Автор книги: Юлия (Ли) Ода
Соавторы: Ян Бадевский,Василий Груздев,Константин Федотов,Дмитрий Инин,Игорь Давыдов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 143 (всего у книги 355 страниц)
Глава 7
Дирижабль «Тень Древних»
Где-то над Атлантическим океаном
Отец Маркус возвращался из Европы в Южную Америку, чтобы предоставить Супреме доклад об активизации отступников. Маркус относился к редкой категории странствующих провидцев-дознатчиков, которых ещё называли Паладинами Кодекса. Своеобразный орден в ордене, о котором почти никто не знает. Ближайший соратник Маркуса, отец Бронислав, тоже принадлежал к числу Паладинов, и без консультации с этим человеком доклад не получится… завершённым.
На исследование проблемы Маркус убил шесть лет.
Всё началось с безобидных контрабандистов, торгующих огнестрелом в неположенных местах, затем следы привели к могучим трансконтинентальным корпорациям, а теперь выясняется, что за всем этим дерьмом стоят весьма и весьма интересные личности. Думать о переделе сфер влияния пока рано, но тенденции выглядели угрожающе. А к тенденциям прилагались факты, с которыми не поспоришь.
Инквизиция и раньше перекраивала историю, низвергая с вершин целые Рода, королевства и едва сформированные империи. Но сейчас всё было гораздо серьёзнее. Клика финансовых воротил, сумевших дорваться до запретных технологий, вполне могла изменить существующий миропорядок, если в ближайшее десятилетие Супрема ничего не предпримет.
Маркус просматривал донесения своих агентов из Северной Африки, Индии и Сингапура, когда взвыла тревожная сирена. Иллюминатор, за которым светились ночные звёзды, подёрнулся зыбким серым маревом, смахивающим на туман. Это означало, что сработал генератор силового поля.
В следующую секунду прозвучал взрыв.
Небо содрогнулось, по корпусу дирижабля пробежала дрожь.
Маркус без промедления вытолкнул свой разум наружу, осмотрелся и увидел на расстоянии пушечного выстрела ещё один цеппелин, ухитрившийся подойти к «Тени» достаточно близко под покровом ночи.
Диего, доложи обстановку.
Нас атакуют, отец Маркус.
Сам вижу. Щиты выдержат?
Несколько попаданий – да. Синхронизированный залп из бортовых орудий…
Телепат многозначительно промолчал.
На связь с капитаном этого цеппелина выходили?
Уже задав вопрос, Маркус понял, насколько он глупо прозвучал. Даже если предположить, что враг не в курсе, кто находится на борту «Тени», он грубо нарушает Кодекс, применяя артиллерию в пределах планеты Земля. Это отступники, которые подлежат немедленному уничтожению.
Ответ Диего Маркус пропустил.
И отдал чёткий приказ:
Отправить к ним прыгунов. Вывести из игры артиллеристов, захватить рубку управления. По возможности оставить живых свидетелей. Подготовить шлюз для стыковки через рукав. Выполняйте.
Экипаж вражеского цеппелина успел сделать ещё два выстрела, рассчитывая на удачу, а потом всё смолкло. Через бортового телепата Маркус получал картины боя. Прыгуны-каратели, лучшие из лучших в этой части света, методично вырезали экипаж судна, осмелившегося бросить вызов странствующему Паладину.
Не прошло и четверти часа, как штурмовая группа отчиталась о выполнении всех боевых задач. Дирижабли начали сближаться. Когда расстояние между гондолами сократилось до нескольких десятков метров, открылись швартовочные люки, из которых вылетели тросы с магнитными захватами. Прилипнув к вражескому борту, тросы завибрировали и слегка провисли – капитан «Тени» приблизился к неизвестному цеппелину ещё на пару метров. Прыгуны зафиксировали концы в швартовочных карабинах, после чего заработали стягивающие лебёдки. От одного дирижабля к другому протянулся телескопический рукав.
Через двадцать минут отец Маркус уверенно вышагивал по коридорам и тамбурам заарканенного цеппелина, направляясь в рубку управления. Там его терпеливо дожидались трое выживших членов экипажа. Отступников приковали к вращающимся креслам, рядом установили ки-подавитель, блокирующий любые попытки энергетического поглощения.
– Они обладают сверхспособностями? – на ходу уточнил Маркус.
– Никак нет, ваше преподобие, – ответил один из сопровождающих его карателей.
Впрочем, Маркус почувствовал слабость отступников, как только переступил порог рубки. Никаких завихрений, эманаций, проявлений силы. Перед ним сидели обычные хомо сапиенс, напрочь лишённые Дара.
Маркус осмотрел угрюмых еретиков.
Средних лет мужчины, держатся с достоинством, не паникуют. Даже удивительно, на что они могут рассчитывать? То, что сейчас произошло – это гарантированное редактирование судьбы.
– Экзекутора ко мне, – приказал Маркус.
– Уже здесь, ваше преподобие, – раздался голос отца Ксенофонта, сопровождавшего Паладина во всех его путешествиях.
– Приступаем к допросу, – Маркус скрестил руки на груди.
На лицах задержанных проступила лёгкая паника. Пока лёгкая. Всё это тлен, ведь они ещё не знают, на что способен опытный телепат-экзекутор, имеющий при себе ментальные усилители…
* * *
Когда ребята мне сообщили, что к усадьбе подлетает аэробайк, я не поверил. Но сомнения отпали после того, как я получил описание гостьи. Красная мотокуртка, облегающие джинсы с защитными наколенниками, высокие сапоги, чёрный шлем, из-под которого выбиваются голубые с розовым волосы. Думаю, Карина могла бы нацепить белую сутану, чтобы к ней вообще не возникало вопросов, но… выбрала более удобный вариант. Я приказал пропустить байкершу, а сам нехотя спустился вниз. Где и столкнулся с Варей Фурсовой.
– Ты не говорил, что к нам гости.
– Это не гости.
– А кто?
– Карина будет у нас жить.
Лицо блондинки неуловимо изменилось.
– Жить?
– Я тебе рассказывал. Карина – мой персональный каббалист. Чтобы переделывать моё табельное оружие с максимальной эффективностью, ей необходимо быть рядом.
По лицу Вари было видно, насколько она не в восторге.
– И ты согласился?
– А что мне остаётся. Я хочу перейти на пятую ступень.
У Карины тоже имелись свои планы. Во-первых, девушке не нравилось жить в консистории. Насмотревшись на меня, каббалистка размечталась о вольном посещении занятий. Каббалисту в меньшей степени требуются боевые тренировки и привычный для других инквизиторов набор дисциплин. Во-вторых, имея персональное прикрепление, послушник развивается быстрее, получает некоторые поблажки, а главное – имеет более широкий доступ к секретам инквизиторских лабораторий. Дядя поддержал Карину в её начинаниях и убедил семью в том, что присоединиться к ученику отца Бронислава – отличная идея. В-третьих, у меня закрались подозрения, что девушка имела некоторые… личные мотивы. В тот вечер, когда мы отмечали мой диплом, я едва не переспал с этой красоткой, но что-то пошло не так. Здравомыслящая Динара отвлекла подругу и помешала натворить глупостей. Секс по пьяни – не самое лучшее начало для любых отношений.
Вот только я не понимал, как Ларина будет работать с моим оружием без специального оборудования. Ответ пришёл сам собой, когда я вышел на крыльцо и увидел здоровенные кофры, торчащие по краям её мотоцикла.
Аэробайк выдвинул колёса, мягко опустился на плиты парковки перед домом и, прокатившись ещё несколько метров, застыл прямо передо мной.
– Поможешь? – игриво поинтересовалась Карина, снимая шлем.
Волнистые волосы рассыпались по плечам красотки.
Я вышел встречать девушку в пуховике, но руки и голова мёрзли. Термометр показывал минус пятнадцать.
– Что там у тебя?
Карина поставила одну ногу на землю, затем перебросила вторую через сиденье. Вышло у неё это настолько сексуально, что я аж засмотрелся.
– Вещи, оборудование. И, если ты не против, я заказала на твой адрес почтовую доставку.
– Доставку? – тупо повторил я.
События закрутились как-то уж слишком быстро.
– Одежду всякую, – пояснила девушка. – По мелочи.
Я заранее распорядился, чтобы слуги приготовили гостевую комнату. И сейчас, когда я уже собирался тащить кофры на второй этаж, дверь открылась, и на крыльцо выбежал Паша – один из моих лакеев. Дворецкий у нас тоже теперь был – он хозяйничал наверху, проверяя качество уборки.
Паша, напрягаясь изо всех сил, подхватил один из тяжеленных кофров и скрылся в доме. Вместо него появился Грут.
– Это Карина, – сообщил я. – Она поживёт у нас.
– Информация принята, хозяин, – прогудела машина для убийств и моментально скрылась из поля зрения.
Грут у меня поумнел. В том плане, что научился не сворачивать шеи всем подряд и отличать гостей от агрессоров. Что не может не радовать, я ведь не маньяк какой-нибудь…
Второй кофр я потащил сам.
Даже усиление не понадобилось.
Едва переступив порог, мы столкнулись с Фурсовой. Варя смерила гостью ледяным взглядом и посмотрела на меня, ожидая представления.
– Карина Ларина, – сообщил я. – Мой личный каббалист. Варвара Фурсова, управляющая делами моего Рода.
– Графиня Фурсова, – уточнила Варя с лёгкой ноткой высокомерия. – Скажите, Карина, вы не из Рода Лариных? Тех самых, что вышли из Дома Рыси, чтобы примкнуть к содружеству вольных аристократов?
– Всё верно, – Карина с улыбкой встретила колючий взгляд графини. – У нас старинный герцогский Род. Но вы ошибаетесь, Варвара. Мы разорвали отношения с Прайдом по другим причинам.
– Каким, если не секрет? – Варя изогнула бровь.
– Мой дядя – инквизитор Туровской консистории, – пояснила Карина. – Лидер клана попытался надавить на него, чтобы заручиться поддержкой на будущее. И мы разорвали вассалитет, опираясь на положения Кодекса.
– И главой Рода стал ваш отец, – кивнула Фурсова.
– Да, – Карину этот факт ничуть не смутил. – А сейчас, с вашего позволения, я хотела бы пойти к себе в комнату. Устала с дороги.
– Как вам будет угодно, – Варя бросила на меня убийственный взгляд, гордо развернулась и пошла в сторону кухни. Думаю, чтобы отдать какие-то распоряжения Шефу.
– Идём, – я указал Карине на лестницу. – Твои апартаменты находятся на втором этаже.
К нам подскочил Паша и забрал второй кофр.
– Мне кажется, я ей не нравлюсь, – сказала Карина, поднимаясь по изгибающемуся лестничному пролёту. – Я не хотела бы создать… проблемы. Вы состоите в отношениях?
Невинный с виду вопрос.
– Нет, – я покачал головой. – У нас деловая связь.
– Как представительница графского Рода может быть управляющей у другого графа? – удивилась Карина. – Она же из благородной семьи.
– Так сложились обстоятельства, – уклончиво ответил я. – Этот союз выгоден нам обоим.
Ларина кивнула, приняв к сведению.
Других вопросов не последовало.
То, что между девушками зародилось напряжение, я понял сразу. И если Карина вела себя доброжелательно, формально поддерживая светскую беседу в обеденном зале, то Варя предпочла холодную отстранённость. Обстановку немного разрядил Вжух, который с важным видом уселся по правую руку от меня, переделал лапы в покрытые шерстью руки и начал деловито поглощать стейк, орудуя ножом и вилкой. Понятия не имею, где он этому научился, но со столовыми приборами питомец справлялся недурно.
После обеда Карина пригласила меня в библиотеку, где состоялся весьма интересный разговор.
– Рост, что ты знаешь о каббалистике? – Ларина поставила на журнальный столик резную шкатулку с неизвестным гербом на крышке. Подозреваю, что эта вещь принадлежала её Роду.
– Читал школьные учебники.
По правде говоря, Знаки не интересовали меня от слова «совсем». Наука довольно специфическая, не имеющая выраженной связи с боевыми искусствами. Всем известно о существовании одарённых, которые научились наделять Знаки силой. Откуда взялись Знаки? Известно откуда – с табличек, оставленных Предтечами. Если объединять эти закорючки особым образом, в строгих последовательностях, получаются каббалистические цепочки. Именно формирование цепочек считается наивысшим искусством, которое способен постичь каббалист. При этом Знаки объединятся посредством линий, длина, ширина и форма которых регламентируется наукой геометрикой.
– Хорошо, – девушка открыла шкатулку, и я увидел перед собой фиолетовый кристалл, испещрённый сложной орнаментальной вязью. – Знаки позволяют связать волю одарённого, его энергетические каналы и артефакторные вставки с предметом, который модифицируется. Есть универсальные схемы, они работают до четвёртой ступени посвящения включительно. Начиная с пятой ступени, изменения носят индивидуальный характер.
– Знаю, – кивнул я. – Поэтому ты здесь.
– Да. И сейчас мне нужен рисунок твоих каналов. Не психопрофиль, который содержится в базе Тайной Сети, а конфигурация силовых узлов.
– Что нужно сделать?
– Пусти ки по своим каналам и положи руку на кристалл.
Пожав плечами, я выполнил распоряжение своего каббалиста.
Сначала ничего не происходило, потом кристалл нагрелся, а орнамент засиял золотом, словно внутри артефакта вспыхнуло солнце.
– Горячо.
– Надо потерпеть.
В руках у девушки оказалась деревянная дощечка, на которой сами собой начали вычерчиваться сложные узоры, тоже золотые. Пальцы нещадно жгло, но я заворожённо следил за тем, как дощечка в точности дублирует на плоскости пространственное расположение моих узлов с учётом астральных оболочек.
– Достаточно.
Я убрал руку.
Узоры на дощечке перестали светиться, оставив после себя чёрные линии с точками. Запахло жжёной древесиной.
– Что теперь? – задал я сакраментальный вопрос. – Ты сделаешь для меня супероружие?
Девушка рассмеялась.
– Рост, у меня есть перечень модификаций, разрешённых на твоей ступени посвящения. Я могу их внести и настроить таким образом, чтобы они работали лучше типовых.
– Хм, – я задумался. – Приведи пример.
– Пример? – глаза Карины задорно блеснули. – Возврат пистолета к тебе в ладонь, радиус три метра. Или укол в случае, когда в магазине осталось два патрона. Есть и другие «плюшки».
– А полный список дашь?
– Завтра утром.
Глава 8
Утром, как и было обещано, я получил от Карины перечень разрешённых Супремой модификаций для карателей четвёртой ступени. Быстро его изучив, пришёл к выводу, что ничего полезного не добавилось. Ну, такого, что могло бы меня впечатлить. Разве что самозатачивающиеся лезвия. И усиление ударов, если владелец оружия относится к числу пирокинетиков или криосов. Иными словами, я получал то, что уже имелось в отцовском мече. С другой стороны… меч не всегда под рукой. А схожие свойства для табельного оружия явно не будут лишними.
Что касается «аллигатора», то пистолет ничем не выделялся и вообще не подлежал модификации до перехода стрелка на пятую ступень. Видимо, сам факт использования огнестрела новичком считался выдающимся достижением. И это можно понять. В мире, где подавляющее большинство людей сражается с помощью холодняка, такая игрушка делает тебя чуть ли не богом. Даже против стихийников, которые здесь именуются пиро– или криокинетиками, вооружённый пистолетом боец может выстоять. Не просто выстоять, а победить. Если вдуматься, при должной натренированности пулю можно выпустить быстрее, чем огненный сгусток. Я, правда, не совсем понимаю, как стрелок совладает с метой или прыгуном, но есть подозрение, что для этого имеются спецсредства. Амулеты какие-нибудь или вставки, вживляемые в организм. Да-да, некоторые инквизиторы практиковали и такое.
Одобрив переделку сакса и тычкового ножа, я отправился в консисторию для получения артефактов. Мне полагались кое-какие штатные устройства, и я намеревался их забрать. Вжуха накормил ещё в усадьбе, так что не пришлось тратить время на японский ресторан. Шеф успел выучить не только мои предпочтения, но и вкусы питомца.
– Не забудь про суд, – напутствовал меня Бенедиктов, запихивая своих неугомонных детей в машину. – Сегодня в двенадцать. И лучше не опаздывай.
– Само собой, – ухмыльнулся я.
Мы подготовили иск к «Транскапиталу», чтобы добиться возврата отцовских денег. Там были тонкости, основанные на внутренних заморочках Ганзы, но они вступали в явное противоречие с российским законодательством. Сергей Васильевич планировал доказать, что смерть главных наследников Рода Володкевичей, аннулирует завещание отца и обязывает Ганзу перевести все замороженные средства на мой счёт. Упор делался на простой и логичный факт: деньги не могут бесконечно принадлежать мертвецу. При этом Бенедиктов имел План Б. Если сегодня мы потерпим поражение, он вкатает новый иск о неправомочности использования банком отцовских сбережений. Дело в том, что заморозка не распространяется на прокручивание бабла «Транскапиталом» (кто бы сомневался), и Ганза продолжает извлекать выгоду даже после смерти своего клиента. А такие фокусы запрещены рядом международных финансовых соглашений. По мнению стряпчего, банку проще выплатить судебные издержки и передать нам имеющиеся накопления, чем лишиться выгодны от прокрутки папочкиных миллиардов. Что ж, время покажет.
В консисторию я полетел на «Соколе».
Спецснаряжение выдавалось в артефакторном отделе, который размещался в том же крыле, что и арсенал с тиром. Заведовал полезными прибамбасами брат Мефодий – добродушный мужик в тёмно-пурпурной сутане.
– Так, Ростислав Володкевич… – брат Мефодий сверился с базой данных в своём компьютере. – Кое-что поступило, одна позиция не закрыта.
– Что это значит? – я нахмурился.
– Артефакты, молодой человек, делаются под заказ, – глубокомысленно изрёк хранитель. – Мы не используем вещи, добытые в колониях и не прошедшие апробацию. Всё снаряжение изготавливается нашими артефакторами по установленным стандартам. С учётом навыков и способностей инквизитора.
Об этом я слышал.
Инквизиция – чётко отлаженная система, в которой все винтики регламентированы и стоят на своих местах. Оружие утверждённого образца, рясы шьются, армируются и расписываются Знаками на собственной фабрике, амулеты с браслетами и вставками конструируются мастерами в секретных лабораториях. И никакой отсебятины. Сакс – он и в Африке сакс.
Что касается наращивания мощности оружия в зависимости от цвета рясы, то и здесь всё понятно. Семинаристы развиваются постепенно, осваивают всё новые и новые техники боя, учатся владению клинками в базовых сборках, потом переключаются на пистолеты и другой огнестрел… Всему своё время, как сказал бы отец Бронислав. Я – это исключение из правил. Обычный каратель тратит годы и десятилетия, чтобы подняться до уровня, приближенного к отцам в антраците и чёрном янтаре. Поступательное восхождение, а не резкие рывки. Если нарушить этот принцип, можно навредить себе и окружающим, сорвать хорошо спланированную операцию или погибнуть в стычке с сильным отступником, среди которых частенько встречаются одарённые.
– Я понял, – вежливо киваю в ответ. – Давайте, что есть.
Брат Мефодий скрылся в подсобке и вернулся через пару минут с резной шкатулкой в руках. Странная шкатулка. Вроде и дерево, но покрыто чем-то… гладким, словно прорезиненным. Упругим и прочным одновременно. Когда я провёл пальцем по необычной поверхности, Мефодий пояснил:
– Специальное покрытие, блокирующее эманации. Чтобы артефакт не настроился на другого пользователя.
– Так я сейчас его открою, и наши эманации смешаются.
Мефодий покачал головой:
– Это так не работает. Браслет воспринимает ближайшего одарённого.
Сказав это, хранитель отступил на пару шагов.
Я приложил палец к ромбу со зрачком и белыми протуберанцами. Все детали – выпуклые, рельефные. Словно вырезанные неведомым мастером.
Крышку прорезали линии. Образовались треугольные лепестки, молниеносно втянувшиеся в края шкатулки. Внутри, на бархатной подложке, покоился браслет из полупрозрачного чёрного материала. Внутри браслета, повторяя его контуры, протянулись вездесущие каббалистические цепочки, складывающиеся в затейливый геометрический узор. Стоило мне взять артефакт в руки – и он почернел, скрывая начинку. Наощупь браслет был лёгким, но твёрдым, словно выточенным из камня.
– Что это?
– Блокировщик ментальных атак, – охотно пояснил Мефодий. – Мы его также называем «щитом».
– Но это не полноценный щит, – я нацепил браслет на левое запястье и щёлкнул креплением. Похоже, тут применялись магнитные фиксаторы. – Защита от телепатов, и всё.
– Тебе мало? – усмехнулся Мефодий. – Большинство карателей наделены боевыми способностями. Кинетики, меты, прыгуны. Против сканирования мыслей бойцы штурмовых групп бессильны. Ты, например, управляешь огнём. И обладаешь талантом провидца, что большая редкость на всей планете. Но согласись, оба эти Дара не позволят тебе оказать сопротивление эмпату третьего ранга.
Спорить я не стал.
У меня, разумеется, есть зеркало. Но в случае масштабной зарубы я могу не отвлекаться на эту технику, а просто довериться артефакту. «У» – значит, удобство.
– Что мне ещё причитается?
Я вспомнил паренька-старшекурсника в сером, который прицепился ко мне в самом начале поступления. У него тоже был браслет, но явно боевой, который тот собирался использовать в драке.
– Хорошо, что спросил, – усмехнулся Мефодий и выставил вторую шкатулку. – Уверен, это устройство тебе понравится больше.
Внутри оказался ещё один браслет. Серебристый, но по ощущениям точно не металлический.
– Ударный усилитель, – сказал Мефодий. – Обращайся с ним осторожно.
– Я видел такой у семинариста второй ступени.
– А их на второй ступени и выдают, – кивнул хранитель. – Просто кое-кто забыл сюда заглянуть после повышения.
Да, есть у меня такой косяк.
Учитель что-то говорил о браслете, но у меня это вылетело из головы. Был занят более важными вещами. К тому же, мне усилители не нужны, я проворачиваю то же самое с помощью магических техник.
Поблагодарив Мефодия, я убрал усилитель в рюкзак и покинул консисторию. Третий артефакт, по словам хранителя, ещё не прислали. Речь шла об амулете, с помощью которого можно генерировать лёгкое защитное поле. Амулет предсказуемо запитывается энергией ки – ещё одна бесполезная безделушка. Вроде бы и прогрессивная технология, но у меня есть духовный доспех…
Здание губернаторского суда располагалось на Припятском проспекте, в непосредственной близости от Стеклянного Треугольника. Прелесть этого учреждения заключалась в том, что оно не входило в клановую юрисдикцию, а подчинялось непосредственно Москве. То есть, имперским властям. Поэтому те, кто хотел добиться справедливости в тяжбах с подконтрольными Дому Рыси структурами, обращались сюда. Что касается нас, то мы и не могли обратиться в муниципальный суд, поскольку дело затрагивало интересы Ганзы – международного финансового образования.
Ганзу нельзя сравнить ни с купеческой гильдией, ни с каким-либо объединением промышленников. Ганза – это государство торговцев и финансистов, не имеющее чётко выраженных границ. Союз ряда европейских городов, контролирующий самые богатые и влиятельные банки мира. А ещё у Ганзы имелись собственные биржи, торговый флот, курьерская служба и аналитический центр, к мнению которого прислушивались владыки мира. Ганза вела самостоятельную политику, подчинялась собственному своду законов и даже имела внутреннюю валюту – талер. Одну из самых твёрдых и стабильных на планете, между прочим. Хотя ганзейцы в расчётах с Евроблоком и предпочитали гульдены…
Суд был построен в монументальном имперском стиле, над входом красовался герб правящего Дома – медведь со скипетром и державой.
Посадив аэрокар на специально выделенной площадке, я оставил Вжуха внутри, а сам направился к главному входу, для чего мне пришлось обогнуть левое крыло. Бенедиктов приехал заранее и дожидался меня в вестибюле. Здесь тоже всё было монументально – мраморно, с лепниной, дорого-богато. Сразу возникало ощущение, что попадаешь в Чертоги Закона и проникаешься величием российской судебной системы.
Я ничем не проникся.
Иллюзий по поводу грядущего разбирательства не питал…
…и в целом оказался прав.
Бенедиктов подготовился прекрасно. Отрепетированная речь, свидетельства о смерти моих родственников, копии официальных обращений в «Транскапитал» по поводу вступления в наследство, прецеденты из прошлого, в том числе из практики других государств, подтверждение того, что я сейчас являюсь главой Рода…
В общем, начиналось всё хорошо.
Закончилось плохо.
Ответчик выставил опытного юриста международного класса – делового очкастого немца из Гамбурга, который, особо не напрягаясь, разнёс наши претензии в хлам. Этот тип не заморачивался имперскими законами, он просто привёл выдержки из Свода Торговых Правил Ганзы, подкрепил это всё международными соглашениями, которые подписывала и Россия, после чего нагло заявил, что не видит никаких нарушений со стороны своих нанимателей.
Судья удалился для принятия решения и примерно через час объявил, что иск отклоняется, издержки вешаются на мой Род, а Ганза – молодцы и честные ребята.
Немец смотрел на нас, как на грязь.
– Сука, – процедил я.
– Не то слово, – кивнул стряпчий.
– Переходим к Плану Б?
– Боюсь, у нас нет выбора.
Поскольку судебные разбирательства у нас идут в неспешном ритме, Бенедиктов сразу подал иск на неправомочное использование «Транскапиталом» денег моей семьи, а потом ещё направил апелляцию в вышестоящий Московский суд, воспользовавшись факсом Туровского отделения.
Мы уже собирались покидать здание суда, когда рядом с нами возник улыбающийся немец. Тот самый юрист, с которым мы столкнулись во время слушания.
– Уделите минуточку внимания, господа?
Я уже знал, как реагировать на подобные провокации:
– Все диалоги – через моего стряпчего.
Указываю на Бенедиктова.
Немец продолжил, никак на это не среагировав:
– Вы всерьёз думаете, господа, что сможете победить?
Бенедиктов принял удар на себя:
– А мы попытаемся, герр Шольц. Как говорится, попытка не пытка.
– Вы понесёте солидные издержки. Финансовые и репутационные, – напирал немец.
Бенедиктов хмыкнул:
– Возможно. Но видите ли, в чём фокус: вам будет хуже.
Юрист Ганзы не изменился в лице, но я почувствовал, что он принял угрозу к сведению.
– Понимаете, нет никакого закона, имперского или международного, который разрешает вам инвестировать деньги мёртвого человека, извлекая из этого прибыль, – продолжил стряпчий. – Раз уж счета заморожены, то и средства на них не должны оборачиваться, разве нет? Именно этого мы и будем добиваться.
– Но это абсурдно! – не выдержал Шольц. – В чём ваша выгода?
– Элементарно, – улыбнулся в ответ Бенедиктов. – Вы можете лишиться сверхприбылей от чужих активов, придерживаясь текущей линии. А можете продолжить сотрудничество с господином Володкевичем, вернув ему отцовские капиталы. Потенциальные убытки от неверно принятого решения посчитайте сами. Мы предоставляем вам выбор, герр Шольц. И времени на досудебное урегулирование не так уж много. Часики тикают.
