было бы не воспользоваться этим конкретным преимуществом.

– Папа тоже через это проходил? – уточнил молодой человек.

– А как же? Он ведь попаданец! И я проходил.

– И когда это закончится?

– Когда ты перестанешь чувствовать необходимость в том, чтобы тебя поддерживали родители и заведёшь для этого жену, ленников, детей…

– Но ведь… Броня сама нуждается в поддержке, – покачал головой Даркен.

– Значит, пока ещё ваше время не пришло. Видишь? Стоит озвучить критерии, как ты сам понимаешь, что всё именно так, как должно быть.

– А сразу их озвучить – не? Не путь джедая?

– Во-первых, “не”, не путь джедая. Потому что люди часто воспринимают мир через примат формального описания над духом описываемого события. А во-вторых… проклятье, ты не представляешь, как это тяжело объяснять что-то людям, которые слишком тупы, чтобы понять твои аргументы, – закатил глаза дед. – Короче, я тупо задолбался каждый раз доказывать тем, кто ниже меня по уровню знаний и опыта, что к моим словам стоит относиться серьёзно. Вот в итоге и пришёл к тому, что веду себя подобно восточному мастеру дзен из типичной притчи: дарую мудрость только тем, кто мне докажет, что готов её воспринять.

Даркен хохотнул.

– Знаешь, а я всё ещё не уверен в том, что то, как ты общаешься с Броней – разумно.

Старик развёл руками и строго посмотрел на внука.

– Э-э-эй! О чём мы только что говорили?

– Как раз об этом, – фыркнул молодой человек. – Но ведь правда же! В вопросе чувств малолетних дебилов ты показываешь вопиющую некомпетентность.

– Я достаточно компетентен в этом вопросе, просто я эти чувства ни во что не ставлю, – беспечно опустил руку обратно на плечо “номеру один” Маллой-старший. – Ваши чувства не имеют никакого значения. В отличие от навыков, силы, положения в обществе и прочих штук, на которые куда как более осмысленно обращать внимание.

Даркен вздохнул.

– Возможно… возможно… ты даже не представляешь, насколько твоя риторика похожа на риторику Брони.

– Тогда она должна понять…

– Не поймёт, – покачал головой молодой некромаг. – И даже пояснит, почему не должна была. Я тебе уже говорил: она отлично осознаёт, что не разбирается в людях, а потому… даже не пытается научиться. Она пошла по пути развития сильных сторон вместо подтягивания слабых.

– Ну это она зря, – поднял брови старикан. – Без этого навыка жить становится тяжелее.

– Согласен. Но это ты понимаешь. Я понимаю. Люди, у которых с этим проблем нет. А вот с её точки зрения всё совершенно не так. Она в человеках не разбирается, и считает, что риск попытки обучения, предполагающий серьёзное наказание в случае ошибки, того не стоит.

– А как она тогда собирается управлять последователями? Разве не это она пытается сделать? Свой культ, быстрый подъём на высокие позиции, признание статуса богини?

– А разве похоже на то, что она управляет культом? – спросил Даркен.

Дед поднял бровь вопросительно, но ничего не сказал.

Молодой человек продолжил.

– Она просто выкладывает свои хотелки, а преданные ей люди сами делают то, что было сказано. В любой сложной ситуации Броня стремится взять решение вопроса в свои руки. Она не направит боевиков биться против мутантов, если не уверена на сто процентов в успехе. Она явится туда сама и всё переломает.

– А ученики? Она ведь завела себе учеников. Чему она учит их и зачем, если не собирается их использовать?

Дарк пожал плечами.

– Она их учит просто потому, что хочет дать жизнь идеям за пределами своей головы. То есть, не потому, что она собирается использовать людей. Для Брони это скорей приятный бонус, не более. Если Мец завтра развернётся и пойдёт по своим делам, Лешая ему просто ручкой помашет. Это всё работает именно так. Она хочет быть абсолютно независимой от людей… просто у неё это не очень получается. В том числе по причине тех самых идей, которые она распространяет.

Глава 4. Рутина

1.

– Вставайте, пан Маллой. Мы приехали.

Слова сопровождались толчком в плечо, от которого во все стороны разливался потусторонний холод, который спросонья воспринимался исключительно враждебно. Хотя, казалось бы, пора уже привыкнуть: если ты заснул, благодаря магии, то разбудить тебя без колдовства – зачастую задача крайне нетривиальная.

Первым, что молодой человек увидел, помимо лица пана Злобека в обрамлении густых, на зависть многим девушкам из челяди, вьющихся волос, был салон автомобиля. Только с этой подсказкой “номер один” смог вспомнить, что ему куда-то надо было ехать, и именно время в пути он решил отдать на обнимашки с Гатеей. Осознание, куда же он так рвался, приходило медленно, по кусочкам. Как неспешно свет приходит в офис, когда зимним утром в него заявляются первые работники.

– А? Ага… спасибо, Вик, – Даркен уселся на заднем сидении и уставился перед собой пустоватым взглядом. – Всё тихо?

Вопрос был задан скорей для того, чтобы “скрыть загрузку”. Дескать, “номер один” всё отлично понимает и уточняет актуальные детали обстановки, а не пытается вообще вспомнить, кто он, что он, где он, с кем он и зачем.

– Ну, насколько здесь вообще может быть тихо?

Виктор задумчиво осмотрелся. Выглядел он так, будто бы собирался на свидание с девушкой, а по итогу спустился в канализацию. По крайней мере морщился, как от запаха фекалий. Да и одет был чересчур гламурно. Вроде бы весна, да ещё и, стараниями Лешей, денёк выдался жарким, но от привычного образа ворон отказываться не хотел. Выкрутился, нацепив распахнутую длиннополую безрукавку на босый торс. Ни дать, ни взять, герой японского слешера. Даже трость при нём.

– Насколько? – поинтересовался Даркен, уже сумевший припомнить кое-какие детали. – Да, райончики бедные и злачные, но это же всё ещё Прага. Тут есть местячковая шляхта, которая даже выделила достаточно сил, чтобы всё оцепить, так что, по идее, каких-то особо громких бунтов не ожидается, так ведь?

Вместо Вика ответил Гало. Громилу не было видно, но вот его образ Даркену запомнился. Забудешь тут, как на его футболку-сеточку реагирует Илега: привычно гиперэмоционально, и на самой грани приличий. По крайней мере, поржать было над чем: сцене самое место было бы в какой-нибудь эччатине.

– Ты не забывай о том, что именно в такие районы стекаются бегущие от призыва. Как сообщили, что жители столицы освобождены от обязательной службы из-за особенностей текущей обстановки, так целые потоки хлынули. А местные и рады: можно хату сдавать по ценам, о которых раньше получалось только мечтать.

– И осилить какие можно только вскладчину, – Даркен зевнул во весь рот, а затем выбрался из машины. – Да уж… представляю, какой там сейчас трешак творится…

Проморгавшись от солнца, некромаг наконец смог оценить открывающиеся виды.

– О, Семеро… а я-то думал, что Гобой – помойка, но это… не “Район номер девять”, конечно, и то – чисто в силу наличия высоток. Неужели человеки и правда могут настолько быстро деградировать?

Вик хмыкнул.

– Не стоит недооценивать потенциал нашего вида, пан Маллой. Нет таких вершин, которые нам не дано покорить…

– И нет таких глубин, на которые мы можем опуститься, – усмехнулся Даркен, а затем мотнул головой. – Бр-р-р-р, ненавижу магическое пробуждение.

Гало отвлёкся от поедания гироса – судя по всему, не коробочного, а завёрнутого где-то тут, на местах, в одной из палаток, – и посмотрел на начальника жалостливым взглядом.

– Поспать бы тебе по-человечески, босс.

– В брачную ночь высплюсь, – усмехнулся дворянин.

Вик задумчиво хмыкнул.

– Звучит весьма… своеобразно. Как по мне, так это попросту оскорбительно: не воспользоваться правом стребовать с красивой девушки супружеский долг. И что-то мне подсказывает, что молодая пани Маллой со мной в данном вопросе будет солидарна.

Даркен не просто отмахнулся, он ещё и застыл на пару секунд, выставив в сторону ворона открытую ладонь и отвернувшись.

– Та Броня Глашек, с которой я согласился связать себя узами брака, скорей раз на раз против Дементия Хорового выйдет, нежели разделит твою точку зрения, Вик.

– Дементия Хорового? – некромаг печального образа перевёл недоумённый взгляд на Гало.

Тот шустро проглотил откушенный кусок и пожал плечами.

– Ты привыкнешь.

Дарк фыркнул.

– Ваш культурный уровень не устаёт меня разочаровывать. Ладно, что там командование оцепления? Понимают задачу?

Гало склонил голову на бок.

– Они высказываются против объявления эвакуации. Говорят, слишком большую зону мы запросили. И контингент тут обитает слишком специфичный.

– Бенэ, – сын рода Маллой поправил кольца “яплети”. – Значит, обойдёмся без неё. Эти люди бежали от войны. Хотят по чужой крови в Рай приплыть? Ну уж нет, мрази. Никто не останется в стороне.

Гало ещё пару секунд подождал, не продолжит ли босс свою речь, или не передумает ли он, но, убедившись, что “номер один” сказал своё последнее слово, кивнул и направился к представителю местного командования, чтобы согласовать актуальные задачи.

Вик проводил громилу взглядом, а затем перевёл взор на Даркена.

– Пан Маллой, вы ведь понимаете, что той Брони Глашек, о которой вы говорите, больше нет. Её можно было бы воссоздать из архивных пальцев, но данное решение уже было отвергнуто. Вот уже несколько месяцев, как вашей невестой является новая версия этой девы.

“Номер один” тем временем разминался. Крутил торсом влево и вправо, смещал плечевой пояс. Разогревал мышцы. Покамест без магии.

– Вик, ты ведь понимаешь, что сейчас трындишь главному герою книжной серии, названной в честь него самого, о том, что тот вознамерился сделать невозможное? Ты вообще, на обложку этой конкретной истории смотрел? Там чётко, золотым по чёрному написано: “Даркен Маллой и Забытая Дева”. Очевидно, что я всё превозмогу, как Танкред завещал, а затем верну ту, возвращения кого никто не ждал, – он скосил взгляд на ворона и усмехнулся. – Не совершай ту же ошибку, что совершал я недавно, когда не поверил Илеге, что она, будучи героиней своей истории, сможет пробудить Лешую ото сна.

Вик тихо хмыкнул.

– Я просто выполняю свою сюжетную роль: нагнетаю обстановку, – спокойно ответил ворон. – Вините не меня, а того, кто этот сюжет выдумал.

Некромаг печального образа выдержал паузу и огляделся по сторонам. Его взор проскользил по старым обшарпанным домам, по сушащемуся на одном из балконов белью, по курящему в форточку лысоватому типу, что недовольным взглядом пытался обжечь ряды закованных в броню силовиков. Даркен же всё это игнорировал и просто повторял наклоны вперёд, ладонями каждый раз касаясь асфальта.

– Пан Маллой, – неконец вновь заговорил Виктор, – вы ведь надеетесь, что удастся обойтись без сражения? В противном случае обязательно настояли бы на том, чтобы эвакуировать район, независимо от сложности задачи.

– Всегда надеялся, – отозвался Даркен. – Но жизнь – непредсказуемая штука. Тем более, когда речь заходит о таких, как он. Но я реалист. Я понимаю, что местные силовики не просто так опасаются проводить эвакуацию. Они в принципе боятся ворошить палкой это осиное гнездо. Уже само это может стать причиной множества жертв. И выбирая из двух зол, я предпочёл отложить палку в сторону. Быть может, это даст моему потенциальному партнёру по опасному ремеслу достаточно оснований полагать, что я пришёл не драться.

Виктор задумчиво посмотрел на небо.

– Тем не менее, вы предпочитаете завязать беседу таким образом, чтобы он чувствовал себя загнанным в угол.

– Именно, – осклабился Дарк, выпрямляясь и даже отклоняясь назад. – Я уверен, что если уж не смогу его одолеть, то, как минимум, заставлю запыхаться. И это в схватке один на один. Я вас двоих взял не просто так.

– Шпили? – задал вопрос некромаг печального образа.

– Постараемся обойтись без них. Крайняя мера.

В этот момент откуда-то из-за спины Даркен услышал монотонный женский голос.

– правильно мыслишь глупый кожаный мешок а то привыкнешь из пушки по воробьям стрелять и при виде полноценного противника лапки кверху и в позу подчинения

Даркен обернулся через плечо и осуждающе посмотрел на зависший над машиной беспилотник-трикоптер.

– Пьеро, ты что, забыл, как мы договаривались?

– мы не договаривались мясной техношовинист это ты высказал ряд условий обязывающих меня совершать дополнительное действие при разговоре обозначая суть сказанных слов как при беседе с пачкой ретардов а сам при этом никаких дополнительных обязанностей на себя не взял договоры так не работают я отказываюсь подчиняться это унизительно я здесь только по просьбе моей зеро но не стоит забывать о том что она мне не хозяйка а подопечная ты бы стал исполнять команды своей совы

– О! – вскинул брови молодой человек. – Кстати, о сове.

Даркен задумался. Затем заглянул в салон, где увидел Букля, уже умудрившегося занять всё заднее сидение. Лежал он при этом, как совсем маленький птенчик, который не мог спать сидя, потому что голова слишком тяжёлая. На животе.

– Не, ну ты не охамел? – спросил у питомца некромаг.

Птиц открыл один глаз, строго посмотрел на хозяина, но так ничего и не ответил.

Молодой человек попросту залез внутрь и вытащил наглое существо из недр авто.

– Ты – забавное животное главного героя. Тебе надо как можно чаще появляться в кадре, даже когда твоё присутствие не несёт никакой сюжетной нагрузки. Читатели любят такое. Плюс, мерч будет лучше продаваться. А больше мерча – длиннее выйдет серия. Мне не дадут сдохнуть, пока я приношу деньги! Ты что, не любишь своего хозяина?

В ответ Букль демонстративно зевнул во весь клюв.

– Вот так хамство, – ошарашенно прокомментировал это Дарк.

Вик же задумчиво склонил голову в бок.

– Это ожидаемо. Птица попросту не приспособлена жить в том ритме, в котором сейчас живёте вы. Она не высыпается полноценно.

– Когда я веду важные переговоры, он просто играет, – отозвался “номер один”. – И, собственно, сейчас он будет заниматься тем же самым.

– один кожаный мешок эксплуатирует другого кожаного мешка просто на основании того что один из них лыс и смущённо прячет наготу под искусственным покровом а у второго имеются перья я вижу в этом признаки зависти

– Это была ирония? – поинтересовался Даркен.

– сарказм

Некромаг вздохнул.

– Ну неужели сложно сказать всё то же самое, но предварительно произнеся первым делом слово “сарказм”? Всем же станет лучше.

– от чего от того что я начну вести себя как отсылка на явление из твоего примитивного мира культурными продуктами которого ты всё ещё живёшь несмотря на то что у форгерии имеется свой собственный социальный фон я не собираюсь тратить драгоценные процессорные мощности ради того чтобы потешить твоё непомерно раздутое эго я личность а не летающая отсылка учти это глупый кожаный мешок

“Номер один” перевёл усталый взгляд на Виктора. Тот беспечно пожал плечами.

Только и оставалось, что резюмировать:

– Недовольное замечание: вот же умный, курва…

2.

Броня замерла в позе супергеройского приземления. Больше не ради того, чтобы выглядеть эпично, а потому, что требовалось незаметно для окружающих отреставрировать босоножки, которые оказались не рассчитаны на эксплуатацию в подобном режиме.

На последнем этаже многоуровневой парковки, куда и заявилась богиня, и где она собиралась оставить засохшие ветки, некогда являвшиеся основой её крыльев, было довольно людно. Больше всего, конечно, наблюдалось боевиков “Стит”, но из-за того, что все они выглядели одинаково, если не считать командующей ими пани Вдовы, по прозвищу “Белоснежка”, воспринимались они скорей, как фон. Эта же светловолосая молодая дамочка сильно выделялась за счёт внешности. Даже в броне. Особенно в броне.

Вообще, Снежке очень хотелось бы сменил пол на мужской, каковой и был в прошлой жизни, однако она отказалась от затеи по причине того, что нынешний её образ оказался коммерчески успешным. Да и за время жизни в Форгерии привыкаешь как-то.

Помимо пани Вдовы здесь присутствовали и другие знакомые богини. Вот торчит из доспеха рыжая бестолковка пана Праведного, вот золотистые локоны слечны Кюсо ниспадают на защитный воротник, вот мрачная, словно туча, “младшая” из дочек госпожи Лешей, Катержина Глашек. “Младшая”, потому что была удочерена последней. И то, что годков этой любительнице брутальных рокерских прикидов было более, чем смертному вместилищу богини, никого не смущало.